Глава 13

Зепар был непривычно молчалив, все время будто размышляя о чем-то. Я не навязывалась с разговорами, по крайней мере, до тех пор, пока мы не миновали разлом. Уже в небе демонского мира, когда летели на привычной взору летающей платформе, а не на чудовищной птичке, я осмелилась все же заговорить. Просто не могла не прояснить для себя, наконец, то, что произошло и что безумно беспокоило.

— Зепар, ты не мог бы объяснить, что все это значит?

— Что именно, прелесть моя? — он оторвался от размышлений и улыбнулся мне. От этой улыбки сердце болезненно сжалось, и я поспешно отвела взгляд от прекрасного лица светловолосого архидемона.

— Ты понял вопрос. То существо. Ты назвал его повелительницей разлома. Что оно такое и почему меня ненавидит? А еще почему тамошние звери тебя не трогают? Как тебе удается создавать порталы прямо из разлома? И еще многое другое.

Он молчал, я чувствовала на себе его пристальный взгляд. Не выдержав, подняла глаза и заметила, как сильно Зепар напряжен. Он слегка покусывал губы, словно не зная, что ответить.

— Зепар, если ты не объяснишь мне все, я завтра же снова туда спущусь. Смогу убедить Астарта, что это необходимо, — солгала я, отчаянно надеясь, что он не поймет этого.

— То задание настолько важно, что ты готова ради него жизнью рисковать? — Зепар приподнял брови.

— Да, — и вот тут даже лукавить не пришлось! Что если сказать ему чуть больше, чем позволено? Вдруг это вызовет его на ответное доверие! Слишком многое поставлено на карту. Я должна рискнуть. — Я предпочту это, чем другой способ.

— Какой? — насторожился он.

— Чтобы Астарт показал повелителю улику, которая может подвергнуть опасности тебя.

Я замерла, чувствуя, как двусмысленно все прозвучало. Только что, по сути, дала Зепару понять, как много он для меня значит. Он замер, его глаза расширились. Некоторое время просто смотрел на меня, потом осторожно сказал:

— Что за улика?

— Этого я тебе не скажу. Просто поверь, если это попадет к верховному повелителю, тебя ничто не спасет.

— Почему Астарт уже этого не сделал? Не пошел с этим к Аббадону? — Зепар стиснул челюсти, видно было, как сильно он взволнован, хоть и пытается не показывать.

— Потому что я его об этом попросила. Чтобы он нашел другой выход.

— И этот выход связан с разломом? — его глаза прищурились.

Я кивнула, надеясь, что не совершила самую большую ошибку в жизни. Он не мог не понять, о чем я говорила. О том, что знаю о заговоре и что о нем знает Астарт. Но что-то внутри, чему я толком даже объяснения не могла найти, давало понять, что Зепар никогда не обернет мои слова против меня. И если попрошу не причинять вреда и Астарту, тоже это сделает.

— Зепар, расскажи мне обо всем.

— Ты просишь слишком многого, — он отвернулся, глядя на проносящиеся мимо нас облака.

— Тогда расскажи о повелительнице разлома. Что тебя с ней связывает? Что она вообще такое?

Чуть поколебавшись, Зепар вздохнул.

— Хорошо, об этом расскажу. Нужно, чтобы ты поняла, насколько она опасна. Взамен попрошу лишь об одном: никогда больше не спускайся в разлом. По крайней мере, пока я не скажу тебе, что это можно сделать безбоязненно. Поверь, лишь чудо в этот раз спасло тебя и твоих спутников. Вы все были смертниками, едва переступили черту перехода. Ты знаешь, благодаря чему я успел вовремя?

— Услышал призыв медальона? — неуверенно предположила я.

— Я бы не услышал его, не окажись я уже там, — с грустью откликнулся Зепар. — Знаешь, даже не предполагал, что отпрыск Небироса не настолько уж глуп и бесполезен.

— Дайрен?! — я вздрогнула. — Не понимаю!

