Глава 29
Дэвид почувствовал, что его губы расплываются в ухмылке.
– В таком случае скажите, чего вы хотите сегодня.
– Вас. – Ее глаза мерцали, затененные от солнца буйной гривой волос. Протянув руку, она обхватила ладонью его лицо. – Этого, – выдохнула она, и этот ответ пролил бальзам на его душу. – Нас.
Дэвид притянул ее к себе и перекатился на бок, так что они растянулись рядом, окруженные водой. Он оглядел Кэролайн от макушки до пальцев ног, розовевших среди гальки и пенистых гребешков волн, с удивлением вспомнив, что совсем недавно вода казалась ему холодной. Но сейчас этого не было и в помине – только жар, наполнявший каждую клеточку его тела.
Глядя в ее глаза, находившиеся в нескольких дюймах от него, он в очередной раз попытался описать их цвет и не смог. Это было самое невероятное сочетание цветов, не поддававшееся определению. Все в ней было уникально, подобно ракушкам, которые усыпали берег, подобно буре эмоций, бушевавшей в его голове. И хотя он не знал, что принесет следующий час, в данный момент она принадлежала ему.
Его взгляд скользнул по мокрой сорочке. Интересно, сознает ли она, что он видит любую часть ее тела сквозь намокшую ткань, в особенности темный островок между ног, явственно выделявшийся на бледном фоне?
Протянув руку, Дэвид прошелся пальцем по завиткам, прикрывавшим ее сокровенное местечко, и понял, что нашел чувствительную точку, когда глаза Кэролайн расшились и она выгнулась ему навстречу.
– Это то, чего вы хотите? – поинтересовался он, хотя ее тело уже ответило на этот вопрос, прижавшись к его вопрошающему пальцу.
– Вам это отлично известно. – Она прикусила нижнюю губу, и ее очевидная досада побудила Дэвида к действиям.
Он сосредоточился на точке, которая заставляла Кэролайн трепетать и извиваться, побуждая продвинуться в своих изысканиях дальше как ласками, так и словами одобрения, но без всяких упоминаний о таком бесполезном чувстве, как любовь.
А затем, в ответ на сдавленный возглас, вырвавшийся из ее горла, Дэвид добавил «еще», о котором она молила, скользнув пальцем в ее обжигающее лоно.
– Я… О, вчера было совсем иначе! – воскликнула она, закрыв глаза и выгнувшись навстречу его руке.
Он прильнул к ее губам, упиваясь ее словами не меньше, чем пылом.
– Так и было задумано, – сумел выговорить он спустя мгновение. – Тот урок был скорее для меня, чтобы понять, чего вы хотите, а не для вас.
– В таком случае вы способный ученик, – выдохнула Кэролайн, – потому что я…
Она содрогнулась в спазмах высвобождения, издав крик, показавшийся ему самым прекрасным звуком, который только можно вообразить. Ее лоно пульсировало вокруг его пальца, словно приглашая получить заслуженную награду и естество.
Но Дэвид медлил, наблюдая, как ее судороги затихают и она приходит в себя. Пожалуй, он мог бы остановиться на этом, благодаря судьбу, что ему удалось пережить это испытание, пусть даже он готов выплеснуться в брюки, как неопытный юнец.
Но тут Кэролайн открыла глаза, сверкающие от страсти.
Умоляющие.
– Еще, – шепнула она. Ее одурманенная улыбка была самым манящим из всех возможных приглашений, и Дэвид не устоял.
Расстегнув брюки, он навис над ней, оглушенный шумом собственной крови, готовый овладеть ею прямо здесь и сейчас. Ее приглашение было безошибочным, а его собственное тело пребывало в большей готовности, чем когда-либо.
Его остановила одна-единственная мысль, мелькнувшая в голове, и горло сжалось от ужасного подозрения, грозя лишить воздуха куда быстрее и эффективнее, чем любая толща воды.
А что, если Кэролайн уже приняла предложение Дафингтона?
Его захлестнули угрызения совести, тем более тягостные, что он собирался причинить вред человеку, которого у него не было причин ненавидеть, не говоря уже о том, чтобы желать его смерти.
