Глава 7
Мне снился странный сон, наверняка навеянный образами из прошлого, снова вернувшимися в мою жизнь. Я снова видела себя в заповедном лесу, бредущей среди шепчущих что-то на ветру деревьев. Ни на миг не покидало ощущение чудовищной опасности, нависшей надо мной. Она словно подстерегала в темноте, затаившись, подобно дикому зверю. То и дело накатывал страх, и с каждым шагом все труднее удавалось не поддаваться панике.
А потом из темноты вынырнул громадный волк с горящими янтарным блеском глазами. Знакомыми до дрожи. Глазами человека, так странно смотрящимися на морде дикого зверя. И во сне я точно знала, что опасность реальна. Что за мной и правда явился тот, страх перед которым въелся так глубоко, что никак не могла избавиться от него. Я напрасно пыталась нащупать пояс и извлечь из него струйник. Руки так дрожали, что больше не могла управлять ими в достаточной мере. А волк издал яростный вой и понесся прямо на меня. Только тогда тело будто очнулось от сковавшего холода, и я понеслась прочь. Каждой клеточкой ощущала позади его присутствие, его дыхание. Понимала, что если он настигнет — я перестану существовать.
Сбоку вынырнула новая опасность — громадная вирайса, угрожающе раздувающая капюшон. Змея с лицом Лилит. И она тоже бросилась на меня — лишь чудом удалось увернуться. Я мчалась теперь среди деревьев, безжалостно хлещущих по лицу колючими ветвями. По щекам стекали горячие капли, и я знала, что это кровь. Моя кровь, чувствуя которую, преследователи возбужденно рычали и шипели. Чудовищные звуки сливались в один непрерывный гул, разрывающий голову на части. Как мне еще удавалось бежать и не подпускать их к себе? Не иначе как чудом!
Впереди блеснуло что-то бело-розовое, и ввысь взметнулась туша койнера с лицом Абигора. Татуировка в виде третьего глаза превратилась в настоящий, горящий нестерпимым светом, ослепляющим меня. Я кричала, понимая, что бежать больше некуда — они везде. Куда ни побегу — возникнут все новые твари, желающие одного — разорвать меня, уничтожить, поглотить.
Я проснулась от собственного крика, тут же захлебнувшегося в горле, когда рот накрыла чья-то ладонь. Удар по виску — и я погрузилась в беспамятство, успев подумать о том, что со мной это уже было.
Сознание возвращалось медленно и неохотно. Голова раскалывалась, кровь бешено пульсировала в висках, отчего я никак не могла сосредоточиться на собственных мыслях. Не решалась открыть глаза, боясь увидеть то, что пока можно было еще считать всего лишь сном. Продолжением чудовищного кошмара о тварях с лицами моих врагов. Может, мне лишь почудилась эта рука, накрывающая рот, этот удар. Но саднящая боль в районе виска, ощущающаяся все сильнее, навевала жуткие мысли. Неужели это правда? Меня снова похитили?! Абигор?! Как он мог решиться на такое? Вспомнились его вкрадчивые слова о том, что когда исчезает тот, кому давалась клятва, она перестает иметь силу. Зепар! Тревога за светловолосого демона заставила судорожно вздохнуть и все же разлепить веки.
Вокруг сгрудилась тьма. Беспросветная и глухая. Ее не рассеивал ни малейший лучик света. Я ослепла?! Мысль об этом показалась настолько чудовищной, что я закричала. Попыталась сесть, и это удалось без труда. Ничто не сковывало ни руки, ни ноги. Помимо боли в виске, ничего из физических ощущений не вызывало дискомфорта. Лихорадочно ощупав себя, поняла, что я по-прежнему в ночной сорочке, в которой уснула. Подумала о том, что с этого дня на ночь не стану снимать пояс. С этого дня? Тут же горестно рассмеялась. А с чего я взяла, что этот день не станет для меня последним? Да и кто помешал бы неведомому похитителю снять с меня пояс, даже если бы он был на мне? Но кто? Кто это сделал? Неопределенность мучила сильнее всего.
