Глава 53
Переходные Врата
Проходя по выросшей вокруг Чёрной Башни деревне вместе с Джавиндрой и Мазримом Таимом, Певара старалась помалкивать. Повсюду вокруг кипела жизнь. В Чёрной Башне она не затихала ни на минуту. Солдаты валили окружающий лес, Посвящённые обдирали на стволах кору и раскалывали их сфокусированными на доски потоками Воздуха. Всю дорожку покрывали опилки. Похолодев от ужаса, Певара поняла, что находившиеся неподалёку доски, сложенные в штабель, скорее всего, были сделаны Аша’манами.
Свет! Она знала заранее, что именно здесь увидит, но встретиться с этим лицом к лицу оказалось труднее, чем она предполагала.
– Как видите, – говорил между тем Таим, заложив одну сжатую в кулак руку за спину. Другой рукой он указал на недостроенную стену из чёрного камня вдалеке.
– Сторожевые вышки располагаются с пятидесятифутовым интервалом. На каждой дежурит по два Аша’мана. – Он с довольным видом улыбнулся. – Это место будет неприступно.
– Неужели? – произнесла Джавиндра, – Впечатляет! – В её голосе не было ни капли восторга или заинтересованности. – Однако я бы хотела побеседовать с вами совсем о другом. Не могли бы мы выбрать мужчин со значком Дракона на…
– Снова за старое? – спросил Мазрим Таим, и в его взгляде полыхнул огонь. Он был высоким, черноволосым мужчиной с салдэйскими скулами. Он улыбнулся или, скорее, придал видимость улыбки на лице: полуухмылка, которая не затронула его глаз. Это выглядело… хищно. – Я передал вам своё повеление. Но вы настойчиво гнёте свою линию. Нет. Только Солдаты или Посвящённые.
– Как пожелаете, – откликнулась Джавиндра. – Мы ещё подумаем.
– Прошло несколько недель, – ответил Таим, – и вы до сих пор не надумали? Что ж, не мне судить о делах Айз Седай. Мне нет дела до того, чем вы занимаетесь. Но женщины, находящиеся за воротами, утверждают, что они тоже прибыли из Белой Башни. Не желаете, чтобы я пригласил их на встречу с вами?
Певару пробил озноб. Он, похоже, много знал о внутренних интригах Белой Башни, и постоянно на это намекал.
– Этого не требуется, – холодно ответила Джавиндра.
– Как хотите, – произнёс он. – Но делайте выбор поскорее. Они теряют терпение, а им дал разрешение связать узами моих людей сам ал’Тор. Они не станут вечно терпеть мои проволочки.
– Они – мятежницы. Вы вообще можете не принимать их во внимание.
– Мятежницы, – повторил Таим, – которых гораздо больше. Сколько вас? Шесть женщин? А судя по вашим рассуждениям, вы собрались связать узами чуть ли не всю Чёрную Башню!
– Захотим, свяжем, – спокойно откликнулась Певара. – На нас нет ограничений.
Таим взглянул на неё, и у Певары возникло ощущение, будто её разглядывает волк, оценивающий, не сойдёт ли она ему на ужин. Она отбросила это чувство. В конце концов, она – Айз Седай, а не чья-то лёгкая добыча. С другой стороны, она не могла не согласиться, что их всего шестеро посредине лагеря, наполненного сотнями способных направлять мужчин.
– Однажды, я видел как в доках Иллиана погиб небесный удильщик, – произнёс Таим. – Птица просто подавилась, пытаясь проглотить сразу две рыбины зараз.
– Что ж вы не помогли этой бедняжке? – поинтересовалась Джавиндра.
– Дураки сами виноваты в собственной гибели, Айз Седай, если пытаются ухватить больше, чем в состоянии проглотить, – ответил Таим. – Какое мне до них дело? Зато вечером у меня было отличное жаркое из птицы и рыбы. Мне нужно идти. Но учтите, теперь наш периметр охраняется, и если вы решите выйти наружу, вам придётся сперва спросить разрешение у меня.
– Вы имеете в виду, что будете так строго следить за тем, кто входит и выходит? – уточнила Певара.
– Мир становится опаснее, – без запинки ответил Таим. – Мне нужно заботиться о нуждах своих подчинённых.
Певара отметила, в каком свете он видел «нужды» подчинённых. Мимо, отсалютовав Таиму, проследовала группа молодых солдат. Двое из них были в синяках, а один с заплывшим глазом. За любую ошибку во время учёбы Аша’манов нещадно избивали, запрещая прибегать к Исцелению.
Айз Седай и пальцем не трогали. На самом деле, оказываемое им уважение граничило с открытым издевательством.
Таим кивнул и ушёл прочь, присоединившись к двоим поджидавшим в сторонке у кузницы Аша’манам. Они тут же принялись тихо шушукаться.
– Мне это не нравится, – заявила Певара, едва мужчина отошёл. Возможно, она высказалась слишком поспешно, выдав тем самым свои глубокие переживания, но это место и вправду действовало ей на нервы. – Всё может обернуться полным крахом. Я начинаю думать, что нам следует поступить согласно первоначальному плану: связать несколько Посвящённых и вернуться в Белую Башню. В нашу задачу не входило связывать всю Чёрную Башню, а только получить доступ к Аша’манам и хорошенько их изучить.
– Именно этим мы и занимаемся, – парировала Джавиндра. – За эти несколько недель я многое узнала. А чем занималась ты?
Певара не повелась на подначку. Разве ей следует быть такой же упрямой? Она возглавляет всю группу, и остальные на неё полагаются. Но это вовсе не значит, что они этим довольны.
– Это интересная возможность, – продолжила Джавиндра, осматривая окрестности Чёрной Башни. – И, думаю, в конечном итоге он сдастся и даст нам полноценных Аша’манов.
Певара нахмурилась. Джавиндра, что, и в самом деле на это надеется? Даже, несмотря на проявленное Таимом упорство? Да, Певара уступила предложениям задержаться в Чёрной Башне подольше, чтобы изучить её жизнь повнимательнее и попросить у Таима разрешения получить Аша’манов посильнее. Но теперь стало очевидно, что он не поддастся. Безусловно, сама Джавиндра тоже это понимает.
К большому сожалению, в последнее время Певара с большим трудом её понимала. Изначально та была категорически против путешествия в Чёрную Башню и согласилась только после приказа Верховной. А теперь она придумывает всё новые причины, чтобы здесь задержаться.
– Джавиндра, – подойдя ближе, обратилась к ней Певара, – ты прекрасно его слышала. Теперь нам нужно разрешение даже на то, чтобы отсюда выбраться. Это место превращается в клетку.
– Думаю, нам ничто не угрожает, – отмахнувшись, ответила женщина. – Он же не знает, что мы владеем секретом переходных Врат.
– Насколько нам известно, не знает, – уточнила Певара.
