Глава 33
ТАБАК ДЛЯ ПРИНЦА
Перрин гнал Губителя по небу.
Он выскочил из клубящейся серебристо-черной тучи вслед за противником, казавшимся размытым пятном на фоне опаленного неба. Воздух пульсировал в ритме молний и яростных порывов ветра. Беспорядочно сменяя друг друга без всякой логики, преследовали запахи. Тина из Тира. Подгоревший пирог. Гниющие отбросы. Цветок смертоносной лилии.
Губитель прыгнул на тучу впереди и перенесся, в мгновение ока развернувшись лицом к Перрину с уже натянутой тетивой лука. Стрела сорвалась так стремительно, что в воздухе раздался хлопок, но Перрину удалось отбить ее молотом. Он опустился на тучу вслед за Губителем, заморозив в ней частицы воды, вообразив под собой опору.
Перрин рванулся вперед, сквозь клубящийся поверх тучи серый туман, и атаковал. Они сошлись в поединке, у Губителя в руках возникли щит и меч. Перрин с громовыми раскатами ритмично замолотил по щиту, кроша его с каждым ударом.
Губитель метнулся прочь, пытаясь сбежать, но Перрину удалось ухватить его за край плаща. Губитель попытался перенестись, однако Перрин тут же представил, что они оба остались на месте. Он знал, что у него получится. И это не было предположением, так оно и было.
Очертания их фигур на миг утратили четкость, но вновь возникли на прежнем месте. Губитель зарычал и взмахом меча отсек край плаща, освобождаясь. Он развернулся к Перрину, и скользнул, отступая чуть в сторону, настороженно держа меч наготове. Туча содрогалась, а вспышки призрачных молний озаряли туманные испарения у них под ногами.
— Ты становишься назойливым, волчонок, — произнес Губитель.
— Ты ни разу не сражался с волком, который может дать тебе сдачи, — ответил Перрин. — Ты убивал их издалека, расправляясь с ними играючи. Но теперь ты взялся охотиться на добычу, у которой есть зубы, Губитель.
Тот фыркнул.
— Ты прямо как мальчишка с отцовским мечом. Опасен, но не знаешь, как обращаться с оружием.
— Мы еще посмотрим, кто… — начал было Перрин, но тут Губитель сделал стремительный выпад. Перрин сосредоточился, представляя, как тупится меч, как сгущается воздух, замедляя движение клинка, как его кожа твердеет настолько, что клинок отскакивает от нее.
И в следующую секунду обнаружил, что падает.
«Глупец!» — обругал он себя. Так сосредоточиться на атаке, и не заметить, что Губитель изменил под ними опору. Перрин провалился сквозь рокочущую тучу и полетел вниз, встречный ветер трепал его одежду. Он приготовился к тому, что из тучи на него вот-вот обрушится целый град стрел. Порой Губитель был так предсказуем…
Стрел не было. Несколько секунд Перрин падал, а затем, выругавшись, извернулся в воздухе, чтобы увидеть целый поток стрел, выпущенных снизу, с земли. Он перенесся за мгновения до того, как они пронзили воздух там, где он только что находился.
Возникнув в небе на сотню футов в стороне, Перрин продолжал падать. Отвлекаться на то, чтобы замедлить падение он не стал; просто врезался в землю, укрепив свое тело, чтобы оно выдержало страшный удар. Земля пошла трещинами, и вокруг взвились клубы пыли.
Буря свирепствовала сильнее прежнего. Земля здесь (из буйных зарослей кустарника поднимались оплетенные лианами стволы деревьев, так что они находились где-то на юге) пестрела ямами и рытвинами. То и дело сверкали молнии — так часто, что между вспышками он не успел бы досчитать до трех.
Дождя не было, но почва вокруг рушилась, словно размываемая потоками. Целые холмы внезапно разваливались на части — тот, что был слева от Перрина, просто развеялся, как огромная куча пыли, и только шлейф из песка и земли тянулся по ветру.
В поисках Губителя Перрин большими прыжками несся сквозь наполненное каменной крошкой небо. Неужели тот перенесся обратно к Шайол Гул? Нет. Вот еще две стрелы, пронзая небо, летят в Перрина. Губитель очень умело заставлял стрелы игнорировать ветер.
Перрин отбил их и бросился в направлении Губителя. Тот стоял на пике скалы, которая осыпалась вокруг него и развеивалась по ветру.
Перрин приземлился с занесенным для удара молотом. Губитель, конечно же, моментально перенесся, и молот с грохотом ударил в скалу. Перрин зарычал. Губитель оказался слишком проворен!
Но Перрин тоже быстр. Рано или поздно один из них ошибется. Достаточно будет одного-единственного промаха.
Он заметил уносящегося прочь Губителя и кинулся следом. Когда Перрин оттолкнулся от вершины следующего холма, камни под ним раскололись, и осколки подхватил ветер. Узор слабел. Кроме того, сейчас, когда он оказался здесь во плоти, окончательно окрепла и сила его желаний. И больше не надо беспокоиться о том, чтобы не потерять себя, погрузившись в волчий сон слишком сильно. Он уже и так проник сюда настолько сильно, насколько это вообще возможно.
И потому при перемещениях Перрина все вокруг содрогалось. После следующего прыжка впереди показалось море. А ведь они забрались куда дальше к югу, чем он думал. Они в Иллиане? В Тире?
Губитель опустился на берег, где вода билась о скалы; песок — если он и был там когда-то — весь унесло ветром. Казалось, земля возвращается к своему первозданному состоянию: слой травы содран, почва выветрилась, и остались одни лишь камни и яростно бьющиеся о берег волны.
Перрин приземлился рядом с Губителем. На этот раз никто из них не стал переноситься. Оба противника были полны решимости сразиться, взмах молота встретил меч, и металл зазвенел о металл.
Перрину почти удалось задеть Губителя — молот скользнул по одежде соперника. Он услышал проклятие, но в следующий момент уклонившийся от его удара Губитель развернулся уже с большим топором в руке. Перрин напрягся, приготовившись, и принял удар топора на свой бок, укрепив кожу.
Крови не было, поскольку задумка Перрина удалась, но от сокрушительной силы удара его отбросило, и он взлетел над поверхностью моря.
Секунду спустя над ним возник Губитель и ринулся вниз, занося топор. Перрин в падении перехватил его молотом, но сила удара швырнула его вниз, в морскую пучину.
Он велел воде разойтись. Бурлящая и клокочущая вода хлынула в стороны, будто гонимая ураганным ветром. В падении Перрин перевернулся и приземлился на ноги, расколов все еще мокрое скалистое дно бухты. По сторонам от него, смыкаясь в круг, вздымались стены воды футов в тридцать высотой.
Неподалеку врезался в землю Губитель. Он тяжело дышал — слишком велико было напряжение схватки. Хорошо. У самого Перрина от усталости горели мышцы.
— Я рад, что ты оказался там, — сказал Губитель, поднимая меч к плечу; его щит исчез. — Я так надеялся, что ты вмешаешься, когда я явлюсь убить Дракона.
— Что ты такое, Люк? — настороженно спросил Перрин, переносясь в сторону и держась напротив Губителя в каменном круге со стенами из морской воды. — Что ты такое на самом деле?
Губитель скользя шагнул в сторону, продолжая говорить. Перрин знал, что он пытается усыпить бдительность жертвы.
— Знаешь, я видел его, — негромко сказал Губитель. — Темного, или Великого Повелителя, как некоторые его называют. И то, и другое — грубые, почти оскорбительные преуменьшения.
