Глава Третья. Собрание Советников
Когда Садира вошла в полутьму палаты советников, огромного зала со сводчатым потолком, она увидела, что все члены совета толпятся на полу ораторов, а все украшенные перьями кресла на галерее пусты. Она заранее знала, что эта утренняя сессия будет очень напряженной, а ее оппоненты в совете воспользуются ее опозданием, чтобы сделать ее задачу еще трудней. Хотя ее поездка на помощь Рикусу и Магнусу заставила перенести начало сессии не больше, чем на четверть часа, многие советники бродили по залу, бросая на нее недовольные взгляды.
Садира спокойно прошла через зал. Советники разделились на четыре разные группы, каждая из которых собралась вокруг подиумов, находившихся в разных четвертях помещения. В дальнем углу, освещенные лучами утреннего солнца, льющимися через окна позади них, стояли члены гильдий. В основном люди и дварфы, они были одеты в закопченые фартуки и испачканные плащи, соответствующие их разнообразным профессиям. Следующая группа состояла из свободных граждан: небрежно одетые мулы, полуэльфы, тарики, люди и вообще те, кто был рабом или нищим до освобождения Тира. Ближе ко входу стояли аристократы, носящие экзотические шелка всех сортов и цветов, а также темплары, которые украсили свои традиционые черные мантии ожерельями и булавками из драгоценной меди.
Когда Садира прошла между подиумами аристократов и темпларов, ей преградил дорогу темплар с двойным подбородком. У него была бритая голова, темные, как ее кожа, сумеречные глаза, с его жирной шеи свисала массивная серебрянная цепь.
– Садира, вот ты – наконец! – сказал он, улыбаясь ровно настолько, чтобы обнажить свои серые зубы. – Как вежливо с твой стороны придти вовремя на заседание, которое созвано по твоей просьбе.
– Если это маленькое опоздание так значительно в твоих глазах, Сибриан, я полагаю ты дашь мне пройти и мы начнем. – Садира попыталась обойти толстого темплара.
– Я думаю, мы можем извинить твое опоздание, – сказала аристократка в синем платье, выдвигаясь вперед и загораживая путь волшебнице. Она была привлекательной женщиной с серыми глазами, серебрянными волосами и патрицианским носом. Глаза леди уставились на запачканное платье Садиры, она кашлянула и добавила. – Но твое одеяние другое дело. Ты бы уже давно могла осознать, что твоя внешность отражает твое уважение к Собранию.
Садира подавила острый ответ, вертевшийся у нее на языке, подозревая, что целью благородной леди было сорвать заседание, начав бессмысленную дискуссию.
– Напротив, Леди Лаай, – сказала колдунья. – Я пришла в чем была, так как не хотела, чтобы Собрание ждало меня.
Садира шагнула между аристократкой и Сибрианом. Когда ее противники попытались не пустить ее, колдунья только хихикнула про себя, поражаясь их глупости. Когда ее чернокожее тело было наполнено мощью солнца, даже великаныш не мог преградить ей путь. Она слегка коснулась парочки, и оба отлетели, чуть не упав, к своим группам, а сама Садира пошла дальше, к свободным гражданам. Там ее уже ждали три других гостя.
– Ну, и кто эти двое? – спросила Ниива. Белокурая бывшая гладиаторша с глубокими зелеными глазами, роскошной и могучей фигурой, носила только набедренную повязку, с накидкой из зеленого шелка, наброшенной на ее плечи из уважения к Собранию.
Садира кинула презрительный взгляд на двух советников, которых она только-что отбросила в сторону. – Леди вообразила себе, что она лидер фракции аристократов в отсутствии Агиса, а темплар один из тех, кто заявляет, что говорит от имени Тихиана, – объяснила волшебница. – Посколько я попросила, чтобы легион приготовили к сегодняшнему утру, они должно быть думают, что мы собираемся искать Агиса и Тихиана. Ни один из них не хочет этого; слишком уж они наслаждаются, играя роль лидера.
– Это неважно, – прервал ее Ркард, сын Ниивы, мул. – Что с Рикусом?
