Глава 19
Приглашение из Стрэтфорд-Корта, прибывшее в Харт-Хаус на следующий день, вызвало в доме настоящий переполох. Миссис Уэстон была вне себя от восторга и поспешила отправить записку мужу, который отбыл по делам в Лондон, чтобы тот вернулся к званому обеду у графа и графини. Джеймсу она велела сопровождать их, невзирая ни на какие другие планы. Пенелопа, попытавшаяся уклониться от участия в торжестве, потребовала новое платье и туфли и тут же получила разрешение заказать их в Ричмонде. Абигайль, слишком погруженная в счастливые грезы, не удостоила предстоящее событие особым вниманием.
– Ты не выглядишь удивленной, Абигайль, – заметила с улыбкой миссис Уэстон.
– Лорд Атертон упоминал об обеде, когда мы встретили его позавчера в городе.
Глаза миссис Уэстон задумчиво сузились.
– И не кажешься особенно довольной.
– О, уверена, это будет восхитительно! – Абигайль постаралась придать своему тону веселости.
С минуту мать пристально смотрела на нее, затем встала и закрыла дверь. Вернувшись, она села рядом с Абигайль на диван и взяла пяльцы с вышиванием из ее рук.
– Что произошло вчера между тобой и мистером Вейном?
– Ничего, мы гуляли по парку и разговаривали.
– Ты была в приподнятом настроении, когда он ушел.
Абигайль не сдержала улыбки:
– Я влюблена, мама.
Лоб матери прорезала тонкая морщинка.
– А как же лорд Атертон?
– Он очень обаятелен и красив, – ответила Абигайль, – но я влюблена не в него.
Миссис Уэстон, вздохнув, заметила:
– Мистер Вейн не говорил еще с твоим отцом!
– Да, но папа сказал, что будет уважать мой выбор.
– Он учтет твои желания, – поправила ее мать. – Против мистера Вейна имеется рад веских возражений.
– Но они имеют не менее веские объяснения.
Миссис Уэстон прижала ко лбу кончики пальцев.
– Даже боюсь спросить.
– Разве ты не хочешь, чтобы я была счастлива? – Абигайль подвинулась поближе к матери. – Он хороший человек, мама. Герой войны! Конечно, его отец сошел с ума, но это не имеет никакого отношения к сыну. Именно безумие послужило причиной тому, что старший мистер Вейн ушел ночью из дома.
– Но в таком случае, что с ним случилось, дорогая?
– Никто не знает. Никто, – повторила Абигайль с нажимом. – Себастьян искал его, но тщетно. – Она сделала резкий жест в ответ на вопросительно приподнятую бровь матери. – Неужели это дает основания считать его убийцей? Более того, он даже не может распоряжаться своим поместьем, поскольку смерть мистера Майкла Вейна не доказана. Где здесь логика, мама?
– Тем не менее, это темное пятно на его репутации и тревожный сигнал, – возразила ее мать. – Мы хотим, чтобы ты была счастлива и благополучна, Эбби. И, к сожалению, эти слухи, не говоря уже о мотивах, которыми руководствуется мистер Вейн, ухаживая за девушкой с большим приданым, не в его пользу.
Абигайль решительно сдвинула брови:
– Когда ты вышла замуж за папу, он был всего лишь честолюбивым юношей, начинавшим юридическую деятельность в конторе своего отца. Однако это не помешало тебе связать с ним судьбу, не так ли?
– Не зарывайтесь, юная леди! – Голос матери приобрел стальные нотки.
Это было предостережение, и Абигайль сменила тон. Ей нужна поддержка матери, а не ссора с ней.
– Ты всегда называла меня благоразумной, мама. Я и раньше встречала привлекательных мужчин, охотников за приданым и повес, но ни разу не поддалась на их лесть. Почему бы тебе не позволить мне поступить сейчас по велению сердца?
Миссис Уэстон ответила не сразу.
– Полагаю, все дело в том, что ты им отказывала, – сказала она после долгой паузы. – Гораздо легче доверять выбору дочери, когда ничем не рискуешь. – Она вздохнула. – О, Эбби! Я так хочу, чтобы ты была счастлива. Но мистер Вейн должен доказать, что стоит тебя. А если нет… Лучше разбитое сердце сейчас, чем вся жизнь, полная сожалений. – Миссис Уэстон встала. – В любом случае нет причин спешить. А пока мне надо отправить леди Стрэтфорд благодарность за приглашение. С этими словами мать удалилась.
