Глава 37

На этом привале настояла я, на нашем последнем привале. Хаддиса уже виднелась впереди. Легко угадываемые очертания города таяли во все более сгущающейся темноте. Я стояла и смотрела на цель нашего долго путешествия, пролетевшего так быстро, как короткий вдох. Казалось, только вчера я поднялась на борт пиратского брига с милым названием «Счастливчик», где с отчаянной решимостью выдвигала капитану Лоету свои требования, искушая баснословными суммами, после чего мы подписали договор.

Наши приключения и трудности сейчас казались страшным, но чарующим сном. Дымкой, затуманившей сознание, и увлекшей в невиданный далекий край другой жизни, которой я никогда не буду жить.

— Ангелок!

Я обернулась и с улыбкой посмотрела на Самеля, подзывавшего меня на ужин. Мои дорогие пираты, бесшабашные, жестокие, но не менее человечные, чем коммерсанты в моем родном городе, а в чем-то, возможно, и больше. Решился бы мой папенька и его друзья на авантюру со спасением их друга из тюрьмы в чужом государстве? Нет, они бы попытались дать взятку и оплакали смерть того, кого невозможно было выкупить. А наши дамы? Смогли бы они отправиться в сомнительное и долгое плавание, чтобы вернуть своего близкого человека? Не думаю. Потому мне оказались ближе разбойники с морских просторов, я чем-то похожа на них.

Но смогла бы я подружиться с ними, если бы не сильная рука и непоколебимая воля одного единственного человека? Капитан Вэйлр Лоет. Он задал тон всему путешествию, сделав меня недоступной для грязных посягательств. Дав возможность своим людям разглядеть во мне не объект для сиюминутного низменного желания, а еще одного, пусть и временного, члена команды. И, хвала Всевышнему, что я не стала задирать перед ними нос, чем заслужила их дружбу и уважение, щедро даря в ответ свое дружеское расположение.

Теперь я точно знаю, что договор был излишней предосторожностью, потому что Вэйлр не допустил бы в отношения женщины на своем борту насилия и неприличных высказываний, в любом случае. Рожденный аристократом, он остался им, даже став разбойником. Капитан Лоет благородней многих не по праву рождения или полученному воспитанию, он такой в душе. Да, он бывает груб, циничен и даже жесток, но неизменно справедлив. Несмотря на те зуботычины, которые получает от него его команда за провинности, он продолжает заботиться о них не меньше, чем обо мне. И команда «Счастливчика» это знает. Они особо не говорят об этом, но любят и ценят своего капитана, иначе разве бросились бы они спасать его? Даже Красавчик, которому достается больше всех, признался, что менять корабль и капитана он не собирался и не собирается. Милые мои пираты, как же мне повезло познакомиться с вами и узнать цену настоящего благородства и настоящей дружбы, в которую можно верить. Уж я-то теперь точно знаю разницу между многолетней фальшью и тем, когда ты видишь в глазах еще недавно чужих тебе людей заботу и желание помочь и защитить.

— Ангел мой, ты грустишь, — Вэй сел напротив меня. — Мы уже близко к цели, и могли бы уже сегодня…

— Завтра, — тихо ответила я. — Дай мне последнюю ночь побыть одной из вас. Последнюю ночь побыть рядом… — договаривать я не стала, а Лоет не настаивал на продолжении фразы.

— Пойду-ка, я спать, — господин Даэль потянулся и удалился за круг огня.

— Да, я тоже, еще тянет рана, — Кузнечик подмигнул мне и скрылся следом за боцманом.

— А я прогуляюсь, осмотрюсь, — Мельник ни на кого не смотрел.

— Тоже разомнусь, а то от постоянной скачки уже зад стал деревянным, — Красавчик устремился за Мельником.

— Накормлю Кучера, — Самель подхватил миску и ушел к Эрмину.

