Глава 8
Сигнал тревоги прошел в половине первого. Хотя только в шесть утра группа майора Вадима Репнина прибыла с задания (довольно странного – сопровождали в район Селигера группу лиц, которые даже лица свои не показывали). А тут опять паника, шум, гам! Быстро собрать группу, полная выкладка, всем на вертолетную площадку, грузиться на борт, который уже поджидает! «В тыл врага, что ли, сбрасывать будут? – размышлял спросонок Вадим, пытаясь отыскать в доме хоть один чистый носок. – Где тут у нас, интересно, ближайший тыл врага?»
В 12.35 он как ошпаренный вылетел со съемной квартиры на окраине Красногорска, заспешил на вертолетную площадку. Оповещение сработало для всей группы. Люди спешили на базу. Приказ был категоричен – загрузиться на борт, лететь неизвестно куда, а все подробности отдельно. Пилоты уже разгоняли винты грязно-зеленого «Ми-8». Спецназовцы взбирались по шаткому трапу, спешили занять «козырные» места. Экипированные, заспанные, всклокоченные. Все шестеро, включая командира, были на месте, даже хромоногий Жилин.
– Снова те же полюбившиеся лица, – обозрев компанию, мрачно резюмировал он. – Какой сюрприз, надо же…
– Ну, наконец-то на работу! – отдувался Вова Балабанюк. – За шесть часов мы так по ней соскучились!
– Командир, можно вопрос в лоб? – спросил Максим Рудницкий – из всей компании он выглядел наиболее проснувшимся. – На всю большую страну, со всеми ее 145 миллионами жителей, включая Крым, не нашлось другого спецназа?
– Не знаю, – отрезал Вадим. – Сам чрезвычайно обрадован и польщен. Нам оказана высокая честь – видимо, только мы можем справиться с этим зада-нием.
– Кстати, с каким? – спросил прапорщик Капралов – единственный в группе, кто был не взъерошенным (из-за отсутствия волос).
– Это не кстати, – возразил опечаленный Амбарцумян. Позднее выяснилось, что у него намечалось свидание с прекрасной незнакомкой, и если бы не вероломное начальство… Теперь придется рвать наметившиеся отношения либо признаваться незнакомке, где он работает.
Вертолет взлетел в 12.59 и взял курс на северо-восток. «Огибаем столицу с севера», – сообразил Вадим. Интуиция в этот день демонстративно молчала. Под хмурыми взглядами подчиненных он связался с куратором группы «Ягуар» полковником Паньковым.
– Я вас внимательно слушаю, Эдуард Романович. Почему суматоха? Куда мы летим?
– ЧП, майор, – каким-то ломающимся голосом произнес полковник. – Приказ отдал генерал-майор Кашарин. Неприятность случилась у Министерства обороны. Вернее, у одной из его структур, управления специальных проектов – вотчины генерал-лейтенанта Верхотурова. Генерал доложил о происшествии по инстанции. Хотели подключить Антитеррористическое управление ФСБ генерал-лейтенанта Володарского – у них вполне приличное спецподразделение, но оно задействовано за границей. Посему привлечено управление Кашарина.
– И мы уже на крыле, – проворчал Вадим. «А все остальные, причастные и непричастные, сидят в своих кабинетах». Эту мысль он проговаривать не стал. – Послушайте, Эдуард Романович, – откашлявшись, продолжил он, – по вашему тону я делаю вывод, что вам очень хочется от меня что-то скрыть. Давайте без этого? Хотите результат – обойдитесь без тайн. Линия не прослушивается. У меня имеются все возможные допуски и лицензии – больше чем у агента 007. И не надо про гриф «Совершенно секретно», военную тайну, все такое.