– Уверена, если ты прикажешь, остальные отправятся за тобой, – сказала Джавиндра. – Но я собираюсь остаться, чтобы воспользоваться этой возможностью для исследований.
Певара сделала глубокий вдох. Что за несносная женщина! Она, разумеется, не собирается зайти настолько далеко, чтобы не подчиниться руководителю группы? Особенно после того, как Певару назначила лично Верховная? Свет, Джавиндра становится полной сумасбродкой!
Не сказав больше ни слова, они разошлись. Певара развернулась и отправилась обратной дорогой. Ей большого труда стоило сдерживать гнев. Последние слова очень были похожи на прямой вызов! Что ж, если ей хочется бунтовать и так понравилось это место, да будет так. Пришло время вернуться в Белую Башню.
Вокруг сновали мужчины в чёрных кафтанах. Некоторые кланялись с лицемерными улыбками в притворном уважении. Несмотря на проведённое здесь время, она не стала себя лучше чувствовать в окружении подобных мужчин. Она сделает несколько из них Стражами. Троих. Она же справится с тремя, не так ли?
Какие мрачные физиономии, словно на тебя смотрят глаза палачей, поджидающих следующую жертву, чтобы набросить ей петлю на шею. Некоторые из них странно что-то бормочут себе под нос, шарахаются от каждой тени или просто с потрясённым видом держат голову. Она оказалась в самой гуще безумия, и от этого она с ног до головы покрывалась мурашками, будто у неё по коже ползали гусеницы. Невольно она ускорила шаг. «Ни за что, – думала она. – Я ни за что не оставлю здесь Джавиндру, не попытавшись снова её переубедить». Она постарается объяснить остальным своё решение, отдаст им приказ уходить. А потом она попросит каждую, и в первую очередь Тарну, обратиться к Джавиндре. Нет сомнений, общими усилиями им удастся переубедить упрямицу.
Наконец она добралась до выделенных им хижин. Она целенаправленно избегала смотреть в сторону шеренги крохотных домиков, в которых устроились захваченные Айз Седай. До неё доходили слухи о том, на какие… методы решились некоторые из них в попытках контролировать своих Аша’манов. От этой мысли у неё тоже бежали мурашки. Она считала, что Красные со слишком большим неприятием относятся к мужчинам, но эти потерявшие голову женщины перешли все мыслимые границы.
Она вошла внутрь хижины и застала Тарну у стола за сочинением письма. Айз Седай приходилось ютиться вместе, и Певара специально выбрала Тарну. Сама она хоть и была старшей в их группе, зато Тарна была Хранительницей Летописей. Ситуация в их группе, отправленной с такой особенной миссией, сложилась весьма щекотливая, поскольку в ней участвовало много влиятельных членов с кардинально разными точками зрения.
Прошлой ночью Тарна согласилась, что пора уходить. И они совместно с Певарой хотели заставить Джавиндру уехать.
– Таим запер Чёрную Башню, – сухо объявила Певара, присаживаясь на кровать в своей крохотной круглой комнатушке. – Теперь для того, чтобы уехать, нам нужно получить его разрешение. Он упомянул об этом между делом, словно не собирается нас задерживать. Просто правило, из которого он забыл нас исключить.
– Думаю, скорее всего, так и есть, – ответила Тарна. – Уверена, ничего страшного не произошло.
Певара замерла. Что-что? Она сделала новую попытку.
– Джавиндра по–прежнему нелогично считает, что он изменит своё мнение по узам с полноценными Аша’манами. Пора просто связать Посвящённых и убираться, но она мне намекнула, что собирается остаться, невзирая на мои планы. Я хочу, чтобы ты с ней побеседовала.
– Вообще-то, – не отрываясь от письма, сказала Тарна, – я ещё раз обдумала наш вчерашний разговор. Возможно, я поторопилась. Здесь ещё столько всего нужно изучить, а кроме того, есть проблема с находящимися снаружи мятежницами. Если мы уедем, они свяжут узами Аша’манов, а этого нельзя допускать.
Женщина подняла голову, и Певара застыла. Во взгляде Тарны появилась какая-то перемена. Что-то холодное. Она всегда держалась особняком, но теперь стало хуже.
Тарна улыбнулась гримасой, выглядевшей совершенно противоестественно на её лице. Похоже на улыбку трупа. Женщина вернулась к сочинению письма.
«Здесь происходит нечто очень-очень плохое», – решила Певара:
– Что ж, может ты и права, – нашлась она. Её рот продолжал говорить, а разум лихорадочно работал. – В конце концов, эта миссия была твоей затеей. Я ещё раз всё обдумаю. Если не возражаешь.
Тарна неопределённо махнула рукой. Певара поднялась. Многолетний опыт Айз Седай скрыл охватившее её беспокойство. Она вышла наружу и направилась вдоль незаконченной стены на восток. Да, вышки в самом деле были устроены через равные интервалы. Даже ещё утром на них не было ни души. А теперь они были заняты мужчинами, способными направлять. Даже один из них способен нанести ей смертельный удар до того, как она сумеет ответить. Она не способна видеть их плетения и из-за клятв не может ударить первой.
Певара повернулась и направилась к небольшой рощице в месте, предназначенном под будущий сад. Она присела на пень среди деревьев, чтобы перевести дух. Этот холод, почти безжизненность, которую она заметила в глазах Тарны, до сих пор пугали её до мозга костей.
Верховная приказала ей не идти на риск и не использовать Врата до тех пор, пока ситуация не станет критической. Похоже, такой момент настал. Она обняла Источник и сплела нужное плетение.
Оно распалось в тот же миг, едва она его закончила. Переходные Врата не появились. С округлившимися глазами она попробовала снова, но результат был прежним. Она попробовала другие плетения – они отлично работали, однако Врата каждый раз распадались.
Холодный ужас превратился в ледяной. Она оказалась заперта в ловушке.
Они все в ней оказались.
* * *
Перрин пожал руку Мэта.
– Удачи, дружище.
Мэт ухмыльнулся, потянув за широкий край своей тёмной шляпы:
– Удачи? Надеюсь, она всё и решит. Удача – моё второе имя.
Через плечо у Мэта был перекинут набитый до отказа дорожный мешок. Такой же был у костлявого, угловатого субъекта, которого Мэт представил как Ноэла. У Тома за спиной висела арфа и точно такой же груз. Перрин так и не разобрал, что же именно они набрали с собой в дорогу. Мэт собирался пробыть в башне всего несколько дней, поэтому столько припасов ему точно было без надобности.
Небольшая группа собралась возле поляны для Перемещений, расположенной за пределами лагеря Перрина. Позади громко перекрикивались собиравшиеся в путь его подчинённые. Никто даже не догадывался, насколько этот день важен. Морейн. Она жива. Свет, пусть это будет правдой.
– Ты убеждён, что не нужно брать в помощь больше людей? – ещё раз спросил Перрин.
Мэт кивнул.