Хотя ему было только шесть лет, мальчик уже был также высок, как и большинство дварфов, у него были длинные, гибкие конечности, жеткий костяк и жгуты мышц, бежавших через его грудь и руки. Как и у Рикуса у него были заостренные уши и безволосое тело, но у него были и признаки юного жреца солнца: красные глаза и татуировка в виде багрового солнца на лбу.
– Оба, Рикус и Магнус, в порядке, – сказала Садира. – Скоро они будут здесь.
– А что случилось? – продолжал настаивать Ркард. – Если Рикус попросил о помощи, он, должно быть, столкнулся с настоящей проблемой.
– Мы можем поговорить об этом позже, сынок, – сказал Келум. У него были такие же квадратные черты лица, заостренные уши и безволосое тело, типичное для дварфов, а также красные глаза и багровая метка, с которыми родился его сын. В своих могучих руках дварф сжимал закрытый железный ящищек, который Садира попросила держать его во время заседания. – Сейчас мы должны закончить наше дело.
Келум предложил Садире коробку, которую держал в руках. – Тебе это нужно?
– Еще нет.
Садира взобралась на подиум и взглянула поверх голов своих товарищей-советников. Аристократы и темплары быстро замолчали, так как Леди Лаай и Сибриан уже стояли на кафедрах своих фракций. Но члены гильдий еще несколько мгновений препирались между собой, пока на последнюю платформу не забрался костявый, узколицый человек. Со своим закопченым фартуком кузнеца, висевшем под его могучей грудью, он выглядел так, как будто пришел на собрание прямо из своей лавки.
– Черл Биркетт будет говорить за гильдии, – объявил он. – Гар не смог придти сегодня.
– Тогда мы можем начинать, – сказал Сибриан.
Темплар поднял руку к темноте сводчатого потолка, так же сделала и Леди Лаай. Ладони были закрыты, за исключением указательных пальцев, достаточно открытых, чтобы образовать небольшой круг.
– Что вы делаете? – спросила Садира.
– Может быть ты и собрала заседание, но любой оратор имеет право вызвать вреба, – ответила Леди Лаай.
– Конечно ты не забыла об этом, – добавил Сибриан. – Эа традиция также стара, как и сам Тир.
– Я помню обычаи Собрания лучше, чем вы помните правила вежливости, – ответила Садира, в свою очередь выбрасывая руку в воздух. – Со смерти Калака всегда было так, что тот, кто созывал заседание, тот и первым получал право голоса.
Резкий визг отразился от каменных арок. Крошечная крылатая змея спустилась из-под сумерчных сводов потолка. Тварь скользнула внутрь зала, едва отличимая от мрака вокруг нее. Все в летающей змее змее было черным: кожистые крылья, огромные глаза, даже покрытое чешуей тело и хвост, усеянный шипами.
Вреб спустился к руке Садиры и закружился над ней. Она решила, что он сейчас опустится на ее палец, но внезапно его змеиный язык метнулся в направчении Сибриана. Он захлопал крыльями и полетел к темплару. Удобно свернувшись на его руке, он опустил свою крошечную головку внутрь свернутого кольцом пальца и замер.
Садира опустила руку, раздосадованная, но не обескураженная. Сейчас Сибриан будет контролировать повестку дня заседания, но вреб не даром пользовался дурной славой. Имея врожденное умение использовать Путь, он был натренирован так, что чувствовал, одобряет ли аудитория слова спикера. Когда интерес толпы ослабевал, он начинал искать новый насест на поднятых пальцах, так что контроль постоянно переходил от одного к другому.
– Садира, ты можешь объяснить нам, почему ты опоздала на заседание? – ухмыляясь спросил Сибриан.
– Возможно позже, – сказала колдунья.
Отказ отвечать на вопрос считался неуважением к собранию, но был обычной тактикой, используемой чтобы получить контроль над вребом. Если она сможет заинтересовать других советников своей речью достаточно быстро, крошечное создание покинет руку Сибриана и опустится на ее палец прежде, чем он сможет поставить на голосование порицание и попросить ее оставить заседание.
