Глава 12
Лилибет не собиралась спать, да и какая мать собралась бы? Конечно, она понимала, что очень устала. Невозможно бодрствовать полночи, любуясь игрой лунного света на потолочных балках и сгорая от тоски по английским негодяям с темно-золотистыми волосами, и не почувствовать себя на следующий день слегка разбитой.
Но прохладный ветерок с озера взбодрил ее. Филипп, ухватившись за руку, тащил мать вдоль берега довольно быстрым шагом. Они без конца спотыкались о дурацкие камни, отчего оба хохотали, а плетеная корзинка для пикников колотила ее по бедру. В конце концов они остановились на том же месте, где устраивали пикник накануне. Лилибет уселась под то же самое дерево, наблюдая за Филиппом, игравшим на берегу. Она представляла себе длинное тело Роланда, растянувшееся на покрывале в красную клетку, и все ее нервы плясали, как под ударами электрического тока. И меньше всего думала про сон.
Пока не открыла глаза через некоторое время, чувствуя, как ноет онемевшая спина, и обнаружила, что Филиппа нигде не видно.
Лилибет с трудом поднялась на ноги.
– Филипп! – позвала она. По воде бежала рябь, порыв ветра откинул волосы с ее лба. Над головой проплыло дружелюбное белое облачко, на мгновение затемнив ландшафт. – Филипп! – уже громче закричала Лилибет, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
У нее за спиной пара птичек устроила неистовый скандал, разорвав тишину. Лилибет слышала, как шуршат листья, как трепещут крылья.
Она побежала к озеру.
– Филипп! Филипп! – Собственный голос возвращался к ней эхом, слабый и призрачный, отражаясь от скал на противоположном берегу. Сердце колотилось в ушах сильно и быстро, так же, как бежали ноги по траве. Вода в озере выглядела такой спокойной, такой невинной, лишь изредка подергиваясь небольшой рябью, – она просто не могла поглотить пятилетнего мальчика.
Лилибет резко повернулась, окинула взглядом берег – небольшой каменистый пляж, разбросанные тут и там оливы, виноградники и террасы, видневшиеся между ветвями с темными листьями.
– Филипп! – закричала она изо всех сил.
Теплый весенний ветерок не принес ей ответа.
Судя по виноватому лицу Финеаса Бёрка, Роланд пришел как раз вовремя. Он решительно вошел в двери квадратного каменного строения, не дав Бёрку ни малейшей возможности не впустить себя, и огляделся по сторонам. Никаких непосредственных признаков плотских забав. Никаких снятых корсетов, разбросанных туфель. Собственно, вообще никаких следов еще одного человека.
Во всяком случае, пока.
Еще лучше, если леди прячется. Шкаф у стены, громадный каркас авто на чурбанчиках в центре комнаты. Куча возможных местечек. Роланд чуть не потер руки от предвкушения. Не говоря уже о пользе разоблачения секретов Бёрка, он ужасно любил интриги.
Так что начал Роланд с места в карьер:
– Ну и что это за сарай такой? И почему ты все время запираешься?
– Безопасность, – ответил Бёрк. – Мы, моторные энтузиасты, народ соперничающий.
– Ха-ха. Кроме того, это очень помогает удерживать обольстительных маркиз на расстоянии, а?
Роланд встал посреди комнаты и краем глаза увидел две чашки с чаем на верстаке сбоку. Белый фарфор курился паром.
– И это, конечно, тоже. – Голос Бёрка, бесспорно, звучал хмуро.
Роланд ухмыльнулся и повернулся.
– Как по-твоему, что это такое с Уоллингфордом случилось вчера вечером? Я его едва узнал. Все эти разговоры про гусиный пух…
Лицо Бёрка слегка расслабилось.
– Подозреваю, старина, что у твоего братца возникло немало своих проблем, – сказал он, снисходительно улыбнувшись, и Роланду даже показалось, что он вот-вот подмигнет.
Роланд присвистнул и удивленно округлил глаза.
– Что ты говоришь! Уоллингфорд и леди Морли? Ну, мне кажется, что это естественный союз – оба они такие вспыльчивые интриганы и все такое. Кроме того, это объясняет вчерашний вечер, все эти обвинения, что она, мол, тебя соблазняет. Ревность, у моего-то брата! Ха-ха. Отлично.
И с удовлетворением отметил, как Бёрк начинает краснеть. Ярко-рыжие волосы не могли скрыть гневную краску на щеках.
– Я вовсе не про леди Морли, – буркнул Бёрк.
– Нет? Но кто… Боже правый, ты же не можешь думать, что Лили… только не про леди Сомертон! Не вздумай ее порочить… – Для надежности он угрожающе шагнул вперед.
Бёрк вымученно хохотнул и отскочил к верстаку.
– Мир, старина! Не ее милость. Боже правый, нет.
