Глава 11
Нас расселили в крыле для постоянно прибывающих на практику адептов, помимо нас еще прибыли из восьми подобных заведений. Так что нас расселили весьма компактно, за исключением царственных особ, их отправили на специальный этаж. Я к своему удивлению узнал, что прибыло еще шесть знатных особ королевских и императорских кровей.
Селили по двое-трое. Нам выпала доля — Я, Олес и Мирс, причем последний предложил вызвать всех желающих на магическую дуэль. Желающих было мало…
Достав из сумки шкаф с одеждой, я шокировал этим четверокурсника, Олес то давно привык. Не только привык, но и пропадает внутри все свободное время, читая опусы из шкафа. Том Казановы он осилил в три раза быстрее меня и долго ругался, что я не дал его ему почитать сразу. Как я понял, он осознал написанное на порядок больше чем я. Все-таки он писался для людей…
Первая ночь в замке…
Когда я услышал первое завывание призрака, сон с меня летел, а я пришел в себя стоя на ногах, сжимая в руках древко косы.
«Интересно, никогда не замечал за собой такого».
Тут я понял, что парни спят, хотя Олес отличался чутким сном, на его родине, опасно спать крепким сном, можно не проснуться однажды. Особенно если замок и поселения накроет снежная лавина.
Попытка их разбудить ни к чему не привела.
Накинув на себя плащ, я заставил косу принять форму двуручной глефы. Пятый слой мира встретил меня холодом мира, правда, мне уже было все равно. Последним штрихом была надетая на лицо маска. Мир приобрел краски и видимость тех вещей, которые недоступны смертным.
Закрыв за собой дверь, я повесил на них печать смерти. Ни одно существо не решится подойти теперь к этим дверям, и никому не удастся открыть створки. Коридор был пуст. Я спустился на женский этаж…
Створки дверей распахнуты…
Шестой слой мира…
Девушки лежали в своих кроватях. Над каждой из кроватей висел шарик духа-паразита. В следующий миг я остановил время.
Достав сферу ловушку для мятежных душ, я стал собирать огоньки призраков-паразитов. Двести душ… Верховная Смерть! Да что здесь происходит?
Я запустил время в нормальное русло.
Коридор наполнил вой умертвия, причем далеко не рядового. Из стены медленно выплыла черная тень в грязном рваном саване. Раздался звон цепей, а следом выплыло еще три тени, уже иной иерархии, начинающие пожиратели человеческих душ.
Тьма! Та кто дает нам силу, и жизнь, та кто заставляет нас нести закон и порядок мира мертвых. Та кто первой подписала закон равновесия!
Темные сгустки первозданной стихии заполнили все пространство, закутав их в коконы первозданной тьмы. Достав второй шар, я заключил их вовнутрь. Чувствую, кому-то придется держать ответ перед советом. Двести с лишним душ питающихся за счет живых, это большая проблема.
Ледяной холодок известил меня о том что кто-то пытается взломать мою печать на двери… Прежде я успел додумать мысль передо мной возник вихрь темного портала.
«Они же мне никогда не удавались?!»
Шагнув вперед, решив разобраться с этим позднее, я вышел на своем этаже. Возле печати стоял худой высокий человек в черной мантии. Двери остальных комнат были уже распахнуты…
В следующий миг я перешагнул на второй слой.
— Так вот кто, значит, нарушает покой мертвых! — мой потусторонний голос заставил колдуна вздрогнуть, и в меня полетел ворох заклинаний, рассыпавшийся искрами достигнув плаща.
— Смерть! — когда до него дошло кто перед ним, он спал с лица. — Значит, они кого-то выпили насухо! Проклятье!
Он рванул амулет на груди, и исчез в черном облаке. От облака тянуло энергией первозданного хаоса…
Прежде чем портал успел схлопнуться, из него выскочило три скелета в бронзовых доспехах. В магическом плане они буквально полыхали, напитаны энергией хаоса.
Глефа в моих руках запела свою песнь рассекаемого воздуха. Скелеты после того как лезвия глефы соприкоснулись с доспехами, поблекли, потеряв всю энергию, и после того как были рассечены костяной пылью рассыпались на каменный пол коридора.
