Глава 23
В вечер бала по случаю Самайна Аннабелл в своей спальне присела на краешек узкой кровати, чтобы надеть изящные бальные туфельки. Подняв одну, она залюбовалась ею при свете свечи. Хрустальный бисер сверкал и искрился на темно-бордовом атласном полотне. Девушка все еще испытывала глубокую признательность леди Милфорд за ее изысканный подарок. Она была столь многим обязана этой женщине, что вряд ли когда-нибудь сможет с ней расплатиться.
Поскольку леди Милфорд просила ее присылать регулярные отчеты об успехах Николаса, Аннабелл добросовестно отправила ей три дня назад длинное письмо с описанием достижений герцога в учебе. Затем она изложила все странные происшествия, связанные с поляной друидов, включая два злонамеренных покушения на ее жизнь. Как рада будет леди Милфорд узнать, что не ошиблась в своей инстинктивной неприязни к Бантингу!
Теперь этот человек сидел в тюрьме в ожидании суда. По словам Саймона, Бантинг яростно отрицал обвинение в попытках убийства, хотя признался, что тайно вел раскопки в кельтском святилище. Кроме того, миссис Уикетт созналась, что это она запустила ворону в библиотеку, пытаясь напугать Аннабелл и вынудить ее покинуть замок. Однако она категорически заявила, что не оставляла записку в классной комнате. Тем не менее эта женщина была уволена за помощь и соучастие в делах своего любовника. Одна из старших горничных была переведена на должность экономки. И как раз вовремя, чтобы руководить приготовлениями к сегодняшнему балу.
Все хорошо, что хорошо кончается, думала Аннабелл, надевая туфельки на каблуках. Они были мягкими и податливыми, как облако. Она надевала их всего один раз. В тот день, когда пошла в гостевую спальню примерить бальное платье, которое шила. В тот день, когда Саймон зацеловал ее до бесчувствия и заставил пережить невообразимое блаженство. Воспоминание об этом пылало внутри ее как вечный огонь.
Правда, не все кончилось хорошо, поправилась она. Никогда не познать ей счастья любви с Саймоном. Никогда больше не будут они так интимно близки. Это невозможно. Ей вообще не следовало поступаться своими принципами ради мужчины, который не считал ее достойной быть его женой.
Привыкшая никогда не предаваться унынию, Аннабелл отважно смотрела в лицо действительности, реально оценивая свое положение. Джентльмены никогда не женятся на женщинах столь сомнительного происхождения, как у нее. Таковы правила высшего света, и ей их никогда не изменить. И все же, проверяя прическу в маленьком зеркальце на умывальном столике, Аннабелл не могла отрицать, что испытывает сильное волнение в предвкушении предстоящего вечера. Как ребенок, прижавшийся носом к витрине кондитерской лавки, она с нетерпением ждала празднества, чтобы насладиться лицезрением ослепительного мира Саймона.
Покинув спальню, Аннабелл зашла проведать Николаса. Масляная лампа слабо светила на прикроватной тумбочке. Поскольку было уже больше семи, мальчика уложили в кровать под синим с золотом балдахином. Он сидел, опираясь спиной о груду подушек, уткнувшись носом в книгу.
Николас поднял на нее взгляд, и глаза его широко раскрылись.
– Мисс Куинн! Вы выглядите как принцесса!
Рассмеявшись, Аннабелл сделала глубокий реверанс.
– О, благодарю вас, ваша светлость. Очень любезно с вашей стороны сказать это. – Она подошла ближе и откинула назад прядь его льняных волос, затем наклонилась и поцеловала мальчика в лоб. – Ну а теперь время отложить книгу. Вам не следует больше читать, иначе завтра будете засыпать на занятиях.
Николас положил книгу на тумбочку. Улегшись и закрывшись одеялом, он с завистью произнес:
– Как весело, должно быть, будет на празднике.
Тоска на его лице задела Аннабелл за живое. Было жаль, что он чувствует себя исключенным из празднества. Это отчетливо напомнило ей собственное детство, когда ей не позволяли участвовать в торжествах вместе с ее соученицами.
– А что, если я вернусь сюда в полночь и разбужу вас? Я принесу вам сюрприз с бала.
Уже много дней на кухне кипела работа: готовили сладости и различные лакомства для полночной трапезы. Ей не составит труда найти что-нибудь особенное специально для него.
