Глава 21
К счастью, колено Себастьяна не было сломано. При падении он ободрал кожу, и миссис Джонс испугано ахнула при виде количества крови в его сапоге, но после того, как она промыла рану и наложила шину на сустав, боль пошла на убыль. Закончив перевязку, экономка принесла чашку крепкого чая, и Себастьян не стал возражать, почувствовав привкус лауданума. Сегодня вечером он не мог устоять перед желанием забыться.
Утром Вейн оценил ситуацию. Впервые за долгие годы он ощущал необходимость срочных действий. Бенедикт явно вознамерился завоевать Абигайль, и Себастьян не собирался уступать поле сражения ни на мгновение. Когда чета Джонс попыталась отказаться от своего законного выходного, он настоял на том, чтобы они следовали ранее намеченным планам. Миссис Джонс прочитала ему целую лекцию, приказав оставаться в постели, но в конечном итоге сдалась. И не успели оба супруга скрыться в конце дорожки, ведущей в город, как Себастьян откинул одеяло и начал одеваться.
Он не питал никаких иллюзий относительно собственных шансов на успех и, возможно, впервые в жизни завидовал здоровью Бенедикта, его состоянию и общественному положению. Но, видит Бог, он любит Абигайль! Человек действия – каким он был когда-то – направился бы прямо к ней домой, наплевав на приличия, и попросил бы возлюбленную выйти за него замуж, прибегнув к поцелуям в качестве убеждения. А если бы он застал ее одну – и при некотором поощрении с ее стороны, – то не ограничился бы одними поцелуями.
У двери его поджидал Борис. Себастьян попытался закрыть его внутри, но пес начал протестовать, чередуя басовитый лай с тоненьким жалобным повизгиванием, которое могла издавать собака значительно меньшего размера. Себастьян выругался себе под нос, но повернул назад. Джонсы вернутся не раньше, чем через несколько часов, а в доме больше нет никого, кто мог бы выпустить его на прогулку.
– Будь у тебя хоть крупица благодарности, ты пошел бы со мной и помог убедить Абигайль жить с нами, – сказал он Борису, который выскочил из дома, как заключенный, выпущенный из тюрьмы. – У нее всегда есть для тебя сыр, помнишь? И ты предпочитаешь ее всем на свете.
Борис игриво гавкнул и понесся к лесу, радостно виляя хвостом. Себастьян покачал головой и продолжил путь, в очередной раз пожалев, что у него нет лошади. Верхом он добрался бы до Харт-Хауса за считаные минуты, а пешком это займет около часа. Себастьян решил провести это время с пользой, обдумывая каждое слово, которое собирался сказать мистеру Уэстону.
К его облегчению, отец Абигайль оказался дома.
– Мистер Вейн, – приветствовал он Себастьяна, когда лакей проводил посетителя к нему в кабинет. – Как поживаете, сэр?
– Очень хорошо, сэр. Спасибо, что согласились принять меня.
– Садитесь, сэр. Как я вижу, вы оправились после вчерашнего недомогания.
Шины и повязка ясно проступали сквозь брючину, но Себастьян кивнул.
– Я должен поблагодарить вас за то, что позволили мисс Пенелопе и Адаму проводить меня домой.
– Пустяки, – любезно отозвался мистер Уэстон. – Рад, что сумел помочь.
Себастьян втянул в грудь воздух.
– Я пришел, чтобы попросить разрешения ухаживать за вашей дочерью, Абигайль.
Он еще не закончил фразу, как мистер Уэстон покачал головой:
– Вейн, вы хороший сосед. Но должен сказать вам, что моя дочь, скорее всего, к данному моменту уже обручилась.
– Я знаю, что Бенедикт Леннокс намерен сделать ей предложение, – подтвердил Себастьян, хотя это признание заставило его кулак сжаться. – Она сказала, что примет его?
Ему удалось удивить хозяина дома.
– Атертон сказал вам?
– Вчера вечером, в Стрэтфорд-Корте.
Уэстон озадаченно моргнул.
– Понятно. Он попросил моего благословения, и я дал его. Думаю, он собирается поговорить с Абигайль сегодня.
– Если он уже сделал ей предложение и она приняла его, я пожелаю им обоим счастья и пойду своей дорогой. Однако… – Себастьян сжал пальцы. – Если этого не произошло, я хотел бы получить ваше позволение, сэр.
Мистер Уэстон откинулся назад в своем кресле.
– Простите мою прямоту, Вейн, но… зачем мне это делать?