Мы с капитаном остались наедине. Бонг и Оли оставили нас еще после моего спасения от участи наложницы шейха Фазиля. Лекарь сказал, что догонит отряд на обратном пути, и ни у кого не возникло сомнения, что так оно и будет. Мы тепло попрощались, желая удачи нашему колдуну в том предприятии, ради которого он отправился с нами. Я долго и с необычайной нежностью гладила Оли, оказавшейся, как говорил капитан, милейшим созданием.

— Прогуляемся?

Я подняла глаза на Лоета и несмело кивнула, в одно мгновение растеряв весь свой боевой дух и став вдруг прежней Адой. Впрочем, нет. Прежняя Ада бы в отчаянии замотала головой и скрылась в раковине своих сомнений, бесконечно терзая саму себя. Поднявшись со своего места, я подошла к моему пирату, и мы направились в сторону от остальных. Брели молча, не глядя друг на друга и не произнося ни слова.

Мне так много хотелось сказать этому необыкновенному мужчине, но слов не было. Точней, они были, но казались пустыми и неправильными, потому так и остались невысказанными.

— Я схожу с ума от мысли, что мне нужно отдать тебя, — вдруг произнес Лоет. — Я даже не знаю того, в чьих руках окажется мой ангел. Кто-то чужой, далекий и безмерно богатый.

— У Дамиана достаточно денег, но он вряд ли может считаться… — начала я, не до конца поняв фразу капитана.

— Деньги? Причем здесь деньги, Ада? — он остановился и развернулся ко мне. — Ты богатство, ты! Но это единственное сокровище, на которое я не могу покушаться. И от того боль становится вовсе невыносимой… Дьявол! — капитан мотнул головой. — Забудь. Забудь все, что я сказал. Это минутная слабость, и она прошла.

— Я… — Набравшись смелости, я подошла к нему близко-близко, обняла его лицо ладонями, заставляя посмотреть на меня. — Я не хочу забывать, Вэй. Я хочу запомнить тебя и то, что ты чувствовал ко мне.

Он накрыл мои руки своими большими теплыми ладонями. Затем поцеловал одну мою ладошку, вторую и убрал от своего лица, продолжая сжимать их.

— Зачем? — спросил Вэй. — Зачем тебе это знать? У меня было достаточно времени, чтобы понять, что ты за человек, Адалаис Литин. Ты понимаешь цену слову «верность», и это одно из тех качеств, что я ценю в людях. Я не слепец и вижу, как ты уже какое-то время борешься с собой. И раз эта борьба есть, значит, ты уже расставила приоритеты, и расставила верно. Да, мне больно, я задыхаюсь, объятый жаром Преисподней, в которую превратилась моя душа, но я говорю, что твой выбор верен. Он тот, кого ты полюбила и выбрала, ради кого отважилась на изнурительное и опасное путешествие среди пиратов. Не побоялась ни смерти, ни насилия, ни банального грабежа, неся на борт свои деньги. Ты все поставила на кон ради спасения одного единственного мужчины. А значит, твои чувства к нему истинны, а я… Я всего лишь короткое мгновение. Исчезну, растворюсь среди множества воспоминаний. И что бы я не чувствовал, это останется только моим. Мой ангел всегда будет здесь, — он прижал мою ладонь, все еще зажатую в тиски его пальцев, к своей груди. — И я счастлив уже тем, что ты есть… Пусть и не со мной. Дери меня дьявол!

Вэй вдруг резко отступил назад, выпуская мои руки из захвата, развернулся и стремительно направился прочь от меня. Я глядела ему в спину, и моя душа взбунтовалась против его слов. Что-то тягучее, мучительное и невыразимо горькое заполнило мое существо, заставляя стиснуть кулаки и закусить губу, не давая себе расплакаться. Сорвавшись с места, я бросилась за ним, ухватила за руку и развернула к себе. Долго вглядывалась в его лицо, и все никак не могла подобрать слов к тому, что душило меня. Оказывается, иногда чувства облечь в слова практически невозможно. И я вновь молчала, снедаемая желанием сказать ему, что он никогда не сможет стать для меня воспоминанием, потому что стал гораздо большим, чем даже я сама подозревала. Всевышний, да что же это?! Почему так щемит в груди? Зачем моя душа рыдает от мысли о завтрашнем дне? Она ведь должна петь, а мне так тяжело и больно, словно я отказываюсь от чего-то важного и нужного мне. К чему эти терзания?

