Глава XXX
ЕЩЕ ОДИН ШАГ К ПРАВДЕ
Целый час господин Маверик Нэком, нервничая, вышагивал взад-вперед вдоль стены усадьбы Вуферинг, прежде чем увидел, как быстро открылись и закрылись ворота. Тогда он, пробормотав себе под нос что-то неразборчивое, уставился во тьму, пытаясь разглядеть, что происходит, — и вдруг увидел инспектора Клика, возникшего всего в нескольких шагах от него, словно появившись из пустоты.
— Мой дорогой друг! Я рад вновь вас видеть! — воскликнул суперинтендант Скотланд-Ярда, бросившись к сыщику. — Черт побери! Вы никогда не сможете догадаться, что случилось! Никогда, господин Клик! В конце концов, мои инструкции оказались в руках у идиотов из местной полиции Уимблдона. Я сразу отправился в тот самый дом, о котором вы мне написали, особняк, который посещал молодой Рейнор. Я поехал туда сразу, как только Доллопс передал мне вашу записку, но было уже слишком поздно. Полиция спугнула ее…
— Не имеет значения, — совершенно спокойно сказал инспектор Клик. — Теперь я полностью разгадал эту загадку.
— Полностью? — задохнулся Нэком. — Полностью?! Так вы можете сказать мне, кто же именно…
— Терпение, мой друг. Возможно, еще рано говорить об этом, так как нужно прояснить несколько последних деталей. Однако нужно сделать еще пару вещей, прежде чем объявить имя убийцы, иначе письма могут попасть не в те руки.
— Чьи письма? — переполненным удивления голосом воскликнул Нэком.
— Женщины, пытавшейся ради них подкупить графа де Лувизана, хотя это не его настоящее имя. И дама эта — леди Клаверинг…
— Леди Кла… Боже мой, как такое возможно?
— Сейчас мы увидим, насколько я оказался прав в своих предположениях. Позовите Леннарда с машиной, и поедем в особняк Глира. Сейчас у меня в руках последняя нить, и с ее помощью я надеюсь распутать весь клубок.
Довольный господин Нэком уселся в машину вместе с сыщиком, и через несколько минут они уже были на месте. Особняк застыл, погруженный в зловещую тишину. Когда лимузин остановился в воротах, инспектор Клик толкнул суперинтенданта в бок, развеяв его романтические мечтания.
— Господин, Нэком, разместите, пожалуйста, констеблей, исполняющих служебные обязанности, вокруг здания, но так, чтобы они не смогли видеть того, что будет происходить в задней части дома. Скажите, что нам необходимо исследовать место убийства, чтобы обнаружить новые улики, о возможном существовании которых мы только что узнали. Через пару минут я к вам присоединюсь.
Суперинтендант едва заметно кивнул, давая понять, что все отлично понял, и исчез в ночи, чтобы выполнить распоряжения своего подчиненного.
Однако прошло не две, а все двадцать минут, когда, как обычно двигаясь совершенно беззвучно, инспектор Клик вновь присоединился к суперинтенданту, вынырнув из сада, погруженного в ночную тьму. Вместе они подошли к задней двери особняка Глира и через пару секунд оказались в комнате, где все еще находилось тело, прикрученное струной к стене у камина. В мерцающем свете лампы суперинтенданта Нэкома мертвец выглядел поистине зловеще.
Инспектор Клик подошел к ужасному распятию и, скривившись, еще раз внимательно осмотрел мертвеца, потом сморщил губы. На мгновение лицо его превратилось в маску откровенного презрения.
— Вот такой конец ты нашел, де Морсерф, — протянул он себе под нос. — И что ты теперь думаешь, стоило оно того? Сейчас ты покоишься с миром, как того сам заслуживаешь. Ты сполна заплатил все свои долги и отправился в вечность. Что же касается остального… Господин суперинтендант!
— Да, старина?
— Вчера вечером, ползая тут на коленях и исследуя следы, оставленные экстрактом фиалки, я заметил одну весьма подозрительную доску. Мне кажется, совсем недавно ее поднимали, так как она была прибита новыми гвоздями. Отойдите-ка на секундочку, пока я тут все смерю и посчитаю.
Суперинтендант Нэком отодвинулся в соответствии с указаниями инспектора Клика, в то время как тот снова опустился на колени и начал что-то изучать на полу. Наконец суперинтендант не выдержал и опустился на корточки рядом с инспектором.
— Боже мой, дорогой инспектор, ничто не может скрыться от вашего взора! Я бы никогда не заметил никаких различий. Но я хотел бы спросить вас, что вы сейчас делаете?
— Измеряю, — ответил инспектор Клик, который, казалось, и в самом деле мерил расстояние между телом и тем местом, где находился суперинтендант. — Три фута, один ярд, три ярда… Нет, так не пойдет. Девять футов от тела… неверно. Скорее, девять шагов… Комната слишком маленькая… выходит девять планок паркета. Вздор какой-то. Ничего не понимаю… но не стоит останавливаться! Не станем опускать руки на полпути! Однако если моя теория верна, то тогда выходит, что тело не является исходной точкой. А что, если исходная точка — каминная доска? Попробуем… Девять футов? Не подходит. Все это ведет совершенно в другом направлении. А ну-ка… Эти доски паркета ведут и в ту, и в другую сторону. Так как, без сомнения, двигаться нужно налево, попробуем. Два и четыре получится шесть. Г-м-м-м! Это прямо на том месте, где вы стоите, господин суперинтендант. Посчитаем… Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… девять! Точно девять досок, протянувшихся через всю комнату. Получилось, мой Бог! Три шага от тела приводят меня к доске над камином, и шаги в диаграмме обозначены как «х». А девять досок, протянувшихся через всю комнату, дают мне ключ! Письма, сказала она, письма! Это был первый ключ. Письма, которые могли бы попасть в руки Марго. А так как этот мертвый негодяй некогда был пособником Марго, он мог угрожать тем, что передаст ей письма, если леди Клаверинг не согласится… Вот оно! Он спрятал их там, или можете считать меня величайшим ослом в мире, не способным сложить два и два!
