«Лингвистический анализ позволяет предположить, что в своей первоначальной форме имя «Беги» транслитерировалось, вероятно, как «Мпенги», и, следовательно, его общий смысл может быть передан как «Рожденный зимой». Более точным переводом было бы «Дитя засухи». Декабрь и январь в северной Бенинии (где предположительно родился Беги) – наиболее засушливые месяцы в году.

Была также выдвинута гипотеза, что первоначально имя звучало как «Кпеги» (т. е. «иноземец»), однако от этого корня не могла бы произойти упомянутая выше форма «Мпенги». Как бы то ни было, согласно поверьям шинка, дитя, зачатое в период максимальных летних дождей (и, соответственно, родившееся в середине зимы), скорее всего будет проворнее и жизнеспособнее среднего. Попытки показать, что феномен Беги на самом деле берет начало в солярном мифе, зародившемся в широтах, где времена года достаточно разграничены, чтобы породить концепции смерти и возрождения солнца, имеют определенную привлекательность, но в отсутствие прочих изустных свидетельств бесплодны, хотя велика вероятность того, что ряд элементов мифа о Беги в той форме, в какой он дошел до нас, сформировался в результате межкультурного синтеза в доисторическую эпоху. С другой стороны… »

БЕГИ И ЕГО ЖАДНАЯ СЕСТРА

«Однажды Беги лежал на полу возле корзины с цыплятами, которые его мать пожарила для праздника. Его сестра подумала, что Беги спит, взяла самую большую ножку и спрятала ее под крышей.

Когда семья собралась на праздник, Беги отказался от того, что ему предложили из корзины.

– Под крышей примостилась много большая птица, – сказал он.

– Глупый ты мальчик, – ответила мать, но сестра поняла, о чем он говорит.

– Он вскарабкался наверх, достал ножку и ее съел.

– Ты украл ее и положил туда, – обвинила его сестра. – Ты хотел получить самый большой кусок.

– Нет, – сказал Беги. – Мне приснилось, что желающий получить самый большой кусок всегда получает самый маленький.

И он отдал ей обглоданную кость».

БЕГИ И ИНОЗЕМНЫЙ ТОРГОВЕЦ.

«Однажды Беги пошел на большой рынок в Лаленди. Там он увидел торговца из другого племени. Торговец продавал горшки, сделанные, по его словам, из золота, но Беги зашел ему за спину, достал нож и сделал несколько царапин на металле. Металл резался не как мягкое золото, хотя и был блестящим и желтым.

Поэтому Беги поднял самый большой горшок, помочился на землю, где он стоял, и поставил его на место.

Потом он снова обошел торговца и стал в толпе, где много людей хотели купить золотые горшки, которые, как догадался Беги, были всего лишь из меди.

Беги сказал:

– Какой хороший вон там большой горшок. Мне как раз такой нужен, чтобы мочиться в него по ночам.

Тут все засмеялись над Беги, считая, что только глупец нальет такую жидкость в горшок, в котором место лучшему пальмовому вину вождя.

– Помочись в него и покажи мне, не протекает ли он, – сказал Беги. Торговец засмеялся со всеми остальными и сделал, как ему было сказано, говоря, что стыд и срам осквернять такой ценный горшок мочой.

Когда торговец закончил, Беги поднял горшок, и земля под ним оказалась мокрой. Он сказал:

– Каким бы красивым ни был с виду горшок, я не стану его покупать, если он протекает, когда в него мочишься.

Поэтому люди поколотили торговца и заставили его вернуть их деньги».

БЕГИ И МОРСКОЙ ЗВЕРЬ

«Уйдя из дома толстой старухи, Беги шел по тропе через лес, насвистывая песенку, которой у нее научился. По пути он сорвал пять древесных отростков с куста кеталази, который англичане, когда много позднее пришли в землю Беги, прозвали потом «карманное пианино».

Маленькая птичка услышала, как он свистит, и слетела вниз, желая послушать эту красивую новую мелодию, но ей было немного страшно, ведь Беги был человек.

Увидев робкую птичку, Беги остановился и сел на тропе. Он сказал:

– Не бойся, маленькая сестра. Хочешь послушать мою песню? Я тебя ей научу, если ты научишь меня одной из своих.

– Это честный обмен, – сказала птичка. – Но я не могу тебя не бояться. Ты настолько же больше меня, насколько морской зверь больше людей твоего племени.

– Конечно, ты меньше меня, – ответил Беги. – Но твой голос намного нежнее моего. Я слышал, как весь лес вторит твоей песенке. А кстати, – добавил он, – что это за зверь, о котором ты говоришь?

Птичка рассказала ему, что в дне пути отсюда, у селения на берегу моря, из воды вышел огромный зверь, поймал двух детей и съел, поэтому все жители убежали прятаться в лес.

