Книга: Золотое руно (сборник)
Назад: Глава 38
Дальше: Глава 40

Глава 39

В обычных обстоятельствах Бесси Стилвелл захотелось бы задержаться в Лос-Анджелесе подольше. Ей всегда хотелось увидеть Аллею Славы и найти на ней звёзды Кэрри Гранта, Кристофера Пламмера и Джеймса Дина. И конечно же после Вашингтона было приятно оказаться там, где тепло. Но её сын по-прежнему в больнице, и хотя она виделась с ним лишь утром того дня, когда они с Дэррилом прилетели сюда, она должна была вернуться, чтобы быть с ним.
Они покинули студию и отправились прямиком на Лос-Анджелесскую базу ВВС. Бесси поместили в изолированную комнату ожидания с двумя караульными у дверей, а Дэррила отвели на встречу с командующим базой. Бесси медленно, преодолевая боль, опустилась на деревянное сиденье и взяла со стола журнал — но буквы оказались слишком мелкие, чтобы она могла их читать.
Наконец, агент Хадкинс вернулся.
— Всё хорошо, мэм, — сказал он. — Всё улажено. Прошу прощения, что приходится совершать два перелёта в один день.
— Да ничего, — ответила Бесси. — Мне ведь всё равно нужно вернуться к сыну.
— Точно, мэм. Ну так что, идём?

 

Дженис лежала на кровати в гостевой спальне, свернувшись клубком и закрыв глаза, и думала о том, что она сделала. Часть её была в восторге от того, что она бросила Тони. Другая часть была в ужасе от того, что несёт ей будущее.
И, конечно же, были ещё воспоминания о том, как умер Джош Латимер. Они были по-прежнему яркие, но уже не реальные; теперь они ощущались именно воспоминаниями, а не событиями, снова происходящими прямо сейчас. У солдата, которого она сегодня видела, Кадима Адамса, был посттравматический синдром; его флешбэки казались реальными ужасами, которые происходят снова. Но, к счастью, Джен, похоже, не придётся испытывать этого чувства непосредственности каждый раз, как она будет вспоминать о смерти Джоша.
— Джен? — голос Эрика, едва громче шёпота — таким обычно проверяют, спишь ли ты.
Она открыла глаза. Его силуэт вырисовывался на фоне дверного проёма: худой лысый мужчина, опершийся на косяк.
— Хмммм? — сказала она.
— Звонил доктор Гриффин. В четыре будет пресс-конференция о состоянии Джеррисона. Он хочет, чтобы я участвовал.
— Э-э… о’кей.
— Ты не хочешь пойти?
— А это надолго?
— Возможно, на пару часов. Он хочет, чтобы мы решили, что собираемся сказать, прежде чем выходить к репортёрам.
Она не участвовала в той операции.
— Я могу остаться здесь?
— Конечно, — и, хотя он этого не сказал, она услышала в его тоне, и была за это благодарна: «Сколько захочешь».
— Спасибо, — сказала она.
— Ну тогда я пошёл. Пошарь в холодильнике. Ты любишь китайскую кухню. — Они никогда ему об этом не говорила, но он знал. — Там должна ещё остаться курица гунбао.
— Спасибо.
Джен услышала, как он выходит из квартиры. Она полежала ещё немного, обняв себя за колени, но в конце концов всё же встала и вышла из спальни Квентина в гостиную.
Мебель была лучше, чем вся, что у неё когда-либо была; в её квартире всё называлось по имени какого-нибудь шведского озера или реки и собиралось с помощью шестигранного ключа. Но эта мебель — кофейный столик, книжные полки, комод, сделанные, как ей показалось, из вишнёвого дерева — выглядела дорого.
Помимо многочисленных книг в твёрдой обложке — роскошь, которую Тони ей никогда не позволял — книжные полки занимали всякие безделушки: вырезанная из мыльного камня птица эскимосской работы, перьевая ручка, бронзовый медальон с выгравированным на нём словом «Чамп», белая мраморная шахматная фигура. За каждой из них, несомненно, стояла целая история, это были подарки на память, сувениры — но для неё они не значили ничего.
Но кроме Эрика эти истории знал и мог рассказать ещё один человек: Никки Ван Хаузен.
Фамилия достаточно редкая, подумала Джен, хотя если она замужем, то в телефонной книге наверняка будет стоять имя мужа.
Джен шумно выдохнула. Если она замужем. Эта Никки знала об Эрике всё, но Джен не знала о Никки даже самых простых вещей.
Она зашла в кабинет Эрика. Его «Макбук-Эйр», включённый и с открытым браузером «Сафари», стоял на покрытом стеклом столе. Она вбила «Ники Ван Хаузен» в строку поиска Гугла, но он нашёл слишком много совпадений. Однако добавление слова «недвижимость» сделало дело, тем более что Гугл предложил поправить написание имени: нашёлся её веб-сайт и даже, к удивлению Джен, статья в сегодняшней утренней «Вашингтон Пост». Узнав о случившейся в «Лютере Терри» сцепке памяти, сообразительный репортёр взял у Никки интервью, посколько она помнила операцию над президентом так же хорошо и подробно, как и сам Эрик.
Её веб-сайт — предлагавший «всего 2 % комиссии» и «бесплатную оценку стоимости» — дал номер её телефона. Джен взяла трубку, но потом положила её обратно; она не хотела, чтобы её звонок был как-то связан с Эриком. Она прошла в мраморную прихожую, отыскала свою сумку, достала из неё сотовый телефон — и увидела четыре голосовых сообщения от Тони. Она содрогнулась, убрала их с экрана и набрала номер.
— Агентство недвижимости Никки Ван Хаузен, — ответил бойкий голос.
— Это… — чёрт, она же до сих пор не знает, мисс она или миссис. — Э-э… это Никки?
— Она самая.
— Никки, это Дженис Фалькони.
На три или четыре секунды повисла пауза.
— Ох.
— Мне нужно с вами поговорить, — сказала Джен.
— О чём?
Теперь очередь Джен колебаться.
— О доступе к памяти Эрика.
— Послушайте, если вы о статье, то я не…
— Нет, нет. Мне нет дела до статьи; мне неважно, что вы знаете те вещи. Просто… просто… я не знаю, я подумала. что может быть, мне станет легче, если я с вами увижусь.
— Гмм… Хорошо. Может быть.
— Мы не могли бы пересечься сегодня днём?
— Гмм… где?
— Ну, вы, несомненно, знаете, что я остановилась у Эрика, и у меня нет ни машины, ни ключа от квартиры. Вы не могли бы… не могли бы прийти к нему домой?
— Э-э… он тоже там будет?
— Нет. Нет.
— Да, думаю, я могла бы зайти, — сказала Никки с явным облегчением. Потом: — Он живёт в «Потомак-Пэлас», верно? — так назывался кондоминиум. — Второй пентхаус?
Джен слегка поёжилась.
— Да.
— Я буду сегодня показывать квартиру рядом с этим местом. Где-то в полпятого зайду, хорошо?
— Договорились, — сказала Джен. — Спасибо.
Рука, держащая трубку, дрожала.