Абигайль кивнула, проводив ее глазами. Что ж, это лучше, чем прямой отказ, но меньше, чем она надеялась.
Хорошо еще, что Себастьян согласился тоже прийти на обед к Стрэтфордам. Абигайль не хотелось даже думать, как неловко это выглядело бы без него.
Себастьян испытывал очень противоречивые чувства, шагая по когда-то такой знакомой подъездной аллее Стрэтфорд-Корта.
С одной стороны, он увидит Абигайль. С момента расставания влюбленных, когда они тайно обручились, Себастьян считал часы до следующей встречи. Он не видел Абигайль с того великолепного дня в саду Харт-Хауса, несмотря на ежедневные прогулки по ее любимым тропинкам в лесу. Одной этой причины было достаточно, чтобы благодарить Бенедикта за приглашение.
Но, с другой стороны, Вейн не сомневался, что его ждет не более сердечный прием, чем семь лет назад, когда он был здесь в последний раз. При воспоминании о реакции лорда Стрэтфорда на его визит спина Себастьяна напряглась. Если Стрэтфорд позволит себе…
Если Стрэтфорд позволит себе выпад в его адрес, он не поддастся на провокацию. Он больше не тот разгневанный молодой человек, что приходил сюда в поисках правды. Что бы ни сделал или ни сказал граф, он не даст ему испортить вечер. Себастьян сделал глубокий вздох, заставив себя расслабиться, и вручил свой плащ и шляпу дворецкому. Он едва видел, куда его ведет лакей, напрягая слух в надежде услышать голос Абигайль. Он услышал его, как только вошел в парадную гостиную. Она повернулась к двери и улыбнулась, такая прекрасная, а Себастьян подумал, что готов сразиться с сотней Стрэтфордов только за одну эту улыбку.
Тем не менее было странно встретиться с семьей Бенедикта после стольких лет. Леди Стрэтфорд, такая же стройная и холодная, как запомнилось Вейну, обращалась с ним, словно никогда не знала его. Леди Терли, в девичестве леди Элизабет Леннокс, вела себя любезно, но сдержанно, как с едва знакомым человеком. Ее мужа, виконта Терли, Себастьян никогда не видел раньше. Леди Саманта улыбнулась ему, но с некоторой неловкостью. Себастьян, освеживший накануне свои воспоминания о ней, исповедуясь перед Абигайль, перемолвился с девушкой несколькими вежливыми фразами, прежде чем двинуться дальше. Бенедикт был само обаяние и даже снизошел до того, чтобы обменяться с Вейном рукопожатием. А лорд Стрэтфорд…
Граф одарил Себастьяна высокомерным взглядом, задрав свой крючковатый нос. Себастьян поклонился, не обращая внимания на презрительный блеск в глазах его сиятельства, и спустя мгновение Стрэтфорд сделал головой движение, которое с некоторой натяжкой могло сойти за кивок. После чего лорд Стрэтфорд повернулся к Себастьяну спиной и двинулся прочь, что вполне того устраивало. Молодой человек присоединился к Джеймсу Уэстону, который развлекал совсем юных леди рассказами о своем недавнем посещении Лондона, где фигурировали оперная певица и собака, выскочившая на сцену во время исполнения арии.
За обедом Себастьяна посадили между леди Терли и миссис Уэстон. Абигайль сидела в дальнем конце, поблизости от хозяйки дома и Бенедикта, и Вейн не мог видеть ее из-за огромной вазы, стоявшей в центре стола. Тем не менее он запретил себе расстраиваться по какому бы то ни было поводу и провел время, беседуя с миссис Уэстон, которая рассказывала ему о своих попытках дрессировать Майло. В целом обед прошел лучше, чем ожидал Себастьян.
Ситуация стала накаляться позже.
– Чем займемся? – осведомился Бенедикт, когда вся компания переместилась в гостиную. К огромному облегчению Себастьяна, джентльмены не стали надолго задерживаться в столовой за рюмкой бренди. Не считая нескольких злобных намеков графа, беседа прошла достаточно мирно и быстро закончилась.
– Давайте сыграем в карты, – предложил лорд Терли.
– Лучше в шарады, – возразила его жена.
– Пожалуй, мы могли бы немного потанцевать, – весело заявил Бенедикт.
– Это было бы прекрасно, – отозвалась графиня с царственной улыбкой, повернувшись к миссис Уэстон. – Вы не возражаете, если молодые люди потанцуют, миссис Уэстон?
