Часть первая. Вкус Тафа
Мой литературный путь усыпан останками мертвых серий.
Я начал серию о звездном кольце, написав «Второй вид одиночества», «Немногоцветные огни звездного кольца», после чего потерял к ним интерес — третий рассказ так и не появился.
За «Побочным делом» должны были последовать новые приключения звездных кораблей «Мьёльнир» и «Достойный корабль «Леденец»». Но ни один из этих рассказов так и не вышел в свет — я их просто не написал.
Серия о дрессировщике трупов состояла из трех рассказов. «Никто не покидает Нью–Питсбург» ее начинал, затем следовала «Перегрузка», а «Человек с мясной фабрики» если и не заканчивал серию, то должен был ее вывести на финишную прямую. Четвертый рассказ существует в виде четырех–страничного фрагмента, а у меня в файлах есть идеи еще на дюжину. Когда–то я намеревался написать их все, напечатать в журналах, а потом собрать в книге под названием «Песни, которые поют мертвецы». Но четвертый рассказ я так и не закончил, а остальные даже не начал. Когда я все–таки использовал название «Песни, которые поют мертвецы» для сборника, вышедшего в 1983 году («Темная жатва»), «Человек с мясной фабрики» оказался в нем единственным рассказом о мертвецах.
Несколько лучше у меня получилось с серией «Гавань ветров», возможно, благодаря совместной работе с Лизой Таттл: было кому подстегнуть, когда соки моего творчества начинали иссякать (Лиза добавила и своих творческих соков). Сначала мы намеревались написать короткий рассказ, который превратился в повесть «Шторм в гавани ветров» (она номинировалась на «Небьюлу» и «Хьюго», но проиграла), — по подсказке редактора «Аналога» Бена Бовы. За ним последовали еще две повести — «Однокрылый» и «Падение». Потом мы с Лизой собрали их вместе, добавили пролог и эпилог и опубликовали «Гавань ветров», классический пример «собранного» романа, получившегося из напечатанных ранее коротких рассказов или повестей.
Однако «Гаванью ветров» серию не предполагалось заканчивать. Мы с Лизой собирались продолжить историю в двух новых книгах, чтобы показать результаты перемен, затеянных Марисом в «Шторме в гавани ветров», и проследить судьбы следующих двух поколений. Вторая книга получила название «Раскрашенные крылья». Главным героем должна была стать маленькая девочка, которая появилась в «Падении», а теперь выросла.
Мы так и не написали эту книгу. Мы говорили о ней в течение нескольких лет, но нам не удалось выбрать подходящий момент, чтобы ее сочинить. Когда был свободен я, Лиза заканчивала очередной роман. Когда освобождалась она, я оказывался в Голливуде, или занимался «Дикими картами», или писал собственный роман. Даже в самые благоприятные моменты нас разделяли тысячи миль; потом я перебрался на запад (в Санта–Фе и Лос–Анджелес), а она — на восток (в Англию и Шотландию), и мы виделись все реже и реже. К тому же мы старели, наши взгляды на мир и стили становились все более разными, что заметно усложняло совместную работу. По–моему, литературное сотрудничество — игра для молодых писателей или для старых, циничных, пытающихся извлечь деньги из своих имен. Поэтому «Раскрашенные крылья» так и не отправились в полет.
Другие мои серии оказались и того короче, как я уже не раз упоминал в этих комментариях: «Железные ангелы» (один рассказ), серия о Шарре (один рассказ), о Серой Элис (один рассказ), «Во и Шейд» (один рассказ), «Шесть серебряных пуль» (один рассказ). Вполне достаточно, чтобы поставить диагноз: creatis interruptus*note .
Но тут появился Таф, Хэвиланд Таф, экологический инженер, хозяин «Ковчега» и главный герой «Путешествий Тафа», которые можно рассматривать и как собрание коротких рассказов, и как «собранный» роман — все зависит от того, являетесь вы критиком или издателем. Именно Таф снял с меня раз и навсегда заклятие на написание серий, открыв ворота для «Диких карт» и «Песни льда и огня».
Как и у всякого читателя, у меня есть любимые сериальные герои. В фэнтези меня привлекали Элрик Муркока и Соломон Кейн Говарда, а еще я просто обожал лихих мошенников Фрица Лейбера — Фафхрда и Серого Мышелова. В научной фантастике я люблю Ретифа*note , Доминика Фландри, Элайджа Бейли и Р. Дэниэла Оливо. Но мой самый любимый герой — галактический бродяга Магнус Ридольф, созданный Джеком Вэнсом, и толстый интриган, принц звездных торговцев Николас ван Рийн Пола Андерсона.
