Хэвиланд Таф расслаблялся в таверне на Тэмбере. Он сидел в одиночестве в самом темном углу тускло освещенного зала, положив локти на стол, макушка его лысой головы почти касалась деревянной балки потолка. Перед ним стояли четыре пустых кружки, на дне которых оседала пена, пятая, наполовину полная, покоилась в мозолистых руках.

Если Таф и замечал любопытные взгляды других посетителей таверны, то виду не подавал, продолжая методично заглатывать эль, а его лицо — белое, точно кость, и совершенно лишенное волос, как и все тело, — сохраняло непроницаемое выражение. Он был человеком героических пропорций, Хэвиланд Таф, великан с могучим ударом, и его мощная фигура одиноко высилась в углу.

Однако он был не совсем один, потому что его черный кот Дакс темным меховым шаром лежал перед ним на столе. Таф изредка ставил на стол кружку с элем и рассеянно поглаживал своего спутника. Кот был столь же велик по сравнению со своими собратьями, как и Таф по сравнению с другими людьми, и, между прочим, даже не думал шевелиться, хотя его окружали пустые кружки.

Когда худой мужчина подошел к столику Тафа, тот поднял глаза и моргнул, дожидаясь, когда незнакомец заговорит.

— Вы Хэвиланд Таф, продавец животных, — сказал невероятно худой мужчина.

Его одежда — черная кожа с отделкой из серого меха — висела на нем мешком. Тем не менее он явно был человеком состоятельным, поскольку его голову под копной темных волос украшала узкая бронзовая диадема, а на пальцах сверкали кольца.

Таф погладил Дакса и, глядя на кота, заговорил, очень медленно произнося слова, его низкий голос казался совершенно равнодушным.

— Я Хэвиланд Таф, продавец животных. Или меня таковым считают, — Потом он перевел взгляд на худого мужчину, нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу. — Сэр, я действительно Хэвиланд Таф. И я действительно торгую животными. Однако я считаю себя не продавцом животных, а экологическим инженером. Незнакомец раздраженно махнул рукой и устроился за столом напротив Тафа.

— Насколько мне известно, вы владеете кораблем–сеяте–лем древнего Экологического корпуса, но это еще не делает вас экоинженером, Таф. Вот уже несколько столетий все эко–инженеры мертвы. Но если вы предпочитаете, чтобы вас называли экологическим инженером, я не против. Мне нужны ваши услуги. Я хочу приобрести у вас монстра, огромного злобного зверя.

— Ага, — Таф вновь обратился к коту, — Он хочет купить монстра, этот незнакомец, который уселся за мой стол.

— Меня зовут Хирольд Норн, если вас волнует мое имя, — сказал худой мужчина. — Я старший звероусмиритель моего Дома, одного из Двенадцати Великих Домов Лайроники.

— Лайроника, — кивнул Таф. — Я слышал о Лайронике. Следующий от нас мир в сторону Фринджа, славится своими игровыми аренами? Норн улыбнулся.

— Да–да, — ответил он.

Хэвиланд Таф почесал Дакса за ухом, его рука двигалась в каком–то необычном ритме, и кот медленно потянулся, зевнул и посмотрел на худого мужчину. Волна уверенности нахлынула на Тафа; как оказалось, у этого мужчины самые честные намерения — если верить Даксу. До определенной степени все коты обладают телепатией. А Дакс был особенным котом: генетические волшебники исчезнувшего Экологического корпуса об этом позаботились. Он читал чужие мысли для Тафа.

— Что ж, дело проясняется, — заметил Таф. — Хирольд Норн, возможно, вы хотите кое–что уточнить? Норн кивнул.

— Конечно, конечно. Что вам известно о Лайронике? И в частности, об игровых аренах? Тяжелое гладкое лицо Тафа сохраняло невозмутимость.

— Незначительные детали. Скорее всего, слишком мало, если я соглашусь с вами работать. Расскажите мне все, что пожелаете, а мы с Даксом подумаем. Хирольд Норн переплел пальцы и вновь кивнул.

— Дакс? Ну да… конечно. Ваш кот — красивое животное, хотя меня никогда не интересовали существа, которые не умеют драться. Истинная красота заключена в убойной силе, так я говорю.

— Необычный подход, — сказал Таф.

— Нет–нет. Вовсе нет. Надеюсь, что работа здесь не заразила вас щепетильностью тэмберийцев.

Таф молча осушил свою пятую кружку, а потом знаком попросил принести еще две и вопросительно взглянул на собеседника.

— Продолжайте.

— Вероятно, вы знаете, что Двенадцать Великих Домов Лайроники состязаются на игровых аренах. Видите ли, Дома контролируют огромные территории, разбросанные по планете, а поскольку земли мало населены, животный мир процветает. Много лет назад повелители Великих Домов начали устраивать бои между животными. Это приятное развлечение, уходящее своими корнями в глубокую историю, — быть может, вам известно о древних петушиных боях? А еще на Старой Земле, на огромных аренах, народ, называвшийся римлянами, устраивал бои между разными животными. Что и говорить, прежде Дома воевали, а сейчас гораздо лучше: семейная честь остается на высоте, возникают новые состояния, и никто не получает ран.

Норн помолчал и выпил немного эля, дожидаясь ответа, но Таф лишь поглаживал насторожившегося Дакса и ничего не ответил.

— Так начал развиваться этот вид спорта на нашей планете, — продолжал худой обитатель Лайроники, вытирая рот тыльной стороной ладони. — У каждого Дома имеются свои земли, на которых обитают свои животные. Земли Дома Вар–кура, к примеру, расположены на жарком болотистом юге, и они обычно отправляют на игровые арены огромных звероящеров. Феридиан, горное царство, заработал целое состояние разведением скальных обезьян, которых мы, естественно, называем феридианами. Мой собственный Дом расположен на травянистых равнинах большого северного континента. Мы посылаем сотни различных зверей для сражений на игровых аренах, но славимся своими сталезубами.

— Сталезубами, — повторил Таф. Норн хитро улыбнулся.

— Как старший звероусмиритель я обучил тысячи сталезубов, — с гордостью произнес он. — О, какие это чудесные животные! Ростом с вас, с роскошным синевато–черным мехом, свирепые и безжалостные.

— Однако вы хотите получить от меня монстра. Норн сделал большой глоток эля.

— Вы правы, правы. Люди с дюжины ближайших миров прилетают на Лайронику, чтобы посмотреть бои наших зверей на аренах. Они делают ставки на исход боев. Чаще всего они собираются на Бронзовой арене, в Городе Всех Домов. Здесь происходят самые замечательные бои. Благополучие наших Домов и всего мира зависит от них. Без этих боев богатая Лайроника станет такой же бедной, как фермерский Тэмбер.

— Это точно.

— Но вы должны понимать, что богатство пропорционально чести Дома, зависящей от его побед. Дом Арнет стал самым великим и могущественным благодаря смертоносным зверям, которые водятся на их землях; остальные Дома занимают места в соответствии с результатами боев на Бронзовой арене. Доход от каждого матча — все деньги, заплаченные зрителями, и ставки на исход боя — достается победителю. Хэвиланд Таф вновь почесал за ухом у Дакса.

— Дом Норна занимает самое последнее место среди Двенадцати Великих Домов Лайроники, — сказал он, и легкий импульс, посланный котом, сообщил Тафу, что он не ошибся в своем предположении.

— Вы знаете, — вздохнул Норн.

— Это было очевидно. Но разве этично покупать зверя с другой планеты? И не противоречит ли это правилам вашей Бронзовой арены?