– Отнюдь!
– Великолепно. – Бенедикт потер руки. – Элизабет, ты не сыграешь для нас?
– А я думала, что тоже приглашена на танцы, – рассмеялась та, хотя и положила руку на живот. Во время обеда выяснилось, что леди Терли ожидает первенца.
Он ухмыльнулся.
– Если не ты, то играть придется мне, а это станет для всех настоящей трагедией.
Элизабет похлопала брата по плечу.
Бенедикт повернулся, но Себастьян уже догадался, что последует далее. На обеде присутствовали три молодые дамы: Абигайль, Пенелопа и Саманта. И четыре джентльмена, которые могли принять участие в танцах: Бенедикт, Джеймс Уэстон, лорд Терли и сам Себастьян. Возможно, Бенедикт затеял танцы без задней мысли, но он был вполне способен сознательно предложить занятие, которое поставило бы Себастьяна в невыгодное положение. И последнее, что молодой джентльмен собирался делать, – это наблюдать, как Бенедикт возьмет Абигайль за руку и закружит в вальсе, пока он будет смиренно сидеть в сторонке из-за своей хромоты. Он будет сегодня танцевать с ней, даже если это окончательно выведет из строя его искалеченное колено. Себастьян остановился напротив Абигайль и поклонился.
– Вы позволите?
Последовало потрясенное молчание. Себастьян ждал ответа, не сводя взгляда с возлюбленной. На миг глаза Абигайль удивленно расширились, но затем ее лицо озарилось восторженной улыбкой.
– Конечно, сэр. – Она вложила руку в ладонь, и он улыбнулся в ответ.
– Леди Саманта, не окажете ли мне честь? – Джеймс Уэстон обратился к леди Саманте, пребывавшей в явной растерянности. Она пробормотала слова согласия, но не без того, чтобы бросить взгляд на свою мать.
Бенедикт быстро пришел в себя.
– Мисс Пенелопа. – Он отвесил театральный поклон. – Вы позволите?
– С превеликим удовольствием, милорд.
Себастьян успел отметить, что не слышал раньше, чтобы Пенелопа так сердечно говорила с Бенедиктом, но когда они с Абигайль заняли место в ряду танцоров, тут же забыл об этом. Джеймс и леди Саманта встали рядом. Не то чтобы это волновало Себастьяна. Когда-то он обожал танцевать, а сегодня собирался танцевать с любимой. Ему было наплевать, даже если бы около него оказался сам Наполеон. Себастьян ничего не видел, кроме улыбки Абигайль и ее серых глаз, сиявших, как звезды.
Первые шаги Себастьяна были немного неуверенными – ведь он давно не танцевал. Но Абигайль незаметно подсказывала ему движения, и его ноги начали вспоминать каждое па. Каждый раз, беря ее за руку, он думал, каково это – чувствовать себя нормальным, забыть о раненой ноге и отдаться радости от танца с возлюбленной.
К сожалению, музыка утихла слишком быстро. Абигайль, раскрасневшаяся от танца, присела в реверансе. Себастьян поклонился, обменявшись с ней улыбкой. Он мог поклясться, что знает ее мысли – «вы слишком хорошо танцуете, чтобы называть себя калекой», – и не мог не признать, что она права. Его левое колено ныло, но не сильнее, чем обычно после ежедневной долгой прогулки по лесу. Это было ничто по сравнению с восторгом, который он испытал, доставив Абигайль удовольствие. Он даже пригласил на следующий вальс Пенелопу, надеясь, что хватит сил еще раз станцевать с Абигайль, когда они с Беном поменяются партнершами.
После танцев миссис Уэстон подозвала дочерей к себе обменяться впечатлениями по поводу приема. Себастьян воспользовался моментом, чтобы дать передышку больной ноге. Он давно усвоил, что после активных физических упражнений колено нуждается в покое, и двинулся по комнате, стараясь сгибать левую ногу как можно меньше.
Его перехватил Бенедикт.
– Я хотел бы поговорить с тобой, – сказал он, понизив голос.
– В другой раз, милорд, – обронил Себастьян, не отрывая взгляда от Абигайль. Видит Бог, давно он не чувствовал себя таким жизнерадостным и полным сил. От сознания, что он может вести партнершу в танце, как любой нормальный мужчина, душа Себастьяна воспарила, а выражение глаз Абигайль заставляло его сердце биться, как никогда в жизни. Он чуть не поблагодарил Бенедикта – этот обед был чертовски хорошей идеей, а танцы еще более удачной.