Нет, он не может преподать Кэролайн опыт, которого она жаждет, если она обещана другому мужчине.
Оторвав свое сопротивляющееся тело от ее податливого, Дэвид уселся на гальку, покрывавшую берег, потрясенный до глубины души едва не случившимся. И не важно, что это был бы дар, который она отдавала ему по собственной воле. Не важно, что его тело жаждало этого больше, чем легкие – воздуха. Не важно, что она выкрикнула «еще» не меньше десяти раз.
Через неделю он уезжает в Шотландию со своей матерью. И вряд ли будет правильно разрушить ее жизнь в преддверии неизбежного расставания.
Уж он-то знает, каково это – жить с сожалениями подобного рода.
Кэролайн пошевелилась, приподнявшись на локтях, и спросила в замешательстве:
– Почему вы остановились?
Ее глаза потемнели, являя собой изумительное сочетание янтарного и зеленого, и Дэвид судорожно сглотнул. Не хватает только, чтобы она уловила нотки смятения в его голосе.
– Полагаю, – сказал он, подбирая нужные в данной ситуации слова, – что, прежде чем продолжать этот урок, нам нужно серьезно поговорить.
* * *
Ошеломленная внезапной сменой его настроения, Кэролайн натянула на колени подол рубашки, насколько это было возможно. Она уже достаточно пришла в себя, чтобы осознать реальность, обжигавшую, как горячие угли.
Ее мысли путались, Кэролайн пыталась понять, что с ней только что произошло: как Дэвид это сделал и что она испытала, – но не сомневалась, что в книге Пенелопы для этого имеется точно определение.
– О чем вы хотели поговорить? – спросила она, сев и подогнув под себя ноги. Ее смутили строгие нотки в его голосе. И это после того, как он довел ее до самозабвения.
Но сейчас, похоже, он намерен привести ее в чувство.
– Вы приняли предложение Дафингтона?
Кэролайн вздохнула, удивленная прямотой вопроса.
– Нет. Пока нет. – Она чувствовала себя как мореплаватель, увидевший землю и обнаруживший, что это всего лишь мель. Ей не хотелось думать о Дафингтоне в данный момент. Или о Бренсоне с Дермотом. Ей хотелось вернуться к наслаждениям, которые дарили губы и умелые пальцы Дэвида Кэмерона.
Но судя по его мрачному виду, ей не удастся уклониться от этого разговора.
– А собираетесь?
– Не знаю, – призналась Кэролайн, заставив себя сосредоточиться на обсуждаемой теме. – Вчера вечером вы указали на некоторые стороны Дафингтона, о которых я раньше не задумывалась. – Собственно, теперь, когда определенные части ее тела познакомились с определенными частями тела Дэвида, она по-новому взглянула на габариты Дафингтона. – Он действительно не слишком мне подходит, если исходить из такого критерия, как вес.
Губы Дэвида тронула улыбка, в которой чувствовалось облегчение.
– Рад слышать это.
– Если же подбирать по росту, – продолжила она, стряхивая серебристые крупицы песка, застрявшие в белокурой поросли на груди Дэвида, – думаю, мистер Бренсон подходит мне больше, чем Дафингтон. Но если полагаться на инстинкт, должна признать, что мистер Дермот имеет все основания занять первое место.
Дэвид отпрянул так резко, как будто она схватила один из волосков и выдернула с корнем.
– Что вы имеете в виду?
Кэролайн уронила руку, ощутив укол вины. Пожалуй, ей следовало сообщить Дэвиду последние новости, как только она пришла, но в тот момент обсуждение брачных предпочтений казалось плохой заменой поцелуям.
– Мистер Бренсон и мистер Дермот сделали мне предложение сегодня утром.
Одним гибким движением Дэвид отодвинулся от нее и поднялся на ноги.
– Черт бы все это побрал, Кэролайн!
Кэролайн кивнула, соглашаясь: эта фраза вертелась у нее самой на языке все утро, – да и вряд ли можно найти более точное описание ее отношения к абсурдным событиям последней недели. Она, Кэролайн Толбертсон, самая безнадежная старая дева в городе, получила три брачных предложения за сутки, причем одно из них от мужчины, который считался самым красивым из всей компании отдыхающих, приехавших на лето в Брайтон.