— Сегодня, когда ты не пошла на занятия, он предположил, что тебя снова отправили на какое-то задание. Удивлен, что его мозг сумел сопоставить два и два и понять, что вчерашняя ваша пробная вылазка была не случайной. И что сегодня тебе придется снова отправиться в разлом, на этот раз уже не в составе учебного отряда. Дайрену хватило ума написать мне послание. Он высказал в нем, что его слова могут показаться мне бредом, но что это не дает ему покоя. Сообщил, что считает, что тебе угрожает опасность и в деталях передал все, что произошло с вами в разломе. В том числе и о послании странного существа, которое он до конца так и не понял.

Я пораженно молчала, осознавая, что сам того не подозревая, рыжий сегодня спас всем нам жизнь. Это в голове не укладывалось. Неужели он и правда решил исправиться? Пусть даже напрямую не согласился считаться моим другом, но его действия говорят сами за себя. Сердце захлестнула волна благодарности.

— Никогда не думала, что когда-нибудь мне будет, за что сказать спасибо Дайрену, — пробормотала я.

Зепар хмыкнул.

— Он просил не сообщать тебе о его участии в этом деле, так что буду признателен, если не станешь бурно проявлять ему свою благодарность.

— Хорошо, — еще сильнее изумившись, сказала я. Собравшись с духом, снова заговорила: — Ты обещал рассказать о том существе и всех тех странностях, которые связаны с разломом.

— Становишься настоящим стражем, — улыбнулся архидемон. — Что ж, радость моя, раз я обещал, придется отвечать за свои слова. Только постарайся не перебивать, иначе могу и передумать.

Я тут же стиснула губы, решив, что ни слова не произнесу, что бы он ни поведал. Зепар устремил взор куда-то вдаль и, откинувшись на спинку сиденья, заговорил:

— Это произошло еще в те годы, когда Лилит находилась в разломе. Как безумный, я искал способ освободить ее из заточения, но при этом не выпустить Велиара. Кружил вокруг преграды, иногда мог общаться с сестрой, пока ее не утягивал назад этот ревнивец. Представь себе, он ревновал ее даже ко мне. Желал безраздельно владеть. Его даже не смущало, что никто другой не сумеет преодолеть магический заслон и она и так никуда от него не денется. В тот день, когда я возвращался из того проклятого места, в разломе что-то произошло. Иногда там бывают землетрясения или извержения глубинной лавы. Все это вызывает панику у разломных тварей. И они начинают срываться с насиженных мест и устремляться в безопасном направлении. Словно стадо, обезумевшее, сносящее все на своем пути. Меня угораздило оказаться как раз посреди этого безумия. Я даже сделать магическую преграду не мог — моих сил бы не хватило на это. Нужен был бы кто-то еще. Пришлось отбиваться, чем мог. Ты уже видела, что бывает, когда они набрасываются все вместе. Можешь представить, в какой передряге я очутился?

Я судорожно вздохнула и стиснула подлокотники. Да уж, не хотела бы я оказаться на его месте! И как только ему удалось выбраться?!

— Я считал, что дни мои сочтены. Клял себя за неосторожность и за то, что из-за меня теперь и Лилит навеки останется в своей ловушке. Никто другой даже не подумает ей помочь! Моя глубинная энергия была почти на нуле, я упал на спину и мог лишь из последних сил отбиваться от налетающих чудовищ… Это прекратилось так неожиданно, что я даже не успел осознать, что произошло. Продолжал по инерции размахивать мечом, уже едва полыхающим зелеными искрами. Разил пустоту и сам этого не осознавал. Глаза будто застлало пеленой. А потом послышался странный звук. Его трудно сравнить с чем-то определенным. Словно треск огня в камине и одновременно шипение.

Я кивнула, давая понять, что поняла, о чем он, хотя сейчас Зепар даже не смотрел на меня, целиком погрузившись в воспоминания.