– Мисс Уэстон, – сказала леди Стрэтфорд своим обычным прохладным тоном. – Может, вы порадуете нас музыкой? Ваша матушка сказала, что вы незаурядная пианистка.
– Вряд ли я смогу превзойти леди Терли, – отозвалась Абигайль, улыбнувшись. – Но я с удовольствием для вас сыграю. – Она встала и направилась к роялю.
– Сейчас, Себастьян, – настаивал Бенедикт.
Себастьян взглянул на бывшего друга.
– Неужели это не может подождать, милорд?
Бенедикт, вздернув подбородок, вызывающе сверкнул глазами.
– Нет.
Себастьян бросил еще один взгляд на Абигайль, сидевшую перед клавиатурой. Леди Саманта последовала за ней, занявшись выбором нот. Себастьян предпочел бы послушать, как играет Абигайль, а не то, что собирался сказать Бенедикт, но ему не хотелось устраивать сцену. Вряд ли это поспособствует достижению его второй цели, с которой он явился сюда: успокоить старших Уэстонов относительно того, годится ли он в мужья их дочери.
– Ладно.
Бенедикт проводил его в небольшой салон, выдержанный в зеленых тонах. Себастьян смутно припомнил, что уже был здесь однажды, очень давно.
– Помнится, старый Сэмюэл отчитывал нас здесь, – заметил он, упомянув управляющего графа, служившего здесь двадцать лет назад. – За воровство апельсинов из оранжереи. – Себастьян тогда слушал нравоучения старика, глядя на портрет давно почившего предка Стрэтфордов времен Стюартов с длинными усами и насмешливым взглядом, словно тот находил тираду управляющего столь же нудной, как и юный проказник. А когда Сэмюэл закончил нотацию, они с Бенедиктом неплохо повеселились, изображая его.
– Что? – Бенедикт озадаченно нахмурился. – Ах да. – В его глазах появилась грусть. – Как давно это было!
Себастьян огляделся по сторонам. Со стены ему усмехался все тот же предок времен Стюартов.
– Похоже, здесь ничего не изменилось. – Он повернулся к Бенедикту, который, однако, определенно изменился, при чем самым решительным образом. – Что вы хотели обсудить, милорд?
– Ничего особенного. – Лицо Бенедикта приняло небрежное и вместе с тем жесткое выражение. – Просто хотел уведомить тебя, что я намерен жениться на Абигайль Уэстон.
Себастьян сдержал улыбку.
– Неужели я прослушал объявление о помолвке?
– Я еще не сделал предложение, но сделаю.
Когда-то Себастьян просто рассмеялся бы. Теперь он мог сделать то же самое, хотя и не столь добродушно.
– Ты так уверен, что она согласится?
– У меня есть для этого основания. – В улыбке Бенедикта мелькнуло злорадство.
– Вот как? – Себастьян оперся на трость и вскинул брови. – И какие же? – Сегодня вечером он чувствовал себя неуязвимым, забыв о прежних страхах. Абигайль не примет предложение Бенедикта. Она любит его, Себастьяна! Бесшабашный от вновь обретенной уверенности, он отмел любые препятствия, любые возражения, которые сам выдвигал против их с Абигайль брака. Он знает Абигайль так, как Бенедикт не узнает никогда. Он знает, что заставляет ее сердце биться чаще и что заставляет ее смеяться. Он знает, что движет ею и что возбуждает ее. Надо быть идиотом, чтобы позволить гордости лишить его шанса на настоящее счастье. Если Абигайль придется выбирать между ними, она выберет Себастьяна. Вейн знал это совершенно точно и чуть не поддался искушению сделать ей предложение сегодня вечером – только для того, чтобы его сиятельство получил отказ.
Бенедикт презрительно фыркнул.
– Мог бы и не спрашивать. Тебе не кажется, что она чувствует себя здесь как дома?
– Она не вещь, которую твой отец может для тебя купить, Бен, – сказал Себастьян.
Лицо бывшего приятеля потемнело.
– Как ты смеешь предполагать такое!
– А что? Это ты пригласил мисс Уэстон сюда. Несомненно, в расчете на то, что вид роскошного поместья, которое ты можешь предложить ей в будущем, повлияет на ее решение.
– Зависть тебя не украшает. – Бенедикт протяжно вздохнул, изобразив скуку.
Себастьян пожал плечами:
– Это не зависть. Я знаю, что мне нечего дать Абигайль, кроме себя самого. Только она может решить, достаточно ли этого.
