Марина
Время до обеда тянулось, как резиновое. С тех пор, как убили Лору, я ни на чем не могла толком сосредоточиться, а теперь стало еще хуже. Джош тоже ходил, как в воду опущенный. Я догадывалась, что он винит в случившемся себя. Будь моя воля, я бы не оставляла его ни на секунду, – но после английского мы расходились по разным классам.
Наконец бесконечные утренние уроки прервал звонок на большую перемену. Джош встретил меня на выходе из класса химии, и мы вместе отправились в столовую, где должны были подхватить Дезмонда.
– Мне кажется, он проболтается, – прошептала я, пока мы с Джошем толклись в переполненных коридорах.
Он понял, о ком я, и только покачал головой.
– Брось, это же Дезмонд. Может, язык у него и длинный, но голова-то на плечах есть.
– Угу. Поэтому он сначала говорит, а потом раскаивается. Не нарочно, конечно.
– Не волнуйся, он справится.
Я вздохнула.
– Как ты вообще решился нам рассказать?
– Вы же мои лучшие друзья. Как я мог не рассказать?
Я тут же почувствовала себя последним дерьмом. Конечно, я должна была сделать то же самое – но раз не сделала, теперь приходилось молчать. С другой стороны, конспираторские способности Дезмонда вызывали у меня глубокие сомнения. Видимо, они отразились на моем лице, потому что Джош спросил:
– Что такое?
– Не знаю. Наверное, не надо было тебе говорить. Этот секрет не из тех, которыми мы обычно делимся.
Джош покачал головой.
– Не вижу особой разницы. К тому же Дезмонд держится молодцом. Может, стоит побольше ему доверять?
Это заставило меня заткнуться.
Дез уже поджидал нас в столовой. У меня обед был с собой, так что я отправилась занимать столик, а парни заняли очередь.
Вообще-то, я не собиралась подслушивать, но Джош выглядел таким убитым, что я не удержалась и навострила уши выдры.
– Чем ты насолил Гессу? – спросил Дезмонд, пока они стояли в очереди за гарниром. – Он вот-вот испепелит тебя взглядом.
Мы все дружно посмотрели в угол столовой.
Эрик Гесс был высоким белым парнем с волосами такими светлыми, что на солнце они казались платиновыми. Он занимался легкой атлетикой, учился только на пятерки и занимал пост президента в Клубе высокой чистоты, который сам же и организовал. «Никакого секса, никаких наркотиков, никакого алкоголя». Лично мне казалось, что это уже отдает пуританством, но люди вольны делать собственный выбор. К тому же клуб трезвенников – всяко лучше, чем клуб анонимных алкоголиков.
Однако Эрик и его приятели не ограничивались борьбой с пивом и сексом до свадьбы. Со временем выяснилось, что их понятие «чистоты» включает только белую расу. Никаких мексиканцев, никаких азиатов, никаких арабов и, уж конечно, никаких черных. Разумеется, об этом не говорили вслух, но все меньшинства в Санни-Хилле знали, что путь в Клуб высокой чистоты для них закрыт.
Сейчас Эрик сверлил Джоша таким взглядом, будто у того вдруг выросли рога и копыта. Это было на редкость странно, потому что они даже не общались.
– Черт его знает, – пробормотал Джош, снова отворачиваясь к прилавку с гарнирами. – Может, не с той ноги встал.
– Да у него сейчас пар из ушей повалит!
– У таких парней вечно где-то свербит.
Повар протянул Джошу его заказ, и он толкнул поднос к кассе.
– Угу, и сегодня у него свербишь ты, – сказал Дезмонд.
– Просто замечательно. Только этого мне и не хватало для полного счастья.
Наконец Джош с Дезом расплатились за обед и присоединились ко мне. Непонятная злоба Эрика давила нас, словно пыльной подушкой, но мы из принципа решили не смотреть в его сторону. Расправившись с обедом, мы, как обычно, вышли на свежий воздух. Не знаю насчет парней, но лично я могла дышать полной грудью только на улице – и неважно, какая стояла погода. После превращения в выдру это только обострилось.
Однако насладиться тишиной и покоем нам не удалось. Не прошло и двух минут, как за спиной прогремело:
– Сондерс!
Мы удивленно обернулись. Эрик стоял в дверях в компании двух «шкафчиков» из команды по легкой атлетике.
– А теперь послушай меня внимательно… – угрожающе начал он.
– Я бы с удовольствием, – перебил его Джош, – но сегодня утром один мой друг покончил с собой. Не знаю, что тебе нужно, но это наверняка можно отложить на потом.
– Не бойся, – сказал Эрик так вкрадчиво, что у меня побежали по спине мурашки. – Я не отниму у тебя много времени. С наркодилерами у меня разговор короткий.