– Прости. В таких вещах… ну, требуется предельная чёткость. В записке это сказано чёрным по белому. Пойти должны только трое, иначе – пиши пропало. Если же мы всё равно потерпим неудачу… что ж, тогда она целиком будет на её растреклятой совести, так?
Перрин нахмурился.
– Просто будь поосторожнее. Когда вернётесь, хочу ещё раз попробовать тот табак из твоей заначки в заведении у мастера Денецеля.
– Получишь, – ответил Том, пожимая протянутую руку. Он мгновение колебался, улыбаясь с едва заметной искоркой в глазах.
– Ну, что ещё? – спросил Перрин.
Том поправил мешок на плече.
– Неужели каждый знакомый мне фермерский мальчуган превратится в дворянина до того, как всё это кончится?
– Я вовсе не дворянин, – откликнулся Мэт.
– О? А Принц Воронов? – спросил Том.
Мэт ещё глубже натянул шляпу.
– Люди могут называть меня как им угодно. Это вовсе не значит, что я стану тем, чем меня назовут.
– Вообще-то, – возразил Том, – так…
– Открывайте Врата и мы уходим, – быстро сказал Мэт. – Хватит молоть чушь.
Перрин кивнул Грейди. Воздух задрожал, возник луч света, который раскрылся в портал, в котором была видна широкая, неторопливо текущая река.
– Ближе он не может, – пояснил Перрин. – По крайней мере, по вашему описанию.
– Сойдёт, – сказал Мэт, просовывая голову в портал. – Обратные-то Врата для нас сделаете?
– Будем открывать каждый день в полдень, – ответил Грейди, повторяя отданные ему Перрином распоряжения. – На этом самом месте. – Он улыбнулся. – Берегите ноги, когда он откроется, мастер Коутон.
– Постараюсь, – ответил Мэт. – Я к ним привязался. – Он вздохнул и прошёл сквозь Врата. Молчавший всё это время Ноэл, от которого пахло решимостью, прошёл следом. Он оказался крепче, чем можно было подумать на первый взгляд. Том кивнул Перрину, пригладил усы и последовал за ними. Он был энергичен, хотя и прихрамывал на ногу, раненную в случившейся почти два года назад схватке с Исчезающим.
«Пусть Свет озарит вам путь», – помолился Перрин, подняв руку вслед удалявшейся к реке троице.
Морейн. Перрину следует послать Ранду весточку. Вновь появились цвета, показавшие Ранда, беседующего с группой Порубежников. Хотя… нет. Он не станет сообщать, пока не убедится, что она в самом деле жива. Иначе может получиться жестоко, и это даст Ранду повод вмешаться в затею Мэта.
Врата закрылись, и Перрин повернулся. Шагнув, он почувствовал, как легонько заныла нога в том месте, в которое попала стрела Губителя. Его Исцелили, и, насколько он мог судить, исцеление прошло успешно. От раны не осталось и следа. Но нога… такое чувство, будто нога всё равно её чувствовала. Словно воспоминание, призрачное, почти неразличимое.
Тут подошла Фэйли с удивлённым выражением на лице. С нею был Гаул. Перрин улыбнулся, заметив, как тот постоянно оглядывается на Байн и Чиад. Одна из них несла копья мужчины, другая – его лук. Надо полагать, чтобы ему не пришлось нести их самому.
– Я всё пропустила? – поинтересовалась Фэйли.
– Как ты и собиралась, – ответил Перрин.
Она фыркнула.
– Мэтрим Коутон плохо на всех влияет. Удивлена, что перед уходом он не затащил тебя за собой в какую-нибудь таверну.
Забавно, что тут же появились цвета, показавшие ему только что отправившегося Мэта, идущего вдоль реки.
– И вовсе он не такой плохой, – возразил Перрин. – Ну, ты готова?
– Аравайн всё организовала, – ответила та. – Мы будем готовы выступить через час.
Это обещание оказалось довольно точным. Уже через полчаса Перрин стоял у входа в огромные переходные Врата, открытые совместными усилиями Грейди, Неалда, Айз Седай и Эдарры. Никто не оспаривал решение Перрина. Раз Ранд собирается быть в месте, известном под названием Поле Меррилора, значит, и Перрину нужно там оказаться.
Лежавшая за переходными Вратами земля по сравнению с южным Андором была более пересечённой, деревьев росло меньше, трава по виду была скорее как в степи, и вдалеке находились какие-то развалины. Открывшееся поле было заполнено шатрами, знамёнами и биваками. Видимо, сторонники Эгвейн уже съехались.
Грейди выглянул и тихо присвистнул:
– Сколько народища!
– Смотрите-ка, там Полумесяцы Тира, – указал Перрин на знамя впереди. – А там иллианцы, они разбили своей лагерь на противоположной стороне поля. – Над этой армией реяло зелёное знамя с девятью золотыми пчёлами.
– Здесь же большое число кайриэнских великих Домов, – оглядываясь с места повыше, заметила Фэйли. – Не видно ни Айил… ни порубежных знамён.
– Никогда не видел столько войск в одном месте, – откликнулся Грейди.
«Вот и случилось, – подумал Перрин с внезапно заколотившимся сердцем. – Последняя Битва настала».
– Думаешь, их достаточно, чтобы остановить Ранда, – спросила Фэйли, – и помочь нам не дать ему сломать печати?
– Помочь? – откликнулся Перрин.
– Ты же сказал Илэйн, что придёшь на поле Меррилора, потому что тебя просила Эгвейн, – ответила Фэйли.
– А! Я сказал, что мне нужно быть, – уточнил Перрин, – но не говорил, что собираюсь поддержать Эгвейн. Я верю Ранду, Фэйли. Мне кажется, что сломать печати будет правильно. Это как сделать меч. Никто не станет ковать новый из обломков старого, сломанного оружия. Для этого нужно взять новую добрую сталь. Вместо того, чтобы латать ветхие печати, ему нужно сделать новые.
– Всё может быть, – сказала Фэйли, – но придётся пройти по лезвию бритвы. Здесь собралось столько армий. Если они начнут выбирать, на чьей быть стороне – Ранда или Белой Башни…
Никто не выиграет, если они начнут междоусобицу. Что ж, Перрин должен проследить, чтобы этого не случилось.
Солдаты уже построились в шеренги, приготовившись к маршу. Перрин обратился к бойцам со словами:
– Ранд направлял нас на поиски врага! – прокричал он. – Мы вернулись, обретя союзников. Вперёд, на Последнюю Битву!
Услышать его могли только передние ряды, но они передавали его слова стоящим сзади. Конечно, Ранд или та же Илэйн произнесли бы куда более впечатляющую речь, но Перрин – не они. Он всё делает по–своему.
– Аравайн, – позвал он пухлую амадийку. – Отправляйся в первых рядах и убедись, что, пока люди будут устраивать свои биваки, никто из них не передерётся.
– Хорошо, лорд Златоокий.