Воистину черт бы все это побрал.
Сердитыми движениями Дэвид застегнул ширинку – до этого момента Кэролайн даже не сознавала, что она расстегнута, – и свирепо уставился на нее.
– Вы собирались сообщить мне об этом до или после того, как я лишил бы вас девственности прямо здесь, на пляже?
Кэролайн вздернула подбородок.
– А что, вы все еще хотите?
Он протянул руку и помог ей подняться на ноги. Его твердая ладонь, казалось, вибрировала под ее пальцами, как лезвие сабли, ударившейся о гранит.
– Вы серьезно рассматриваете одного из них? – требовательно спросил он.
Кэролайн медлила, стряхивая песок и обломки ракушек со своей сорочки, наконец обрела голос:
– Надо быть сумасшедшей, чтобы не отнестись серьезно к брачным предложениям. И я не могу выйти замуж за того, кто мне этого не предлагает. – Она посмотрела на Дэвида в упор. – Следовательно, придется выбрать одного из них.
У него был такой вид, словно он вот-вот взорвется.
– Вам совсем не обязательно выходить замуж, по крайней мере в ближайшем будущем. И вы заслуживаете кого-то получше Дермота.
– Мое мнение о нем улучшилось, – возразила Кэролайн, вспомнив выражение лица Дермота этим утром. Он выглядел так, словно его отчаянно волнует ее ответ, и расстроился, когда она отложила решение. Наверняка он был серьезен. Либо он самый талантливый актер из всех, кого она имела несчастье встретить.
И в отличие от Бренсона предложение Дермота вызвало в ее крови отклик, пусть и небольшой. Разве не этого, исходя из советов самого Дэвида, предполагается искать в потенциальном муже? За всю жизнь только двое мужчин возбуждали ее достаточно, чтобы желать их поцелуев. Одним из них был Дермот. Конечно, эта попытка закончилась плохо, но тогда она не понимала, что делает и чего хочет. Наверняка в следующий раз это было бы более приятно.
Что касалось второго мужчины, который в данный момент был рядом, то он более чем ясно высказался относительно того, как воспринимает их отношения. Хоть его и огорчило предложение Дермота, он явно не собирался ничего предпринимать, и Кэролайн вдруг осознала, что, несмотря ни на что, по-прежнему надеется, что Дэвид передумает. Сердце тоскливо сжалось.
Дэвид подхватил с земли брошенное платье и сунул ей в руки, словно ткань обжигала.
– Дермот не заслуживает прощения. Можете мне поверить.
Кэролайн взяла платье из его судорожно сжатых пальцев и устремила на него твердый взгляд.
– Все заслуживают прощения, Дэвид. Включая вас.
Он нагнулся и поднял ее туфли.
– Мне не нравится этот тип.
Кэролайн натянула платье прямо на мокрую сорочку, поморщившись, когда ткань потемнела, впитав влагу, и, пытаясь застегнуть пуговицы, парировала:
– А почему он должен вам нравиться? Достаточно, чтобы он нравился мне. У него неплохой счет в банке и ровные зубы. Вне всякого сомнения, он наилучший выбор по сравнению с двумя другими.
Она рискнула бросить взгляд на Дэвида. Интересно, как далеко она может зайти в своих подначках? Судя по виду, он быстро приближался к пределу своего терпения. Вопрос в том, достаточно ли Дэвид неравнодушен к ней, чтобы помешать тому, что могло стать – Кэролайн была достаточно честна с собой, чтобы признавать это, – роковой ошибкой.
– Мне двадцать три года, Дэвид. Я уже, что называется, залежавшийся товар. А мистер Дермот считается отличной партией.
– Он не способен оценить вас. Во всяком случае, вас настоящую.
Кэролайн протяжно вздохнула, моля Всевышнего послать ей терпение. Неужели это тот самый мужчина, который только что осыпал ее страстными ласками? Он выглядел таким свирепым, что, казалось, мог взобраться на отвесную скалу, не имея ничего, кроме зубов.
– Что вы подразумеваете под словом «настоящую»? Он действительно хочет жениться на мне – ведь у меня нет приданого, чтобы прельстить мужчину деньгами.