— Прецеденты уже имеются. Около семидесяти стандартных лет назад прилетел игрок со Старой Земли с существом, которое называлось лесной волк. Дом Колина поддержал его — наверное, в приступе безумия. Несчастный зверь вышел против сталезуба и ничего не смог ему противопоставить. Бывали и другие случаи. К сожалению, в последние годы наши сталезубы стали плохо плодиться. Дикие особи вымирают, а те немногие, что остались, теперь практически неуловимы, нашим всадникам не удается их отлавливать. Несмотря на все усилия звероусмирителей, занимавших эту должность до меня, наши домашние сталезубы заметно сдали. В последнее время Норн одержал совсем мало побед, и я буду вынужден подать в отставку, если ситуация не изменится. Мы обеднели. Когда стало известно, что на Тэмбер прибыл корабль–сеятель, я решил разыскать вас. С вашей помощью я начну новую славную эру Дома Норна. Хэвиланд сидел, сохраняя полную неподвижность.

— Я понимаю. И все же я не продаю монстров. «Ковчег» — древний биокорабль–сеятель, построенный Земной империей тысячи лет назад для уничтожения в эковойне харганов. Я могу выпустить на свободу тысячу болезней, а в моих хранилищах содержатся клетки животных для клонирования с великого множества миров. Однако вы неправильно понимаете сущность эковойны. Самые страшные враги — это вовсе не крупные хищники, а крошечные насекомые, несущие гибель посевам, или прыгающие мелкие твари, которые так стремительно размножаются, что очень скоро вытесняют любую другую жизнь. Судя по выражению лица Хирольда Норна, он явно упал духом.

— Значит, у вас ничего нет? Таф погладил Дакса.

— Немного. Миллион видов насекомых, сотни тысяч видов небольших птиц, примерно столько же рыб. Но монстров, чудовищ совсем немного — никак не больше тысячи. Их используют редко, чаще всего по психологическим причинам.

— Тысяча монстров! — Худощавый мужчина вновь оживился. — Но это более чем достаточно для выбора! Конечно, среди тысячи мы сумеем найти зверя для Норна!

— Возможно. — Таф пожал плечами, — Дакс, а каково твое мнение? — спросил он своего кота. — Вот как? Ладно! — Он вновь посмотрел на Норна. — Ваша история меня заинтересовала, Хирольд Норн. К тому же я уже завершил свою работу здесь, тэмберийцы получили птицу, которая сможет остановить засилье червя, пожирающего корни растений. Так что мы с Даксом слетаем на «Ковчеге» на Лайронику, посетим ваши арены и решим, как можно вам помочь. Норн улыбнулся.

— Замечательно! Теперь пришел мой черед ставить выпивку.

Сияющий вид Дакса говорил Хэвиланду Тафу, что худой человек преисполнился предвкушением победы.

Бронзовая арена находилась в самом центре Города Всех Домов, в том самом месте, где, словно куски огромного пирога, сходились сектора, контролируемые Двенадцатью Великими Домами. Каждый сектор окружали каменные стены, над которыми гордо трепетал на ветру флаг.

Однако арена вовсе не была целиком сделана из бронзы, ее построили главным образом из черного камня и полированного дерева. Впечатляющее сооружение — лишь немногие шпили башен и минаретов превосходили ее высотой. Арену венчал сияющий бронзовый купол, полыхавший оранжевыми сполохами во время заката солнца. Из узких окон, украшенных бронзой и кованым железом, выглядывали горгульи.

Огромные двери в черных каменных стенах также были сделаны из металла, всего их имелось двенадцать, и каждая выходила в один из двенадцати секторов Города Всех Домов. Гравировка ворот точно соответствовала геральдическим символам определенного Дома.

Солнце Лайроники превратилось в оранжевый кулак пламени, разящий западный горизонт, когда Хирольд Норн привел Хэвиланда Тафа на состязания. Всадники уже зажигали газовые фонари на металлических обелисках, похожих на темные зубы, и огромное древнее здание оказалось в кольце сине–оранжевого пламени.

В толпе, состоявшей из профессиональных игроков и зрителей, Таф следовал за своим проводником по пустынным переулкам окраин сектора Норна; наконец они ступили на каменные серые плиты главной улицы, по обеим сторонам которой застыли двенадцать бронзовых сталезубов. Улица заканчивалась у широких ворот, украшенных слоновой костью и бронзой. Стража, одетая в черную кожу и серый мех, как и Хирольд Норн, узнала звероусмирителя и, поприветствовав, беспрепятственно пропустила их; остальным приходилось платить за вход золотыми и железными монетами.

Место для боевых поединков оказалось не очень глубокой ямой с засыпанным песком полом, ее окружали каменные стены высотой в четыре метра. Далее начинались места для зрителей, которые уступами поднимались вверх. Здесь могло разместиться тридцать тысяч человек, хотя с последних рядов вряд ли удавалось разглядеть подробности состязания, к тому же некоторым зрителям мешали мощные железные колонны. Повсюду располагались кабинки — в них принимали ставки на исход боев.

Хирольд Норн отвел Тафа на лучшие места в секторе их Дома, где лишь каменный парапет отделял зрителей от четырехметровых стен. Кресла были сделаны не из скрипучего дерева и железа, как в верхних рядах, а представляли собой просторные троны, обтянутые мягкой кожей (по утверждению Норна, животных, что обрели достойную смерть на арене), так что даже мощное тело Тафа могло разместиться с удобством.

Внизу одетые в голубые комбинезоны служители арены тащили к одному из выходов тело какого–то костлявого, покрытого перьями животного.

— Боевая птица Дома Рэя Хилла, — указал на нее Норн. — Рэйский звероусмиритель выставил ее против звероящера Варкура. Не самый удачный выбор.

Хэвиланд Таф ничего не ответил. Одетый в серую виниловую шинель со сверкающими погонами, доходящую до самых щиколоток, и зелено–коричневый шлем, украшенный золотой «тетой» экологических инженеров, он сидел неподвижно и очень прямо, его большие грубые руки с переплетенными пальцами лежали на выпирающем животе.

Между тем Хирольд Норн продолжал объяснять происходящее. Его прервал многократно усиленный голос распорядителя, раскатившийся по всей арене.

— Пятая пара, — объявил он. — Дом Норна представляет самец сталезуб, возраст — два года, вес — два и шесть квинтала*note , дрессировщик — младший звероусмиритель Керс Норн. Первый бой на Бронзовой арене.

Раздался скрежет металла по металлу, и существо из кошмара выскочило на арену. Сталезуб оказался косматым гигантом с запавшими красными глазами и двойным рядом кривых зубов, с которых капала слюна. Волк–переросток, скрещенный с саблезубым тигром, его толстые, как ствол молодого дерева, лапы, изящество могучих мускулов прирожденного убийцы скрывал сине–черный мех. Сталезуб оскалился и зарычал, по арене прокатилось звонкое эхо. Его приветствовали громкие крики зрителей. Хирольд Норн улыбнулся.

— Керс — мой кузен, один из самых многообещающих младших звероусмирителей. Он сказал, что этот зверь — наша гордость. Да–да. Мне нравится, как он выглядит, вы согласны?

— Поскольку я впервые здесь, мне не с чем сравнивать, — спокойно ответил Таф. Мощный голос вновь разнесся над ареной.

— Дом Арнета в Золоченом лесу представляет обезьяну–душителя, возраст — шесть лет, вес — три и одна квинтала, дрессировщик — старший звероусмиритель Дэйнел Ли Арнет. Трижды побеждал на Бронзовой арене.

С противоположной стороны открылись другие ворота, украшенные золотыми и алыми цветами, — и на арену выскочил зверь на двух коротких, толстых лапах. Обезьяна–душитель была невысокой, но невероятно широкой, с треугольным торсом и головой в форме пули, глаза прятались под мощными надбровными дугами. Длинные мускулистые руки волочились по песку арены. С головы до пят животное было лишено волос, если не считать редких пятен темно–красного меха на грязно–белой коже. И она пахла. Даже на таком расстоянии Хэвиланд Таф ощутил сильный запах мускуса.