Колдунья показала жестом Ркарду подняться на подиум и встать рядом с ней, потом продолжала, – Я думаю, уважаемые советники, вам будет более интересно услышать, что этот мальчик собирается убить Дракона.
Советники приветствовали это заявление недоверчивыми смешками и грубым хохотом, но тактика колдуньи сработала. Как бы скептически они не были настроены, соверники были очень любопытны. Вреб мгновенно слетел с пальца Сибриана и перелел к Садире. Создание почти ничего не весило и, если бы не его влажные чешуйки, щекотавшие ее кожу, волшебница даже не почувствовала бы его присутствия.
Сибриан взглянул на Садиру, но не возразил. Он сам слишком часто использовал эту тактику, чтобы возмущаться. – Но все-таки, скажи нам, – насмешливо улыбаясь сказал он. – Я уверен, что уважаемые советники оценят этот жест доброй воли.
Тактика темплара оказалась весьма эффективна, подыграв скептецизму толпы до такой степени, что вреб приподнял свои черные крылья, как бы собираясь слететь с пальца Садиры.
– Возможно, тебе не жаль тратить время Собрания на жесты. Ты бы, определенно, потратил бы его и на еще много всякой ерунды, – твердо сказала Садира. – Но уверяю тебя, я никогда не делаю таких вещей.
Вреб сложил свои крылья и сунул крошечную головку в ее ладонь. Видя, что она добилась поддержки аудитории, по меньшей мере на время, Садира положила свою свободную руку на плечо юному мулу. Мальчик стоял совершенно спокойно, глядя на изменчивую толпу непоколебимым взором.
– Этот маленький мул – сын Ниивы, которую многие из вас помнят как гладиаторшу, и Келума, сына последнего ухромуса Кледа, – сказала Садира.
– Десять дней назад Ркарда посетила пара дварфов-баньши, Джо’орш и Са’рам, продолжала колдунья. – Те из вас, кто знаком с Книгой Королей Кемалока, безусловно узнали эти имена, ведь так звали двух последних рыцарей-дварфов, которые умерли прежде, чем смогли отомстить Дракону за уничтожение их города.
– И они завещали ребенку сделать то, что они не смогли – убить Дракона? – недоверчиво спросил Черл.
– Не совсем, – ответила Садира. – Они сказали, что он может убить Дракона.
– И кто слышал их, когда они это сказали? – спросила Леди Лаай.
– Я, – ответил Ркард.
Это дало возможность аристократке бросить на Садиру покровительственную усмешку. – Моя дорогая, так у тебя нет детей, ты, быть может, не знаешь, что мальчики часто воображают себе выдуманных друзей, – сказала она. – Когда мои сыновья были в таком возрасте…
– Он не выдумал Джо’орша и Са’рама, – сообщила Ниива. – Я тоже видела баньши.
– И у нас есть еще один посланник, – сказала Садира. Она подняла руку, показывая всем кольцо на ее пальце. – Прошлой ночью прибыл гонец, принесший сообщение от моего мужа.
– От которого? Агиса, Рикуса или еще кого-нибудь, о котором мы еще не слышали? – издевательски спросил Сибриан. – Или может быть дварфа?
Замечание вызвало несколько грубых смешков от тех самых педантов, которые всегда считали позором, что Садира любит двух мужчин, но ему не удалось пробудить в толпе интерес настолько, чтобы потревожить вреба.
– Это печатка Агиса, – терпеливо сказала Садира. – Вместе ней пришло сообщение, что он нашел Черную Линзу.
В первый раз за весь день в комнате воцарилась абсолютная тишина. Несмотря на все усилия Садиры и ее мужей сохранять природу Черной Линзы в тайне, они провели пять лет в поисках ее, и понемногу все вокруг узнали об этом. Так что большинство советников знали не только о том, что линза существует, но и почему Садира ищет ее. Она собиралась убить Борса, чтобы положить конец его практике забирать по тысяче рабов в год с каждого города Атхаса. Если колдунья и ее друзья преуспеют, они не только спасут неизмеримое число жизней, но они также уничтожат самую большую опасность для самого Тира: Дракон мог бы напасть на город за отказ платить этот ужасный оброк.