— Ты действительно веришь, что он вознаградит тебя? — выкрикнул Перрин. — Как ты не понимаешь, что, стоит тебе исполнить его желания, и он попросту избавится от тебя, как и от многих до этого?
Губитель засмеялся.
— Разве он избавился от Отрекшихся, когда они подвели его и были заключены вместе с ним внутри Скважины? Он мог перебить их всех и обречь их души на вечные муки. Разве он это сделал?
Перрин ничего не ответил.
— Полезные инструменты Темный не выбрасывает, — сказал Губитель. — Подведи его — и он может жестоко покарать, но никогда не избавится от тебя. Он как хорошая хозяйка, у которой на самом дне сундука припрятаны клубки спутанной шерсти и треснувшие чайники, которые ждут своего часа. Именно тут ты и ошибаешься, Айбара. Это простой человек может уничтожить орудие, добившееся успеха, — из боязни, что это орудие будет угрожать и ему самому. Темный так не поступает. Он действительно вознаградит меня.
Перрин открыл было рот, чтобы ответить, но Губитель перенесся и возник прямо перед ним, готовый атаковать в надежде, что Перрина удалось отвлечь. Но тот исчез, и меч Губителя пронзил пустоту. Он крутанулся, рассекая мечом воздух, но Перрин, перенесясь, возник с противоположной стороны. Маленькие морские создания с множеством щупалец извивались у его ног, сбитые с толку внезапным исчезновением воды. Что-то большое и темное плыло в мутной воде позади Губителя.
— Ты так и не ответил на мой вопрос, — сказал Перрин. — Что ты такое?
— Я дерзок, — ответил Губитель, шагая вперед. — И я устал бояться. Жизнь такова, что в ней есть хищники и есть жертвы, и часто сами хищники служат пищей кому-нибудь еще. Единственный способ выжить — двигаться по этой цепочке наверх, стать охотником.
— Поэтому ты убиваешь волков?
Губитель хищно улыбнулся, его лицо пряталось в тенях. Здесь на морском дне из-за грозовых туч наверху и высоких водяных стен царила полутьма. И даже странный свет, повсюду присутствующий в волчьем сне, тут был заметно слабее.
— Волки и люди — лучшие охотники на свете, — негромко сказал Губитель. — Убей их, и ты над ними возвысишься. Не все имели честь расти в уютном доме с теплым очагом в окружении веселых братьев и сестер.
Перрин с Губителем кружили друг напротив друга; тени сливались, вспышки молний над головой мерцали сквозь толщу воды.
— Если бы ты знал, как я жил, — произнес Губитель, — ты бы взвыл. От той безысходности и мук… Я быстро нашел свой путь. Свою силу. В этом месте я — король.
Он прыгнул, лишь его размытый силуэт мелькнул в воздухе. Перрин приготовился замахнуться молотом, но Губитель не стал выхватывать меч. Он врезался в Перрина, бросая их обоих на стену воды. Море вокруг забурлило и неистово закипело.
Тьма. Перрин создал свет, каким-то образом заставив камни под ногами светиться. Одной рукой Губитель держал его за плащ, а другой заносил для удара меч в темной воде — за мечом оставался след от пузырьков, но он двигался так же быстро, как в воздухе. Перрин закричал, и изо рта у него вырвались пузыри. Он попытался блокировать удар, но руки двигались медленно, как во сне.
В этот застывший момент Перрин попытался представить себе, будто вода ему не мешает, но его разум отторг эту мысль. Это неестественно. Этого не может быть.
В отчаянии, видя перед собой готовый ужалить меч Губителя, Перрин заморозил воду вокруг. Это едва не раздавило его самого, но задержало Губителя на краткий миг, которого Перрину хватило, чтобы сориентироваться. Он заставил свой плащ исчезнуть, чтобы не прихватить Губителя с собой, и перенесся прочь.
Перрин оказался на скалистом пляже рядом с обрывистыми склонами холмов, наполовину разрушенных морской стихией. Тяжело дыша, он упал на четвереньки. С бороды текла вода. Его разум… будто онемел. Ему с трудом удалось представить себе, что воды на нем больше нет, и он высох.
«Что происходит?» — дрожа всем телом, подумал он. Вокруг бушевала буря, сдирая кору со стволов деревьев — ветки уже все были обломаны и разлетелись по ветру. Он просто… очень устал. Вымотан до предела. Сколько времени прошло с тех пор, как он спал? В реальном мире прошли недели, но здесь не могло пройти столько времени, правда? Не…
Море вскипело, заклокотало. Перрин обернулся. Каким-то образом ему удалось сохранить при себе молот — и он поднял его, готовый встретить Губителя.
Вода продолжала бурлить, но из нее так ничего и не появилось. Вдруг позади него холм раскололся пополам, и что-то тяжелое словно кулаком ударило Перрина в плечо. Он упал на колени, оборачиваясь, и увидел, что холм разделился надвое, а с другой его стороны стоит Губитель, накладывая следующую стрелу.
В отчаянии Перрин перенесся, его бок и все тело пронзила запоздалая боль.
* * *
— Я только хочу сказать, что идет битва, — сказал Мандеввин, — а мы в ней не участвуем.
— Битвы постоянно где-то идут, — ответил Ванин. Он стоял, прислонившись к наружной стене склада в Тар Валоне. Фэйли слушала их краем уха. — Мы их досыта нахлебались. И если ты спросишь меня, то я рад, что держусь в стороне именно от этой.
— Люди умирают, — с неодобрением сказал Мандеввин. — Это не просто битва, Ванин. Это же Тармон Гай’дон!
— А это значит, что никто нам не заплатит, — откликнулся Ванин.
Мандеввин аж поперхнулся.
— Заплатит… за Последнюю Битву! Вот ты пройдоха! Борьба идет за само существование!
Фэйли улыбнулась, проглядывая учетные книги. Двое Красноруких бездельничали у двери, в то время как слуги с Пламенем Тар Валона на одежде загружали ее караван. Позади них над городом вздымалась Белая Башня.
Сначала подтрунивание Ванина ее раздражало, но то, как он подначивал собеседника, напомнило ей о Гилбере, одном из квартирмейстеров ее отца в Салдэйе.
— Эх, Мандеввин, — сказал Ванин, — ты с такими речами совсем на наемника не похож. Что, если бы лорд Мэт услышал тебя сейчас?
— Лорд Мэт будет сражаться, — ответил Мандеввин.
— Когда будет нужно, — сказал Ванин. — А нам не нужно. Вот смотри, эти обозы важны, так? И кому-то нужно их охранять, так? Вот мы и охраняем.
— Я просто в толк не могу взять, почему для этой работы нужны именно мы. Мне бы следовало помогать Талманесу командовать Отрядом, а что до вас, парни, то вам следовало бы охранять лорда Мэта…
Фэйли почти услышала повисшее в воздухе недосказанное окончание фразы — то, что было на уме у всех: «Вам бы следовало охранять лорда Мэта от этих Шончан».
Солдаты приняли как должное исчезновение Мэта и его последующее появление вместе с Шончан. По всей видимости, нечто подобное было в духе «лорда» Мэтрима Коутона. В распоряжении Фэйли была группа из пятидесяти лучших солдат Отряда, включая капитана Мандеввина, лейтенанта Сандипа и нескольких Красноруких, прибывших с наилучшими рекомендациями Талманеса. Никто из них не знал, что их истинная задача — охранять Рог Валир.
Будь у нее такая возможность, она бы взяла охрану в десять раз больше, но даже пятьдесят человек могли вызвать подозрение. И эти пять десятков были лучшими бойцами Отряда, некоторых даже отозвали с командных постов. Они должны справиться.