— Она потеет, — объяснил Норн. — Дэйнел Ли привел обезьяну в состояние бешеной ярости. Его зверь, вы же понимаете, имеет преимущество, так как более опытен, не говоря уже о том, что обезьяна–душитель — невероятно свирепое существо. В отличие от своего родича, горного феридиана, она является хищником и практически не поддается дрессировке. Сталезуб Керса значительно моложе. Нам предстоит интересный бой.

Звероусмиритель Норн наклонился вперед, но Таф по–прежнему сохранял неподвижность и спокойствие.

Обезьяна повернулась и глухо зарычала, расставив в стороны свои длинные руки, сталезуб сине–черной стрелой помчался по арене к врагу. Таф успел заметить, как несущийся на врага сталезуб отделился от земли и прыгнул вперед. Звери столкнулись и покатились по песку, сплетаясь в яростный клубок, над ареной разразилась настоящая какофония.

— Горло! — кричал Норн. — Разорви ей горло! Разорви ей горло!

Неожиданно животные отскочили друг от друга. Сталезуб принялся медленно кружить вокруг обезьяны, одна из его передних лап была сломана, и он перемещался на оставшихся трех, но достаточно быстро. Обезьяна–душитель не давала ему возможности атаковать, поворачиваясь мордой к противнику. Из длинных глубоких царапин на ее груди, где клыки сталезуба оставили свой жуткий след, сочилась кровь, однако зверь Арнета не выглядел ослабевшим. Хирольд Норн начал что–то бормотать себе под нос.

Зрителям надоело смотреть на арену, где наступило затишье, и они начали ритмично и монотонно петь; постепенно звук становился громче, поскольку все новые и новые люди присоединялись к хору, в том числе и Хирольд Норн, его худое тело стало ритмично раскачиваться. Таф сразу же заметил, как пение подействовало на животных. Они зарычали, из их глоток вырвался боевой клич, обезьяна принялась переступать с одной лапы на другую, начав жуткий танец, а по челюстям сталезуба потекла обильная слюна. Пение становилось все громче — и звери на арене пришли в неистовство. Неожиданно сталезуб вновь бросился в атаку, и длинные руки обезьяны встретили его в воздухе. Сила прыжка отбросила душительни–цу назад, но Таф успел заметить, что челюсти сталезуба щелкнули в воздухе, а обезьяна сомкнула руки вокруг сине–черного горла. Сталезуб отчаянно рванулся в сторону, звери покатились по песку. Раздался жуткий оглушительный треск, и волк свесил голову набок, превратившись в неподвижную тряпку.

Зрители смолкли, послышались аплодисменты и свист. Затем вновь распахнулись ворота, украшенные золотыми и алыми цветами, и обезьяна–душигель покинула арену. Четверо мужчин в черно–серых цветах Дома Норна вышли, чтобы унести тело сталезуба.

— Еще одна потеря, — мрачно заметил Хирольд Норн. — Я поговорю с Керсом. Его зверь не нашел горла врага. Хэвиланд Таф встал.

— Вы уходите? — с беспокойством спросил Норн. — Но еще слишком рано! Предстоит пять схваток. В следующей гигантский феридиан будет сражаться с водяным скорпионом с острова Эймар!

— Я видел все, что мне нужно. Пришло время кормить Дакса, я возвращаюсь на «Ковчег».

Норн поспешно вскочил и положил руку на плечо экологического инженера, очевидно намереваясь остановить его.

— Значит, вы продадите нам монстра? Таф небрежно стряхнул руку звероусмирителя со своего плеча.

— Сэр, я не люблю, когда ко мне прикасаются. Я должен изучить свои файлы. «Ковчег» остался на орбите. Прилетайте ко мне на челноке послезавтра. Возникла проблема, и мне нужно время для ее решения. И не сказав более ни слова, Хэвиланд Таф повернулся и зашагал прочь.

Хирольд Норн не был готов к тому, что он увидел на «Ковчеге». После того как его черно–серый челнок произвел стыковку и Таф провел его по кораблю, звероусмиритель даже не пытался скрыть изумление.

— Мне бы следовало сообразить, — повторял он. — Размеры корабля, размеры… Нет, мне бы определенно следовало догадаться. Хэвиланд спокойно стоял, держа Дакса на руках и медленно поглаживая кота.

— Старая Земля строила корабли, которые размерами превышали некоторые современные миры, — равнодушно заметил он. — «Ковчег» — биокорабль–сеятель и должен быть большим. В прежние времена его команда состояла из двухсот человек. Теперь сократилась до одного.

— Вы единственный член экипажа? — удивился Норн.

Кот предупредил Тафа об опасности: вот как, у звероусмирителя появились враждебные намерения!

– Да, — ответил экологический инженер. — Но еще есть Дакс. И кроме того, защита корабля запрограммирована таким образом, что никто не сумеет взять его управление на себя. Согласно Даксу, враждебность посетителя увяла, как нераспустившийся цветок.

— Понятно, — пробормотал он, но тут же оживился. — Ну, вам удалось подобрать что–нибудь для нас?

— Идите за мной, — вместо ответа велел Таф.

По узкому коридору они прошли в небольшой зал, где уселись на трехколесную повозку и поехали по длинному туннелю, вдоль стен которого высились всевозможные стеклянные резервуары, наполненные булькающей жидкостью, — от размеров с человеческий ноготь до такого, в котором могла бы поместиться Бронзовая арена. Огромный сосуд пустовал, но в остальных шевелились какие–то темные силуэты.

Таф с Даксом, удобно устроившимся у него на коленях, смотрел вперед, Норн удивленно вертел головой. Наконец туннель закончился, и они оказались в небольшом помещении с множеством компьютеров. Четыре больших кресла с панелями управления, вмонтированными в ручки, стояли по углам, в центре комнаты, на полу, находилась круглая плата из синего металла. Хэвиланд Таф посадил Дакса в одно из кресел, а сам устроился в другом. Норн выбрал кресло напротив Тафа.

— Я должен кое о чем вас предупредить, — начал экологический инженер.

— Да–да? — Звероусмиритель уставился на него.

— Монстры стоят дорого, — продолжал Таф. — Где–то по сто тысяч стандартов.

— Что? Это неслыханно! Нам потребуется сто побед на Бронзовой арене, чтобы компенсировать такую сумму. Я же говорил вам, мы — бедный Дом.

— Что ж, быть может, более богатый Дом охотно выложит требуемую сумму. Корпус экологических инженеров исчез много столетий назад. Из всех его кораблей лишь «Ковчег» остался в рабочем состоянии. Большая часть научных достижений забыта. Техника клонирования и генная инженерия в своих прежних формах практикуются теперь лишь на Прометее и Старой Земле, где секреты науки тщательно охраняются. Однако на Прометее не осталось стасисного поля, поэтому им приходится следить за ростом клонов до тех пор, пока они не достигнут естественной зрелости. — Таф посмотрел на Дакса, озаренного мерцающим светом мониторов. — И все же, Дакс, Хирольд Норн находит мою цену слишком высокой.

— Пятьдесят тысяч стандартов, — сказал Норн. — Даже такую сумму мы сможем набрать с огромным трудом. Хэвиланд Таф молчал.

— Тогда восемьдесят тысяч! Больше я заплатить не смогу. Дом Норна станет банкротом! Они снесут наших бронзовых сталезубов и запечатают ворота. Молчание затягивалось.

— Будьте вы прокляты! Сто тысяч, да–да. Но только в том случае, если ваш монстр будет отвечать нашим требованиям.