— В тот момент я подумал, что это какая-то новая неизвестная опасность. Но был уже не в силах сопротивляться ей. Наверное, тогда я смирился с мыслью, что должен умереть. Накатила обреченность. Молил лишь о том, чтобы это произошло быстро. Закрыл глаза и опустил меч, пальцы сами разжались, выпуская его. Несколько секунд ждал, когда тело взорвется вспышкой боли, а чьи-то челюсти сомкнутся на моей плоти. И в тот момент, когда лицо обожгло чьим-то горячим прикосновением, подумал, что сейчас его начнет разъедать. Может, одна из разновидностей арлиан. Смог лишь бессильно застонать, понимая, что ничего не могу сделать. Странно, но боли не испытывал. Да, немного горячо, но и только. Это не переходило во что-то болезненное. Что-то продолжало касаться моего лица, будто изучая, потом странный звук немного изменился. Теперь он больше напоминал речь, но языка я не знал. Сбитый с толку всем происходящим, все же решил открыть глаза…

Сначала даже не понял, что именно вижу перед собой. Такого существа никогда раньше не видел. Красновато-оранжевая кожа, по которой проносились огненные сполохи. Лицо немного грубоватое, но по-своему привлекательное. Больше всего смущали огненные волосы и такие же ресницы и брови. Не просто такого цвета. Они сами словно состояли из огня. Я был потрясен. Несмотря на странный вид, оно походило на разумное существо, а не зверя. На нем была одежда из шкуры ящера, теперь те звуки, какие оно издавало, вполне отчетливо напоминали речь. Казалось, существо огорчено, что я не понимаю его. Я попробовал заговорить на древнем языке демонов, надеясь, что оно может знать хотя бы его. Тут же губы создания тронула улыбка, и теперь я мог разобрать речь.

«Тебе плохо… Я помогу… Не бойся…» Я сумел только кивнуть, но почти сразу пожалел об этом. Оно взвалило меня на плечо, словно я весил не больше котенка, и понеслось так стремительно, что я ощутил дурноту. Мог лишь думать о том, куда существо меня тащит и что собирается делать. Что если по сравнению с той участью разломные твари покажутся милыми зверушками? В какой-то момент потерял сознание от потери глубинной энергии и волнения.

Очнулся в странном помещении, вся обстановка которого была сделана из застывшей лавы. Повсюду тоже был огонь, он казался неотъемлемой частью всего этого. Я лежал на ложе, и вокруг вздымались огоньки пламени. Оно будто служило вместо постельного белья. Странно, что пламя словно принимало форму тела и казалось и правда мягким. Будто подчинялось чьей-то незримой воле. Существо я увидел не сразу. Оно сливалось с окружающей обстановкой. Но едва шагнуло в мою сторону, я смог его увидеть. В этот раз осмелился спросить: «Кто ты?» — правда, ответа не ожидал. К моему удивлению, оно отозвалось, склоняясь надо мной: «Даниара». Это, конечно, мне ничего не объяснило, но хоть дало понять, как к существу обращаться. А еще позволило выяснить, что оно — женщина. Может, если бы не чувствовал себя так скверно, то догадался бы об этом и раньше. Теперь отчетливо различил грацию движений и изгибы стройного тела, улавливаемые даже сквозь бесформенное одеяние. Я тоже сказал ей мое имя, и она улыбнулась в ответ.

«Выпей это», — в мои губы ткнулась чаша, тоже сделанная из застывшей лавы. Я послушно сделал это, и показалось, что выпил самый настоящий огонь. Даже для демона это оказалось слишком и у меня из глаз хлынули слезы. Она осторожно прикоснулась к моим мокрым щекам, и слезы зашипели, испаряясь под ее пальцами. «Ты такой хрупкий», — послышался ее задумчивый голос. Наверное, если бы мог, я бы возмутился. Это я-то хрупкий?! Хотелось сказать ей, что я архидемон, что передо мной трепещут и меня боятся многие. А потом осознал, что для нее я и правда слабое существо, нуждающееся в защите и покровительстве. Если бы не она, я был бы уже мертв. Меня бы сейчас переваривали желудки множества разломных тварей. Вместо негодующего возгласа я сказал ей: «Спасибо, что спасла меня, Даниара». Грубые черты женщины смягчились из-за улыбки, она сейчас показалась почти красивой. «Мне нравится, как ты произносишь мое имя», — откликнулась Даниара. Меня смущало то, как она разглядывает меня. Странно это слышать, наверное. Вниманием противоположного пола я никогда не был обделен и привык к нему. Но в том, как смотрела эта женщина, было что-то неправильное. Не могу толком объяснить. Словно я ее добыча, трофей.