Наконец Ркард прервал удивленное молчание. – Джо’орш и Са’рам сказали, что я должен убить Дракона. – Мальчик обращался прямо к советникам, черезвычайно спокойный и уверенный в себе. – Но они также сказали, что мне будет нужна армия – армия людей и дварфов.
– Ополчение Кледа готово выполнить пророчество, – сказала Ниива. – После того, как я узнала предназначение своего сына, я вызвала дварфов, чтобы они днем и ночью охраняли Ркарда от покушений на его жизнь. Даже сейчас, когда мы с вами говорим, они в имении Астиклов, готовые к походу.
– И именно поэтому ты просишь приготовить легион Тира? – спросил Сибриан. – И отдать его под командование ребенка?
– Легион останется под командованием Рикуса, как обычно, – ответила Садира.
– Кстати о Рикусе, где он? – спросила Леди Лаай. – Я уверена, что все советники хотели бы услышать его мнение об этом плане, прежде чем голосовать.
Садира глубоко вздохнула, зная, что ее ответ вызовет самую настоящую бурю. Тем не менее она даже и не собиралась скрывать тот факт, что в долине появились гиганты. Советники имели право знать о любой угрозе Тиру, даже если это и означало, что ей будет тяжелее добиться того, что она хотела.
– Ну? – спросил Сибриан.
– Возвращаясь в Тир, чтобы присутствовать на заседании, Рикус и Магнус наткнулись на банду гигантов, бесчинствовавших на нашей самой новой ферме, – объяснила Садира. – Я поймала их в ловушку и теперь…
Собрание взорвалось криками потрясенных советников, вес начали кричать разом, спрашивая и переспрашивая:
– Ты имеешь в виду великанышей?
– Сколько их?
– Что они хотят?
Вреб полностью забрался в ладонь Садиры. Колдунья была уверена, что он охотно вернулся бы в свое гнездо в сводчатом потолке, но он был слишком хорошо обучен, чтобы улететь, когда оратор вызвал такое внимание.
– Тише, пожалуйста! – крикнула Садира. – Мы не сможем ничего сделать в таком шуме.
Яростные крики постепенно сменилось монотонным гулом.
Как только стало возможно говорить, а не кричать, Леди Лаай спросила, – Сколько гигантов находится здесь, и что они делают так далеко от Илового Моря?
– Их восемь, и они хотят Черную Линзу, – ответила Садира.
– Тогда, я полагаю, мы должны сказать гигантам где найти ее – прежде, чем они уничтожат нас, – сказал Сибриан.
– Я считаю, что мы не должны поступать так, – сказала Садира. – Не только потому, что это поставит под удар Агиса…
– Агис первый пожертвовал бы собой ради блага Тира, – прервала ее Леди Лаай. – Любой аристократ подтвердит это.
– Верно – если его жертва спасет Тир, – согласилась Садира. – Но не эта. Если мы не убъем Дракона…
– Мы не собираемся обсуждать эту чушь! – объявил Сибриан.
– Так что, лучше дать ему уничтожить город? – возразила Садира. – Или ты желаешь жертвовать ему каждый год тысячу жизней?
– Твоя чересчур рискованная тактика не пройдет, – сказал Сибриан. – Мы ничего не выиграем, атакуя Дракона. Да он и не был в Тире со времен смерти Калака.
– Только потому, что Тихиан платил налог тайком, по секрету, – ответила Садира.
– И чем? – засмеялся темплар. – Своими слугами и советниками?
– Мужчинами, женщинами и детьми, похищенными его работорговцами, – сказала Ниива, выступая вперед и становясь рядом с Садирой. – Они, к примеру, напали на нашу деревню четыре месяца назад.
– Как только твой грязный язык осмелился произнести такую ложь! – взорвался Сибриан. – Король освободил рабов. Он никогда…
– Он не раз поступал так, и я могу доказать это, – прервала его Садира. Она взглянула на Келума. – Открой коробку.