«Мы же не далеко направляемся, — подумала Фэйли, проверяя следующую страницу учетной книги. Надо создать видимость, что она по уши занята грузом. — Почему же я так встревожена?»
Все, что ей нужно сделать теперь, когда объявился Коутон — это отвезти Рог на Поле Меррилора. Она уже провела три каравана из других мест с той же охраной, и ее теперешнее задание не вызовет ни малейших подозрений.
Она умышленно выбрала Отряд Красной Руки. В глазах большинства они были обычными наемниками — то есть наименее важной и практически не заслуживающей доверия частью армии. Но, несмотря на все ее неприятие самого Мэта, — знала она его не слишком хорошо, но ей было достаточно и того, как отзывался о нем Перрин — его люди верили в него безоговорочно. Те, кто следовал за Коутоном, были на редкость на него похожи: пытались увильнуть от обязанностей, предпочитали играть и пьянствовать вместо того, чтобы заниматься чем-нибудь полезным, но в схватке каждый стоил десятерых.
У Коутона будет хороший повод навестить Мандеввина и его людей на Поле Меррилора, и в этот момент Фэйли сможет передать ему Рог. Разумеется, с ней в качестве охраны было несколько человек из Ча Фэйли. Она хотела иметь при себе кого-то, на кого точно могла положиться.
Неподалеку, грозя пальцем служанкам, из здания склада вышла Ларас — дородная госпожа кухонь Тар Валона. Она направилась к Фэйли; за ней, прихрамывая, тащился долговязый юнец с потертым сундучком.
— Кое-что для вас, миледи, — Ларас жестом указала на сундучок. — Амерлин сама добавила его к вашему грузу, вспомнив о нем в последний момент. Что-то связанное с ее другом детства…
— Табак Мэтрима Коутона, — сказала Фэйли с недовольной гримасой. — Когда он узнал, что у Амерлин еще остались запасы двуреченского листа, он настоял на его покупке.
— Табак, в такие-то времена! — Ларас сокрушенно покачала головой, вытирая о фартук пальцы. — Помню, помню этого парня. Знавала я парочку таких мальчишек — вечно крутятся у кухни, словно бродяги в поисках объедков. Кто-то бы должен пристроить его к полезному делу.
— Мы этим занимаемся, — сказала Фэйли, наблюдая, как слуга Ларас грузит ларец в ее личный фургон. Когда он с глухим стуком поставил сундучок и отряхнул руки, она поморщилась.
Ларас кивнула и вернулась в здание склада. Фэйли коснулась крышки ларца. Философы уверяли, что у Узора нет чувства юмора. Узор и Колесо — они просто есть; им все равно, они не встают ни на чью сторону. Но Фэйли не могла отделаться от мысли, что откуда-то — неведомо откуда — Создатель глядит на нее и ухмыляется. Когда она ушла из дома, ее голова была забита самонадеянными мечтами — дитя, вообразившее себя воином, отправившимся в великий поход на поиски Рога Валир.
Жизнь выбила из нее эту дурь, оставив искать новую точку опоры. Пришлось взрослеть и начинать задумываться о том, что действительно важно. А теперь… теперь Узор с небрежным равнодушием швырнул Рог Валир прямо ей на колени.
Она убрала руку, намеренно не став открывать ларец. У нее был ключ, доставленный ей отдельно, и она должна проверить, действительно ли Рог в сундуке. Но не сейчас. Потом, когда она будет одна и более или менее будет уверена в своей безопасности.
Она забралась в фургон и поставила на ларец ноги.
— И тем не менее, мне это не нравится, — говорил Мандеввин подле здания склада.
— Тебе ничего не нравится, — ответил Ванин. — Мы занимаемся важным делом — солдатам нужна провизия!
— Полагаю, так и есть, — сказал Мандеввин.
— Еще бы! — воскликнул новый голос — к ним присоединился Гарнан, еще один Краснорукий. Ни один из этих троих, отметила Фэйли, даже не пошевелился, чтобы помочь слугам грузить караван. — Еда — это прекрасно, — продолжил Гарнан, — и если есть в мире специалист в этом вопросе, то это, конечно же, ты, Ванин.
Гарнан был крепко сбитым мужчиной, широколицым, с вытатуированным на щеке ястребом. Талманес безоговорочно доверял ему, называя выжившим ветераном «Бойни шестого этажа» и Хиндерстапа — чем бы это ни было.
— Ты меня сейчас очень обидел, Гарнан, — ответил Ванин тому вслед. — Ты ранил меня в самое сердце.
— Я что-то сомневаюсь. — Гарнан расхохотался. — Чтобы ранить тебя в самое сердце, сначала нужно пробить толстый слой жира. Не уверен, что даже мечи троллоков достаточно длинны для этого!
Мандеввин засмеялся, и все трое ушли. Фэйли проглядела последние страницы учетной книги и стала спускаться, чтобы послать за Сеталль Анан, которая помогала ей в делах, связанных с караванами. Но, пока Фэйли спускалась, она заметила, что ушли не три члена Отряда, а только двое. Толстяк Ванин по-прежнему стоял на том же месте. Заметив его, она остановилась.
Ванин тут же тяжелой походкой двинулся к солдатам. Может он за нею следит?
— Фэйли! Фэйли! Аравайн говорит, что закончила с твоими товарными списками. Мы можем отправляться.
Олвер в нетерпении вскарабкался на сиденье фургона. Мальчик настойчиво упрашивал, чтобы ему разрешили поехать с караваном, и члены Отряда уговорили Фэйли позволить ему это. Даже Сеталль посчитала, что разумнее будет его взять. Видимо, они все боялись, что если они не будут держать его под постоянным присмотром, Олвер каким-то образом проберется на поле битвы. Фэйли с неохотой согласилась взять его в качестве посыльного.
— Ну и хорошо, — сказала Фэйли, вновь забираясь в фургон. — Полагаю, можно выдвигаться.
Фургоны неуклюже пришли в движение. Всю дорогу из города Фэйли просидела, стараясь не глядеть на ларец.
Она пыталась отвлечься от мыслей о нем, но это только привлекло ее внимание к другой насущной проблеме. Перрин. Она видела его лишь мельком во время поездки в Андор; тогда Перрин предупредил, что у него могут возникнуть и другие задачи, но не захотел о них рассказать.
А теперь пропал. Оставил Тэма исполнять обязанности командующего, отправился через Врата в Шайол Гул и исчез. Она расспросила тех, кто при этом присутствовал, но после разговора с Рандом его никто не видел.
С ним все будет в порядке, ведь так? Она дочь солдата и жена солдата; она понимала, что чрезмерно беспокоиться ей не следует. Но человек не может совсем избавиться от беспокойства. Это ведь Перрин предложил, чтобы она стала хранителем Рога.
Она мельком задумалась, не сделал ли он это, чтобы удержать ее вдали от сражения. Если так, она совсем не против, хотя никогда ему в этом не признается. На самом деле, когда Последней Битве придет конец, она даст понять, что оскорблена, и посмотрит, как он отреагирует. Ему нужно знать, что она не станет бездельничать и позволять себя баловать, пусть даже ее настоящее имя это подразумевает.
Фургон Фэйли, двигавшийся в караване первым, въехал на мост Джуалд, ведущий из Тар Валона. Где-то на полдороге мост закачался. Лошади забили копытами и стали вскидывать головы; Фэйли придержала их и оглянулась через плечо. Увидев раскачивающиеся строения в Тар Валоне она поняла, что дело не в мосте — это землетрясение.
