Глава 8
Некоторое время казалось, что у Сквилла есть все основания для спокойствия. Остаток пути по болоту прошел без инцидентов, если не считать сущего пустяка — поломки колеса. Но купец быстро и ловко устранил неисправность.
Псов и след простыл, и никто опаснее поганки не пытался загородить дорогу странникам. В конце концов они выбрались с унылых просторов болот на широкую, слегка покрытую растительностью равнину, совсем не похожую на края, которые доводилось видеть Банкану и выдрам.
Они выросли под пышной сенью Колоколесья, а здесь их вмиг заинтриговали страдающие задержкой роста деревья, густые кустарники с сухой листвой и трава, едва прикрывающая землю.
— Э, так че, это и есть пустыня? — удивленно спросила Ниина, когда повозка загромыхала по едва различимой тропе. — Я слыхала про пустыни, они совсем не такие.
Позади неизбывный гнойный туман скрадывал западную окраину болот. В ярком солнечном свете тонуло последнее психопатическое эхо маниакально-депрессивных грибов. Что ни говори, приятно избавиться от их телепатического конвоя.
Легкие ветерки описывали пируэты, поднимали синеватую пыль, закручивали ее в песчаных чертиков. Хищные ширококрылые ящерицы демонстрировали фигуры высшего пилотажа. Они искали внизу мелкую, неспособную летать живность. Пронырливые скользкие существа о множестве ног спешили убраться с дороги и попрятаться в тайных норах и впадинах.
— Нет, это не пустыня, — терпеливо объяснял Граджелут. — Здесь слишком много воды, да и растительности гораздо больше, чем в пустыне. Я бы назвал это предгорной саванной.
Он кивнул в сторону высоких, поросших чаппарелем столовых гор. В тех местах, где потоки пробороздили склоны, слоеным праздничным пирогом сверкал на солнце разноцветный песчаник.
— Правда, красиво?
Банкан согласился и решил, что не прочь посвятить денек-другой изучению этого края. Но, увы, он не располагал лишним временем. Да и выдры не разделяли его пристрастия к живописным видам. Им действовало на нервы отсутствие рек.
В течение следующих нескольких дней ландшафт почти не менялся. Возможно, это и не была пустыня, но жара стояла изрядная. К счастью, путники не испытывали недостатка в воде. То и дело им попадались ручейки, сбегающие с гор, и тенистые пруды, достаточно глубокие, чтобы выдрам удавалось освежиться.
— Здесь что, никто не живет? — спросил юноша на четвертый день после расставания с болотом.
Кибитка взвизгнула в унисон.
— Если верить слухам, здесь есть община, — ответил Граджелут. — Но вообще-то эти края изучены недостаточно. Цивилизованный народ предпочитает жить в Колоколесье или путешествовать на юг по Вертихвостке, а оттуда — к Глиттергейсту или Поластринду.
— И все же не пойму, почему здесь никто не поселился. — Глядя на негостеприимную равнину, Ниина скривила нос. — Слишком сухо, да? И слишком далеко от городов?
— Кое-кто предпочитает захолустье, — заметил торговец. — Мне случалось торговать с отшельниками.
— Ну да, о вкусах не спорят. И все-таки эта клепаная дорога должна кудай-то вести, — рассудительно предположил выдр. — Хотя мало кто ею пользуется.
Похоже, это соответствовало действительности. Никто не встретился путешественникам на другой день. Наконец они одолели невысокий подъем, и перед ними открылась зеленая долина. По ухоженным полям вились две широкие реки, окружая на удивление большой город. За гладкой белой стеной с резными парапетами высились трех- и четырехэтажные дома, щедро украшенные лепниной и покрытые белой краской, которая очень сильно отражала свет. Город так ярко сверкал под полуденным солнцем, что приближающимся странникам пришлось прикрывать глаза. Более всех страдал Граджелут.
Выдр, как всегда, привела в волнение новизна.
— Это где? Или, можа, надо спросить: это че?
