Бокхаз взял себя в руки невероятно быстро. Он низко поклонился командиру — чернобородому мужчине, одетому в черную кольчугу вроде тех, что Карс видел у солдат Сарка на площади.

— Мой господин Скилд, — сказал Бокхаз, — я сожалею о том, что вам пришлось приложить немало трудов, ломая мою дверь как раз в тот момент, когда я собирался идти искать вас.

Он повернулся к Карсу.

— Я сохранил его для вас в целости и сохранности.

Скилд покачал своей черной бородой и захохотал. Следом за ним засмеялись и солдаты.

— Ты сохранил его… для нас, — сказал Скилд. И засмеялся еще громче. Он подошел к Бокхазу.

— Я полагаю, что только твоя преданность позволила тебе утащить собаку кхонда из моих рук.

— Мой господин, — возразил Бокхаз, — толпа была готова убить его.

— Именно поэтому мои солдаты и пришли — мы хотели взять его живым. Мертвый кхонд нам не нужен. Но ты «помог» нам. К счастью, тебя успели заметить.

Он наклонился вперед и дотронулся до краденых драгоценностей на шее Бокхаза.

— Да, — повторил Скилд, — к счастью.

Он сорвал с его шеи пояс и воротник и положил их в свой кисет. Затем подошел к кровати, где, наполовину зарытая в ворох нечистого белья, лежала шпага. Он поднял ее, почувствовал вес и баланс клинка и улыбнулся.

— Настоящее оружие, — сказал он. — Прекрасное, как сама Госпожа, и столь же смертоносное.

Он разрезал острием шпаги ремни, стягивающие руки и ноги Карса.

— Встань, кхонд, — приказал он и помог ему своей тяжелой сандалией.

Карс встал и мотнул головой, пытаясь прогнать головокружение. И, пока солдаты не успели схватить его, ударил кулаком в толстый живот Бокхаза. Скилд снова засмеялся. У него был густой, сильный смех моряка. Он все еще хохотал, в то время как солдаты оттащили Карса от хватающего ртом воздух Бокхаза.

— Совсем не обязательно делать это сейчас. Впереди у вас будет достаточно времени. У вас обоих будет достаточно времени насладиться обществом друг друга.

Карс увидел, что Бокхаз понял намерения Скилда.

— Мой господин, — залепетал он, все еще задыхаясь. — Я преданный человек. Все, чего я хочу, — это служить Сарку и Ее Высочеству госпоже Иваин.

Он поклонился при этих словах.

— Разумеется, — сказал Скилд. — И лучше всего послужить Сарку и госпоже Иваин ты сможешь на борту галеры.

Краска отлила от щек Бокхаза.

— Но, мой господин…

— Что?! — сердито закричал Скилд. — Ты возражаешь? Где же твоя преданность, Бокхаз? — Он поднял шпагу. — Ты хорошо знаешь, как карают за измену?

Солдаты вокруг Скилда еле сдерживали смех.

— Нет, — сказал Бокхаз уверенно. — Я — преданный. Никто не может обвинить меня в измене. Я готов служить…

Он запнулся, сообразив, что собственный язык завел его в ловушку.

Скилд шлепнул его шпагой плашмя по мягкому месту.

— Так иди и служи! — заорал он.

Бокхаз повалился с диким воем. Солдаты схватили его, и через несколько минут Карс и Бокхаз были скованы одной цепью с кандалами на руках и ногах. Скилд вложил шпагу Рианона в ножны, свою собственную передав солдату.

И снова Карс проделал путь через улицы Джеккары, только на этот раз ночью и в кандалах, без драгоценностей, без шпаги.

Они подошли к дворцовой набережной, и вновь холодное чувство нереальности охватило Карса. Он смотрел на высокие балконы, освещенные фосфоресцирующим пламенем. Мягкий белый свет моря лился где-то далеко в темноте. Вся правая часть дворца кишела людьми — рабами, солдатами в кольчугах, курьерами, женщинами и жонглерами. Отзвуки карнавала — музыка, голоса — доносились из дворца, когда они проходили мимо.

Бокхаз заговорил с Карсом быстрым шепотом:

— Эти солдаты — дураки, они не узнали шпаги. Молчи о гробнице, иначе они привезут нас в Кара-Дху, а ты хорошо знаешь, что это значит!

Он содрогнулся всем телом от ужаса. Карс был слишком потрясен случившимся, чтобы ответить. Все, что произошло с ним в этом невероятном мире, лишило его сил, и физическая усталость брала свое, накатывая неотвратимо, как волна.

Бокхаз продолжал говорить громко, специально для стражников:

— Все это великолепие — в честь Госпожи Иваин из Сарка! Принцесса так же могущественна, как и ее отец, король Гарах! Это великая честь — служить на ее галере!