Лошади гарцевали и испуганно ржали; повозки громко скрипели раскачиваясь.
— Нужно уйти с моста, леди Фэйли! — закричал Олвер.
— Мост слишком длинный, мы не успеем перебраться на ту сторону прежде, чем все закончится, — спокойно ответила Фэйли. В Салдэйе ей уже приходилось сталкиваться с землетрясениями. — В суматохе вероятность пострадать гораздо выше, чем просто оставаясь на месте. Этот мост строили огир. Скорее всего, здесь безопаснее, чем на твердой земле.
И в самом деле, землетрясение кончилось, а с моста не упал ни один камень. Фэйли тронула вожжи, и лошади двинулись дальше. Милостью Света, хоть бы город не слишком пострадал! Она не знала, были ли землетрясения здесь обычным делом. Рядом с Драконовой Горой иногда вполне может немного потряхивать, разве нет?
И все же землетрясение ее беспокоило. Люди говорили, что земля теряет устойчивость, что стоны земли вторят громовым раскатам и молниям, распарывающим небо. Она не единожды слышала рассказы о том, что на скалах появляется тонкая паутинка трещин — таких черных и бездонных, будто они простираются в саму вечность.
Когда весь караван наконец вышел из города, Фэйли остановила фургоны рядом с какими-то отрядами наемников, ожидавшими своей очереди на Перемещение через Врата, которые открывали Айз Седай. Фэйли не могла позволить себе настаивать, чтобы ее пропустили вперед: она не должна привлекать внимание. Поэтому она приготовилась ждать, хотя ожидание действовало ей на нервы.
Ее караван был на сегодня последним в очереди. В конце концов к фургону Фэйли подошла Аравайн, и Олвер подвинулся, освобождая ей место. Она потрепала его по голове. Многие женщины относились к Олверу подобным образом, таким невинным он почти всегда выглядел. А вот Фэйли таковым его не считала. Прищурившись, она следила, как уютно пристраивается Олвер под бочок к Аравайн. Похоже, Мэт сильно повлиял на мальчика.
— Я довольна этой поставкой, миледи, — сказала Аравайн. — С таким количеством холста у нас будет достаточно материала, чтобы поставить навесы над головами большинства солдат. А вот кожа нам по-прежнему нужна. Нам известно, что королева Илэйн гнала свою армию быстрым маршем, и скоро нас завалят заказами на новую обувь. — Фэйли с отсутствующим видом кивнула. Впереди распахнулись Врата в Меррилор, и ее взору предстали до сих пор прибывающие туда армии. Последнюю пару дней они медленно брели назад, чтобы зализать раны. Три фронта — три катастрофы разного масштаба. Свет! Появление шаранцев было таким же разрушительным, как и предательство великих полководцев, включая ее собственного отца. Армии Света потеряли более трети своих войск.
На Поле Меррилора совещались командиры, солдаты чинили оружие и доспехи в ожидании грядущего. Последнего противостояния.
— …еще понадобится больше мяса, — говорила Аравайн. — В ближайшие несколько дней надо будет предложить организовать короткие охотничьи вылазки через Врата — посмотрим, что удастся найти.
Фэйли кивнула. Аравайн ее очень поддерживала. Хотя Фэйли все еще просматривала отчеты и вела дела с квартирмейстерами, дотошность Аравайн намного облегчала ее работу — как облегчает ее хороший сержант, который перед смотром обязательно удостоверится, что его солдаты одеты по всей форме.
— Аравайн, — сказала Фэйли. — Ты ни разу не воспользовалась Вратами, чтобы разузнать о своей семье в Амадиции.
— Меня там больше никто не ждет, миледи.
Аравайн упрямо отказывалась признавать, что до своего пленения Шайдо она была знатной особой. Ну что же, по крайней мере, она не вела себя подобно части бывших гай’шайн — то есть покорно и смиренно. И если Аравайн твердо намерена оставить прошлое позади, Фэйли с радостью даст ей этот шанс. Это самое меньшее, что она обязана для нее сделать.
Пока они разговаривали, Олвер выбрался из фургона, чтобы поболтать с какими-нибудь своими «дядюшками» из числа Красноруких. Фэйли бросила взгляд в сторону: мимо проехал Ванин с двумя разведчиками Отряда. Он что-то жизнерадостно им рассказывал.
«Ты неверно толкуешь тот его взгляд, — сказала себе Фэйли. — Нет в нем ничего такого уж подозрительного. Просто ты нервничаешь из-за Рога».
Но, когда к ней подъехал Гарнан и спросил, не нужно ли что-нибудь — кто-то из Отряда проделывал это каждые полчаса, — она спросила его про Ванина.
— Ванин? — переспросил Гарнан из седла. — Отличный парень. Порой он слишком надоедлив со своими жалобами, но пусть это вас не огорчает. Он наш лучший разведчик.
— Даже не представляю, как это возможно, — сказала она. — Разве с таким весом можно двигаться быстро и бесшумно?
— Он вас еще удивит, миледи, — со смехом ответил Гарнан. — Я люблю над ним подшучивать, но он действительно очень опытен.
— У него когда-нибудь были проблемы с дисциплиной? — спросила Фэйли, тщательно выбирая слова. — Он ввязывался в драки? Таскал вещи из чужих палаток?
— Ванин? — Гарнан захохотал. — Если ему позволить, он позаимствует ваш бренди и вернет флягу почти пустой, и, по правде говоря, в прошлом ему случалось приворовывать, но я ни разу не слышал, чтобы он подрался. Он хороший человек. Вам не надо из-за него беспокоиться.
Приворовывал? По виду Гарнана было ясно, что он больше не хочет об этом говорить.
— Спасибо, — сказала она, но ее беспокойство не утихло.
Гарнан поднял руку к голове в своеобразном салюте и уехал. Прошло больше трех часов, прежде чем появилась Айз Седай, чтобы заняться ими. Бериша подошла, критически оглядывая караван. У нее были жесткие черты лица и худощавая фигура. Солнце уже клонилось к горизонту, и другая Айз Седай, работавшая на площадке для Перемещений, к тому времени уже вернулась в Тар Валон.
— Караван с провизией и холстом, — произнесла Бериша, просматривая учетную книгу Фэйли. — Направляется на Поле Меррилора. Мы сегодня им уже семь караванов отправили, зачем еще один? Полагаю, кэймлинским беженцам все это тоже пригодилось бы.
— На Поле Меррилора вскоре состоится великая битва, — сказала Фэйли, с трудом сдерживая раздражение. Айз Седай не любили, когда им перечат. — Не думаю, что наши поставки будут лишними.
Бериша фыркнула.
— А я говорю, что это слишком много! — Казалось, она постоянно недовольна, словно раздосадована тем, что ее держат в стороне от битвы.
— Амерлин с вами не согласна, — ответила Фэйли. — Врата, пожалуйста. Уже поздно. — «А если тебе так хочется поговорить о напрасных тратах, то почему бы не вспомнить, как меня заставили ехать сюда от самого города и ждать, вместо того чтобы отправить прямо с территории Белой Башни?»
Совет Башни хотел, чтобы для Перемещений больших отрядов и армейских обозов использовалась одна площадка для лучшего контроля прибывающих и покидающих Тар Валон. Фэйли не винила их за эту предосторожность, хоть порой это и раздражало.
Бюрократия есть бюрократия, но наконец-то Бериша приняла сосредоточенный вид, готовясь создать Врата. Не успела она их сплести, как из-под земли донесся низкий гул.