Не знаю, сколько длился этот обмен взглядами. Прервалось это шипением-потрескиванием, раздавшимся где-то рядом. Она отошла от меня и с кем-то заговорила. Пришлось приподнять голову, чтобы увидеть происходящее. Теперь в помещении стояло пять таких существ. Мужчины — приглядевшись, я осознал это вполне отчетливо. Пусть даже они мало чем отличались от нее. Они недовольно поглядывали на меня и в чем-то упрекали Даниару. В помещении почти физически ощущалось напряжение. В тот момент я снова испытал страх. Им хватило бы незначительного усилия, чтобы убить меня. И я видел по злобным взглядам темно-красных огненных глаз, как сильно им этого хотелось. Единственное, что отделяло от расправы — Даниара. Она устала спорить с ними, и я содрогнулся, увидев, как с ее рук сорвалось алое пламя. Такого я никогда раньше не видел. Какой-то особый вид энергии, действующий даже на подобных существ. Их словно обожгло и они в страхе ринулись прочь. Я съежился на постели, ожидая, что теперь ее гнев переключится и на меня. Но стоило Даниаре повернуть голову в мою сторону, алый огонь погас, лицо снова озарилось улыбкой.

«Не бойся… Они не тронут тебя…» «В этом я не уверен, — пробормотал я. — Думаю, при любом удобном случае они со мной расправятся». Она покачала головой и взглянула чуть снисходительно, словно я казался ей несмышленым ребенком. Снова подошла и села рядом на ложе. Склонилась над моим лицом, отчего ее огненные волосы теперь касались моей кожи. Это вызывало дрожь по телу, ощущение странное, даже не могу объяснить: приятное или нет. «Я не раз наблюдала за тобой, — такое признание повергло в шок. Я не смог даже отреагировать. — Обычно вы, иные, не вызываете у нас интереса, но с тобой почему-то иначе…» «У вас — это у кого?» — не выдержал я, желая хоть что-нибудь понять в происходящем. «Мы испокон веков живем здесь. Это наш мир», — пояснила Даниара, а у меня дыхание перехватило. Да, некоторые наши ученые считали, что в разломе могут существовать разумные существа, но никому они не попадались на глаза, и это казалось вымыслом. Теперь же я получил несомненное доказательство, что в разломе тоже есть цивилизация, пусть и примитивная. «Почему вы никогда нам не показывались?» — заинтересовался я. «Вы нам неинтересны, я ведь уже говорила, — она пожала плечами. — Слишком слабые и примитивные существа». Нужно ли говорить, как меня поразили ее слова — ведь примитивными я посчитал именно их!

«Наверное, твои сородичи не в восторге от того, что ты принесла меня сюда», — заметил я, пытаясь разведать до конца, насколько велика угрожающая мне опасность. «Да, им это кажется непонятной прихотью», — небрежно бросила она и вдруг коснулась моих волос. Сжала в руке прядь, стала медленно скользить пальцами вниз и, как завороженная, наблюдала за этим. «Они такие светлые, — пробормотала Даниара, — Мягкие, необычные на ощупь… И твои глаза, — она замерла, почти вплотную приблизив лицо к моему. — В моем мире нет такого цвета». «Наверное, я тебе кажусь уродом, — пошутил я, все сильнее смущаясь таким пристальным вниманием этого существа. — Мужчины твоего мира другие». «Уродом? — на лбу Даниары прорезалась складка, словно мои слова озадачили ее. — О, нет… — потом почему-то едва слышно добавила: — я никогда не видела настолько красивого существа. И настолько хрупкого. Не бойся, я стану защищать тебя. Никто из них не причинит тебе вреда. Просто не посмеют». Ее слова внушали тревогу. Я опасался того, о чем уже трубил воспаленный разум. Что если это существо решит оставить меня здесь? Просто в качестве забавной зверушки. Нужно как можно деликатнее дать понять, что это плохая идея.

