Глава 24

Когда Джеймс проснулся, Беатрикс снова сидела в кресле, только в этот раз была одета и выглядела довольно угрюмо.

— Мне сказали, ты хотел меня видеть.

— Итак, — нахально усмехнулся он, — я был прав. Вот только цыгане здесь ни при чем.

— Ты невыносим. Как ты можешь шутить о таком? Вся моя жизнь в руинах!

— Не будь такой глупышкой. — Заметив мрачный блеск в ее глазах, он немного сбавил обороты. — Ты же вечно ныла насчет того, какие противные эти твои предки из Корнуолла.

— Это потому, что ты все время жаловался на своего отца! Я жаловалась только из солидарности!

Джеймс покачал головой:

— Неправда. Насколько я понимаю, ты просто будешь подопечной отца. Никому не нужно знать точные обстоятельства твоего рождения. Я не расскажу. Я даже не хочу сестру.

— А я не хочу, чтобы ты был моим братом, ты, несносный грубиян! Ты заносчивый и злой, и… и…

Хорошо. Похоже, она не может найти нужных слов — крайне редкое событие. За эти две недели у Джеймса уже голова распухла от ее бесконечной болтовни. Но Беатрикс ему нравится, и ему ее жалко. Ее тайна хуже, чем его, по крайней мере, в глазах общества. У всех родители женятся ради денег и ненавидят друг друга. Все его приятели в школе так говорят. Он полагал, что расти в семье, где родители ненавидят друг друга, гораздо хуже, чем расти с матерью, которая любила его и ни в чем не отказывала, и с отсутствующим отцом, который теперь возмещает упущенное время. Когда ему будет позволено встать с кровати, он обязательно попросит отца купить ему лошадь вместо его детского пони. Джеймс почти не сомневался, что Коновер исполнит его желание.

— Послушай. Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, но не сбегай. Хватит с них нервотрепки для одних каникул.

— Я и не собираюсь. У меня достанет ума в отличие от тебя не совершать подобной глупости.

У него возникло желание стереть эту самодовольную усмешку с ее лица, но джентльмен никогда не поднимает руку на леди, как бы его ни провоцировали. Он совершенно уверен, что это относится и к сестрам.

— Я не убегал. Я ушел подумать. Это не одно и то же. — Джеймс поерзал на подушках.

— И к какому же заключению ты пришел, Сократ? — усмехнулась Беатрикс.

Джеймс посмотрел ей прямо в глаза:

— Я провалился в ту дыру и думал, что умру. И тогда то, что произошло двенадцать лет назад, перестало иметь такое уж большое значение.

Беатрикс немного помолчала, обдумывая его слова, а потом сказала:

— Все, что, как нам думалось, мы знали, было ложью.

— Они лгали, чтобы защитить нас. И себя тоже. Они не идеальны. Лоретта сказала мне кое-что интересное перед тем, как пришел отец. Она сказала, что никогда не считала, что совершила с ним ошибку, потому что никогда не думала о тебе как об ошибке. Она очень сильно тебя любит, Беа.

— Я не знаю, что делать. — Голос ее звучал обиженно. «Гром и молния, она опять плачет!» — подумал Джеймс. Но он не так давно и сам плакал, и посильнее, поэтому несправедливо было бы дразнить ее в этот раз.

— Тебе и не надо ничего делать. Возвращайся в тот убогий домишко в Пензансе. Возвращайся в школу. А следующим летом приезжай в Дорсет на несколько недель.

— Но ты ведь на самом деле не хочешь, чтобы я была твоей тайной сестрой.

— Я сказал это просто так, не всерьез. Впрочем, если отец с Лореттой поженятся, у меня может появиться другая сестра, хотя я предпочел бы брата.

— Джеймс! Они же старые.

Джеймс бросил на нее презрительный взгляд:

— Тебя что, в школе ничему не научили? Я мог бы нарисовать тебе рисунок…

— Ты отвратителен!

Он широко ухмыльнулся «комплименту». В ближайшем будущем Беатрикс будет бельмом на глазу. Это точно!

Кон сидел очень прямо на старом потертом стуле в убогой маленькой гостиной и считал до ста. Он недоумевал, что эти люди сделали со всеми теми деньгами, которые за столько лет получили за воспитание Беатрикс. Нигде ни было никаких свидетельств этих денег, начиная от щербатой чайной чашки до потрепанной старой куклы, которую Беатрикс застенчиво показала ему. Он досчитал уже до восьмидесяти семи, когда резко поднялся и вышел на оживленную улицу. Возможно, он трус, что оставил своих любимых девочек разбираться без него, но если б он остался, то совершил бы убийство, и тогда им до конца жизни пришлось бы справляться без него. Он вышел к набережной, где свежий морской воздух прояснил ему голову. Это его сына надо благодарить за решение Беа связать свою судьбу с кланом Коноверов. В тот понедельник Беатрикс долго сидела в комнате у Джеймса. Когда же вышла, то была бледна, но полна решимости. Она согласна на опекунство Кона, если согласятся Винсенты. Когда же Кон спросил сына, что произошло, мальчик просто пожал плечами и сказал, что они сыграли в карты. И что он выиграл. Кон не хотел думать, что будущее Беа зависело от азартной игры, но тем не менее был рад.

Он не мог вынести больше ни минуты с Джонасом и Мэри Винсент. Беатрикс пошла наверх сложить свои немудрящие пожитки, поэтому была избавлена от лицемерных проповедей. Хотя и довольные пожизненным доходом, во много раз превышающим суммы, о которых они даже мечтать не смели, они, тем не менее, не скрывали своего неодобрения к предстоящему браку. По их мнению, тот, кто согрешил, не заслуживает счастья. Весь их упорный труд с Беатрикс пойдет насмарку.

Но Кон был от всей души не согласен. Чем скорее он заберет дочь от этих жадных жестокосердых фанатиков, тем счастливее будет. Меньше чем через час они уже снова будут в дороге, на пути к овечьей ферме и свадьбе. В Гайленд-Гроув они вернутся, когда Лоретта будет готова. Если Лоретта не пожелает взять на себя обязанности маркизы, Кон согласен был жить и там, где она захочет.

Дети будут продолжать учиться в своих школах и придерживаться школьного распорядка, что бы ни случилось. Он подумал было нанять наставника и гувернантку для Джеймса и Беатрикс, но они же зачастую воюют друг с другом так, словно всю жизнь были братом и сестрой. Никому в доме не будет покоя, если они станут вместе жить весь год.

Все шло не совсем так, как он планировал, но вполне неплохо, а будет еще лучше. Или хуже.

Кон рассмеялся, откинув упавшие на лоб волосы. Каждый день с Лореттой — это подарок, которого он не стоит.

Он виновато зашагал назад к дому этих ужасных кузенов, чтобы вызволить своих девочек.