Я встала на четвереньки и поползла, тщательно ощупывая все предметы вокруг себя. Встать на ноги в кромешной тьме боялась — вдруг упаду и поврежу себе что-нибудь, усугубив и без того безрадостное положение. Пол был каменным, неровным, холодным. Только сейчас ощутила, что мне холодно. До этого все прочие тревоги мешали толком воспринимать подобные мелочи. Где я?! Не нашла ни одного предмета, помимо тюфяка, с которого слезла, решив все исследовать. Руки наткнулись на стену, тоже каменную, слегка влажную от сырости. Мозг, пытаясь разобраться в происходящем, выдвинул предположение, что я в каком-то подвале или подземелье. Никаких иных звуков, кроме собственного прерывистого дыхания, не слышалось.
Что если меня заживо похоронили в этом каменном мешке? А никто из друзей даже не узнает о том, что случилось! Кто мог это сделать? Лилит? От коварной демоницы стоило ожидать такой подлости. Но зачем ей так поступать, если знает, что только сохранность моей жизни удерживает рядом с ней Астарта? От всех этих мыслей с ума сходила. Только этим можно оправдать то, что я не додумалась раньше попытаться вызвать моих архидемонов. Некоторое время делала выбор, к кому обратиться сразу. Вспомнила недовольство Астарта тем, что я предпочитаю звать на помощь Зепара, и больше не колебалась.
Села, прислонившись спиной к стене, и торопливо потерла лоб, хрипло крича в пугающую темноту:
— Астарт! Астарт, пожалуйста, помоги!
Ничего. Ни покалывания, ни тепла, пробегающего по телу, ни яркого света, озаряющего темноту. Я нащупала висок, к которому был прикреплен бротер, и похолодела — прибор исчез. Уже зная, что бесполезно, потерла шею, вызывая Зепара. С тем же успехом. Сжала медальон, сейчас кажущийся единственным источником тепла. Коченеющие пальцы грелись о него, и я выталкивала из себя бессвязные слова. Мысли путались, и я сама толком не понимала, что говорю. Знаю лишь, что звала. Снова и снова звала моего могущественного покровителя. Но он не приходил. Слышал ли вообще мой призыв? Что если это место блокирует даже связь на подобном уровне? Хотя мне и раньше не удавалось связываться с Зепаром через медальон. С чего взяла, что такое вообще возможно?
Накатывала паника. Тяжелая, липкая, заставляющая тело трястись и оставляя единственное чувство — страх. Услышала внутри тот самый голос, не раз приводящий в чувство в сложной ситуации. Новая «я» посылала тревожные сигналы и говорила о том, что я должна двигаться. Пытаться что-то сделать, не поддаваться страху. Постепенно чудовищное ощущение собственной беспомощности отпускало, но я знала, что достаточно малейшего толчка — и оно вернется. Вспомнились слова, еще недавно самонадеянно сказанные мной Огрису. О том, что не хочу полагаться на помощь мужчин. Что хочу со всем справиться сама. Так почему сейчас веду себя, как жертва? Так же, как всегда вела себя с Андреем!
Я стиснула зубы и поползла вперед, решив, что где-то здесь должна быть дверь. Иначе как бы меня сюда затащили. Не знаю, сколько ползла так. Время здесь текло, как резиновое, и терялось ощущение реальности. В какой-то момент послышался скрип отпираемой двери, и мрачное помещение залило светом. Несмотря на всю чудовищность ситуации, накатило облегчение — зрение я все же не утратила. Увидела, что нахожусь в нескольких метрах от массивной деревянной двери, окованной железом, к которой вели три ступени. И правда что-то вроде подвала — ни одного окна или другого отверстия. Ловушка. Тюремная камера, в которой нет выхода и спасения. Думаю, если бы меня оставили здесь на несколько дней, я бы сошла с ума.
Свет магического кристалла, бьющий в лицо, мешал разглядеть стоящего возле двери человека. Глазам было больно, и я не могла прямо смотреть на него. А потом послышалось прерывистое дыхание, и фигура сделала движение. Шаг ко мне, потом другой, третий — он спускался по ступеням. В какой-то момент отвел кристалл и закрепил его на стене. Теперь все пространство заливал слегка приглушенный белый свет. Можно было разглядеть каждую трещинку на стене. Но я по-прежнему не видела лица существа, приближающегося ко мне. Оно словно расплывалось. Я моргала, терла глаза, пытаясь разглядеть получше. А потом разум сосредоточился и дал рациональное объяснение этому. Всего лишь маскировка. Даже очертания фигуры, указывающие на то, что это мужчина, могут быть обманчивы. Мне не позволяют видеть, кто это. Пока не позволяют. Мысль испугала сильнее, чем само присутствие незнакомца. Он играет со мной. Желает продлить мои страдания как можно дольше. Так всегда действовал бывший муж.