«Послушай, я благодарен тебе за помощь, но не хотел бы создавать проблем. Не стоит настраивать против себя других твоих соплеменников из-за такого недостойного предмета, как я. Я уже видел, что мужчины твоего племени недовольны моим появлением». Она слегка отодвинулась, потом покачала головой. «Ты не понял. Здесь все решаю я, а не они. Никто не осмелится указывать мне, что делать. Могут лишь высказать свое мнение, но решать буду я. Ты сам видел, что может быть с теми, кто осмелится возражать мне. Мои мужчины были слишком озадачены, потому набрались смелости и явились сюда». «Твои мужчины? — я приподнял бровь, не до конца понимая, что она имеет в виду. — Они все… живут с тобой?» «В твоем мире не так? — в свою очередь удивилась она. — Женщина — главная, ее нужно слушаться. Мужчины — неразумны и импульсивны, им нужна твердая рука, чтобы управлять ими».

Чем больше я расспрашивал об устройстве ее мира, тем сильнее поражался. В разломе царит матриархат. Ее народ жил здесь испокон веков и неизменно правили им женщины. Так происходило из-за того, что магическая сила передавалась именно по женской линии. Мужчины были сильнее физически, но при столкновении с магией это оказывалось бесполезно. Правда, женщин было меньше, потому одна могла иметь несколько мужей. Это считалось в порядке вещей. Над всем кланом правила самая сильная из женщин, владеющая еще и незаурядными способностями к внушению. Правда, действовали они только на местных существ: не только зверей, но и жителей. Последнее я воспринял с облегчением. Управлять мною или кем-то из демонского мира она не сможет. Слишком различная структура мозга, скорее всего. Но то, что она может подчинить себе разломных тварей, дарило ей почти неизмеримое могущество. На территории Даниары самый сильный архидемон заведомо в проигрыше.

Я попытался убедить ее, что должен вернуться в свой мир, но она не пришла в восторг от этой идеи. В ответ на все мои доводы упрямо мотала головой и все сильнее хмурилась. «Теперь твое место здесь, Зепар, — убеждала она. — Тебе здесь будет хорошо». «Не будет», — я слишком устал, чтобы спорить дальше и, выдохнув это, тут же закрыл глаза и погрузился в сон. Несколько раз пробуждался и чувствовал, как тело содрогается в ознобе. Сильное магическое истощение вызвало лихорадку. Я знал, что такое состояние может привести к полному лишению глубинного резерва или смерти. При таком выборе предпочел бы второе, не колеблясь. Чувствовал, как Даниара снова и снова подносит к моим губам то странное питье. От него по всему телу растекался жар, и лихорадка словно усиливалась. Я пытался протестовать, но она почти силой вливала питье. Не знаю, что мне помогло — то ли это местное снадобье, то ли организм оказался сильнее, чем я думал, — но когда лихорадка отступила, я был полон сил. Чувствовал, как глубинная энергия бурлит внутри, словно и не было истощения. Это казалось невероятным! Я должен был оправляться еще недели две. Но что бы ни помогло мне, я был благодарен за это чудо.

Когда я уже мог вставать с постели, Даниара вывела меня из дома и устроила экскурсию по поселению. Я поражался округлым домам из застывшей лавы, существам, будто сотканным из огня. Мужчины смотрели на меня настороженно и враждебно, женщины с любопытством и восхищением. Последние не раз подходили и, испрашивая разрешения Даниары, касались моих волос и кожи. Похоже, новая игрушка их повелительницы понравилась и другим соплеменницам. Я приходил в ужас от такого внимания, сознавая, что любая из этих женщин может, играючи, переломить мне хребет или сжечь на месте той особой алой энергией. Для них я был тем же, чем люди в демонском мире, а может, даже хуже.

Положение пленника угнетало так, что однажды я не захотел больше выходить из дома. Просто сидел в углу комнаты и молчал. Не говорил с Даниарой, когда она ко мне обращалась, не двигался и ничего не делал. Ей приходилось силой заставлять меня принимать пищу и питье. То, как сильно она огорчалась моему состоянию, вызывало мстительное удовлетворение. Решил, что лучше смерть, чем пожизненная участь игрушки этих существ.

