— Кто ты такой? — спросил загробный голос на эсперанто, и в тот же момент на экране появилась на редкость гадкая физиономия чужака.

— Кто я такой? Меня знают все, но я тебя не знаю, красавец…

Я решил, что немного лести обеспечат мне теплый прием. Но мне стоило большого труда назвать этого безобразного слизняка красавцем. Пригладив скользким щупальцем пучок усиков на голове, слизняк перешел на более дружелюбный тон:

— Ладно, ладно, крошка. Возможно, тебя и знают на родной планете, но сейчас ты далеко от дома. А туг у нас война, и надо соблюдать меры предосторожности.

— Конечно, о чем речь! Я просто сгораю от нетерпения. Вы действительно воюете против этих сухокожих и розовотелых чужаков?

— Да, цыпочка.

— Что ж, принимайте меня к себе. Мы захватили этот корабль, когда он шнырял рядом с нашей планетой. У нас нет звездолетов, но одной боевой ракеты хватило, чтобы сбить его. Мы пропылесосили мозги оставшимся в живых, выучили их язык и узнали, что все привлекательные расы Галактики объединились в войне против людей. Мы хотим воевать под вашими знаменами. Ждем приказа о зачислении.

— Молодцы! — брызгая слюной, воскликнул урод на экране. — Мы пришлем за вами корабль, который покажет вам путь к нашей планете. Гарантирую торжественную встречу. Только один вопрос, милашка.

— Задавай, красавчик.

— Судя по глазам, ты ведь женского пола, не так ли?

— Я перейду в женский пол ровно через год, а сейчас я в нейтральном положении. И не он и не она.

— Тогда через год я назначаю тебе свидание.

— Сейчас помечу в записной книжке, — проворковал я и выключил экран.

Затем я потянулся за бутылкой. Но робот Боливар опередил меня и налил полный стакан виски, который я высосал через трубочку.

— Может, я ошибаюсь, папа, — сказал он, — но мне кажется, что этот обитатель канализации имеет на тебя виды.

— К несчастью, ты прав, мой мальчик. Судя по всему, в своем маскировочном костюме я похож на самую что ни на есть красавицу их уродливого мира. Надо было сделать костюм еще более отвратительным.

— Это только увеличило бы твою привлекательность.

— Конечно, ты прав. — Я снова пососал виски. — Надо подумать, как обратить себе на пользу их амурные чувства.

Через пару минут появился корабль-лоцман, и я установил автопилот, чтобы тот следовал указанным курсом. Мы облетели минные поля и защитные экраны и наконец приземлились на металлической площадке внутри огромной крепости.

Я надеялся, что это был космодром для особо важных гостей, а не тюремный двор.

— Тебе не мешало бы надеть шлем, папа.

Голос Боливара вывел меня из мрачных раздумий.

— Ты прав, мой славный робот. — Я надел украшенный золотом стальной шлем с бриллиантовой звездой во лбу и посмотрел на свое отражение в зеркале. Превосходно. — И, пожалуйста, больше не зови меня папой. А то это вызовет массу вопросов о нашей биологической несовместимости.

Когда мы вышли из люка, нас ожидало сборище прыгающих и ползающих тварей. Робот Боливар нес мой багаж. Один из встречавших с золотым ободом на покрытой слизью голове сделал шаг вперед и замахал своими щупальцами.

— Добро пожаловать, звездный посол, — сказал он. — Я — Гар-Бэй, председатель Военного Совета.

— Рад познакомиться. Я — Скользкий Джим с Гештункина.

— Скользкий — это твое имя или титул?

— Это дворянский титул, который на моем языке звучит следующим образом: «Тот, который ходит когтистыми лапами по спинам крестьян».

— Довольно емкий у вас язык, Скользкий Джим. Я бы хотел поговорить с тобой. Наедине.

Шесть из его восемнадцати глаз мигнули, и я понял, что покорил его своей сексапильностью.

— Мы уединимся с тобой во время моего следующего периода оплодотворения, Гар. Сейчас все мои мысли только о войне. Расскажи мне, как идут дела, и чем могут помочь гештункинцы.

— Я все тебе расскажу. Позволь мне провести тебя в твои личные апартаменты.

Движением одного щупальца он отпустил своих подчиненных, а жестом другого пригласил меня следовать за ним. Мой верный робот не отставал от меня ни на шаг.

— Военные действия идут по плану, — сказал он. — Ты, конечно, не знаешь, но мы потратили много лет на подготовку вторжения. Наши шпионы проникли во все человеческие миры, и мы знаем, сколько у них оружия, до последнего лазерного пистолета. Нас невозможно остановить. Мы полностью держим космос под контролем и сейчас готовимся перейти ко второму этапу.

— Какому?

— Высадка на планеты. Уничтожив их флот, мы станем захватывать их планеты одну за другой, как спелые сливы с дерева.

— Это то, что нам надо! — завопил я, проделывая когтями дыры в стальном полу. — Мы, гештункинцы, прирожденные бойцы и готовы пойти на смерть ради правого дела.