Как писатель я продолжаю мечтать о создании собственной популярной «долгоиграющей» серии. У меня даже появилась подходящая идея. Шел 1975 год, и у всех на устах было слово «экология». Мне пришло в голову, что серия о инженере–биогенетике, который перемещается с одного мира на другой, решая (или, как в некоторых случаях, создавая) экологические проблемы, может получиться попросту бесконечной. Предмет исследования позволит изучить множество самых любопытных вопросов… но самое главное — насколько мне известно, никто не пытался писать на похожие темы.
Кем будет мой герой? Я понимал, что придумал великолепную идею, но для настоящей серии необходим еще и не менее великолепный персонаж, общением с которым читатель будет наслаждаться, с нетерпением переходя от одной истории к другой. И с этими мыслями я обратился к тем героям, которых любил как читатель: уже упомянутый Николас ван Рийн, Конан, Шерлок Холмс, Маугли, Трэвис Макги*note , Горацио Хорнблауэр*note , Элрик из Мельнибонэ, Бэтмен, Ретиф, Нортвест Смит*note , Сьюзен Кэлвин, Флэшмен*note . Конечно, они совсем разные, однако я попытался отыскать у всех общую черту — и она нашлась.
Я обратил внимание на две вещи. Во–первых, у них превосходные имена, которые им очень подходят. Запоминающиеся, единственные в своем роде. Едва ли вы встречали двух Горациев Хорнблауэров. В телефонной книге Мельнибонэ вы не найдете четырех Элриков. Нортвесту Смиту не нужны еще инициалы, чтобы отличаться от других Нортвестов Смитов.
Во–вторых, каждый из них больше, чем сама жизнь. Среди них нет обычных парней и нет такой опасности, от которой кто–либо из них станет прятаться под обои. Многие из них лучшие в сферах своей деятельности, будь то военно–морские сражения (Хорнблауэр), дедукция (Холмс), рукопашный бой (Конан) или трусость и похоть (Флэшмен). Конечно, в литературе есть место для маленьких, обычных людей, вполне реалистических персонажей, но только не в тех случаях, когда речь идет о главном герое долгоиграющего сериала. «Ладно, — сказал я себе, — я это сумею».
Так родился Хэвиланд Таф, большой лысый купец, любитель кошек, вегетарианец, пьющий вино из грибов, претендующий на роль бога, суетливый и официальный, и не столько уникальный, сколько эксцентричный. В нем есть немного от Холмса и Ридольфа, щепотка Николаса ван Рийна, капля Эркюля Пуаро, зато много от Альфреда Хичкока… и совсем чуть–чуть от меня самого. Из всех моих персонажей Таф меньше всех похож на меня (хотя у меня и есть кот по имени Дакс, к счастью, не обладающий способностью к телепатии).
Что касается Хэвиланда, это имя я заметил в таблице шахматного чемпионата, в организации которого принимал участие. Откуда появился Таф? Теперь уже не помню. Но как только я сложил их вместе, то сразу понял, что это он, вне всякого сомнения.
В семидесятые годы я все еще пытался пристраивать свои рассказы в самые разные издательства. Мне хотелось доказать, что я способен продать свою работу любому, а не нескольким избранным редакторам. Кроме того, я считал, что всякий раз, когда мне удается пробиться на новый рынок, у меня появляются новые читатели, которые захотят почитать другие мои книги.
Опираясь на эту теорию, я продал первый рассказ из сериала про Хэвиланда Тафа в британскую антологию под названием «Андромеда», редактором которой был Питер Уэстон. Возможно, «Зверь для Норна» привлек к моему творчеству легионы новых британских читателей; но, к сожалению, лишь немногие мои американские читатели узнали о существовании этого рассказа, пока он не был напечатан в американском издании «Андромеды» три года спустя. К этому моменту я уже успел опубликовать второй рассказ о Тафе, «Зовите меня Моисеем», который купил Бен Бова. С тех пор Таф стал часто появляться на страницах «Аналога». Бен и его преемник, Стэнли Шмидт, получили право первыми прочитать очередного Тафа и всякий раз его покупали.
Впрочем, их было не так уж и много. Таф доставлял мне удовольствие, но был не единственной рыбкой на моей сковородке. В конце семидесятых годов я продолжал преподавать в колледже Кларка, поэтому не мог все свое время посвящать писательской работе, к тому же мне хотелось рассказывать и другие истории. А когда в конце 1979 года я перебрался в Санта–Фе и попытался зарабатывать себе на жизнь только писательским трудом, мое внимание переключилось на романы. «Грезы Февра» заняли почти весь 1981 год, «Шум Армагеддона» был написан в 1982 году, «Все черное, белое и красное» — в 1984 году. Так или иначе, серия о Тафе истощилась бы на трех или четырех рассказах, если бы не Бэтси Митчелл.