У Сквилла возбужденно дергался короткий хвост.
— Не знаю, — признался купец. — Я уже говорил, мне здесь не доводилось бывать.
— Что бы это ни было, ясно одно: за ним хорошо ухаживают, — подал голос Банкан.
Фургон по еле заметным колеям катил к городским воротам. Юноша заметил, с каким нетерпением выдры глядят на ближайшую реку.
— Не знаю, как вы, чуваки, а я не прочь искупнуться.
Граджелут, как всегда осторожный, задумчиво пожевал губами.
— Что, если местные земледельцы не любят, когда приезжие плавают в их ирригационных каналах?
— Да не дрожи ты, — посоветовал Сквилл. — Свернем, не доезжая до городской стены, и укроемся где-нибудь выше по течению. Никто не засечет.
— Возможно, они не будут в претензии, — вынужден был уступить ленивец. — Община выглядит процветающей, наверное, здешние жители миролюбивы и гостеприимны.
Как и надеялся Сквилл, недолгое купание прошло незамеченным. В прекрасном настроении все сохли на солнышке, пока купец вел фургон к городу. Здесь дорога была разъезженной.
— Крестьянские телеги, — предположил Банкан.
Они приблизились к воротам. Тут въезжали и выезжали подводы, до отказа нагруженные продовольствием или фуражом, двуколки, верховые животные с седоками, но преобладали пешеходы. Банкан, как и всегда, выглядел великаном. Он знал, что его необычный рост — подарок отца, уроженца иного мира.
Аномалию первым заметил Сквилл.
— Ё-мое! — изумленно воскликнул выдр, когда странники подъехали достаточно близко, чтобы рассмотреть горожан. — Да тут одни чертовы грызуны!
Он оказался прав. В городе жили только крысы, мыши, белки и их родственники. Ни одного представителя псовых, кошачьих, приматов или копытных. Ни одного выходца из иных теплокровных племен.
Неужели здешние обитатели предпочли самосегрегацию?
Город явно процветал, но Банкану было известно, что подобное замкнутое поселение неизбежно обречено на культурную деградацию.
В цивилизованном мире на грызунов смотрели свысока, пока они не помогли отразить натиск Броненосного народа в битве у Врат Джо-Трума. Посему удивительно было обнаружить здесь множество крыс и близких к ним созданий, изолированных от огромного и дивного разнообразия жизни в знакомых Банкану странах.
Ниина вскочила на спинку сиденья.
— Не, вы только гляньте! Да они ж все на одну рожу!
И это не было преувеличением. Банкану удавалось различать племена, но в рамках видовой принадлежности горожане были похожи как две капли воды. Каждый рядился во все белое — то ли простыни, то ли халаты. Причем облачался с головы до ног, оставляя только прорези для хвоста и ушей, и еще овал для морды. На задних лапах, независимо от их размеров и формы, обязательно виднелись белые сандалии.
Вездесущая белизна оставляла простор для некоторых вариаций, что в первую очередь относилось к пуговицам, поясам, кружевам и прочим тонким и изысканным украшениям. Иные горожане носили, кроме свободных простынехалатов, маски или расшитые шарфы, вероятно, для защиты от пыли.
Но еще приметнее, чем белизна, было безупречное состояние города и его жителей. Ни единого пятнышка грязи, ни кусочка отвалившейся штукатурки, ни трещинки, как ни вглядывайся.
Повозка проехала через незапертые ворота. Пара часовых — приземистые водосвинки — проводили ее взорами, но остановить не пытались. Они сжимали в лапах церемониальные копья с березовыми древками и острыми наконечниками из молочного кварца. Сразу за воротами глазам путников открылся сущий лабиринт. Все до одного строения — и скромные, и кичливые — были покрыты белой штукатуркой или краской. Вдоль улиц тянулись прилавки под белыми матерчатыми навесами, ставни на верхних этажах были покрыты тонкой резьбой. Самые чистые столы в линчбенийских тавернах позавидовали бы опрятности этой улицы.