– Что?
– Что слышал.
– Если у тебя проблемы с наркодилерами, отправляйся на Оушен-авеню.
– А ты меня туда проводишь, конечно. Заодно познакомишь со своими обдолбанными дружками.
– Спятил? С чего ты вообще взял, что я имею дело с наркотой?
– Сегодня ты полчаса перетирал с Каторжником. И это не в первый раз. Какие у вас могут быть дела? Прощупываешь почву? Или просто покупал дозу?
Я заметила, как сжались челюсти Дезмонда, и усилием воли взяла себя в руки.
– Слушай, уймись уже, – сказал Джош.
– А то что? – и Эрик, подойдя ближе, пихнул его в плечо. – Думаешь, черные братишки сейчас прибегут вытирать тебе сопли? Если Каторжник толкает тебе дозы, это еще не значит, что он будет прикрывать твою крысиную задницу. Ты не из Оушенов.
Эрик поднял руку, чтобы снова пихнуть Джоша, и тот молниеносно перехватил его запястье. Я видела, как ненависть на лице Эрика сменяется удивлением. Он не мог пошевелиться. Джош сжал пальцы, и он вздрогнул.
– Теперь ты угомонишься? – спокойно спросил Джош.
Эрик попытался вырваться, но с таким же успехом он мог сдвинуть танк. Джош был ниже ростом и заметно слабее на вид, но звериная шкура наделила его звериной силой.
– Я спросил, теперь ты угомонишься? – повторил Джош.
– Да, да.
Джош опустил руку. Это была большая ошибка, потому что, едва освободившись, Эрик замахнулся для удара. А дальше все произошло так быстро, что мы с Дезом не успели ничего понять. Просто в следующую секунду Джош прижал Эрика к стене и сомкнул пальцы у него на горле. Тот побелел от ужаса, так что его лицо почти сравнялось по цвету с волосами, но сопротивляться больше не пробовал.
– Ого, – присвистнул Дезмонд, делая шаг вперед. – Может, не стоит совсем уж спускать на него пуму?
Я не поверила своим ушам. Судя по лицу Дезмонда, он сам от себя такого не ожидал. Джош разжал пальцы, не сводя с него потрясенного взгляда, и Эрик с надсадным кашлем сполз по стене.
– Если уж на то пошло, он спустил на меня пуму первым, – ответил Джош, будто это был принятый в нашей компании слэнг.
Но Эрик, конечно, на это не купился – как и все, кто видел драку. Ясно, что они подумали. Джош никогда бы не смог так легко справиться с Эриком. Тот превосходил его во всем: росте, весе, силе. Эрик занимался легкой атлетикой и не вылезал из качалки, а Джош… Джош был просто Джошем. Это знали все. А еще все смотрели утренние новости.
– Ты один из них, – сказал Эрик, пятясь к школьным дверям. – Ты Зверлинг.
Судя по гримасе, которая перекосила его лицо, Зверлингов он не любил больше, чем черных и наркодилеров вместе взятых. Неудивительно, учитывая, что Клуб высокой чистоты поддерживал парней вроде Клейтона Хаусхолдера.
– Не дури, – ответил Джош. – Я не торгую наркотой, и уж конечно, не Зверлинг, – и он сделал шаг к Эрику. – Сам посмотри, разве я похож на пуму?
Эрик тут же отступил назад. Видимо, проверять ему не хотелось.
– Я с тобой еще не закончил, – прошипел он, ныряя в вестибюль. «Шкафчики» поспешили следом.
Во дворе воцарилась тишина, и все взгляды обратились на Джоша.
– Чувак, – начал Дезмонд, – я…
Я пихнула его локтем, пока он не успел продолжить.
– Ну ты и задница! – нарочито громко возмутилась я. – Люди же теперь реально будут думать, что он Зверлинг!
– Какая чушь, – с чувством сказал Джош.
– Ну да, мы-то в курсе.
Не знаю, кто мог купиться на такую наивную маскировку, но когда я снова навострила уши, школьники обсуждали скорее драку – и то, как ловко Джош отметелил Эрика своим новым кунг-фу. Пара человек шептались про Зверлингов, но большинство занимал вопрос, правда ли Джош торгует наркотиками. Я услышала, как один парень шепнул приятелю: «Надо узнать его расценки. Вдруг дешевле, чем у Оушенов?»
Мы чуть не подпрыгнули, когда над двором разнесся звонок. Школьники потянулись внутрь, но Джош колебался. Я незаметно взяла его за руку.
– Все будет в порядке, – прошептала я. – Никто ничего толком не разглядел. И потом, ты же не превратился – просто вмазал ему как следует. Все знают, что Эрик полное дерьмо. Никто не станет слушать его бредятину.
Как бы мне хотелось верить, что я права.