— Ты ошибаешься, Вэй, — наконец, смогла выдавить я. — Я не верная. Верные не борются с собой, они неколебимые столпы своей веры. А я всего лишь слабая женщина, растерянная и испуганная тем, что позволила своему сердцу биться для другого мужчины.

Вэй накрыл мне рот ладонью и отрицательно качнул головой.

— Молчи, глупая, молчи! — заговорил он. — Ты сама не знаешь, что можешь натворить своими словами. Не позволяй мне увериться в том, что моя борьба с собой напрасна, иначе я сделаю то, о чем потом будем сожалеть мы оба. Ты о минутной слабости, а я, глядя на твои терзания. Молчи!

— Что ты можешь сделать, Вэй? — шепотом спросила я.

— Не отдать, — коротко ответил он и отвернулся. — Забрать и увезти отсюда. Вот, что я хочу. Это сейчас самое сильное из желаний. Потому не искушай меня.

Я шагнула к нему и положила руку на плечо. Мужчина сдавлено вздохнул и попытался отстраниться. И тогда я попросила о том единственном, о чем смогла позволить себе просить:

— Вэйлр Лоет, поцелуй меня еще один раз… Пожалуйста.

Капитан развернулся и короткое мгновение вглядывался мне глаза, освещенные блеклым сиянием луны. После сглотнул и обнял меня, привлекая к себе.

— Всевышний, — прошептал мужчина, — дай мне сил.

И он склонился ко мне, накрывая мои губы своими. Я закрыла глаза, положила ладони на широкую мужскую грудь, ощутив, как быстро бьется сердце Вэя, и ответила ему. Поцелуй капитана в этот раз не был ни жадным, ни грубым, ни порывистым. Он словно отдавал мне всю ту нежность, что накопилась в его душе, щедро делился своей любовью, забирая мои чувства и горечь от скорой разлуки и невозможности изменить саму жизнь, чтобы все было иначе. Но сложилось все так, как оно есть. И изменить уже было ничего невозможно. Я постараюсь разлюбить тебя, капитан Лоет, но этот поцелуй будет со мной, как напоминание о том, что ты был в моей жизни, и сколько места в ней занял, мой невыносимый пират.

Вэй оторвался от моих губ и еще крепче прижал к себе.

— Надо возвращаться, — глухо произнес он.

— Да, — прошептала я, обнимая его так сильно, как только могла.

Но мы так и не вернулись. Сначала долго сидели, прижавшись друг к другу, а потом легли. Я устроилась на плече своего капитана, проваливаясь в тревожный сон, но просыпалась от каждого шороха и стороннего звука. И тогда я открывала глаза и чувствовала тепло объятий Вэя, кажется, так и не сомкнувшего глаз в эту нашу последнюю ночь. А когда затеплился рассвет, я почувствовала, как меня осторожно поднимают на руки и несут куда-то.

Открыв глаза, я взглянула на капитана, но так и не решилась ничего спросить. Вэй не заметил моего взгляда, и снова сомкнула веки. Он принес меня на место нашей стоянки, так же аккуратно положил и коротко прикоснулся к губам, думая, что я сплю. Он нежно провел ладонью по моей щеке и прошептал:

— Прости меня, мой ангел, у меня больше нет сил бороться с собой.

Он отошел, а я удивленно подглядывала, как капитан толкнул боцмана, некоторое время что-то тихо говорил ему. Господин Даэль кивал, ничего не отвечая. После этого Вэй взлетел в седло и сорвался с места в галоп. Я села, глядя ему вслед, со всей отчетливостью понимая, что он ушел. Слезы потекли по щекам, но я даже не попыталась сдержать их, лишь сдавленно прошептав:

— Вэй… Прощай.