— Вероятно, эта белизна имеет религиозную или социальную значимость, — предположил Граджелут. — Такая однородность недолго бы просуществовала без должной причины.
— Фигня это все, — проворчал Сквилл. — Скучища клепаная.
— Белый цвет отражает солнце и создает прохладу, — напомнил Граджелут, невольно защищая горожан.
— Интересно, как они нас встретят? — размышлял Банкан. — Судя по их лицам, здесь не часто видят приезжих.
— Да и кто сюда поедет, ежели для этого нужно пробиться через болота? — заметила Ниина.
— Вся эта монотонность внушает мне беспокойство, — сказал ленивец. — Она указывает на окостенелость мышления, что никогда не способствует расцвету торговли. Мы здесь не задержимся. Пополним запасы — и сразу в путь.
— Не хило б выспаться в настоящей койке, — подал голос Сквилл, — не говоря уж о приличной хавке для разнообразия.
Граджелут остановил повозку перед двухэтажным сооружением без окон на втором этаже. Там уже стояло несколько экипажей, тягловые рептилии томились на привязи. Огромный варан зашипел, но уступил место вновь прибывшим.
— Я по профессии торговец, — с достоинством ответил Граджелут, — а не кулинар.
И спустился с козел.
Мимо быстро шли по своим делам местные жители, озадаченно посматривая на приезжих. Из белых капюшонов торчали острые носы и длинные усы.
Банкан спрыгнул на землю вслед за Граджелутом. Он слышал, как перешептываются прохожие, но не мог разобрать ни слова.
— Че это они? Нешто боятся нас?
Сквилл опустил ладонь на рукоять короткого меча.
— У меня нет такого ощущения. Тут дело в чем-то другом. — Граджелут внимательно разглядывал стоящее перед ними здание. — Вот о чем я думаю, друзья мои. Примут ли нас здесь гостеприимно или лучше сразу ехать дальше?
— Ну, это выяснить проще простого. — Банкан заступил дорогу трехфутовому мышу с редкостно пышным хвостом. Горожанин остановился и изумленно вытаращился на высоченного человека.
— Милостивый государь, мы здесь впервые. Не соблаговолите ли сказать, что это за город?
Банкан надеялся, что его голос звучит дружелюбно, но твердо.
Мыш всплеснул лапками, сверкнув как минимум полудюжиной браслетов из белого золота.
— Знайте, примат: это Гигрия Равнинная. А теперь, будьте любезны, дайте пройти.
Он бросил беспокойный взгляд, но не на Банкана, а на других горожан, собравшихся вокруг. Юноша не шевельнулся.
— Сударь, прошу уделить нам еще секундочку. Мы вынуждены воззвать к гостеприимству вашего города. Вас не затруднит подсказать, где мы найдем приличную еду и кров?
Мыш судорожно сглотнул и отвернулся.
— Отсюда улицы сужаются к центру. Советую оставить экипаж и животных здесь. Что же касается ваших личных нужд, попытайте счастья в гостинице «Кристальная Чистюля». Там иногда принимают заезжих. Это через два квартала, в переулке слева. — Грызун колебался. — Хотя я бы на вашем месте здесь не задерживался. Сел бы в повозку и удалился как можно скорее.
— Почему? — Банкан сощурился. — Мы ведь только что приехали и ничего плохого не сделали.
Мыш поглядел на него еще боязливей.
— Вы нарушили закон.
Банкан покосился на Граджелута, тот недоуменно покачал головой.
— Какой еще закон? Мы здесь считанные минуты, за такой срок нельзя ничего нарушить.
Юноша наконец обратил внимание на странное поведение зевак. Как будто самим своим присутствием поблизости от иноземцев горожане боялись прогневить кого-то безымянного, но тем не менее грозного.
— Что ж, я исполнил долг вежливости. — Мыш стремительно спрятал лапы под белой одеждой, поклонился и шмыгнул влево. На этот раз Банкан не успел его остановить.