– Я больше тебя, – сказал Беги, – но я не могу петь лучше тебя. Может, зверь и больше меня. Но еще посмотрим, умеет ли он думать лучше меня. Надо пойти и это узнать.

Птичка сказала:

– Если ты не боишься зверя, я постараюсь не бояться тебя.

Она села на голову Беги и зацепилась коготками за его курчавые волосы.

Вот так Беги шел весь день и учил птичку петь песенку старухи. После многих часов пути он пришел в селение, откуда все убежали в страхе перед зверем.

– Маленькая сестра, – спросил он, – что это там на горизонте, где темно-синяя вода встречается со светло-синим небом?

Птичка полетела над морем, чтобы все разузнать, а вернувшись, сказала:

– Надвигается большая буря. Там тучи и молнии.

– Очень хорошо, – сказал Беги и пошел искать зверя.

А зверь лежал посреди рыночной площади и действительно был настолько же больше Беги, насколько Беги был больше маленькой птички. Птичка едва не улетела в ужасе, но потом изо всех сил вцепилась в волосы Беги.

– Эй ты, хилый заморыш! – зарычал на Беги зверь. – Ты пришел в самую пору! Я уже переварил детей, которых съел на завтрак, а вот ты будешь моим ужином!

Я тоже голодный, – сказал Беги. – Я сегодня не ел.

– Еда сидит у тебя на голове, – воскликнул зверь. – Ты бы пообедал, пока я тебя не сожрал!

Беги тихонько прошептал маленькой птичке:

– Тебе нечего бояться. Мне приятнее слушать твою песенку, чем тебя жарить. Но думаю, этому зверю нет дела до музыки.

И обратившись громко к зверю, продолжал: – Нет! Я берегу эту птицу на тот день, когда стану настолько слаб, что уже не смогу добыть себе еды на охоте. Зверь рассмеялся.

– Если я тебя съем, то когда же наступит день, когда ты будешь так голоден, что съешь свою любимицу?

– Не знаю, – ответил Беги. – И ты тоже не знаешь, когда наступит тот день, когда чудищу, по спине которого ты ходишь, придется съесть тебя самого.

– Я ни по чьей спине не хожу, – заявил монстр.

– В таком случае, – сказал Беги, – чьи же это челюсти сейчас вокруг тебя смыкаются? И от чьего же рева дрожит сейчас небосвод? – Подняв свое тупое копье, он указал перед собой.

Зверь поглядел на море и увидел надвинувшиеся на селение черные тучи и волны, которые лизали берег, как облизывает свои клыки голодный хищник, и услышал раскаты грома, подобные ворчанию в пустом желудке.

– Это и есть великан, по чьей спине ты ходил, – сказал Беги. – Он зовется море. Мы, люди, для него – все равно что блохи, поэтому нам он обычно не страшен. Такое чудище нас проглотит и даже не заметит. И все равно временами оно нас калечит, когда мы его раздражаем и оно чешется. Но ты настолько же больше меня, насколько я больше птички, что сидит у меня на голове. А судя по шуму, море очень, очень голодное.

Тут зверь увидел молнию, точно сверкание белых клыков в пасти океана, вскочил и с воем убежал прочь. И больше о нем никто никогда не слышал.

Когда люди, прятавшиеся в лесу, вернулись в свое селение, они спросили у Беги:

– Разве ты не могучий воин, если прогнал такого страшного зверя?

Тогда Беги показал им свое тупое копье и дырявый щит, которые всегда носил с собой, и они сказали:

– Что это значит?

– Это значит, – объяснил он, – что копьем нельзя убить блоху, которая тебя кусает, и щит бесполезен против зверя, который мог бы сожрать тебя вместе с этим щитом. Есть только один способ победить разом и блоху, и зверя: ты должен быть умнее любого из них».

БЕГИ И ДУХ ПРЕДКА

Однажды селение стал сильно донимать тлеле-ки (дух предка), который пугал ходивших за водой женщин и насылал на детей дурные сны.

Отец Беги, вождь племени, созвал котланга (совет взрослых), и Этелези (букв. «колдун», «знахарь») сказал ему:

– Это дух твоего отца, деда Беги.

Вождь сильно расстроился. Он спросил у Беги:

– Чего может хотеть от нас дух твоего деда? Беги сказал:

– Есть только один способ узнать, чего хочет дух. Мы пойдем и спросим его. Но если ты не хочешь, я пойду один.

Он выспросил у Этелези, как полагается говорить с призраком, и ночью пошел в темное пустынное место, где видели духа. Он сказал:

– Дедушка, я принес тебе пальмовое вино и кровь козла. Поешь, если желаешь, только поговори со мной.

Дух пришел и выпил вино и кровь, чтобы стать сильным. Он сказал:

– Беги, вот он я.