– Постарайся пока устроить нас подальше от прочих армий, – добавил Перрин, указав рукой: – Пусть Сулин с Гаулом подыщут приличное место. Да, и передайте послание для каждой из групп: стараться не общаться, и даже избегать хмурых взглядов в сторону каждой из чужих армий. Да, и не разрешайте им ходить южнее. Мы больше не в дикой местности, и мне не нужны жалобы от местных фермеров.
– Да, милорд, – ответила она.
Он не стал спрашивать Аравайн, почему она не захотела присоединиться к одной из отправленных по домам групп беженцев и вернуться в Амадицию. Может быть, это из-за Шончан. Она определённо была знатного рода, но почти ничего не рассказывала о своём прошлом. Перрин был рад, что она оказалась под рукой. В качестве его управляющего она была необходимым связующим звеном между Перрином и основными группами, входящими в его армию.
Волчья Гвардия выстроилась в первых рядах, поэтому ей и пришлось возглавить проходящие сквозь переходные Врата войска. Огромная колонна пришла в движение. Перрин направился вдоль строя, попутно отдавая распоряжения, в основном напоминая, что он не желает неприятностей с местными жителями и другими армиями. Дойдя до ожидавших своей очереди Белоплащников, он задержался. Берелейн вновь решила ехать с Галадом, и они, позабыв обо всём, заговорились друг с другом. Свет! Последние несколько дней женщина проводит рядом с Галадом едва ли не каждую минуту.
Перрин не хотел объединять Белоплащников и майенцев, но они, так или иначе, всё равно оказались вместе. Начавшие движение Белоплащники Галада ехали колонной по четыре человека, сверкая солнечными вспышками на белоснежных табардах. Перрину пока никак не удавалось избавиться от нехорошего чувства в животе, весьма похожего на панику, от одного только их вида, но что удивительно, после суда с их стороны проблем почти не возникало.
Крылатая Гвардия Майена ехала с противоположной стороны. Галленне расположился сбоку от Берелейн. Копья бойцов были задраны вверх, с наконечников свисали флажки. Нагрудники и шлемы солдат были до блеска надраены – прямо как на парад. А может, так и есть. Если им предстоит Последняя Битва, то лучше вступить в неё в начищенном нагруднике и с высоко поднятым копьём.
Перрин продолжил обход. Следующей в колонне оказалась армия Аллиандре. Тяжёлая кавалерия с Аргандой во главе выстроилась плотными порядками по восемь человек вряд. Завидев Перрина, он выкрикнул команды, и изогнувшаяся змеёй колонна солдат дружно повернулась и отсалютовала.
Перрин ответил тем же. Он интересовался этим у Аллиандре, и та подсказала, что нужно делать. Сейчас, сидя в дамском седле, она находилась подле Арганды. На ней было обтягивающее бордовое платье с золотой отделкой, довольно непрактичное для путешествий, но им не придётся долго находиться в седле. Три сотни шагов, и разом будут пройдены сотни лиг.
Увидев его ответный салют солдатам, лицо Аллиандре просияло. Она, как и многие другие в лагере, обрадовалась, что он наконец-то согласился со своей ролью предводителя их союза. Раньше, возможно, они чувствовали, насколько ему противна мысль о руководстве. Как они могут это чувствовать, не обладая способностью различать эмоции по запаху?
– Лорд Перрин, – обратилась к нему подъехавшая Аллиандре. Она поклонилась сидя верхом в некоем подобии реверанса. – Разве вы не едете как все?
– Мне нравится ходить пешком, – ответил Перрин.
– Когда командующий едет верхом, это добавляет ему авторитета.
– Аллиандре, я согласился возглавить эту кучу народа, – пробурчал Перрин, – но сделаю это по-своему. Это значит, что я хожу пешком, когда сам захочу. – Всё равно весь путь через путевые Врата займёт пару футов, а для этого достаточно и двух ног.
– Разумеется, милорд.
– Раз с этим мы разобрались, я хочу, чтобы ты отправила несколько людей назад в Джеханнах. Пусть посмотрят, не смогут ли они набрать ещё рекрутов, и заберут всю городскую стражу, какую только возможно. Ведите их сюда. Нам понадобятся все, кого можно собрать, и я хочу обучить их, насколько это возможно, до того, как бросать в бой.
– Отлично, милорд.
– Я уже послал в Майен, – пояснил Перрин, – а Тэм подчищает всё, что можно, в Двуречье. – Свет! Как же не хотелось их втягивать – вот бы оставить их пожить в покое на их фермах, пока буря бушует где-то в стороне. Но они встали на путь, ведущий к концу. Он это чувствовал. Стоит проиграть этот бой, и утратишь всё на свете. Весь мир в целом. Сам Узор. Учитывая это, он выставит в поле всех до последнего – и едва способного держать меч юнца, и едва ковыляющих стариков. От признания данного факта сводило живот, но это было правдой.
Он продолжил обход строя, попутно отдавая приказы тому или иному отряду. Когда он дошёл до конца, то заметил идущую в конце группу двуреченцев. Один из них, Ази, нёс волчье знамя. Джори Конгар, завидев Перрина, замешкался. Он остановился, махнул троим товарищам идти дальше и подошёл к Перрину. Что ещё у них стряслось?
– Лорд Перрин, – вытянулся Джори, став похожим на длинную, худую птицу, стоящую на одной ноге. – Я…
– Да? Давай, выкладывай!– сказал Перрин.
– Я хотел извиниться, – выпалил Джори.
– За что же?
– За то, что кое-что сказал, – пояснил Джори, отводя глаза в сторону. – Точнее, за то, что сказал глупость. Это случилось после того, как вы заболели, вас забрали в шатёр Первенствующей и… ну, и я…
– Всё в порядке, Джори, – ответил Перрин. – Я всё понимаю.
Джори поднял голову и улыбнулся.
– Я рад, что нахожусь рядом с вами, лорд Перрин. Действительно рад. Мы, я и все остальные, пойдём за вами куда угодно.
Сказав это, Джори отсалютовал и умчался прочь. Глядя вслед, Перрин поскрёб бороду. Джори был одним из доброй дюжины двуреченцев, которые за последние несколько дней являлись к нему со своими извинениями. Похоже, все они чувствовали вину за то, что сплетничали про них с Берелейн, хотя прямо об этом никто не сказал.
Какая же Фэйли молодец, что справилась с этой проблемой.
Проверив всех до последнего, Перрин облегчённо вздохнул, вернулся к началу колонны и шагнул сквозь переходные Врата.
«Побыстрее появляйся, Ранд, – подумал он при этом, и перед глазами снова закружились цвета. – Я чувствую, начинается».
* * *
Мэт стоял между Томом и Ноэлом, находившимся справа, глядя на торчащий посреди леса шпиль башни. За спиной мелодично резвился тонкий, журчащий ручеёк – приток находившейся неподалеку Аринелле. Позади расстилалась обширная, покрытая травой равнина, по которой протекала великая река.
