Часть первая
«Озеро рандера»
1
Перевалило за полночь, и густой туман начал подниматься с темных вод Симмура, смешиваясь с дымом из тысяч очагов, и нависая тяжелым смрадным покрывалом над пустынными городскими улицами. Рыцарь Ордена Пандиона сэр Спархок осторожно шел по улице, стараясь где возможно прятаться в тень. Мокрая мостовая тускло поблескивала в свете бледных трепещущих факелов. В этот час ни один здравомыслящий горожанин не вышел бы на улицу. В тумане дома напоминали черные призрачные тени, и Спархок шел, чутко насторожив уши — от слуха в такой мгле было гораздо больше толку, чем от зрения.
Время для прогулок было неподходящее. Днем Симмур был не опаснее любого другого города, но по ночам он жил по законам леса — сильный охотится за слабым, хитрый — за неосторожным. Но о Спархоке нельзя было сказать, что он слаб или неосторожен. Под простым плащом путешественника на нем была кольчуга, на поясе висел тяжелый боевой меч, а в руке — широколезвийное короткое копье. Бурлящий в душе гнев сотрясал все его существо, и горе тому грабителю, который рискнул бы напасть на него сейчас. И, нечего скрывать, Спархоку хотелось, чтобы кто-то совершил такую глупость.
Однако, он осознавал, что задача возложенная на него судьбой сейчас важнее его гнева, важнее всего на свете. Его юная королева нуждалась в помощи, стоя на краю смерти, безмолвно требовала служения и преданности от своего Рыцаря. И ему нельзя предать ее, никак нельзя умереть в грязной уличной драке, от случайного укола отравленным лезвием. Такая смерть никак не послужит его королеве, с которой он связан клятвой. Поэтому он двигался тихо, стараясь ступать бесшумно, как вор или наемный убийца.
Где-то далеко впереди он увидел колеблющийся свет факелов и услышал тяжелую поступь шагающих в ногу людей. Он выругался и свернул в узкий проулок. Вскоре на виду у него появилось с полдюжины марширующих солдат у церкви, в длинных промокших от тумана красных плащах и с длинными пиками перекинутыми через плечо.
— Это что, то самое место на улице Розы, — надменно проговорил их офицер, — где Пандионцы пытаются скрыть от всех свои уловки? Они, конечно, знают, что мы наблюдаем за ними, но все равно, наше присутствие им как заноза. Теперь они уже не смогут мешаться под ногами у его Светлости.
— Нам все это известно, лейтенант, — скучающим голосом ответил ему капрал, — мы таскаемся сюда по ночам уже, наверно, год.
— А-аа, — разочарованно протянул молодой лейтенант, — я просто хотел убедиться, что все в курсе дела.
— Да, сэр, — безразлично ответил капрал, — мы в курсе.
— Подождите меня здесь, — сказал лейтенант, пытаясь придать внушительности своему еще совсем мальчишескому голосу. — я посмотрю, что там впереди, — и он зашагал по улице, шумно стуча каблуками по мокрому булыжнику.
— Ну и осел, — пробурчал капрал, повернувшись к своим солдатам.
— Ничего, еще подрастет, — сказал старый седой солдат. — А нам платят, чтобы мы делали что прикажут и оставляли свои мнения при себе.
Капрал мрачно усмехнулся.
— Я был вчера во дворце. Первосвященник вызвал к себе этого молокососа, а он, конечно, не может обойтись без эскорта. Смешно было смотреть, как он вилял хвостом перед бастардом Личеасом.
— Это лейтенанты умеют очень хорошо, — усмехнулся в ответ старый солдат. — Все они лижут башмаки господам, а Личеас все-таки Принц-Регент. Хотя его башмаки, конечно, вряд ли чище, чем у других. Так что лейтенант, пожалуй, натер себе на языке несколько новых мозолей.
— Истинная правда, — рассмеялся капрал. — Вот будет смеху-то, если королева выздоровеет и он поймет, что лизал не те башмаки!
— Тебе лучше бы надеяться, что этого не будет, — проворчал один из солдат. — Если она проснется и снова начнет распоряжаться казной, то Энниасу нечем будет заплатить нам в следующем месяце.
— Позаимствует из церковного кармана.
— Тогда ему придется туго, Курия-то дрожит над каждым грошом.
— Эй, там! — раздался из тумана голос лейтенанта. — Все в порядке. Пандионский постоялый двор там, впереди. Я отпустил солдат, так что поторапливайтесь, нам надо поскорее сменить их.
— Слыхали? — сказал капрал. — Так что поторапливайтесь.
Солдаты церкви неохотно двинулись и скоро скрылись в тумане.
Стоя в темноте, Спархок коротко улыбнулся — достаточно редко приходится, оставаясь незамеченным, услышать разговор между своими врагами. Похоже солдаты служат Первосвященнику только ради денег, и ни о какой верности или набожности и речи не идет. Он уже было вышел из проулка, но тут же бесшумно скользнул назад, услышав приближающиеся шаги. Шаги были громкие, так что идущий, видимо, не от кого не таился, и ни за кем не следил. Спархок стиснул в руках копье. Вскоре показался одетый в темный плащ человек, несущий на плече огромную корзину. Наверно это был простой ремесленник, но с точностью сказать было нельзя, и Спархок остался стоять в своем закоулке, дожидаясь, пока тот пройдет мимо. Он дождался, пока затихнет звук удаляющихся шагов и вышел на улицу. Потуже закутавшись в плащ, чтобы не дать кольчуге позвякивать, он продолжил свой путь. Спархок пересек улицу, чтобы не попасть в полосу света, падавшего из открытой двери таверны, в которой пьяными голосами тянули непристойную песню. Перекинув копье в левую руку, он поглубже натянул капюшон на лицо.
Путь его лежал к Восточным воротам. Но он вовсе не рвался попасть туда кратчайшим путем — люди, выбирающие прямые короткие пути предсказуемы, а значит их легче выследить и поймать. Ему же нужно было покинуть город не узнанным и незамеченным, даже если это займет у него всю ночь.
На углу, в свете факела, сидел, прислонившись к стене, оборванный нищий. Глаза его прикрывала повязка слепца, а руки и ноги были покрыты отвратительными язвами. Время для собрания милостыни было неподходящее и Спархок насторожился. Внезапно с крыши одного из домов на мостовую недалеко от места, где стоял Спархок упал кусок черепицы.
— Подайте, — жалобно протянул нищий, хотя Спархок не тронулся с места и не издал не звука.
— Добрый вечер, приятель, — сказал рыцарь, перейдя улицу и бросая пару монет в чашку для подаяний.
— Спасибо, мой господин. Храни вас Господь.
— Ты не должен видеть меня, друг мой, — напомнил ему Спархок. — И ты не знаешь, господин я или просто добрый человек.
— Сейчас уже поздно, — объяснил нищий, — меня так клонит ко сну, что я временами забываю.
— Нехорошо, друг мой, — покачал головой Спархок, — нужно старательно подходить к своей работе. Да, кстати, передай мои наилучшие пожелания платиму. — Платим был невозможных размеров толстяк, который в своей железной руке держал весь теневой мир Симмура.
Нищий приподнял повязку с глаз и узнающе взглянул на Спархока.
— И скажи своему другу, который на крыше, чтобы не волновался так, — добавил Спархок. — Пусть как следует смотрит вниз. А то этот кусок черепицы чуть не размозжил мне голову.
— Он еще новичок, — фыркнул нищий, — ему еще придется многому учиться, особенно раз он взялся за кражи да еще со взломом.
— Да, стоит поучиться, — согласился Спархок. — Может ты поможешь мне, приятель? Телэн рассказывал мне о таверне против восточной стены города. Кажется там есть мансарда, которую трактирщик сдает в наем. Ты случайно, не знаешь, где она находится?
— Это в Козьем переулке, сэр Спархок. На ней вывеска в виде виноградной грозди, вы не пропустите ее, — нищий искоса взглянул на рыцаря. — А где теперь Телэн? Что-то давно его не видать.
— Отец прибрал его к рукам.
— Я не знал, что у парнишки имеется папаша. Мальчишка пойдет далеко, если, конечно, не даст себя повесить. Он самый ловкий карманник в Симмуре.
— Это мне известно. Он несколько раз оббирал мои карманы, — Спархок бросил еще несколько монет в чашку нищего. — Я был бы очень признателен тебе, если бы ты забыл о нашей встрече.
— Да я никогда и не видел вас, сэр Спархок, — усмехнулся нищий.
— И я тоже не видел ни тебя, ни твоего приятеля на крыше. Удачи вам.
— И вам тоже, мой господин.
Спархок улыбнулся и пошел вниз по улице. Платим и его мир не были его друзьями, но они могли сослужить ему службу.
Как всегда, когда Спархок бывал один, мысли его вернулись к королеве. Он знал Элану еще с тех пор, когда она была еще совсем маленькой девочкой. Последние десять лет он провел в разлуке со своей королевой, отбывая ссылку в Рендоре. Воспоминание о ней, сидящей в огромном холодном пустом зале в твердом искрящемся кристалле, сжимало сердце. Он уже сожалел о том, что не воспользовался возможностью прикончить Энниаса этой ночью. Отравителей всегда презирали, но отравитель королевы Спархока сам подписал свой смертный приговор.
Вдруг он услышал позади себя в тумане чью-то крадущуюся поступь и быстро свернул в какую-то нишу в стене и притаился там, затаив дыхание. Их было двое и они были одеты в неопределенного вида одежду, так что догадаться по ней кто это такие было трудно.
— Ты еще видишь его? — прошептал один из них.
— Нет, туман густеет. Но он должен быть где-то впереди.
— Ты точно видел, что он Пандионец?
— Если бы ты занимался этим с мое, то тоже научился бы распознавать их. Пандионца сразу видно по походке да и по тому, как они держат плечи. Точно говорю тебе — это был Пандионец.
— Но что ему нужно на улице в такое время?
— А вот это-то нам и нужно узнать. Первосвященник хочет знать обо всех их передвижениях.
— Тебе не боязно идти за Пандионцем в такую ночь, а? Они же все колдуны и чувствуют, когда за ними следят. Мне бы не хотелось налететь на его меч. Ты хоть лицо-то его разглядел?
— Нет, он так надвинул капюшон, что будто в печную трубу глядишь.
Парочка шпионов прокралась дальше по улице и голоса их перестало быть слышно. Они и не подозревали, что жизни их висели на волоске. Если бы кто-нибудь из них смог бы рассмотреть его лицо, то сейчас на мостовой лежали бы два трупа. Спархок всегда был очень осторожен с такими вещами. Он подождал, пока затихнут в отдалении их шаги, дошел до перекрестка и свернул в боковую улицу.
В таверне с виноградной гроздью на вывеске было пусто. Трактирщик дремал, взгромоздя ноги на стол и скрестив руки на животе. Это был плотный небритый человек в грязном заношенном кафтане.
— Добрый вечер, милейший, — тихо сказал Спархок, входя.
Трактирщик приоткрыл один глаз.
— Скорей уж утро, — проворчал он.
Спархок огляделся. Таверна была похожа на любую другую такую же таверну на окраине города, с низким прокопченным потолком, покоящемся на толстенных черных балках, обычным прилавком в глубине. Столы и скамьи были старые, иссеченные рубцами и трещинами, а грязные опилки с пола не подметались видно уже не первый месяц.
— Долгая сегодня ночка, — заметил Спархок все также тихо.
— Как и всегда в это время года. Что вам будет угодно?
— Красного арсианского для начала, если оно у вас, конечно, есть.
— Арсианское из красного винограда… Да, против такого вина еще никто не мог устоять.
С усталым вздохом трактирщик поднялся на ноги и наполнил кубок красным вином. Кубок, как заметил Спархок, был не слишком-то чист.
— Что-то вы поздненько разгуливаете, — заметил трактирщик, протягивая Спархоку вино.
— Дела, — пожал плечами Спархок. — Мой друг сказал, что у вас имеется мансарда наверху дома?
Глаза трактирщика подозрительно сощурились.
— Вы не похожи на тех, кому есть интерес в этой мансарде. У этого вашего друга имеется имя?
— Ни одного, под которым бы он был всем известен, — ответил Спархок, хлебнув вина.
— Я не знаю вас, да и вид ваш не внушает мне доверия. Может быть вам будет лучше допить свое вино и отправиться восвояси, пока вы не вернетесь ко мне с именем, которое я смогу узнать?
— Мой друг знаком с другим человеком, по имени Платим. Может это имя вам знакомо, милейший?
Глаза трактирщика слегка расширились.
— Видно, Платим расширил свои связи. Вот уж не знал, что он имеет какие-то дела со знатью, если не считать краж и грабежей, конечно.
— Он кое чем должен мне, — пожал плечами Спархок.
Трактирщик посматривал на него все еще с подозрением.
— Любой может бросаться именем Платима, — проворчал он.
— Милейший, — устало сказал Спархок. — Я начинаю уставать от этой болтовни. Либо ты меня ведешь в эту мансарду, либо я позову сюда еще кое-кого, кто может заинтересоваться вашим маленьким заведением.
Лицо трактирщика стало угрюмым.
— Это обойдется вам в серебряную полукрону.
— Хорошо.
— Вы даже не собираетесь поторговаться?
— Я сейчас слишком занят для этого, так что отложим споры на другой раз.
— Что-то вы слишком спешите убраться из города. Может быть вы уже успели кого-нибудь убить этим копьем?
— Пока-что нет, — равнодушно протянул Спархок.
Трактирщик тяжело вздохнул.
— Может вы мне покажете деньги? — спросил он.
— Да-да, милейший, конечно, а потом поднимемся наверх, осмотрим мансарду.
— Сегодня надо быть поосторожнее. В таком тумане можно прошляпить стражу, которая ходит по парапету.
— Я смогу позаботиться об этом.
— Только, пожалуйста, без убийств. Если вы убьете кого-то из стражи, мне придется прикрыть дело, а оно приносит неплохой доход.
— Не беспокойтесь, милейший, я надеюсь, мне не придется никого убивать.
Мансарда оказалась насквозь пропыленной и совершенно необжитой. Трактирщик осторожно открыл слуховое окно и вгляделся в туман. Позади него Спархок соткал заклинание на стирикском языке. Чутье его обострилось и он почувствовал, что снаружи кто-то приближается.
— Осторожно, — тихо сказал он, — по парапету идет стражник.
— Я никого не вижу.
— Я слышу его, — ответил Спархок, не вдаваясь в подробности.
— У вас острый слух.
Они подождали, притаившись, пока полусонный стражник не прошел мимо них по парапету и не скрылся в тумане.
— Подсобите-ка мне, — прошептал трактирщик, указывая на длинную доску, лежащую на полу. — Мы перекинем ее на парапет и вы перейдете туда, а потом я брошу вам веревку и вы сможете спуститься вниз с другой стороны.