– Я люблю вашу дочь.
– А… – Уэстон поморщился. – Боюсь… боюсь, не могу.
Себастьян был готов к этому.
– Я понимаю, что вас смущает мое финансовое положение. На вашем месте я тоже был бы настроен скептически. Я могу обеспечить жену. Недавно я получил некоторую сумму, которая позволит мне расплатиться с большей частью долгов.
– О? И сколько? – поинтересовался Уэстон ровным тоном.
– Чуть больше четырех тысяч фунтов, от моего дяди, который умер в Индии.
Глаза Уэстона сузились:
– В Индии?
Себастьян кивнул:
– На прошлой неделе я ездил в Бристоль повидаться с его поверенным по поводу наследства.
Мистер Уэстон встал и, подойдя к окну, уставился наружу, сложив руки на груди.
– Я понимаю, что у вас есть причины сомневаться, – продолжил Себастьян. – Что касается слухов о моем отце, то позвольте объяснить…
– Дело не в них, – перебил его Уэстон. – Думаю, вам следует принять мой ответ и не настаивать, мистер Вейн.
Себастьян растерянно молчал, гадая, в чем причина отказа. Исчезновение его отца было предметом всеобщего любопытства, но он никому не рассказывал всю историю, кроме Абигайль.
– В таком случае почему, сэр?
Во взгляде Уэстона мелькнула жалость.
– Это ничего не изменит. Мне очень неприятно обвинять человека, более того – я уверен, что многое из того, что говорят о вас, беспардонно преувеличено. Но есть один факт, который я не могу сбросить со счетов. Источник этих сведений безупречен, и, поскольку на карту поставлено будущее моей дочери, я не могу рисковать. Мне очень жаль.
Себастьян был окончательно сбит с толку. О чем говорит мистер Уэстон? Если дело не в обвинении в убийстве, то в чем?
– Полагаю, безумие моего отца было вызвано научными изысканиями, которыми он занимался, а не дурной наследственностью. Он был изобретателем, экспериментировавшим с металлами и ядовитыми растворами…
– Мистер Вейн, пожалуйста, – произнес Уэстон, покачав головой.
Себастьян почувствовал, что задыхается.
– Тогда почему? – Уэстон нахмурился, недовольный его требовательным тоном, и Себастьян постарался смягчить его. – Я хотел бы знать почему.
Мистер Уэстон вернулся за письменный стол и сел.
– Ладно. Скажу прямо, я ожидал, что рано или поздно увижу вас здесь, делающего предложение моей дочери. Я не дурак, Вейн, и догадался, что пару раз вы встречались с Эбби, гуляя в лесу. Она добросердечная девушка, готовая видеть в людях лучшее. Я сразу понял по ее лицу, когда вы явились с визитом, что она вами очарована. Поэтому я отправился в город и навел о вас справки. Я знаю, что недавно вы начали выплачивать долги, намекая кредиторам о неожиданном поступлении средств после многих лет, когда вы едва наскребали на проценты. Все это очень хорошо, хотя объяснения могут быть самые разные.
– Я получил наследство, – повторил Себастьян. – У меня есть письмо от поверенного моего дяди.
– Но письмо можно подделать, не так ли? – Уэстон поднял руку, останавливая его возражения. – Я не собираюсь никого обвинять и не склонен верить каждой сплетне, которую приходится слышать – большинство из них чепуха, – но одна история привлекла мое внимание. Ваш отец продал значительную часть своих владений, когда вы были в армии Веллингтона, верно? И это поставило вас в очень тяжелое положение, когда ваш отец пропал. При отсутствии протокола о смерти вашего отца поместье не могло перейти по наследству, что оставило вас в неопределенном положении.
Себастьян закрыл глаза.
– Вот почему я сомневаюсь, что вы убили его, – добавил Уэстон чуть добрее. – По крайней мере, не преднамеренно. Пропажа отца ничего вам не дала бы, но вскоре после этого из Стрэтфорд-Корта пропала крупная сумма денег.
Опять Стрэтфорд! Себастьян предпочел бы, чтобы граф просто сломал ему вчера ногу.
– Я не брал этих денег, – сказал он тихо, но четко.
– Четыре тысячи фунтов, – произнес Уэстон, словно не слышал слов Себастьяна. – Любопытное совпадение с суммой, которую вы… унаследовали как раз в тот момент, когда у вас возникло желание улучшить свою репутацию. Поймите, я никого не обвиняю. Но мне не нравятся такие рискованные совпадения. У моей дочери очень солидное приданое. Заплатить четыре тысячи по старым долгам – очень выгодная инвестиция для человека, имеющего шанс приобрести в десять раз больше.