Дварф подчинился. Высохшая, мертвенно-пепельного цвета голова с впавшими чертами лица и потрескавшимися губами выплыла из ящика. Какое-то мгновение она помедлила в воздухе, ее желтые глаза пробежались по собранию, потом она поднялась на уровень головы Садиры.
Не веря своим глазам, советники столпились вокруг подиума волшебницы, вытянув шеи и уставясь на голову, лишенную тела. Хотя по городу и ходили слухи, что Король Тихиан держит пару голов без тела в качестве компаньонов, мало кто из них сам видел хотя бы одну из них.
– Некоторые из вас наверняка узнали доверенного слугу Тихиана, Виана, – сказала Садира. – Это он принес мне кольцо-печатку Агиса.
Виан насмешливо взглянул на собравшуюся вокруг него толпу, затем повернулся лицом к Садире. – Что ты хочешь?
Волшебница кивнула на толпу. – Расскажи им о работорговцах Тихиана.
Садира не тревожилась, что голова может не подчиниться или соврать. Виан был одним из древнейших врагов Дракона, так как Борс лишил его тела более тысячи лет назад. С этого времени голова была осуждена на жалкое существование, и ее единственным физическим удовольствием была теплая кровь. Колдунья не сомневалась, что Виан сделает все, чтобы уничтожить Дракона, даже если для этого придется выдать один из самых тщательно охраняемых секретов Тихиана.
Когда, однако, Виан не заговорил, Садира напомнила ему, – Чем быстрее ты скажешь правду, тем скорее мы сможем напасть на Борса.
С усталым вздохом Виан взглянул на советников. – Король заботится только о благе Тира, – сказал он. – Любой, кто думает, что Дракон отказался от своей дани – полный дурак. Тихиан делал то, что было необходимо для защиты города.
В общем хоре негодования, последовавшим за этими словами, были слышны в основном голоса свободных граждан, но многие члены гильдий также возмущенно заорали. Аристократы выглядели скорее испуганным признанием Виана, чем рассерженными, а темплары спокойно обменялись несколькими тихими замечаниями.
Виан опасливо взлетел повыше, вероятно опасаясь, что кто-нибудь из свободных граждан может попытаться выместить на нем злобу за дела Тихиана. – Дайте мне уточнить, правильно ли я поняла, – сказала Леди Лаай. – Ты хочешь взять легион и идти с ним на битву с Драконом – оставив Тир защищаться самому против восьми ужасных гигантов?
В этот момент вреб выбрался из ладони Садиры и взлетел в воздух. Колдунья мгновенно поняла, почему он бросил ее: все в зале заинтересовались одним и тем же. Также она осознала, что было для советников самым важным. Леди Лаай думала о защите Тира, а Садира стремилась убедить их убить Дракона.
Надеясь, что вреб вернется к ней, Садира подняла руку повыше. – Как я уже сказала, сейчас я держу гигантов под контролем, – сказала она. – Прежде, чем мы выведем легион из долины, они будут под постоянным контролем – тем или другим способом.
Вреб уселся на палец Леди Лаай. – А что о других гигантах, – спросила аристократка. -Черная Линза, должно быть, исключительно важна для них. Я уверена, что они пошлют еще больше воинов, когда эти не вернутся.
– К тому времени мы вернемся, – сказала Садира, недовольно опуская руку.
– Это не то, что ты можешь гарантировать, мой друг, – внезапно сказал Черл, спикер гильдий. Он печально покачал головой. – Прошу прощения, но Леди Лаай говорит правильно. Глупо беспокоиться о Драконе, когда разозленные гиганты собираются штурмовать город.
Аристократка улыбнулась. – Давайте поставим вопрос на голосование, – сказала она. -Все те, кто за то, чтобы сказать гигантам где найти Черную Линзу…
– Нет нужды голосовать, – сказала Садира. Так как другие три оратора поддержали предложение Леди Лаай, колдунья знала абсолютно точно, что оно пройдет. – Я не открою место, где находится Черная Линза – хотите вы этого или нет. Иначе вы осудите Агиса на смерть.