— Хорошо, — ответил Спархок. Вдвоем с трактирщиком они перекинули доску на парапет. — Спасибо милейший, — сказал на прощание Спархок и через несколько мгновений был уже на стене. Потом, поймав брошенный трактирщиком конец веревки, спустился в туманную мглу по другую сторону городской стены. Оказавшись на земле, он подергал за веревку и она исчезла, змеей скользнув наверх. Потом проскрежетала по камню доска и все стихло.
— Что ж, чисто сработано, — пробурчал Спархок, удаляясь от городской стены. — Стоит запомнить это место.
Туман мешал ориентироваться, но чувствуя тень городских стен слева от себя, он кое-как держал направление. Идти приходилось очень осторожно, ночь была тихая и любой звук мог оказаться слишком громким.
Потом он остановился. Интуиция подсказывала, что за ним кто-то следит. Он медленно вытянул из ножен меч, чтобы тот не издал обычного при этом шелестящего звука. С мечом в одной руке и с копьем в другой он стоял, вглядываясь в туман.
Наконец он увидел это. Это было просто слабым призрачным сиянием в темноте, таким слабым, что большинство людей просто не заметили бы его. Оно приближалось и Спархок разглядел в нем легкий зеленоватый отсвет. Спархок стоял не двигаясь и выжидал.
Тем временем в темноте уже можно было различить очертания человеческой фигуры, одетой в черный плащ с капюшоном. Сияние исходило из-под капюшона. Фигура была высокой и до невозможности худой, как-будто под плащом был скелет. Призрак приближался и Спархок почувствовал дуновение нездешнего холода. Он забормотал по стирикски, двигая пальцами по эфесу меча и древку копья. Закончив, он поднял копье и выпустил заклинание. Заклинание было довольно простое, Спархок всего лишь хотел распознать, что таится под этим черным плащом. Мертвенное удушье охватило его, когда он почувствовал волны чистого зла, исходящие от призрака. Что бы это ни было, это было что-то нечеловеческое.
Мгновенье спустя в тишине ночи раздалось призрачное и какое-то металлическое хихиканье. Фигура повернулась и двинулась прочь. Она двигалась неестественно подергиваясь, будто ее колени были вывернуты наизнанку. Спархок недвижно стоял, пока последние отголоски присутствия неземного зла не исчезли.
— Интересно, уж не Мартэл ли передает мне очередной привет? — пробормотал Спархок, переводя дыхание. Мартэл был Пандионцем-отступником, изгнанным из Ордена. Когда-то они со Спархоком были друзьями, но не теперь. Мартэл принял теперь сторону Энниаса и это он доставил первосвященнику яд, который почти убил королеву.
Спархок тихо тронулся в путь, все еще держа меч и копье наготове. В конце концов он увидел факела над Восточными воротами.
Затем Спархок услышал позади себя слабое сопение, как-будто собака идет по следу. Он обернулся с оружием наготове. Снова послышалось металлическое хихиканье. И снова на него накатила волна всепоглощающего зла и снова она, схлынув, растворилась во тьме. Спархок отвернул от городской стены и пошел прочь от города. Через четверть часа быстрой ходьбы в темноте появились смутные очертания громады Пандионского Замка. Спархок ничком упал во влажную траву, выпустил заклинание и стал дожидаться.
Ничего.
Он поднялся, вложил меч в ножны и осторожно пошел полем к Замку. За Замком, по видимому, как всегда следили. Солдаты церкви, не слишком удачно притворяясь простыми рабочими, стояли лагерем недалеко от главных ворот Замка, посреди куч булыжника, дабы создать видимость починки дороги. Спархок обошел Замок и подобрался к нему с задней стороны, осторожно прокладывая себе путь через ров.
Веревка, по которой он спустился, покидая Замок, все еще свисала со стены. Он подергал за нее, убеждаясь, что она по прежнему надежно закреплена, и, сунув копье за пояс на спине схватил веревку и начал подтягиваться.
— Кто там? — раздался из тумана над ним резкий голос.
Голос был молодым и знакомым. Спархок затаил дыхание. Потом он почувствовал, что кто-то дергает за веревку, по которой он взбирается.
— Оставь веревку в покое, Берит! — проскрежетал он, снова начиная двигаться вверх.
— Сэр Спархок? — удивленно произнес послушник.
— Не дергай веревку! Колья там внизу, во рве, очень острые.
— Позвольте мне помочь вам.
— Изволь, только не трогай крюк, к которому привязана веревка.
Когда он оказался рядом с бойницей, Берит подхватил его за руку и помог забраться внутрь. Пот катился со Спархока ручьями. Влезать на стену по веревке в кольчуге и с мечом — дело нелегкое.
Берит был послушником Пандионского Ордена, подающим большие надежды. Это был высокий, хорошо сложенный молодой человек. Сейчас на нем была короткая кольчуга и серый плащ. В руке он сжимал боевой топор с широким лезвием. Будучи юношей воспитанным, он не решался задать никаких вопросов, но все лицо его светилось от еле сдерживаемого любопытства. Спархок посмотрел вниз, в освещенный факелами двор Замка и увидел там Кьюрика и Келтэна. Оба они были вооружены и, судя по звукам из конюшни, для них седлали лошадей.
— Никуда не уезжайте! — громким шепотом прокричал им Спархок.
— Что ты там делаешь, Спархок? — удивленно спросил Келтэн.
— Думаю заняться кражами со взломом, — сухо пошутил Спархок. — Оставайтесь там, я сейчас спущусь, и ты иди со мной, Берит.
— Но я здесь на страже, сэр Спархок.
— Мы пошлем кого-нибудь заменить тебя. Это очень важно, — с этими словами Спархок направился вниз, во двор.
— Где ты был? — грозно спросил его Кьюрик.
Оруженосец был в своем обычном кожаном наряде и его мускулистые руки и плечи мерцали в оранжевом свете факелов. Он говорил полушепотом, каким обычно разговаривают люди ночью.
— Мне нужно было сходить в Кафедральный собор.
— Что, исповедаться собрался? — спросил Келтэн. Огромный светловолосый рыцарь был облачен в кольчугу, на поясе его висел меч.
— Не совсем. Тэнис мертв. Его тень явилась мне сегодня около полуночи.
— Тэнис? — переспросил Келтэн.
— Он был одним из Двенадцати. Он сказал мне, чтобы я пошел в королевский склеп под Собором.
— И ты пошел? Ночью?
— Дело не терпело отлагательств.
— И что ты там делал? Вскрывал гробницы? Уж не оттуда ли это копье?
— Не совсем. Король Алдреас дал его мне.
— Алдреас?!
— Его тень. Пропавшее кольцо его спрятано в углублении между древком и наконечником, — Спархок с любопытством посмотрел на своих друзей:
— А куда это вы, позвольте узнать, собрались в столь ранний час?
— Тебя искать, — проворчал Кьюрик.
— А откуда вы узнали, что меня нет в Замке? — Я несколько раз наведывался проверять тебя, — ответил Кьюрик. — Я думал ты знаешь, что я обычно делаю это.
— Каждую ночь?
— Да, три раза каждую ночь. Я делаю это каждую ночь, еще с тех пор как ты был еще мальчиком, кроме тех лет, конечно, когда ты был в Рендоре. Первый раз сегодня ночью ты разговаривал во сне, а когда я пришел во второй раз — ты исчез. Я обыскал здесь все, и когда не нашел тебя, разбудил Келтэна.
— Ну что ж, теперь стоит разбудить и всех остальных, — мрачно проговорил Спархок. — Алдреас о многом поведал мне и мы должны обсудить все это.
— Плохие новости? — спросил Келтэн.
— Трудно сказать. Берит, скажи этим послушникам в конюшне, чтобы они заменили тебя на парапете.
Через полчаса все собрались в кабинете Магистра Вэниона в Южной башне. К Спархоку, Кьюрику и Бериту присоединились сэр Бевьер, рыцарь ордена Сириник, сэр Тиниэн, рыцарь ордена Альсионы, и сэр Улэф, рыцарь ордена Генидиана, даже среди них выделявшийся своим огромным ростом. Эти трое были лучшими в своих Братствах, и когда магистры Четырех Орденов решили, что восстановление на престоле королевы Эланы — это дело, касающееся их всех, эти доблестные рыцари присоединились к Спархоку в его поисках. Рядом с очагом сидела Сефрения, маленькая женщина-стирик, обучавшая Пандионцев секретам тайной мудрости Стирикума, рядом с ней сидела маленькая девочка, которую они называли Флют. У окна расположился Телэн, с остервенением трущий глаза кулаком. Он был большой любитель поспать, и не любил, когда его будили. Магистр Вэнион сидел за своим рабочим столом. В кабинете Магистра было довольно уютно — низкие потолки, поддерживаемые толстыми балками, зеленовато-коричневые драпировки и всегда ярко горящий очаг. На крюке, вделанном в стенку камина, как всегда кипел чайник для Сефрении.
Вэнион выглядел устало. Поднятый с постели посреди ночи Магистр, лет которому было наверно больше, чем можно было бы дать ему с первого взгляда, был одет в непривычно выглядящую на нем стирикскую одежду из простого белого домотканого полотна. В последние годы Спархок начать замечать за ним такие странности, временами Магистр, твердый приверженец Церкви, казался наполовину стириком. Как элениец и Рыцарь Храма Спархок должен был бы обратить на это внимание церковных властей, но он предпочитал не делать этого. Он, конечно, был верным сыном Церкви, но верность его своему Магистру была более глубокой и более личной.
Сегодня Вэнион выглядел особенно плохо. Лицо его посерело и он не мог справиться с дрожью в руках. Бремя мечей трех погибших рыцарей, которое по требованию передала ему Сефрения слишком тяготило магистра. Заклинание, что сотворила Сефрения в тронном зале, и которое было единственным, что поддерживало сейчас жизнь королевы, потребовало участия в нем двенадцати рыцарей. Один за другим эти рыцари обречены погибать и их тени будут приносить свои мечи Сефрении и когда умрет последний из Двенадцати, она также последует за ними в Чертог смерти. Прошлым вечером Вэнион настоял, чтобы она отдала ему три уже полученных меча. И не вес самих мечей делал их такими тяжелыми, вместе с ними переходило бремя, возложенное на их владельцев заклинанием. Магистр был непреклонен в своем желании самому нести это бремя. Вэнион привел своему требованию какие-то смутные обоснования, но Спархок понимал, что главной причиной было желание магистра освободить от этой тяжести Сефрению. Несмотря на непреодолимую границу, пролегающую между стириками и эланами, старый Магистр любил эту хрупкую женщину, вот уже несколько поколений Пандионцев обучившую секретам Стирикума. Все Пандионцы любили и преклонялись перед своей наставницей, но как подозревал Спархок, Вэнион в этом преклонении шел дальше. И Сефрения как-то по особому относилась к Магистру. Обо всем этом Рыцарь Храма должен был бы сообщить Курии, но Вэнион и Сефрения были для Спархока гораздо ближе и важнее, чем все Курии и уставы.
— Ты не хочешь сказать ему? — спросил Спархок Сефрению.
Женщина в белых одеждах вздохнула и развернув сверток, лежавший у нее на коленях, извлекла оттуда еще один Пандионский меч.
— Сэр Тэнис ушел от нас в Чертог смерти, — печально сказала она Вэниону.
— Тэнис? — с трудом проговорил Вэнион. — Когда?
— Недавно.
— Мы собрались по этому поводу? — спросил Магистр Спархока.
— Не только. Перед тем как явится Сефрения, тень Тэниса была у меня. Он сказал, что кто-то в королевской гробнице хочет видеть меня. Я пошел в Собор и был встречен там духом короля Алдреаса. Он рассказал мне кое-что и вручил мне вот это, — Спархок отделил наконечник копья от древка, и вытряхнул на ладонь рубиновое кольцо.
— Так вот где Алдреас спрятал его, — сказал Вэнион. — Может быть он был мудрее, чем мы думали. Так о чем же он тебе поведал.
— К примеру о том, что он был отравлен. И наверно тем же самым ядом, что и королева Элана.
— Снова Энниас? — угрюмо спросил Келтэн.
— Не только. Еще и Арриса.
— Его собственная сестра?! — воскликнул Бевьер. — Чудовищно! — Бевьер был арсианец и обладал глубокими моральными принципами.
— Да, уж Арриса вылитое чудовище, — согласился Келтэн. — Но как она выбралась из своего демосского монастыря?
— Энниас устроил это, — ответил Спархок. — Она развлекала Алдреаса на свой манер и когда он был окончательно истощен, подала ему отравленное вино.
— Я что-то не совсем понимаю, о чем вы? — нахмурился Бевьер
— Отношения между Аррисой и Алдреасом несколько отличались от обычных отношений между братом и сестрой, — деликатно пояснил Вэнион.
Глаза Бевьера расширились и кровь прилила к его оливково-смуглому лицу, пока до него медленно доходило, что имел в виду Вэнион.
— Почему она убила его? — спросил Келтэн. — Лишь за то, что он отправил ее в монастырь?
— Нет, не думаю, — ответил Спархок, — скорее всего это часть общего плана, который подготовили она и Энниас.
— Чтобы расчистить путь на трон Аррисиному бастарду? — предположил Келтэн.
— Вероятно, — согласился, — особенно если вспомнить, что Личеас — сын не только ее, но и Энниаса.
— Священник? — удивленно спросил Тиниэн. — У вас здесь в Элении что, живут по другим правилам?
— Нет, конечно, — ответил Вэнион, — но Энниас и Арриса, похоже, считают себя выше всяких законов.
— Арриса всегда не отличались разборчивостью, — добавил Келтэн, — говорят, она зналась чуть ли не с каждым мужчиной в Симмуре.
— Ну, это, пожалуй, несколько преувеличенно, — сказал Вэнион, вставая и подходя к окну. — Я передам это патриарху Долманту, — добавил он, вглядываясь в туманную даль. — Возможно, это пригодится ему, когда будут выбирать нового Архипрелата.
— И графу Лэндийскому не мешало бы это знать, — сказала Сефрения. — Королевский совет, конечно, подкуплен, но даже им придется не по вкусу, что Энниас пытается пропихнуть на трон своего незаконнорожденного сына. — Она посмотрела на Спархока. Что еще сказал Алдреас?
— Нам нужен магический предмет, чтобы излечить Элану. Он сказал мне, что это за предмет. Это Беллиом. И это единственное, что может ей помочь.
Сефрения побледнела.
— Нет, — с трудом произнесла она, — только не Беллиом!
— Но он сказал именно так.
— Появляется большая трудность, — объявил Улэф. — Беллиом потерян еще во время войны, и, даже если мы найдем его, он нам не подчиниться, потому что у нас нет колец.
— Кольца? — спросил Келтэн.