Я медленно поднялась на ноги, прилагая все усилия, чтобы не показать страх. Натянула на лицо легкую усмешку и произнесла:
— Боишься показаться?
По лицу похитителя пробежала рябь, а затем иллюзия развеялась. Боже, лучше бы я ошиблась! Я предпочла бы встретиться лицом к лицу с Абигором или Лилит, чем с этим чудовищем. Снова захлестнула волна образов из прошлого. Бешеная страсть, всегда захлестывающая его после того, как он унижал в достаточной мере. Ему нравилось видеть меня сломленной, покорной. От этого он получал не меньшее удовольствие, чем от секса. Я видела это по его красивому лицу, загадочной улыбке и обманчиво-нежному взгляду. Андрей всегда говорил, что любит. Любит до безумия. Что сделает все, чтобы мы были вместе, что всегда будет рядом. Господи, если это любовь, пусть ее заберут, избавят от этого — думала я каждый раз.
— Ну вот и встретились, — с той самой улыбкой, делающей его похожей на падшего ангела, проговорил бывший муж. — Не ожидала, дорогая?
Только не показывать страха! Только не отступать! Это подействует на него, как призыв к действию. И пощады не будет. Как бы я ни молила о ней. Но нет… Я больше никогда не попрошу его ни о чем. Настал момент, которого я все это время боялась и ждала. Миг, когда придется встретиться с самым сильным своим страхом. И от того, как поступлю сейчас, будет зависеть все. Поражение или победа. Я больше не так беспомощна, как раньше. Главное, тщательно продумывать каждое слово, каждый шаг. И не позволять скручивающему все внутри страху вырваться наружу, одолеть меня.
— Ну, почему же не ожидала? — склонив голову набок, проговорила я, не отводя глаз.
Его лицо слегка исказилось. Я уловила в нем то, чего раньше не было. Он словно видел меня впервые и то, что видел, ему не нравилось, злило.
— Андрей, — почти нежно пропела я, — уже успела забыть, какой ты красивый. Столько воспоминаний сразу накатило.
Улыбка сползла с его лица, он смотрел чуть прищуренными глазами, будто пытаясь проникнуть в мои мысли. Возможно, так и было на самом деле. Андрей наполовину демон. Некоторые из них вполне на это способны. Только вот я ведьма и, если сама того не захочу, никто в мою голову проникнуть не сможет. Я понимала, что нужно и дальше стараться переиграть, нарушить этим все его планы. Вести себя не по тому сценарию, какой он наверняка нарисовал в голове.
— Скажи, почему ты не открылся мне сразу? О том, кто ты на самом деле.
Некоторое время Андрей молча смотрел на меня, потом усмехнулся.
— Ты и правда изменилась. Общение с архидемонами плохо повлияло на тебя. Сколько работы меня ждет, чтобы это исправить!
— А зачем исправлять? Почему я не нравлюсь тебе такой? — ласково сказала я. — Подумай, чего мы могли бы добиться вместе в этом мире. Твоем мире, а теперь и моем тоже. Я ведьма, и оказалось, что это открывает передо мной море возможностей.
— Предпочел бы видеть тебя прежней, — возразил он издевательски. — Меня вполне устраивала покорная и хрупкая человечка, ловящая каждое мое слово. Хотя даже тогда ты не желала покоряться до конца. Я ведь мог проникнуть в твои мысли и знал обо всем, о чем ты думала. О том, как ты меня ненавидишь и как боишься боли. Это так заводит! Чувствовать, как сильно ты зависишь от меня.
— Если ты мог прочесть мои мысли, как позволил уйти? — протянула я, чувствуя, что эта мысль вызывает недоумение.