— Вы заплатите мне всю сумму сразу же после его доставки.

— Невозможно! Таф вновь промолчал.

— Ладно, идет.

— Что касается самого монстра… Здесь, на борту «Ковчега», в замороженных отсеках тысячи хищников, в том числе и те, что давно вымерли. Однако лишь немногие из них удовлетворяют требованиям Бронзовой арены. Есть и другие критерии отбора — например, они должны успешно размножаться на землях Дома Норна. Существо, которое не способно плодиться, едва ли станет удачным вложением капитала. Каким бы непобедимым оно ни оказалось, со временем животное состарится и умрет, и победы Норна закончатся вместе с его смертью.

— Верное замечание, — кивнул звероусмиритель. — Мы периодически пытались разводить звероящеров, феридиан и других животных Двенадцати Домов, но всякий раз нас постигала неудача. Климат, растительность… — Он махнул рукой.

— Совершенно верно. Вот почему я сразу же отбросил формы жизни, основанные на кремнии, которые не смогут существовать в вашем углеродном мире. А также животных с планет, атмосфера которых существенно отличается от Лайроники, или привыкших к другому климату. Вы должны понимать, с какими серьезными трудностями мне пришлось столкнуться.

— Да–да, переходите к делу. Что вам удалось найти? Каков он — этот монстр за сто тысяч стандартов?

— Можете выбрать из тридцати животных. Прошу!

Экологический инженер коснулся блестящей кнопки на ручке своего кресла, и в следующее мгновение на пластине из синего металла появился зверь: двухметровый, с эластичной розово–серой кожей, покрытой редкой белой шерстью. Среди других его особенностей можно было отметить свиное рыло и пару изогнутых рогов, на лапах виднелись жутковатые когти, больше похожие на кинжалы.

— Я не стану забивать вам голову научными названиями животных, поскольку на Бронзовой арене царит неформальный подход, — сказал Хэвиланд Таф, — Это так называемая крадущаяся свинья с Хэйдея, которая прекрасно чувствует себя как в лесах, так и на равнине. Питается главным образом падалью, но с удовольствием ест и свежее мясо. Если ее атакуют, она сражается с удивительной яростью. Считается достаточно разумной, но не поддается приручению. Эти свиньи прекрасно размножаются. Двести лет назад колонисты с Гулливера были вынуждены покинуть поселения на Хэйдее из–за этого животного. Хирольд Норн поскреб голову под бронзовым венцом.

— Нет. Слишком она худая и слишком легкая. И посмотрите на ее шею! Представляете, что с ней сделает феридиан?! — Он решительно покачал головой. — Кроме того, она уродлива. И мне не нравятся любители падали, какими бы эффективными бойцами они ни оказались. Дом Норна разводит гордых бойцов, которые сами убивают свою дичь!

— Понятно, — кивнул Таф.

Он нажал на кнопку, и свинья исчезла. На ее месте возникло огромное существо, едва поместившееся на пластине, более всего похожее на гору доспехов.

— Его родина даже не получила имени, там никогда не было поселений. Отряд со Старого Посейдона когда–то посетил планету и взял там образцы флоры и фауны. Животные жили в зоопарках, но плохо размножались. Этого зверя назвали ка–титараном. Взрослые особи весят около шести тонн. На равнинах своей родины катитараны достигают скорости пятьдесят километров в час, они давят свою добычу. Зверь, можно сказать, состоит из одной громадной пасти. Таким образом, поскольку каждый участок его кожи выделяет пищеварительные ферменты, ему достаточно просто присесть на свою добычу — и та будет поглощена.

Хирольд Норн, не сводивший взгляда с впечатляющей голограммы, удовлетворенно покачал головой.

— О да. Это гораздо лучше! Ужасное существо. Быть может… нет! — Его настроение неожиданно изменилось. — Нет–нет, этот нам тоже не подойдет. Существо весом в шесть тонн, развивающее такую высокую скорость, может вырваться за пределы Бронзовой арены и прикончить сотни зрителей. Кроме того, кто согласится платить серьезные деньги, чтобы посмотреть, как такая штуковина раздавит звероящера или обезьяну–душителя? Никакой честной борьбы. К тому же ваш ка–титаран слишком уродлив.

Таф со спокойным видом нажал кнопку. Огромная серая туша уступила место гладкой оскалившейся кошке, размерами не уступающей сталезубу, с узкими желтыми глазами и могучими мускулами, перекатывающимися под темно–синим мехом. Кое–где мех украшали полосы — длинные тонкие серебристые линии шли вдоль боков грациозного существа.

— А–а–а–а–ах! — простонал Норн. — Какая красота! Правда–правда.

— Кобальтовая пантера с Селии, — пояснил Таф, — ее часто называют кобальтовой кошкой. Одна из самых крупных и опасных хищных кошек или их аналогов. Зверь является превосходным охотником, обладает настолько развитыми чувствами, что ее можно признать чудом генной инженерии. Она способна видеть в инфракрасном свете, идеальная ночная охотница, а ее уши — обратите внимание на размер и разворот, звероусмиритель, — невероятно восприимчивы. Поскольку она относится к семейству кошачьих, кобальтовая кошка обладает способностью к телепатии. В данном случае она особенно ярко выражена. Страх, голод и жажда крови действуют на них возбуждающе, и тогда кобальтовые кошки начинают читать мысли. Норн заметно удивился.

— Что?

— Парапсихологические способности. Кобальтовые кошки особенно опасны потому, что знают намерения своего противника еще до того, как тот начинает двигаться. Зверь предвидит действия врага. Вы понимаете?

— Да! — Норн был возбужден. — Превосходно, превосходно! Могу ли я предположить, что мы сумеем дрессировать этих животных так же, как сталезубов? Да? И они читают мысли! Превосходно! Даже цвета подходящие, темно–синий, вы же знаете, наши сталезубы имеют сине–черную шкуру, так что кошки будут вполне норническими!

Хэвиланд Таф посмотрел на Дакса, и кот, на которого не произвел ни малейшего впечатления парад фантомов, подтвердил, что энтузиазм худого мужчины является искренним. Экологический инженер коснулся кнопки, и кобальтовая кошка исчезла.

— Что ж, тогда нет смысла продолжать. Ваш заказ будет доставлен через три стандартных недели — если вас устроит такой вариант. За названную сумму я представлю вам три пары: два комплекта детенышей, они обеспечат вам разведение, и одну пару взрослых особей, их вы сможете сразу же направить на Бронзовую арену.

— Так скоро, — начал Норн. — Хорошо, но…

— Я пользуюсь стасисным полем, сэр. Если его реверсировать, создается искажение времени, или, говоря проще, время ускоряется. Обычная процедура. Технология, которая используется на Прометее, потребовала бы значительного времени — клоны должны были бы вырасти естественным путем, что довольно часто доставляет большие неудобства. Кроме того, должен добавить следующее: хотя Дом Норна получит шесть животных, представлены будут три различных индивидуальности. На «Ковчеге» имеется лишь тройная клетка для этих кошек. Я дважды клонирую каждую из них, самца и самку. Будем надеяться, что этого разнообразия окажется достаточно для создания жизнеспособного потомства на Лайронике.

Дакс наполнил сознание Тафа диковинной смесью триумфа, смущения и нетерпения — выходит, звероусмиритель ничего не понял из сказанного ранее, во всяком случае Таф это трактовал именно так.

— Отлично, как скажете! — заявил Норн. — Я обязательно пришлю корабли с клетками. И тогда же мы расплатимся с вами. Дакс тут же сообщил об обмане, недоверии и тревоге.

— Вы полностью расплатитесь со мной до получения животных.