Лицо Николаса оживилось.
– Что вы мне принесете?
– Если я скажу сейчас, это уже не будет сюрпризом, верно?
– Дядя Саймон тоже придет с вами?
Аннабелл помедлила. Скорее всего Саймон, как обычно, проведет вечер в окружении своих красавиц.
– Дорогой, он хозяин бала, поэтому будет очень занят сегодня. Однако обещаю, что сделаю все возможное.
Похоже, Николас остался доволен, и, напоследок обняв его, Аннабелл привернула лампу и направилась к лестнице. Рокот множества голосов доносился из большого зала, куда прибывали аристократические гости. С верхней площадки Аннабелл заметила темную голову Саймона, который приветствовал прибывающих. Непрерывный поток модно одетых джентльменов и леди поднимался по главной лестнице. Когда они достигли второго этажа, она присоединилась к процессии, старательно отводя взгляд, чтобы не привлечь ничьего внимания.
Ладлоу стоял сразу за дверью в большой зал и объявлял каждого прибывшего. Старик тут же заметил ее, но Аннабелл приложила палец к губам. Подмигнув, он позволил ей пройти без фанфар.
Просторный зал, днем выглядевший совершенно обычным, теперь поразил ее своим великолепием. У девушки перехватило дыхание. Сотни свечей сверкали в хрустальных канделябрах. Паркетный пол светился, до блеска натертый воском. Огромные вазы с астрами и оранжерейными розами придавали помещению особую прелесть. Но лучшим украшением праздника были сами знатные гости, джентльмены в безупречно сидящих фраках с белыми галстуками и леди в элегантных платьях всех цветов и оттенков с глубокими декольте.
Аннабелл понимала, что ее самодельное платье никогда не сравнится с роскошными нарядами этих леди, сшитыми лучшими модными портными. Тем не менее она чувствовала себя уверенно в своем небесно-голубом шелковом наряде с кремовой нижней юбкой. Саймон определенно любовался ее нарядом, когда застал ее за примеркой.
«Ты так прекрасна».
Странное пьянящее чувство охватило ее. Правда, когда он сказал это, ему уже удалось стянуть с нее лиф, и он смотрел на ее обнаженные груди. Так что, вполне возможно, комплимент не имел отношения к ее платью. Но его пылающий взгляд, когда он вошел в гардеробную, ей вряд ли удастся забыть.
Будет ли он танцевать с ней сегодня? Станет ли держать гувернантку в объятиях перед лицом всех своих друзей и соседей?
Скорее всего глупо с ее стороны тешиться подобными ожиданиями. Он пригласил ее на этот бал, когда надеялся сделать своей любовницей. Из рыцарских побуждений он обнимал ее, чтобы утешить после суровых испытаний, пережитых в пещере. Он дважды заходил в детскую с тех пор, но уделял больше внимания Николасу, чем ей.
Но что еще важнее, Саймон больше не делал попыток соблазнить ее. Не присылал он больше и подарков, кроме той шали, которую она надела, – а это была просто замена той, что испортила ворона. Девушка могла лишь сделать вывод, что он решил примириться с ее отказом ему. И не возобновлять бесплодных попыток.
Их слишком короткий роман подошел к концу.
Не желая предаваться горю, Аннабелл взяла бокал шампанского с серебряного подноса, предложенного лакеем. Она прошла к рядам позолоченных кресел в одном конце длинного зала, где собрались в основном матроны, чтобы посплетничать. Усевшись в заднем ряду, девушка завела разговор с пожилой леди, которая, как ей удалось узнать, была гувернанткой, принявшейся сразу же одолевать ее жалобами на свое пошатнувшееся здоровье. К тому времени как музыканты взяли первую ноту, Аннабелл уже знала все о мучивших женщину люмбаго, ревматизме и мигренях. Однако эта односторонняя беседа обернулась благом, когда сын вышеозначенной леди, джентльмен средних лет, пришел проведать мать и пригласил Аннабелл на танец.
Он был косноязычным тучным джентльменом, но Аннабелл рада была воспользоваться возможностью присоединиться к остальным гостям на танцевальной площадке. Аннабелл умела танцевать со времени ее работы в Академии миссис Бакстер, потому что ей часто приходилось помогать девочкам на уроках танцев. Но еще никогда ей не выпадало случая самой принимать участие в столь блистательном событии. Даже на том званом ужине много недель назад она играла на пианино в углу, в то время как все остальные танцевали.