— Вот и меня это сильно беспокоило потом. Тогда, когда искал тебя, как безумный. Узнав, что ты ведьма, все понял. Когда в таких, как ты, начинает открываться сила, они иногда бесконтрольно могут закрываться. Закрывать те мысли, которые наиболее важны.
— Как ты нашел меня на этот раз? — скрестив руки на груди, спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и дружелюбно.
— А я и не упускал тебя из виду, милая, — ощерился он. — С тех пор, как узнал о том, где ты находишься. Следил за каждым твоим шагом. Но всякий раз тебя сопровождали те, с кем я не смог бы справиться. Так что приходилось ждать подходящего момента. Когда я увидел, что ты улетаешь с девчонкой-оборотнем, не составило труда выяснить, где она живет. Я дал тебе возможность почувствовать себя в полной безопасности. Тем приятнее было развеять твои иллюзии. Теперь ты знаешь, что я в любой момент мог прийти за тобой, вырвать из теплой постельки…
— Где мы сейчас?
— Думаешь, если отвечу, это поможет тебе выбраться? — Андрей вернул прежнюю самоуверенность и теперь откровенно забавлялся.
— Всего лишь любопытство, — мне все труднее удавалось делать вид, что ситуация нисколько не пугает.
— Небольшой домик в паре часов пути от поселения твоих дорогих оборотней. Место, которое идеально соответствует моим замыслам. Я давно уже приобрел его, дорогая женушка. Не представляешь, как часто стоял в этом самом подвале и мечтал увидеть в нем тебя, — его улыбка стала шире, сверкнули клыки, которых я раньше не замечала. Демонстрирует свою звериную сущность. Меня передернуло, и я не сумела скрыть этой реакции. Услышала довольный смех. — Уже не так рада меня видеть, правда?
— Скажи, зачем ты это делаешь? — больше не притворяясь, хмуро спросила я. — Почему просто не оставишь в покое? Я ведь по вашим законам даже не жена тебе.
— Ты моя. И плевать на законы, — процедил он, делая шаг ко мне.
Я инстинктивно отступила, за что тут же отругала себя. Нельзя отступать! Нельзя!
— Тебе за многое придется заплатить, Ирусик, — издевательски бросил Андрей, и я содрогнулась. Он часто называл меня так, в той, иной жизни. И если и правда тогда читал мои мысли, то знает, как сильно я это не любила.
— Я заплатила за все сполна, Андрей, — чувствуя, как накатывает гнев, выпалила я. — Заплатила каждой минутой, когда ты втаптывал меня в грязь! Заплатила сполна за свою наивность, за то, что поверила твоим словам и потом не находила в себе сил покончить с этим!
Он расхохотался, нисколько не уязвленный моими словами.
— О нет, девочка! То, что было тогда, тебе покажется раем, поверь. Шлюха! — смех сменился злобным шипением. — Получила удовольствие, да? Я поражен, насколько умелой шлюхой ты оказалась! Сначала заполучила архидемона-распорядителя, потом самого повелителя. Думала, под их защитой тебе больше нечего бояться? Поверь, ты дорого ответишь за свою самонадеянность!
Страх захлестнул с такой силой, что все мое самообладание развеялось, как дым. Я снова чувствовала себя беззащитной перед его яростью, перед злым предвкушением в янтарных глазах. Уголки губ Андрея слегка подрагивали, и я знала, что это означает. Сейчас он меня ударит. Снова. Как раньше… Меня словно сбросили с огромной высоты на каменные плиты. Все мои мечты, уверенность в том, что все преодолею, разбились, как хрупкое стекло. Я снова стала дрожащей от страха жертвой, лепечущей мольбы о пощаде. Прижавшись к влажной каменной стене, обхватывала плечи руками и рыдала. С губ срывались бессвязные слова:
— Пожалуйста, не надо… Прости… Прости меня… Я сделаю все, что захочешь… Только не делай этого. Пожалуйста! Пожалуйста, не делай мне больно!
— Конечно, ты сделаешь все, Ирусик, — осклабился он, подходя ближе. Миг — и из пояса в его руку взметнулась плеть. Знакомая до боли, приобретенная им в секс-шопе, куда он как-то затащил меня, невзирая на стыдливое сопротивление. Приобрел он там тогда еще несколько вещиц, неизменно доставляющих ему удовольствие. Тех, какие могли причинить мне боль. Но любимой у него все же была плеть. Он говорил, что пока я не усвою, какое место занимаю в мире, ему придется учить меня. И что все это для моего же блага. Через боль я становлюсь лучше.