Медленно, словно в оцепенении, Себастьян заставил себя подняться со стула. Его руки онемели, сердце, казалось, перестало биться.
– Спасибо за прямоту, – произнес он застывшими губами. – И тем не менее я не вор. Что бы ни случилось с деньгами лорда Стрэтфорда, я не имею к этому никакого отношения. И я счел бы себя счастливейшим человеком на свете, если бы мог жениться на вашей дочери без единого фартинга приданого.
– Мне очень жаль, мистер Вейн, – снова сказал Уэстон, окончательно перечеркнув его надежды.
Себастьян резко кивнул и повернулся к двери. Он сделал шаг и чуть не упал, прежде чем сообразил, что забыл свою трость. Обернувшись, он взял трость, затем поклонился и вышел, ничего перед собой не видя.
Нет. Ответ Уэстона звучал в его ушах, как стук захлопнувшейся двери. Боже, ему запретили даже делать предложение Абигайль! Его считают вором только потому, что он попытался воспользоваться своим наследством – этим подарком судьбы, – чтобы сделать себя более достойным руки любимой. Вейн не сомневался, что Стрэтфорд давно добился бы его ареста, располагай он хоть какими-то доказательствами, что это Себастьян украл деньги. Но граф поступил гораздо хуже, он опорочил его доброе имя, и теперь это стоило ему единственной девушки, которую он когда-либо любил…
Себастьян шел, натыкаясь на стены, и пришел в себя только в холле. Он поправил галстук на удивление твердыми руками и попытался собраться с мыслями. Неужели ему больше не позволят встречаться с Абигайль? В голове мелькнула дикая мысль о гроте – они могли бы встречаться там независимо от одобрения ее родителей… Но это была мимолетная мысль. Он знал, что их отношения обречены. Разве он не сказал себе это, впервые увидев ее?
– Мистер Вейн! – Себастьян вздрогнул. Пенелопа Уэстон делала ему знаки с противоположной стороны холла. Он подчинился, последовав за девушкой в небольшую прихожую, куда она нырнула. – Вы пришли, чтобы увидеться с Абигайль?
– Хотел бы. – Он не представлял, что еще сказать ей.
Пенелопа просияла.
– Великолепно! Вы не могли выбрать лучшее время. Лорд Атертон только что отбыл. – Ее переполняло злорадство. – Должна заметить, совсем не в том настроении, в каком явился. Он расточал улыбки и сыпал комплиментами, когда пришел, но после разговора с Эбби так стремительно удалился, что можно было подумать, что он спасается от пожара. Неплохой знак, вам не кажется?
Себастьяна немного утешило, что Абигайль вынудила Бенедикта уйти. По крайней мере, ему не придется страдать по поводу их помолвки.
– Где она?
– Наверное, все еще в парке. Лорд Атертон вышел вместе с ней, но вернулся один, а затем поспешно погрузил свою сестру в экипаж и отбыл. – Пенелопа проводила Себастьяна наружу и указала на север. – Виконт пришел оттуда, со стороны благоухающей аллеи.
– Я знаю, где это. – Он порывисто схватил ее руку и пожал. – Я у вас в долгу, Пенелопа.
– Сделайте мою сестру счастливой и можете считать все долги оплаченными. – Пенелопа махнула рукой, торопя его.
Себастьян обошел клумбы, разбитые перед домом, и зашагал вдоль стены сада, где поцеловал Абигайль всего лишь несколько дней назад, направляясь к благоухающей аллее. Вокруг не было никого видно. Себастьян посмотрел в сторону леса, но и там никого не было. На его лицо упала крупная капля, и Себастьян вдруг заметил, как потемнело небо. Со стороны Темзы надвигалась гроза. Он помедлил, колеблясь, куда идти дальше. Абигайль, наверное, вернулась в дом, и ему тоже следует поспешить назад, пока не разразился ливень.
Себастьян двинулся к Харт-Хаусу. К его облегчению, Пенелопа еще не ушла.
– Может, Абигайль уже пришла? – спросил он. – В парке ее нет.
– Не думаю, – удивилась Пенелопа. – Пойду, проверю.
Себастьян остался ждать в холле, стоя у двери, выходящей в парк. Спустя несколько минут Пенелопа вернулась, тревожно хмурясь.
– В ее комнате Абигайль нет, а горничная говорит, что она не возвращалась. И Томсон тоже. С мамой ее тоже нет.