Скилд засмеялся.

— Хорошо сказано, валкисианин! И твоя преданность не останется без награды. Эта честь будет предоставлена тебе очень надолго.

Черная военная галера лениво покачивалась на волнах. Галера была большая, с высокими бортами, со скамьями для гребцов, с башенкой и каютами для офицеров и самой Иваин. Факелы ярко горели на нижней палубе, и мягкий свет лился из окон нижних кают. Солдаты Сарка столпились на палубе, перебрасываясь шутками. Но внизу, там, где размещались гребцы, стояла горькая тишина.

Скилд громко крикнул:

— Эй, Каллус!

Крупный моряк поднялся из недр трюма, ловко балансируя на палубе. Землянин, оглушенный, измученный, с трудом заставлял себя держаться на ногах и почти не обращал внимания на гребцов, наблюдавших за ними. Каллус подошел к невольникам. В правой руке он держал бутылку с вином, в левой — большой бич. Он взглянул на Карса и Бокхаза, лениво улыбнулся и ткнул бутылкой в их сторону:

— Поставьте этих псов на крайнее левое весло.

Скилд добавил:

— И проследи, чтобы их приковали вместе, к одному веслу.

Карс метнул на них взгляд, полный ненависти, и зарычал.

Бокхаз сжал его плечо и встряхнул:

— Ты что, идиот? У нас и так будет достаточно побоев, не надо на них напрашиваться.

Последняя скамья, расположенная под каютой-башенкой, была почти пуста, если не считать одного спящего человека. Кузнец приковал Карса и Бокхаза к веслу, а солдаты, пока он работал, стояли рядом и охраняли его на тот случай, если рабы вздумают бунтовать.

Каллус щелкнул своим бичом, и щелчок этот прозвучал, как ружейный выстрел. Бокхаз толкнул Карса в бок. Но Карс заснул и даже не пошевелился. Ему снилось, что он опять падал, — и снова чувствовал, как что-то живое прикасается к его нервам, к его мозгу.

— Нет, — прошептал Карс, — нет.

Он вновь и вновь повторял слово отказа — отказа от чего-то, что темное Неведомое предлагало ему сделать и что было странным и страшным. Но мольба становилась все более настойчивой, и ощущение было сильнее, чем то, которое он испытал в гробнице. Карс надломленно закричал:

— Нет, Рианон!

И проснулся. Он огляделся вокруг, еще как бы во сне. Каллус и другой надсмотрщик бежали по палубе, хлеща гребцов по спинам плетью, чтобы они скорее просыпались. Бокхаз взглянул на Карса со странным выражением.

— Ты выкрикнул имя Проклятого, — сказал он.

Другой раб на их весле тоже непонятно покосился на него. С соседнего весла на него внимательно глядели два светящихся глаза на покрытом шерстью лице.

— Кошмарный сон — и ничего больше, — пробормотал Карс. Его слова были прерваны свистом бича, больно хлестнувшего по спине.

— На весло, грязь! — заорал Каллус, возвышаясь над ним.

Карс зарычал в ответ, но Бокхаз закрыл его рот своей толстой лапой.

— Тихо, — предупредил он, — тихо.

Карс взял себя в руки, но ему все равно достался лишний удар. Каллус стоял рядом и криво улыбался.

— Ты будешь у меня работать, — сказал он. — Будешь… Ну, негодяи, мерзавцы! — крикнул он. — Налегайте на весла! Мы с отливом отходим к Сарку, и я сдеру шкуру с первого, кто потеряет счет!

Матросы распускали паруса. Ветер стих, и паруса понадобятся только к утру. Все вокруг замерло. Но вот дана команда: первый удар барабана. Все гребцы на веслах налегли на планку, подняли весло и опустили. Постепенно мир превратился в ритмичное чередование весел. Удар. Весло. Удар. Весло. Яма для гребцов была огромной, и можно было рассмотреть только часть ее с длинными рядами скамей и весел. Но Карс слышал веселый шум на верхней палубе, где приветствовали Иваин из Сарка.

Галера выходила из залива. Карс почувствовал, что по мере того, как тяжелый корабль входил в открытое море, волны стали покачивать его. Ночной ветерок был совсем слабеньким, и паруса так и остались нераскрытыми. Барабанщик участил удары, и, чередуя удары барабана с ударами бича по спинам рабов, надсмотрщики добились того, что галера медленно набирала скорость. Она все дальше уходила в море. Через открытое окно Карс увидел, что за бортом плещется словно не вода, а молоко, горящее тихим, ясным светом. Теперь он был рабом Сарка, прикованным к веслу галеры, плывущей по Белому морю Марса.