«Тебе плохо со мной?» — однажды сказала она, усаживаясь рядом и касаясь моей руки. Я отстранился, избегая этого прикосновения. «Послушай, — решил я говорить начистоту, уже не боясь ее гнева, — в моем мире для мужчины позор оказаться в подчинении женщины. Тем более для того, кто занимает такое положение, как я. Я архидемон, Даниара. Не раб, не игрушка. Для меня лучше смерть». Ее ответное признание ошеломило: «Ты не раб и не игрушка для меня», — лицо исказилось от волнения. Она умоляюще посмотрела на меня и осторожно обхватила ладонями мой подбородок. «Тогда кто?» — потребовал я ответа, не решаясь высвободиться. «Ты мой свет, мое чудо… Я могу часами любоваться тобой, и от этого все внутри замирает. Никогда не чувствовала подобного. Для меня самой это странно».

Неужели это существо любит меня? Подобное в голове не укладывалось. Мы с ней слишком разные. Я не мог в такое поверить. «Разве существа нашего мира не кажутся вам примитивными? — попытался я перевести все в шутку. — Сама подумай, зачем я тебе?» «Без тебя я словно спала, — не желая прислушиваться к моим доводам, прошептала она. — Жила, правила своим народом, радовалась своей силе. Но все это как-то отстраненно. Ничто не затрагивало того, что пробудилось при одном взгляде на тебя». «Душу?» — сыронизировал я. «У нас нет такого понятия, но я знаю, что подразумеваете под этим вы. Женщины нашего мира иногда видят сны наяву о других мирах. Так мы узнаем вашу историю, изучаем, как возможных врагов. Даже знание ваших языков приходит к нам, когда это необходимо. Поэтому я понимаю, что ты сейчас имеешь в виду». Я снова поразился тому, как обманчиво бывает впечатление. Народ, какой я в глубине души все еще считал примитивным, обладал просто невероятной мощью!

«Но значит, ты знаешь лучше, чем хочешь показать, что я чувствую сейчас», — заметил я тихо. Вздрогнул, когда насыщенно-оранжевые губы приблизились к моим. Ее поцелуй обжег, дыхание почти сожгло воздух в моих легких. Я задыхался, трепыхаясь в объятиях Даниары и не в силах освободиться. Осознав, что причиняет мне боль, она отпустила и с тревогой вгляделась в лицо. «Прости… Ты слишком хрупкий. Я знала это, но не смогла удержаться. Хотелось почувствовать, наконец, что значит целовать тебя». «И что же?» — с трудом восстанавливая дыхание, спросил я. «Нечто удивительное, — она грустно улыбнулась. — Я чувствую в тебе что-то такое, что манит, несмотря на все наши различия. Твою особенную силу внутри». Неужели она говорит о моих возможностях инкуба? Если так, то испытывать их на ней — точно смерти подобно. Я содрогнулся при одной этой мысли. «Меня привлекает в тебе не только это, — усмехнулась она, словно проникнув в мои мысли. — Та твоя сила вызывает желание во мне. Но, к сожалению, я испытываю не только его. Иначе, не задумываясь, удовлетворила бы свои потребности, пусть даже это привело бы к твоей смерти». У меня в глазах помутилось после ее слов. Я в полной мере осознал всю жестокость этого существа и как мало для нее значит жизнь таких, как я — иных, не относящихся к разломному миру. Но по какой-то причине я был дорог этому чудовищу.

«Прошу, отпусти меня», — снова взмолился и в какой-то момент ощутил, что готов разрыдаться, как ребенок, от ощущения собственной беспомощности. А потом прорвало плотину слов. Я рассказал ей о Лилит, о том, как она страдает там, запертая с жестоким безумцем, как важно освободить ее. Сказал, что это для меня равноценно собственной жизни. Сказал, что могу навещать так часто, как она захочет, но что я должен оказаться на свободе. Наверное, если бы Даниара и после этого осталась глуха к моим просьбам, я бы окончательно утратил волю к жизни. Она в итоге бы получила пустую оболочку — без чувств и собственного «я». И Даниара поняла это. Уверен. Иначе почему согласилась? Более того, сказала, что поможет…

Даниара поставила на меня свою печать. Она должна была охранять от разломных тварей и позволять, черпая ее собственную силу, управлять ими. Как-то я опытным путем обнаружил, что в сочетании с моей силой архидемона это позволяет открывать порталы прямо из разлома. Удивительное ощущение! В любой момент Даниара могла перекрыть этот поток, даже на расстоянии, так что ничем не рисковала. Я бы не смог использовать ее способности против нее. Позже она наделила такой печатью и Лилит. По моей просьбе. Даниара готова помогать мне во всем, лишь бы я и дальше продолжал считать ее другом… — его губы тронула усмешка. — Если, конечно, это можно назвать дружбой. С ее стороны это нечто большее, я же никогда не смогу освободиться от глубинного страха перед этим существом.