«О нет, не сейчас», — вздохнула про себя Фэйли. Ну, небольшие толчки часто бывают после силь…
Неподалеку, выступая на десять-пятнадцать футов вверх, землю взрезал ряд острых, как шипы, черных кристаллов. Один насквозь прошил коня Краснорукого вместе с его всадником, и во все стороны брызнула кровь.
— Пузырь зла! — крикнул находившийся рядом Гарнан.
Кристаллообразные шипы снова вспороли землю — одни тоньше копья, другие толщиной с человека. Фэйли лихорадочно пыталась удержать лошадей — гарцуя, они повели в сторону и едва не опрокинули ее фургон, когда она натянула поводья.
Вокруг царило безумие. Шипы пробивались сквозь землю группками, и каждый был острее бритвы. Один фургон разлетелся в щепки — кристаллы уничтожили его левую сторону. Тюки с провизией рассыпались по пожухлой траве. Некоторые лошади понесли и перевернули свои фургоны. Шипы-кристаллы вырастали по всему полю. Из деревни у моста в Тар Валон послышались крики.
— Открывай Врата! — закричала Фэйли, все еще сражаясь с лошадьми. — Быстрее!
Бериша отскочила назад, когда у ее ног из земли вырвались шипы. Побледнев как смерть, она уставилась на них, и только тогда Фэйли заметила, что внутри кристаллов что-то движется — что-то, похожее на дым.
Кристальный шип пронзил Берише ступню. Вскрикнув, она упала на колени, и в этот момент воздух разрезала яркая линия. Благодарение Свету, женщина удерживала плетение, и — с бесстрастной медлительностью — линия света развернулась в проем, достаточный, чтобы прошел фургон.
— Через Врата! — заорала Фэйли, но ее голос потонул в суматохе. Слева от нее кристаллы вырвались из земли, так близко, что земля полетела ей в лицо. Лошади заплясали и перешли в галоп. Чтобы полностью не потерять контроль, Фэйли направила их к Вратам. Однако, прежде чем лошади успели проскочить Врата, она осадила их так резко, что они взвились на дыбы.
— Врата! — закричала она остальным, и вновь ее голос потерялся в шуме. К счастью ее слова подхватили Краснорукие, скакавшие вдоль беспорядочно рассыпавшейся вереницы каравана, хватая поводья лошадей и направляя фургоны к Вратам. Другие поднимали тех, кто оказался на земле.
Мимо с шумом пронесся Гарнан, везший Олвера, за ним Сандип, за спиной которого, крепко держась, сидела Сеталль Анан. Кристаллы появлялись все чаще. Один возник рядом с Фэйли, и она с ужасом обнаружила, клубящийся внутри него дым — это фигуры истошно кричащих мужчин и женщин, пойманных в кристалл как в ловушку.
Пораженная увиденным, она отшатнулась. Рядом через Врата прогромыхал последний фургон из тех, что были еще на ходу. Скоро все поле будет забито кристаллами. Несколько отставших Красноруких помогали раненым забраться на лошадей, но двое погибли, когда на кристаллах появились наросты, выстрелившие шипами в стороны. Пора было убираться отсюда. Мимо пронеслась Аравайн и вырвала у Фэйли поводья, чтобы увезти всех в безопасное место.
— Бериша! — воскликнула Фэйли. Айз Седай стояла на коленях сбоку от проема, по ее бледному лицу струился пот. Фэйли спрыгнула с фургона и схватила женщину за плечо, в то время как Аравайн с фургоном проехали через Врата.
— Пойдемте с нами! — сказала она Берише. — Я вас понесу.
Та покачнулась и упала набок, зажав рукой живот. С содроганием Фэйли поняла, что сквозь пальцы Айз Седай хлещет кровь. Женщина смотрела в небо, ее губы беззвучно шевелились.
— Миледи! — подскакал к ней Мандеввин. — Мне плевать, куда ведут эти Врата! Нам нужно убираться через них!
— Что…
Она осеклась, когда Мандеввин сгреб ее поперек талии и втащил на лошадь. Ближние кристаллы взорвались. Не выпуская ее из рук, Мандеввин галопом пронесся сквозь Врата.
Миг спустя они захлопнулись.
Когда Мандеввин наконец отпустил Фэйли, она тяжело дыша уставилась на место, где только что были Врата.
Его слова наконец-то дошли до ее сознания. «Мне плевать, куда ведут эти Врата». Он увидел что-то такое, на что она, отчаянно пытаясь спасти всех, не обратила внимания.
Врата вели не на Поле Меррилора.
— Где… — прошептала Фэйли, подойдя к остальным, осматривающим ужасный пейзаж. Изматывающий зной, покрытые темными пятнами растения, зловоние, разлитое в воздухе.
Они в Запустении.
* * *
Авиенда задумчиво жевала свой паек — хрустящие овсяные хлопья, смешанные с медом. Они были приятными на вкус — близость Ранда защищала запасы продуктов от порчи.
Она потянулась за флягой с водой — и замерла. Последнее время она пьет много воды и редко задумывается о ее ценности. Неужели она уже забыла уроки, которые преподнесло ей возвращение в Трехкратную Землю и визит в Руидин?
«Свет! — сказала она себе, поднося флягу к губам. — Кого сейчас это волнует? Это ведь Последняя Битва!»
Она сидела на полу большого айильского шатра в долине Такан’дар. Рядом ела свою порцию Мелэйн. Срок Хранительницы был уже на исходе — живот сильно выпирал под платьем и шалью. Точно так же, как Деве запрещали сражаться, пока та носит ребенка, Мелэйн запретили заниматься чем-либо опасным. Она добровольно отправилась в Майен помогать в организованном Берелейн лагере для Исцеления, но за ходом битвы следила постоянно. Через Врата приходило много гай’шайн, чтобы оказать посильную помощь, хотя все, на что они были способны — это таскать воду или землю для валов, которые приказал насыпать Итуралде, чтобы дать обороняющимся какую-то защиту.
В стороне, переговариваясь жестами, обедала группа Дев. Авиенда могла подглядеть их беседу, но не стала — это только разбудило бы в ней желание к ним присоединиться. Она стала Хранительницей Мудрости и отреклась от прошлой жизни… но это не значило, что она до конца избавилась от зависти. Так что она вытерла деревянную миску, убрала ее в свой тюк с вещами и выскользнула из шатра.
Ночной воздух был прохладным. До зари осталось около часа, и все вокруг напоминало ей о ночной Трехкратной Земле. Авиенда взглянула на возвышавшуюся над долиной гору; невзирая на предрассветный полумрак, можно было различить ведущий вглубь проход.
Ранд вошел внутрь много дней назад. Прошлой ночью в лагерь приплелся едва живой Итуралде и рассказал, как его держали в плену волки и человек, утверждавший, что похитил полководца по просьбе Перрина Айбары. Итуралде заключили под стражу, и он не стал сопротивляться.
Троллоки оставили долину в покое на весь день. Защитники все еще сдерживали их в ущелье. Казалось, что Тень чего-то ждет. Свет, только бы не было нового нападения Мурддраалов! Последняя их атака едва не уничтожила всю оборону. Когда Безглазые набросились на защитников ущелья, Авиенда собрала вокруг себя направляющих, и едва они вступили в бой, враги сбежали, видимо осознав, что неразумно подставлять под удар такое количество Мурддраалов.