— Проклятый извращенец! Как же я ненавижу тебя! — вырвался сдавленный крик.
А потом на меня обрушился первый удар. Андрей не щадил, прилагая всю свою недюжинную силу. И теперь я поняла, насколько раньше сдерживался. Я взвыла от боли, чувствуя, как горит плечо и рука, которой пыталась прикрыться. Боль ослепительной вспышкой захлестнула сознание, заставляя обезуметь. Но в этот раз все было не так… Поняла это с отстраненным удивлением.
Корчась под градом новых ударов, я не думала о том, что должна умолять его прекратить, целовать ему ноги, как это было раньше. С каждым ударом крепли злость и жажда сопротивления. Что-то ломалось внутри, трещало по швам. Ломалась прежняя «я», словно хрупкая китайская ваза. То, что не раз выручало меня — моя более смелая внутренняя сущность, сливалась с этим новым существом, и я чувствовала, как отступает страх. Уходит навсегда, уступая место желанию бороться. Победить, наконец, того, кто стал моим внутренним демоном! В какой-то момент я перехватила плеть, свистящую в воздухе, и потянула на себя со всей силой, на какую была способна. Андрей не ожидал этого и выпустил оружие из руки. Я тут же схватила и сама нанесла удар. Увидела, как на щеке бывшего мужа заалел след от плети. Он зарычал и бросился на меня, и я видела в его глазах желание растерзать, уничтожить. Совсем как во сне! Но я была готова к этому.
Поднырнув под его руку, летящую к моему лицу, нанесла быстрый удар по шее. Андрей кулем повалился на пол, парализованный, но все еще осознающий то, что происходит. Его глаза горели такой ненавистью, что при других обстоятельствах я бы убежала прочь. Но не в этот раз… Последняя капля. Прорвавшиеся и так долго сдерживаемые эмоции не позволяли просто уйти, убежать.
Он должен заплатить! Должен почувствовать на себе хоть на несколько минут то, через что заставил пройти меня. Всего пятнадцать минут. Потом он очнется. Но мне хватит и десяти. Губы тронула улыбка, какой раньше я не замечала у себя. Жестокая, холодная, предвкушающая. Такая же, какая иногда возникала на лице Андрея при виде того, как я корчусь перед ним и плачу. А еще возникла идея, о безрассудности которой я сейчас не думала. В этот момент существовали только я и он, все остальное — неважно и не имеет значение.
Я села перед ним на колени и схватила за руку, дала телу мысленную команду. В глазах Андрея читалось недоумение, смешанное все с той же бессильной яростью. Он не мог знать о том, что именно я делаю, но ничего хорошего не ждал.
Приятное покалывание — и новый слепок занял место за одной из дверей моего разума. Миг — и на моем лице появилась улыбка, полностью копирующая его собственную. И теперь я, наконец, прочла в глазах Андрея то, чего так желала. Не ярость и гнев, а страх. Медленно поднявшись, занесла плеть и обрушила первый удар, вкладывая все, что чувствовала в этот момент. Вслед за ним еще и еще: по лицу, шее, плечам, груди, всему, что попадало в поле зрения. Мною овладело какое-то исступление, словно разум в этот момент отключился, оставляя лишь звериные инстинкты. Кто знает, может, именно слепок его личности, который оказался немного глубже, чем планировала, оказал такой эффект. Я била Андрея его же собственной рукой. Он видел перед собой самого себя и, наконец, понимал, что чувствовала я сама и как воспринимала его все это время.
— Тебе это нравится? Нравится? — кричала я его собственным голосом и смеялась. Смеялась почти до истерики, не прекращая обрушивать все новые и новые удары. Знала, что он чувствует все, и понимала, как сильно его бесит ощущение собственной беспомощности. — Я чувствовала то же самое, ты, грязный ублюдок! Хочу, чтобы ты, наконец, побывал в моей шкуре!
Страх в глазах Андрея усиливался, смешиваясь с болью и яростью. Лицо уже превратилось в кровавое месиво, и даже демонская регенерация не могла так быстро справиться с его ранами.