– Ты не подчиняешься Собранию для того, чтобы спасти собственного мужа – того самого мужа, который множество раз повторял здесь, как важно подчиняться законам? – спросил Сибриан.
– Как ты смеешь говорить мне о законах! – выплюнула Садира. – Ты делаешь это только для того, чтобы увидеть Агиса и Тихиана мертвыми. Ты хочешь контролировать Собрание.
– Может быть ты и права по отношению к ним, но не ко мне, – сказал Черл. – Если ты пренебрегаешь Леди Лаай и Сибрианом в этом деле, ты тем самым пренебрегаешь всем Собранием. А ты, больше чем кто бы то ни было, должна сознавать, что когда волшебница твоей силы поступает так, это путь к деспотизму.
– Тирания многих остается тиранией. – Садира прошипела эти слова сквозь зубы, выдохнув клуб черной тени над головами тех, кто стоял между ней и членами гильдий. – Если этот совет предает Агиса, никакое голосование не сделает этот поступок менее отвратительным.
– Мы уже обсуждали этот вопрос, – сказала Леди Лаай. – Твоя магия настолько могущественна, что Собрание не в состоянии заставить тебя подчиниться, но мы можем лишить тебя гражданства. Ну, будешь ты выполнять желание совета или нет?
Когда Садира отвечала, ее горло было сжато судорогой гнева. – Нет.
Колдунья сошла с подиума, показав жестом Ркарду следовать за ней.
– Что ты делаешь? – спросил Келум.
– Ухожу из Тира, – ответила Садира, направляясь к двери.
– А как быть с предназначением Ркарда? – просил дварф. – Джо’орш и Са’рам сказали, что в его армии должны быть как дварфы, так и люди.
Колдунья бросила холодный взгляд на зал собраний. – Вероятно эти люди будут не из Тира, – сказала она. – Мы наберем их в другом месте.
– Нет времени искать другую армию! – оборвал ее Виан. – Гиганты не единственные, кто ищет Черную Линзу. Каждый день задержки увеличивает шансы на то, что короли-волшебники или Борс найдут ее прежде, чем мы прибудем на место.
Садира резко обернулась и взглянула на голову, все еще парившую высоко над подиумом свободных граждан. – Мы не можем получить легион Тира, – сказал она. – Ты же сам видишь, что у нас недостаточно голосов.
Виан проигнорировал ее взгляд и взглянул вниз, на советников.
– Этот город был лучше под управлением Калака, – прошипел он. – Но у нас будет легион!
Голова взмыла поближе к потолку и расположилась прямо в потоке солнечных лучей, лившихся из окна. Его тень упала в центр пола зала собраний, покрыв головы более чем дюжины членов совета, и начала расширяться. С криками ужаса советники бросились к креслам, стоящим на галерее. Когда пол опустел, черная тень поползла по гранитным блокам как чернильное пятно.
– Виан, нет! – скомандовала Садира, почти не веря своим глазам. Она не так давно узнала, что голова может сообщаться с гигантами теней, сумрачными существами Тьмы, живущими в Башне Пристан, но она никогда раньше не видела ни единого доказательства того, что она может вызвать их в любое место Атхаса. – Остановись!
Когда Виан не послушался, Садира вытащила из кармана стеклянный стержень и направила на него. Глаза головы расширились. Прежде, чем колдунья смогла начать заклинание, она взмыла вверх и исчезла в темных арках потолка.
Но было уже поздно. Тень на полу приняла форму высокого, худого мужчины с похожими на веревки конечностями. Пара сапфировых глаз засверкала на ее голове, а на месте рта открылась синяя щель.
Садира толкнула Ркада к его матери. Колдунье не нужно было ни о чем ее предупреждать, обе женщины уже видели такие содания. Ниива сражалась с гигантом-тенью по имени Умбра во время войны с Уриком, а Садира была в доме Народа Тени, в Башне Пристан.
