Джош

Время тянулось, будто резиновое. Рико замолчал, но я был этому даже рад. С каждым услышанным словом мне становилось только хуже, так что я решил поберечь нервы. Однако стоило мне улечься на жесткий матрас и закрыть глаза, как голову атаковали десятки новых тревог.

Далеко не все они были связаны с побегом из лаборатории.

Как дела дома? Я никогда раньше не пропадал вот так, без предупреждения. Наверное, мама сойдет с ума, услышав про ФБР, – хотя вероятность, что меня похитило именно оно, все уменьшалась.

Что, если эти люди начнут преследовать и маму? Или Дезмонда и Марину – все же видели, как мы выходили из школы вместе. Вдруг они бросились в драку и их ранили? Господи, может, они вообще мертвы, а я сижу тут и ничего не знаю.

Где Элзи? На свободе ли она? Сколько еще ей удастся прятаться?

Когда не знаешь точно, что происходит, так и тянет вообразить самое худшее. И почему нельзя по желанию отключать мысли?

Я взглянул на Рико, который лежал на своей койке, уставившись в потолок. Одна рука рефлекторно прикрывала коленную чашечку. Должно быть, я смотрел на него с полминуты, но он так ни разу и не моргнул.

– Слушай, – тихо позвал я, – а с твоей ногой точно все было в порядке?

Не знаю, с чего мне стукнуло об этом спрашивать. Наверное, я надеялся на ответ, который придаст происходящему хотя бы оттенок осмысленности.

Рико медленно повернул голову.

– В полном. Мне тоже было бы легче думать, что они ампутировали ее, чтобы остановить смертельную болезнь, но мы для них – просто лабораторные крысы. Они считают меня Зверлингом. Я их разубеждал, конечно, но меня не стали слушать. Знаешь, что они сказали, прежде чем отрезать мне ногу? Что я делаю одолжение человечеству. Якобы, если они взломают мою ДНК, то смогут найти лекарство от всех болезней. Хотя, по-моему, они просто хотят вывести ручных Зверлингов.

– О боже. Они собираются держать людей в качестве домашних зверушек?

– Нет, скорее создать новую породу, которая будет смотреть им в рот и делать, что велено.

– Но зачем?

Рико сел – и тут же поморщился, задев коленом матрас.

– Ты же не всерьез спрашиваешь, да?

– Не знаю, – признался я. – Мне говорили, что многие группировки хотят заполучить собственных Зверлингов в качестве шпионов или наемников. Правительство, бизнес-воротилы, гангстеры… Но это хотя бы имеет смысл! Зачем их выращивать?

– Чтобы с самого начала внушить абсолютную преданность.

Да они больные, снова подумал я.

– И как они собираются это сделать? Никто не знает, что превращает детей в Зверлингов. Генетически они неотличимы от обычных людей.

– Это они и пытаются выяснить – в чем все-таки разница. Ходят слухи, что ученые годами пытались скрестить людей и животных, а потом где-то напортачили – то ли потеряли формулу, то ли допустили утечку сыворотки. Так появились первые Зверлинги.

– Ты в это веришь?

Рико пожал плечами.

– Я уже не знаю. По крайней мере, это не так фантастично, как истории про древних духов, которые создали Зверлингов в последней отчаянной попытке вернуть себе силу. Якобы индейцы многие столетия жили в согласии с природой, а потом приехали европейцы и разрушили священную связь людей с этой землей.

– Какая ирония. Все хотят отхватить кусочек от Зверлингов. И только подростки, которые превратились, мечтают о возвращении к нормальной жизни.

Снова повисла пауза, и я задумался над тем, что сейчас сказал. Конечно, раньше жизнь была проще – и я уж точно не хотел оказаться в сегодняшней заварушке. Но чем дольше я делил кожу с пумой, тем более дружелюбным и естественным квартирантом она ощущалась. Например, мне чертовски нравилось, как обострились зрение и слух. Возросла выносливость.

Я вдруг понял, что уже не смогу от них отказаться. Нира была права. Нужно с благодарностью принимать этот дар, а не отворачиваться от него.

Пожалуй, я бы не расстроился, если бы следующую пару часов мы провели в молчании, но Рико снова поднял голову.

– Рано или поздно они докопаются до правды, – сказал он. – На них сильно давят. И дело не только в идеальных шпионах и солдатах. Поколение, родившееся в эпоху бэби-бума, сейчас подходит к пенсионному возрасту. Представь, сколько денег они выложат, чтобы снова стать молодыми и здоровыми.

– Ты правда думаешь, что ДНК Зверлингов подействует на стариков?

Рико улыбнулся.

– Неважно, что я думаю. Главное, что так думают люди, которые нас здесь заперли. Пока существует хоть малейший шанс на нас заработать, они не остановятся ни перед чем. Даже перед похищением детей.

Чем больше я размышлял над его словами, тем глубже погружался в уныние. Может, Элзи и другие фералы правы. Мир превратился в такую помойку, что спасти его можно, только снеся нынешнюю систему до основания. Однако затем я вспомнил про маму, Марину, Дезмонда. Что с ними будет? Они же ни в чем не виноваты.

В мире всегда были подлые и беспринципные люди – к счастью, меньший процент, но именно они прибрали к рукам все козыри. Возможно, они действительно понимают только язык грубой силы.

Я старался не раскисать, но не мог отрицать очевидного. Этот день обещал стать худшим в моей жизни. Утро началось с известия о самоубийстве друга – и посмотрите, где я теперь?

– До чего дерьмовый мир, – пробормотал я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Это прекрасный мир, – возразил Рико. – Просто его портят дерьмовые люди.

Не успел я ответить, как он вскинул к уху ладонь.

– Слышишь?

Теперь я тоже различал, как вдалеке лязгнула дверь и к нам направились две пары ног.

– Не может быть, – сказал Рико. – Они никогда не приходят ночью. Наверное, это потому, что ты новенький. Они хотят на тебя взглянуть.

– Что будем делать?

– Ничего. Не обращай внимания. Может, охранники заметили, что мы болтаем, и решили проверить. Увидят, что мы надежно заперты, и уйдут.

Я вскочил на ноги. Нет, я не мог не обращать внимания. Пума у меня в груди рычала и ворочалась, обещая растерзать любого, кто встанет у нее на пути.

– А если не уйдут? Что, если у них запланирован какой-нибудь эксперимент?

Рико покачал головой.

– Тогда они бы тебя вырубили, – и он указал на потолок. – Прежде чем взяться за скальпель, они всегда распрыскивают наркотик.

Я взглянул наверх.

– Ничего не вижу.

– Поверь, там целая система. Провода вмонтированы в потолок.

Шаги остановились прямо за дверью. Затем замок с жужжанием провернулся, послышалось тихое шипение, и внутрь ступили двое – мужчина и женщина.