В течение вечера Аннабелл удалось потанцевать с несколькими другими джентльменами, и она вполне была этим удовлетворена. Она упорно отказывалась искать взглядом Саймона. Однако время от времени замечала его, любезничавшего с чередой молодых дам. Она стояла одна у края толпы, когда увидела его с леди Луизой.
Это был вальс, и Саймон обнимал изящную талию девушки, когда они кружились по площадке. Леди Луиза была похожа на ангела в своем белом воздушном платье. Бриллиантовая тиара сверкала на ее белокурых локонах. Несмотря на непоколебимое решение Аннабелл веселиться, это зрелище ранило ее, как удар кинжала в сердце.
Саймон заявил, что леди Луиза – лишь друг семьи. Но Аннабелл вовсе так не казалось. А скорее всего, призналась она себе, тут просто ревность. Ей самой хотелось бы находиться в его объятиях.
– Они прекрасная пара, не правда ли? – произнес голос позади нее.
Аннабелл обернулась и увидела леди Данвилл, взиравшую на нее с высокомерной ухмылкой.
– Кого вы имеете в виду? – холодно спросила Аннабелл.
– Не притворяйтесь скромницей, мисс Куинн. Вы отлично знаете, что я говорю о лорде Саймоне и моей дочери.
Аннабелл не собиралась тушеваться перед этой женщиной.
– Я не из робких, миледи. И всегда полагаюсь на собственное мнение.
Леди Данвилл презрительно поджала губы.
– Тогда я поступлю точно так же. Вам следует знать, что мать Саймона и я планировали поженить их, как только Луиза родилась.
– В самом деле? Как странно в таком случае, что он все еще не сделал ей предложения.
Ноздри леди Данвилл гневно раздулись на ее аристократическом лице.
– Ах вы, наглая девчонка! Вы собираетесь утверждать, что он не собирается этого делать?
– Вовсе нет. Мне не известны его тайные помыслы. Как и вам. Он сделает свой выбор независимо от нас.
– Возможно, вы надеетесь, что он выберет вас своей невестой? У вас совсем нет стыда, раз вы метите так высоко, намного выше, чем вам полагается!
– Я такая же леди, как любая другая здесь. Может, даже в гораздо большей степени.
Повернувшись, Аннабелл пошла прочь от женщины, задыхавшейся от злости, словно вытащенная из воды рыба. Девушке внезапно стало душно, ей ужасно захотелось сбежать. Хватит с нее этих надменных аристократов. Она присоединится к обслуживающему персоналу, справляющему праздник под открытым небом.
Как было заведено на Самайн, все гости привезли с собой собственных слуг. Слуги по очереди прислуживали на балу, так что каждый имел возможность поучаствовать в шумном веселье во дворе.
Но когда Аннабелл накинула шаль и вышла наружу, она отчетливо поняла, что здесь ей тоже совсем не место. Она остановилась возле поднятой решетки ворот и стала наблюдать за весельем с некоторого расстояния. Вечеринка слуг сильно отличалась от праздника господ. Огромный костер пылал у подъездной дороги, и скрипач наигрывал живую веселую мелодию.
Буйная неистовая музыка возбуждала толпу. Женщины старательно отплясывали, их юбки вихрем вздымались на ветру, в то время как мужчины в звериных масках шутливо гонялись за ними. Аннабелл заметила дородную кухарку в самой гуще веселья, как и нескольких других служанок и лакеев. Время от времени от толпы отделялась пара, направляясь в темноту леса. Аннабелл предпочла не представлять себе, чем они собирались там заняться.
– Весьма возбуждает, не правда ли?
Аннабелл ахнула от неожиданности, потому что мужчина, стоявший рядом, казалось, возник из ниоткуда. Он был одет небрежно, со свободно завязанным галстуком, наподобие простого работника.
– Мистер Тремейн! Что вы здесь делаете?
– Лорд Саймон не прислал мне приглашения на бал. Поэтому я подумал, что лучше прийти и посмотреть на пирушку слуг, чем пропустить все веселье. Отмечая праздник Смерти, они не утруждают себя условностями.
– Это заключительное празднество перед наступлением темного времени года, – сказала она. – По крайней мере так мне описывали Самайн в кухне. Но я не понимаю, почему некоторые из мужчин надели маски.