Большего сказать не смогла. Рыдания душили меня, боль рвала сердце на части, но я приняла решение капитана. Долг велел мне закончить то, ради чего я прошла через столько испытаний. Но позже, сейчас у меня не было сил даже на то, чтобы выплакать свою боль за пределами стоянки, чтобы не посвящать никого в то, что творится у меня на душе.

Господин Даэль подошел ко мне. Он сел рядом, обнял меня и зарылся пальцами в волосы, прижав мою голову к своему плечу. Он ничего не говорил, давая опустошить сердце и душу. Пираты, так же молча, поднимались со своих мест, собирали заплечные мешки, в мою сторону они не смотрели. Только Самель бросил на меня быстрый взгляд, отвернулся и утер большим пальцем одинокую слезу.

Отряд терпеливо ждал. Постепенно я затихла. Господин Даэль дал мне еще немного времени, а после произнес:

— Душа моя, Хаддиса ждет нас. Вам решать, куда мы отправимся дальше. Можем вперед, а можем и, — он заглянул мне в глаза, — назад.

Невесело усмехнувшись, я поднялась на ноги и посмотрела на город.

— Долг и любовь к мужчине, с которым меня связала клятва у алтаря, привели меня на борт «Счастливчика». Я не могу отступить, оказавшись в шаге от своей цели, — ответила я.

— Что ведет сейчас? — он снова заглянул мне в глаза.

— Долг, — сказала я и добавила: — Надеюсь, что и любовь.

Разочарованный вздох пронесся над нашим маленьким лагерем. Я обвела взглядом отряд. Даже Эрмин сейчас отвел глаза. Только боцман и Самель продолжали смотреть на меня. Я собрала свой заплечный мешок, закинула его на спину и подошла к своей лошади. Ухватилась за луку седла, но замерла и обернулась к Даэлю.

— А как бы вы поступили на моем месте? — спросила я.

Мужчина усмехнулся и потер подбородок.

— Я бы поехал в Хаддису, — честно признался он. — Но, знаешь, девочка, однажды я выбрал порицание общества, предпочтя попроситься в команду к Лоету. Это был мой выбор. Остаться лицемером перед своей совестью, или сделать, то, что просила моя душа. Я выбрал душу.

— И все же вы поехали бы в Хаддису, — заметила я, забираясь в седло.

— Да, потому что так велит совесть, — кивнул боцман. — Моя велела уйти, твоя остаться.

— Тогда вы понимаете меня, Нартан, — я тронула поводья.

Наш отряд устремился в сторону города. Со мной поравнялся Красавчик. Он некоторое время молчал, поглядывая на меня, и все же решился заговорить.

— Ангелок, я, конечно, дурень, и в голове моей ветер. Но все-таки почему? Мы ведь все видели, что происходило между вами и капитаном. Лоет никогда не был таким, сколько бы баб… женщин у него не было. Да и вы с него глаз не сводили. Тогда почему не он?

— Эмил, — я обернулась к нему и грустно улыбнулась. — Когда пропал Дамиан, передо мной было два пути. Один вернуться в Льено, дождаться, когда с Лаифы придут сведения, что моего мужа там нет, оплакать его, а через год начинать строить свою жизнь иначе. И второй — найти его и вернуть. Я выбрала второй. И раз я это сделала, то должна пройти его до конца.

Красавчик передернул плечами.

— Да это-то все понятно, — кивнул он. — Но потом! Вы же можете развестись и тогда…

— Красавчик! — боцман сурово посмотрел на матроса и покачал головой. — Отстань, парень. Ей и так сейчас несладко.

— Но я не понимаю! — возмутился Эмил.

— Малой ты еще, чтобы понять, — кок вклинился между нами. — Ангелок сама все решит в конце пути. Сейчас мы даже не знаем, что с ее мужем сталось.