Теперь изображаем ошеломление.
– Так кто же? Только не мисс Харвуд! Ты не можешь говорить это серьезно.
– Исключительно догадки. – Бёрк облокотился на верстак, прикрывая чашки с чаем. Взгляд его метнулся мимо Роланда к полу.
Роланду захотелось встряхнуть друга за плечи и преподать ему пару уроков скрытности. Пока его поведение просто разочаровывает. Стрелять в сидящую утку – это уж и вовсе не спорт.
Ему очень нравился Финеас Бёрк, не говоря уже о конфиденциальном факте их семейного родства, случившегося (какая неловкость) не с той стороны одеяла благодаря деду Роланда по матери, герцогу Олимпии. Во-первых, Бёрк был единственным, чье умственное превосходство Роланд признавал. Во-вторых, он сумел остаться человеком порядочным, несмотря на свою гениальность. Впрочем, не настолько порядочным, чтобы Роланд не мог немного повеселиться.
Он откашлялся.
– Хмм. Мисс Харвуд. Надо думать, в шторм любая гавань сгодится. Но какое отношение имеет ко всему этому гусиный пух?
– Понятия не имею, – ответил Бёрк и устроил целое представление, вытащив часы и всматриваясь в циферблат. Волосы его попали под луч света и вспыхнули беспощадно оранжевым. – Слушай, у твоего визита есть какая-то цель или ты просто явился, чтобы поизводить меня? У меня полно работы, знаешь ли.
«Ха-ха. Даже не сомневаюсь, пес ты эдакий. Работы, точно».
– Да-да. Конечно. – Роланд медленно повернулся вокруг своей оси, словно в первый раз рассматривая помещение. – Так. Вот она какая, значит. Мастерская гения, куда простые смертные и входить боятся. Все эти… эти штуки… и… эй, что это? – воскликнул он, словно хлестнул кнутом.
Из-под автомобиля послышался приглушенный звук. Бёрк торопливо шагнул вперед.
– Просто запасные детали. Послушай, Пенхэллоу…
Лорд Роланд церемонно повернулся к огромной машине в центре помещения и сделал несколько шажков назад, словно пытаясь охватить взглядом все ее великолепие. Да, вот оно: всплеск чего-то голубого под рамой. Славная леди Морли. Какое развлечение! Хотя, если говорить правду, он был весьма разочарован, увидев ее полностью одетой.
– А это! Сама машина? Совершенно великолепно! Право же, старина, я сражен. Э-э-э… это двигатель?
– Да, я почти уверен.
– Ха-ха. Какое чувство юмора, а? Ну ты и типчик. – Он сделал глубокий вдох. – Это что, запах лилий?
– Пенхэллоу, ради всего святого! Оставь меня в покое. Прибереги это все для ужина.
– Бёрк, ты скотина. Я пришел с дружеским визитом, чтобы подбодрить тебя…
– Меня не требуется подбадривать, – отрезал Бёрк. – Убирайся.
Роланд понимал, что ему следует уйти. Этого требовала по меньшей мере мужская солидарность. И он уже получил всю необходимую ему информацию: Бёрк (или леди Морли, или они оба) технически нарушали пари, что впоследствии могло оказаться весьма полезным. Но за дверью его ждала необходимость принять решение о сэре Эдварде, а вот внутри… в общем, дразнить Бёрка оказалось слишком занимательно. Кроме того, ему нравилась идея заставить элегантную леди Морли и дальше сидеть как прикованной под автомобилем, опасаясь за свою репутацию и жизнь, – именно в таком порядке.
– Да будь оно все проклято, Бёрк, – воскликнул Роланд, позволив себе дрогнуть голосом, почти всхлипнуть. – Все так запуталось! Вчера вечером… вся эта чушь насчет поднимания ставок… о, ты должен знать, что я просто ужасно в нее влюблен.
– Слушай, ради Бога.
– Я знаю, что тебе этого не понять. Ты, со своим холодным сердцем ученого и все такое, но… да к черту все, я должен кому-нибудь признаться! А ты такой надежный, Бёрк. Ты никогда не расскажешь ни моему брату, ни дамам. Моя тайна останется в полной сохранности. – Роланд собрался было прижать руку к сердцу, но передумал. Сэр Эдвард частенько предупреждал его об опасности переигрывания.
– Превосходно. А теперь, если ты не против…
Со стороны авто послышался странный сдавленный звук, словно там задыхалась мышь. Этот звук проскочил бы незамеченным мимо любых ушей, кроме отлично натренированной пары, принадлежащей Роланду Пенхэллоу.
Ну и ну. Пыль. Как леди Морли не повезло! Возможно, еще и пауки? Пространство под автомобилем казалось отличным приютом для пауков.