Не знаю, что заставило остановиться. Словно щелчок внутри. Десять минут. Десять отпущенных на месть минут прошли…
И все исчезло. Кровавое безумие отпустило. В голове возник образ двери со сверкающей табличкой, на которой было мое имя. И в этот раз охватила непонятно откуда взявшаяся уверенность, что я смогу это сделать по своей воле. Я обрела себя. Стала цельной личностью, той, какой должна была стать. Я шагнула внутрь, а потом глянула на свои руки и улыбнулась, убедившись, что сменила личину на собственную.
Нужно спешить. У меня всего пять минут на то, чтобы выбраться из каменной ловушки. Потом чудовище очнется и отправится на охоту. И в этот раз уже не станет играть. Я видела это по его глазам. Желание убить быстро и безжалостно.
Пулей взметнулась по ступеням и выскользнула в приоткрытую дверь. С трудом затворила ее за собой — она оказалась невероятно тяжелой, а эйфория уже прошла и я ощутила, как же сильно измучена. Все тело болело от ударов плетью и собственного выплеска эмоций. И все же мне хватило сил на то, чтобы задвинуть засов и побежать по мрачному коридору к виднеющемуся в отдалении слабому свету.
Он оказался сиянием луны, проникающим сквозь наполовину забитое досками окно большого помещения, заваленного старым хламом. Некоторое время я металась, не зная, как в полумраке найти выход. Потом увидела в отдалении еще одну дверь и кинулась в нее. А позади уже слышала приглушенный яростный вой, в котором не осталось ничего человеческого. Андрей обратился в волка! Сможет ли дверь его удержать? Она выглядит достаточно крепкой, но я не знала, насколько он силен.
Усилием воли отогнала эти мысли и снова побежала вперед. Сбоку увидела лестницу, ведущую на второй этаж, а впереди… Впереди выход! Еще одно усилие, чтобы отодвинуть засов, и я вынырнула наружу. Около минуты с усилием вдыхала и выдыхала воздух, все еще не веря, что это произошло. Я справилась! Я сумела сделать это! И пусть все еще не закончено и Андрей по-прежнему опасен, откуда-то возникла твердая уверенность — это конец. Он больше не причинит мне зла.
Я потерла лоб и позвала Астарта, надеясь, что блокировка магии работает только в доме. Хотя даже если нет, я бы шла столько, сколько нужно, пока не оказалась на достаточном расстоянии. Все бы смогла и преодолела. Теперь знала это точно…
Астарт появился через пару секунд и издал сдавленный крик при виде меня. Даже лунного света хватало для того, чтобы увидеть тревогу и беспокойство в его глазах.
— Ира, кто это сделал?! Что произошло?! Почему не позвала раньше? Что?..
Я прервала поток вопросов, закрыв ему рот ладонью. Тихо и устало сказала:
— Андрей. Он там, в доме, заперт в подвале. Боевая магия и связь порталов там не работают. Со мной все в порядке. Теперь уже в порядке…
И в этот момент ноги подкосились, словно тело только и ждало, когда я, наконец, окажусь в безопасности, чтобы заявить о своем плачевном состоянии. Астарт подхватил, не позволив упасть. Я не смогла сдержать крика, когда его руки потревожили истерзанное тело. Астарт пробормотал ругательство и бережно усадил на ступеньку крыльца. Потом стал проводить ладонью по моему телу, исцеляя.
— Хорошо, что повреждения неглубокие, — сказал он успокаивающе, но я слышала в его голосе сдерживаемый гнев. И понимала, как сильно Астарт жаждет поквитаться с моим бывшим мужем. — Моих сил хватит, чтобы исцелить их.
— Астарт, — только сейчас в полной мере пришло осознание того, что я сделала. — Я открыла перед ним свои способности.
Вместо того чтобы разозлиться или хотя бы пристыдить, он улыбнулся. И такой страшной улыбки я никогда еще не видела на его лице.
— Тем лучше.
— Лучше? Почему?
Он не ответил на вопрос, выпрямился и провел ладонью по моей щеке.
— Подожди здесь, родная. Мне нужно закончить одно важное дело.