В любом случае, она была благодарна за редкую передышку и сравнительное затишье между схватками. Она вгляделась в расселину, внутри которой сражался Ранд. Оттуда из глубины накатывали отзвуки плетений — там волнами направляли Силу, и мощно. Здесь, снаружи, прошло уже несколько дней. А сколько прошло там — внутри? День? Часы? Минуты? Девы, охранявшие ведущую к входу тропу, уверяли, что после четырех часов дежурства они спустились по горному склону и обнаружили, что прошло восемь.
«Мы должны продержаться, — подумала Авиенда. — Мы должны биться — и дать ему столько времени, сколько сможем».
По крайней мере, она знала, что он все еще жив. Она это чувствовала — это, и еще его боль.
Она отвела взгляд.
И в этот момент кое-что уловила. В лагере направляла Силу женщина. Совсем слабо, но Авиенда нахмурилась. Сейчас, во время затишья, направлять могли только на площадке для Перемещений — а она в другой стороне.
Ворча себе под нос, Авиенда двинулась через лагерь. Скорее всего, это снова одна из бездельничающих Ищущих Ветер. Они по очереди сменялись в Круге, управляющем Чашей Ветров. Круг действовал непрерывно, что позволяло сдерживать бурю. Его организовали на северной стене долины, и он тщательно охранялся большим отрядом Морского Народа. Чтобы отправить смену, приходилось пользоваться Вратами.
Когда Ищущие Ветер не работали с Чашей Ветров, они располагались лагерем вместе с остальной армией. Авиенда уже устала им снова и снова повторять, что, пока они в этой долине, им не разрешается направлять по пустякам. А ведь за те годы, что им приходилось скрывать от Айз Седай свою способность направлять, они могли бы научиться контролировать себя! Если она поймает еще хоть одну из них за приготовлением себе чая с помощью Силы, то отправит виновницу к Сорилее — и пусть та преподаст ей урок! Предполагается, что это надежно охраняемый лагерь!
Авиенда замерла на месте. Направляли не из небольшого круга палаток, где Ищущие Ветер разбили свой лагерь.
Неужели это нападение? Повелитель Ужаса или Отрекшаяся могли решить, что в огромном лагере, полном Айз Седай, Ищущих Ветер и Хранительниц Мудрости, никто не заметит слабенького потока Силы, направляемого тут или там. Авиенда немедленно нырнула за ближайшую палатку, прячась от света фонаря, установленного на шесте. Силу направили снова, очень слабо. Она крадучись пошла вперед.
«Если окажется, что кто-то греет воду для ванны…»
Она пробиралась меж палаток, ступая по утоптанной земле. Подобравшись ближе, сняла обувь и оставила ее позади, затем вытащила из ножен кинжал. Она не могла прикоснуться к Источнику без риска себя выдать.
Лагерь еще не спал. Свободные от дежурства бойцы не могли здесь уснуть. Усталость среди копий и Дев, становилась серьезной проблемой. Они жаловались на кошмары.
Авиенда продолжала бесшумно скользить, избегая освещенных палаток. Это место выводило из равновесия всех, так что ее не удивляли слухи о кошмарных снах. Как можно спокойно спать так близко к обиталищу Темного?
Умом она понимала, что на самом деле Темного рядом нет. И это не Скважина, Скважина — что-то другое. Он здесь не жил — он существовал вне Узора, в стенах своей тюрьмы. Но все же лечь спать в этом месте — все равно что пытаться уснуть, когда у кровати стоит убийца с ножом и рассматривает цвет твоих волос.
«Здесь», — решила она, замедляя шаг. Направлять прекратили, но Авиенда была уже совсем рядом. Нападения Драгкаров и угроза проникновения в лагерь Мурддраала посреди ночи вынудили рассредоточить офицеров по всему лагерю и поселить их в одинаково неприметных палатках, так, чтобы нельзя было определить, какая принадлежит командиру, а какая простому пехотинцу. Но Авиенда знала, что это палатка Дарлина Сиснеры.
Дарлину официально передали командование после отстранения Итуралде. Он не был генералом, но Тайренская армия с элитным подразделением Защитников Твердыни была самой большой частью войска. Их командир Тихера неплохо разбирался в тактике, и Дарлин охотно прислушивался к его предложениям. Тихера не был великим полководцем, но он был очень умен. Лишившись Итуралде, они с Дарлином и Руарком разрабатывали планы сражения.
Во мгле Авиенда едва не проглядела впереди себя, как раз рядом с палаткой Дарлина, три припавшие к земле фигуры. Они молча обменялись какими-то жестами; больше она ничего не смогла рассмотреть — даже их одежду. Авиенда подняла нож, и в этот миг небо прорезала молния, позволив ей разглядеть одного из мужчин. На нем была вуаль. Айил.
«Они тоже заметили лазутчика», — подумала она, подбираясь к ним с поднятой ладонью, чтобы они не напали. И прошептала:
— Я почувствовала, как где-то здесь направляют Силу, не думаю, что это кто-то из наших. Что вы видели?
Трое мужчин уставились на нее, словно удивившись, хотя она почти не могла различить их лиц.
Затем они напали на нее.
Айильцы вытащили копья, а один из них метнул в нее нож, Авиенда выругалась, отскакивая назад. Айил — Приспешники Темного? Она чувствовала себя дурой. Ей следовало догадаться.
Авиенда потянулась к Источнику. Если неподалеку женщина — Повелитель Ужаса, она это почувствует, но тут уж ничего не поделаешь. Ей нужно пережить схватку с этими тремя.
Едва она коснулась Силы, как тут же что-то вклинилось между ней и Источником. Щит, плетения которого были невидимы для нее.
Один из этих мужчин мог направлять. Авиенда отреагировала инстинктивно. Она подавила приступ паники, перестала отчаянно биться о щит и кинулась на ближайшего из врагов. Выбросив правую руку вперед, она перехватила его копье и не обращая внимания на боль, когда наконечник скользнул по ребрам, рванула его к себе, чтобы вонзить в шею нож.
Один из оставшихся выругался, и внезапно Авиенда обнаружила себя в путах из Воздуха, неспособная ни двигаться, ни кричать. Кровь пропитала блузу и заструилась по раненому боку. Мужчина, которого она ударила ножом, метался на земле, задыхаясь в предсмертной агонии. Двое других и пальцем не пошевелили, чтобы ему помочь.
Один из Приспешников гибким движением подался вперед, почти неразличимый в темноте. Он подтянул ее лицо поближе, стараясь рассмотреть, и махнул второму рукой. Рядом засветился слабенький огонек, позволяя им лучше разглядеть друг друга. Они носили красные вуали, но во время боя этот человек вуаль опустил. Зачем? Что все это значит? Ни один Айил, которого она знала, так не делал. Они Шайдо? Неужели они перешли на сторону Тени?
Один из мужчин подал знак другому. Этот язык жестов отличался от того, что использовали Девы, но был очень похож. Другой айилец кивнул.
Авиенда извивалась в невидимых путах. Она молотила по щиту силой воли, она кусала кляп из Воздуха. Айилец, стоявший справа — более высокий, вероятно, это он удерживал щит — закряхтел от натуги. У нее было такое ощущение, словно ее пальцы скребут край неплотно закрытой двери, за которой скрываются сила, тепло и свет — но дверь не сдвинулась даже на волосок.
Высокий айилец посмотрел на нее, прищурившись, затем заставил свет исчезнуть, погрузив их в темноту. Авиенда услышала, как он достает копье.
Невдалеке прошелестели шаги. Красновуальные услышали их и обернулись; Авиенда смотрела во все глаза, но не смогла разобрать, кто подошел.
Враги застыли в полной неподвижности.