Бэтси работала заместителем редактора в «Аналоге» при Стэне Шмидте, но в 1984 году ушла из журнала и стала редактором в «Баэн Букс». Вскоре после перехода в «Баэн» она позвонила мне и спросила, не думал ли я о сборнике приключений Хэвиланда Тафа. Я думал, конечно, но в неопределенном времени, когда–нибудь в будущем, когда соберется достаточное количество рассказов о Тафе. В лучшем случае у меня была готова половина книги. И все же я не мог отклонить предложение Бэтси, потому что в тот период моей карьере угрожала серьезная опасность. Читатели полностью проигнорировали «Шум Армагеддона», в результате чего никто из редакторов не решался взять «Все черное, белое и красное». А теперь у меня появился шанс вернуться обратно в игру. Я вполне мог написать несколько рассказов о Тафе, продать права на всю серию Стэну Шмидту в «Аналог», а потом собрать их в книгу для Бэтси.
Так я написал «Чумную звезду», историю о том, как Таф стал владельцем «Ковчега», после появился триптих, который лег в основу книги. «Путешествия Тафа» вышли в «Баэне» в феврале 1986 года. Мой пятый роман, как говорят некоторые, хотя я сам всегда считал «Путешествия Тафа» сборником коротких рассказов. (В моем сознании «Все черное, белое и красное» навсегда останутся моим пятым романом, пусть неудачным и незаконченным.)
Любой разговор о моей пестрой карьере не может быть проведен без упоминаний о Тафе, поэтому я включил в этот сборник два рассказа из этой серии. Тот, кто захочет продолжить знакомство, может обратиться к «Путешествиям Тафа».
«Зверь для Норна» — самый ранний рассказ о Тафе, я написал его в 1976 году. Когда в 1985 году настало время собирать для Бэтси «Путешествия Тафа», следовало принять во внимание то обстоятельство, что за десять лет Хэвиланд Таф изменился, и прежний персонаж не вполне укладывался в новый образ. В «Путешествиях Тафа» была напечатана новая версия «Зверя для Норна». Однако для этой ретроспективы я посчитал разумным вернуться к исходной версии Тафа. Таким образом, здесь представлен первый вариант «Зверя для Норна», напечатанный в «Андромеде» в 1976 году.
«Хранители» были опубликованы в «Аналоге» в 1981 году. По опросам «Локуса», он стал лучшим рассказом года и был номинирован на премию «Хьюго». Однако тогда его опередил великолепный «Вариант единорога» Роджера Желязны. (Роджер был моим близким другом, и однажды, когда мы ехали в Альбукерке на ужин, я в шутку предложил ему идею «Варианта». Желязны не забыл об этом, назвав главного героя Мартином, а потом взял и перехватил у меня премию «Хьюго».)
Одно время я собирался написать вторую книгу о Тафе. «Путешествия Тафа» имели неплохой успех, поэтому Бэтси Митчелл предложила мне придумать продолжение: еще один сборник коротких рассказов или настоящий роман. В файлах у меня имелись идеи еще на дюжину рассказов, так что мы подписали контракт, более того, книга была объявлена в «Локусе». Рабочее название — «Дважды Таф», но если бы я написал роман, он назывался бы «Крутая посадка Тафа».
Однако из нашего проекта ничего не вышло. Вмешался Голливуд, и я оказался в Лос–Анджелесе, где за две недели заработал больше денег, чем получил бы за год работы над «Дважды Тафом». В то время я ужасно нуждался в деньгах: все еще сказывались неудачные продажи «Шума Армагеддона» и то обстоятельство, что мне так и не удалось продать «Все черное, белое и краснее».
Когда пришел срок сдачи книги, а я так ничего и не написал, я предложил Бэтси, что возьму соавтора, который напишет рассказы по моим наброскам. Я всегда серьезно относился к контрактам и намеревался выполнить свои обязательства, но, честно говоря, идея с соавтором мне казалась неудачной. Бэтси Митчелл она также не понравилась, и она меня отговорила, за что я ей благодарен. Рассказы о Тафе, написанные кем–то другим, разумеется, и были бы совсем другими. Я бы обманул «Баэн букс», своих читателей и себя самого. Кончилось тем, что я передал «Баэн букс» права на мои старые книги, в результате все остались довольны, за исключением почитателей Тафа. Они пишут мне письма, в которых уговаривают прекратить работу над «Дикими картами», или телевизионными шоу, или над толстыми романами из фэнтезийного сериала, а написать несколько рассказов про Хэвиланда Тафа. Поэтому я отвечаю: «Быть может, однажды, когда вы будете меньше всего этого ожидать…»