Я больше не спрашивала. Чувствуя, как цепенеет тело, смотрела, как он входит в дом и прекрасно понимала, что будет дальше. Астарт убьет Андрея. То, что я открыла перед ним свои способности меняющей личину, не оставляло ему иного выбора. Да он и не хотел его делать. Я вдруг ясно это осознала. Могла бы броситься за ним, попытаться остановить… Но я просто сидела и смотрела в небо, где ярко светила призрачно-голубоватая луна этого мира. Слегка вздрагивала от раздававшихся из дома криков и звериного рычания, которых никто, кроме меня, не мог слышать. Дом стоял среди леса, отделенный от всего мира.
Нахлынуло странное ощущение, что ничего больше и нет. Только это проклятое место, я и двое мужчин, сражающихся сейчас не на жизнь, а на смерть. И я знала, что Астарт будет сражаться достойно, не применяя своих особых возможностей или оружия. Для него дело чести — убить Андрея собственными руками, в честном поединке. Но даже это не спасет моего бывшего мужа. Сегодня я и правда навсегда избавлюсь от него… Никакой жалости или чувства вины не испытывала. Знала, что Андрей бы никогда не пожалел ни меня, ни Астарта, ни кого-либо другого. Даже Анаранту Байлен мне было жаль. От смерти же Андрея испытывала лишь облегчение, как это ни ужасно звучит. Наверное, в эту ночь мои принципы и правильность немного пошатнулись. Но разве лучше было бы лгать самой себе и пытаться удержать Астарта?
Я продолжала смотреть на луну, когда мой архидемон вышел из дома и опустился рядом на ступеньку.
— Все кончено? — тихо спросила я, положив голову ему на плечо. Он привлек к себе и поцеловал в макушку.
— Надеюсь, ты не будешь сожалеть о нем? — напряженно спросил он.
Я улыбнулась и ощутила, как прорываются наружу рыдания. Сама не могла понять, что их вызвало. Содрогалась всем телом, а слезы все лились и лились. Астарт прижимал к себе крепко и вместе с тем нежно, не говоря ни слова, поддерживая одним своим присутствием. Не знаю, сколько мы просидели так, прежде чем я, наконец, подняла голову. Слезы застывшей пеленой все еще окутывали глаза, и из-за них лицо Астарта казалось сверкающим размытым пятном. Сморгнула несколько раз и долго смотрела в его обеспокоенные глаза. Постепенно накатило умиротворение, а все прочие эмоции исчезли, как дым.
— Я избавилась от этого кошмара.
Он кивнул с заметным облегчением и увлек за собой, поднимая со ступеньки.
— Хочешь, чтобы я отвез тебя в Фриднед или в Академию?
— Сначала в Фриднед, — произнесла я. — Утром попрощаюсь с оборотнями, а потом хочу домой.
Сказала и улыбнулась, сообразив, что Академия и правда стала для меня домом.
— Уверена?
— Более чем. У меня будет три дня, чтобы прийти в себя. А потом я хочу побороться с еще одним моим кошмаром. Ты ведь понимаешь, о чем я?
Астарт кивнул и снова привлек к себе. Обнимал так, словно не желал отпускать ни на минуту от себя. Потом извлек из пояса бротер и протянул:
— Я нашел это в доме. Лучше, если снова наденешь.
Я с благодарностью улыбнулась и тут же нацепила вещицу. Почувствовала себя снова связанной с огромным миром, находящимся не только здесь и ограниченным возможностями моего человеческого зрения. С миром, таящим так много опасностей и трудностей, но который больше не пугал меня.
— Ты ведь уже придумал что-то, правда? Придумал, как мы можем остановить их? — тихо сказала я, а потом резко отстранилась. — И если ты сейчас скажешь, что не хочешь подвергать меня опасности, я пошлю тебя к черту, Астарт!
Архидемон усмехнулся, но как-то невесело.
— Я и правда придумал, любимая. Способ опасный и рискованный. Но я не вижу иного выхода. И без тебя не обойтись, как бы сильно я ни хотел оградить тебя от всего.
Я же ощутила, как поднимается в душе волнение при мысли о том, что выход и правда есть. И что я не останусь в стороне от этого. Все в моих руках, и я точно знала, что сделаю все возможное ради победы!