— Кореш, ты только глянь!
Банкан обернулся на зов. Выдры стояли на противоположной стороне улицы под навесом. Он неторопливо подошел и обнаружил, что они рассматривают товары очень нервной зеленщицы: белый лук, белый виноград, продолговатую белую дыню. Кроме этого, на прилавке лежали перец, помидоры и другие знакомые овощи.
— А тут не все белое! — закричал Сквилл.
Ниина взяла что-то бледное в зеленоватую полоску, смахивающее на огурец.
— Хозяйка, почем?
Тушканиха замахала на нее лапами, высокий тюрбан грозил в любую секунду свалиться с ее головы.
— Уходите, уходите!
При этом она боязливо озирала улицу.
— Да ладно тебе дергаться, подруга, — тихо проговорила Ниина. — Че я такого сказала? Я просто есть хочу. — Она показала пригоршню монет. — Разве этого мало?
— Да, да! Вполне достаточно. — Тушканиха в отчаянии протянула лапу и взяла две самые мелкие монетки. — А теперь уходите! Уходите!
Озадаченные покупатели вернулись к Граджелуту.
— Они не злые, и на том спасибо. — Ниина захрустела необычным овощем. — А че, не так уж и плохо. Ореховый привкус…
— Можа, и не злые. — Сквилл кивнул. — Зато необщительные.
Банкан разглядывал улицу.
— Пошли, поищем гостиницу. — Он повернулся к зеленщице: — Если мы оставим тут имущество, его не украдут?
Тут беспокойство торговки сменилось гневом:
— Конечно, не украдут! Вы же в Гигрии. К такому грязному имуществу здесь не то что прикоснуться, даже подойти не захотят.
— Стало быть, они гордятся своей чистоплотностью, — пришел к выводу Банкан.
— О да, — согласился Граджелут, шагая рядом с ним по улице. — Осмелюсь даже предположить, что они создали культ чистоты.
— Но ведь это должно привлекать туристов.
— В самом деле? — покосился на него купец. — Сомневаюсь.
Через два квартала они свернули в узкий переулок. По пути Банкан не заметил, как ни присматривался, пятнышка или соринки. Да, Гигрия по чистоте легко затыкала за пояс любое из знакомых ему поселений. В сравнении с ней Линчбени, довольно ухоженный лесной городок, выглядел зловонной выгребной ямой.
Граджелут оглянулся на свою повозку.
— Похоже, эта дама сказала правду. Не сомневаюсь, что наше имущество останется в целости и сохранности. Впрочем, вам-то об этом беспокоиться не надо, все свое вы забрали с собой.
— Че такое? — насмешливо спросил Сквилл. — Доверие? Купец, это ж не в твоем стиле.
Ленивец повел лапой вокруг.
— Как нас и предупреждали, этот переулок слишком узок для фургона. Он предназначен только для пешеходов, и гримасу отвращения на лице владельца вон той лавки я нахожу вполне убедительной.
Взгляд Ниины перебегал со здания на здание, и все они были безупречно чисты.
— Неуютное какое-то местечко. Такая белизна, такой порядок, аж зубы ноют.
Найти гостиницу оказалось несложно. Перед ней красовалась резная вывеска из белого дерева. Но, прежде чем путники успели войти, их внимание привлекла к себе приближающаяся с другого конца переулка шеренга из полудюжины горожан — облаченных в белое морских свинок. Каждая с фанатичной целеустремленностью атаковала свой участок мостовой широкой метлой с коротким метловищем. За ними следовала группа мышей и ондатр, вооруженных белыми мусорными ящиками на колесиках и двуручными совками.
Наступая с четкостью воинского подразделения, это мохнатое сборище только что не полировало гладкие плиты мостовой. Банкан, как ни вглядывался, не мог проникнуть взором за клубящееся облако поднятой ими пыли. Вероятно, шлифовальщики появятся позже, не без сарказма решил он.