— Спасибо, — кивнула я двум своим защитникам. — Но я не могу развестись. Я принесла клятву и должна быть ей верна. Если Дамиану плохо, то как же я брошу его?

— Не обижайтесь на меня, Ангелок, но вы еще почти ребенок, — ответил Самель. — Жизнь еще даст ответы на ваши вопросы. А пока делайте так, как считаете нужным.

— Верно, — поддакнул Мельник, пристраиваясь ближе. — Хаддиса, так Хаддиса.

Господин Даэль подъехал с другой стороны и сказал, глядя на приближающийся город:

— И заметьте, душа моя, вы ни разу не сказали, что любите. Должна, поклялась, если ему плохо, то как же я… Вы сейчас похожи на мученицу Асселину, натянувшую на себя хомут и вспахавшую три больших поля, чтобы накормить жителей города Марно.

— Вы забываете, возлюбленный, я выходила замуж по любви, — возразила я.

Мужчина живо обернулся ко мне.

— А как вы выходили замуж?

Всевышний, да что же они насели на меня?! Как я выходила замуж? По любви, я ведь сказала и… потому что матушка с Дамианом решили все за меня. Но ведь я хотела этого! Между графом и Дамианом я выбрала Дамиана. Он был так красив! Великолепный морской офицер, обративший внимание на меня… и разгоревшийся страстью, видя мое сопротивление. Или же нет? Я запуталась…

— Отстаньте от девочки, — проворчал Самель. — Не слушайте никого, Ангелок. Как велит ваше сердце, так и делайте.

Сердце? Оно заходится в надрывном крике, требуя мчаться следом за Вэем!

— Я не могу!!! — неожиданно закричала я, и мужчины опешили. — Простите, — мне стало стыдно за эту вспышку, и я закончила шепотом. — Я не могу сделать того, что велит мне сердце.

Господин Даэль виновато посмотрел на меня и отстал, но на его место встал Кузнечик. Он сощурился, глядя на сильно посветлевшее небо.

— Скоро вы увидите своего мужа, и, возможно, ваши терзания закончатся, — сказал он. — Наш капитан умный мужик, он понимает это. Потому и ушел, чтобы не видеть. Вэй сильный, он переживет.

— А лейтенант Литин был сильно влюблен в вас, Ангелок. Вскоре вы увидите его и вспомните, что было меж вами. Он даже выкрал вас накануне вашей свадьбы, и вы были такая счастливая, когда шли к алтарю, — неожиданно заговорил Эрмин.

— Значит, выкрал, — усмехнулся позади меня Даэль. — Юная девица, красавец офицер. Похищение перед свадьбой, должно быть, с нелюбимым женихом. Все, как в романе. Признаться, и я бы был очарован, будь я той девицей. Ангелок, а почему вы сразу не выбрали бравого офицера? Да и выбирали ли вообще?

— Оставьте меня в покое! — ожесточенно воскликнула я и пришпорила лошадь, спеша сбежать от всех этих речей.

Это нечестно! Они заставляют меня раздумывать, но зачем это нужно сейчас?! Сейчас, когда я уже вижу городские ворота. Я не свернула с пути раньше, не сверну и сейчас. Эрмин прав, я была счастлива, выходя замуж за Дамиана, потому что… «Все, как в романе». Чертов возлюбленный. Как же каверзно он это вывернул. А ведь и верно, я столько читала романов. Она — наивная девица, мечтающая о любви, не смотря на стремления быть просто разумной. Он — жгучий брюнет, мужественный красавец, овеянный ореолом морской романтики. Мальчик и девочка, когда-то тайно влюбленные друг в друга, но забывшие, что существуют в этом мире, стоило лишь разлучиться. А еще некрасивый и нелюбимый жених, завистливая подруга и тайные послания в стихах… Как в романе. Усмехнувшись, я покачала головой и въехала в Хаддису.

Пираты догнали меня, и дальше мы вновь ехали вместе. Больше никто ничего мне говорил. Только боцман достал знакомый мне клочок бумаги с портретом Дамиана и посмотрел на него, чему-то усмехаясь.

