Мне не раз приходилось испытывать удары, но такого со мной еще никогда не случалось. Застыв, я сжал кулаки, в ужасе глядя на то место, где еще недавно находился корабль. Неприятности, которые раньше случались со мной, всегда касались меня самого. Такого рода опасности заставляют мозг работать быстрее и насыщают адреналином кровь, чтобы немедленно принять нужное для выживания решение. Но теперь опасность, а может быть, и смерть, угрожала не мне, а Анжелине и Джеймсу. А я ничего не мог сделать.

Наверное, я непроизвольно издал какой-то звук, потому что до моих ушей донесся голос Боливара:

— Папа? Что происходит? Что-то не так?

Оцепенение прошло, и я метнулся к патрульному катеру. Пробравшись в шлюзовую камеру, я объяснил сыну, что произошло. Слушая, он смотрел на меня с побелевшим лицом.

— Что нам теперь делать? — упавшим голосом спросил он.

— Пока не знаю. Направиться за ними. Только куда? Нужен план…

Раздалась пронзительная трель, и я резко обернулся.

— Что это? — спросил Боливар.

— Общая пси-тревога. Я читал об этом в наставлениях о полетах, но никогда не слышал, чтобы она применялась. — Я кинулся к пульту управления. — Как ты знаешь, радиоволны распространяются со скоростью света, и, чтобы получить сигнал от станции на расстоянии в сто световых лет, понадобится сто лет. Не самый быстрый способ связи. Поэтому большинство посланий передается с одного корабля на другой. Это также единственная форма связи, которая не подчиняется законам Эйнштейна. Пси-энергия мгновенна. Поэтому пси-операторы общаются друг с другом без всякой потери времени. И все самые лучшие операторы работают на Лигу, соответственно и на Специальный Корпус. Существуют электрические приборы, которые могут улавливать пси-сообщения. На каждом корабле Лиги установлены такие детекторы, но до сих пор они использовались только во время испытаний. Чтобы этот детектор заработал, каждый пси-оператор должен мысленно передавать одно и то же слово. Это слово — «опасность». Получив сигнал пси-тревоги, каждый корабль выходит из искривленного пространства возле ближайшей станции, чтобы узнать, в чем дело. Именно это мы сейчас и сделаем.

— А мама и Джеймс?..

— Чтобы найти их, нам понадобится помощь. К тому же, у меня такое предчувствие, что эта тревога каким-то образом связана с их исчезновением.

К несчастью, я оказался прав. Мы вынырнули возле ближайшего радиомаяка, и записанный сигнал тут же загремел в динамиках:

— …вернуться на базу. Всем кораблям вернуться на базу. Час назад семнадцать планет Лиги подверглись нападению чужого флота. Началась космическая война на многих фронтах. Всем кораблям вернуться на базу. Всем кораблям…

Я изменил курс еще до того, как сообщение стало повторяться. Теперь мы направлялись на главную базу Специального Корпуса. Куда еще было лететь? Сопротивление захватчикам будет возглавлять Инскипп, и в его штаб станет стекаться вся информация. Трудно описать, как долго тянулись дни. Нас с Боливаром успокаивала только одна мысль — если бы захватчики хотели уничтожить Лигу, они бы это уже давно сделали при помощи космических китов, которые проглотили спутник с адмиралами и наш корабль. Они хотели захватить людей живыми. Мы не осмеливались даже предположить, зачем им это нужно.

Я вывел корабль из искривленного пространства возле главной базы. Мы снижались на максимальных перегрузках, включив реверсные двигатели в самый последний момент. Я отключил управление, как только магнитные захваты коснулись поверхности, и выскочил из корабля. Боливар не отставал от меня ни на шаг. Преодолев коридор быстрым шагом, мы ворвались в кабинет Инскиппа, который храпел, положив голову на стол.

— Говорите! — скомандовал я.

Он открыл красные от бессонницы глаза. Затем застонал.

— Я так и знал. Стоило мне только задремать в первый раз за четверо суток, как тут появляешься ты. Знаешь ли…

— Я знаю, что один из космических китов проглотил мой крейсер вместе с Анжелиной и Джеймсом. Нам пришлось несколько дней тащиться сюда на патрульном катере.