– Ладно, слушай, умник, – проворчал Паньков. – Ярославское КБ «Куб» разработало блок программного управления для крылатых ракет «Вектор». Про крылатые ракеты ты, разумеется, в курсе. Про блоки «Дрозд» – сомневаюсь, если не работаешь на одну из иностранных разведок. Так уж водится у нас в стране, что все страшные военные секреты – от собственных граждан… Ладно, это лирика. Фишка в том, что если эти блоки установить на ракеты «Вектор» и ввести в них параметры полета ракеты, то никакое НАТО не сможет на них влиять. Раньше могло – потому что ракеты управлялись по системе навигации ГЛОНАСС, на которые компьютерщики из НАТО научились воздействовать, а потому спали спокойно. С появлением блоков «Дрозд» в стане противника воцарилась легкая паника. Европа стала полностью незащищенной – ну, это они так считали. Сегодня утром пробную партию блоков отправили с конвоем на полигон под Ростовом. Сопровождения не было. Один микроавтобус с четырьмя офицерами. Это обычная практика, чтобы не привлекать внимание. Нападение произошло восточнее Ногинска… ну, ты сам увидишь, когда сядете. Чуть больше часа назад. По описанию очевидцев, человек семь-восемь, в масках, с автоматами, гранатометами. Работали профессионально, безжалостно, много погибших, сгоревшие машины. Личный состав конвоя уничтожен. Бронированная машина – тоже. Из десяти перевози-мых блоков два похищены, остальные уничтожены. Диверсанты сели в машину, которая поджидала их за опушкой, и растворились в лесах восточнее дороги. Сигнал оцепить район дали сорок минут назад. Район окружается войсками, полицией. Что это даст?.. Не знаю.
– Минуточку, Эдуард Романович, – нахмурился Вадим. – Продукт действительно секретный, спору нет. Мероприятия такого рода глухо засекречены. Маршрут держится в тайне. Посвящены, как правило, несколько человек из руководства управления. Возможно, о маршруте знал начальник конвоя…
– Не знал, – возразил Паньков. – Капитан Белозеров получал команды от диспетчеров, а те – от одного из высших офицеров управления, начальника отдела конвоев Сергушина. Здесь утечка ничего не даст, поскольку неизвестно, где конвой окажется через полчаса. А диверсанты хорошо подготовились, заранее определили место для засады. То есть были в курсе, где пройдет маршрут, знали время и как выглядит конвой, дабы не атаковать что-нибудь другое.
– Утечка из управления.
– Боюсь, не просто утечка, а форменное предательство. В курсе были несколько человек. Но это головная боль Верхотурова. Хорошо хоть, нас не заставляют искать информатора. В общем, ты понял, майор…
– Я понял, Эдуард Романович, кого теперь будут пинать. Вам не кажется, что время упущено? Диверсанты уже далеко. Они не лохи.
– Но мы не можем расписаться в бессилии и превратиться в зрителей, – резонно возразил полковник. – Тебе даются невиданные полномочия, майор. Можешь командовать хоть всей российской армией… в разумных, разумеется, пределах. Обещаю содействие в любое время суток.
– Во-первых, оцепить район не на словах, а на деле. Останавливать всех подозрительных. Одиночек тоже – банда могла разделиться. Кто провел акцию, Эдуард Романович, есть предположения?
– Кто провел, не знаю, но вот кто заказал… Краеугольный вопрос: кому выгодно? Выкрасть и продать? Глупо. Товар, может, и дорогой, но очень специфичный. Те люди, кому он нужен, покупать не будут – они просто организуют похищение. Это западная разведка, майор. Но западные спецы не станут устраивать массовое убийство на российской территории – с множеством случайных и ненужных жертв. Это может быть украинская диверсионно-разведывательная группа, могут быть специалисты из Прибалтики, Грузии, Молдавии. То есть люди, в совершенстве владеющие русским языком и имеющие все шансы раствориться на просторах страны.
– Вы умеете приободрить, Эдуард Романович. В принципе все логично, два блока украдены, остальные уничтожены. Понятно, не последние, но смысла в них уже нет. Блоки попадают к американцам, и через недолгое время на все ракеты «Вектор», оснащенные блоками управления «Дрозд», находится управа. Огромные деньги, затраченные на проект, вылетают в трубу. Мы технологически отброшены назад, нужно выдумывать что-то новое. Единственное, что нас спасет, – это вернуть блоки, прежде чем они попадут не в те руки.
– Ты умеешь, майор, выстраивать логические цепи, – похвалил Паньков.
– Заняться больше нечем, – усмехнулся Вадим, – все равно летим, что еще делать?
Но настроение упало «ниже плинтуса». На его группу взвалили, как обычно, ответственность за чье-то преступление, и виновным в случае провала теперь окажется только он. Прекрасная комбинация.
– Какие они из себя, эти блоки, товарищ полковник? На что похожи?
– Представь два небольших ноутбука в закрытом виде, положенные друг на друга, – не сразу, но подыскал сравнение полковник, – а сверху черный пластиковый футляр с технологическими углублениями и выступами. Вес каждого – около пяти килограммов. В принципе не иголка, майор.