– Считается, что в эту ночь завеса между этим миром и следующим становится особенно тонкой. Костюмы предназначены для того, чтобы сбить с толку любых злых духов, пробравшихся сюда из потустороннего мира в попытке завлечь кого-либо из нас и привести к безвременной кончине.
Дрожь пробежала по коже Аннабелл.
– Откуда вы это знаете?
– От Персиваля Бантинга, конечно. Этот эрудит ни о чем другом не говорил в приходе, кроме всякой чепухи о друидах. Поэтому очень хорошо, что сегодня ночью он заперт в камере. Это означает, что он не сможет отметить сегодняшнее событие обычным для него образом.
Аннабелл пристально посмотрела на помощника викария.
– Обычным образом?
Свет костра отбрасывал резкие тени на лицо мистера Тремейна, и оно выглядело так, словно на нем была маска пришельца из загробного мира.
– А вы не догадываетесь? Бантинг вообразил себя жрецом друидов. По праздничным дням вроде этого он совершал тайные обряды с другими фанатиками, подобными ему.
– С кем? Вы имеете в виду людей, живущих в округе?
– Идемте со мной, и я расскажу вам, что мне удалось выяснить.
Мистер Тремейн взял ее за руку и попытался увлечь в темноту леса. Но она воспротивилась. Что-то в его поведении настораживало ее. Может, он просто изобрел предлог навязать-таки ей свои ухаживания? Ничего более отвратительного невозможно себе представить.
– Все, что вы собираетесь мне поведать, можно высказать прямо здесь, – твердо заявила она. – Разве не так?
Помощник викария нахмурился.
– Как пожелаете. Я нашел дневник, спрятанный в кабинете викария. В нем Персиваль Бантинг описывает свое участие во всякого рода ритуалах, включая кровавые жертвоприношения языческим богам.
Аннабелл едва сдержала дрожь, вновь прокатившуюся по ее телу. Она сочла бы этот рассказ нелепой выдумкой, если бы речь шла о ком-то другом. Но она по опыту знала о пристрастии викария к друидам.
– Этот дневник может подкрепить выдвинутое против него обвинение. В особенности когда он утверждает, что не совершал никаких правонарушений. Вы рассказали о нем лорду Саймону?
– На самом деле я принес эту тетрадь с собой. Она в седельной сумке моего коня. Пойдемте и достанем ее.
Схватив девушку за руку, мистер Тремейн увлек ее вниз по темной дороге. Аннабелл пыталась упираться каблуками в усыпанную гравием землю. Но дорога шла под уклон, и ей трудно было удержаться. Она сильно подозревала, что дневник был лишь уловкой, чтобы остаться с ней наедине. Ничего удивительного, что Саймон предупреждал ее держаться подальше от этого мужчины.
Она тщетно пыталась вырваться из цепкой руки помощника викария.
– Я не собираюсь никуда с вами идти, мистер Тремейн. Мне давно пора вернуться в бальный зал.
– А я говорю, давно пора дать мне отведать то, что вы даете лорду Саймону.
Он притянул ее ближе и попытался завладеть ее губами. Аннабелл успела вовремя отвернуться. В тот же момент она приподняла ногу и с силой вонзила каблук в подъем его ступни.
Он выругался и ослабил пальцы. Когда она отдернула руку и отступила назад, он злобно посмотрел на нее.
– Помяни черта… – пробормотал он. – А нечестивец уже тут как тут.
С поразительной быстротой он повернулся кругом и мгновенно исчез в темноте. Крайне удивленной Аннабелл все стало ясно, когда она увидела Саймона, широким шагом спускавшегося по дороге. От его высокой широкоплечей фигуры почти ощутимо веяло гневом.
Он остановился возле нее, сжав кулаки.
– Это был Тремейн?
– Да, но не нужно поднимать шум. Он уже ушел.
– Что он вам сделал?
– Ничего. Саймон, он сказал, что нашел дневник, принадлежащий мистеру Бантингу. Возможно, завтра вы сможете спросить его об этом.
Саймон нахмурился.
– Это не имеет значения. Он держал вас в руках, и вы вырывались. Мерзавец заслужил, чтобы его как следует проучили, прохвоста.
– Теперь уже все позади. – Пытаясь укротить его ярость, Аннабелл нежно погладила его кулак, побуждая расслабить пальцы. – Давайте вернемся в замок. И по пути вы расскажете мне, что привело вас сюда, на праздник людей низшего сословия.