— Е-мое, вы только гляньте! — пробормотал Сквилл. — Эти чистоплюи языками улицу вылизывают.
— Неудивительно, что тушканиха сочла нас грязнулями, — добавил Банкан.
Ниина не удержалась от ухмылки.
Из прохладного сумрака гостиницы вышел разодетый капибар. Он был полноват, мех на голове расчесан на пробор. Банкан попросил его остановиться.
— Откуда вы, пришельцы? — с подозрением спросил капибар путников.
— С Нижесредних болот, — гордо ответил Сквилл.
Гигриец поглядел на него в упор, подергивая тупым носом.
— Я в этом сомневаюсь, однако вижу, что вы не из наших краев.
Банкан указал на приближающихся чистильщиков.
— И часто они так?
— Разумеется, несколько раз на дню. — Капибар неприязненно фыркнул и отступил назад, чтобы увеличить дистанцию между собой и высоким человеком. — Гигиенический патруль.
Сквилл захихикал.
— Патруль? И че он сделает, когда найдет грязь? Арестует?
Граджелут испуганно замахал на него лапами, но выдра это, конечно, не образумило.
— Вам, иноземцам, естественно, этого не понять. — Капибар снова фыркнул. — Но мы гордимся своим укладом. На вашем месте я бы как можно скорее уехал отсюда.
— Почему?
Банкан вспомнил предупреждение мыша.
— Потому что вы не соответствуете нашим высоким стандартам. Ну, а теперь, если не возражаете, я с вами попрощаюсь.
Банкан шагнул в сторону и проводил взглядом уходящего вразвалку капибара.
— Интересно, что он имел в виду?
— Не знаю, — сказал Граджелут. — Но лучше не стоять, иначе нас выметут вместе с мусором.
Они вошли в гостиницу как раз в тот момент, когда с ними поравнялся патруль. Банкан был вынужден признать: точность и слаженность движений восхищали. Как только уборщики прошли мимо, он высунул голову из дверного проема и посмотрел им вслед.
— Похоже, пронесло.
По плечу его постучал палец.
— Не совсем, кореш, — заметил Сквилл.
По следам подметальщиков шествовало отделение копейщиков — пак, белок, дегу, капибар и прочих грызунов. Они шагали двумя шеренгами, перегораживая переулок от стены до стены. Белые мундиры сверкали чистотой. Каждый стражник поверх капюшона носил бандану без узора. Только на головной повязке низкорослого крыса, шествовавшего впереди, сверкала золотая эмблема. Когда отделение остановилось перед гостиницей, Банкан спокойно встретил взгляд командира. Крыс рассматривал пришельцев, и его отвращение было почти осязаемым.
— Чужаки, — пробормотал он. — Только что прибыли?
— Совершенно верно, — подтвердил Банкан. И вдруг почувствовал, что Граджелут за его спиной пытается раствориться в тени.
Два дегу заметили маневр ленивца и вошли в гостиницу, растолкав выдр.
— Вы должны пройти с нами, — сказал Банкану крыс.
Банкан нахмурился.
— С какой стати? Мы всего лишь хотим снять номер-другой.
— Мы позаботимся о вашем размещении.
Крыс отдал краткий приказ, и наконечники восьми пик нацелились в путников.
Банкан положил ладонь на меч, но Граджелут подступил к нему вплотную.
— Мы в самом центре города. Сопротивление бесполезно.
Как всегда, купец говорил дело. Юноша заставил себя расслабиться.
— Возможно, они хотят всего лишь расспросить нас, — сказал ленивец. — Наверное, придется дать взятку. Чего бы они ни хотели, лучше выполнить их требования, чем устраивать скандал.
— Эт ты так считаешь, — буркнул Сквилл, но за оружие не взялся.
— Ничего не предпринимаем!
Банкан шагнул вперед.