— Что здесь происходит? — спросил женский голос. Кадсуане. Она подошла с фонарем в руке. Авиенду дернуло в сторону — это мужчина, удерживавший плетения, оттащил ее в тень, и Кадсуане, судя по всему, ее не заметила. Айз Седай увидела только другого айильца, стоявшего ближе к тропе.
Он вышел на свет, его вуаль тоже была опущена.
— Мне показалось, я что-то слышал около этих палаток, Айз Седай, — сказал он со странным, почти неуловимым, акцентом. Лишь с намеком на акцент. Мокроземец не заметит разницы.
«Это не Айил, — подумала Авиенда. — Это — что-то совсем другое». Ее разум протестовал. Айил, которые не Айил? Мужчины, способные направлять?
«Мужчины, которых мы отсылали прочь», — с ужасом поняла она. Айильских мужчин, в которых обнаруживалась способность направлять Единую Силу, отправляли попытаться убить Темного. Те уходили в Запустение, поодиночке. Никто не знал, что было с ними потом.
Авиенда снова забилась в путах, пытаясь шумом — любым шумом — предупредить Кадсуане об опасности. Но все было бесполезно. Она висела в темноте, туго стянутая воздухом, а Кадсуане даже не смотрела в ее сторону.
— Ну, так вы нашли что-нибудь? — спросила Кадсуане.
— Нет, Айз Седай.
— Я поговорю с охраной, — произнесла Кадсуане с ноткой недовольства в голосе. — Мы должны быть начеку. Если Драгкар — или, хуже того, Мурддраал — проберется в лагерь, то, прежде чем его обнаружат, он может убить десятки людей.
Она повернулась, чтобы уйти. Авиенда замотала головой со слезами отчаяния на глазах. Так близко!
Лжеайилец с красной вуалью, говоривший с Кадсуане, отступил в тень и подошел к Авиенде. Вспышка молнии осветила улыбку на его губах, и точно такая же улыбка отразилась на лице того, который удерживал ее связанной.
Стоявший перед ней мужчина в красной вуали обнажил нож — а она беспомощно смотрела, как он подносит лезвие к ее горлу.
И тут же почувствовала, как направляют Силу.
Мгновенно исчезли удерживавшие ее путы, и Авиенда рухнула на землю. Падая, она перехватила державшую нож руку мужчины, и его глаза расширились. Повинуясь дикому инстинкту, она яростно вцепилась в Источник, но ее руки уже действовали. Вывернув запястье мужчины и ломая ему кисть, она другой рукой перехватила нож и, в тот момент, когда он завопил от боли, вогнала этот нож ему в глаз.
Крик оборвался. Мужчина в красной вуали упал у ее ног, а она тревожно искала взглядом того, который удерживал ее плетениями. Он лежал мертвым.
Тяжело переводя дух, она побрела к тропе и там обнаружила Кадсуане.
— Это так просто, остановить человеку сердце, — с недовольным видом произнесла Айз Седай, скрестив руки на груди. — Почти как Исцеление, только с противоположным эффектом. Возможно, это и отвратительно, но я никогда не понимала, почему это хуже, чем просто испепелить человека дотла.
— Как? — воскликнула Авиенда. — Как вы поняли, кто они?
— Я же не какой-то недоученный дичок, — ответила Кадсуане. — Я хотела перебить их сразу, как только подошла, но прежде чем действовать, следовало убедиться. Когда вон тот стал угрожать тебе ножом, мне все стало ясно.
Авиенда пыталась отдышаться и успокоить бьющееся сердце.
— И, конечно же, был еще тот, второй, — сказала Кадсуане, — который направлял Силу. Сколько айильских воинов втайне способны направлять? Это аномалия, или вы их прятали?
— Что? Нет! Мы их не прячем. Точнее, не прятали. — Авиенда не знала, что они будут делать теперь, когда Источник очищен. Во всяком случае, нужно прекратить отправлять мужчин на смерть для поединка с Темным.
— Ты уверена? — спросила Кадсуане ничего не выражающим голосом.
— Да!
— Жаль. Это могло бы стать для нас огромным преимуществом. — Кадсуане покачала головой. — Меня бы это не удивило — после того, что выяснилось об этих Ищущих Ветер. Так что это — просто кучка заурядных Приспешников, один из которых скрывал способность направлять? Что им тут было надо?
— Они кто угодно, но не заурядные Приспешники, — тихо ответила Авиенда, рассматривая тела. Красные вуали. У способного направлять мужчины были заостренные зубы, у двух других — нет. Что это значило?
— Нам нужно поднять лагерь по тревоге, — продолжила Авиенда. — Возможно, эти трое, не таясь, вошли в лагерь, и их просто никто не остановил. Многие стражники-мокроземцы избегают задавать вопросы Айил. Они считают, что мы все служим Кар’а’карну.
Для многих мокроземцев Айил — всего лишь Айил. Глупцы. Хотя… Авиенда должна была честно признать — первое, о чем она подумала, когда увидела этих лже-Айил — что они союзники. Когда это произошло? Еще и двух лет не минуло с тех пор как, заметив незнакомого крадущегося алгай’д’сисвай, она напала бы на него.
Авиенда продолжила осматривать трупы — у каждого был нож, копья и лук. Ничего, что могло бы дать подсказку. Но, тем не менее, сознание нашептывало ей, что она что-то упустила.
— Женщина, способная направлять, — вдруг воскликнула она, подняв голову. — Айз Седай, мое внимание привлекла женщина, направлявшая Силу. Это была ты?
— Я не направляла до того, как убила этого человека, — нахмурилась Кадсуане.
Авиенда вновь приняла боевую стойку, ныряя в тень. Что ей еще встретится? Хранительницы Мудрости, которые служат Тени? Кадсуане нахмурилась, а Авиенда снова принялась осматривать место. Она миновала палатку Дарлина, рядом с которой солдаты сбились вокруг ламп, отбрасывая на холст пляшущие тени. Далее прошла мимо солдат, куда-то шагавших по дорожкам тесными молчаливыми группками. Они несли факелы, притупляя свое ночное зрение.
Авиенда слышала, как тайренские офицеры мимоходом обсуждали, что в кои-то веки не нужно беспокоиться, что часовой заснет на посту. Молнии, троллочьи барабаны неподалеку, периодические налеты Отродий Тени, пытавшихся проскользнуть в лагерь… солдаты держались начеку. В морозном воздухе пахло дымом, и ветер доносил гнилостную вонь троллочьих лагерей.
В конце концов Авиенда сдалась, бросив поиски, и вернулась туда, откуда пришла, обнаружив там Кадсуане, беседующую с группой солдат. Только Авиенда хотела к ним подойти, как ее взгляд скользнул по пятну темноты, и все ее чувства забили тревогу. «Это пятно направляет!»
Она тут же принялась плести щит. Укрытая темнотой женщина приготовилась швырнуть в Кадсуане плетение Огня и Воздуха. Авиенда отпустила незаконченный щит и вместо этого ударила Духом, рассекая вражеское плетение в тот самый момент, как оно было приведено в действие.
Авиенда услышала проклятие, и мгновенно в ее направлении расцвела вспышка огня. Девушка пригнулась, и пламя, шипя в ледяном воздухе и обдавая ее волной жара, прошло прямо над головой. Ее противница вынырнула из теней — какое бы плетение она ни использовала, прячась там, сейчас оно спало, открывая женщину, с которой Авиенда уже сталкивалась. Той, чье лицо уродством могло поспорить с троллочьей мордой.