Бывал ли он здесь раньше? О том времени сохранились по большей части обрывочные воспоминания. И в то же время, он чётко сохранил в своей памяти образ стоящей в отдалении башни. Даже тьме Шадар Логота не удалось полностью его стереть.
Башня казалась отлитой из чистого металла, сверкая в дневном свете цельной стальной оболочкой. Мэт почувствовал холод между лопаток. Многие путешественники по реке считали это сооружение наследием Эпохи Легенд. А чем ещё может оказаться торчащая из леса металлическая, кажущаяся необитаемой, колонна? Она, как и скособоченные дверные рамы, казалась столь же не от мира сего и неестественной. При одном только взгляде на них можно было заработать себе косоглазие.
Здешний лес, за исключением звука их шагов, казался чересчур тихим и безжизненным. Ноэл прихватил с собой посох, который был выше его ростом. Где он его раздобыл? Посох был гладкий, словно умащённый маслом, что бывает только, когда им пользуются столь долгие годы, что он дольше был посохом, чем деревом. Кроме того, Ноэл надел тёмно–синие, почти чёрные штаны и странную, незнакомого фасона рубаху. Плечи, непривычно для Мэта, были сделаны жёстче, а полы доходили почти до колен Ноэла. На груди находились застёжки, но от пояса к ногам одежда расходилась свободно. Странно. Но старик никогда не отвечал на расспросы о своём прошлом.
Том не стал изменять своему образу менестреля. Было приятно видеть его прежним, а не расфуфыренным придворным бардом. Плащ в заплатках, простая рубашка с завязками на груди, узкие штаны, заправленные в сапоги. Когда Мэт спросил о его выборе, Том просто пожал плечами и ответил:
– Мне кажется, что так будет правильно одеться на наше с ней свидание.
«С ней» – это с Морейн. Но всё же, что с нею сделали змеи и лисички? Прошло столько времени, но, чтоб ему сгореть, он больше ни на час не задержится. Сам он выбрал одежду зелёного, лесного и землистого оттенков, и тёмно–коричневый плащ. Через плечо был перекинут вещевой мешок, в другой руке зажат ашандарей. Он успел поупражняться с новым железным противовесом, приделанным к пятке копья, и остался доволен.
Илфин сами дали ему оружие. Что ж, если они посмеют встать между ним и Морейн, они увидят, как он управляется с их подарочком. Чтоб ему сгореть, пусть только попробуют.
Троица подошла к башне. По всей длине в две сотни футов в ней не было ни единого отверстия – ни окон, ни швов, ни даже царапин. Мэт поднял голову и почувствовал лёгкое головокружение, разглядывая уткнувшееся в высокое небо сверкающее сооружение. Не слишком ли ярко она блестит?
Он пожал плечами, обернулся к Тому и кивнул.
Чуточку помедлив, Том вытащил из ножен на поясе бронзовый нож и шагнул вперёд, коснувшись кончиком стены башни. Он угрюмо начертал ножом перевёрнутый вершиной вниз треугольник размером с ладонь. Несмотря на то, что был слышен скрежет металла о металл, на поверхности башни не осталось ни следа. Том закончил рисунок, проведя по центру извилистую линию, словно начиная партию игры в Змей и Лисичек.
Все молча замерли. Мэт переглянулся с Томом.
– Ты всё сделал верно?
– Думаю, да, – ответил Том. – Вот только, откуда нам знать, что значит «верно»? Игра насчитывает много…
Он замолчал на полуслове, когда на стене Башни засияла полоска света. Мэт от неожиданности отпрыгнул, выставив вперёд копьё. Полоса света превратилась в треугольник на месте того, что начертил Том, и вдруг – в единый миг, быстрее взмаха крыльев бабочки – металл внутри треугольника пропал.
Ноэл взглянул на получившуюся дыру размером с ладонь.
– Мда, слишком узкая, чтобы пролезть внутрь, – он подошёл ближе и заглянул внутрь. – На той стороне ничего не видно, одна темнота.
Том посмотрел на нож.
– Думаю, этот треугольник и есть проход. Именно его чертят, когда начинается игра. Может, начертить его побольше?
– Может быть, – ответил Мэт. – Если только ты не научился у голама пробираться в дырку размером с кулак.
– Не будь грубияном, – сказал Том, обводя ножом вокруг маленького треугольник побольше – чтобы сквозь него можно было пройти. Его он так же закончил, проведя волнистую линию.
Мэт стал считать. Он насчитал семь ударов сердца, когда, наконец, появились полосы света. Металл между ними исчез, и перед друзьями открылся треугольный проход в коридор Башни. Внутри он так же казался отлитым из единого куска стали.
– Испепели меня Свет, – прошептал Ноэл. Дальний конец коридора терялся в темноте, словно солнечный свет опасался проникать внутрь помещения, хотя, возможно, это были всего лишь причуды освещения.
– Итак, начинается игра, в которой невозможно выиграть, – произнёс Том, убирая нож обратно в ножны.
– Храбрый – осилит, – прошептал Ноэл, делая шаг вперёд и поднимая вверх фонарь с дрожащим внутри огоньком. – Огонь – ослепит. Мотив – очарует. Железо – скрепит.
– А Мэтрим Коутон сравняет шансы, – вставил Мэт. И шагнул внутрь прохода.
Мигнул ослепительно белый свет. Мэт выругался, зажмурившись, и опустил ашандарей, принимая, как он надеялся, угрожающую позу. Он моргнул, и белый свет пропал. Он оказался в середине широкой комнаты с треугольным проходом за спиной. Висящим прямо в воздухе. Треугольник был нацелен в пол, который оказался абсолютно чёрным, сделанным из переплетённых шнуров, которые кое-где казались металлическими, а кое-где деревянными.
Комната также была чёрной, неправильной формы. По всем четырём углам из дыр бил пар. Получившийся туман изнутри светился белым. Прочь из комнаты в каждом из направлений вели четыре коридора.
Комната не была квадратной. Каждая из сторон отличалась по размеру от другой, встречаясь под совершенно разными углами. И этот пар! От него воняло серой, отчего хотелось дышать ртом. Стены цвета оникса были не каменными, а из какого-то отражающего материала, словно чешуя огромной рыбы. Поднимавшийся пар собирался под потолком и слегка светился мягким светом.
Чтоб ему сгореть! Это не похоже на то место, в котором он оказался в своё первое посещение, с витыми спиралями и круглыми дверными проёмами. Не было оно похоже и на второе им виденное – угловатое в виде звезды, с линиями жёлтого света. Так, где же он оказался? Куда он позволил себя втянуть? Он нервно оглянулся.
Из портала, моргая и пошатываясь, вышел Том. Мэт бросил свой мешок на пол и подхватил менестреля под локоть. Следующим появился Ноэл. Костлявый старик удержался на ногах, но совершенно ослеп. Для защиты он перед собой держал фонарь.
Оба человека яростно моргали. Из глаз Ноэла текли слёзы, но оба в конце концов пришли в себя и теперь оживлённо оглядывались по сторонам. Комната, как и ведущие в разные стороны коридоры, была пуста.