— Карлик-тролль Гвериг нашел и огранил Беллиом, — объяснил Улэф. — А потом он смастерил пару колец — ключей к его мощи. Без них камень мертв.
— У нас уже есть эти кольца, — отсутствующим тоном проговорила Сефрения, однако лицо ее было беспокойно.
— У нас? — удивленно воскликнул Спархок.
— Ты носишь на руке одно из этих колец, а Алдреас дал тебе второе.
Спархок уставился на рубиновый перстень на левой руке, а потом снова посмотрел на наставницу.
— Но откуда у моего прародителя и короля Энтора эти кольца?
— Это я дала им их.
— Как? — удивленно заморгал Спархок, — Сефрения, это же было три тысячи лет назад!
— Да, около этого.
Спархок уставился на нее и тяжело сглотнул.
— Три тысячи лет? — снова повторил он. — Сефрения, но сколько же тогда тебе?
— Ты же знаешь, что на эти вопросы я не отвечаю, Спархок.
— Но как кольца попали к тебе?
— Моя богиня Афраэль дала их мне и сказала, где я смогу найти твоего прародителя и короля Энтора. Я должна была пойти к ним и отдать эти кольца.
— Матушка… — начал было Спархок, но замолчал остановленный взглядом Сефрении.
— Тише, дорогой мой. Я скажу вам это только один раз, Рыцари, — сказала Сефрения. — То, что мы сейчас делаем делает нас врагами Старших Богов Стирикума. Ваш эленийский Бог добр и прощает все, Младших Богов Стирикума можно смягчить в гневе, но Старшие Боги — это значит добиваться участи худшей, чем смерть. Вы даже и вообразить себе не можете, какова участь рискнувших ослушаться их. Вы действительно хотите снова вытащить Беллиом на свет?
— Сефрения! Мы должны это сделать! — воскликнул Спархок. — Это единственный путь спасти Элану, и тебя и Вэниона.
— Энниас не будет жить вечно, Спархок, — продолжала Сефрения, — а Личеас представляет из себя не больше, чем маленькое неудобство. И я и Вэнион когда-то пришли в этот мир и когда-то должны будем уйти, также как и Элана, несмотря на всю твою любовь к ней. Мир не слишком опечалится, если мы уйдем сейчас. А Беллиом, так же как и Азеш — совсем другое. И если мы упустим камень, то он попадет прямиком в руки Темного Бога, и мир будет обречен. Стоит ли так рисковать?
— Я — Рыцарь королевы, — напомнил Спархок. — Я должен предпринять все возможное, чтобы спасти королеву, — он встал и подошел к Сефрении. — И да поможет мне Бог, Сефрения, чтобы спасти ее, я готов пройти сквозь врата ада.
— Временами он напоминает мне ребенка, — со вздохом сказала Сефрения Вэниону. — Может быть ты знаешь, как помочь ему повзрослеть?
— Я как раз и собирался это сделать, — ответил Магистр, улыбаясь. — Я надеюсь, Спархок даст мне подержать свой плащ, пока будет колотить ногами в ворота. Вряд ли в последнее время кто-нибудь пытался взять приступом преисподнюю.
— И ты тоже… — Сефрения закрыла лицо руками. — О, дорогой, и ты… Ну что ж, раз вы все так настаиваете на этом, мы попытаемся, но при одном условии. Если мы найдем Беллиом и он излечит Элану, мы должны будем немедленно после этого уничтожить камень.
— Уничтожить?! — взорвался Улэф. — Сефрения, но это же самая драгоценная вещь во всей Эозии!
— И самая опасная. Если Азеш сможет овладеть им, весь мир поглотит тьма и человечество попадет в самое ужасное рабство из всех, какие только можно вообразить. Я настаиваю на этом, а если вы не согласитесь, то я сделаю все, чтобы не дать вам найти этот проклятый камень.
— Ну что ж, у нас нет другого выбора, — мрачно сказал Улэф остальным.
— Без помощи Сефрении у нас не много надежд отыскать этот Беллиом.
— Алдреас поведал мне еще кое-что, — твердо сказал Спархок. — Пришло время Беллиому вновь увидеть свет, и даже если мы не захотим, то все равно не сможем помешать ему в этом. Единственное, что беспокоит меня теперь, это найдет ли его кто-то из нас или какой-нибудь земох, который отнесет его Отту.
— Или он своей волей выйдет в мир, — уныло добавил Тиниэн. — Так тоже может быть, Сефрения?
— Кто знает? Может и да.
— А как тебе удалось выбраться из замка, чтобы тебя не заметили шпионы Энниаса? — спросил Келтэн Спархока.
— Я спустился по веревке с задней стены.
— А в город и обратно?
— По чистой случайности ворота были еще открыты, когда я шел к Собору, а обратно я выбрался через другой выход.
— Через ту мансарду? — спросил Телэн.
Спархок кивнул.
— И сколько же он с тебя взял?
— Серебряную полукрону.
Телэн удивленно посмотрел на Спархока.
— И они еще называют меня вором! Да он просто одурачил тебя, Спархок.
— Но мне же надо было выбраться из города, — пожал плечами Спархок.
— Я расскажу Платиму об этом, — пообещал мальчик. — Он заберет твои деньги назад. Полкроны? Да это просто грабеж!
— Да, — сказал Спархок, что-то вспомнив. — Сефрения, когда я возвращался назад, что-то появилось из тумана и следило за мной. По-моему, это был не человек.
— Дэморг?
— Не могу сказать точно, но как-будто нет. Ведь дэморги не единственные слуги Азеша?
— Нет. Дэморг самый сильный из них, но он туп. Другие твари не так сильны, но зато наделены умом. И этим могут оказаться сильнее дэморга.
— Хорошо, Сефрения, — заговорил Вэнион, — я думаю, ты должна передать мне меч сэра Тэниса.
— Но, дорогой мой… — запротестовала Сефрения с мукой в голосе.
— Мы уже слышали твои возражения вчера вечером. Давай не будем снова начинать это.
Сефрения вздохнула и они вдвоем запели в унисон на стирикском наречии. Лицо Вэниона еще больше посерело, когда в конце песни-заклинания Сефрения передала ему меч и их руки соприкоснулись.
— Откуда мы начнем? — спросил Спархок Улэфа, когда все было закончено.
— Где король Сарек потерял корону Талесии?
— Точно никто не знает, — ответил Генидианец. — Он покинул Эмсат, когда Отт напал на Лэморканд в сопровождении совсем небольшого отряда, оставив приказ армии присоединиться к нему у озера Рандера.
— Кто-нибудь видел его там? — спросил Келтэн.
— Нет, насколько я слышал. Хотя от Талесианской армии мало кто остался в живых.
— Что ж, оттуда мы и начнем наши поиски.
— Спархок! Но поле той битвы огромно, и, боюсь всем Рыцарям Храма придется потратить всю оставшуюся им жизнь, перекапывая поле вдоль и поперек, да и то вряд ли кто найдет эту корону.
— Но есть другой путь, — сказал Тиниэн, поскребывая себя по подбородку.
— И какой же, друг Тиниэн? — спросил его Бевьер.
— Я не слишком искусный некромант, да и вообще мне не по душе это дело, но если мы сможем найти, где похоронены погибшие тогда талесианцы, я смогу вопросить их духов, видели ли они на поле битвы короля Сарека, и где он похоронен. Это отнимает очень много сил, но дело того стоит.
— Я смогу тебе помочь, Тиниэн, — сказала Сефрения. — Я этим никогда не занималась, но знаю главные заклинания.
— Пойду-ка я лучше собирать вещи, — объявил Кьюрик, вставая. — Берит, идем со мной, и ты, Телэн, тоже.
— Нас будет десятеро, — предупредила его Сефрения.
— Десять?
— Мы берем с собой Телэна и Флют.
— Это действительно необходимо? — возразил Спархок. — Или, может быть, даже мудро?
— Да, несомненно. Нам потребуется помощь Младших Богов, а они любят соразмерность во всем. Нас было десять, когда мы начинали поиски, и теперь нас должно быть десять, на каждом шагу нашего пути. Внезапные изменения раздражают Младших Богов.
— Как скажешь, — пожал плечами
Вэнион поднялся и, по своему обыкновению, принялся расхаживать взад и вперед.
— Лучше нам сейчас вспомнить вот о чем, — проговорил он. — Наверно будет безопаснее, если вы покинете Замок до света, и до того, как рассеется туман. Давайте не будем облегчать жизнь шпионам первосвященника.
— Да уж, — согласился Келтэн, — совсем не хочется скакать наперегонки с солдатами церкви всю дорогу до Рандеры.
— Ну что ж, тогда поторопимся, — сказал Спархок. — Время не ждет.
— Подожди, Спархок, — остановил его Вэнион, когда все уже начали выходить.
Дождавшись, пока все выйдут, Спархок закрыл дверь.
— Я получил сообщение вчера вечером от графа Лэнда, — сказал Магистр.
— Да?
— Он просит передать тебе, что Энниас пока не замышляет ничего против королевы. Неудача в Арсиуме обескуражила Его Светлость и он не хочет еще раз выставить себя полным дураком.
— Спасибо, это немного облегчит мне жизнь.
— Лэнда добавил еще кое-что, я не совсем понял… Он просит передать что свечи по-прежнему горят. Ты понимаешь, что это может означать?
— Добрый старый Лэнда, — потеплевшим голосом проговорил Спархок. — Я попросил его не оставлять Элану сидеть в темноте в тронном зале.
— Вряд ли это имеет для нее какое-то значение, Спархок.
— Зато имеет для меня.
2
Туман стал еще гуще, когда примерно через четверть часа они собрались во дворе Замка. Послушники суетились в конюшне, седлая лошадей.
Вэнион вышел к ним через главную дверь. Его белые стирикские одежды сверкали в туманной мгле.
— Я посылаю с вами двадцать рыцарей, — тихо сказал он Спархоку. — За вами могут следить и лишняя сила не помешает.
— Но нам нужно торопиться, Вэнион, — возразил Спархок. — Это нас задержит.
— Я понимаю это, Спархок, — терпеливо ответил Магистр. — Вы можете не оставаться с нами слишком долго. Дождись, пока вы выедете на открытую местность и пока взойдет солнце. Убедись, что за вами никто не наблюдает и тогда ускользните из общей колонны. А Рыцари отправятся в Демос. Если кто-нибудь будет за вами следить, ему трудно будет разобрать, есть ты посреди колонны или нет.
— Да, теперь я понимаю, почему ты стал магистром, мой друг, — усмехнулся Спархок. — Кто возглавляет отряд?
— Сэр Олвен.
— Отлично. Олвен надежный человек.
— Ну что ж, отправляйся, Бог да благословит тебя, — сказал Вэнион, пожимая руку рыцарю. — И будь осторожен.
— Я постараюсь.
Сэр Олвен был грузным, тяжелым человеком с многочисленными свирепыми рубцами на лице. Он вышел из Замка в полном боевом облачении, за ним шли его люди. Красные отсветы факелов играли на их блестящих черных латах.
— Рад снова видеть тебя, Спархок, — сказал Олвен, когда Магистр ушел. Олвен говорил очень тихо, чтобы слова не долетели до солдат церкви, расположившихся недалеко от ворот. — Так вот, ты и остальные поедете посреди нас. С этим туманом, они наверно, не заметят вас. Мы опустим мост и пойдем мимо них галопом, чтобы они могли видеть нас не больше пары минут.
— Ты сказал сейчас больше слов, чем я слышал от тебя за последние двадцать лет, — сказал Спархок своему обычно молчаливому собрату.
— Я знаю, — согласился Олвен, — попробую забрать что-нибудь обратно.
Спархок и его спутники были одеты в короткие кольчуги и дорожные плащи, рыцарские доспехи слишком привлекали бы к ним внимание в сельской местности. Однако все их остальное вооружение было аккуратно сложено и навьючено на спины полдюжины лошадей, которых вел Кьюрик. Пришло время трогаться в путь. Они забрались на лошадей и вокруг них сомкнулся строй рыцарей в черных доспехах. Олвен подал сигнал людям у лебедки. Заскрипел ворот, цепи залязгали и мост с грохотом опустился. Едва мост коснулся земли на противоположной стороне рва, колонна галопом рванулась вперед.
Густой туман был их хорошим союзником. Едва они переехали через мост, Олвен резко свернул и повел отряд полем к дороге на Демос. Позади себя Спархок услышал удивленные возгласы солдат церкви, высыпавших из своих палаток.
— Превосходно, — усмехнулся Келтэн. — По мосту и в мгновение ока — в туман!
— Олвен знает, что делает, — ответил Спархок. — И что еще лучше, так это то, что пройдет еще час, прежде чем они соберутся нас преследовать.
— Дай мне час форы, и никто на свете не сможет догнать меня! — радостно рассмеялся Келтэн. — Начало неплохое, Спархок.
— Радуйся, пока можно. Потом, может случится, не будет поводов.
— Экий ты угрюмый тип, друг мой.
— Нет, я просто привык к небольшим разочарованиям.
Они перевели лошадей в легкий галоп, когда добрались до дороги в Демос. Олвен был старым воякой и всегда берег силы у своих лошадей.
Полная луна плыла над туманом, заставляя его светится обманчивым молочным сиянием. Неверная дымка больше скрывала от глаза чем освещала. В воздухе был разлит сырой холод, и Спархок поплотнее запахнулся в плащ.
Дорога в Демос сворачивала на север, к городу Лэнда, прежде чем снова повернуть на юго-восток к Демосу, где располагался Главный Замок Ордена. Хотя разглядеть это было сложно, но Спархок знал, что где-то здесь дорога делает поворот и этот ее участок окружен деревьями. Спархок подумал, что они могут послужить надежным укрытием, если он и его друзья покинут здесь колонну. Там и сям по сторонам дороги из темноты показывались черные тени деревьев. При виде их Телэн каждый раз вздрагивал.
— Что с тобой? — спросил его Кьюрик.
— Терпеть не могу это, — ответил мальчик. — Все, что угодно может скрываться по сторонам этой дороги — волки, медведи, или еще что похуже.
— Ты же посреди вооруженных рыцарей, Телэн.
— Тебе легко сказать, а я-то самый маленький здесь, может быть кроме Флют. Я слышал, что волки и прочие твари выбирают самых маленьких, когда нападают. Мне совсем не хочется быть съеденным, папа.
— Все время он называет его отцом, — сказал Тиниэн Спархоку, — а ты никак не хочешь объяснить почему.
— Кьюрик как-то в молодости был несколько неблагоразумен.
— Интересно, кто-нибудь в Элении спит в своей собственной постели?
— На самом деле это не так распространено, как может показаться.
Тиниэн приподнялся в стременах и посмотрел вперед, где, беседуя, ехали бок о бок Бевьер и Келтэн.