Зепар умолк и только сейчас осмелился посмотреть на меня. Я пыталась осмыслить услышанное, и удавалось это с трудом. Настолько невероятным было то, что узнала. Осознание того, что о разломной цивилизации знают единицы, еще более усиливало значимость момента.

— Ее неприязнь ко мне объясняется ревностью? — глухо спросила я. Внутри же не могла удержаться от сарказма. М-да, а я еще считала Лилит самым опасным врагом! Нет, это точно проклятье какое-то — вызывать столь сильные чувства у самых сильных существ разных миров! Что любовь, что ненависть. А потом пытаться лавировать между вспышками молний, надеясь, что они не заденут.

— Когда я нес тебя по разлому, она видела нас. Ощутила на уровне инстинкта то, что я к тебе чувствую. Я солгал ей тогда, сказав, что ты просто друг. Думал, Даниара поверила. По крайней мере, она убедила в этом. Можешь представить, что я испытал, когда узнал о ее угрозах в твой адрес. Несмотря ни на что, Даниара считает меня своей собственностью, — последние слова Зепар выговорил сквозь зубы. Видно было, как это ему неприятно. — Теперь понимаешь, почему для тебя самоубийство — спускаться в разлом? Обещай, что больше не сунешься туда! Я не уверен, что в следующий раз даже я сумею остановить ее.

— Обещаю, — передернувшись, сказала я, сознавая, что мне и правда лучше прислушаться к его словам. Как бы я ни хотела выполнить задание Астарта, мне не позволят и шагу ступить в разломе! Но что же делать?! Мы должны остановить это безумие! Может, я сумею убедить Зепара остановиться? Я неуверенно начала: — Я знаю о том, что вы с Лилит задумали.

— Я догадался, что знаешь, — голос его звучал мягко. — Но помешать не сможешь ни ты, ни Астарт. Просто отойдите в сторону.

— Зачем вам это, можешь объяснить? — вырвалось у меня. — И ты, и Лилит занимаете завидное положение. Чего вам не хватает?

— Завидное? — Зепар расхохотался, в глазах полыхнула злоба. — Ты, правда, так считаешь? Наш мир сменил одного безумца на другого. Аббадон со временем стал ничем не лучше Велиара. В упоении от собственной вседозволенности он не считается ни с кем. Ты сама видела, что он унижает даже Лилит! Ту, кого любит до безумия. Что уж говорить об остальных?!

— Но вы хотите вернуть Велиара! — возразила я. — Разве это лучше?!

— Ты понятия не имеешь, чего мы хотим, — он устало вздохнул. — И лучше, если даже не будешь пытаться понять. Просто не мешай.

Нахлынула опустошенность. Все это время я втайне надеялась, что Зепар лишь пешка в руках Лилит, что сам он не способен на что-то по-настоящему злое и подлое. Неужели так сильно ошибалась? Предпочитала верить в то, что хотела сама?

— Ты смотришь так, словно увидела впервые, — заметил Зепар, прищурившись. — Ирина, я с самого начала предупреждал, что из себя представляю. В этом не обманывал. Но это не меняет моих чувств к тебе. Я всегда был с тобой честен.

— Тогда будь честен до конца, — тихо сказала я. — То, как ты смог освободить Лилит…

— Думаю, вы с Астартом уже поняли, как я это сделал, — он пожал плечами, даже не испытывая беспокойства из-за того, что мы все знаем.