Крыс ростом в три с половиной фута мгновенно отступил от высоченного примата, выхватил из кармана серебряный свисток и изо всех сил дунул. По улице раскатился оглушительный свист. Словно ниоткуда появились новые солдаты, и через считанные мгновения путники оказались даже не окружены, а зажаты толпой.
— Эй, полегче!
Банкана, как и его товарищей, возмутила столь неожиданная и ничем не спровоцированная демонстрация силы. Впрочем, он сразу понял: бессмысленно хвататься за меч или даже за дуару. Судя по воинственным гримасам, эта рать при малейшем намеке на агрессию пустит в ход свой грозный арсенал.
— Мы пойдем сами.
— Разумное решение. — Крыс удовлетворенно кивнул.
Пехота в белом образовала непробиваемый строй как впереди, так и позади помрачневших путников. И вывела их на улицу.
— Вы все еще не сказали, что мы сделали плохого, — обратился Банкан к начальственному крысу.
— Что вы сделали плохого? — оглянулся на него командир патруля. — Своим присутствием вы нанесли оскорбление городу! Сам факт вашего нечистоплотного существования подрывает моральные устои, это поистине насмешка над всем, что свято для нашего достойного общества!
— Э, шеф, полегче! — сказал Сквилл. — Ты че, намекаешь, что мы с чуваками — грязнули?
— Нет, — ответил крыс. — Не намекаю. Я прямо говорю, что вы ведете гадкий, предосудительный, грязный образ жизни. От вас ужасно пахнет, и ваши ноги оскверняют землю при каждом соприкосновении с ней. Что же касается вашего дыхания, то его не описать никакими словами!
Ниина наклонилась к брату.
— Похоже, этот хмырь намекает, что мы не совсем вписываемся в тутошние представления о чистоплотности.
— У вас будет возможность очиститься, насколько это возможно, прежде чем вы предстанете перед магистратом, — сообщил крыс, когда они повернули за угол.
Улица примыкала к скверу, заточенному в белый известняк. В центре, вокруг фонтана из белого мрамора, собралась толпа. Жители глазели, разинув рты, на импровизированный парад.
На другой стороне площади высилось большое здание. Туда-то и привели путников и велели ждать в просторном зале, пока командир советовался с сидящей за конторкой коллегой. Затем последовало требование сдать оружие и личные вещи. Возражать, разумеется, не было смысла. К великому огорчению Банкана, пришлось отдать и дуару. Сразу после этого большая часть эскорта удалилась. Оставшиеся отконвоировали путников, не очень вежливо подталкивая, по короткому коридору в просторную камеру с решетчатой стеной. Расположенные необычно, наискось, прутья решетки были выкрашены в белый цвет.
Если это и была тюрьма, то беспрецедентно чистая.
Сквилл вцепился в прутья и закричал вслед крысу и его спутнице, главной тюремщице:
— Э, начальнички, так-растак! Не советую держать нас тут дольше, чем нам самим захочется! Мы — могущественные волшебники, вот так!
Крысы оглянулись и ехидно заулыбались.
— Да, конечно. Но только ответь, чужеземец: если вы такие великие мастера тайных искусств, почему не воспользуетесь магией, чтобы хорошенько вымыться?
— Че? Ты кого назвал грязнулей, голохвостый?
Сквилл запрыгал от негодования.
— По цивилизованным меркам, вы нечистоплотны.
Офицеры скрылись. Ниина опустилась на одну из двух подвешенных коек. Очевидно, так легче было их мыть, предположил Банкан.
— Зато нет проблемы с ночлегом. — Юноша решил проявить оптимизм. — Все не так уж плохо. Непривычно, но, похоже, неопасно. Мы ответим на их вопросы, дадим, как предлагает Граджелут, на лапу, пополним запасы и уберемся из этой чистоплюйской Гигрии.
— Мой фургон, моя упряжка… — причитал купец.
Банкан сурово посмотрел на него.
— Кажется, это вы предложили подчиниться блюстителям порядка.