— Но вы же сказали, что платить нужно после…

— Верно. Однако я подвержен смене настроения — и теперь намерен сначала получить деньги, а лишь потом отгрузить животных.

— Хорошо, — Норн пожал плечами, — Не могу не заметить, что ваши требования избыточны и отличаются непостоянством. Однако с вашими кобальтовыми кошками мы быстро вернем вложенные деньги. — Он собрался встать с кресла. Хэвиланд Таф поднял один палец.

— Один момент. Вы ничего не рассказали мне об экологии Лайроники и землях, принадлежащих Дому Норна. Возможно, у вас хватает дичи. Но я должен предупредить, что кобальтовые кошки хорошо размножаются только в том случае, если есть хорошая охота. Они нуждаются в подходящей добыче.

— Да–да, конечно.

— Я должен сделать вам еще одно предложение. За дополнительные пять тысяч стандартов я готов клонировать д ля вас прыгунков с Селии — симпатичных меховых травоядных, славящихся на дюжине миров своим изумительным мясом. Хирольд Норн нахмурился.

— Вы должны отдать их нам в качестве бонуса. Отбирая у нас огромную сумму… Таф встал.

— Этот человек оскорбляет меня, Дакс, — сказал он своему коту. — Что мне делать? Я стараюсь честно заработать на жизнь. — Он перевел взгляд на Норна, — Мое настроение вновь изменилось. Я чувствую, что вы не согласитесь на мое предложение, даже если я предложу хорошие скидки. Поэтому я решил уступить. Вы получите прыгунков бесплатно.

— Превосходно! — Звероусмиритель направился к двери. — Мы заберем их вместе с кобальтовыми кошками и выпустим на свободу в наших владениях. На обратном пути до челнока не было сказано ни слова.

Дом Норна отправил плату за животных за день до срока доставки. На следующее утро дюжина мужчин в черно–серых одеждах высадилась на «Ковчеге». Они отнесли шесть усыпленных кобальтовых кошек из питательных резервуаров Тафа в приготовленные клетки. Таф равнодушно распрощался с ними и больше не входил в контакт с Хирольдом Норном. Однако корабль оставался на орбите Лайроники.

Не прошло и трех коротких дней (по местному времени), когда Тафу стало известно, что его клиенты объявили о готовности выставить кобальтовую кошку на Бронзовой арене. В назначенный вечер экологический инженер постарался изменить свою внешность — насколько это вообще было возможно, — приклеив фальшивую бороду и воспользовавшись рыжим париком. Кроме того, он надел канареечного цвета костюм с пышными рукавами, а голову украсил меховым тюрбаном. В таком невероятном наряде Хэвиланд Таф прибыл в Город Всех Домов, рассчитывая, что не привлечет к своей особе внимания.

Когда объявили интересующий его бой (он стоял третьим в расписании), Таф, заплатив несколько железных монет, уже сидел в задних рядах арены, касаясь спиной грубого камня стены. Узкое деревянное сиденье с трудом выдерживало его огромный вес.

— Третий бой, — объявил распорядитель, и рабочие арены уволокли прочь останки проигравшего второй бой. — Дом Вар–кура представляет самка звероящера, возраст — девять месяцев, вес — один и четыре квинтала, дрессировщик — младший звероусмиритель Эммари–и–Варкур Отени. Победила в одном бою на Бронзовой арене.

Зрители, сидевшие поблизости от Тафа, принялись кричать и размахивать руками — они оказались его соседями, так как он воспользовался воротами Варкура. Для этого ему пришлось сначала прогуляться по зеленой бетонной дороге, а затем пройти сквозь гигантскую разверстую пасть чудовищной золотой ящерицы.

Между тем далеко внизу поползла вверх изукрашенная зелеными и золотыми цветами дверь. Таф запасся биноклем. Он поднес его к глазам и увидел, что на арену выскочил звероящер — двухметровая зеленая чешуйчатая рептилия с мощным хлыстообразным хвостом, втрое превышавшим ее длину, и рылом аллигатора Старой Земли. Челюсти беззвучно раскрылись, обнажив ряды впечатляющих зубов, и закрылись.

— Дом Норна представляет доставленная с других миров для нашего удовольствия кобальтовая кошка. Возраст… возраст — три недели… — Распорядитель немного помолчал, затем поправился: — Возраст — три года, вес — два и три десятых квинтала, дрессировщик — старший звероусмиритель Хирольд Норн. Первый бой на Бронзовой арене.

Раздался оглушительный рев сектора Дома Норна, все места которого были забиты людьми в серо–черных костюмах.

Из темноты, двигаясь с удивительным изяществом, медленно вышла кобальтовая кошка, и ее огромные желтые глаза оглядели арену. Зверь полностью соответствовал обещаниям Тафа: сгусток смертельных мышц, запертый в грациозном теле, шкура темно–синего цвета с единственной серебристой полосой. Рык зверя был едва слышен — слишком далеко от арены находился Таф, но сквозь бинокль он увидел, как пантера зевнула.

Звероящер также увидел противника и, переваливаясь короткими чешуйчатыми лапами по песку, устремился вперед, в то время как его невозможно длинный хвост изогнулся над ним, точно жало чудовищного скорпиона. Затем, когда кобальтовая кошка обратила свои прозрачные глаза на врага, звероящер быстро опустил могучий хвост вперед и вниз. Раздался щелчок, подобный удару хлыста, но кошка изящно скользнула в сторону, и хвост ударил по песку.

Затем кошка, мяукая, принялась перемещаться по кругу. Звероящер вновь поднял хвост, разинул пасть и прыгнул вперед. Кобальтовая кошка вновь избежала зубов и удара хвоста. Вновь и вновь щелкал хвост, но кошка двигалась слишком быстро. Кто–то из зрителей начал напевать мелодию песни смерти, остальные ее подхватили. Таф повернул бинокль и увидел, как раскачиваются представители Дома Норна. Звероящер оскалил зубы и принялся наносить один мощный удар хвостом за другим.

Кобальтовая кошка, почувствовавшая, что у нее появилась возможность для решающей атаки, совершила изящный и легкий прыжок и оказалась за спиной врага. Прижав его мощной лапой к арене, она одним ударом острых как бритва когтей разорвала ему бок и живот. Звероящер еще успел сделать несколько слабых ударов хвостом, а потом затих. Норны принялись оглушительно орать. Больше смотреть было не на что, и Хэвиланд Таф — огромный, бородатый и одетый, точно клоун, — решительно поднялся и направился к выходу.

Прошли недели, «Ковчег» оставался на орбите вокруг Лайроники. Хэвиланд Таф по корабельному коммуникатору узнавал о результатах боев на Бронзовой арене. Кобальтовая кошка неизменно одерживала верх в поединках. Изредка Хирольд Норн проигрывал бои — как правило, в тех случаях, когда выставлял сталезуба, — но эти поражения не могли перевесить многочисленных побед.

Таф сидел со свернувшимся на его коленях Даксом, пил большими кружками темный эль с пивоварни «Ковчега» и ждал.

Примерно через месяц после дебюта кобальтовой кошки к «Ковчегу» причалил изящный челнок с узким носом, окрашенный в золотые и зеленые цвета. После коротких переговоров по коммуникатору экологический инженер встретил своих гостей с Даксом на руках. Кот посчитал, что намерения посетителей вполне дружелюбны, поэтому Таф не стал активировать защиту.

Их было четверо, все в металлических доспехах из чешуйчатого золотого металла, украшенного зеленой глазурью. Трое стояли по стойке «смирно». Четвертый — тучный, с красным лицом, в золотом шлеме с ярко–зеленым плюмажем — выступил вперед и протянул Тафу мясистую руку.