– Будь я проклят, если она станет это делать!
Себастьян иронически приподнял брови:
– А разве кто-нибудь будет решать за нее?
Бенедикт вспыхнул:
– Я хотел сказать, что Абигайль не сделает выбор в твою пользу, Бастьян.
Почему-то это детское прозвище резануло Себастьяна сильнее, чем все остальное, что Бенедикт сказал ему. Он сжал кулаки, дабы сохранить самообладание. Бенедикт, запоздало осознав свою неловкость, повернулся к Вейну спиной и направился в двери. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как дверь открылась, впустив лорда Стрэтфорда.
– Браво, Вейн, отличный спектакль.
Себастьян не понял, что имеет в виду граф, и поэтому промолчал, но брови его сошлись на переносице. Двадцать лет назад лорд Стрэтфорд был устрашающей фигурой, и его зловещая аура ненамного померкла с тех пор. Даже Бенедикт остановился и выпрямил спину.
Граф сложил руки на груди, склонив голову набок.
– Калека танцует! Что ж, это может снискать у дам жалость, но не более того.
– Я никогда не нуждался ни в чьей жалости.
– Даже когда явились ко мне, умоляя вернуть то, что ваш отец законно продал? – Глаза Стрэтфорда презрительно блеснули.
Себастьян знал, что будет с горечью вспоминать о том визите до конца своих дней. Он был в отчаянии, оставшись в двадцать три года с изувеченным коленом и отцом, бредящим о демонах, якобы пытающихся его убить. Он действительно умолял графа пересмотреть сделку, думая, что, если он сумеет как-то восстановить эту часть своей жизни, остальное тоже наладится.
– Мой отец был не в своем уме, когда подписал тот документ, и вы это знали.
Стрэтфорд изобразил удивление.
– Откуда я мог знать?
– По цене: пятьдесят фунтов за восемьдесят акров прекрасной земли.
Губы графа изогнулись в жестокой улыбке.
– Я предлагал Майклу сотню фунтов. Но он настоял на том, что она не может стоить больше пятидесяти.
Нервы Себастьяна были натянуты, как тетива лука. Он крепче сжал набалдашник трости.
– Как благородно было с вашей стороны столь легко уступить!
Стрэтфорд пожал плечами:
– К чему упускать такую возможность?
Себастьян перевел взгляд с отца на сына. Сколько раз он сочувствовал Бену, когда тот сетовал по поводу холодности и расчетливости своего отца! Но вот сейчас Бенедикт не выказал и тени несогласия, стоя рядом с отсутствующим видом.
– Я не ожидал от вас ничего иного, милорд.
– Предлагаю вам сегодня вечером окончательно распрощаться с мисс Уэстон. Бенедикт привел девушку сюда, чтобы узнать мое мнение, и я решил одобрить его выбор. – Он посмотрел на сына: – Приданое Абигайль вполне приемлемо, и, согласен, она достаточно привлекательна. Можешь жениться на ней, если она тебе нужна. Полагаю, тебе хватит недели, чтобы закончить с этим делом.
– Отец, – негромко произнес Бенедикт, оживив полузабытые воспоминания: вот Бен сетует, что отцу невозможно угодить; вот он тревожится по поводу неизбежного наказания, а вот Бен, весь в ссадинах и синяках, притихший после очередной порки. Тогда Себастьян ненавидел графа, но теперь, глядя на Бенедикта, он задавался вопросом, почему тот до сих пор мирится с подобным обращением. Но, возможно, Бенедикт больше похож на отца, чем казалось со стороны. В конце концов, когда Себастьян рассказал другу, что граф купил его землю за гроши, Бенедикт встал на сторону отца так безоговорочно, что не общался с Себастьяном семь последующих лет.
При этой мысли Вейн ощутил ставшую уже привычной вспышку гнева. Возможно, в детстве у Бенедикта не было иного выбора, кроме как подчиняться отцу, но сейчас он взрослый мужчина. Себастьян охотно врезал бы Бенедикту по физиономии за то, что тот позволил говорить о женитьбе на Абигайль в таком пренебрежительном тоне, но уверенность графа, что его сын получит ее, стоит только пожелать, привела его в ярость. Абигайль не просто богатая наследница, предназначенная Стрэтфордам в награду!
– Неплохо сработано, Бен. Осталось только заслужить одобрение леди. – Он бросил беглый взгляд на графа. – Полагаю, это проще, чем заслужить одобрение лорда Стрэтфорда.