– Но и не ракетный комплекс «С-400», – вздохнул Вадим. – На вашем месте, товарищ полковник, я бы задействовал всю агентуру, имеющую выход на западные разведслужбы. Не может быть, чтобы что-то не вылезло. Будем знать, кто напакостил, проще будет их отловить. И еще. Не знаю, возможно ли это технически, но ФСБ и прочие компетентные организации должны прослушивать весь эфир в радиусе трехсот километров от Москвы. Пусть привлекут всех штатных и внештатных, поставят на уши операторов мобильной связи, но все разговоры граждан надо слушать, как бы невероятно это ни звучало…
– Нет уж, майор, свое место я тебе не отдам, – хмыкнул куратор. – Долбись уж там, где ты есть. Не поверишь, агентура уже сорок минут работает в поте лица…
Время в пути составило не более получаса. Вертолет сделал круг над местом происшествия. Оно прекрасно просматривалось сверху. Дорогу перекрыли, транспорт пустили в объезд. Открытое пламя пожарные потушили, но над районом все еще витал дымок. С высоты была видна сгоревшая фура, загородившая обе полосы. Об нее сплющилась легковушка – она выгорела полностью, остался только каркас. В стороне за обочиной кверху колесами валялась еще одна машина, а на дороге слиплись микроавтобус и джип. Еще одна куча металлолома красовалась в кювете на восточной стороне дороги. Одна из слипшихся машин, похоже, и была транспортным средством, перевозившим груз. Вдоль дороги сновали люди, что-то делали. Переливались проблесковые «маячки».
Пилот ювелирно посадил вертолет на дорогу. Угрюмые спецназовцы выбрались наружу. К ним уже спешили двое, придерживая слетающие головные уборы: жилистый, весь какой-то узловатый мужчина в полицейской форме и рослый армейский майор. О роли и значении прибывшего спецназа они уже имели представление.
– Подполковник Буневич, МВД, – представился полицейский, протягивая руку. – Направлен из Ногинска для выяснения обстоятельств и принятия мер.
– Майор Вершинин, Министерство обороны, – еще более уклончиво отрекомендовался военный. Его лицо подрагивало от волнения, и он нервно тискал в руках толстую кожаную папку.
– Майор Репнин, – буркнул Вадим, – с самыми широкими полномочиями. Надеюсь, вы владеете информацией, господа офицеры, и присланы сюда не для украшения пейзажа? В дальнейшем прошу простить за возможную резкость, и просьба не обижаться. Что произошло, мы в курсе. Характер груза – известен. Есть оперативная информация?
– Одиннадцать трупов… – немного заикаясь, сообщил подполковник Буневич. – Четверо военных, остальные гражданские… Двое в «Ниве», двое в «Ситроене», еще семья из трех человек в «Мазде»… Трое раненых – водитель маршрутной «Газели» и двое в джипе, который его протаранил… Эти твари просто тупо палили вдоль дороги, пока их сообщники взрывали и грабили «Пежо»…
– Это все прискорбно, но в данную минуту нас волнует другое, – перебил его Вадим, устремляя взор на скованное судорогой лицо майора Вершинина. Он явно имел отношение к управлению специальных проектов, хотя и не собирался это афишировать. Майор засуетился, вытащил из папки сложенную топографическую карту (видимо, первое, что в офисе попалось под руку), присел и начал разворачивать ее на колене. Карта не слушалась, он ругнулся, положил ее на землю, сам сел на корточки, остальные сгрудились над ним.
– Вот, смотрите, – ткнул он пальцем в еле заметную ленточку дороги. – Здесь все произошло, здесь мы сейчас находимся. До Покровки, что на юге, четыре километра. Конвой ждали, расстреляли из гранатометов «РПГ-7». Сами видите, здесь творилось светопреставление, гибли ни в чем не повинные люди. Они заблокировали дорогу и спокойно делали свое дело. Их видели люди, которые не могли проехать – с двух сторон на дороге скопилось много машин. Нашлись и отчаянные – они выходили из машин, смотрели, хотя могли попасть под пули. Кто-то спускался с дороги, наблюдал с откоса. Диверсанты возились несколько минут. Гранатами добивали конвой в «Пежо», потом вытаскивали контейнер с грузом. Забрали несколько изделий – трудно сказать, сколько именно, два или три, – остальное взорвали. Пока они возились, их сообщники стреляли по трассе, чтобы отогнать людей. Потом бандиты бросились в лес. От шести до восьми человек, одеты в гражданское, в масках…
– И никто из храбрых автолюбителей не пытался снять их на мобильный телефон? – подал голос Максим Рудницкий. – Не поверю. Русское любопытство отлично работает и под пулями.