Обойдя все комнаты, я стал обладателем еще одной переполненной сферы. Лицо смертного я запомнил. Такие как он за нарушение законов жизни и смерти, являются особо любимыми нашим народом.
Я забыл упомянуть, что коса сама по себе не просто артефакт — она живое существо, часть души народа Смерти. Она питается энергией душ, темной энергией, и многим другим. Но больше всего ей подходят души предателей своего рода-расы. Рассекая нить жизни или саму душу коса поглощает всю ее энергию, оставляя крохи, необходимые для того чтобы доставить их на суд.
Внезапный вой тревоги заставил меня поторопиться и снять печать с двери. Парни подорвались от воя сирены. Видя, что я делаю вид, что спешно одеваюсь, тут же принялись быстро натягивать на себя одежду.
— Что случилось? — спросил Олес пытаясь попасть ногой в правую штанину.
— Не знаю, но я чувствую большое количество магии разлитой в воздухе, — «Пункт сто сороковой: Смертным не обязательно знать о делах Смерти, даже нежелательно». — Может быть учения?
— Все может быть!
Мирс выругался, достав из сумки короткий жезл с крупным рубиновым кристаллом в зажиме, на конце жезла.
В коридоре буквально случилось столпотворение! Группа магов столпилась возле трех кучек праха и рассеченных бронзовых доспехов. Все что осталось от скелетов. Один из магов в черной хламиде водил странным жезлом над кучками праха и что-то постоянно бормотал под нос. Больше походила на ругань, чем сова заклинаний.
— Расходитесь по комнатам, сейчас каждого осмотрят лекари, — громкий голос.
— А что случилось?
— Из вольеров сбежали приведения для… тьфу! Не перебивайте меня! ВСЕ ПО КОМНАТАМ!
Ту я заметил, что среди окруживших кучки праха стоит тот самый мужик, что пытался взломать печать. Ткнув локтем Олеса и Мирса, я прошептал:
— Запомните вон того лысого, что взглядом по сторонам шарит.
— А в чем дело?
— От него исходит та же энергия что и от тех кучек праха.
Мирс после этих слов внимательным взглядом пробежался по мужчине, и развернувшись зашел в комнату.
Через полчаса к нам зашел сухой как мумия старичок-лекарь и осмотрев каждого, что-то прохрипел себе под нос, и вышел.
— Если все лекари как этот, то боюсь проще заказать гроб.
«Странная шутка».
— Да нет, из него еще не весь песок высыпался, думаю еще лет сто…
Мирс и Олес радостно заржали, а я улегся и принялся осмыслять ночь, очень много моментов, которые только вызывали вопросы. Не заметив, я уснул.
Нас выстроили по курсам, после чего распределили. Хотя точнее сказать списали. Подошел какой-то хмурый тип в серой мантии, и приказал двадцати адептам следовать за ним.
— Итак, день у вас будет насыщенным. Сегодня вы будете наполнять кристаллы к празднику, который будет через неделю в замке, в честь основателя коллегии архимага Ролиандара Светлого. — Тут его взгляд упал на девушку в зеленой мантии. — Вы милочка случаем не владеете магией жизни?
— Да лер владею. — Девушка была незнакомой и судя по иному типу значка на груди была из другого учебного заведения.
— Вы пойдете со мной в лекарский пункт, там много амулетов, которые следует зарядить вашим типом энергии.
Мы вошли в зал, где были расставлены два ряда длинных столов и стульев с высокими спинками, на прикидку человек на триста, не меньше. В конце зала стоял еще один стол, с похожими стульями, правда, они были обиты пурпурной тканью.
— Вы, вы, вы, и вот вы! — его палец ткнул мне в грудь. — До конца дня вам надо зарядить амулеты в стульях. Не дай бог кто-то что пережжет!
— Прошу прощения лер маг, но Курта лучше не назначать! — Вперед вышел Олес.
— Это еще почему? Или вы считаете себя умнее меня?! — маг распорядитель навис над Олесом, точнее попытался так сделать ибо Олес был его на голову выше.
— Ну, вы можете так сделать, если хотите потом отвечать за уничтожение половины замка. Адепт ан'Драффл является урожденным магом смерти, так что не рассчитанные на это амулеты сначала разрушают физическую составляющую, а после чего контур заклинания насыщенный энергией смерти, не имеющей четкой привязки — взрывается.