– Возможно, его привлек миф, а не женщина. Или, может, ему хочется отбить вас у Бренсона. Но он не знает вас такой, какой знаю я. Вы никогда не будете счастливы, если выйдете замуж за кого-то вроде него.
В голове Кэролайн шевельнулись первые ростки сомнения.
– Какой еще миф? О чем вы говорите?
У Дэвида непроизвольно дернулся глаз, лицо побагровело, и на его фоне золотистые волосы казались почти белыми.
– Возможно, я поощрил Дермота, направив его мысли в более лестное для вас русло, в ту ночь, когда мы плавали под луной.
Кэролайн ошарашенно молчала, переваривая услышанное, пока очевидный вывод не забрезжил в ее сознании.
– Бренсон тоже был там, не так ли? – спросила она в ужасе.
– Да. – Дэвид поднял рубашку и натянул на свои широкие плечи. – Гамильтон тоже. В отличие от Дафингтона с Адамсом. Так что за их интерес к вам я не отвечаю.
Кэролайн молча наблюдала, как Дэвид, явно смущенный, застегивает рубашку. Как же она не догадалась? Этот внезапный интерес… Предложения руки и сердца. С чего бы все эти мужчины обратили на нее внимание, если бы не выдумки, услужливо распространенные кем-то?
Она проглотила ком, образовавшийся в горле.
– Что вы сказали им?
– Мне не хотелось, чтобы ваша репутация пострадала еще больше, и я немного пофантазировал за общей выпивкой. Полагаю, мне удалось поколебать их несправедливое мнение о вас и внушить им мысль, что вы более женственны, чем может показаться. Но я всего лишь хотел отвлечь их внимание в ту ночь и никак не ожидал, что моя невинная попытка приведет к таким результатам.
Уверенность в себе, обретенная Кэролайн в последние дни, бесследно рассеялась, сменившись сомнениями, которые преследовали ее всю жизнь.
– Выходит, вы обманули их? Сказали что-то, что не соответствует истине?
Дэвид открыл рот, но медлил с ответом. На его лице мелькнуло удивление, и он переступил с ноги на ногу с виноватым видом.
– Нет, – произнес он наконец. – Честно говоря, ничего из того, что я сказал в тот вечер, нельзя назвать неправдой.
Но тогда ему так не казалось, поняла Кэролайн. Первоначальный шок от прозрения несколько сгладился, превратившись в тупую боль. Она остро ощущала свою суть: отверженной обществом чудачки, невзирая на искусство модистки и обилие предложений руки и сердца.
– Вы хотите сказать, – произнесла она медленно, – что сама по себе я недостаточно хороша для них.
Он напрягся.
– Ничего подобного я не говорил.
– Вам пришлось солгать, чтобы убедить их, что я заслуживаю внимания, но даже это вы сделали из жалости.
Дэвид покачал головой.
– Вы неверно истолковываете мои слова. Я хотел… защитить вас.
– Но вы не хотели жениться на мне. – Кэролайн подавила рыдания, рвущиеся из горла. – Так сильно, что выдумали целую историю, чтобы другие мужчины помогли вам избавиться от моего обожания.
Дэвид развел руками, очевидно не в состоянии дать другой ответ. Даже сейчас, после всего, что произошло между ними, на его лице мелькнуло выражение, похожее на сочувствие.
– Я не тот мужчина, который вам нужен.
Кэролайн ощутила знакомую вспышку гнева.
– Вы не устаете это повторять, но на самом деле это я не подхожу вам.
Она ожидала, что Дэвид станет возражать, заверять, что она ошибается, но он не сделал ничего подобного, только кивнул.
– Это означает, – продолжила тогда Кэролайн с ужасающей уверенностью, – что я достаточно хороша, чтобы кувыркаться со мной в волнах, но недостаточно, чтобы дать мне брачные обеты. Ну так позвольте кое-что сказать вам, Дэвид Кэмерон. Уроки закончены. Я не нуждаюсь в вашей жалости, и мне не нужно ваше предложение. Как выяснилось, я в состоянии сама решить свои проблемы.