Черт, неужели я совершила самую страшную ошибку в жизни, не позволив Астарту пойти с доказательствами к Аббадону? Нет… Я содрогнулась при одной мысли о том, что позволила бы. Сердце ныло так, что боль отдавалась в голову. Как я могла позволить себе влюбиться в это прекрасное чудовище? Но чем больше узнавала подробностей о его прошлом, тем отчетливее понимала — мое решение вычеркнуть Зепара из жизни — самое верное! Словно желая укрепиться в нем еще больше, я глухо сказала:

— Скажи, в смерти отца Арлана тоже замешан ты?

Он изогнул бровь.

— А об этом ты что знаешь?

— Лишь то, что он умер при странных обстоятельствах. В этом трудно тебя обвинить… Но то, как все удобно совпало для тебя… Пожалуйста, скажи правду. Ты обещал быть честным.

Господи, как я надеялась, что хоть в этом Зепар не замешан, что все и правда лишь чудовищное совпадение, оказавшееся ему на руку!

— Ты, правда, хочешь знать? — он смотрел с непонятной обреченностью, словно догадывался о том, что каждое его слово расширяет пропасть между нами.

— Хочу. И снова клянусь тебе, что ни одно слово из того, что скажешь, не станет известно кому-то еще, — откликнулась я, глядя на него, не мигая, почти до рези в глазах. Так, словно пыталась проникнуть сквозь чарующе прекрасную оболочку и увидеть черную душу, что она скрывает.

— Мне жаль, но твои догадки и тут верны, — последовал чеканный в своей безжалостности ответ. — Хотя в какой-то степени тут сыграло везение. Стечение обстоятельств, которое помогло ускорить то, чего я так жаждал. Ну и, конечно, помощь моей огненной подруги. То, что в разлом спускаются не только демоны, но и арасы, оказалось для меня открытием.

Я вздрогнула, с трудом сдерживая изумленный возглас. Зепар же продолжал, глядя словно сквозь меня.

— Даниара говорила, что туда проникают их исследователи. Тот арас был всего лишь ученым, даже не воином. Мне оставалось лишь подстеречь, когда он появится снова, воспользоваться силой Даниары и загнать его в ловушку. Я выступил в роли спасителя, избавившего от верной смерти. Взамен потребовал ответной услуги. Стоит ли говорить, как глубоко противно натуре араса было выполнение моей просьбы? — он жестко усмехнулся. — Но долг чести для них сильнее, чем личные предпочтения. Для меня он убил правителя седьмого мира. Так, что в этом трудно было заподозрить кого-то из моих сородичей.

Я обхватила голову руками, с ужасом глядя на него. Зепар горько усмехнулся.

— Ты ведь хотела правду. Я мог бы обмануть тебя и сказать то, что ты хотела услышать. Но, повторяю, с тобой все иначе. Ты пробуждаешь во мне те качества, какие я хотел бы выкорчевать с корнем.

— Честность и совесть? — с горечью сказала я.

— Возможно, — он вздохнул. — Я отвезу тебя в Академию. Ты устала.

— Зепар, прошу тебя, останови все это, — из моих глаз хлынули слезы. — Остановись, пока не поздно!

— Зачем мне это делать? — уголки его губ дрогнули в улыбке.

— Ради меня, — сквозь пелену слез я смотрела в лицо Зепара и пыталась разгадать его выражение.

— Ты дала понять, что мое участие в твоей жизни нежелательно, разве нет? — саркастически заметил он. — О, только не говори сейчас, что готова пожертвовать собственными желаниями! Остаться со мной ради спасения мира! Это будет худшим оскорблением, какое ты мне нанесешь! — его голос стал напоминать шипение. — Я принял твой выбор. Более того, от моей победы ты выиграешь гораздо больше, чем думаешь. Только не унижай меня больше своим самопожертвованием ради других. Я предпочту никогда тебя не видеть, чем знать, что ты со мной из чувства долга.

Ошеломленная, я молчала. Слезы вдруг высохли, а я осознала, что никогда не смогу до конца понять душу этого мужчины. А еще то, как же сильно он ошибается, считая, что меня могло бы удержать рядом с ним только чувство долга. Да я люблю его так, что все внутри переворачивается. Даже сейчас, после всего, что узнала о нем… Но нет… Пусть лучше думает так. Держится в отдалении. Так будет легче нам обоим. Чтобы он не смог прочесть все по моим глазам, я отвернулась и не смотрела на него до конца пути.