– Чего ты от нас хочешь? – спросил Беги.

– Я хранитель этого селения. Я вижу, что дела у вас пошли худо. Суд вершится не так, как вершил его я. Молодежь не уважает старших. Девушки ходят с юношами, за которых не собираются замуж. Еды слишком много, поэтому мужчины становятся толстыми и ленивыми, и пальмового вина столько, что они напиваются и спят, а не охотятся, как им положено.

– Мой отец, нынешний вождь, вершит суд по-другому, потому что к нему приходят другие люди, – сказал Беги. – Молодые люди научились, как говорить со старыми, от своих родителей, которых учил ты. Девушки теперь сами выбирают себе мужей, и когда выходят замуж, то живут счастливее своих матерей. А что до лени и сна, мы можем спать спокойно, раз знаем, что такие духи, как ты, хранят наше селение.

На это дух не нашелся, что ответить, и ушел прочь».

БЕГИ И ЗЛОЙ КОЛДУН

Однажды Беги пришел в селение, где все боялись колдуна по имени Tгy. Он мог заставить коров и женщин выкинуть плод. Он мог поджечь хижины, и близко к ним не подходя. Он умел изготавливать колдовские куклы, а если он особым ножом колол след, оставленный кем-нибудь на илистой тропке, этот человек заболевал или умирал.

Беги сказал Tгy:

– Я хочу, чтобы ты помог мне убить человека, чье имя я не могу тебе назвать.

Колдун ответил:

– Сначала заплати. А потом принеси мне что-нибудь от него: волос, или обрезок ногтя, или что-нибудь из одежды, которую он носил.

– Я принесу тебе что-нибудь его, – сказал Беги.

Он ушел и вернулся с комом экскрементов. Еще он дал колдуну зеркало, и ценные травы, которые сам собрал.

Колдун изготовил глиняную колдовскую куклу и запек ее на костре, распевая при этом могучие заклинания. На рассвете жители селения пришли посмотреть, так как они боялись выходить ночью, ведь колдовство было слишком сильное.

– Этот человек умрет, – сказал колдун.

– Теперь я могу назвать тебе его имя, – сказал Беги. – Tгy.

Колдун упал наземь в судорогах, визжа, что его обманули. Он сказал, мол, теперь уверен, что сейчас же умрет. Беги отвел в сторону старейшину селения и сказал:

– Подождите еще час. Потом можете сказать ему, что экскременты принадлежали одному моему другу по имени Tгy, который живет в другом селении. А я уйду, и мы с моим другом посмеемся над глупым колдуном.

БЕГИ И ПАРОВОЙ КОРАБЛЬ

(Примечание автора: это, по всей видимости, очень поздняя добавка к мифологическому циклу.)

Однажды Беги пришел на берег моря и увидел большой корабль, из которого шел дым. Навстречу ему вышел белый человек и заговорил с ним.

Беги сказал:

– Добро пожаловать. Будь моим гостем, пока ты тут. Белый человек сказал:

– Это глупое предложение. Я собираюсь тут жить. Беги сказал:

– Тогда я помогу тебе построить хижину. Белый человек сказал:

– Я не стану жить в хижине. Я буду жить в доме из железа, и из самой его верхушки будет идти дым, и я стану очень богат.

Беги сказал:

– Почему ты захотел прийти сюда? Белый человек сказал:

– Я собираюсь над вами править. Беги сказал:

– Здесь жить лучше, чем в том месте, откуда ты пришел?

Белый человек сказал:

– Тут слишком жарко, идет дождь, кругом грязь, мне не нравится еда, и здесь нет ни одной женщины моего народа.

Беги сказал:

– Но если ты захотел прийти и жить здесь, то, наверное, тут все же лучше. Если тебе не нравится погода, еда или женщины, ты, наверное, думаешь, что правление здесь лучше, чем в твоей стране. Нами правит вождь, мой отец.

Белый человек сказал:

– Я собираюсь вами править. Беги сказал:

– Если ты покинул свой хороший дом, то, значит, тебя отослали. Как может человек, высланный из дома, править лучше, чем мой отец, вождь?

Белый человек сказал:

– У меня есть большой паровой корабль, а на нем много мощных пушек.

Беги сказал:

– Давай посмотрим, сумеешь ли ты построить второй. Белый человек сказал:

– Я не могу. Беги сказал:

– Теперь мне понятно. Ты умеешь только пользоваться тем, что сделали другие, и ничего больше. (Примечание автора: для шинка сказать, что кто-то не способен ничего сделать, является оскорблением, поскольку считается, что уважающий себя взрослый мужчина сам строит себе дом и мастерит себе мебель.)

Но белый человек был слишком глуп, чтобы понять, о чем говорит Беги, и все равно пришел сюда жить.

Однако сто лет спустя он понял, как ошибался, и уехал домой.