— Один совет, Спархок, — тихо сказал он. — Ты элениец и не слишком строг в таких вещах, и у нас в Дэйре тоже спокойно смотрят на это, но не стоит особо распространяться обо всем этом при Бевьере. Сириники благочестивы как и все арсианцы, и они сурово осуждают такие шалости. Бевьер хорош в драке, но слишком строг в вопросах морали. И с этим могут быть трудности.
— Может ты и прав, — согласился Спархок. — Я поговорю с Телэном, чтобы он следил за собой.
— Ты думаешь он послушает?
— Но все же стоит попробовать.
Они проехали мимо фермерского дома у дороги. В окошке уже теплился свет — верный знак, что хотя небо еще темно, день для крестьян уже начался.
— Долго мы еще будем ехать вместе? — спросил Тиниэн. — Ехать к Рандере через Демос — слишком долгий путь.
— Мы ускользнем чуть позже утром. Сразу, как только убедимся, что за нами не следят. Так предложил сделать Вэнион.
— Ты послал кого-нибудь в дозор в арьергард?
— Да, — кивнул Спархок, — Берит едет в полумиле позади нас.
— Как думаешь, кто-нибудь из шпионов Энниаса углядел нас?
— Вряд ли. У них не было на это времени. Мы успели проехать мимо лагеря, прежде чем они выскочили из своих палаток.
Тиниэн ухмыльнулся.
— На какую дорогу ты думаешь свернуть, когда мы оставим эту?
— Мы поедем неторным путем. За дорогами наверняка следят. Энниас об этом уж позаботился.
Они продолжали ехать всю оставшуюся часть туманной ночи. Спархок погрузился в печальную задумчивость. Он подумал, что их наспех задуманный план имеет мало шансов на успех. Даже если Тиниэну удастся заклясть тени кого-нибудь из погибших в той битве арсианцев, вряд ли кто-нибудь из них знает, где король Сарек нашел свое последнее убежище. Путешествие может оказаться бесполезным, а время отпущенное Элане безвозвратно уйдет. Тут к нему в голову пришла одна мысль и он подъехал вперед поговорить с Сефренией.
— Послушай, мне тут кое-что пришло в голову, — сказал он женщине.
— Да?
— Многим ли известно заклинание, которым ты спрятала в кристалл Элану?
— Его в общем-то никогда и не использовали, потому что оно очень опасно. Мало кто из стириков знает о нем, и вряд ли кто его использовал. А почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется я кое-что придумал. Если никто кроме тебя не творил этого заклинания, значит никто не знает и времени, которое оно действует.
— Верно.
— Тогда никто не может сказать Энниасу об этом.
— Очевидно.
— Значит Энниасу неизвестно, что наше время ограничено. Все, что он знает — это то, что кристалл будет поддерживать жизнь Эланы неопределенное время.
— Не думаю, что это дает нам какие-нибудь преимущества, Спархок.
— Я вообще-то тоже, но все же надо это иметь в виду… Может быть это когда-то и пригодится.
Небо на востоке начало понемногу светлеть и туман стал реже. Примерно за полчаса до восхода их догнал Берит. На нем поверх короткой кольчуги был голубой плащ, на седле висел боевой топор. Спархок про себя подумал, что молодого послушника надо бы поучить владению мечом, чтобы он не привязался слишком к топору.
— Сэр Спархок, — сказал Берит, натягивая поводья, — там сзади нас нагоняет отряд солдат церкви. Во все еще густом тумане от его коня валил пар.
— Сколько?
— Человек пятьдесят и они гонят лошадей во всю.
— Далеко они от нас?
— Примерно в миле.
— Что ж, некоторые изменения в наших планах не повредят, — сказал Спархок, немного подумав. Он огляделся вокруг и увидел что-то темное в тумане слева от них.
— Тиниэн, — сказал он, — я думаю, там роща. Бери всех остальных и поезжайте через поле туда, я вас догоню, — Спархок дернул поводья, — мне надо поговорить с сэром Олвеном, — сказал он чалому.
Фарэн раздраженно прянул ушами, и, взяв с места в галоп, понесся вдоль колонны.
— Здесь мы вас покинем, Олвен, — сказал он рыцарю, возглавляющему отряд. — Сзади нас нагоняют с полсотни солдат церкви. Мы должны скрыться, пока они нас не нагнали.
— Хорошая мысль, — сказал сэр Олвен, всегда не тративший слов впустую.
— А вам стоит доставить солдатам церкви удовольствие от развлечения хорошей погоней. И чем позже они вас нагонят, тем позже убедятся в том, что нас нет посреди колонны.
Олвен криво усмехнулся и спросил:
— Что, до самого Демоса?
— Это было бы превосходно. Срежьте излучину дороги не доезжая до Лэнда и вернитесь на нее южнее — в Лэнде наверняка тоже имеются Энниасовы шпионы.
— Удачи, Спархок, — сказал Олвен.
— Спасибо, брат мой, она нам несомненно понадобится, — ответил Спархок, пожимая рыцарю руку. Он съехал с дороги и сейчас же услышал за спиной грохот копыт перешедших в галоп коней.
— Ну-ка, давай посмотрим, как быстро ты сможешь добраться вон до тех деревьев, — сказал Спархок Фарэну.
Фарэн фыркнул и стремительно рванулся вскачь через поле.
На опушке рощи Спархока поджидал Келтэн.
— Остальные уже в лесу, — доложил он. — А почему Олвен поднял колонну в галоп?
— Я попросил его, — ответил Спархок, спешиваясь. — Солдаты не смогут узнать, что мы покинули отряд, если Олвен будет держаться в миле или двух впереди них.
— Спархок, а ты находчивее, чем может показаться на первый взгляд. — заметил Келтэн, тоже слезая с коня. — Я отведу лошадей подальше в лес, — он покосился на Фарэна, — только скажи своему людоеду, чтобы он не вздумал кусать меня.
— Ты слышал, Фарэн? — строго сказал Спархок.
Фарэн прижал уши к голове.
Пока Келтэн вел лошадей подальше за деревья, Спархок лег на живот за низким развесистым кустом. До дороги было не больше пятидесяти шагов и сквозь рассеивающийся туман ему ясно было видно дорогу. Сначала по дороге проехал один солдат в красном плаще, его лицо казалось как-то странно одеревеневшим.
— Разведчик? — прошептал Келтэн, пристраиваясь рядом со Спархоком.
— Скорее всего, — так же шепотом ответил Спархок.
— А почему мы шепчем? — спросил Келтэн. — Он все равно не услышит нас за шумом копыт.
— Так ты же первый начал.
— Привычка. Я всегда шепчу, когда слежу за кем-то.
Тем временем разведчик въехал на вершину холма. Осмотревшись, он торопливо развернул лошадь и погнал ее в обратном направлении.
— Он так загонит свою лошадь, — сказал Келтэн.
— Это его лошадь.
— Конечно, но если она падет, ему придется топать пешком.
— Пешие походы полезны для солдат церкви — это учит их смирению.
Минут через пять по дороге галопом проскакал отряд солдат церкви, их красные плащи яркими пятнами выделялись в предрассветном тумане. Колонну эту вел за собой некто в черном плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Может быть это была игра утреннего тумана, но казалось, что из-под капюшона исходит мертвенно-зеленое сияние, и спина фигуры была неестественным образом искривлена.
— Они явно решили догнать отряд сэра Олвена, — заметил Келтэн.
— Надеюсь, им понравится Демос, — ответил Спархок. — Олвен не даст себя догнать. Мне нужно поговорить с Сефренией, идем к остальным. Надо переждать здесь час, пока не убедимся, что солдаты далеко. Тогда и тронемся дальше.
— Чудесно, я как раз только что подумал о завтраке.
Они повели лошадей через рощу к источнику, который разливался небольшим озерцом в окружении гигантских папоротников.
— Ну что, они проехали? — спросил Тиниэн.
— Во всю прыть, — усмехнулся Келтэн. — И не слишком оглядываясь по сторонам. Есть у нас что-нибудь съестное? Я просто умираю от голода.
— Холодная солонина, — предложил Кьюрик.
— Холодная?
— От огня, бывает, идет дым, Келтэн. Ты хочешь, чтобы солдаты заглянули к нам на огонек?
Келтэн вздохнул.
Спархок взглянул на Сефрению.
— Там вместе с этими солдатами ехало что-то, — сказал он. — У меня возникло какое-то тяжелое чувство при виде его. И мне кажется, что это было тоже самое, что я видел ночью.
— А ты можешь описать это?
— Что-то высокое и очень-очень худое. Спина какая-то кривая. Оно было в черном плаще с капюшоном, так что это все, что я мог разглядеть, — он нахмурился. — А солдаты, которые были с ним все какие-то полусонные.
— А еще что-нибудь необычное? Ты не заметил?
— Точно не скажу, но кажется из-под капюшона у него исходит какой-то зеленый свет. Я заметил это еще ночью.
Лицо Сефрении омрачилось.
— Боюсь, нам придется побыстрее уходить отсюда, Спархок.
— Но солдаты не знают, что мы здесь, — возразил он.
— Я думаю, скоро узнают. То, что ты сейчас описал — это демоническое существо, В Земохе их называют ищейками, с ними обычно ловят беглых рабов. Горб на спине — это на самом деле крылья.
— Крылья? — недоверчиво переспросил Келтэн. — Сефрения, ни у одного зверя нет крыльев, разве что у летучих мышей.
— Разве я сказала, что это зверь, Келтэн? — ответила Сефрения. — Скорее уж насекомое, хотя никакое слово не подойдет, когда говоришь об исчадиях Азеша.
— Ну, уж какой-то блохи нам бояться нечего, — фыркнул Келтэн.
— Бояться все-таки стоит. Азеш наделил своих ищеек многими полезными качествами — они прекрасно видят даже в темноте, у них очень острый слух и нюх не хуже. Как только отряд Олвена окажется у него на виду, оно сразу поймет, что нас там нет, и солдаты повернут назад.
— Это значит, что солдаты церкви получают приказы от этого насекомого? — недоверчиво спросил Бевьер.
— Теперь у них нет своей воли. За них думает демон-ищейка.
— И долго он может так продержать их?
— Всю жизнь, но только жизнь этих людей становится очень короткой. Как только в них отпадет надобность, ищейка истребляет их. Спархок, мы в очень большой опасности, надо скорее уезжать отсюда.
— Вы слышали? — мрачно спросил Спархок. — Скорее отсюда!
Они выехали из рощицы и легким галопом пересекли поле, на котором уже паслись бело-бурые коровы. К Спархоку подъехал сэр Улэф.
— Это, конечно, не мое дело, — сказал Генидианец, — но ведь с нами было двадцать рыцарей — вполне достаточно, чтобы порубить всех этих солдат и эту гигантскую блоху впридачу?
— Но полсотни мертвецов в красных плащах привлекут внимание, так же как и свежие могилы.
— Да, это не лишено смысла. У жизни в густонаселенном королевстве свои трудности. У нас в Талесии тролли и великаны-людоеды быстро подчищают места схваток.
Спархок пожал плечами.
— Они что и правда едят мертвечину? — спросил он, поглядывая через плечо, нет ли погони.
— Тролли и огры, мы так зовем людоедов, что ли? Они просто обожают это дело. Такой хорошо откормленный солдат насытил бы целое семейство троллей. Наверно в Талесии мало солдат церкви и еще меньше их могил. Хотя все же я не люблю оставлять врага у себя в тылу. Солдаты могут напасть на нас, и если эта штука, которая с ними и правда так опасна может быть и следовало заняться ими, пока мы были все вместе.
— Может ты и прав, но что сделано, то сделано. Олвена уже не вернуть. Теперь нам остается только бежать от них, будем надеяться, что лошади солдат выдохнутся быстрее, чем наши. Когда будет время, я попробую поподробнее поговорить с Сефренией об этой ищейке. Мне кажется, что она что-то не договорила.
Они ехали всю оставшуюся часть дня. Никаких признаков погони так и не появилось.
— Там впереди есть постоялый двор, — сказал Келтэн. — Как вы насчет этого?
Спархок взглянул на Сефрению.
— Но только на несколько часов, — сказала она. — Так, чтобы только покормить лошадей и дать им немного отдохнуть. Ищейка может уже знает, что нас нет в отряде Олвена и нам надо двигаться побыстрее.
— И наконец-то мы поедим, — добавил Келтэн, — и может быть даже поспим малость. И, кроме того, может быть сможем что-нибудь новое разузнать.
Гостиницу содержал худой добродушный человек и его пышущая здоровьем жена. Гостиница была уютная и чистая. Очаг в общем зале не дымил, на полу была постелена чистая свежая солома.
— К нам не часто заезжают гости из города, — заметил трактирщик, ставя блюдо с жареным мясом на стол. — И уж совсем редко бывают рыцари. Простите, господа, но по тому, как вы стремительно двигаетесь, я понял, что вы — рыцари. Что привело вас в нашу деревенскую глушь, мои господа?
— Мы едем в Пелозию, — не задумываясь соврал Келтэн. — Церковное дело. Мы торопимся, и, поэтому решили срезать по сельской местности.
— Тут есть дорога, по которой можно ехать в Пелозию. Три лиги к югу, — заботливо подсказал трактирщик.
— Дороги слишком петляют, — ответил Келтэн, — а мы, как я вам уже говорил, торопимся.
— Что тут у вас происходит интересного, хозяин? — спросил как бы между прочим Тиниэн.
Трактирщик рассмеялся.
— Да что интересного может быть в нашей глуши? Здешние фермеры по шесть месяцев обсуждают то, что у кого-то издохла корова, — он вздохнул и подсел к столу. — В молодости я жил в Симмуре, если уж где что и происходит, то это там.
— А почему вы решили уехать оттуда? — спросил Келтэн, насаживая на нож еще один кусок мяса.
— Отец умер и оставил мне это место. Никто не захотел купить его, так что делать было нечего, — он слегка нахмурился. — Ах да, здесь случилось кое-что необычное в последние месяцы.
— И что же? — спросил Тиниэн, стараясь не показать особого любопытства.
— Здесь появилось несколько стирикских таборов. Наши места просто наводнены ими. Раньше такого никогда не было.
— Да верно, — сказала Сефрения.
— Мне кажется, что вы — стирик, госпожа, — проговорил трактирщик, — судя по вашей одежде. У нас здесь есть стирикская деревня, там много хороших людей, но они живут уж слишком уединенно, — он откинулся на спинку стула. — Я думаю, что вы, стирики, избежали бы многих неприятностей, если бы не были такими нелюдимами.
— Это не в нашем характере, — промурлыкала Сефрения. — Вряд ли эленийцы и стирики могут смешаться.
— Может оно и так, — согласился трактирщик.
— А что эти стирики здесь делают? — спросил Спархок.
— Расспрашивают здешний народ обо всяких разностях. Их, похоже интересует все, что связано с земохской войной, — он поднялся. — Ну, приятного вам ужина, — сказал он и отправился на кухню.