— Спасибо адепт, — лицо мага распорядителя вытянулось, но он быстро взял себя в руки, — можете заменить его.
После чего он обвел оставшуюся группу внимательным взглядом и спросил:
— Есть еще кто-нибудь с такими же особенностями?
— Да лер!
Из группы вышли парень и девушка лет восемнадцати-девятнадцати, в черной, расшитой серебряной нитью одежде, похожего покроя, с отличием того что на девушке была короткая юбка на ладонь выше колен, и длинные серые гольфы. У обоих были длинные, белоснежные волосы, уложенные в аккуратный хвост.
«Словно отражение, правда, у девушки грудь размеров этак на два больше, и черты лица немного притягательнее… может брат и сестра?»
— У нас тоже с братом привязка к магии смерти, правда, такого сильного эффекта нет, заклинания просто перегорают.
«Угадал».
— Отлично вы втроем идете в оружейную, ждите здесь, а я отведу остальных в зал для танцев.
Распорядитель унесся к дверям в конце зала, увлекая за собой растерянных адептов. Тем временем брат с сестрой подошли ко мне и, поздоровавшись, представились:
— Рады познакомиться, меня зовут Лиррокон де Гранс, это моя сестра Миридианна. Мы из Академии Ликоррон.
— Куртиллиан ан'Драффл. Просто Курт, я не люблю официоз, надеюсь, вы не против?
— Мы только за! — ответила за парня девушка жемчужно улыбнувшись.
— Отлично. Вот этот гигант, за вашими спинами мой лучший друг и сосед Олесеанн ла Корью.
— Можно просто Олес.
— Лир, — парень протянул ладонь для рукопожатия.
— Мили, — Миридианна отвесила церемонный книксен.
Послышались шаги приближающегося распорядителя, как описал его потом Олес, только по ошибке именуемого магом.
— Так как познакомились, думаю продолжим разговор вечером, мы устроились на восьмом этаже в восемнадцатой комнате!
— Замечательно я в десятой, а Мили потом поднимется с женского этажа.
— Почему бездельничаете адепт? — раздался возмущенный голос мага распорядителя.
— Прошу прощения лер маг, но прежде чем взяться за зарядку я хотел бы уточнить какова должна быть насыщенность канала для наполнения, чтобы не пережечь заклинание? — вывернулся Олес.
Маг распорядитель на секунду задумался, после чего выдал ответ:
— От тринадцати до пятнадцати по шкале Малькома.
— Благодарю лер, — кивнул Олес после чего подошел к первому стулу и принялся наполнять плетение.
Как он потом рассказал, остальные трое как минимум по три стула взорвали перенасыщенными каналами. Маг распорядитель казалось, что из своих сапог выскочит, настолько гневным был его вид.
Оружейная… скорее склад мало рабочего хлама, и устаревших полу рассыпавшихся кристаллов.
Трое стражников приставленных к нам, для контроля, чтобы мы чего не украли или испортили, откровенно зевали со скуки. Их старший открыл первую пирамиду жезлов, и стал выдавать кристаллы от них нам на руки.
Зарядка было не столь напряжным делом, сколь скучным. Плюс у смертных в отличие от нашего рода большие проблемы с объемом внутренней энергии, мы же черпаем энергию напрямую из тьмы, ибо у нас резерва, как такового вообще нет.
Девушку хватило на двенадцать кристаллов, а Лир сумел все пятнадцать. И они с удивлением смотрели, как я взял вторую коробку с ячейками, в которых стояли стержни кристаллов, а заряженные протянул старшему караула.
Тот, приняв коробку, принялся проверять качество наполнения, после чего его лицо вытянулось и побледнело. Осторожно, словно держал в руках ядовитую змею, от вставил стержень кристалла обратно в гнездо-ячейку и ошарашено посмотрел на меня.
— Парень, как там тебя… Курт! Ты что творишь?
— Прошу прощения? — я непонимающе посмотрел на старшего караула.
— Тебе же сказали наполнять не более семидесяти процентов! А ты их наполнил сверх меры! Они же сейчас неустойчивые!