— Другого я и не ожидал услышать от такого зубастого и клыкастого монстра, как ты. Сюда, пожалуйста. У нас полно звездолетов, но опытные воины не помешают…

— Мы — бесстрашные солдаты!

— Тем лучше. Мы пригласим тебя на заседание Военного Совета и договоримся там о сотрудничестве. Но сейчас ты, наверное, устал и хочешь отдохнуть.

— Ни за что! — Я оторвал зубами кусок кресла. — Никакого отдыха, пока последний враг не будет уничтожен!

— Я восхищен твоим мужеством, но всем нам надо иногда отдыхать.

— Только не гештункинцам! Нет ли у вас парочки пленных, которых я мог бы разорвать на части перед телекамерой. Для пропаганды.

— У нас есть целая куча адмиралов, но они нужны нам живыми, чтобы высосать из них информацию, которая поможет лучше подготовиться к планетарному вторжению.

— Как жаль. Я бы оторвал у них руки и ноги, как лепестки с цветов. А нет ли у вас пленных женщин или детей? Они так приятно визжат.

Это был важный вопрос, и в ожидании ответа я нетерпеливо помахивал хвостом. Робот перестал жужжать.

— Странно, что ты об этом спросил. Мы действительно захватили шпионский корабль, пилотируемый женщиной и молодым существом мужского пола.

— То, что нужно! — закричал я от радости. — Их необходимо подвергнуть пыткам, допросам, а потом разорвать в клочья. Это работа для меня. Ведите меня к ним.

— Я бы с удовольствием, но это невозможно.

— Они мертвы? — спросил я, стараясь выдать свое отчаяние за разочарование.

— Нет, к сожалению. Мы так до сих пор и не знаем, что произошло. В комнате с этими бледными двуногими находились пять наших лучших бойцов. Всех пятерых мы обнаружили мертвыми. А пленники сбежали.

— Плохо, — сказал я с наигранной скукой, почесывая лапой раздвоенный кончик хвоста. — Разумеется, вы, их уже поймали?

— Нет, как это ни странно. Это произошло несколько дней назад. Но тебе не следует беспокоиться из-за таких пустяков. Отдохни, а когда соберется Совет, за тобой придет посыльный. Смерть гладкокожим!

— Смерть! Увидимся на Совете.

Дверь за ним закрылась, и робот Боливар спросил:

— Куда поставить багаж, могучий Скользкий Джим?

— Куда хочешь, металлическая башка. — Я попытался стукнуть его хвостом, но он ловко увернулся. — Не отвлекай меня по таким пустякам.

Я принялся расхаживать по комнате, громко распевая гештункинский гимн и внимательно проверяя обстановку. Затем я остановился, и, расстегнув молнию, высунул голову наружу.

— Если желаешь, можешь выйти и размяться, — сказал я. — Никаких «жучков» и оптических детекторов тут нет.

Боливар тут же вылез из металлического одеяния и сделал несколько приседаний под аккомпанемент хрустевших суставов.

— Не так уж и приятно сидеть в этой жестянке, — сказал он. — Что будем делать дальше? Как мы найдем маму с Джеймсом?

— Хороший вопрос, но на него сразу не ответишь. По крайней мере мы знаем, что они живы и сумели напакостить неприятелю.

— Может, они оставили нам какой-нибудь знак? След, по которому мы их найдем?

— Поищем, хотя надежды мало. Ведь по их следам могли направиться и эти твари. Достань-ка бутылочку виски, чтобы прочистить мозги, и поищи, нет ли здесь стакана.

Я думал очень долго, но так ничего и не придумал. Возможно, сказывалась непривычная обстановка. На стенах висели картины с красными пятнами по зеленому фону. Половину комнаты занимал бассейн с булькающей жижей. Поднимавшиеся на поверхность пузыри лопались, наполняя воздух ужасным зловонием. Боливар принялся обследовать служебные помещения, но, когда его чуть не засосало в туалете и как только он увидел еду на кухне, он стал зеленее моего маскировочного наряда и сел перед телевизором.

Большинство программ было непонятно. А то, что мы понимали, вызывало у нас чувство отвращения. Как, например, военная хроника.

Мы даже не подозревали, что телевизор служит одновременно коммуникатором, пока на экране не появилась как всегда отвратительная голова Гар-Бэя. К счастью, рефлексы у ди Гриза отменные. Боливар юркнул в сторону, а я повернулся к экрану спиной, застегивая молнию.

— Я не хотел беспокоить тебя, Джим, но Военный Совет уже собрался, и все ждут твоего появления. Посыльный укажет тебе дорогу. Смерть гладкокожим!

— Да-да, — пробурчал я, пытаясь просунуть свою голову через пластиковые складки.

Пронзительно заверещал звонок.

— Открой, робот, — сказал я. — Скажи, что я сейчас выйду. Затем понесешь за мной шлейф.

Когда мы вышли, монстр, которого послали за нами, удивленно вытаращил глаза. Выглядело это довольно забавно, ибо на торчащих отростках у него их было не менее дюжины.