Ниива прижала к себе ребенка, потом спросила. – Ты собираешься разрешить этот ужас, Садира?
– Не в моей власти разрешать или не разрешать, – ответила волшевница. – Народ Тени дал мне силу, и моя магия ничего не может сделать с ними.
– Но ты обязана что-нибудь сделать! – сказал Келум. – Нам нужен легион Тира.
– У меня нет возможности вмешаться, – оборвала его Садира. – Когда смогу сделать что-нибудь, я сделаю!
Тень поднялась на ноги, приобрела объем, ее тело стало высотой с великаныша. Она подошла к Леди Лаай и Сибриану, которые демонстративно остались стоять на своих подиумах.
– Твои фокусы не обманут нас, – Сибриан взглянул мимо тени на Садиру. – Ты не сможешь победить при помощи простой иллюзии.
– Чернота не иллюзия! – прошипел гигант-тень, протягивая руки к упрямой парочке.
Узнав по голосу предводителя Народа Тени, Садира обратилось к гиганту. – Кидар, оставь их!
– Не ты просила меня забрать их, – ответила тень.
Кидар положил свои полупрозрачные пальцы на черепа людей. Когда их лица исчезли во тьме, вреб взлетел в воздух и исчез в своем мрачном гнезде. Сибриан завопил, потом к нему присоединилась Леди Лаай, их голоса гармонично слились в один испуганный, панический вой.
Садира ухватилась за руку, державшую аристократку. Плоть тени ощущалась как что-то холодное и туманное, и стараться удержать ее в руке было то же самое что стараться удержать воду. Тем не менее колдунья подошла поближе, чтобы схватить побольше это странное существо, и когда она потянула его на себя, усики туманной руки выскользнули из ее ладони. Черные нити взмыли в воздух, исчезая подобно утреннему туману в лучах восходящего солнца.
Мрачная плоть Кидара продолжала поглощать темплара и аристократку, пробежала по плечам, потом вниз, к их дико дергающимся рукам. Наконец тень захватила даже их бедра и ноги, и они исчезли.
При всей своей магической силе, Садира была бессильна остановить гиганта-тень. Использовать заклинания против него бессмысленно, это все равно, что пытаться просверлить солнце лучом света, так что нечего и пытаться. Если она сделает что-нибудь, она рискует только разозлить Кидара, и он нападет на других советников.
Вместо этого колдунья взглянула на потолок. Хотя она и не могла видеть Виана, она знала, что он еще там, в темноте. – Ты ничего не добъешься, Виан. Армия, вынужденная идти в бой – армия рабов, – сказала она. – Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни Рикус или Ниива не желаем иметь ничего общего с этим.
– Пусть собрание проголосует, – возразил Виан. – Они сделают это, иначе в Черноту.
– Что за базар? – спросил Черл Биркетт. Он сошел на пол, пересек зал и подошел к Садире. – Ты и твои друзья могут взять легион – хотим мы этого или нет – но я не собираюсь участвовать в этом балагане. – Член гильдии плюнул на сандали колдуньи и повернулся, чтобы уйти.
Кидар приградил ему дорогу. – Собрание еще не проголосовало, – сказал гигант.
Черл взглянул через плечо на Садиру. – Скажи этой твари убраться с моей дороги.
– Я не уважаю ни Леди Лаай, ни Сибриана, это правда, но это не моя работа, – сказала Садира. – Ты же видел, я пыталась остановить его.
– Я видел, как ты кривлялась и делала вид, что хочешь остановить его, – огрызнулся оратор гильдий. – Не держи меня за полного дурака.
Черл опять попытался пройти мимо Кидара. Гигант-тень поднял руку, чтобы остановить его. Садира метнулась вперед, схватила своими могучими пальцами плечо члена гильдии и толкнула его назад. Она силком провела его к креслам на галерее, вызвав шелест злых замечаних других советников.
– Я предлагаю проголосовать. – Волшебница взглянула на Кидара, зная, что теперь Леди Лаай и Сибриан будут наполовину заморожены холодом Тьмы. – И сделать это немедленно.