— Я оценил ваши намерения, — сказал экологический инженер, продолжавший держать на руках Дакса. — Но предпочитаю не вступать в телесный контакт. Буду рад узнать ваше имя и цель визита.

— Моро–и–Варкур Отени… — начал толстяк. Таф жестом остановил его.

— Понятно. Значит, вы — старший звероусмиритель Дома Варкура и приехали ко мне, чтобы купить какого–нибудь зверя. Должен признаться, что я с самого начала ожидал такого развития событий. Мне лишь хочется знать — а я часто поступаю, повинуясь импульсу, — готовы ли вы сказать мне правду. Звероусмиритель недоуменно открыл рот.

— Ваши люди должны остаться здесь, — продолжал экологический инженер. — Следуйте за мной.

Хэвиланд Таф не позволил своему визитеру говорить, пока они не оказались в комнате с компьютерами. Здесь они уселись по диагонали, друг напротив друга.

— Вы узнали о моем существовании от Норнов, — наконец прервал молчание Таф. — Я не ошибся? Моро–и–Варкур широко улыбнулся, обнажив превосходные зубы.

— Совершенно верно. Людям из Дома Норна пришлось рассказать нам, откуда появились кобальтовые кошки. К нашей радости, «Ковчег» все еще на орбите Лайроники. Похоже, вы находите Лайронику забавной?

— У вас неприятности, и я надеюсь помочь. Взять хотя бы вас… Насколько мне известно, Варкур сейчас занимает одно из последних мест среди Двенадцати Великих Домов. Ваши звероящеры не произвели на меня впечатления. По моим сведениям, ваши территории главным образом представляют собой заболоченные земли, поэтому выбор бойцов для арены ограничен. Правильно ли я изложил суть проблемы?

— Хм–м–м. Да, безусловно. Вы меня опередили — что ж, тем лучше. До вашего вмешательства наши дела шли неплохо, ну а после появления вашего зверя мы не выиграли ни одного матча у Норна, а они были нашими главными жертвами. Несколько жалких побед над Рэем Хиллом и островом Эймара, удача в поединке с Феридианом, а также ничья — оба участника схватки погибли на арене — с Арнетом и Син Дуном, вот и все наши успехи за последний месяц. Тьфу! Мы не выживем. Если я не изменю ситуацию, меня назначат племенным мастером и отправят в поместье. Таф поднял руку, заставив Моро–и–Варкура замолчать.

— Нет нужды продолжать. Я вижу, что вы сильно расстроены. Исключительно для тренировки ума я решил последовательно заняться проблемами каждого из Великих Домов. Не стоит попусту тратить время. Мне по силам решить ваши нынешние сложности. Однако это будет дорого стоить. Моро–и–Варкур ухмыльнулся.

— Я неплохо подготовился. Мне известна ваша цена. Она высока, но я не стану спорить, мы готовы заплатить, если вы сможете…

— Сэр, — прервал его Таф. — Я человек отзывчивый. Норн был бедным Домом, а Хирольд производил впечатление нищего. Вот почему я сделал ему огромные скидки. Владения

Варкура богаче, стандарты выше, а победы известны на всей Лайронике. Для вас цена должна составить триста тысяч стандартов, чтобы я мог компенсировать потери, понесенные после сделки с Домом Норна.

Моро–и–Варкур потрясенно забулькал, а чешуйки его доспехов зазвенели, когда он заерзал в своем кресле.

— Это слишком много, слишком много, — запротестовал он, — Я умоляю вас, мы и в самом деле выше Дома Норна, но наше положение далеко не такое прочное, как вам кажется. Чтобы заплатить такую цену, нам придется голодать. Звероящеры прорвутся за наши бастионы. Наши города осядут в болота, дети начнут тонуть. Таф смотрел на Дакса.

— Вы говорите правду, — сказал он, когда его взгляд вернулся к Моро–и–Варкуру, — Вы меня тронули. Двести тысяч стандартов.

Моро–и–Варкур Отени вновь начал упрашивать экологического инженера, но тот сидел молча, пока краснолицый звероусмиритель не исчерпал свои доводы и не замолчал. Увы, ему ничего не оставалось, как согласиться.

Таф нажал на кнопку. Между ним и Моро–и–Варкуром материализовалось изображение ящера. Трехметровый гигант, покрытый серо–зеленой чешуей, стоял на двух толстых когтистых лапах. Голова на короткой шее была непропорционально большой, а челюсти столь велики, что могли единым махом откусить человеческую голову и плечи. Но еще большее впечатление производили передние лапы: короткие мускулистые конечности заканчивались метровой длины костяными шпорами.

— Трис нирей с Кейбла, — сказал Таф, — во всяком случае, так его называли колонисты с Финдии, появившиеся на Кейбле на тысячелетие раньше людей. В переводе его имя означает «живой нож». Еще его называют «клинок тирана», поскольку он напоминает известного людям тираннозавра, или тиранноящера, давно вымершую рептилию со Старой Земли. Конечно, речь может идти только о поверхностном сходстве. Трис нирей гораздо более мощный хищник, чем тираннозавр, благодаря своим ужасным передним лапам, настоящим костяным мечам, коими он пользуется с ужасающей свирепостью.

Моро–и–Варкур так наклонился вперед, что кресло под ним затрещало, и Дакс наполнил сознание Тафа яростным восторгом.

— Превосходно! — воскликнул звероусмиритель. — Хотя все эти имена показались мне слишком нудными. Мы будем называть их мечезаврами, идет?

— Называйте, как хотите, мне все равно. Эти животные имеют ряд существенных преимуществ для Дома Варкура, — ответил Таф. — Если вы их возьмете, я добавлю к ним — без дополнительной платы — необходимое количество слизней с Катадейна. Вы скоро убедитесь…

Таф продолжал следить за новостями с Бронзовой арены, хотя больше ни разу не спускался на поверхность Лайроники. Кобальтовые кошки одерживали одну победу за другой, сметая всех противников на своем пути; один из зверей Норна прикончил лучшую обезьяну–душителя и мясолягушку с острова Эймар во время тройного боя.

Однако дела Варкура также заметно улучшались; новый боец, названный мечезавром, произвел настоящую сенсацию. Зрители были в восторге от оглушительных воплей и тяжелого топота, не говоря уже о безжалостных костяных мечах. Первые три боя против огромного феридиана, водяного скорпиона и паукокота с Гнетина он выиграл почти сразу после начала поединка. По слухам, Моро–и–Варкур Отени находился на верху блаженства. На следующей неделе мечезавр должен был сразиться с кобальтовой кошкой, никто не сомневался, что арена будет заполнена до отказа. Тафу позвонил Хирольд Норн.

— Таф, — суровым тоном начал он, — вам не следовало продавать ваших зверей в другие Дома.

Хэвиланд Таф спокойно сидел, глядя на встревоженное лицо Норна и поглаживая Дакса.

— В нашем с вами разговоре об этом не было речи. Ваш зверь выступает превосходно. Теперь вы жалуетесь на то, что везет другим?

— Да! Нет. Но это же… ладно, не имеет значения. Вероятно, я не могу вас остановить. Впрочем, если другие Дома получат бойцов, способных побить наших котов, вам придется обеспечить нас новыми зверями, которые победят тех, что вы продаете другим Домам. Вы меня понимаете?

— Конечно. — Он посмотрел на Дакса, — Хирольд Норн ставит под сомнение мои умственные способности, — Затем он вновь повернулся к экрану, — Я всегда продаю, если есть возможность получить хорошие деньги. Норн нахмурился.

— Да–да. Наши победы позволят нам найти требуемую вами сумму.

— А в остальном все в порядке? — поинтересовался Таф.