– Вы правы, – усмехнулся Вершинин, выпрямляя спину, снова открыл папку и достал планшет. – Один мужчина, экспедитор местной мясозаготовительной конторы, принес нам эту запись сразу, как мы приехали. Мы перегнали ее на планшет. Возможно, вел съемку кто-то еще, но решил, наверное, не усложнять себе жизнь. Хорошо хоть, один сознательный нашелся…
Запись длилась около двух минут и была отвратительного качества. Снимающий спустился с дороги в поле и лежал за кочкой. Камера дрожала, картинка рябила. До места событий было не меньше полутораста метров. К тому же большая часть попавшего в кадр пространства была затянута дымом – где-то справа горела фура. Прямо по курсу у перевернутого микроавтобуса возились люди, метались фигурки. Вот все попадали, прогремел взрыв – видимо, добивали конвой и пытались проникнуть в бронированный автомобиль. Еще один взрыв – сравнительно малой силы. Снова несколько фигурок устремились к микроавтобусу. Что они там делали, было непонятно. Двое или трое забрались внутрь. Возня, отрывистые выстрелы. На полминуты стало тихо, – видимо, вся компания нашла себе занятие. Они возились возле громоздкого предмета. «Контейнер вскрывают», – проворчал Вершинин, недружелюбно покосившись на подполковника Буневича. Тот сразу смутился, попытался скрыть свою заинтересованность. Снова вспышка. Возня. Потом диверсанты побежали к лесу. Один задержался, выстрелил из гранатомета. Выстрел оказался точным – контейнер разлетелся на кусочки вместе с содержимым. Гранатометчик прыжками кинулся догонять своих. Запись оборвалась. В общем-то, все понятно.
– Молодец, экспедитор, – хмыкнул Жилин, – до конца дотерпел, и тему в принципе раскрыл. Только что нам это дает? Маски-шоу, одежда неприметная, действуют явно профессионалы…
– Там была женщина, – сказал Амбарцумян, – прыгала вокруг «Пежо» и палила из автомата. Из второй машины кто-то пытался выползти, она его застрелила.
Товарищи с уважением посмотрели на Гришу. Можно было не переспрашивать, не уточнять. Если Амбарцумян сказал, что женщина, значит, женщина.
– Причем одна, – добавил он, – остальные – мужчины.
– Один из конвойных успел сообщить о нападении, – продолжал Вершинин, – поэтому группа быстрого реагирования лейтенанта Куприча прибыла через двадцать минут. Они опередили даже гаишников и патруль ППС. Сейчас его люди находятся в лесу, осматривают местность. Их всего четверо, ждут указаний. В кустах у опушки бандитов поджидала машина – на ней и дали деру. Там же обнаружено тело мужчины без документов – похоже, грибник, нарвался на них и попал под нож. Вот, смотрите. Обширный район, – обвел он его пальцем, – между трассой М-7 «Волга», автодорогой Р-75 «Александров – Владимир» и дорогой до Новосельцева и Киржача, где мы сейчас находимся, – район был заблокирован уже через сорок минут. Команда поступила из руководства Министерства обороны – привлечены армия, специальные службы, полиция, вплоть до ГИБДД. На дорогах усиленные патрули. Из Ногинска и Владимира переброшены части внутренних войск. Район оцеплен – не на словах, он реально оцеплен. Внутри оцепления огромный квадрат местности, полюбуйтесь сами. Леса, поля, несколько пересохших речушек. Населенных пунктов почти нет – только деревни, большинство из которых заброшены. Есть проселочные дороги. Старое заповедное хозяйство Романовское вот в этом районе. – Палец сместился к северу. – Объект финансируется плохо, работы в нем почти не ведутся, но кое-какая живность еще водится…
– Зачем все это, майор? – нахмурился Максим Рудницкий. – Прошла куча времени. Преступники проехали лесом и через полчаса уже были на трассе М-7. Успели проскочить до того, как местность оцепили. Они могли разделиться, могли использовать любой другой транспорт. Мы не знаем, кого искать, не знаем их лиц, не знаем, кто они такие. Снова машем кулаками после драки…
– Возможно, вы правы, однако есть один нюанс… – помялся Вершинин. – В общем, существует шанс, что диверсанты еще не вырвались из кольца… Вам лучше поговорить с лейтенантом Купричем, его люди сейчас работают в лесу, он хороший специа-лист…
– Транспорт есть? – спросил Вадим.