– Наглец! Не смейте разговаривать с моим сыном в таком тоне. – Стрэтфорд устремил свирепый взгляд на Бенедикта. – Ты намерен проглотить это оскорбление от безумного калеки? И какой ты мужчина после этого?
– Он свое получит, – произнес Бенедикт побелевшими губами.
Себастьян кивнул.
– Я приберегу свои поздравления до того дня, когда увижу объявление в «Таймс». – Вейн направился к двери.
– Скатертью дорога, – прорычал Стрэтфорд. Когда Себастьян проходил мимо него, граф выдвинул ногу, преградив ему путь. В стремлении поскорей избавиться от его гнусного общества, кипя от гнева, Себастьян забыл об осторожности. Его трость уперлась в край башмака Стрэтфорда в тот самый момент, когда Себастьян оперся на нее всем телом. Граф убрал ногу, и кончик трости скользнул по лакированному паркету. Себастьян попытался сохранить равновесие, но было слишком поздно. Он рухнул на изувеченное колено, едва успев выставить вперед руки, чтобы не удариться лицом о пол.
На мгновение ему показалось, что он теряет сознание от боли. Она была даже более острой, чем когда его ранили. Вейна замутило, и он чуть не прикусил язык, чтобы сдержать мучительный стон. Единственное, что он мог сделать, это оставаться на четвереньках, дрожа всем телом.
Но затем в его затуманенном болью мозгу прозвучал голос графа.
– Какая жалкая картина, – произнес тот презрительным тоном. – Вы действительно сошли с ума, Вейн, если думаете, что найдется женщина, которая предпочтет моему сыну вас. – Он двинулся прочь, отшвырнув ногой трость Себастьяна, которая с грохотом покатилась по полу.
Боже, надо как-то выбраться отсюда! Он совершил ошибку, приняв приглашение. Все самоуважение, которое он обрел, представ перед своим мучителем – и станцевав с Абигайль, – меркло перед перспективой валяться на полу, избавляясь от содержимого своего желудка. Скрипнув зубами, Себастьян поднял голову, молясь о том, чтобы встать на ноги без чьей-либо помощи. Если бы он мог уползти из Стрэтфорд-Корта, то, наверное, пополз… но это означало, что он признал поражение. Медленно, стараясь не делать лишних движений, Себастьян приподнялся и оперся на одну руку и попытался встать на здоровую ногу. На него снова накатила тошнота, когда весь его вес пришелся на раненое колено. Он помедлил, сделав глубокий вздох и собираясь с силами…
Перед его лицом появилась чья-то ладонь. Подняв глаза, Себастьян увидел склонившегося над ним Бенедикта. Бледный и угрюмый, он протягивал ему руку.
– Он не нуждается в твоей помощи, Бенедикт, – заявил лорд Стрэтфорд с другого конца комнаты, где он наливал себе выпить. – Он не нуждается ни в чьей помощи. Отшельник из Монтроуз-Хилла!
Себастьян посмотрел на бывшего друга. Они не обменялись ни единым словом, но Себастьян осторожно оперся на протянутую руку. Бенедикт помог ему подняться и вручил трость. Поблагодарив его сиятельство коротким кивком, Себастьян покрепче ухватил трость, прижав ее к изувеченной ноге. Колено мучительно пульсировало, словно в него воткнули раскаленный нож, но Вейн не издал ни звука. Медленно повернувшись, он сделал несколько нетвердых шагов, стараясь ставить трость так, чтобы она надежно упиралась в пол.
– Плохо выглядите, Вейн, – заметил граф, сделав глоток из бокала. – Какая жалость, что вы так рано уходите.
Так, а теперь его выкидывают из дома! Вряд ли фразу Стрэтфорда можно было истолковать иначе. На мгновение Себастьян задумался о том, чтобы вернуться в гостиную и проститься с Абигайль, но затем решил, что не стоит. Не хватает только, чтобы он упал в обморок в присутствии гостей!
– Благодарю вас, лорд Стрэтфорд, – сказал Вейн, превозмогая тошноту, – за великолепный обед. Надеюсь, вы передадите мою признательность леди Стрэтфорд. – Он обернулся, бросив взгляд на Бенедикта. – Милорд Атертон, – произнес он сквозь зубы из-за мучительной боли.