— И да, и нет. На арене, да–да, тут нет никаких сомнений. Но… четверо молодых кошек почему–то не хотят плодиться. И наш племенной мастер постоянно жалуется, что они теряют вес. Он полагает, что они заболели. Но я сам не могу сказать ничего определенного, поскольку нахожусь в городе, а животные — на равнинах Дома Норна. Но тревога меня не оставляет. Конечно, кошки на свободе, но мы их пометили, чтобы иметь возможность…

— Сейчас не сезон спаривания для кобальтовых кошек. Почему вы об этом не подумали?

— Ага. Нет–нет, мы не догадались. Тогда все понятно. Это просто дело времени. Но вот прыгунки… Мы отпустили их на свободу — и у них не возникло никаких проблем с размножением. Луга Дома Норна почти полностью лишились травы. Это нас тревожит. Они прыгают повсюду. Что нам делать?

— Разводить кобальтовых кошек, — предложил Таф, — Они превосходные хищники и легко справятся с избыточным количеством прыгунков. На лице Хирольда Норна недоумение смешалось с тревогой.

— Да–да… Он хотел сказать что–то еще, но Таф поднялся с кресла.

— Прошу прощения, я вынужден закончить наш разговор. Какой–то челнок стыкуется с «Ковчегом». Быть может, вы его узнаете. Сине–стального цвета с треугольными серыми крыльями.

— Дом Рэя Хилла! — воскликнул Норн.

— Поразительно. — Таф пожал плечами, — Удачного дня.

Звероусмиритель Денис Лон Рэй заплатил триста тысяч стандартов за своего монстра, огромного могучего арсойда, обитающего в горах Вагабонда. В качестве бонуса Хэвиланд Таф выдал ему пару яиц скаперлота.

На следующей неделе «Ковчег» посетили четверо мужчин в оранжевых шелковых одеждах и огненно–красных шляпах. Они вернулись в Дом Феридиана, обеднев на четыреста пятьдесят тысяч стандартов, но с контрактом на поставку шести могучих ядолосей и подарком в виде стада травяных свиней с Хрангана.

Гигантский змей привлек внимание звероусмирителя Син Буна; эмиссара острова Эймар Таф осчастливил годзиллой. Комитет в составе двенадцати старейшин Дэнта в молочно–белых костюмах, украшенных серебряными пряжками, пришел в восторг от могучего гаргоула, и Таф вручил им в придачу маленький подарок.

Так, один за другим, представители Великих Домов Лайроники навестили Тафа — и каждый получил своего монстра, а цены все росли и росли…

К этому моменту обе взрослые кобальтовые кошки были мертвы — первую рассек надвое мечезавр, а вторую прикончили массивные когтистые лапы арсойда из Дома Рэя Хилла (впрочем, в последнем случае арсойд также умер на арене). Участь остальных кошек, еще остававшихся в живых, была очевидна. Хирольд Норн ежедневно звонил Тафу, но компьютер всякий раз сообщал, что Хэвиланд Таф занят.

Наконец, когда одиннадцать Домов стали его клиентами, Хэвиланд Таф оказался в комнате с компьютерами в компании Дэйнела Ли Арнета, старшего звероусмирителя Дома Ар–нета в Золоченом лесу, когда–то самого великого из Двенадцати Домов Лайроники, а теперь самого последнего из них. Арнет был необычайно высоким человеком, не уступавшим в росте самому Тафу, но не таким толстым, со скуластым лицом цвета слоновой кости и носом, подобным клюву коршуна. Звероусмиритель был одет в золотую тунику с алым поясом, сапоги и крошечный алый берет, который едва держался на коротких седых волосах. Он пользовался хлыстом дрессировщика как тростью для ходьбы.

Дакс сразу же определил, что гость полон ненависти, предательства и едва сдерживает ярость. Поэтому Хэвиланд Таф спрятал под просторной черной курткой маленький лазер.

— Сила Дома Арнета в Золоченом лесу всегда заключалась в разнообразии, — сразу же заявил Дэйнел Ли Арнет. — Когда Дома Лайроники тратили целые состояния на дрессировку одного зверя, наши отцы и деды работали с дюжиной. И против каждого противника у нас имелась оптимальная стратегия. В этом и состояло наше величие, этим мы гордились. Но мы ничего не можем противопоставить твоим демоническим зверям, торговец. Любой из нашей сотни бойцов, посланный против них, покидает арену мертвым. Мы вынуждены иметь с тобой дело.

— Вовсе нет, — возразил Хэвиланд Таф. — Я никого не принуждаю. И все же взгляните на мои запасы. Быть может, фортуна вернет вам ваше стратегическое преимущество.

Он коснулся кнопки на своем кресле, и перед глазами звероусмирителя Арнета стали появляться и исчезать одно чудовище за другим. Существа, покрытые мехом, чешуей и броней, звери холмов и лесов, озер и равнин, хищники и любители падали, смертельно опасные травоядные всех размеров и форм. И Дэйнел Ли Арнет, поджав губы, заказал по четверке из двенадцати самых крупных и опасных видов, заплатив за них два миллиона стандартов.

Когда они ударили по рукам, Арнет получил бонус — как и другие Дома: дюжину мелких безобидных животных. Впрочем, это никак не изменило к лучшему настроения звероусмирителя.

— Таф, — сказал он, — ты умный и коварный человек, но меня ты не обманешь. Хэвиланд Таф ничего не ответил.

— Ты стал невероятно богатым, и ты обвел вокруг пальца всех, кто покупал у тебя, мечтая о прибыли. Например, кобальтовые кошки Норнов уже ничего не стоят. Они и раньше были бедным Домом; заплаченные тебе деньги поставили их на грань банкротства, как, кстати, и все остальные Дома. Они рассчитывали компенсировать свои потери. Ха! Теперь у Дома Норна не будет побед! Каждый следующий Дом, который делал у тебя покупку, получил преимущество перед предыдущими клиентами. В результате Арнет, заключивший последнюю сделку, вновь станет самым сильным Домом. Наши монстры учинят настоящее опустошение. Пески Бронзовой арены потемнеют от крови более слабых зверей. Руки Тафа неподвижно лежали на огромном животе. Лицо оставалось бесстрастным.

— Ты ничего не изменил! Великие Дома остаются, Арнет — первый, Норн — последний. Ты лишь сделал нам серьезное кровопускание, заработав огромные деньги, как и положено спекулянту; теперь все Дома должны сохранять режим строжайшей экономии. Дома будут ждать побед, молиться о победах, зависеть от них, но все победы достанутся Арнету. Лишь мы не окажемся в дураках, поскольку я покупаю последним, а значит,, получаю лучший товар.

— Что ж, — сказал Хэвиланд Таф. — Вы мудрый и дальновидный звероусмиритель. И все же я утверждаю, что никого не обманул.

— Не играй словами! — взревел Арнет. — Впредь ты больше не станешь торговать с Великими Домами. У Норна нет денег, но даже если они и найдут их, ты не станешь ничего продавать. Ты меня понимаешь? Ты не будешь продолжать это, круг за кругом.

— Конечно, — ответил экологический инженер. Он посмотрел на Дакса. — А теперь Дэйнел Ли Арнет ставит под сомнение мой интеллект. К сожалению, меня часто неверно понимают. — Его спокойный взгляд вновь устремился на разозленного звероусмирителя в красно–золотых одеждах, — Ваши доводы весьма убедительны. Возможно, для меня пришло время покинуть Лайронику. В любом случае я не стану больше иметь дело с Домом Норна, а также с другими Великими Домами. Это глупый импульс — поступив таким образом, я теряю огромные прибыли, — но я мягкий человек, которому свойственны причуды. И я повинуюсь требованиям уважаемого Дэйнела Ли Арнета.