 

Бесси не имела дела с армией с тех пор, как её муж Бог знает сколько лет назад вернулся из Кореи. Она поразилась, насколько всё стало высокотехнологичным: здесь, на базе, повсюду были компьютеры, сложные дисплеи, всякие приборы, которые она вообще понятия не имела, для чего…
Нет, не так. Теперь, когда она об этом задумалась, она знала, для чего нужна большая их часть: она это знала, потому что это знал Сет Джеррисон — узнал за то время, пока занимал свой пост, хотя многие из них были незнакомы и ему; в конце концов, он преподаватель истории. По пути к самолёту они с Дэррилом прошли мимо нескольких солдат, потом вышли на лётное поле, рядом с самолётом, на котором они должны были лететь. Она разглядела, что это бомбардировщик, и тут…
И тут в голове выскочили два слова: «Встречный удар».
И пока они подходили к самолёту, заходили в него и усаживались на места, которые им указали, она вспомнила все детали — ужасающие, жуткие детали. Её руки тряслись так, что ей пришлось попросить Дэррила застегнуть её привязной ремень.
Да, террористы практически загнали США в угол; в этом не было сомнений. Но это… это было…
Конечно, необходимо дать им отпор; и лидер должен его возглавить.
Но такое!
Самолёт покатился по взлётной полосе. Он снова приземлится через четыре часа.
Четыре часа на то, чтобы решить, что делать.
Назад: Глава 38
Дальше: Глава 40