— Указывай дорогу, макаронная голова! — скомандовал я.

Я шел за монстром, а за мной следовал робот, держа шлейф мантии, спадающей с моих плеч. Это украшение было длиной в добрых три метра. Пурпурный шлейф с вышитыми на нем золотыми и серебряными звездами был оторочен по бокам розовыми кружевами. Ух! К счастью, я не видел сам себя со стороны, но бедному Боливару не завидовал. Не то чтобы мне был нужен этот наряд, но таким образом я держал Боливара при себе, Я произвел на Совет неизгладимое впечатление. Восторженное хлюпанье, чавканье и хрюканье доносилось со всех сторон, и я два раза прошелся по комнате, прежде чем занял свое место.

— Добро пожаловать, неотразимый Скользкий Джим, на наш Военный Совет, — прочавкал Гар-Бэй. — Нечасто такие красавцы удостаивают нас своим посещением. Если все гештункинцы похожи на тебя — не говоря уже о ваших бойцовских качествах, — я уверен, что мы поднимем боевой дух наших солдат на небывалую высоту.

— Надо снять пропагандистский ролик, — прошамкала какая-то темная пупырчатая тварь в дальнем конце комнаты. — Пусть все имеют возможность любоваться тобой. Это привлечет к нам новых добровольцев.

— Чудесно! Прекрасная идея!

Со всех сторон слышались одобрительные крики, сопровождающиеся радостными взмахами щупалец, клешней, антенн и других отростков. Меня чуть не вырвало, но я защелкал зубами, сделав вид, что ужасно доволен. Не знаю, как долго продолжалось бы всеобщее ликование, если бы секретарь не ударил молоточком в гонг, призывая к порядку. Это было жуткое существо, похожее на раздавленную лягушку с морщинистым хвостом и пиявкообразной головой. Как только шум стих, секретарь прочавкал:

— Заседание Военного Совета номер четыре тысячи тринадцать объявляю открытым. При желании вы можете получить копию стенограммы предыдущего заседания. В сегодняшней повестке дня — вопросы боевых действий, тылового обеспечения и снабжения продовольствием. — Подождав, пока прекратятся стоны и вопли, секретарь продолжал: — Однако прежде чем начать обсуждение, мы хотели бы попросить нашего нового друга Скользкого Джима выступить с небольшой речью для вечерних новостей. Мы записываем тебя, Джим. Не будешь ли ты столь любезен…

Послышалось хлюпанье и шмяканье щупальцами, означавшее аплодисменты, и я кивнул в объектив камеры. Подтянув вверх подол мантии, я начал:

— Дорогие мои мокрые и склизкие друзья из космической шайки. — Скромно опустив глаза, я ждал, пока стихнут аплодисменты. — Все мои четыре сердца бьются от радости, что я нахожусь среди вас. Как только мы у себя на Гештункине узнали, что в Галактике есть существа, похожие на нас, мы решили тут же вступить с вами в контакт. И сегодня я хочу заверить вас, что все мы с радостью присоединимся к священному крестовому походу, чтобы очистить Галактику от бледнокожих двуногих. Всем известна смелость гештункинцев! — С этими словами я оторвал кусок железной трибуны, и присутствующие одобрительно захлюпали. — Поэтому можете положиться на нас. Как говорит наша королева Энжела Рдендрант, никто не справится с гештункинцем, даже если решится на это!

Я сел, скрестив лапы, в надежде, что моя хитрость удалась. Похоже, никто ничего не заподозрил. Если Анжелина все еще на этой планете, возможно, она увидит выпуск вечерних новостей. В этом случае она узнает имя, которое она носила, когда я познакомился с ней много лет назад. Слабая надежда, но другого выхода у меня не было.

Моим друзьям-монстрам не особенно понравилась моя речь, но жабообразный секретарь остался доволен. Я запомнил все подробности военных планов и, как новенький, не стал соваться со своими предложениями. Хотя, когда меня спросили о численности гештункинской армии, я назвал им такие умопомрачительные цифры, что все снова повеселели. Я вдохновенно врал, но всеобщему ликованию положил конец секретарь, который сообщил, что заседание объявляется закрытым. Гар-Бэй дружески обнял меня своими щупальцами за талию.

— Может, ты зайдешь ко мне, красавчик? Мы разопьем с тобой бутылочку вонючего вина и съедим по паре кусочков какой-нибудь гадости. Как тебе это нравится?

— Превосходно, крошка Гар. Но у Скользкого Джима закрываются глазки, и ему надо как следует выспаться. А после этого мы просто обязаны встретиться. Не звони мне: я сам тебе позвоню.

Я поскорей убрался, прежде чем он успел что-либо ответить. Робот семенил за мной, держа край шлейфа. Я несся по сырым коридорам к своей комнате, радуясь, что избежал любовных объятий моего тошнотворного поклонника.

Не успел я коснуться двери, как она с грохотом захлопнулась, и луч бластера прожег дыру в стене рядом со мной. Я застыл на месте, когда услышал хриплый голос:

— Только пошевелись, и я разнесу твою гнилую башку!