— Вот и еще одно, — мрачно проговорила Сефрения. — Западные стирики не занимаются бродяжничеством — наши боги не любят, когда мы уходим от их алтарей.
— Тогда может быть это земохи? — предположил Бевьер.
— Все возможно.
— Когда я был в Лэморканде, там говорили, что Земохи просочились в сельские места на восток от Мотеры, — припомнил Келтэн. — Они делали то же самое — бродили и расспрашивали народ, особо интересуясь всякими старыми байками.
— Кажется у Азеша сходные с нашими планы, — сказала Сефрения. — Он пытается узнать что-нибудь, что поможет ему найти Беллиом.
— У нас с ним, выходит, что-то вроде состязания, — усмехнулся Келтэн.
— Боюсь что так. И его земохи пока впереди нас.
— А солдаты церкви — позади, — добавил Улэф. — Как бы нам теперь не оказаться в окружении, Спархок. Может эта ищейка думать так же за бродячих земохов, как и за солдат? — спросил он Сефрению. — Если да, то мы можем нарваться на засаду.
— Не могу сказать точно. Я много слышала об ищейках Отта, но никогда не видела их в действии.
— Ты была не слишком разговорчива утром, — заметил Спархок. — Как все-таки происходит, что ищейка лишает воли солдат Энниаса?
— Эта тварь ядовита, — ответила Сефрения. — Ее укус парализует волю жертв или тех, кем она хочет повелевать.
— Хм, это надо иметь в виду, — сказал Келтэн.
— Ты не сможешь остановить ищейку, — сказала ему Сефрения. — Ее зеленое сияние завораживает, а потом она подходит ближе.
— А быстро эта ищейка летает? — спросил Тиниэн.
— Сейчас она еще не летает. Ее крылья созревают, когда она становится взрослой. Кроме того демону нужно быть на земле, чтобы почувствовать след. Обычно он ездит на лошади. И лошадь тоже лишается воли, так что он просто загоняет ее и берет другую. Так что ищейка передвигается очень быстро.
— А чем он или она, уж и не знаю как сказать, питается? — спросил Кьюрик. — Может быть мы сможем устроить западню?
— Любимая пища ищейки — человечина.
— Да, тогда ловушку будет устроить затруднительно, — вздохнул Кьюрик.
Сразу же после ужина все разошлись спать, но Спархоку показалось, что Кьюрик начал будить его раньше, чем он успел положить голову на подушку.
— Уже полночь, — сказал оруженосец.
— Угу, — устало пробормотал Спархок, садясь.
— Пойду разбужу остальных, а потом мы с Беритом сразу же седлаем лошадей.
Спархок оделся и спустился в общую залу поговорить с трактирщиком.
— А скажите-ка, милейший, — сказал он, — нет ли где здесь поблизости монастыря?
Трактирщик почесал в затылке.
— Как же, есть один неподалеку от местечка Верин, — ответил он. — Это пять на восток отсюда.
— Благодарю вас, — сказал Спархок и огляделся вокруг. — У вас тут чисто и уютно, и жена ваша содержит комнаты и постели в чистоте. Я буду советовать это место всем своим друзьям.
— Очень любезно будет с вашей стороны, сэр Рыцарь.
Спархок кивнул и пошел к столу, где уже собрались все остальные.
— Ну, каковы наши планы? — спросил Келтэн.
— Трактирщик сказал, что в пяти лигах отсюда есть монастырь. К утру мы там будем. Я хочу послать сообщение в Чиреллос Долманту.
— Но я мог бы отправиться с посланием, сэр Спархок, — предложил Берит.
— Нет, — покачал головой Спархок. — Ищейка, возможно, уже знает твой запах. Я не хочу, чтобы ты попал в засаду на дороге в Чиреллос. Лучше пошлем это сообщение с каким-нибудь простым монахом. Тем более этот монастырь все равно стоит на нашем пути, так что мы не теряем времени. Так что давайте поскорее отправляться.
Небо этой ночью было чистое и полная луна плыла по нему.
— Туда, — сказал Кьюрик, показывая направление.
— А как ты узнал? — спросил Телэн.
— По звездам.
— Ты что, правда можешь узнавать направление по звездам? — спросил потрясенный Телэн.
— Конечно, а моряки пользуются этим уже тысячи лет.
— А я не знал.
— Нечего было удирать из школы.
— Но я не собираюсь становиться моряком, Кьюрик. Вот воровать рыбу — это дело гораздо мне больше подходящее, чем ее ловить.
Они ехали лунной сырой ночью, продвигаясь прямо на восток. К утру, когда они уже должны были проехать пять лиг, Спархок въехал на холм оглядеться.
— Там впереди деревня, — сказал он, съехав вниз. — Будем надеяться, что та, которая нам нужна.
Деревня спряталась в небольшой долине меж холмов. Местечко было небольшое — дюжина каменных домов, одна мощеная улица, на концах которой располагались церковь и таверна. Поодаль на вершине холма стояло огромное здание, окруженное стеной.
— Прошу прощенья, приятель, — обратился Спархок к первому встречному прохожему, когда они въехали в деревню, — это Верин?
— Да.
— А там на холме это монастырь?
— Да, — ответил прохожий неприветливым голосом.
— Что-то не так?
— Еще бы не так, — ответил прохожий. — Монахи владеют здесь всеми землями и дерут с арендаторов такую ренту, что хоть по миру иди.
— Так бывает всегда. Все землевладельцы жадны.
— Но кроме ренты они берут еще и церковную десятину. Это уж слишком, я считаю.
— Да, пожалуй.
— Послушай, Спархок, почему ты называешь всех приятелями? — спросил Тиниэн, когда они тронули своих лошадей.
— Привычка, — пожал плечами Спархок. — Я унаследовал ее от отца. Люди как-то размякают, когда их так называешь и у них легче выспросить что нужно.
— Но почему не «друг мой», например?
— Но, сказав это, можно и ошибиться. Пойдем-ка лучше, поговорим со здешним аббатом.
Монастырь оказался сурового вида строением, окруженным желтой известняковой стеной. Вокруг него на тучных ухоженных огородах копошились посреди овощных грядок монахи в островерхих конических соломенных шляпах. Ворота были открыты и Спархок со своими спутниками въехали прямо на главный двор. Худой, изможденного вида монах вышел им навстречу, испуганно посматривая на неожиданных гостей.
— Добрый день, брат, — сказал ему Спархок. Он приоткрыл плащ, показывая амулет у себя на груди, который показывал, что он — Пандионец. — Если это не сложно, мы бы хотели поговорить с аббатом.
— Я сейчас же позову его, мой Лорд, — поспешно ответил монах и скрылся внутри здания.
Аббат был жизнерадостного вида толстяком с хорошо выбритым подбородком и красным потным лицом. Монастырь его был захолустный, и его редко посещали гости из Чиреллоса и других столиц. Поэтому аббат, непривыкший видеть у себя Рыцарей Храма вел себя несколько раболепно.
— Мои Лорды, — заискивающе проговорил он. — Чем я могу служить вам?
— Мы надеемся на небольшую услугу, отец мой, — ответил Спархок. — Знакомы ли вы с Патриархом Демоса?
Аббат сглотнул.
— Патриарх Долмант? — переспросил он.
— Высокий человек, худощавый. Мы хотели бы отправить ему послание. Найдется ли у вас молодой монах, достаточно сообразительный и с хорошей лошадью, чтобы отвезти письмо? Ведь это входит в ваши обязанности?
— К-конечно, сэр Рыцарь.
— Я рад, что мы сошлись в мнениях с вами. Найдутся ли у вас перо и чернила, отец мой? Я напишу послание и больше мы вас беспокоить не будем.
— И еще кое-что, господин аббат, — добавил Келтэн. — Мы не слишком обеспокоим вас, если попросим пополнить наши запасы пищи? Мы давно в дороге и они несколько истощились. Ничего особенного — немного жареной дичи, ветчины, бекона, мяса.
— О, конечно, конечно, — заторопился аббат.
Спархок быстро написал Долманту, пока Кьюрик и Келтэн пополняли их провиантский запас.
— Может быть тебе не стоило этого делать? — спросил Спархок Келтэна, когда они покинули монастырь.
— Милосердие и щедрость — главные добродетели, предписываемые смиренным служителям Божиим, — напыщенно ответил Келтэн. — Я поощряю это где и когда только можно.
Теперь они галопом гнали своих лошадей по пустынной сельской местности. На бедной выветренной почве росли лишь колючие кусты да сорняки. Там и сям попадались маленькие с застоявшейся водой пруды по берегам которых росли низкорослые деревья. Небо затянуло облаками и этот скучный однообразный день уже склонился к вечеру.
Кьюрик подъехал поближе к Спархоку.
— Как-то тускло вокруг.
— Да, тоскливо, — согласился Спархок.
— Надо бы подыскать местечко для лагеря на эту ночь. Лошади уже совсем выдохлись.
— Да, я и сам чувствую себя не слишком свежим, — согласился Спархок. Усталые глаза его резало и голова раскалывалась от глухой боли.
— Одно плохо — я не вижу ни одного источника чистой воды, — сказал Кьюрик. — Может быть мы с Беритом поищем ручей или родник?
— Только будьте осторожны.
Кьюрик повернулся в седле.
— Берит! — позвал он. — Ты мне нужен.
Спархок и остальные продолжали ехать рысью, пока Кьюрик и послушник искали источник.
— Ты же знаешь, мы могли бы и продолжать путь, — сказал Келтэн.
— Я думаю, что если мы окончательно выдохнемся и загоним лошадей, пользы от этого не будет.
— Наверно ты прав.
Тем временем они увидели едущих к ним быстром галопом Кьюрика и Берита.
— Готовьтесь! — прокричал Кьюрик. — Сейчас у нас появится компания!
— Сефрения! — крикнул Спархок. — Возьми Флют и спрячьтесь за теми камнями! Телэн, позаботься о вьючных лошадях! — Он выхватил из ножен меч и выехал вперед. Остальные тоже освободили свое оружие.
На гребне холма показалось человек пятнадцать всадников. Компания была разноперая — солдаты церкви, стирики в домотканых одеждах и несколько крестьян. Лица у всех были пустые, глаза помутневшие. Во всей их атаке было что-то безумное.
Спархок и другие рассредотачивались, готовясь отразить нападение.
— За веру и церковь! — закричал Бевьер, размахивая Локабером. Пришпорив своего коня, он ворвался в самую гущу противников.
Спархок немного оторопел от такой стремительности, но, быстро оправившись, бросился на помощь своему товарищу. Но быстро он понял, что ни в какой помощи Бевьер не нуждается. Он легко отбивал щитом удары мечей неуклюжих обезумевших вояк, а его гигантский топор свистел в воздухе, рассекая тела нападающих. И хотя раны, которые он наносил были ужасны, люди попавшие под удар падали с лошадей без единого крика. Они сражались и умирали в жуткой тишине. Спархок ехал позади Бевьера, рубя тех, кто пытался напасть на Сириника сзади. Его меч наполовину уходил в тела солдат церкви, но те даже не вздрагивали. Люди падали с седел и судорожно подергиваясь в агонии лежали на окровавленной траве. Когда подоспели Кьюрик, Тиниэн, Улэф, Берит и Келтэн, делать им было уже почти нечего. Вскоре земля была уже усеяна трупами людей в красных плащах и окровавленных стирикских одеждах. Если бы это был обычный бой, то раненные, но оставшиеся в живых попытались бы спастись бегством, однако эти люди, даже жестоко израненные продолжали нападать с отсутствующим выражением на лицах, поэтому пришлось убить всех до последнего.
— Спархок! — закричала Сефрения. — Там, наверху!
Она показывала на вершину холма, откуда появились атакующие. Спархок увидел темнеющую на фоне вечернего неба высокую тонкую фигуру в черном плаще. Демон-ищейка сидел на своей лошади, а из-под капюшона выбивался мертвенно зеленый свет.
— Эта тварь начинает бесить меня, — проскрежетал Келтэн. — Лучший способ избавиться от надоедливого насекомого — это раздавить его. Он поднял щит и вонзив шпоры в бока лошади погнал ее на вершину холма. Его меч со свистом описывал круги над его головой.
— Келтэн! Нет! — испуганно закричала Сефрения.
Но Келтэн не обращал никакого внимания на ее крик. Спархок выругался и пустился вдогонку за другом. Неожиданно Келтэн упал, выбитый из седла какой-то незримой силой. Фигура на холме сделала презрительный жест. Приглядевшись, Спархок увидел, что то, что появилось из рукава черного плаща, было не рукой — скорей это напоминало клешню скорпиона.
Спархок спрыгнул с Фарэна и побежал на помощь Келтэну, но то, что он увидел, заставило его удивленно приостановиться даже сейчас. Флют каким-то образом сбежала из-под присмотра Сефрении и оказалась у самого подножия холма. Она величественно топнула ножкой по зеленой траве и поднесла к губам свою свирель. В наступившей тишине разлилась строгая, суровая мелодия, даже слегка диссонирующая и почему-то казалось, что она сопровождается многоголосым хором поющих человеческих голосов. Фигура в плаще судорожно откинулась назад, как-будто на нее обрушился массивный удар. Музыка становилась все громче, а невидимый хор поднимал ее до мощного крещендо. Звук был такой могучий, что Спархоку пришлось зажать уши руками, он уже перешел порог физической боли.
Демон-ищейка пронзительно завизжал, повернул свою лошадь и, судорожно дергаясь, поскакал прочь.
Преследовать его не было времени — Келтэн, задыхаясь, лежал на земле, схватившись скрюченными руками за живот.
— Как ты? — спросил Спархок, садясь рядом с ним на колени.
— А-а, отстань, — с трудом дыша, проговорил Келтэн.
— Не будь дураком. Что с тобой? Тебе больно?
— Нет. Я прилег здесь просто ради удовольствия. Чем это оно так меня ударило? Первый раз в жизни получаю такую оплеуху.
— Ты бы лучше дал мне себя осмотреть.
— Я в порядке, Спархок, просто от удара у меня перехватило дыхание.
— Ты идиот. Ты же знаешь, что это такое! О чем ты только думаешь? — вспыхнул Спархок.
— Но в этот момент мне показалось хорошей мыслью напасть на него, — слабо усмехнулся Келтэн. — Наверно, мне стоило как следует продумать…
— Он ранен? — спросил Бевьер спешиваясь и подходя к ним с озабоченным лицом.
— Я думаю, с ним все будет в порядке, — Спархок поднялся, сдерживая гнев на легкомыслие Келтэна. — Сэр Бевьер! — сказал он сурово. — Вы обучались военному искусству, и знаете, как надо вести себя, когда вас атакует в превосходящем количестве противник. Так что же подвигло вас броситься одному в самую гущу противников?