Не глядя своими сузившимися глазами на Садиру, Черл проворчал, – Все, кто думает, что мы должны дать наш легион Садире?
– Да, – пришел ответ.
Хотя голоса советников были едва слышны, Черл сказал, – Предложение прошло. Теперь мы можем свалить отсюда?
Садира взглянула на потолок. – Ну, теперь ты счастлив?
Виан появился из-за затененных арок потолока ровно настолько, чтобы его можно было рассмотреть. – Твой долг выполнен, Кидар.
– Что с аристократкой и темпларом? – спросил гигант-тень.
– Возьми их себе, – усмехнулся Виан. – Они послужат примером тем, кто захочет идти против меня.
– Как хочешь.
Гигант начал уменьшаться. Он быстро потерял человеческую форму и растекся по полу, похожий на лужу черной воды. Садира дождалась, пока его синие глаза и рот исчезли, потом упала на колени и уперла ладони в центр черной кляксы, которой сейчас был Кидар. Холод, который она почувствовала, не был холодом камня. Он был жесткий и кусачий, пробирал ее плоть до костей, а ее суставы настолько окочанели, что она едва смогла согнуть пальцы.
– Келум, смотри, чтобы Виан держался подальше от света, – бросила она не глядя вверх.
– Я сожгу его в золу, если он сунет не туда свой поганый нос, – пообещал дварф.
Садира произнесла несколько мистических слогов и ее руки погрузились в Тьму по локти.
– Леди Лаай, Сибриан, возьмитесь за мои руки. – Садира проговорила эти слова в пол и начала дрожать, когда вокруг ее рук начали образовываться туманные круги. – Я здесь чтобы помочь вам.
Шепот удивления побежал по галерее, советники начали возвращаться на пол, но она даже не заметила этого. Все ее тело стало глыбой льда, зубы стучали и она не могла это остановить. Она испугалась, что аристократка и темплар пробыли во Тьме слишком долго и их тела стали замерзшими кучами плоти.
Потом, когда от пятна на полу осталась только пара кругов вокруг ее рук, Садира почувствовала тяжесть на конце каждой руки. Ее замерзшая плоть не ощущала ничего, так что колдунья не знала, нашли ли ее пропавшие советники или нет. Тем не менее, она приказала своим пальцам сомкнуться, не уверенная, впрочем, исполнят ли они ее желание, и встала.
Когда Садира потянула свои руки из пола, каждый темный круг вокруг них расширился и приобрел форму человеческого тела. Из сгустков тени появились трясущиеся фигуры двух советников. Их плоть стала белой и блестящей, как алебастр, а мышцы так закоченели, что собственные ноги больше их не держали. С каждым вздохом клубы белого пара поднимались из их трясущихся губ, а сотни кристалликов льда свисало с их одежды.
Бормоча сдержанные слова благодарности, несколько сторонников двух советников бросились вперед и взяли дрожащие тела своих друзей из рук Садиры. Черл задумчиво поглядел на волшебницу, потом спросил, – Почему ты сделала это? Ведь совет уже проголосовал за то, что ты хотела.
Садира покачала головой. – Нет, – сказала она. – Не за то, что я хотела – за то, в чем я, и мы все, нуждались. Если бы Кидар забрал больше из вас, я не смогла бы вытащить всех обратно.
– Тогда ты действительно собираешься не брать легион, который из нас вытянули?
Садира кивнула. – И уйти из Тира прежде, чем я стану частью совета, предающего Агиса.
Колдунья повернулась к выходу, но Черл схватил ее за руку. – Погоди минутку. Тир не может позволить себе потерять такого гражданина, – сказал он. – Если мы дадим тебе легион, чтобы выполнить предназначение мальчика, сможешь ли ты держать гигантов подальше от города?
– Да, – ответила Садира. – А если мы не сможем, то не только пошлем легион обратно, но Рикус и я вернемся, чтобы сражаться с ними.
Черл поднял палец, призывая вреба. – Тогда, прежде чем ты уйдешь, мы должны проголосовать еще один раз.