— А вот вы про что, нет все нормально, просто концентрация энергии смерти немного выше, чем у этих двоих, и кристаллы как только энергия равномерно распространится по емкости, стабилизируется до нормы. — С улыбкой пояснил я ему. — На боевой кафедре уже экспериментировали. Если еще не рвануло, значит кристалл выдержит.
Старший караула нервно сглотнул. После чего принялся перебирать стержни кристаллов, в ходе чего в отдельную коробку с надписью брак было отложено более двух десятков стержней кристаллов.
— Наполнишь эти, и на том закончим, мне не хватало чтобы склад вооружения рванул!
После того как я наполнил оставшиеся, а Лир и Мили заполнили маломощные, и бракованные кристаллы нас отпустили на обед. Кстати нас с ними больше не привлекали к зарядке амулетов и накопителей, причину мы так и не узнали.
(Старший караула стоило нам покинуть склад оружейной, он убрал кристаллы в экранированный сейф, на случай нестабильности накопителей, после чего чуть ли не бегом отправился к своему начальнику с докладом).
Обед представлял из себя странную смесь риса и перловой крупы, сдобренной кубиками мяса, и каких-то трав. Многие морщились, но как оказалось, буфетов тут не было, а выход в город только по выходным. Мирс как-то схохмил, процитировав строчку из караульного устава: «терпеть все тяготы и лишения службы». На что Олес ответил, что видал он эту службу в гробу, вместе с ее организатором.
После обеда нас сослали в библиотеку переписывать старинные фолианты. При этом маг распорядитель был немного взвинчен, и нервозен. Но все, же довел нас до библиотеки.
Да-а, академической до нее как до… далеко.
Огромные стеллажи с книгами и фолиантами, потолок был высоким, очень высоким. И еще десятки домовых, постоянно носящиеся по ступенькам приставных лестниц, переносили и перекладывали книги. Библиотекарем оказался довольно таки ветхий представитель гномьего племени. Седой, с длинной бородой, и аккуратными маленькими очками на носу. Весьма колоритная личность…
Подняв на нас свой хмурый взгляд:
— Еще одни! Вы хоть писать то умеете?
— Кхм, пока никто не жаловался, правда переписывать магические руны и схемы контуров заклятий запрещали под страхом Смерти, а насчет остального, думаю, проблем не будет.
— Дорвин! Тащи сюда свитки на переписку и чистые книги!
На стойке появился домовой, со стопкой свитков под мышкой и стопкой книг. Немая картина. Домовой долгую секунду смотрит мне в глаза, после чего его глаза закатываются и он падает в обморок. На не ожидавшего такого исхода гнома упали книги, звонко хлопнув обложкой по его лбу.
Гневная тирада в адрес неловких коротышек (странно слышать такую фразу от гнома), после чего нам выдано по паре свитков и по чистой книге.
— Там читальный зал, на столах все нужные писчие принадлежности! Не дай бог плохо перепишите!
Пожав плечами, мы ушли в читальный зал, где выбрали три свободных стола, остальные были заняты домовыми. Стоило мне окинуть взглядом домовых, как я был свидетелем того как домовые грибным дождем посыпались со столов.
Лир и Мили ничего не заметили.
Развинтив тубус со свитком, я достал очень старый и ветхий пергаментный лист, свернутый в трубку. Язык написания был очень старым, скорее всего мертвый. Если я не упоминал, то поясню сейчас, мы не различаем разницы в языках, точнее нам не важен язык, мы способны понимать любой, ибо наш род путешествует по всем мирам, и странам. Если бы мы не понимали языки смертных, мы бы не смогли спокойно сопровождать души в последний путь.
Вернувшись к библиотекарю, я решил уточнить:
— Уважаемый, прошу прощения, свиток просто переписать, или только перевод?
— Сначала текст, потом перевод! И не отвлекайте меня! — не глядя, отмахнулся гном.
Через три часа гном решил проверить, чем же мы занимаемся. Подойдя к столам с братом и сестрой, он что-то поворчал, после чего подошел ко мне.
— Хм-м интересное стило… — тут его взгляд упал на свиток. — Древне-шумелинский, жаль, так и не смогли перевести.
— Все, — я устало откинулся на спинку стула, — можете проверять.
Гном взял книгу и принялся сверять написанное, внезапно он едва не выронив книгу стал читать дальше. Через минуту, он поднял на меня слегка пустой взгляд, после чего на его лбу появились глубокие складки.