Пошатываясь, он поднялся с кресла.

— Извини, мы тут совсем замотались.

Проковыляв к бару, он налил себе в бокал какой-то темной жидкости и опорожнил его одним глотком. Я принюхался и последовал его примеру.

— Объясните, — сказал я, — что здесь происходит?

— На нас напали чужаки, и, надо сказать, воевать они умеют. Эти космические киты — на самом деле военные корабли, покрытые непробиваемой броней. Нам даже не удалось их поцарапать. Мы бессильны против них в космосе. Поэтому нам не остается ничего другого, как отступать. Благодаря эффективности нашей противокосмической обороны, им пока еще не удалось высадиться ни на одной планете, но они подвергают их массированной бомбардировке. Не знаю, как долго все это будет продолжаться.

— Значит, мы проигрываем войну?

— Разумеется.

— Я поражаюсь вашему оптимизму. А не скажете ли, с кем мы воюем?

— Скажу. С НИМИ.

Он щелкнул переключателем, и перед нами на трехмерном цветном экране возникло отвратительное существо. Когтистое, клыкастое, с огромными щупальцами и несколькими парами глаз, смотревших в разные стороны, оно было покрыто зеленоватой слизью. У этой жуткой твари было еще немало разных отростков, о которых лучше не говорить.

— Уф-ф, — сказал Боливар за нас обоих.

— Ну, если этот экземпляр вам не понравился, — пробурчал Инскипп, — как насчет этого… или вот этого…

На каждом иском слайде чудища были все безобразнее и отвратительнее — возможно ли такое? — чем на предыдущих. Жуткие твари. Их объединяло лишь одно — уродство.

— Хватит! — воскликнул я. — Меня тошнит. Теперь целую неделю я не смогу притронуться к пище. Кто из них является нашим противником?

— Все они наши враги. Послушаем профессора Койпу.

На экране появилось изображение профессора Каину, и, несмотря на свое скрежетание зубами и отвратительную манеру говорить, после этих мерзких тварей он выглядел довольно сносно.

— Мы исследовали захваченные экземпляры. Мертвым провели вскрытие, а живым пропылесосили мозги, чтобы добыть нужную информацию. Результаты весьма неутешительные. В нашествии участвует большое количество жизненных форм из различных планетарных систем. С их слов — а в достоверности мы не сомневаемся — стало ясно, что все они принимают участие в священном крестовом походе. Их единственная цель — уничтожить Человечество и изгнать всех представителей нашего рода за пределы Галактики.

— Но зачем? — удивился я.

— Вы можете спросить, а зачем это надо? — продолжал вещать профессор с экрана. — Резонный вопрос. Ответ заключается в том, что они не могут нас выносить. Они считают нас слишком уродливыми, чтобы иметь право на существование. Они говорят, что у нас недостаточно конечностей, мы слишком сухие, наши глаза не свисают на отростках, мы не выделяем слизь и у нас отсутствуют другие важные органы.

— Кто бы говорил! — воскликнул Боливар.

— Красота — понятие относительное, — нравоучительно сказал я. — Впрочем, в данном случае я с тобой полностью согласен. А теперь помолчи, и послушаем профессора.

— Вторжение было тщательно подготовлено, — сказал Койпу, шелестя бумагами и постукивая ногтями по своим выпирающим зубам. — Нам удалось обнаружить образцы чуждых жизненных форм в мусорных ведрах, вентиляционных вытяжках, помойных баках и туалетах. Судя по всему, они давно уже следили за нами, собирая различную информацию. Перед вторжением они похитили наших адмиралов, чтобы обезглавить наш флот и посеять панику в войсках. Вместо исчезнувших адмиралов были назначены младшие чины, и боеготовность увеличилась в два раза. Однако мы не располагаем достаточной информацией о вражеских структурах и базах, потому что нам удалось захватить лишь несколько небольших вражеских кораблей, пилотируемых летчиками-новобранцами. Необходимо собрать как можно больше данных…

— Спасибо большое, — проворчал Инскипп и выключил экран, оборвав профессора Койпу на середине фразы. — Сам бы я до этого никогда не додумался.