Ленивец ответил с нетипичной для него строгостью:
— Вы же видели, сколько их. В ближнем бою у нас не было бы ни единого шанса. Хороший стратег выбирает ситуацию, удобную для него, а не для противника.
— Эт точно. — Сквилл сложил лапы на груди. — И теперь, значица, самое подходящее время нам, обалденным стратегам, выбираться из этой клепаной кучи стерильного дерьма.
— Но мы, по крайней мере, живы. — Ленивец демонстрировал нехарактерное для него упрямство. — У нас не было права на ошибку.
— Ваще-то можно выбраться отсюда с помощью волшебства… — пробормотала Ниина, — да вот только…
— Дуару отобрали, — закончил за нее Банкан. — Делать нечего, остается только вымыться, чтобы соответствовать высоким стандартам.
— Чувак, ты не дослушал. — Сквилл провел лапой по косым прутьям. — После помывки нас обещали не отпустить, а отвести к тутошним законникам. Сдается мне, кореша, хоть из шкуры выпрыгни, все равно не дотянешь до ихних клепаных стандартов. — Он показал острые зубы. — И ваще не люблю я, когда всякие отбеленные поганцы мне в нос тычут.
— Может быть, им хватит только денег? — предположил Граджелут.
— Можа быть, можа быть, — пробормотал Сквилл. — А можа, эти морды хотят отобрать все, а нас самих сгноить в сучьей камере?
— Не сгноят, — возразила его сестра. — Это ж не очень чисто.
— Допустим, да тока неохота мне тут торчать и выяснять, че они затеяли.
Граджелут поднялся с нар и посмотрел в коридор.
— Сюда идут.
Явилась комендантша с парочкой странно одетых лесных сурков на флангах. Их наряды были щедро разукрашены загадочными символами.
Они остановились у камеры. Ближайший сурок поправил на носу бифокальные очки.
— Ну-с, и кто у нас тут?
— Выдают себя за волшебников.
Крысиные губы сложились в язвительную ухмылку.
— А на мой взгляд, больше похожи на бродяг, — поделился мнением второй сурок. Он был чуть повыше своего сородича.
Его коллега кивнул.
— Я Мультумот, главный магистр тайных искусств пречистой Гигрии. Я не верю вам, однако готов изменить свое мнение. Если вы — чародеи, продемонстрируйте свое мастерство.
— Шеф, ты хочешь сказать, что отпустишь нас? — возбудился Сквилл. — Ага?
— Для эффективной демонстрации недостаточно одного энтузиазма, — сухо произнес сурок.
— Просим прощения, если невольно оскорбили вас. — Граджелут приблизился к решетке. — Если соблаговолите вернуть наше имущество, мы незамедлительно уедем.
— Слишком поздно. — Комендантша улыбалась. — Вы совершили серьезное преступление и должны понести наказание.
Граджелут качнул косматой головой и пробормотал:
— Этого-то я и опасался.
— Ага, купеза, и ты был прав. — Ниина уставилась на крысу. — Вот че им надо было все это время. А ну-ка, лысохвостая, ответь, совесть у тебя такая же чистая, как задница?
— Не понимаю, о чем вы говорите.
Судя по тону, комендантша поняла очень хорошо.
— Отпадно. — Сквилл проявлял нетерпение. — Они хотят доказательств, таки дадим им доказательство.
— Может, проще заплатить штраф? — спросил расстроенный Граджелут.
— Ленивец, заткни пасть, — велел выдр. — Это уже личное.
— Мне понадобится мой инструмент.
Банкан изо всех сил изображал равнодушие.
— Магистру угодно видеть волшебство, а не слушать музыку, — с омерзением процедила крыса.
Мультумот махнул лапой.
— Принесите, что он просит, но сначала загляните внутрь, нет ли там оружия или хитрых устройств. — Он оценивающе посмотрел на юношу. — Человек, надеюсь, ты не пошутил? Фокусничать не советую.