— Но Спархок, мне показалось, что их не так уж много…
— Вполне достаточно. Для того, чтобы убить вас, потребовался бы только один человек. — Ты досадуешь на меня, Спархок? — печально проговорил Бевьер.
Спархок на мгновение остановил взгляд на честном лице молодого рыцаря и вздохнул.
— Нет, Бевьер, нет. Я просто сильно испугался за тебя. Пожалуйста, впредь будь осторожнее. Хотя бы ради моего спокойствия. Я уже не в том возрасте, когда радуются таким сюрпризом.
— Да, наверно я действительно не посчитался с чувствами моих товарищей, — сокрушенно признал Бевьер. — Больше этого не случится, Спархок.
— Я рад услышать это, Бевьер. Давай теперь поможем Келтэну. Пусть теперь Сефрения осмотрит его, да и серьезного разговора с ней ему не избежать.
Келтэн поморщился от боли.
— Я конечно, не могу надеяться, что вы оставите меня здесь, на этой чудесной ласковой траве, — проговорил он жалобно.
— Да, у тебя нет на это никаких шансов, Келтэн, — безжалостно ответил Спархок. — Но не бойся, матушка тебя любит, и, может быть, ты еще как-нибудь выкрутишься.
3
Сефрения осматривала огромный безобразного вида кровоподтек на предплечье Берита, пока Спархок и Бевьер вели к ней слабо протестующего Келтэна.
— Плохо? — спросил Спархок послушника, когда они подошли.
— Все в порядке, сэр Спархок, — браво ответил Берит, хотя лицо его было бледным.
— Бравада — это наверно первое, чему учат Пандионцев, — едко заметила Сефрения. — Кольчуга Берита, конечно, смягчила удар, но пройдет час и рука побагровеет от плеча до локтя. Он едва сможет владеть ею.
— Какой жизнерадостный у тебя юмор, матушка, — сказал Келтэн.
Сефрения грозно указала на него пальцем.
— Келтэн, — проговорила она сурово, — сядь. Я займусь тобой, как только управлюсь с Беритом.
Келтэн покорно вздохнул и опустился на землю.
Спархок огляделся.
— А где Улэф, Тиниэн и Кьюрик? — спросил он.
— Они поехали поразведать вокруг, нет ли больше каких неожиданностей, сэр Спархок, — ответил Берит.
— Неплохая мысль.
— А это создание не показалось мне особенно опасным, — сказал Бевьер. — Может быть несколько загадочным, но вовсе не страшным.
— Но ведь удар-то достался не тебе, — заметил Келтэн. — Оно опасно, поверь мне на слово.
— Оно опасно больше, чем вы можете себе представить, — строго сказала Сефрения. — Оно может наслать на нас целые армии.
— У него такая сила, что он смог вышибить меня из седла. Зачем ему армии?
— Его разум, Келтэн, это разум Азеша. А боги предпочитают, чтобы черную работу за них делали люди.
— Те люди, что напали на нас были будто лунатики, — сказал Бевьер, содрогнувшись. — Мы кромсали их на куски, а они не издавали не звука, — он нахмурился и замолчал. — Я не думал, что стирики могут напасть на нас, — добавил он. — Я никогда раньше не видел ни одного из них с мечом в руке.
— Это были не западные стирики, — сказала Сефрения, накладывая мягкую повязку на руку Берита. — Постарайся пока не двигать слишком много. Дай ей время подзажить.
— Да, матушка, — ответил Берит.
Сефрения улыбнулась ему.
— С этим будет все в порядке, Спархок. Его голова не представляет из себя такую монолитную кость, — она многозначительно посмотрела на Келтэна.
— Сефрения!.. — запротестовал тот.
— Снимай кольчугу, — твердо сказала Сефрения. — Я хочу посмотреть, не сломал ли ты себе что-нибудь.
— Ты сказала, что эти стирики не из западных? — спросил Бевьер.
— Да, это были земохи. Это было именно то, о чем мы говорили тогда в гостинице. Ищейка может использовать любого человека, но западные стирики не могут носить стальное оружие. Если бы это были местные люди, их мечи были бы из бронзы или меди, — она критически посмотрела на Келтэна, стянувшего кольчугу и содрогнулась. — Ты похож на ковер.
— Это не моя вина, матушка, — сказал Келтэн, краснея от смущения. — У всех мужчин в моем роду была волосатая грудь.
— Так что же, в конце концов, заставило бежать эту тварь? — не унимался озадаченный Бевьер.
— Флют, — ответил Спархок. — Она уже это делала раньше. Один раз она прогнала дэморга своей свирелью.
— Это крошечное дитя? — с недоверием переспросил Бевьер.
— Видимо, она не простое дитя, — Спархок взглянул на склон холма. — Телэн! — закричал он. — Прекрати это сейчас же!
Телэн, мародерствовавший среди убитых на холме с испугом оглянулся.
— Но, Спархок… — начал он.
— Быстро уходи оттуда! Это отвратительно, чем ты сейчас занимаешься.
— Но…
— Делай как тебе сказано! — заорал Берит.
Телэн вздохнул и начал спускаться с холма.
— Посмотри за лошадьми, Бевьер, — сказал Спархок. — Как только Кьюрик и остальные вернутся мы двинемся дальше. Этот демон по-прежнему здесь и он может снова напасть на нас в любое время.
— Он может сделать это ночью так же легко как и днем, Спархок, — с сомнением проговорил Бевьер. — И он может по запаху найти нас.
— Я знаю. Поэтому наше единственное спасение — в быстроте. Попробуем еще раз оторваться от него.
Кьюрик, Тиниэн и Улэф вернулись, когда на эту пустынную местность начали спускаться сумерки.
— Как будто поблизости ничего нет, — доложил оруженосец, спрыгивая с коня.
— Нам нужно отправляться дальше, — сказал ему Спархок.
— Спархок, но лошади на последнем издыхании, — запротестовал оруженосец. — Да и мы сами не многим лучше, последние два дня и поспать как следует не удалось.
— Я позабочусь об этом, — спокойно сказала Сефрения.
— Как? — сварливо поинтересовался Келтэн.
Она улыбнулась ему и легко щелкнула его по носу.
— Как же еще?
— Ты хочешь сказать, что есть заклинание, которое придает сил? Почему же ты не научила нас? — сердито спросил Спархок, чувствуя, как к нему возвращается головная боль.
— Потому что это опасно, Спархок. Я ведь знаю вас Пандионцев. Если вас научить этому, то вы будете жить на этом заклинании целыми неделями.
— Но если оно будет действовать, то какое это имеет значение?
— Оно только дает ощущение, что ты отдохнул, но на самом деле это не так. Если слишком долго его использовать, то можно просто погибнуть.
— Да, матушка, с твоей мудростью не поспоришь.
— Приятно, что ты понимаешь это.
— Ну, как Берит? — поинтересовался Тиниэн.
— Рука будет болеть, но ничего страшного, — ответила Сефрения.
— Молодой человек обещает стать хорошим рыцарем, — сказал Улэф. — Когда рука его заживет, я дам ему несколько уроков обращения с топором. Он верно чувствует его дух, но мастерства пока маловато.
— Приведите сюда лошадей, — сказала Сефрения. Она заговорила по стирикски, большинство слов произнеся тихо, почти беззвучно и стараясь делать жесты скрытно. Спархок очень старался, но так и не смог разобрать заклинание и жесты, которыми оно сопровождалось. Заклинание было закончено и он почувствовал себя неожиданно освеженным и полным сил. Головная боль прошла и мысль прояснилась. Одна из лошадей, ноги которой устало дрожали и голова была обессилено склонена, вскинулась и радостно затанцевала, как игривый трехлеток.
— Хорошее заклинание, — лаконично заметил Улэф. — Ну что ж, мы можем ехать.
Они помогли Бериту забраться в седло, сели на лошадей сами и тронулись в путь. Примерно через час поднялась луна и они могли безбоязненно скакать легким галопом.
— Там впереди, за холмом есть дорога, — сказал Спархоку Кьюрик. — Мы видели ее, когда выезжали на разведку. — Она ведет в более-менее нужную нам сторону. По моему нам лучше ехать по дороге, чем петлять в темноте по этим кочкам.
— Разумные слова, — согласился Спархок. — Нам надо поскорее убраться отсюда.
Выехав на дорогу, они быстрым галопом помчались прямо на восток. Перевалило за полночь и с запада наползли облака, закрывая луну. Спархок выругался, им пришлось перевести лошадей на рысь.
Незадолго до рассвета они добрались до реки, а дорога повернула на север вдоль нее. Спархок и его друзья искали мост или брод. Мрачный рассвет с трудом пробивал тяжелую пелену облаков. Они проехали вдоль реки еще несколько миль. Здесь дорога спускалась к воде и видно было ее продолжение на другой стороне.
Перед бродом на берегу стояла маленькая бедная лачуга. Хозяин ее — маленький остроглазый человек в зеленом плаще — брал пошлину за переправу через мост. Не торгуясь, Спархок дал ему столько, сколько он просил.
— Скажи-ка, приятель, — после того, как деньги перекочевали из рук в руки сказал Спархок, — далеко ли отсюда до пелозианской границы?
— Около пяти лиг, — ответил остроглазый человечек. — Хорошим ходом к полудню будете там.
— Спасибо, приятель.
Разбрызгивая воду, кавалькада прошла брод. Когда они оказались на другом берегу, Телэн подъехал к Спархоку.
— Вот, возьми назад свои деньги, — сказал он, доставая из-за пазухи несколько монеток.
Спархок озадаченно воззрился на него.
— Я бы не возражал против платы, если бы это был мост, — фыркнул Телэн. — Там, понятно, кто-то должен оплатить затраты на его постройку. А этот получает деньги просто за то, что здесь на реке перекат. Это же не стоило ему ничего, почему он берет деньги с людей? — И ты решил срезать его кошелек?
— Само собой.
— И там, конечно, были деньги и кроме моих?
— Немного. Будем считать это вознаграждением за возвращение тебе твоих денег. Я ведь его заслуживаю.
— Ты неисправим.
— Мне надо практиковаться.
С оставленного позади берега реки донеслись истошные крики остроглазого.
— Похоже, пропажа обнаружилась, — заметил Спархок.
— Похоже на то.
Земля на другой стороне реки оказалась немногим лучше, чем на пустырях, по которым они недавно ехали. По пути встречались иногда унылые пашни, на которых столь же унылые крестьяне своим потом взращивали скудный урожай. Кьюрик презрительно фыркнул.
— Горе-земледельцы, — поворчал он. К крестьянской работе Кьюрик всегда относился очень серьезно.
Утро уже разгорелось, насколько позволяли облака, заслонявшие солнце. Их дорога скоро превратилась в узкую тропинку и влилась в широкий торный путь, ведущий прямо на восток.
— Позволь предложить кое что, Спархок, — сказал Тиниэн, перекидывая за спину свой голубой щит.
— Конечно.
— Было бы лучше, если бы мы отправились к границе этой дорогой, чем опять ехать по буеракам. Пелозианцы не любят людей, втихую пересекающих границу. Они очень заботятся о своевременной поимке контрабандистов. Ничего хорошего не будет, если мы нарвемся на какой-нибудь из пограничных патрулей.
— Хорошо, — согласился Спархок, — будем держаться подальше от беды.
К полудню они добрались до границы и безо всяких приключений перебрались через нее в южную Пелозию. Пахотные земли здесь были еще более захудалы, чем на северо-востоке Элении. Дома и сараи были покрыты соломой или козлиными шкурами. Кьюрик посматривал по сторонам неодобрительно, но ничего не говорил.
Так без происшествий прошел день. Вечером они поднялись на холм и увидели внизу огоньки деревни.
— Может быть там есть трактир? — предположил Келтэн. — Похоже заклинание Сефрении начинает проходить — моя лошадь снова спотыкается, да и я себя паршиво чувствую.
— Но тебе не удастся поспать в одиночестве в Пелозианской гостинице, — предупредил Тиниэн. — Тебе составят компанию множество всяких неприятных маленьких тварей.
— Блохи? — спросил Келтэн.
— А также вши и постельные клопы в большом количестве.
— Но все же придется рискнуть, — сказал Спархок. — Лошадям надо отдохнуть, да и ищейка не осмелится напасть на нас в здании, я надеюсь. Он кажется предпочитает открытые местности.
Улицы селения были не мощены, лошади чуть не по колено увязали в грязи. Они добрались до единственного здешнего трактира, и Спархок повел Сефрению к крыльцу, за ними шел Кьюрик с Флют на руках. Порог был весь запачкан грязью, а скоба для очистки грязи, казалось, совсем не использовалась. Похоже, Пелозианцы были совсем равнодушны к грязи в своих жилищах.
В трактире было тускло и дымно и пахло пропотевшей одеждой и несвежей пищей. Солома на полу никогда не менялась и превратилась в грязную труху.
— Ты еще не передумал? — спросил Тиниэн Келтэна, когда они вошли.
— Ничего, желудок у меня крепкий. К тому же я почувствовал запах какого-никакого, но пива.
Ужин, который после долгого ожидания, подал трактирщик, оказался все же более менее съедобным, и постели были не так уж перенасыщены насекомыми, как предрекал это Тиниэн. Мрачным пасмурным утром они покинули это захолустное селение.
— Бывает ли когда-нибудь солнце в этой стране? — печально спросил Телэн.
— Весна, — сказал Кьюрик. — Здесь всегда пасмурно и идут дожди весной. Это хорошо для урожая.
— Я не редька, Кьюрик, — ответил мальчик. — Меня не нужно поливать.
— Поговори об этом с Богом, — пожал плечами Кьюрик. — Я не делаю погоду.
— Я с Богом на дружеской ноге, — вздохнул Телэн. — Он занят и я тоже. Мы стараемся не мешать друг другу.
— Мальчик слишком дерзок, — неодобрительно заметил Бевьер. — Молодой человек, не подобает говорить так о Всевышнем.
— Вы — Рыцарь Храма, — ответил Телэн. — А я всего навсего уличный вор. Мы живем по разным правилам. А саду Божьему нужны и сорняки, чтобы ярче выделялись розы. Я — сорняк. Я надеюсь, Бог простит мне это, ведь я тоже частица его творения.
Бевьер беспомощно посмотрел на него и рассмеялся.
Еще несколько дней они осторожно пробирались по юго-восточной Пелозии, постоянно высылая кого-нибудь на разведку и въезжая на холмы, чтобы осмотреться. Небо по-прежнему было тоскливо-хмурым. Иногда они видели в полях крестьян, скорее всего крепостных, без особого рвения обрабатывающих землю допотопными орудиями. На изгородях сидели вороны, провожая их умными не по птичьему взглядами, а однажды они видели оленя, пасшегося вместе со скотом.
Хотя на пути встречалось довольно много народу, ни солдат, ни земохов больше не было. Однако они оставались на чеку, ведь демон-ищейка мог натравить на них даже этих безразличных рабов.