– А куда еще она могла пойти? – В отдалении прогремел гром. – Кажется, начинается гроза.
Пенелопа задумалась.
– Она любит гулять в лесу.
Себастьян вышел на террасу и снова посмотрел на небо.
– Под дождем? Вряд ли, – сказал он, глядя на склон холма, над которым высился Монтроуз-Хилл. Он даже не сознавал, насколько хорошо его дом виден из Харт-Хауса.
– Вы не знаете мою сестру, если так думаете, – сказала Пенелопа, прервав его мысли. – Абигайль кажется такой правильной и ответственной, но обычно ей удается получить то, что она задумала.
Себастьян слабо улыбнулся. Что ж, если Абигайль нужен он, он намерен проследить, чтобы ее желание исполнилось. Он не может изменить мнение мистера Уэстона, но, вероятно… это удастся сделать Абигайль.
– Спасибо, мисс Пенелопа, – сказал Себастьян и зашагал в сторону леса.
– Пен, – крикнула она ему вслед. Себастьян обернулся. Девушка ухмыльнулась, пожав плечами. – Надеюсь, мы скоро породнимся. – И добавила, подняв руку в прощальном жесте: – Удачи, Себастьян!
Себастьян прошел через парк и двинулся дальше по благоухающей аллее, с наслаждением вдыхая душистый воздух, который всегда будет напоминать ему об Абигайль, а затем углубился в лес, начисто забыв, как опасно бродить по лесу, когда стемнеет. Бен ушел мрачный, не простившись с хозяином дома. Абигайль осталась в парке, и с тех пор ее никто не видел. И хотя у Себастьяна не было оснований подозревать, что она отправилась на его поиски, он шел так быстро, как позволяло колено.
К тому времени, когда Себастьян добрался до своих владений, он начал тревожиться. Небо приобрело сине-багровый оттенок, становясь еще темнее, когда раздавался раскат грома и разряды молний пронзали клубящуюся толщу облаков. Где же Абигайль? Неужели заблудилась в лесу? Возможно, она вообще не собиралась в Монтроуз-Хилл, а всего лишь хотела успокоиться в лесной тиши после разговора с Беном. При этой мысли Себастьян похолодел. А что, если она направилась к гроту, который чертовски трудно отыскать под дождем, особенно без фонаря? Он так увлекся идеей – точнее, надеждой, – что она могла пойти в его поместье, что не подумал о других возможностях.
Какой же он идиот! Проклиная себя, Себастьян устремился вперед, путаясь в густой траве. Ему нужны фонарь и плащ, ведь Абигайль, наверное, продрогла до костей. Сначала он проверит грот, а потом пройдется по тропинкам, где она имела обыкновение гулять. Если ее там нет, он вернется в Харт-Хаус и призовет на помощь слуг Уэстонов. Если понадобится, он обшарит весь лес, пока не найдет Абигайль, и плевать на грозу.
Когда Себастьян приблизился к дому, какое-то движение в лесу привлекло его внимание, а затем, к его несказанному облегчению, из-за деревьев показалась Абигайль с довольно-таки испуганным лицом. Себастьян увидел Бориса, который тыкался носом в ее ладонь. Абигайль остановилась и, повернувшись к собаке, потрепала ее за уши. Несмотря на сгущающиеся сумерки, Себастьян без труда разглядел выражение блаженства, написанное на морде пса.
– Хороший пес, – пробормотал он. – Чертовски хороший пес. – Он повысил голос: – Абигайль!
Она обернулась, и лицо ее озарилось улыбкой. Сердце Себастьяна, тревожно стучавшее в груди, забилось еще сильней, окрыленное надеждой. Он сделал шаг в ее сторону, и она кинулась к нему, подхватив зеленую юбку. Он уронил трость и принял ее в свои объятия, вновь упиваясь ощущением ее тела, прильнувшего к нему.
– О, Себастьян, – выдохнула Абигайль, уткнувшись в его грудь. – Я так переживала, когда вчера вы исчезли со званого обеда. Пенелопа сказала, что вы не захотели увидеться со мной…
– Даже если бы я не захотел видеться с вами, я не смог бы устоять. – Себастьян приподнял подбородок Абигайль и заглянул в лицо. – Я только что был в Харт-Хаусе, надеясь, что еще не слишком поздно.
Ее грудь приподнялась в глубоком вздохе.
– Слишком поздно для чего?