Дакс безмолвно доложил, что Арнет удовлетворен и успокоен; он напугал Тафа и выиграл сражение для своего Дома. Его противники не получат новых чемпионов. И вновь исход схваток на Бронзовой арене станет предсказуемым. Арнет улетел, крайне довольный переговорами с Тафом.

Три недели спустя прибыла флотилия из двенадцати челноков, на борту которых находилась дюжина групп рабочих в золотых и красных одеждах, чтобы забрать покупки Дэйнела Ли Арнета. Хэвиланд Таф, поглаживая сидевшего у него на руках ленивого Дакса, проследил за погрузкой, после чего по длинным коридорам «Ковчега» вернулся в рубку управления, где наконец ответил на звонок Хирольда Норна. Худой звероусмиритель превратился в настоящий скелет.

— Таф! — воскликнул он, — Все ужасно. Вы должны нам помочь.

— Ужасно? Но я же решил вашу проблему. Норн состроил гримасу и почесал голову под бронзовой диадемой.

— Нет–нет, послушайте. Кобальтовые кошки или мертвы, или больны. Четверо из них нашли смерть на Бронзовой арене — мы знали, что вторая пара была еще слишком молодой, но первая проиграла, и нам ничего не оставалось делать. В противном случае нам бы пришлось вернуться к сталезубам. А теперь у нас остались только две кобальтовые кошки. Они почти ничего не едят — изредка ловят прыгунков, и все. И мы не можем их дрессировать. Как только дрессировщик входит в загон, они знают, что он намерен сделать. Они всегда его опережают, ну, вы меня понимаете? А на арене никак не реагируют на боевую песнь. Это ужасно. Но самое худшее то, что они не спариваются. Нам нужны новые особи. Иначе нам будет некого выставить на арене.

— Но сезон случки кобальтовых кошек еще не начался, — напомнил Таф.

— Да–да. А когда он начнется?

— Хороший вопрос. Как жаль, что вы не задали его раньше! Насколько мне известно, у самки кобальтовой пантеры течка начинается каждой весной, когда на Селии расцветает снежный цветок. Это как–то связано с биологическими стимулами.

— Я… послушайте, Таф. Вы все это спланировали. На Лайронике нет снежных цветов. А теперь вы намерены взять с нас целое состояние за них.

— Конечно же нет, я бы с радостью отдал их вам. Ваше положение вызывает у меня сочувствие. Я встревожен. Однако я должен признаться, что дал обещание Дэйнелу Ли Арне–ту, что больше не буду иметь никаких дел с Великими Домами. — И он беспомощно пожал плечами.

— Мы одержали немало побед при помощи ваших кошек! — с отчаянием воскликнул Норн. — Наша казна наполнялась — сейчас в ней около сорока тысяч стандартов. Они ваши. Продайте нам эти цветы. Или, еще того лучше, новое животное. Более крупное и злобное. Я видел гаргоулов Дэн–та. Продайте нам что–нибудь в таком же роде. Иначе мы не сможем выходить на Бронзовую арену!

— Неужели? А как же ваши сталезубы? Вы же говорили, что они гордость Норна? Хирольд Норн нетерпеливо отмахнулся.

— Понимаете, у нас возникли проблемы. Эти ваши пры–гунки пожирают все подряд. Они вышли из–под контроля. Их миллионы, они едят траву и посевы. Да, кобальтовые кошки успешно на них охотятся, но у нас слишком мало этих хищников. А дикие сталезубы и близко не подходят к прыгункам. Наверное, им не нравится их вкус. Я не знаю. Но вы же понимаете, все остальные травоядные покинули наши земли, их заставили уйти прыгунки, и вместе с ними ушли сталезубы. Мы не знаем куда. Их нет. Наверное, на невостребованные земли, за пределами Норна. Там есть какие–то поселения, но живущие там фермеры ненавидят Великие Дома.

— Понятно, — кивнул экологический инженер. — Но у вас ведь осталась ваша псарня?

— Нет, — развел руками Норн. Он был очень раздражен. — Я приказал ее закрыть. Сталезубы проигрывали все бои, в особенности после того, как вы начали продавать своих зверей другим Домам. Зачем тратить средства на подготовку слабых бойцов? Нам необходимо платить за пользование ареной, а в последнее время мы вынуждены покупать продукты в Тара–бере. Вы не поверите, но прыгунки уничтожили все посевы!

— Сэр, — оскорбленно заявил Таф, — вы меня обижаете. Я эколог. Я очень много знаю о прыгунках и их привычках. Насколько я понял, вы закрыли псарни, где выращивались сталезубы?

— Да–да. Мы отпустили на свободу этих дармоедов, и теперь они исчезли вместе со своими дикими собратьями. Что нам делать? Прыгунки заполонили наши равнины, кошки не желают спариваться, а наши деньги очень скоро иссякнут, если мы будем продолжать ввозить продукты питания и платить за арену без всякой надежды на победу. Таф сложил руки.

— Да, вы и в самом деле столкнулись с рядом проблем. И я тот самый человек, который может помочь вам их решить. К сожалению, я связан обещанием, которое дал Дэйнелу Ли Арнету.

— Значит, наше положение безнадежно? Таф, я вас умоляю, скоро мы будем вынуждены полностью отказаться от участия в играх. У нас не останется средств для выплаты налогов, не говоря уже о ставках и животных, которые могли бы принести нам победы. Мы прокляты, от нас отвернулась удача. Ни один из Великих Домов не оказывался в таком положении, даже Феридиан во время Двенадцатилетней Засухи. Дом Норна запятнает свою гордую историю, посылая на арену собак и кошек, которые потерпят позорное поражение от огромных монстров, проданных вами другим Домам.

— Сэр, — сказал Таф, — если позволите мне произнести дерзкие слова — впрочем, у меня есть на это некоторое право, — я выскажу свое мнение. У меня есть предчувствие — м–м–м… предчувствие, да, самое подходящее слово, — что монстров, которых вы так боитесь, в ближайшие месяцы и даже недели будет не хватать. К примеру, молодые арсойды с Вагабонда могут очень скоро погрузиться в спячку. Дело в том, что им еще не исполнилось и года. Надеюсь, что повелители из Дома Рэя Хилла не слишком тревожатся, хотя, по слухам, они в панике. Вагабонд, как вы, я надеюсь, знаете, обладает необычной орбитой, так что зима продолжается там двадцать стандартных лет. Арсойды приспособились к этому циклу. Скоро все их жизненные процессы замедлятся — некоторые даже путают спящего арсойда с мертвым, ну, вы меня понимаете, — и я не думаю, что их будет легко разбудить. Быть может, дрессировщики Рэя Хилла — люди высоких достоинств и проницательного ума, в таком случае они справятся с этой нелегкой задачей. Но боюсь, они будут заняты другими проблемами — в частности, им будет непросто накормить свое население, учитывая ненасытный аппетит скаперслотов. Точно так же представители Дома Варкура будут вынуждены бороться с бурным ростом слизней с Катадейна. Древесные слизни поразительные существа. В определенный момент своего жизненного цикла они превращаются в настоящие губки, удваивая свои размеры. Достаточно крупная группа слизней способна осушить огромное болото. — Таф помолчал, и его толстые пальцы принялись выбивать на солидном животе барабанный ритм. — Я несу всякую чепуху, сэр. Но вы меня поняли? Направление моих рассуждений? Хирольд Норн стал похожим на мертвеца.

— Вы безумец! Вы нас уничтожили! Наша экономика, экология… но почему? Мы честно вам платили. Дома, Дома… у нас нет зверей, нет денег. Как будут продолжаться игры? Никто не сможет посылать бойцов на Бронзовую арену! Хэвиланд Таф в ужасе всплеснул руками:

— Неужели? Потом он выключил коммуникатор и, улыбнувшись, заговорил с Даксом.