По мере приближения к границе Лэморканда, начали появляться слухи о беспорядках в этом королевстве. Лэморкандцы никогда не были спокойными людьми. Король молча попустительствовал своеволию своих баронов, а те во время народных беспокойств прятались за стенами массивных укрепленных замков. Кровавые междоусобицы, длящиеся годами никого не удивляли, а бароны грабили и мародерствовали в свое удовольствие. Весь Лэморканд жил никогда не прекращающейся войной.
Отряд Спархока разбил лагерь в нескольких милях от границы самого беспокойного королевства Запада. Покончив с ужином, Спархок стоял, задумавшись, глядя туда, куда лежал их путь.
— Ну, хорошо, — сказал он. — Что нас ждет там? Что происходит в Лэморканде? У кого есть какие-нибудь мысли?
— Я провел в Лэморканде последние восемь лет, — на редкость серьезно проговорил Келтэн. — Странные люди там живут. Лэморкандец отдаст все, что у него есть, ради мести, и женщины тут еще хуже мужчин. Добрая Лэморкандская девушка потратит всю жизнь, здоровье и состояние родителей, чтобы отомстить кому-то, кто отказался потанцевать с ней на каком-нибудь празднестве. За все эти годы там я, по моему, не видел ни одной улыбки. Это самое мрачное место на земле, мне кажется, даже солнцу запрещено светить в Лэморканде.
— И что же, то, о чем мы слышали от пелозианцев — обычная вещь? — спросил Спархок. — Боюсь пелозианцы не слишком хорошо разбираются в том, что творится в Лэморканде, — задумчиво сказал Тиниэн. — Только Церковь и Рыцари Храма удерживают Пелозию и Лэморканд от войны. Они ненавидят друг друга ненавистью, которую почитают священной.
— Эленийцы, — вздохнула Сефрения.
— Да, и у нас есть свои неприятные стороны, — признал Спархок. — Так что же, мы рискуем попасть в заваруху, когда пересечем границу?
— Необязательно, — ответил Тиниэн, теребя серебряную цепь на груди. — Не хочешь ли выслушать новое предложение?
— Я всегда рад выслушать предложения моих друзей.
— Почему бы нам не надеть наши доспехи. Даже самый дикий лэморкандский барон не попрет против Церкви и ее Рыцарей. Все они прекрасно понимают, что Рыцари Храма могут стереть в порошок весь Западный Лэморканд.
— А вдруг они не испугаются? — спросил Келтэн. — В конце концов нас только пятеро.
— Вряд ли они станут нападать на нас. Нейтральность Рыцарей Храма в местных распрях — легендарна. Доспехи помогут нам избежать недоразумений. Нам ведь надо добраться до Рандеры, а не лезть в драку со здешними горячими головами.
— Это может сработать, Спархок, — поддержал Улэф. — Стоит попробовать.
— Хорошо. Тогда так и сделаем, — решил Спархок.
На следующее утро пятеро рыцарей распаковали свои доспехи и при помощи Кьюрика и Берита приступили к облачению. Доспехи Спархока и Келтэна были черными с серебряными плащами и черными капюшонами, прикреплявшимися к плечевым пластинам лат. Доспехи Бевьера сияли серебром, а плащ и капюшон были белоснежно-белыми. Массивные латы Тиниэна были просто серо-стального цвета, зато плащ и капюшон радовали глаз небесной голубизной. Улэф снял обычную короткую кольчугу и облачился в кольчужные штаны и кольчугу длинную, едва не достававшую до колена. На голову он водрузил тяжелый шлем с парой огромных крученых отполированных рогов, которые, как он говорил, принадлежали когда-то огру. Сверху могучий Генидианец накинул зеленый плащ.
— Ну, как, хорошо? — спросил Спархок Сефрению. — Как мы выглядим?
— Очень впечатляюще, — заверила его наставница.
Телэн, однако, поглядывал на них критически.
— Они похожи на товары из лавки жестянщика, у которых отросли ноги, — сказал он Бериту.
— Постарайся быть поблаговоспитаннее, Телэн, — сказал Берит, пряча в ладонь улыбку.
— Меня это удручает, — вздохнув, сказал Спархоку Келтэн. — Неужели мы и правда выглядим такими смешными для обычного человека?
— Возможно.
Из молодых стволов тиса Кьюрик и Берит изготовили древки для копий и увенчали их стальными тяжелыми наконечниками.
— Что насчет вымпелов? — спросил Кьюрик.
— Ты как думаешь? — обратился к Тиниэну Спархок.
— Не помешает. Надо постараться выглядеть как можно более впечатляюще.
Не без труда рыцари взобрались на коней, подвесили к перевязям щиты, вставили в упоры на стремени копья и тут же тронулись в путь. Фарэн тут же начал задаваться.
— О Боже, — недовольно сказал Спархок. — Перестань сейчас же. Нашел место.
Сразу после полудня они пересекли границу Лэморканда. Приграничные стражники посматривали подозрительно, но не решились прекословить Рыцарям Храма, облаченным в полный боевой доспех. Вблизи границы протекала река, на дальнем берегу которой стоял город Кадаш. Здесь можно было переправиться через реку по мосту, но Спархок отказался идти через это неприятное мрачное место. Вместо этого, сверившись с картой, которой его снабдил Вэнион, он повел свой отряд на север.
— Видите, там вверх по реке заросли кустарника? — сказал он. — Там, наверно, можно будет перейти реку вброд. Все равно мы идем в нужном направлении, а в городах полно людей, которые будут надоедать со своими расспросами.
Они пересекли массу маленьких ручейков, впавших в реку. Как раз когда они переправлялись через один из таких ручьев на другом берегу реки появился отряд лэморкандских воинов.
— Приготовьтесь, — быстро скомандовал Спархок. — Сефрения, забери Телэна и Флют.
— Ты думаешь, они заодно с ищейкой? — встревоженно спросил Келтэн.
— Мы узнаем это через минуту. Никаких опрометчивых поступков, друзья, но будьте готовы ко всему.
Отряд возглавлял грузный человек в кольчужном плаще и шлеме с выступающим забралом. Он переехал неширокую здесь реку и подъехав к рыцарям поднял забрало, показывая, что у него нет никаких враждебных намерений.
— По моему с ним все в порядке, Спархок, — тихо сказал Бевьер. — Посмотри, у него вполне осмысленное лицо и зрячие глаза, совсем не как у тех людей, что напали на нас в Элении.
— Приветствую вас, сэры Рыцари! — сказал лэморкандец.
Спархок выехал немного вперед.
— Привет и вам, мой Лорд, — ответил он.
— Это счастливая встреча, — продолжил лэморкандец. — Я боялся, что нам придется ехать до самой Элении, прежде чем нам выпадет счастье повстречать Рыцарей Храма.
— И какая же нужда заставляет вас искать встречи с Рыцарями Храма?
— Нам нужна ваша помощь, сэр Рыцарь. Дело наше прямо связано с благополучием Церкви.
— Мы живем, чтобы служить ей, — сказал Спархок, с трудом скрывая раздражение.
— Всем известно, что патриарх Кадаша — главный претендент на трон Архипрелата в Чиреллосе, — заявил Лэморкандец.
— Я что-то не слышал ничего такого, — тихо заметил сзади Келтэн.
— Тише, — бросил Спархок через плечо. — Продолжайте, мой Лорд.
— К несчастью смута охватила сейчас Западный Лэморканд.
— До нас дошли слухи об этом, мой Лорд. Но это дела местные, и почему Церковь должна быть вовлечена в них?
— Немного терпения, сэр Рыцарь. Патриарх Ортзел из Кадаша был вынужден из-за этих неурядиц искать прибежища у своего брата — барона Олстрома, которому я имею честь служить. Смута поднимается в Лэморканде и мы можем с некоторой уверенностью предвидеть, что враги моего сюзерена Олстрома скоро осадят его замок.
— Но нас только пятеро, мой Лорд. Вряд ли наше участие в защите замка что-то изменит.
— О, нет, сэр Рыцарь, мы сами можем постоять за себя и за замок моего сюзерена без помощи непобедимых воинов Божьих. Замок барона Олстрома неприступен, и враг может сколько угодно разбивать себе лоб о его стены, не особенно нас беспокоя. Однако, как я уже сказал, патриарх Ортзел, первый претендент на место Архипрелата, в случае кончины уважаемого Кливониса, которая волей Божьей да задержится как можно дольше. Таким образом, я вверяю вам, сэр Рыцарь и вашим доблестным и знатным компаньонам препроводить Его Светлость в священный город Чиреллос, чтобы он мог предстать перед святейшей Курией во время выборов, когда настанет эта печальная необходимость. С этим я имею честь проводить вас в крепость моего сюзерена барона Олстрома, чтобы вы могли приступить к исполнению этой важнейшей миссии. Не соизволите ли вы отправиться немедленно?
4
Замок барона Олстрома стоял на скалистом уступе на восточном берегу реки. Уступ этот высился над основным руслом в нескольких лигах выше Кадаша. Это была неприятного, устрашающего вида крепость, напоминающая жабу, припавшую к земле под безрадостным лэморкандским небом. Толстые высокие стены как будто отражали непреклонное высокомерие ее владельца.
— Непреступна, — насмешливо прошептал Бевьер Спархоку, когда лэморкандец вел их по мощеной насыпной дамбе к воротам. — Не один арсианский барон не чувствовал бы себя в безопасности, укрывшись в этой каменоломне.
— У арсианцев было больше времени, чтобы строить свои замки, — заметил ему Спархок. — В Арсиуме не так просто начать войну, как здесь. В Лэморканде это займет пять минут, а воевать будут поколениями.
— Верно, — согласился Бевьер, слегка улыбнувшись. — В юности я изучал военную историю, но когда я дошел до томов, посвященных Лэморканду, я в отчаянии опустил руки. Не одному человеку так и не удалось до конца разобраться в переплетении войн, смут и междоусобиц, терзающих это несчастное королевство.
Тем временем подъемный мост был опущен и они въехали в главный двор замка.
— Прошу вас, сэры Рыцари, добро пожаловать, — сказал Лэморкандец, спешиваясь. — Я провожу вас прямо к барону Олстрому и его светлости патриарху Ортзелу. Время поджимает, и нужно вывезти Его Светлость из замка, пока граф Герриш не начал осаду.
— Что ж, ведите нас, сэр Рыцарь, — сказал Спархок, спрыгивая со спины Фарэна. Он прислонил копье к стене конюшни, привесил черно-серебряный щит к седлу и вручил поводья дожидающемуся груму. Они поднялись по широкой каменной лестнице, и через пару массивных кованых дверей вошли в замок. Коридор был освещен факелами, стены постройки были сложены из огромных камней.
— Ты предупредил грума? — спросил Спархока Келтэн.
— О чем?
— О своем чалом чудище.
— Забыл, — честно признался Спархок. — Но, я полагаю, он все узнает на собственном опыте.
— Возможно, он уже узнал.
Наконец лэморкандец привел их в какую-то мраморного вида комнату, более походящую на оружейную, чем на жилую. Мечи и топоры на стенах по углам в пирамидах стояли пики. Огонь пылал в огромном сводчатом очаге, перед котором стояло несколько стульев, тяжелых и грубо сработанных. На каменном, ничем не застеленном полу дремали несколько крупных, похожих на волков собак.
Лицо барона Олстрома странным образом сочетало в себе жесткость и меланхоличность, черные волосы его и борода были слегка тронуты сединой. На нем была кольчуга, и на поясе висел широкий меч. Его черный плащ был обшит красным галуном. Костюм довершали такие же тяжелые кожаные башмаки, как у лэморкандца, встретившего Спархока у реки.
Их сопровождающий поклонился.
— По счастливой случайности, мой Лорд, я встретил этих Рыцарей Храма не более чем в лиге от стен вашего замка. Они любезно согласились отправиться со мной сюда.
— Можно подумать у нас был выбор, — тихо пробормотал Келтэн.
Барон поднялся со стула движением несколько неуклюжим из-за тяжести доспехов и меча.
— Приветствую вас, сэры Рыцари, — проговорил он голосом, в котором не было ни капли тепла. — Поистине, это счастье, что сэр Энман встретил вас в такой близости от моей твердыни. Враг скоро начнет осаду, и мой брат должен быть сопровожден отсюда до того, как они придут.
— Да, мой Лорд, — ответил ему Спархок, снимая свой шлем и с грустью глядя вслед уходящему Энману. — Сэр Энман поведал нам обо всем. Но разве не было бы более надежным дать вашему брату эскорт из ваших людей? Ведь лишь по чистой случайности он встретил нас так близко от вашего замка.
Олстром покачал головой.
— Люди графа Герриша обязательно напали бы на моих воинов, и только в сопровождении Рыцарей Храма мой брат будет в безопасности, сэр?..
— Спархок.
Олстром выглядел слегка удивленным.
— Это имя неизвестно нам, — сказал он и вопросительно посмотрел на остальных.
Спархок назвал имена своих компаньонов.
— Разношерстная компания, сэр Спархок, — заметил Олстром, отвесив поклон Сефрении. — Вряд ли умно брать в опасное путешествие леди и двоих детей.
— Присутствие леди существенно для цели нашего путешествия, — ответил Спархок. — Девочка находится на ее попечении, а мальчик ее паж.
— Паж? — краем уха Спархок услышал шепот Телэна. — Меня называли по разному, всяко бывало, но это что-то новое.
— Тсс! — цыкнул на него Берит.
— Но что удивляет меня даже больше, — продолжал Олстром, — так это то, что в одном отряде я вижу рыцарей из всех четырех Воинствующих Орденов. Насколько я слышал, отношения между Орденами в последнее время далеки от сердечных.
— Мы выполняем поручение, прямо связанное с безопасностью Церкви, — объяснил Спархок. — Оно представляет чрезвычайную важность, поэтому совет магистров Четырех Орденов решил соединить наши усилия, чтобы вернее добиться цели.
— Единство среди Рыцарей Храма, так же как и в самой Церкви, слишком запоздало! — раздался резкий голос из дальнего угла комнаты. Священник вышедший из тени был одет в подчеркнуто строгую черную сутану, та же строгость была и на аскетичном лице со впалыми щеками. Светлые волосы спадали на плечи, как-будто охваченные на этом уровне лезвием ножа.
— Мой брат, — представил его Олстром. — Патриарх Кадашский Ортзел.
Спархок, лязгнув доспехами, поклонился.
— Ваша Светлость, — почтительно произнес он.
— Это дело, касающееся безопасности Церкви, заинтересовало меня, — сказал Ортзел, подходя ближе к свету. — Что это за дело, которое заставило Магистров забыть все старые распри и личную неприязнь и послать своих лучших рыцарей в поход вместе?
Спархок на мгновение задумался и решил рискнуть:
— Знакомы ли, Ваша Светлость с Энниасом, первосвященником Симмура?