Он скрыл усмешку, меланхолически покачав головой, и продолжил без паузы:
– Этот ее чертов скотина-муж. Я знаю, что он дурно с ней обращался, но ее чудесная душа так преданна и порядочна…
– Пенхэллоу, может быть, в другой раз? Я в самом деле очень занят.
– Но теперь, раз уж Уоллингфорд вбил себе это в голову, все, что я скажу или сделаю, приведет к тому, что ее просто вышвырнут отсюда. А эта мегера… – произнес он чуть громче и чуть многозначительнее, – эта мегера леди Морли приняла условия Уоллингфорда! Я должен был осудить ее. Я и собирался, но Лилибет… но леди Сомертон так на меня посмотрела!
Щеки Бёрка побагровели.
– Леди Морли не мегера.
– Ну, это, конечно, очень благородно с твоей стороны, старина, особенно если учесть, как она старалась тебя обольстить, ха-ха. Привлекательная женщина, конечно, но невозможно представить тебя сидящим напротив нее за завтраком. – Для надежности Роланд хохотнул.
Бёрк стиснул зубы. Точнее, оскалился.
– Пенхэллоу, я глубоко сочувствую твоим печалям, но мы в самом деле должны встретиться как-нибудь в другой раз. Аккумулятор…
Сдавленный приглушенный кашель.
Роланд вздрогнул и резко повернулся.
– Что это такое?
– Ничего. Гидравлика, – торопливо сказал Бёрк. – Как я говорил…
Снова кашель. Бедняжечка леди Морли. Право же, Роланд уже искренне начинал ей сочувствовать, но пока не настолько, чтобы остановиться.
– Ну вот опять! – вскричал он. – Да что за дьявольская у тебя тут гидравлика? Звук явно нездоровый.
Мистер Бёрк кашлянул и оттянул воротничок.
– Простая… всего лишь… э-э-э… тормозная система. Новый проект, который я испытываю. Весьма сложно, требует предельной концентрации, да еще и опасно к тому же. Я в самом деле должен попросить тебя уйти. – Он направился к двери.
– Но послушай, Бёрк! Я именно для этого к тебе и пришел! Я подумал… – Роланд замолчал, лихорадочно соображая. – Я подумал, что, возможно, ты возьмешь меня к себе помощником. Ну, чтобы я все время был чем-то занят и не попадался у нее на пути. Это очень, очень благородно.
– Моим помощником? – В тоне Бёрка было столько скептицизма, что он едва не рухнул под его весом.
– Да. Разве тебе помешает лишняя пара рук, чтобы… ну… помочь рассортировать… все это… ну, это, что тут у тебя валяется?
Бёрк испустил утомленный вздох.
– Пенхэллоу, старина. Ты имеешь хотя бы малейшее представление о том, как работает электрический аккумулятор?
– Ну… нет. Ну то есть я знаю, что… искры весьма… но в общем… нет. Нет, не имею. – Роланд опустил голову.
– Сможешь отличить один конец моего авто от другого?
Роланд повернулся к автомобилю – как раз вовремя, чтобы заметить голубой рукав, исчезающий из вида.
– Полагаю… ну, можно подумать, что… в общем, если я рискну предположить…
– Вот именно, – сказал Бёрк. – А теперь, будь так добр, возвращайся в библиотеку и продолжай пополнять свой багаж знаний. Сочини стихотворение-другое, перечисли муки обреченной любви. А если пресытишься восторгами, можешь проконсультироваться с Джакомо на предмет сыров в конюшне. Это куда более практичное дело.
– Сыров? – На этот раз Роланд искренне был озадачен.
– Он тебе все о них расскажет. Но только, ради Бога, Пенхэллоу, чем бы ты ни занялся, оставь… меня… в покое!
Бёрк распахнул дверь, пылая взглядом зеленых глаз.
– Послушай, Бёрк. Вряд ли это можно считать любезным.
– Правда? Как это не по-джентльменски с моей стороны.
Роланд взял его за рукав.
– В любом случае начать с того, что сюда меня прислал старина Джакомо. Сказал, тебе нужна помощь. Вот я и подумал.
– Это он сказал, старый содомит? – Бёрк скрестил на груди руки, выпрямился во все свои шесть с половиной футов роста и пронзил Роланда взглядом сощуренных глаз. – А вот теперь это вряд ли любезно.
– Ну ладно, я понял. Просто помни, Бёрк… – Роланд вышел на улицу и уткнулся прямо в решительную грудь своего брата, летевшего к мастерской на всех парусах. – О, привет, Уоллингфорд! Вышел прогуляться?
– Нет, клянусь Богом. Меня сюда послал старый смотритель, – прорычал Уоллингфорд. – Сказал, Бёрку отчаянно требуется помощь.