— Я смогу это сделать, — сказал я, с удовольствием наблюдая, как он таращил на меня свои покрасневшие глаза.

— Ты? Уж не думаешь ли ты победить там, где весь остальной флот постигла неудача?

— Конечно. Отбросив ложную скромность, скажу, что я — это то секретное оружие, которое позволит выиграть войну.

— Как?

— Дайте сначала мне поговорить с Койпу. Я задам ему пару вопросов, а потом все расскажу.

— Мы полетим спасать маму и Джеймса? — спросил мой сын.

— Разумеется, сынок. Это задача номер один. А заодно мы спасем цивилизованную Галактику от разрушения.

— Почему вы всегда отрываете меня от работы? — брызгая слюной, завопил с экрана связи профессор Койпу.

У него были такие же красные глаза, как и у Инскиппа.

— Успокойтесь, — ласковым голосом сказал я. — Я решу все ваши проблемы, как это уже делал раньше, но я должен рассчитывать на вашу помощь. Сколько видов чужаков вам удалось выявить до сих пор?

— Триста двенадцать. Но зачем…

— Сейчас объясню. Они всех размеров, цветов и форм?

— Точно как в моих кошмарах. Хочешь посмотреть?

— Спасибо, не надо. Вы, наверное, уже определили язык, на котором они общаются друг с другом. Он сложный?

— Ты говоришь на нем. Это эсперанто.

— Без шуток, Койпу!

— Перестань разговаривать со мной таким тоном — истерично завизжал профессор. Затем он успокоился, выпил таблетку и пожал плечами. — А почему бы и нет? Несомненно, они уже давно наблюдали за нами, пытаясь собрать всевозможную информацию перед тем, как предпринять наступление. Должно быть, из всех языков — как и мы — они выбрали эсперанто, как самый простой и эффективный способ общения.

— Понял. Спасибо, профессор. Постарайтесь немного отдохнуть, потому что скоро я прибуду к вам, и вы поможете мне пробраться во вражеский штаб, чтобы выяснить обстановку и спасти мою семью. И, возможно, адмиралов, если представится такая возможность.

— Что, черт побери, ты имеешь в виду? — рявкнул Инскипп.

Профессор на экране одновременно произнес эту же фразу. Таким же противным голосом.

— Все просто. По крайней мере, для меня. Профессор Койпу сконструирует для меня костюм чужака с выделителем слизи, и я залезу в него. Они примут меня за своего. Подумают, что я — представитель новой отвратительной формы жизни, который желает записаться в их армию. Они полюбят меня. Я готов, профессор.

Техники неплохо постарались, выполнив все в короткий срок. Они загрузили в компьютер данные о щупальцах, клыках, когтях, отростках, бородавках и заставили его выдать несколько вариантов. Мы получили рисунки, немного покумекали и выбрали самый подходящий экземпляр.

— И это мой отец! — восхищенно сказал Боливар, ходя вокруг этой штуковины и осматривая ее со всех сторон.

Костюм чужака был похож на страдающего проказой миниатюрного тиранозавра. У этой штуки было две ноги, понятно почему. Тяжелый хвост с двумя щупальцами на конце для равновесия. В хвосте располагались источники энергии и прочее оборудование. Огромная пасть с желтыми и зелеными зубами украшала голову. Зубы слегка выпирали, как и у создателя этого чудовища. Уши — как у летучей мыши, усы — как у крысы, глаза — как у кошки, жабры — как у акулы. Бр-р, какая мерзость! Я осторожно расстегнул брюхо и залез внутрь.

— Предплечья соответствуют твоим рукам и имеют силовой привод, — сказал Койпу. — Но тяжелые задние лапы оснащены серводвигателями и повторяют движения твоих ног. Будь повнимательней. Своими когтями ты можешь проделать дыру в стальной стене.

— Обязательно попробую. А что хвост?

— Оснащенный автоматическим противовесом, он шевелится при ходьбе. При помощи вот этих двух рычажков ты можешь размахивать им в движении. Для большей правдоподобности. Вот этот переключатель автоматически включает шевеление хвоста, когда ты находишься в сидячем положении. А вот с этой кнопкой будь поосторожней — она приводит в действие безоткатную пушку 75-го калибра, вмонтированную в голову между глаз. Прицел на носу.