Каждый шаг к двери был пыткой, но Себастьян предпочитал ковылять, как инвалид, чем двигаться быстрее, рискуя снова упасть. Выбравшись из комнаты, он ощутил облегчение, радость от которого померкла перед ужасной перспективой добираться до дома в таком состоянии. О боже, ему никогда этого не сделать! С таким же успехом Монтроуз-Хилл мог находиться на Луне. Вначале нужно одолеть неблизкий путь до реки, где ему придется переплыть на лодке на другой берег, а потом пройти еще три мили вверх по склону холма. Вейн остановился в парадном холле, собираясь с мыслями. Что же делать?
– Мистер Вейн! – окликнула его Пенелопа Уэстон с любопытством, которое тут же исчезло при виде его лица. – О боже, – ахнула она. – Вы ужасно выглядите!
Себастьян скрипнул зубами, попытавшись улыбнуться.
– Спасибо.
– Я хочу сказать, выглядите больным. – Она подошла ближе и коснулась его руки. – Вам нужно сесть.
Он поднял свободную руку.
– Нет, я… мне пора. Я как раз собирался уходить.
Пенелопа устремила на него испытующий взгляд:
– Позвольте мне позвать Абигайль. Вы бледны, как привидение…
– Нет! – Он сжал поднятую руку в кулак и заставил себя понизить голос. – Пожалуйста, не надо. Я действительно чувствую себя плохо. Я упал на больное колено.
Взгляд Пенелопы скользнул по побелевшим пальцам Себастьяна, сжимавшим набалдашник трости. Затем она посмотрела через его плечо, и Себастьян услышал голос графа. Он не удержался от соблазна оглянуться и распрямил плечи, насколько было возможно в его состоянии – последнее, что ему было нужно, это чтобы граф увидел его униженным и немощным. Стрэтфорд снова окинул его злобным взглядом, прежде чем повернуться и направиться в гостиную, но Бенедикт задержался, глядя на них. На мгновение их глаза встретились. Бенедикт медлил, явно разрываясь на части, затем последовал за отцом.
– Какое дурно воспитанное ничтожество, – гневно заметила Пенелопа, глядя на удаляющуюся фигуру Бенедикта с нескрываемым осуждением. – Вы не пали низко, мистер Вейн, – сказала она, переведя взгляд на Себастьяна. – Вы просто упали. А он… – Она замолкла. – Позвольте помочь вам, если вы не хотите звать Абигайль.
Себастьян кивнул. Вряд ли ему удастся выбраться отсюда самостоятельно.
– Только до двери, если вас не затруднит.
Каким-то чудом им удалось спуститься по лестнице. Пенелопа поспешила вперед, и лакей уже держал дверь распахнутой, когда Себастьян добрался до нее. К тому времени, когда девушка снова догнала его, Себастьян уже пересек подъездную аллею. На этот раз за Пенелопой следовал лакей.
– Адам проводит вас до дома, – заявила она. – А если вы будете возражать, я сбегаю наверх и скажу сестре, что вы серьезно пострадали.
Себастьян чуть было не отказался, пока не вспомнил снова, как далеко находится пристань от Монтроуз-Хилла. Он кивнул:
– Спасибо, мисс Уэстон.
– Зря вы не позволили мне рассказать Эбби, что случилось, – мягко добавила она. – Она прекрасная сиделка, очень терпеливая и сердобольная. И не ваша вина…
– Пожалуйста, не надо, – перебил ее Себастьян. – Не сегодня. – Не сегодня, когда он танцевал с ней, как полноценный мужчина. Когда она еще находится в Стрэтфорд-Корте, где граф может еще больше очернить его имя. Ему нужно прийти в себя и вернуть самообладание, прежде чем они снова увидятся. – Право, мое здоровье вас не должно заботить.
– Возможно, но не ложь сестре, – заметила Пенелопа.
Адам подогнал к пристани ялик. Себастьян проковылял до берега и сумел забраться в лодку, чудом не извергнув за борт съеденное за обедом. Тяжело дыша и покрывшись потом, он поднял глаза на Пенелопу, с сочувствием наблюдавшую за его усилиями.
– Всего хорошего, мисс Уэстон. Спасибо за все.
Лодка уже отчалила от пристани, когда Пенелопа снова окликнула его.
– Едва ли нам удастся долго скрывать это от Абигайль. Я – последний человек на свете, способный хранить секреты.