– Ну что за дьявольское совпадение! – весело произнес лорд Роланд. – Мне он сказал то же самое: мол, Бёрку требуется помощь в мастерской, и я подумал – Пенхэллоу, старина, это же просто билет…
Бёрк прервал его яростным тоном:
– Джакомо ошибся! Не нужна мне никакая помощь, совсем наоборот!
Роланд не мог не восхититься, как горячо тот защищает леди Морли. Пожалуй, самое время отступить, Бёрк прекрасно справится с Уоллингфордом сам.
В конце концов, он внебрачный дядя брата (и его самого тоже).
Роланд улыбнулся и прикоснулся к кепке.
– Да-да. Ты выразился более чем ясно. Так что я ухожу прямо сейчас и советую моему дорогому братцу сделать то же самое.
Оказавшись вне поля зрения мастерской, он остановился. Вверху на зеленеющем холме высился замок, желто-серые камни его стен приятно отражали солнечный свет. Там, в замке, ждали шифровальный блокнот и письменный стол.
Справа раскинулись чистые воды озера. Где-то там Лилибет с сыном устроили пикник.
Роланд снял кепку, провел рукой по волосам. Легкий ветерок подул из-за деревьев со стороны озера, охладил висок.
Англия ждет, старина.
Он надел кепку и тяжелыми шагами направился в сторону замка Святой Агаты.
Лилибет, оскальзываясь на камнях, бежала по берегу, всматривалась в деревья. Дыхание застревало в горле. Сколько времени она проспала? Наверняка не очень долго. Всего несколько минут. Она остановилась и вытащила из кармана часы. Одиннадцать тридцать три. Когда они ушли из замка? Много после завтрака, да еще и утренних уроков. Он не мог уйти далеко.
– Филипп! – Она охрипла, крича страдальчески, безнадежно. – Филипп!
Лилибет посмотрела на озеро. Филипп знает, что ему запрещено лезть в воду. Он бы не ослушался ее так откровенно. У него нет ни купального костюма, ни полотенца. Он сдержанный, разумный пятилетка и не такой шалун, чтобы полезть в очень холодное озеро.
Или такой?
Голова кружилась от паники.
Нет. Рассуждай здраво. Лилибет сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться. Он бы не полез в воду. На берегу не видно ни ботинок, ни чулок. Даже в припадке безрассудного восторга Филипп не стал бы купаться в ботинках.
Или стал?
О Господи. Начнешь искать в воде и потеряешь драгоценное время, а Филипп окончательно заблудится среди деревьев или в долине.
Но если он в озере, если случайно туда упал – например, полез на скалу и свалился…
– Филипп! – во всю мочь закричала она. Он наверняка ее услышит. Ветер дует от озера. Если сын ее услышит, пойдет ей навстречу. Если, конечно, он среди деревьев, а не в озере.
Старый лодочный сарай виднелся в сотне ярдов от нее, ржавого цвета краска шелушилась на солнце. Лилибет снова побежала. Камни давили сквозь кожу прочных туфель, дыхание тяжело и мучительно вырывалось из саднящих легких. Мышцы налились энергией; она неслась по берегу, без устали переставляя ноги, потеряв шляпку.
Лилибет распахнула дверь в сарай.
– Филипп!
К балкам взлетела ласточка, тревожно замахав крыльями. Между штабелями старого дерева и бухтами веревок парили соринки, описывая медленные круги, поблескивая под внезапными солнечными лучами.
Тело обмякло от отчаяния. Лилибет повернулась и побежала к воде. Слева нагромождение валунов протянуло короткий и толстый палец прямо в озеро. Филипп обожает лазить по скалам.
Лилибет полезла наверх не раздумывая. Подошвы туфель соскальзывали с пятнистых камней. Она поранила пальцы, цепляясь за валуны. С нечеловеческой силой Лилибет подтянулась, забралась на самый высокий валун и, спотыкаясь, подошла к краю.
Идеальное место для ныряния. Идеальное место для того, чтобы любопытный маленький мальчик поскользнулся и полетел в воду.
Лилибет нагнулась и стала всматриваться в воду. Ужас и отчаяние кипели в крови, руки тряслись. Неразумно, она ведет себя неразумно, нужно было искать в лесу, а это просто абсурдно. Но что-то притянуло ее сюда, заставило посмотреть. Предчувствие? Страх? Нездоровое воображение?
Внизу легонько плескалась прозрачная вода, разноцветные камушки словно перемещались под волнами. Стайка крохотных рыбешек проплыла мимо, на мгновение сверкнув под солнечными лучами.
– Вижу, вы отыскали мое любимое место для купания.
Лилибет резко повернулась, едва не свалившись.
Лорд Роланд Пенхэллоу смотрел на нее снизу, от основания скалы, теплая, знакомая улыбка освещала его лицо. Филипп, сидевший на широком, обтянутом твидом плече, протянул к ней ручки и восторженно закричал:
– Мама!