— Э-э-э… юноша! Это шутка?
— Нет, это переписанные свитки, вы же сами сказали сначала текст потом перевод, если бы только текст, то меньше бы времени ушло!
— Аргхм… — гном стоял и открывал рот, словно выброшенная из моря рыба на берег.
— Уважаемый, еще много сегодня переписывать? — вопросительно посмотрев на гнома, спросил я. — Если да перерыв можно?
— ПАРЕНЬ! ТЫ ПОНИМАЕШЬ ДРЕВНЕ-ШУМЕЛИНСКИЙ?! — от вопля библиотекаря я на пару секунд оглох на правое ухо, а Лир сделал ошибку в переписывании и выругался, беря в руки колбу с выводившем с пергамента чернила жидкостью.
— Ну да… — не понимая в чем реакция гнома, — я что где-то ошибся?
Я отобрал книгу и перепроверил текст.
— Вроде все правильно? Так перерыв можно?
«Пункт двенадцатый: Если вы ввели в замешательство или вызвали негативную реакцию, ни в коем случае не меняйте тона голоса, и продолжайте разговаривать, отвлекая живого от неприятной темы».
— Можно, полчаса перерыв!
После чего гном утащив с собой книгу, видимо для проверки, скрылся за высокой для его роста стойкой. Домовые старались не попадаться мне на глаза. По-видимому, та же реакция что была у академических домовых при первой встрече.
Через полчаса мы вернулись в библиотеку, пустовавший ранее стол слева от меня был завален стальными, серебряными, и костяными колбами с листами пергамента внутри.
— Срок неделя, переписать и перевести! — после чего гном развернулся и скрылся за стойкой.
Лир и Мили удивленно присвистнули:
— Вот это подстава… Курт ты и в правду понимаешь древне-шумелинский?
— Ну, да, — тут до меня стало доходить, что гном просто решил завалить нас работой по переводу, мертвого языка. — Язык мой, враг мой!
Дружный смех брата и сестры.
— Ладно, придется заниматься, я так понимаю, больше нас никуда не выпустят, ни на какие работы.
— Все же лучше чем заряжать энергией ночные горшки! — прыснула со смехом Мили.
Усмехнувшись, я взял первую колбу. Аккуратно сорвав сургуч на крышке, я вынул свиток.
«Инструкция по приготовлению молодого мяса песчаной жабы в горьком винном соусе», — гласила надпись на свитке.
«По крайней мере благодаря заклинанию на ручке и книге в кармане плаща все что я переписываю, дублируется на страницы книги, а там расшив можно будет отсортировать, и внести свой вклад в библиотеку дома!»
Сев я взял новую книгу и пометив на обложке рецепт принялся переписывать.
Ужин после библиотеки и скрипа перьевой ручки по пергаменту — праздник души и тела. Мои новые друзья сострадальцы были со мной солидарны. Через десять минут к нам подсел Олес, Мирс, последней была Тиаль. Больше за столом места не нашлось, что вызвало горестный вздох пару воздыхательниц Олеса. По-моему ему книга Казановы особо ничего нового не дала, женская половина курса и так за ним носилась как угорелая.
— Ну, мои дорогие подопечные рассказывайте! Куда вас сослали?
— Я весь день заряжал амулеты сохранности в мебели одного проклятого богом зала. А Курта сослали в оружейку вот с этими двумя. — Тут Олес опомнился, и представил всех присутствовавших за столом.
— Нас после оружейного склада отправили в библиотеку переписывать пыльные свитки, пока они не успели рассыпаться.
— Бр-р-р, — вздрогнул Олес. — Лучше мебель заряжать, так хоть каналы передачи энергии потренирую.
— Кто знает, кто знает… — хмыкнул на это Лир. — Курт сегодня произвел впечатление на библиотекаря, и тот свалил на него кучу старинной макулатуры, среди которых оказалось немало интересного. Одно пособие для боевых магов чего стоит! Простота решений по оперированию с заклинаниями, и простота в освоении новых заклинаний просто удивительна!
— Черт! Этот свиток, скорее всего уже куда-нибудь убрали! — Мирс разочарованно выругался. — Прошу прощения дамы, просто обидно!