— Чудесно. А гранаты?

— Гранатомет, естественно, находится под хвостом. А сами гранаты замаскированы сам знаешь под что.

— Милая деталь. Только в вашей ученой голове могла родиться подобная идея. А теперь я застегну молнию и попробую эту штуку в действии.

Пришлось немало повозиться, прежде чем я смог естественно передвигаться, но через пару минут мне все стало ясно. Я бродил по лаборатории, оставляя за собой склизкие следы, царапая когтями стальной пол, сбивая хвостом все подряд и даже разок выстрелил из вмонтированной в мою голову пушки. «Безоткатная она или нет?» — думал я, выпив пригоршню таблеток от головной боли, и решил пользоваться ею только в чрезвычайных случаях. Когда я повернулся в дверях, небольшой робот наступил мне на хвост.

— Эй, убирайся прочь! — закричал я, когда на табло перед моими глазами вспыхнула надпись «Боль в хвосте». Я попытался смахнуть робота, но тот легко увернулся от удара. Затем он стал напротив меня, снял голову с оптическими линзами, и я увидел улыбающееся лицо Боливара.

— Можно ли полюбопытствовать, что ты делаешь в этой штуке? — спросил я.

— Конечно, папа. Я отправляюсь с тобой. Робот-слуга, он же оруженосец. Логично, не правда ли?

— Нет, неправда.

Я перебирал в уме различные аргументы, но понял, что мне нечего возразить. Впрочем, это меня обрадовало. Хотя я и опасался за сына, мне была нужна поддержка. Мы отправимся туда вдвоем.

— Куда? — спросил Инскипп, с отвращением глядя, как я выбираюсь из маскировочного костюма.

— На военную планету, где они держат адмиралов. И, возможно, Анжелину и Джеймса. Даже если это не их главный штаб, там, по крайней мере, мы сможем выяснить, где он находится.

— А не мог бы ты сообщить, как собираешься туда попасть?

— С удовольствием. На том же патрульном катере, на котором мы прилетели сюда. Но до того, как мы стартуем, я хочу, чтобы его как следует изуродовали и залатали. Пара пробоин, несколько разбитых приборов, второстепенных, разумеется. Пусть привезут с бойни побольше крови и разольют ее по всему кораблю. Мне, конечно, не хочется об этом говорить, но обстоятельства вынуждают. Нет ли у вас человеческих трупов?

— Больше, чем хотелось бы, — хмуро ответил Инскипп. — Ты хочешь, чтобы мы занесли на корабль пару убитых офицеров в военной форме?

— Они могут спасти наши жизни. Я примчусь на планету чужаков на всех парах, включив все огни и непрерывно подавая сигналы по радио. Скажу им, что хочу присоединиться к священной войне против Человечества.

— О которой ты узнал, когда захватил этот корабль?

— Для вашего возраста вы на редкость сообразительны. Приготовьте корабль немедленно, потому что я хочу вылететь через пять минут.

Так как все надежды на победу над этими тварями теперь были связаны только со мной, нас обслужили по высшему классу. Покореженный патрульный катер загрузили на крейсерский звездолет, который стартовал, как только мы поднялись на борт. Он отвез нас к ближайшей вражеской звезде и оставил в космосе одних. Я провел катер мимо сгустка космической пыли, прошел через одну или две черные дыры, чтобы запутать следы, а затем решительно направился в тот луч Галактики, где обитали наши противники.

— Ты готов, сынок? — спросил я, высунув голову из разреза на груди тиранозавра.

— Я в полной готовности. Скользкий Джим, — ответил робот, устанавливая свою голову на место.

Я застегнул молнию и когтистой лапой пожал его металлическую руку. Затем принялся за работу. На носу катера были установлены дополнительные огни, и я включил их на полную мощность. Теперь мы были похожи на летящую в космосе рождественскую елку. Затем я поставил пленку с недавно записанным гимном моей воображаемой планеты и стал передавать его на ста тридцати семи частотах. Закончив необходимые приготовления, мы спокойно приближались к военной планете под оглушающие звуки торжественной музыки.