Себастьян посмотрел в сияющие глаза любимой, пленившие его с первой встречи.
– Сказать, что я обожаю вас. Я пытался отрицать это, я противился этому, но безуспешно. Я люблю вас, Абигайль Уэстон.
Ее улыбка, казалось, ослепляла.
– Лорд Атертон сделал мне сегодня предложение.
– И что вы ответили? – спросил Себастьян, невольно напрягшись. Пенелопа могла ошибиться, в конце концов…
– Отказала!- воскликнула она, смущенно засмеявшись. – Я отказала ему! А он… – Она умолкла, устремив на Себастьяна нерешительный взгляд.
– Что он сделал? – Себастьян ощутил порыв избить Бена до потери сознания.
– Он спросил… не вы ли тому причиной, – прошептала она. – Я сказала, что нет, конечно, поскольку вы мне ничего не предлагали, но все же… думаю, я отказала ему, потому что отчаянно надеялась, что вы сделаете мне предложение… потому что я люблю вас и не могу выйти за него, когда мне нужны вы.
Душа Себастьяна словно воспарила.
– И вы пришли сюда, чтобы сказать мне об этом?
Абигайль кивнула.
На Себастьяна словно снизошло небесное сияние. Казалось, он слышит ангельское пение. Он нежно улыбнулся Абигайль.
– Я приходил в Харт-Хаус не только для того, чтобы признаться вам в любви. Я хотел, чтобы вы предпочли меня Бену, заслуживаю я того или нет.
– Я давно предпочла вас, – мягко отозвалась Абигайль.
Пальцы Себастьяна, сжимавшие ее плечи, напряглись, улыбка померкла.
– Но я говорил сегодня с вашим отцом, попросив разрешения ухаживать за вами…
– Правда? – воскликнула она, сделав попытку прильнуть к нему, но он удержал ее на расстоянии.
– Он отказал, любовь моя.
– Неважно! – сияя счастливой улыбкой, воскликнула Абигайль. – Он передумает, если я поговорю с ним.
Себастьян знал, что ему не следует обольщаться. Томас Уэстон казался тверд в своем решении, но ответ Абигайль вселил в Себастьяна надежду, и он доверился ей с бесшабашностью влюбленного, приникнув к ее губам в страстном поцелуе.
– Вы выйдете за меня замуж, Абигайль? – выдохнул он у самых ее губ.
– Да, – шепнула она, обвив руками его шею. – Да, да, да.
Они стояли бы целый час, целуясь, если бы в этот момент не разразился ливень. С неба хлынули ледяные капли, и в считаные секунды начался проливной дождь. Себастьян чертыхнулся, Абигайль залилась смехом, и они побежали к дому, взявшись за руки. К тому времени, когда Себастьяну удалось отпереть дверь и они вошли внутрь, волосы Абигайль повисли мокрыми прядями, а рубашка Вейна промокла насквозь из-за ручейков, стекавших по его шее за воротник. Борис, проскочивший в дверь следом за ними, встряхнулся, забрызгав все вокруг.
– Борис! – прикрикнул Себастьян, вытирая лицо, а Абигайль снова рассмеялась. – Извините, я не ждал гостей, – сказал он, запоздало сообразив, как неуютно выгладит его жилище. В камине была приготовлена растопка, но огонь разжигали, только когда это было совершенно необходимо. Мебель была старой и потертой, полы обшарпанными, ковров не было. Себастьян хотел бы предложить Абигайль чашку чая, но в доме не было ни молока, ни печенья.
– Я не гость, пришедший на чай. – Глаза Абигайль сияли. – Полагаю, что я дома.
Себастьян улыбнулся:
– Так и есть.
Она вытащила из волос шпильки и тряхнула головой, рассыпав по спине влажные пряди.
– Может, почитаете мне?
Себастьян немного растерялся, но потом поинтересовался:
– Что бы вы хотели услышать?
На щеках Абигайль расцвел румянец.
– Думаю, вы знаете…
За окнами хлестал дождь. Он мог закончиться через час или лить всю ночь. Человек чести отказался бы от предложения, которое таилось за словами Абигайль, порядочный вспомнил бы о решительном отказе ее отца. Но Себастьян покончил со всеми этими сантиментами. Он желает Абигайль и хочет на ней жениться. Занявшись с ней любовью, он удовлетворит первое желание и почти наверняка добьется второго. Хоть раз в своей никчемной жизни он поступит как хочет, а не как надо, и будь проклята его щепетильность!
– Пожалуй, – отозвался он и повел ее наверх.