Еще бы! Себастьян не сомневался, что она расскажет все сестре еще до конца приема, особенно если Бенедикт сделает той предложение. Негодование, с которым Пенелопа смотрела вслед его сиятельству, было очевидным и недвусмысленным. Но последнее, что нужно Себастьяну, это чтобы Абигайль видела его таким, как сейчас, когда его может вывернуть наизнанку в любой момент. Он обхватил колено обеими руками так сильно, что свело пальцы, словно это могло приглушить боль, и кивнул в ответ на замечание Пенелопы. Абигайль узнает обо всем, но, по крайней мере, она и ее родители не увидят его в таком состоянии.
– Может, мне позвать доктора, сэр? – поинтересовался Адам, гребя через реку.
Себастьян покачал головой.
– Мой старший брат был в сражении при Ватерлоо, – сообщил лакей после короткой заминки. – Вернулся без руки. Он тоже запрещал посылать за доктором. В итоге священник едва успел причастить его. – Адам помолчал, сделав несколько гребков. – Моя матушка поклялась, что отлупит меня до полусмерти, если я когда-нибудь откажусь показаться доктору.
– Надеюсь, ты не отдашь меня на растерзание своей матери, – отозвался Себастьян, пытаясь дышать носом, чтобы сдержать тошноту.
– Нет, конечно. Просто мисс Абигайль Уэстон порой напоминает мне ее. Добрая и заботливая, но не боится высказывать свое мнение и настаивать на нем.
При мысли об Абигайль, применяющей в его отношении кнут и пряник, Себастьян чуть не улыбнулся. Но тут лодка царапнула дно у противоположного берега, и он снова задохнулся от боли, потому что его колено ударилось о борт. Адам выскочил из лодки, вытащил ее на берег и протянул Вейну руку. Себастьян с благодарностью принял его помощь, сумев выбраться из лодки без дальнейших происшествий.
– Мне нужно сбегать за коляской, – сказал Адам. – Кучер ждет возвращения хозяев не раньше, чем через час. Этого времени хватит, чтобы доставить вас в Монтроуз-Хилл. – Он помолчал. – Мисс Уэстон дала четкие указания, чтобы я проводил вас прямо до порога, сэр.
Себастьян кивнул, слишком измученный, чтобы возражать. Ему потребуется целая вечность, чтобы вернуться домой, если он откажется от этого предложения. Он опустился на каменную скамью у причала и приготовился ждать, прислушиваясь к шагам лакея, спешившего вверх по склону.
Его взгляд устремился на противоположный берег, где высился Стрэтфорд-Корт. Залитый огнями, он был похож на средневековый замок, а Абигайль, такая красивая в своем бледно-зеленом платье, выглядела сегодня вечером как его, Себастьяна, сказочная принцесса.
Впрочем, не совсем его. И возможно, никогда не будет.
Скорее всего, все это было напрасно. Стрэтфорд-Корт внушал благоговение, а Бенедикт мог сделать Абигайль его хозяйкой. Трудно устоять перед таким искушением! Да и родители могут убедить ее принять предложение Бенедикта. Пожалуй, он слишком долго был один, сторонясь окружающих. Конечно, их с Абигайль влечет друг к другу, но, возможно, этого недостаточно. Пожалуй, он свалял дурака, позволив поколебаться своему первоначальному убеждению, что Абигайль Уэстон предназначена для кого-нибудь получше. Тот факт, что она заставила его снова почувствовать себя полноценным мужчиной, еще не значит, что она не способна принять ухаживания действительно полноценного поклонника. Вполне возможно, что он не сможет соперничать с Бенедиктом, даже если попытается.
Сжав кулак, Вейн прижал костяшки пальцев ко лбу. Нет! Сейчас он не способен ясно мыслить – боль накладывает отпечаток на его логику и настроение. Девушку, которую он знает и любит, не так-то просто ослепить титулом и состоянием, чтобы она забыла обо всем остальном. Абигайль выберет его, он уверен в этом. Она ведь сама сказала, что ей не нужен Бенедикт!
Но супруги Уэстон, возможно, думают иначе.
Себастьян осторожно пошевелил ногой. При мысли о наблюдательности мистера Уэстона и его амбициях Себастьян вдвойне порадовался, что вовремя убрался из Стрэтфорд-Корта. Миссис Джонс приложит компресс к его колену, и через пару дней он будет чувствовать себя нормально: по-прежнему прихрамывая, но не более чем обычно. Возможно, было несколько самонадеянно думать, что он поправится, но его решимость осталась непоколебимой. Он вернется в Харт-Хаус и бросит вызов судьбе. Если он не нужен Абигайль, он должен услышать это от нее, а не от Бенедикта.