– Да, мы дадим вам «Газель»…
– Что сами думаете по этому поводу, майор? Что произошло, кто эти диверсанты?
– Это измена… – сглотнул Вершинин. – В управлении завелась продажная гнида. Эта тварь знает все, она может получить любую информацию… В приобретении пропавших изделий заинтересовано руководство НАТО, для них это горячая и насущная тема… Умеете рассуждать логично, майор? На Украине множество тренировочных баз, где инструкторы НАТО готовят местных диверсантов. Они научились их готовить. Эти люди натасканы, обучены и ненавидят Россию. Никакой уважающий себя профессионал не допустит такого количества неоправданных жертв среди мирного населения – ни прибалты, ни пришельцы из дальнего зарубежья. Это делают только те, кто ненавидит это мирное население. Им без разницы, в кого стрелять. Вам это ничего не напоминает, майор? Вы же не понаслышке знаете о методах работы украинского спецназа в Донбассе. Они обозлены, беспощадны, убийство русского для них – тот же наркотик…
– Ну, эти приучены гадить, – поддакнул Капралов.
– Возможно, вы правы, – задумчиво кивнул Вадим. – Тогда им нужно как-то уходить из страны. Будут притворяться возвращающимися с работ, от родственников. Ловить на дорогах бесполезно – их снабдили нормальными документами. Нужно усилить бдительность на погранпостах, проверять всех, особенно груз… Черт, где ваша «Газель», майор?
Переизбыток военных и полицейских в лесу был налицо, но настоящих спецов было немного. Старенький микроавтобус, подозрительно напоминающий маршрутку, буксовал на размытой дороге. Лейтенант Куприч из регионального отдела контрразведки оказался молодым смышленым малым. Закутанный во влагостойкую накидку, он небрежно отдал честь, приступил к рассказу и показу. Они бродили по поляне, где преступников поджидала машина.
– Работали профи, – повествовал Куприч. – Следы остались, но они не несут в себе никакой информации. Работали шестеро или семеро, не считая человека, страхующего их в лесу. Обычная обувь, ботинки, резиновые сапоги – отпечатки мы на всякий случай засняли. Один из диверсантов имеет 36-й размер обуви – возможно, женщина. Машину загнали на поляну – очень удобно, ее со всех сторон обступают кусты. Отсюда и ретировались. Ждали в кустах на опушке. Улик не осталось – ни окурков, ни фантиков. Использовали автоматы «АКС», гранатометы «РПГ-7», ручные гранаты. – О характере груза лейтенант не знал, но любопытством не страдал. Можно понять человека – хочется спать спокойно. – Судя по колесам, машинка так себе, старенькая, но надежная иномарка. Если влезла вся ватага, значит, универсал. Не думаю, что это джип – не то давление на почву. Пойдемте дальше.
Недалеко от дороги он показал им тело неопознанного мужчины, залитое кровью. Рядом валялась корзинка с опятами, не повезло человеку.
Куприч забрался с ними в «Газель», приказал водителю ехать прямо и объявил, что сейчас покажет что-то интересное. «Газель» сопровождала «Нива» с автоматчиками. Куприч продолжал повествовать: преступники определенно уходили этой дорогой – ее уже прочесали. Тот же в меру изношенный протектор. После диверсантов до приезда спецов здесь никого не было. Путешествие не затянулось. За развилкой свернули вправо, и машина остановилась. Дальше была низина, окруженная буераками. Люди выходили, озирались, подтягивали к себе оружие. В воздухе плавала дымка измороси. Дождь прекратился, но тучи сгущались, создавая ощущение вечерних сумерек. Природа в этом районе явно не отличалась дружелюбием: рытвины, лощины, очажки кустарника. Вдалеке синел лес. Автоматчики из «Нивы» разбредались по округе, изучали местность.