Лицо Ортзела потяжелело.
— Мы встречались, — сказал он ровно.
— И мы имели такое удовольствие, — сухо заметил Келтэн. — И сыты им по горло.
Ортзел чуть улыбнулся.
— Я полагаю наши мнения о добром первосвященнике более или менее совпадают, — предположил он.
— Вы верно нас поняли, — спокойно заметил Спархок. — Первосвященник Энниас питает надежды занять в церковной иерархии место, которого, по мнению наших магистров, он не достоин.
— Да, мне приходилось слышать об этих его устремлениях.
— Это основной предмет нашего путешествия, Ваша Светлость, — сказал Спархок. — Первосвященник Симмура во многом влияет на государственные дела Элении. Полноправная правительница государства — королева Элана, дочь короля Алдреаса, однако она серьезно больна и Энниас держит в руках королевский совет, а значит и казну. Именно имея доступ к сокровищнице он может надеяться заполучить Золотой Трон. Сейчас у него в руках почти неограниченные богатства, и некоторые члены Курии оказались не в силах устоять перед соблазнами. Наша миссия состоит в том, чтобы содействовать поправке здоровья Ее Величества, чтобы она могла снова взять управление страной в свои руки.
— Странно, что королевством управляет женщина, — сказал Олстром.
— Я имею честь быть Рыцарем Королевы, мой Лорд, — объявил Спархок, — и, я надеюсь, также ее другом. Я знаю ее с тех пор, когда она была еще совсем ребенком и заверяю вас, что королева Элана — не обычная женщина. В ней больше стали, чем в любом монархе по всей Эозии. Как только она обретет здоровье, Элана сразу же займется водворением Энниаса в надлежащее ему место. Королева отрежет ему доступ к сокровищнице так же легко, как могла бы отрезать локон своих волос. А без этих денег все надежды первосвященника рухнут.
— Вижу миссия ваша чрезвычайна важна, сэр Спархок, — произнес патриарх Ортзел, — но что привело вас в Лэморканд?
— Позвольте говорить откровенно, Ваша Светлость.
— Конечно, сын мой.
— Не так давно мы обнаружили, что болезнь королевы Эланы не естественного происхождения. Чтобы найти лекарство, мы вынуждены были прибегнуть к чрезвычайным мерам.
— Ты говоришь слишком деликатно, Спархок, — неожиданно прогремел Улэф, снимая свой увенчанный рогами огра шлем. — Мой Пандионский брат пытается сказать, что королева отравлена, и нам придется прибегнуть к магии, чтобы исцелить ее.
— Отравлена? — побледнел Ортзел. — Уж не хотите ли вы сказать, что подозреваете первосвященника Энниаса?
— Увы, но все указывает на это, Ваша Светлость, — вступил в разговор Тиниэн. — Нам не известны все подробности, но у нас есть веские доказательства его вины.
— Вы должны выступить с этим перед Курией! — воскликнул Ортзел. — Если все, что вы говорите — правда, это просто чудовищно!
— Обо всем случившимся уже известно патриарху Демоса, Ваша Светлость, — заверил его Спархок. — Ему мы можем вполне доверять, и он в нужное время представит дело на рассмотрение Курии.
— Да, Долмант человек честный и надежный, — согласился Ортзел.
— Прошу, вас мои Лорды, садитесь, — спохватился барон. — Все, о чем вы рассказываете так важно, что я совсем позабыл обо всех приличиях. Могу ли я предложить вам чего-нибудь освежающего?
Глаза Келтэна заблестели.
— Не беспокойтесь, — сказал ему Спархок, подвигая стул для Сефрении. Она села, Флют забралась к ней на колени.
— Ваша дочь, мадам? — спросил Ортзел.
— Нет, Ваша Светлость, она найденыш. Однако я ее очень люблю.
— Берит, — позвал Кьюрик, — мы вряд ли здесь понадобимся. Пойдем-ка на конюшню, посмотрим наших лошадей, — и они оба покинули комнату.
— Скажите мне, мой Лорд, — обратился Бевьер к барону Олстрому, — что ввергло вас в нынешнюю войну? Какие-нибудь старые распри?
— Нет, сэр Бевьер, — ответил барон, посуровев. — Это произошло совсем недавно. Примерно с год назад мой сын подружился с рыцарем, говорившем, что он из Каммории. Не так давно я узнал, что он настоящий негодяй. Он поощрял моего молодого неразумного сына в его тщетной надежде получить руку дочери соседа графа Герриша. Девушка эта оказалась сговорчивой, хотя я и ее отец никогда не были дружны. Но вскоре после этого Герриш объявил, что обещал свою дочь другому. Мой сын пришел в ярость. Его так называемый друг стал поощрять в нем чувство и предложил отчаянный план. Они похитят девушку, тайно обвенчаются и предстанут перед Герришем уже с внуками, чтобы смягчить его гнев. Они перебрались через стену замка графа и ворвались в спальню его дочери. Недавно я узнал, что этот мнимый друг моего сына предупредил графа и в спальне их встретил Герриш со своими семью племянниками. Мой сын предположил, что это девушка предала его и вонзил ей в грудь свой кинжал. После чего племянники графа накинулись на него с мечами, — Орстром замолчал, сжав зубы. Его глаза наполнились слезами. — Сын мой, конечно, поступил бесчестно, и я бы не стал начинать какие-то распри, как ни тяжела для меня потеря его. Но то, что случилось после смерти моего сына и породило вечную вражду между Герришем и мною. Не удовольствовавшись смертью моего сына, граф и его племянники изуродовали его мертвое тело и бросили на ворота моего замка. Это было жестокое оскорбление, но камморианец, которому я тогда еще доверял, предложил одну хитрость. Он сказал, что у него неотложные дела в Каммории, но обещал прислать мне на помощь двух своих доверенных людей. Не далее как на прошлой неделе ко мне прибыли двое и сказали, что пришло время отмщения. Они повели моих воинов в дом сестры графа и там убили семерых ее сыновей — его племянников. Потом я узнал, что эти двое подстрекали моих солдат и те позволили себе откровенные вольности в отношении сестры Герриша. Затем она была изгнана, я боюсь, что нагая, в замок ее брата. Примирение совершенно невозможно теперь. У Герриша много союзников, равно как и у меня и весь Западный Лэморканд теперь на грани всеобщей войны.
— Печальная история, мой Лорд, — мрачно сказал Спархок.
— Но вся эта война — моя забота. Что важно сейчас — так это вывести моего брата из этого дома и в безопасности доставить в Чиреллос. Если с ним случится несчастье во время нападения Герриша, то у церкви не останется никакого выбора, кроме как прислать сюда своих Рыцарей. Убийство Патриарха, особенно того, кто мог бы выставить свою кандидатуру на выборах Архипрелата, достаточно серьезное преступление, и Церковь не может оставить его без внимания. Таким образом я поручаю вам сопроводить его по пути в Священный город.
— Один вопрос, мой Лорд, — сказал Спархок. — Действия этого камморианца кого-то мне напоминают. Не могли бы вы описать его внешность и внешность его приспешников?
— Сам он был высок ростом и держался высокомерно. Одного из его компаньонов едва можно назвать человеком — огромное безобразное чудовище. Другой был похож на кролика и чрезвычайно любил выпивку.
— Похоже на наших старых приятелей, — проворчал Келтэн. — А вы не заметили чего-нибудь необычного во внешности этого рыцаря?
— Да, его волосы были абсолютно белыми, но он не был стар.
— Мартэл так и крутится у нас под ногами, — заметил Келтэн.
— Вы знаете этого человека? — спросил барон.
— Имя беловолосого человека — Мартэл, — ответил Спархок. — А двоих его приспешников зовут Адус и Крегер. Мартэл бывший Пандионец, изгнанный из Ордена за отступничество, сейчас продает свой меч во всех странах Эозии. Не так давно его нанимателем стал первосвященник Симмурский.
— Но какой первосвященнику толк в войне между Герришем и мной?
— Вы уже кое-что знаете о первосвященнике, мой Лорд. Магистры Четырех Орденов твердо стоят против его избрания Архипрелатом. Они будут присутствовать во время выборов в Базилике и их мнение будет иметь большой вес для Курии. Более того, Рыцари Храма незамедлительно пресекли бы любую попытку подтасовки во время выборов. Если Энниас хочет преуспеть в своих устремлениях, ему необходимо любыми путями добиться, чтобы Рыцарей Храма не было в Чиреллосе во время выборов. Недавно мы уже столкнулись с Мартэлом в Рендоре, где он плел интриги, чтобы заставить нас покинуть священный город. Я полагаю, что то, что случилось с вами, это еще одна попытка добиться того же. Мартэл по приказу Энниаса пытается разжечь такое пламя, что Рыцари Храма будут вынуждены покинуть Чиреллос, что бы погасить его.
— Неужели Энниас опускается до таких низостей? — спросил Ортзел.
— Ваша Светлость, Энниас сделает все возможное, чтобы воссесть на Золотой Трон. Я думаю он готов уничтожить пол-Эозии, лишь бы заполучить его.
— Как может священник пасть так низко?
— Жажда власти, Ваша Светлость, — печально сказал Бевьер. — Если она оплетет сердце человеческое своими щупальцами, то от нее уже не избавиться.
— Это еще одна причина к тому, чтобы как можно быстрее вывезти моего брата в Чиреллос, — мрачно сказал барон. — Его весьма уважают другие члены Курии и его голос будет иметь большой вес при обсуждении.
— Но я должен предупредить вас и вашего брата, мой Лорд, что ваш план сопряжен с определенным риском, — сказал Спархок. — Нас преследуют. Есть кое-кто, кто хочет помешать нашим поискам. Поскольку забота о безопасности вашего брата так для вас важна, я обязан сказать, что не могу гарантировать вам ее. Один из наших врагов очень опасен, — он говорил уклончиво, поскольку ни Олстром ни Ортзел не поверили бы ему до конца, если бы он рассказал всю правду о природе демона-ищейки.
— Боюсь, что другого выбора у меня нет, сэр Спархок. Над нами нависла опасность осады, и мне нужно вывезти брата из замка, с каким бы риском это не было связано.
— Как вы могли понять, мой Лорд, наша миссия представляет дело большой важности, но ваше затеняет даже и ее.
— Спархок! — изумленно воскликнула Сефрения.
— У нас нет выбора, матушка, — сказал ей Спархок. — Мы должны сопроводить его Светлость в Чиреллос. Барон прав — если что-то случится с его братом, Рыцари Храма должны будут покинуть Чиреллос, чтобы навести здесь порядок. И ничто не сможет предотвратить этого. Мы должны отвезти его Светлость в Чиреллос, а затем постараться наверстать упущенное время.
— А что же все-таки является предметом ваших поисков, сэр Спархок? — спросил Патриарх.
— Сэр Улэф уже говорил, что для исцеления королевы Эланы мы вынуждены прибегнуть к магии. На свете существует лишь одна вещь, обладающая силой сделать это. Мы направляемся к полю древней битвы у озера Рандера, чтобы отыскать сапфир, который украшал некогда корону Талесии.
— Беллиом? — воскликнул Ортзел. — Поверьте сын мой, не стоит вытаскивать на свет Божий этот проклятый камень.
— У нас нет выбора, Ваша Светлость. Только Беллиом может спасти нашу королеву.
— Но Беллиом… Вся вековая злость Троллей-Богов заключена в нем.
— Но Тролли-Боги не так уж злы, Ваша Светлость, — сказал Улэф. — Может быть они капризны, но, заверяю вас, вовсе не злы.
— Но Всевышний запрещает общение с ними.
— Эленийский Бог мудр, Ваша Светлость, — проговорила Сефрения. — Он так же запрещает общение и с богами Стирикума. Однако он делает исключение в своих запретах, когда наступает время, чтобы все Воинствующие Ордена объединились против общего врага. Младшие боги помогают Ему в Его промысле. Чем же хуже Тролли-Боги?
— Это богохульство, мадам! — воскликнул Ортзел.
— Нет Ваша Светлость. Я — стирик и для меня это не богохульство.
— Может быть нам лучше начать собираться, — предложил Улэф. — До Чиреллоса дорога не близкая, и, к тому же, мы должны вывести Его Светлость из замка до того, как его осадят.
— Хорошо сказано, друг мой, — одобрил Тиниэн.
— Я вскоре буду готов, — сказал Ортзел, направляясь к двери. — Мы должны быть готовы выехать через час, — добавил он и вышел.
— Как вы думаете, как скоро явятся сюда войска графа? — спросил Тиниэн барона.
— Не более, чем через день, сэр Тиниэн. — Мои союзники пока сдерживают его, но армия графа огромна и он быстро преодолеет этот заслон.
— Телэн! — резко окликнул Спархок. — Положи на место.
Мальчик сделал недовольное лицо и положил кинжал с огромным самоцветом в рукояти на стол.
— Как ты все время умудряешься следить за мной, — пробормотал он.
— Никогда больше не делай этого. Я всегда смотрю за тобой.
Барон озадаченно посмотрел на него.
— Мальчик никак не может усвоить некоторые правила, связанные с частной собственностью, мой Лорд, — мягко заметил Келтэн. — Мы все пытаемся обучить его, но дело идет медленно.
Телэн вздохнул и вытащил кусок пергамента и уголек. Усевшись за дальним концом стола он начал рисовать. Спархок вспомнил, что «паж» очень талантлив в этом искусстве.
— Весьма благодарен вам за ваше согласие оказать нам помощь, — произнес Олстром. — Теперь я избавлен от последней своей тревоги. Теперь я с легким сердцем могу отдать все свое внимание военным делам, — он посмотрел на Спархока. — Вы действительно думаете, что можете натолкнуться на этого Мартэла во время своих поисков?
— Я очень надеюсь на это, — горячо ответил Спархок.
— Вы собираетесь убить его?
— Это намерение Спархока все последние двенадцать лет, — сказал Келтэн. — Да и Мартэл спит очень чутко, когда Спархок находился с ним в одном королевстве.
— Тогда Бог да поможет вашей руке, сэр Спархок. Мой сын сможет покоиться с миром, когда его предатель присоединится к нему в чертоге смерти.
Внезапно дверь комнаты распахнулась и вбежал сэр Энман.
— Мой Лорд! — с порога крикнул он. — Идемте быстрее!
Олстром вскочил.
— Что случилось, сэр Энман?
— У графа Герриша на реке оказалась флотилия. Его корабли окружили наш мыс с двух сторон!
— Труби тревогу! — скомандовал барон. — И поднимайте мост.
— Тот час же мой Лорд, — воскликнул Энман и выбежал из комнаты.
Олстром тяжело вздохнул.
— Боюсь, что вы явились все же слишком поздно, сэр Спархок. И я боюсь, что и ваши поиски и мое дело обречены теперь на провал. Теперь мы в осаде и попали в ловушку этих стен, боюсь, что на несколько лет.