— Потом дам почитать, у меня на пишущем пере заклинание дублирования написанного, а в кармане записная книжка.
— Вот жук! — Лир рассмеялся: — То-то ты с таким упорством переписывал тексты. Заклинания накладывать умеешь?
— Пока нет, отец накладывал, пришлось вместе с ручкой прихватить и записную книжку.
Дружный смех за столом. На нас даже стали оглядываться.
— Ладно, посмеялись и хватит. — Тиаль достала из кармана мантии сложенные листы пергамента. — Мальчики вот ваше расписание дежурств в караульной смене. По два раза в неделю. Причем первый курс ходит обязательно один из выходных. Старшие курсы от этого освободили.
Олес опять выругался, и получил подзатыльник от эльфийки.
— Прошу прощения дамы, просто зов души, вопящий о несправедливости, оказался сильнее меня! — дружный смех за столом.
После ужина я извинился, и сказал, что мне необходимо отойти по делам, после чего ушел на четвертый слой мира. Меня интересовал контакт с домовыми. Мне не хотелось, чтобы меня выдали раньше времени, плюс они знают все тайны, а в особенности мне хотелось прояснить прошлую ночь.
Первого домового я поймал возле библиотеки. Точнее подобрал, ибо увидев, что я иду прямо к нему у бедняги не выдержали нервы. Подхватив невесомое тельце домового, я отправился в пустующий коридор. Когда домовой пришел в себя у меня с ним был долгий и весьма неприятный разговор. Домовой успокоился довольно быстро. А вот поведанная история меня весьма насторожила.
В коллегии последние полгода стали твориться странные, а порой и страшные дела. В городе стали пропадать люди, домовым стали недоступны многие места в коллегии, которые и раньше редко посещались людьми, а потом стала недоступна и тем кто имел доступ куда угодно… даже в покинутый город.
Под коллегией оказался замурованный старый город, выстроенный во время войны тысячи лет назад. Домовые, так как город покинули люди, ушли следом. А полгода назад, там появились новые жители. Умертвия, призраки, скелеты… А две недели тому появились призрачные гончие, и всадники.
Маги оказались слепы, либо их заставили не обращать на это внимания. Хотя как я понял про покинутый город, знали далеко не все, но вот кто-то узнал.
Пролить свет на вчерашнюю ночь не удалось, домовые уснули вместе с людьми. И такое происходило довольно часто…
Стоит посмотреть на этот город. Притом что гончие и всадники это уже далеко не шутка. Люди и иные разумные умирают согласно «списков судьбы», причем она постоянно меняет решение в ту или иную сторону.
У меня самого имеется клепсидра, свиток (опечатанный, и сломать печать может только совет, а до совершеннолетия мне еще около тысячи лет. Девятьсот восемьдесят три года если быть точным.), и коса. Все эти вещи я приобрел, когда проходил лабиринт в двенадцать лет.
Кстати по поводу лабиринта… Наш народ когда ребенку исполняется двенадцать лет двенадцать недель и двенадцать часов, отводят своих детей в лабиринт. Отец как-то сравнил это с детьми сбрасываемыми спартанцами со скалы — если не выжил, значит, недостоин жизни. Правда, у нас совсем иная судьба. Мне потребовалось сто лет… сто лет, чтобы приобрести те навыки, которыми обладает наш народ: все описывать не буду, я просто не имею на это права, но то, что могу рассказать… Время. Мы над и вне его. Мы способны двигаться как вперед, так и назад, но двигаясь назад, нам запрещено менять историю. Мы можем путешествовать по слоям мира, видеть то, что не может ни один смертный, и даже бессмертный разумный. Мы видели рождение миров, и их гибель. Мы не имеем права забирать жизнь разумного, и если это свершилось — решать судьбу нарушителя будет суд старейших.
Мы можем остановить время и ускорить его, мы чувствуем иначе, чем живые разумные. Ту кто устал от всего, имеют право уйти — превратить один миг в тысячи и тысячи лет, чтобы, когда мир закончит свое существование иметь право уйти в первозданную тьму, но не раньше.
А остальное… смертным знать не положено. Напоследок могу добавить, что мы не мертвые, мы просто иные, мы нечто большее, чем может показаться смертным.
«А сейчас прошу прощения, мне предстоит прогулка в покинутый город».