Банкан тщательно сохранял на лице безразличную мину. Появилась белка с дуарой. Юноша нежно прижал инструмент к груди, затем проверил, все ли цело. Успокоившись, повернулся к выдрам. Те подпрыгивали от нетерпения.
— Что-нибудь легонькое, — предложил он. — Напоказ, не более того.
— Че? Легонькое? Да я щас весь клепаный городишко в пыль раздолбаю! — вскипел выдр.
— А как насчет того, чтоб решетку расплавить? — Ниина ласково улыбнулась крысе. — Достаточно будет такого доказательства?
Комендантша слегка распрямила спину. Впервые она выглядела не слишком уверенной в себе. Сурки, напротив, никак не отреагировали.
— Пожалуй, это было бы интересно, — решил коллега Мультумота.
Банкан отвесил легкий поклон и заиграл. Через секунду-другую вступили певцы.
Нету просвета в вонючей темнице.
Впору срываться. Не в жилу томиться!
Делаем ноги, канаем на волю.
Ветер следы заметет в чистом поле.
Ливни прикроют отход до границы.
На сей раз туман был темным, грозным. Вскоре он превратился в настоящую тучу. Раздался приглушенный гром, по решетке заплясали миниатюрные молнии, обвивали металл, впивались в пол и стены. Стробоскопический луч выхватывал лица выдр и дуариста, превращая их в варварскую скульптуру. Комендантша заробела и отступила на шаг-другой, сурки остались на месте. В вестибюле виднелись растерянные слушатели: охрана и администрация.
Мультумот невозмутимо поднял короткие лапы и что-то лаконично пробормотал. Его коллега достал из-за пазухи фляжку и побрызгал на решетку. Жидкость сильно пахла лимоном и нашатырным спиртом.
У Банкана защипало в носу, он знал, что выдры, обладающие куда более чуткими ноздрями, не могли не заметить этот запах.
В коридоре появилось второе облако. Густое, ярко-белое, сверкающее серебром, непорочно-чистое и пышное. По приказу Мультумота оно целеустремленно поплыло к решетке. Банкан, стараясь не замечать его, аккомпанировал обеспокоенным выдрам. Белое облако соприкоснулось с распластавшейся на решетке тучкой. В местах контакта заполыхали изломанные молнии, помещение заполнил сильный запах озона. Темный сгусток, вызванный ниоткуда Банканом и его приятелями, распадался на крошечные безвредные клочки.
Засим последовала вспышка, вынудившая всех заморгать. В камере и коридоре господствовали ароматы лимона и потустороннего освежителя воздуха. Трио пело и играло с прежней решительностью, однако ему не удавалось восстановить темное облако.
— Вот и все ваше жалкое чародейство, — констатировал с довольным видом коллега Мультумота. — Мы, волшебники Гигрии, можем легко стереть его с лица земли, смыть, выбросить из этого измерения. Благодаря нашим дезинфекционным заклинаниям камера останется белой, как лебяжий пух, кристально чистой, несмотря на все ваши попытки замарать ее иноземным чаропением.
За его спиной ликовала комендантша.
— И че, им это сойдет? — выпалил негодующий выдр. — Давай-ка еще разок, шеф.
— Ну, Сквилл, я даже не знаю. — Усталые пальцы Банкана сползли со струн. — Я, кажется, немного не в форме. Может, лучше передохнуть, подумать над текстом?
— Банкиль, на нас не греши, — сказала Ниина. — В этот раз мы ни при чем.
Он заставил себя выпрямиться.
— Ладно, еще одна попытка.
— Ага, вздуем грязных педиков.
Сквилл наклонился к сестре — обменяться идеями.
Как только они сочинили стихи, грянула песня. На сей раз исходивший из дуары туман был гневно-красным. Он повизгивал и лопотал, он буйно пульсировал. Отточенные стихи выдр были под стать алым клинкам, что выскакивали из сгущающегося тумана. Клинки шарили вокруг, с шипением рассекали воздух, искали жертву. Тучка неотвратимо плыла к решетке.