Они направились назад к костру. Саймон окинул ее проницательным взглядом.
– Я могу спросить у вас то же самое.
– Мне сделалось душно. – Ему ни к чему было знать, что ей снова стало не хватать воздуха именно в этот момент, потому что само его присутствие сжимало ей легкие и наполняло грудь нежеланной радостью. – И в отличие от вас мне здесь, наверное, самое место.
– Чепуха, – проворчал он, повернув ладонь и сплетая их пальцы вместе. – Если бы это было так, я не пошел бы вас искать. И не стал бы просить вас станцевать со мной.
Вечер вновь обрел для нее магическое очарование. Ее сердце воспарило на крыльях ветреной надежды. Она не смела даже мечтать, что Саймон выберет ее для самого желанного танца из всех. Джентльмен оставлял этот танец для леди, к которой благоволил больше всех остальных, потому что после этого им предстояло ужинать вместе. Затаив дыхание, она сказала:
– Леди Данвилл не слишком обрадуется этому.
Он рассмеялся.
– Она из кожи вон лезла, чтобы повернуть все по-другому. Но я сообщил ей, что уже выбрал себе партнершу. Если вы согласитесь, разумеется.
О Боже. Аннабелл поняла, что ошиблась, поверив, что Саймон отказался от мысли соблазнить ее. Ясно, что он все еще хочет завлечь ее в свою постель. Хочет настолько сильно, что готов сделать свой интерес к ней очевидным перед всеми гостями.
Отведя взгляд от искушения, которое он представлял собой, Аннабелл посмотрела на слуг, плясавших вокруг костра, и строго напомнила себе, что является одной из них.
– Скорее всего, милорд, вам следует пригласить леди Луизу. Она утонченная белокурая леди голубых кровей, совсем как мать Николаса. Думаю, вас невольно влечет к ней.
– Боже милостивый, да вовсе нет! Она просто ребенок, которого ее мамаше-дракону легко удается подчинить. – Саймон ласково коснулся пальцами щеки Аннабелл и снова повернул ее лицо к себе. – И я определенно не хочу никого, похожего на Диану. По правде говоря, если бы мне пришлось описывать мой идеал женщины, у нее были бы каштановые волосы, прекрасные голубые глаза и невыносимо раздражающая привычка отчитывать меня. Ну уж с этим, пожалуй, придется смириться.
Она – его идеал женщины? Аннабелл пошатнулась от подобного откровения, а Саймон поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.
– Пожалуйста, Аннабелл. Даю вам слово, что не стану докучать вам своими ухаживаниями, если они нежеланны. Кроме того, это всего лишь танец.
«Всего лишь танец». Невозможно представить себе что-либо более соблазнительное, чем кружиться в его объятиях по танцевальной площадке. Разве могла она отвергнуть эту редкую возможность потанцевать с мужчиной, которого любит? А она любила Саймона всем своим сердцем. Жизнь без него казалась теперь пустой и бесцветной, лишенной теплоты и стремлений.
Желание в ней по-прежнему боролось с благоразумием. Ей не следовало поощрять его. Из их общения не могло выйти ничего постоянного, определенного. Она должна немедленно бежать к себе в комнату, оставив эти волшебно-сказочные мечты позади.
Но даже Золушка не покидала бал до полуночи.
– Я с радостью приму ваше приглашение, милорд.
Саймон вздохнул с облегчением, словно боялся, что она откажет. Когда они вошли во внутренний двор, его ладонь покоилась на ее талии. Он снова пристально посмотрел на нее.
– У нас еще полчаса до главного танца. Думаю, вам интересно взглянуть на артефакты, которые мне удалось откопать за последние несколько дней. Что скажете?
Она остановилась, пораженная.
– О, Саймон! Вы хотите сказать, что там все-таки нашелся ценный клад?
Он утвердительно кивнул.
– Я начал копать не в том месте. Как только я поменял направление, там оказалась небольшая камера, полная древних реликвий. Я переправил все к себе в кабинет для лучшей сохранности.
– Я хочу их увидеть – все до одной. Прямо сейчас.
Он одарил ее своей обычной улыбкой, той самой, от которой у Аннабелл все плавилось внутри. Сейчас, однако, в ней присутствовал легкий интригующий оттенок тайны.
– Тогда идемте со мной.