Бормоча все это себе под нос, инспектор быстро двигался по полу комнаты к тому самому месту, где находился суперинтендант Нэком, а потом, отодвинув рукой в сторону своего начальника, быстро вскрыл паркет и отодрал доски в том месте, где только что стоял суперинтендант. Под доской оказалось углубление, в котором лежало что-то завернутое в шелковый носовой платок и перетянутое толстым шнуром. Когда инспектор развязал узлы, пакет развернулся и в руках у полицейского оказались три пачки старых, желтых, обесцвеченных временем писем, завязанных старыми галстуками и потертыми шелковыми шнурками. Все до одного они были адресованы «М. Анатолю де Виллону» и, без сомнения, были написаны женской рукой.
Клик взял одну из пачек, внимательно осмотрел подпись, добавленную в конец письма, а затем передал его суперинтенданту Нэкому.
— Вот и ответ на вопрос, — объявил он. — Бедная, несчастная душа! Клянусь богом, она больше не должна страдать. А ведь он продал ее… продал ее жизнь за эти деньги.
Суперинтендант Нэком не произнес ни слова. Он всего лишь взглянул на подпись на первом письме, судорожно вздохнул и застыл, словно окаменев.
— Пойдемте! — позвал его инспектор Клик, словно в очередной раз собираясь привести в чувство. — Не хочу больше находиться в одной комнате с этим мертвым зверем… Тем, кто портит все, к чему прикасается. Да ей-богу, этот человек и в самом деле был отъявленным негодяем!
Он встал и вышел из комнаты, а потом и из дома, направившись к воротам, возле которых его и Нэкома ожидал лимузин.
На полпути суперинтендант догнал его.
— Инспектор Клик, мой дорогой, — позвал он сыщика, схватив за руку, словно больше всего хотел привлечь его внимание. — Но что же нам теперь делать, во имя небес? Скажите! Ее муж — мой друг. Он верит ей, любит ее, и я полагаю… нет, я уверен… она его тоже любит. Не лучше ли нам обратиться к чему-то более высокому, чем несовершенные человеческие законы?
— Да, — согласился инспектор Клик. — В нашем мире есть и Бог, и гуманизм… Эта несчастная заплатила за все, и неоднократно, как любая женщина, допустившая в своей жизни подобные ошибки. Но если бы это было в моей власти, я бы сделал так, чтобы ей больше не пришлось платить по этому счету. Кроме того, я хочу сообщить вам, что составлю отчет об этом преступлении таким образом, что ее тайна сохранится.
— И я помогу вам в этом, старина. Тут я буду с вами заодно, — заверил сыщика суперинтендант Нэком, стараясь говорить так, чтобы его голос звучал как можно внушительнее. — Не потому, что ее муж — мой друг… Да, мой друг, а потому что… потому что она — настоящая женщина!
— И они прошли тяжелый и долгий путь, — добавил инспектор Клик. — Так пускай хоть в конце этого долгого пути им светят лучи солнца. Вы понимаете, что я имею в виду?.. Она назначила ему встречу в особняке Глира. Потому что это пустынное и очень удобное место. И я думаю, что он специально спрятал письма, так как боялся, что кто-нибудь попытается украсть их.
Видимо, он пришел на свидание раньше и увидел, что это за место, он… Впрочем, я расскажу все это вам чуть позже, а пока нам нужно поспешить к генералу Рейнору.
— Рейнор! — пробормотал господин суперинтендант Нэком. — Конечно, он не был тем, кто…
— …совершил это убийство, — закончил Клик. — Нет, к счастью для себя, он обнаружил, что преступление уже произошло. Но он хотел заполучить именно эти письма… Вот мы наконец-то в лимузине. А теперь, Леннард, отвези нас назад как можно быстрее.
В рекордное время водитель домчал их до ворот, где их в тени стены уже ожидал Доллопс.
— Вот и вы, наконец, господин Клик. Я уже волноваться начал… — заговорил Доллопс, а потом неожиданно остановился, ожидая, что скажет инспектор.
— Для разговоров теперь нет времени, Доллопс. Мы как раз идем по следу, и счет идет на секунды. Садитесь в лимузин, и пусть Леннард отвезет нас к Клаверингам. Напомните мисс Лорн уговорить леди Кэтрин оставаться вдали от всего происходящего, пока я сам не заеду за ними. Понятно?
— Да, сэр. Но вы не сказали, что мне делать дальше.
— Ступайте домой и ложитесь спать. Это всё. Доброй ночи.
Юноша и лимузин исчезли подобно вспышке.
— Пойдемте, господин Нэком. Давайте нанесем визит вежливости генералу, — предложил инспектор Клик, а потом приоткрыл незапертые ворота и зашел на территорию усадьбы.
Суперинтенданту ничего не осталось, как следовать за ним.