— Нам нужно узнать, где живет лекарь Акрам, — сказал господин Даэль. — К сожалению, капитан не знал его фамилию. Но не думаю, что здесь каждый лекарь носит это имя. Найдем, Ангелок, мы вашего благоверного.

С этого момента боцман блуждал цепким взглядом по толпе прохожих. Наконец, он спешился и направился к мужчине благообразного вида. Боцман поздоровался с мужчиной на его родном языке, не забыв с почтением поклониться, а после перешел на тот язык, которому учил меня Вэй. Мужчина не понял Даэля, и тот продолжил высматривать следующего собеседника.

После третьей попытки на ругательство нашего боцмана отозвался человек, понимавший нас. Оказалось, что он купец. Мужчина говорил вполне сносно, потому слушали его мы уже все вместе. Оказалось, что купец знал двух лекарей с именем Акрам. Дом первого находился недалеко от нас, а второй жил на другом конце города. Купец что-то крикнул, и к нам подскочил чумазый мальчишка.

— Если это не тот лекарь, то Бакир проводит вас ко второму.

Мы поблагодарили доброго мужчину и направились к дому первого лекаря Акрама. Сейчас меня не терзали сомнения, я чувствовала невероятную усталость, и хотелось, чтобы все уже поскорей закончилось. Боцман посмотрел на меня, вздохнул и сказал:

— Я схожу и узнаю, есть ли там лейтенант Литин.

Кивнув, я привалилась к Самелю. Закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Господин Даэль вернулся достаточно быстро. Он отрицательно покачал головой и сел на лошадь. Затем поманил мальчика, подал ему руку, и Бакир, улыбнувшись, разместился впереди боцмана. Мы последовали его примеру. Когда все были в седлах, мальчик указал пальцем направление, и наш поход продолжился.

Мы ехали узкими улочками, не слишком чистыми, но это было мне совершенно безразлично. Я сама не чище этих улочек. Окинув себя быстрым взглядом, я ужаснулась. Какой я предстану перед своим мужем. На мне вновь была моя мужская одежда. Я надела запасную после вызволения меня из плена Эхсана. Грязная, с пыльными волосами. Но Вэю это было безразлично. А Дамиану? Не ужаснется ли он, увидев меня в таком виде?

По дороге я заметила колодец и попросила остановиться. Мне помогли набрать воды, и я, как могла, умыла лицо, руки и помыла голову. Впрочем, это делу помогло мало. Жаль, что нет возможности привести себя в порядок и переодеться. Подумав все это, я вдруг расхохоталась. Всевышний! О чем я говорю? Может, мне еще пожалеть, что со мной нет моего лазоревого платья?! Я через столько всего прошла, разыскивая мужа Чуть не утонула на острове с сектантами, меня едва не зарубил «бес», после готовил в наложницы. Я шла по пустыне, лазила по горам, блуждала по чужой стране в поисках верной дороги. Я научилась убивать людей, и я их убивала! А сейчас переживаю, как посмотрит на меня Дамиан. Да к черту все! Я слишком много преодолела, чтобы он воротил нос из-за моего внешнего вида.

Мальчик вытянул руку и указал на невысокий белый дом.

— Акрам! Акрам!

Я спешилась и первая направилась к дому, но остановилась и посмотрела на боцмана.

— Господин Даэль, Вэйлр увез с собой золото? — спросила я.

— Нет, он уехал на моей лошади. Свою оставил мне, — ответил боцман. — Золото и портрет вашего мужа с именем лекаря, написанном на обратной стороне были в седельной суме. Капитан все это переложил туда, когда мы покинули караван.

— Хорошо, — я кивнула и подошла к дверям.

Наконец, появилось первое чувство. Я заволновалась. Руки задрожали, и мне пришлось повторить свое извечное заклинание:

— Или ты, или тебя.

После этого толкнула дверь и вошла внутрь.