– Как-то не похоже на то, что ты рассказывал, Мэт, – заметил Том. В ответ раздалось тихое эхо, но звуки оказались резко искажены, будто кто-то зашептал в ответ. От подобного эффекта у Мэта на голове волосы встали дыбом.
– Да знаю я, – ответил Мэт, вытаскивая из мешка факел. – Это место вообще полная нелепица. По крайней мере, на этот счёт сказки не врут. На-ка, зажги это, Ноэл.
Том тоже достал себе факел, и оба зажгли их от фонаря Ноэла. Они захватили с собой чиркалки Алудры, но Мэт хотел их поберечь. Он слегка перепугался, что пламя в башне будет угасать, едва загоревшись, но всё обошлось – огонь загорался отлично и горел как надо. Это в некоторой мере воодушевляло.
– Ну и где же они? – спросил Том, обходя чёрную комнату по периметру.
– Их никогда не бывает, когда проходишь через портал, – объяснил Мэт, подняв повыше факел и разглядывая стену. Что это – буквы, вырезанные в стене, которая не являлась камнем? Некий незнакомый шрифт был столь ажурным и тонким, что его едва можно было различить. – Но будь начеку. Они в любой момент могут очутиться за спиной, даже побыстрее трактирщика, заслышавшего звон денег в кошельке.
Ноэл оглядел треугольный портал, сквозь который они сюда попали.
– Как думаешь, мы сможем воспользоваться им, чтобы выбраться обратно? – Он чем-то напоминал каменный тер’ангриал, через который проходил Мэт, только другой формы.
– Надеюсь, что да, – ответил Мэт.
– Может, стоит попробовать, – предположил Ноэл.
Мэт кивнул. Ему не нравилось разделяться, но требовалось проверить, можно через отверстие выбраться или нет. Ноэл уверенно шагнул в портал и тут же исчез.
Мэт затаил дыхание на довольно длительное время, но старик обратно не появился. В чём подвох? Может, этот портал здесь помещён специально, чтобы…
Из проёма в комнате появился Ноэл. Том пристроил свой факел на полу и бросился на помощь. На этот раз Ноэл оправился гораздо быстрее, отмаргиваясь от наступившей слепоты.
– Меня заперли снаружи, – пояснил он. – Чтобы попасть внутрь, мне пришлось снова начертить треугольник.
– Что ж, по крайней мере, мы знаем, что у нас есть выход обратно, – объявил Том.
«Если только эти треклятые Элфины с Илфинами не переместят его куда-нибудь в другое место, – подумал Мэт, вспоминая свой предыдущий визит, который для него кончился повешением. В тот раз комнаты с коридорами перемещались таинственным образом, совершенно игнорируя здравый смысл.
– Вы только посмотрите, – произнёс Том.
Мэт опустил копьё, а в руке Ноэла в мгновение ока появился железный меч. Том указывал на свой факел, который неровно горел рядом с отверстием, из которого шёл светящийся пар.
Белый пар огибал пламя, словно сдуваемый ветром. Вот только никакой на свете ветер не сможет заставить двигаться пар настолько неестественно – он буквально петлёй огибал горящее пламя. Том обошёл вокруг и поднял факел, затем он поднёс его ближе к столбу пара, и тот, избегая огня, тут же изогнулся. Том ткнул прямо в центр дыры, и поток пара расщепился, огибая факел вокруг, и вновь соединяясь сверху.
Том оглянулся на остальных.
– Меня можешь не спрашивать, – скривился Мэт. – Я предупреждал – это местечко полная нелепица. Если это самое странное из того, что придётся увидеть, то я – мурандийская борода. Ну, двинули.
Мэт выбрал один из коридоров и вошёл в него. Двое приятелей поспешили за ним. Под потолком светился пар, окутывая чёрный тоннель мягким молочным свечением. Пол был выложен из сцеплённых между собой треугольных плит, что, в который уже раз, показалось очень неприятной с виду чешуёй. Коридор оказался широким и длинным, его далёкий конец терялся в темноте.
– Подумать только, – произнёс Ноэл, поднимая фонарь повыше, – и всё это скрыто в одной единственной башне.
– Сомневаюсь, что мы по–прежнему в ней, – заметил Мэт. Впереди он заметил вырез в стене, видимо там что-то вроде окна. Но оно оказалось расположено несколько высоковато для нормального.
– Тогда где же… – Ноэл умолк на полуслове, потому что они оказались возле окна, которое оказалось криво прорезанным прямоугольником. За окном был виден фантастический пейзаж. Они оказались на одном из ярусов своеобразного шпиля, но находящегося абсолютно точно не в Андоре.
Окно выходило на занавес густой растительности, которая оказалась слишком жёлтой. Мэт узнал колючие деревья с висячими зонтиками ветвей на верхушках, хотя раньше ему приходилось их видеть только снизу. Похожие на папоротник деревья с растопыренными, словно веера, листьями тоже показались знакомыми, только сейчас с них свисали крупные, иссиня-чёрные фрукты. Листья под их весом тяжело поникли.
– Во имя милости Жнеца! – прошептал Ноэл. Это выражение Мэту ни разу не доводилось слышать раньше.
У Ноэла были все причины для потрясения. Мэт помнил, какое впечатление на него произвёл этот лес в первый раз, и осознание того, что изогнутый портал ведёт не просто в другое место, а в иной мир.
Мэт оглядел окрестности. Нельзя ли увидеть те три шпиля, что он видел раньше, в своё первое посещение? Их не оказалось поблизости, хотя в этом месте даже в соседнее окно можно увидеть совсем другое место. Они вообще могут…
Он замер и пригляделся повнимательнее. Юноша разглядел шпиль слева, и наконец догадался. Они оказались в одном из тех шпилей, что он приметил вдалеке, будучи здесь впервые.
Мэт подавил дрожь и отвернулся. По крайней мере, теперь он точно знал, что оказался где нужно. Значит, миры Элфин и Илфин на самом деле одно и то же место? Он надеялся, что это так. Морейн провалилась во второй по счёту искривлённый красный портал, что подразумевало, что она, скорее всего, оказалась в плену у Илфин, у лисичек.
Именно они в прошлый раз повесили Мэта. Змеи, по крайней мере, всего лишь выпихнули его прочь без единого полезного ответа. Он стерпел их грубость, а вот лисицы… те просто отказались отвечать на вопросы, а вместо этого напичкали его треклятыми воспоминаниями!
Под разносящееся по полу эхо шагов Мэт со спутниками продолжил свой путь по коридору. Вскоре у него возникло ощущение, что за ним следят. Такое с ним было и раньше, во время первых двух посещений. Он повернулся в сторону и краем глаза уловил вдали какое-то движение.