Женщина нырнула за группу палаток за мгновение до того, как под ней разверзлась земля — это плетение не было делом рук Авиенды. Секунду спустя незнакомка схлопнулась, как уже бывало, и исчезла.
Авиенда оставалась настороже. Она обернулась к подошедшей Кадсуане.
— Спасибо, что уничтожила это плетение, — произнесла та с явной неохотой.
— Услуга за услугу. Теперь, полагаю, мы сравнялись, — заметила Авиенда.
— Сравнялись? Нет, дитя, может, через несколько сотен лет. Но, должна признаться, я благодарна за твое вмешательство. — Айз Седай нахмурилась. — Она исчезла.
— Она и раньше так делала.
— Неизвестный нам способ Перемещения, — обеспокоенно сказала Кадсуане. — Я не видела никаких плетений. Может быть, тер’ангриал? Он…
Над линией передовых порядков армии небо прорезал красный луч. Атака троллоков. В это же время Авиенда почувствовала, как в разных местах вокруг лагеря направляют Силу. Одно, два, три… Она завертела головой, пытаясь точно определить, откуда направляют, и насчитала пять таких мест.
— Направляющие, — резко произнесла Кадсуане. — Их десятки.
— Десятки? Я чувствую пять.
— Большинство из них мужчины, глупышка, — ответила Кадсуане, взмахнув рукой. — Иди, собери остальных!
Авиенда бросилась прочь, криками поднимая лагерь. Надо будет серьезно поговорить с Кадсуане о том, чтобы не смела ею помыкать. Наверное. «Серьезные разговоры» с Кадсуане частенько заканчивались тем, что человек чувствовал себя полным идиотом. Авиенда вбежала в айильскую часть лагеря в тот самый момент, когда Эмис и Сорилея набрасывали на плечи шали, изучая небо. Неподалеку от них из палатки, подслеповато моргая, выбрался Флинн.
— Мужчины? — спросил он. — Направляют? Неужели прибыли другие Аша’маны?
— Маловероятно, — ответила Авиенда. — Эмис, Сорилея, мне нужен круг.
В ответ они лишь вопросительно вскинули брови. Пусть она теперь одна из них, пусть она командует от лица Кар’а’карна, но если она только заикнется Сорилее об этом, то кончится тем, что Авиенду зароют в песок по самую шею.
— Если вы не против, — быстро добавила она.
— Тебе решать, Авиенда, — ответила Сорилея. — Я пойду, отправлю к тебе остальных, и ты получишь свой круг. Думаю, мы сделаем два, как ты и предлагала. Так будет лучше всего.
«Она упряма, как Кадсуане», — подумала Авиенда. Обе женщины запросто могли поучить деревья терпению. Но в то же время Сорилея была слаба в Единой Силе — на самом деле, она едва могла направить даже струйку — поэтому разумно, как она и предложила, использовать других.
Сорилея принялась созывать Хранительниц Мудрости и Айз Седай. Для Авиенды ожидание наполнилось мучительной тревогой — она уже слышала в долине вопли и грохот взрывов. В воздух взмывали потоки огня — и по дуге падали вниз.
— Сорилея, — тихо сказала Авиенда пожилой Хранительнице, когда женщины принялись формировать круги, — в лагере на меня только что напали трое мужчин Айил. В битве, которая нам предстоит, могут быть и другие Айил, сражающиеся на стороне Тени.
Сорилея резко повернулась и встретилась с Авиендой взглядом.
— Объясни.
— Я думаю, это мужчины, которых мы отправляли убить Затмевающего Зрение, — ответила Авиенда.
Сорилея тихонько зашипела.
— Если это так, дитя, то эта ночь предъявит нам великий тох. Тох к Кар’а’карну, тох к самой земле.
— Я знаю.
— Дай мне знать о них, — сказала Сорилея. — Я создам третий круг. Может, уговорю присоединиться кого-то из незанятых Ищущих Ветер.
Авиенда кивнула и приняла переданный ей контроль над кругом. С ней было три присягнувшие Ранду Айз Седай и две Хранительницы Мудрости. По ее распоряжению Флинн не стал вливаться в круг. Она хотела, чтобы он высматривал направляющих мужчин и был готов указать направление, а участие в круге могло помешать ему это делать.
Они двинулись, как отряд сестер по копью. Они шли мимо групп тайренских Защитников, надевавших отполированные нагрудники поверх формы с широкими полосатыми рукавами. В одной из таких групп она заметила короля Дарлина — тот выкрикивал приказы.
— Минутку, — сказала Авиенда остальным и бегом бросилась к тайренцам.
— …их всех! — говорил Дарлин командующим. — Не позволяйте передовым шеренгам ослабнуть! Мы не можем позволить этим чудовищам заполонить долину! — Похоже, нападение разбудило его — он стоял одетый только в штаны и белую сорочку. Растрепанный слуга протягивал Дарлину кафтан, но, отвлекшись на посыльного, король отвернулся.
Заметив Авиенду, Дарлин нетерпеливым жестом подозвал ее к себе. Слуга тяжело вздохнул, опуская протянутую одежду.
— Я уж решил, что этой ночью нападения не будет. — Дарлин взглянул на небо. — Ну, то есть, этим утром. Отчеты разведчиков настолько сбивчивы, что мне кажется, будто меня загнали в сарай, полный ошалелых кур, и велели поймать ту, у которой одно черное перо.
— Не упоминаются ли в этих отчетах мужчины Айил, сражающиеся на стороне Тени? — произнесла Авиенда. — Возможно, направляющие Силу?
Дарлин резко обернулся:
— Так это правда?
— Да.
— А троллоки налегают изо всех сил, чтобы прорваться в долину, — сказал Дарлин. — Если эти айильские Повелители Ужаса станут атаковать наши войска, у нас не будет ни единого шанса — без вас нам их не сдержать.
— Мы выступаем, — ответила Авиенда. — Пошлите за Эмис и Кадсуане, чтобы создать Врата. Но я хочу вас предупредить: я засекла Повелителя Ужаса, шнырявшего возле вашей палатки.
Дарлин побледнел.
— Как Итуралде… Свет, я не под их влиянием. Клянусь. Я… — Он поднес к голове руку. — Кому нам доверять, если мы не можем доверять даже собственному разуму?
— Нужно до предела упростить танец копий, — произнесла Авиенда. — Идите к Руарку, соберите своих командующих. Вместе спланируйте ответные действия против Тени; не допустите, чтобы битвой командовал кто-то один — и придерживайтесь того, что запланировали. Не позволяйте это изменить.
— Это может закончиться катастрофой, — ответил Дарлин. — Если мы не сможем гибко реагировать…
— А что тут менять? — мрачно спросила Авиенда. — Мы должны выстоять. Мы держимся. Держимся, используя все, что есть. Мы не отступаем и не пробуем никаких хитрых маневров. Мы просто держимся.
Дарлин кивнул.
— Я распоряжусь насчет Врат и отправлю на эти склоны Дев. Они смогут вывести из строя троллоков, осыпающих стрелами наших парней. Вы сможете заняться вражескими направляющими?
— Да.
Авиенда вернулась к своей группе и приняла в себя их силу. Чем больше удерживаешь Единой Силы, тем труднее тебя отрезать от Истинного Источника. Она собиралась зачерпнуть и удерживать столько, чтобы ни один мужчина не смог отсечь ее.
Беспомощность. Она ненавидела чувствовать себя беспомощной. Авиенда позволила вскипеть внутри гневу за то, что с ней сделали, и повела свою группу к ближайшему месту, откуда, по словам Флинна, направляли мужчины.