– А вот теперь самое интересное, – сказал Куприч. – Машина у преступников явно не вездеход, хотя с дорожным просветом все в порядке. Они хотели убраться именно этой дорогой – выехать на М-7 мимо деревни Старая Спасовка. Двадцать минут езды, и они проскакивают опасную для себя зону. В этом состоял их план, и в этом была их ошибка, не учли погодные изменения. Дожди размыли дорогу, сохлая грязь в низине превратилась в жидкую. Они не смогли проехать. Объезд отсутствует. Все указывает на то, что бандиты выталкивали машину назад.
– Могли уйти пешком, – возразил Вадим, – а машину спрятали в лесу…
– Могли, но не сделали, – возразил Куприч, – остались бы следы и машина. А ничего такого нет. Машина вернулась задним ходом к развилке, «толкающие» загрузились и покатили налево.
– И что? – нахмурился Вадим.
– Обратно не выезжали, – пожал плечами Куприч. – Думаю, они долго будут плутать по этому району, чтобы выехать на Р-75 или М-7. Эти леса, как черная дыра – засасывают и не выпускают. Местный – выйдет, но велика вероятность, что местные жители в банду не входят. Ориентируются по навигатору и картам. Есть несколько дорог, выходящих на перечисленные трассы, там выезды уже заблокированы.
– Хотите сказать, они в западне?
– Хотелось бы верить. Но умные люди всегда найдут выход. Разделятся, пойдут пешком. Не могу знать, каковы их планы. Они догадываются, что район окружен. Не исключаю, что заберутся в глушь, будут отсиживаться. Нужно прочесывать.
– Могут закопать груз, сообщить хозяевам его координаты и прорываться порожняком, – высказал версию Рудницкий.
– А еще есть мнение, что выход там же, где вход, – сказал Амбарцумян. – Дорога подсохнет, выждут и рванут с боем обратно. Но это так, в плане абсурда, – смутился он.
Люди пешком подходили к развилке, осматривали следы. Дорога струилась между кочками, терялась в лесу на севере. Репнин задумчиво смотрел на дорогу, испытывая странное желание присесть, а еще лучше отползти. Словно наблюдали за ними из леса. На дороге отпечатались знакомые колеса.
– Не блефуют? – повернулся он к Купричу.
– Думаю, нет, товарищ майор. Вплоть до леса – только следы колес. Мои люди все осмотрели и вернулись. В лес не совались.
Спецназовцы исподлобья смотрели на своего командира, ожидая приказа. Хорошая у Вадима подобралась группа. Толковая. Одно плохо – малочисленная.
– Ну, все понятно. Как всегда. Существуют только два пути: один правильный, другой – наш, – драматично вздохнул Балабанюк.
Вадим отошел в сторонку и связался с полковником Паньковым. Кратко изложил ситуацию и свое видение проблемы.
– Есть шанс, Эдуард Романович, что диверсанты заперты. Такова же вероятность, что они ушли. Во втором случае мы бессильны, пусть работает ФСБ, перекрывает границу с Украиной, проверяет всех без исключения выезжающих. Первый вариант тоже не подарок. Нужны войска для прочесывания района, нужно усилить оцепление, а еще требуется постоянный мониторинг с воздуха – дайте пинка вертолетчикам. Нужен также человек, хорошо знакомый с данной местностью и заповедным хозяйством. Посмотрите, что у них в штате. Сойдет и лесник на пенсии.
– Вот так всегда, Вадим, – вздохнул полковник, – я у тебя вроде мальчика на побегушках.
– Только этот мальчик даже не выходит из кабинета, – возразил Вадим, – а нас поджидают богатые на приключения деньки. Это не все, позвольте огласить весь список условий и требований? Спасибо. Первое: распорядитесь по поводу нашего персонального вертолета. Пусть подберут площадку в Покровке, откуда он должен прибывать по первому зову. Второе: мы – люди изнеженные и на «Газелях» ездить не приучены. Распорядитесь – пусть сюда подгонят наш «Фортунер», он стоит на базе в Красногорске. Вместе с джипом пусть доставят запас еды на несколько суток – желательно без консервантов, хм, воду, спальные мешки, плащ-палатки, боеприпасы к «АКС»…
– Пару шлюх, – не сдержался Паньков.
– Не надо, – отказался Вадим. – Мы приличные, воспитанные люди… а если надо будет, сами их найдем. Пока это все, Эдуард Романович. Ничего другого в голову не приходит…
– Наглец же ты, Репнин, – вздохнул куратор группы «Ягуар» и с треском разъединился.