Он обернулся, приготовившись отбросить факел, чтобы сражаться ашандареем, но не увидел ровным счётом ничего. Остальные двое спутников замерли на месте и стали тревожно оглядываться. Мэт смущённо побрёл дальше, почувствовав себя, однако, лучше, когда спустя какое-то время точно так же дёрнулся Том. Правда, тот пошёл ещё дальше и метнул нож в тень у стены.
Железо звякнуло по поверхности, гулкий звон разнёсся эхом далеко по коридору.
– Прошу прощения, – сказал Том.
– Всё нормально, – ответил Мэт.
– Они за нами следят, ведь так? – спросил Ноэл тихим, слегка нервным голосом. Свет! Мэт сам чувствовал, что готов выпрыгнуть из собственной шкуры, всё бросить и умчаться прочь. По сравнению с ним Ноэл выглядел куда мужественнее.
– Подозреваю, так и есть, – ответил Мэт.
Через пару мгновений они выбрались из бесконечного коридора, и оказались в комнате, неотличимой от первой – разве что портала по центру не было. Из неё точно так же в разные стороны расходились четыре коридора, и конец каждого из них терялся в темноте.
На этот раз под скребущими спины невидимыми взглядами они выбрали другое направление, запомнив, куда они свернули. По мере того, как друзья приближались к концу коридора и входу в новое помещение, они ускорили шаг. Комната оказалась в точности такой же, как предыдущая.
– В подобном месте легко потеряться, – отметил Ноэл. Он открыл свой мешок и достал из него лист бумаги и карандаш. На бумаге он отметил три точки и соединил их линиями, обозначающими пройденные коридоры и комнаты. – В таком деле важно иметь добрую карту – она залог жизни и смерти, уж можете мне поверить.
Мэт обернулся, вглядываясь в туннель, откуда они пришли. Какая-то частица его желала продолжать идти, не оборачиваясь, но ему требовалось узнать.
– Пойдём, – сказал он, отправляясь обратно.
Том с Ноэлом переглянулись, но вновь поспешили присоединиться. У них ушло добрых полчаса на то, чтобы добраться до первой комнаты, в которой должен был находиться портал. Но она была пустой, лишь из углов поднимались столбы пара. Как и в двух соседних.
– Невозможно! – заявил Ноэл. – Мы вернулись в точности по нашим следам! Выход точно должен быть тут.
В отдалении Мэт услышал тонкий и едва уловимый смех. Угрожающий, шипящий. Злобный смех.
Мэта мороз продрал по коже.
– Том, – произнёс он, – а ты когда-нибудь слышал историю о Бергитте Серебряный Лук и её путешествии в Башню Генджей?
– Бергитте? – переспросил Том, отрываясь от совместного с Ноэлом изучения пола. Видимо они решили, что портал каким-то образом был втянут внутрь него и скрыт под потайным люком. – Нет, сказать по правде, не слыхал.
– А что-нибудь про женщину, которая два месяца скиталась по лабиринту в каком-нибудь замке?
– Два месяца? – удивился Том. – Такого, нет. Зато есть сказка про Илмиару и Глаза-в-Тени. Она провела сто дней, блуждая по лабиринту в поисках знаменитого целебного источника Зунда, чтобы спасти жизнь своему любимому.
Похоже, в точку. История сохранилась в памяти, но изменилась в подробностях, как и многие ей подобные.
– Но она же выбралась, не так ли?
– Нет. В конце она умерла всего в двух шагах от фонтана, отделённая от него стеной. Она слышала его журчание, и это был последний звук, услышанный ею перед смертью от жажды. – Он неуютно огляделся, словно не был уверен, что это было подходящее место для подобного рассказа.
Мэт встревожено покачал головой. Чтоб ему сгореть, но он начинал ненавидеть этих лисичек. Но должен же быть выход…
– Вы нарушили договор, – раздался тихий голос.
Мэт развернулся, а двое друзей, вскакивая и хватаясь за оружие, разразились проклятьями. В проёме коридора, находившегося за их спиной, стояла фигура. Это оказалась одна из тех тварей, что запомнились Мэту, а может быть даже та, что он встретил в прошлый раз. Короткие светло-красные волосы топорщились на бледной коже головы создания. К голове прижимались слегка заострённые на кончиках уши. Фигура создания была гибкой и высокой, с непропорционально широкими плечами в сравнении с узкой талией. Грудь перекрещивали ремни из светлой кожи. Мэт до сих пор отгонял от себя мысли о том, из чьей именно кожи они могли быть изготовлены. Всё это дополнялось длинной чёрной юбкой снизу.
Но самым примечательным было лицо создания: огромные, неестественные глаза, очень светлые с тёмной радужкой по центру. Узкие челюсти и угловатые скулы. Очень похоже на лису. Это был один из Илфинов, повелителей этого мира.
Создание явилось поиграть с мышкой.
– А тут никакой договор не действует, – ответил Мэт, пытаясь унять нервную дрожь в голосе. – Мы можем приносить с собой любые треклятые штуки на наш вкус.
– Не иметь договора опасно, – тихим голосом произнёс илфин. – Для вас же. К счастью, я могу отвести вас, куда пожелаете.
– Что ж, тогда – веди, – ответил Мэт.
– Оставьте железо, – предложил илфин. – Ваши музыкальные инструменты. И ваш огонь.
– Ни за что, – ответил Мэт.
Илфин мигнул огромными глазами. Преднамеренно медленно. Создание легко шагнуло вперёд. Мэт поднял ашандарей, но илфин не делал никаких угрожающих движений. Тихо заговорив, он, скользящими движениями, обошёл трёх товарищей по кругу:
– Давайте же, – говорил илфин. – Разве мы не можем поговорить цивилизованно? Вы явились в наш мир со своей нуждой. У нас есть власть дать вам то, что вы желаете. Почему бы не оказать друг другу доверие? Оставьте ваши принадлежности для огня. Только их, и я обещаю вас сопровождать какое-то время.
Голос твари был гипнотизирующим, усыпляющим. В её словах был резон. Действительно, зачем им огонь? Вокруг и так достаточно света от тумана. Это…
– Том, – произнёс Мэт. – Музыка.
– Что? – встрепенувшись, переспросил Том.
– Сыграй что-нибудь. Не важно, что.
Том вытащил свою флейту, и глаза существа сузились. Том начал наигрывать мелодию. Это была знакомая песня «Ветер, который качает иву». Мэт намеревался немного унять илфина, возможно, усыпить его бдительность, однако знакомый напев, похоже, помог сбросить опутывавшие разум Мэта чары.
– В этом нет необходимости, – заявил илфин, посмотрев на Тома.
– Нет, есть, – не согласился Мэт. – И мы не оставим наш треклятый огонь. По крайней мере, до тех пор, пока ты не пообещаешь отвести нас прямо в центральный зал и вернуть Морейн.
– Я не могу заключить подобную сделку, – ответило создание, продолжая двигаться кругами. Мэт поворачивался, следя за его движениями, не позволяя ему зайти себе за спину. – У меня нет на это власти.
– Так приведи кого-нибудь, у кого она есть.
– Это невозможно, – ответил илфин. – Послушайте. Огонь не нужен. Я проведу вас до половины пути к центральному залу, Залу Клятв, если вы оставите ужасный огонь. Он нас оскорбляет. Мы всего лишь хотим исполнить ваши желания.
Очевидно, что тварь снова пыталась их одурманить, но, благодаря игре Тома, её магическая пляска больше не действовала. Мэт это отчётливо видел, и стал подпевать флейте. У него был не лучший голос среди его знакомых, но и не самый худший. Илфин зевнул, пристроился возле стены и закрыл глаза. Спустя какое-то мгновение создание уже спало.
Поражённый Том отнял флейту от губ.
– Прекрасно вышло, – прошептал Ноэл. – А я и не догадывался, что ты так хорошо говоришь на Древнем Наречии.
Мэт опешил. Он и не понял, что они на нём говорили.
– Мой язык слегка подзаржавел, – продолжил Ноэл, потирая подбородок, – но я многое сумел уловить. Основная проблема в том, что мы до сих пор не знаем, куда идти. Как же мы доберёмся куда хотим, если нас не будет вести кто-то из них?
Он был прав. Бергитте блуждала месяцами, даже не зная, что находится всего в двух шагах от цели. Зал, в котором Мэт повстречал предводителей Илфин… она упоминала, что в нём они обязаны заключить сделку. Видимо это и есть Зал Клятв, упомянутый илфином.
Бедная Морейн. Ей пришлось пройти сквозь один из красных порталов, и она должна была оказаться под защитой договора между Илфинами и древними Айз Седай, но портал был уничтожен, и дороги обратно не оказалось.
Когда Мэт был здесь впервые, они посмеялись над его сообразительностью, что он только и попросил, что его выпустить. И хотя он до сих пор возмущался, что Илфины не ответили на его вопросы, Мэт понимал, что от них этого и не требовалось. На вопросы отвечали Элфины, а Илфины же исполняли желания. Однако они умудрялись их всячески исказить и взять за них цену, какую им только вздумается. Мэт бездумно попросил заполнить провалы в своих воспоминаниях, способ избавиться от Айз Седай и выйти из Башни Генджей.
Знала ли Морейн об этом, и просила ли выпустить её обратно, как сделал он… или она попросила проводить её до выхода, не зная, что портал оказался уничтожен…
Мэт же об этом попросил. И им пришлось его выпустить, но он не мог припомнить, как это произошло. Всё погрузилось во мрак, и он очнулся уже будучи повешенным на ашандарее.
Мэт кое-что вытащил из кармана и крепко сжал в кулаке.
– Элфин и Илфин как-то здесь передвигаются, – прошептал он. – Должен существовать правильный путь.
– Одна дорога, – произнес Ноэл, – четыре варианта, за которыми будут снова четыре варианта, и ещё четыре… Шансы против нас буквально несоизмеримы!
– Шансы, говоришь, – произнёс Мэт, вытягивая руку. Он раскрыл ладонь, показывая прятавшуюся в ней пару игральных костей. – Какое мне дело до каких-то там шансов?
Оба спутника уставились сперва на резные кости, потом на него. Мэт чувствовал вдохновенный прилив удачи.
– Двенадцать очков, по три на каждую сторону. Если выпадет один, два или три, мы пойдём прямо. Четыре, пять или шесть направо и так далее.
– Постой, Мэт, – прошептал Ноэл, покосившись на дремлющего илфина. – Такие броски не могут быть равнозначны. К примеру, ты не можешь выбросить единицу, а семь куда вероятнее, чем…
– Ты не понимаешь, Ноэл, – перебил его Мэт, бросив игральные кости на пол. Они прокатились по треугольным плитам, клацая, словно челюсти зубами. – Не важно, что именно кажется вероятнее, когда я рядом.
Кости остановились. Одна из них попала в паз между двумя плитками и безнадёжно застыла углом вверх. Вторая остановилась, показав единственную точечку.
– Ну, что, Ноэл? Как тебе такая демонстрация? – спросил Том. – Похоже, что он всё-таки может выбросить единицу.
– Тогда сойдёт, – потирая подбородок, согласился Ноэл.
Мэт взял ашандарей, подхватил кости с пола и уверенно направился вперёд. Остальные направились следом, оставив илфина тихо спать.
На следующем перекрёстке Мэт снова бросил кости, и выпало девять.
– Неужели идти обратно, откуда мы только что пришли? – нахмурившись, спросил Том. – Какого…
– Именно так мы и поступим, – ответил Мэт, разворачиваясь и направляясь в обратную сторону. Спавший в комнате илфин пропал.
– Они могли его найти и разбудить, – заметил Ноэл.
– Или это может быть совсем другая комната, – ответил Мэт, вновь бросая игральные кости. И снова девять. Он стоял лицом по ходу движения, а девять означало возвращение. – У Илфин и Элфин есть правила, – пояснил Мэт, оборачиваясь и бросаясь бегом по коридору, приятели бросились следом. – И у этого места они тоже имеются.
– В правилах должен быть смысл, Мэт, – возразил Ноэл.
– Они должны быть последовательны, – ответил Мэт, – но им не обязательно следовать именно нашей логике. С какой стати?
Для него это имело смысл. Какое-то время они бежали – этот коридор оказался длиннее прочих. Он уже запыхался, когда они наконец добрались до следующей комнаты. Он вновь бросил кости, но уже знал, что увидит. Девять. Снова обратно в первую комнату.
– Послушай, это какой-то вздор! – вмешался Ноэл, когда они повернулись и побежали обратно. – Так мы никуда не попадём!
Мэт не ответил, продолжая бежать. Вскоре они добрались до первой комнаты.
– Мэт, – умоляющим тоном, обратился к нему Ноэл, – можем мы, по крайней мере…
Он умолк на полуслове. Они влетели в первую комнату, вот только это была вовсе не она. Здесь пол был белый, и помещение было огромным. Из пола вырастали чёрные колонны, которые терялись в вышине под невидимым потолком.
Из наполненного светящимся паром коридора, из которого они появились, выползал туман и уходил отвесно вверх, словно ниспадающий в неверном направлении водопад. Хотя на вид и пол и колонны выглядели стеклянными, Мэт знал, что материал на ощупь пористый и больше похож на камень. Зал освещался серией светящихся жёлтых линий, которые взбегали вверх по каждой из колонн по вырезанным в стеклянно-каменных стенках пазам.
Том похлопал его по плечу.
– Ну, парень, это было полное безумие, но сработало. Не понятно, правда, как.
– Именно такого результата тебе и следовало от меня ожидать, – ответил Мэт, поправляя шляпу. – Кстати, насчёт этого зала, я тут бывал раньше. Мы на верном пути. Если Морейн жива, то она где-то здесь.
Назад: Глава 52 Башмаки
Дальше: Глава 54 Свет Мира
