Глава 8
На следующий день Абигайль пошла на кухню и попросила приготовить ей корзинку с едой. Она надела свое любимое прогулочное платье, придававшее ее глазам голубоватый оттенок, и простую соломенную шляпку. С собой она взяла книжку, которую купила позавчера в городе. Когда мать остановила ее на террасе и спросила, куда она собралась, Абигайль ответила с невинным видом:
– На прогулку. Я захватила с собой новый роман, чтобы почитать, если найду подходящее местечко.
Миссис Уэстон ничего не заподозрила.
– Хорошо. Не уходи далеко, дорогая, и не опоздай на ужин.
– Да, мама. – Абигайль улыбнулась и направилась к лесу. К сожалению, ей не удалось уйти далеко.
– Куда ты идешь? – поинтересовалась Пенелопа, встретившаяся ей в парке.
– Прогуляться.
– О, я охотно составлю тебе компанию, – заявила сестра.
– Это надолго.
– Все равно здесь больше нечем заняться, – хмыкнула Пенелопа. – Подожди, я сбегаю за накидкой.
– Я хочу найти тихий уголок, чтобы почитать. – Абигайль вытащила книгу из корзинки и показала сестре. – Тебе будет скучно.
Пенелопа небрежно отмахнулась.
– Мне уже скучно. Ты можешь почитать в другое время. Не будь такой занудой, Эбби! Я мигом. – Она поспешила к дому.
Раздосадованная, Абигайль огляделась. Вокруг было мирно и покойно, с реки налетал легкий ветерок, в небе светило солнце. Пенелопа, возможно, действительно умирала со скуки, но ее общество было последним, в чем Абигайль нуждалась в данный момент. Она собиралась прочесать лес в поисках грота, а если ей случайно встретится мистер Вейн, она не будет разочарована. Ей не терпелось узнать, действительно ли он намерен избегать ее или он испытывает такое же необъяснимое притяжение, как и она. Маловероятно, уверяла себя Абигайль, что мистер Вейн будет прогуливаться в лесу в то же время и по тем же самым тропинкам – особенно после того как сказал, что будет сторониться леса, – она не могла отрицать приятного предвкушения, ускорявшего ее шаг.
Точнее, шаг Абигайль ускорялся, пока ей не встретилась сестра. Право, почему она должна страдать, если Пенелопа не в состоянии найти себе занятие? Если бы она постаралась увлечься чем-нибудь вроде вышивания или игры на фортепиано, ей не пришлось бы скучать. К тому же это вернуло бы ей расположение матери, что Пенелопа считала весьма важным Абигайль поджала губы и зашагала дальше – не очень быстро но и не медленно.
– Ты не подождала меня, – пожаловалась запыхавшаяся Пенелопа, догнав ее несколькими минутами позже.
– Ты слишком долго возилась.
Пенелопа фыркнула.
– Ты ведь идешь искать его, не так ли? Не могу поверить, что ты пустилась на такие хитрости, чтобы удрать из дома и встретиться с загадочным и, возможно, опасным джентльменом без меня.
– Вряд ли я кого-нибудь встречу, – заявила Абигайль, глядя прямо перед собой. – Я вышла, чтобы почитать на природе, как и сказала тебе.
– И случайно надела шляпку, которая тебе к лицу, и свое самое любимое платье, – заметила Пенелопа, не скрывая насмешки.
– Что с того, что я надела лучшее платье? – сухо отозвалась Абигайль. – Это еще не свидетельствует о злом умысле.
– Я ни в чем тебя не обвиняю, – примирительно заметила Пенелопа. – Просто я тоже хотела бы познакомиться с демоническим мистером Вейном.
Абигайль только покачала головой. Если сестра что-то вбила себе в голову, ее не остановишь.
– А ты не боишься, что он убьет тебя в лесу? – поинтересовалась та.
– С какой стати!
Пенелопа рассмеялась:
– Или что-нибудь украдет?
– У меня нечего красть, кроме книжки и корзинки с едой. – Абигайль взглянула на сестру. – Неужели ты веришь этим слухам?
Пенелопа фыркнула:
– Если бы ты прогулялась с Люси Уолгрейв до благоуханной аллеи, то, как и я, усомнилась бы в каждом слове, которое слетает с ее губ. Я сама люблю сплетни, но только если они кажутся правдоподобными.
Абигайль усмехнулась:
– Некоторые из них вполне правдоподобны.
– Как, по-твоему, он действительно умирает от любви к леди Саманте?
Усмешка Абигайль исчезла.
– Семь лет – слишком долгий срок, чтобы сохнуть по кому-либо.
– Пожалуй, – согласилась Пенелопа. – Влюбленный джентльмен, заслуживающий уважения, давно увез бы ее в Гретна-Грин.
– Либо откровения мисс Уолгрейв не заслуживают доверия, – парировала Абигайль. – Леди Саманта кажется достаточно взрослой, чтобы решиться к этому моменту на что-нибудь определенное, если она действительно любит его и уверена, что он платит ей взаимностью. Я бы решилась, во всяком случае.
– Правда? – промолвила Пенелопа с задумчивым видом. – Это поэтому ты отправилась в лес на прогулку?
– Нет. – Абигайль пнула ногой камушек, валявшийся на дорожке. – Я иду в лес, потому что мне там нравится. Прохладно, тихо, и никто не болтает над ухом – обычно. А ты идешь в лес, потому что ты настоящая язва.
Пенелопа пропустила это замечание мимо ушей.
– На лужайке или на террасе читать гораздо удобнее, и тебе это отлично известно. Если ты идешь в лес не в надежде встретить мистера Вейна, значит, там есть что-то еще, что ты хотела бы увидеть. – Она сузила глаза, пристально вглядываясь в лицо Абигайль. – Грот, – сказала она наконец.
– Удивительно, что тебе понадобилось столько времени, чтобы догадаться. Но, Пен, – Абигайль остановилась и повернулась к сестре со всей серьезностью, – не говори маме. Вряд ли она сочтет поиски пещеры подходящим занятием для девушки из общества.
– Грот – не обычная пещера, – заметила Пенелопа. – Не могу поверить, что ты не пригласила меня!
Абигайль вздохнула. Дай сестре волю, она станет искать грот с таким энтузиазмом, словно от этого зависит семейная честь. Абигайль предпочла бы блуждать по лесу, поглядывая, конечно, по сторонам, но особо не фокусируясь на поисках. Ей действительно хотелось почитать на природе, а если на пути встретится мистер Вейн…
– Возможно, грот даже не существует. Леди Терли говорила, что его засыпали.
– Тогда зачем его искать?
– Мистер Вейн сказал, что наткнулся на него однажды, поэтому я решила попробовать, – ответила Абигайль, не глядя на сестру.
В течение нескольких минут Пенелопа молчала, что было необычно.
– Знаешь, Эбби, – сказала она наконец, – я не осуждаю тебя за то, что ты увлеклась им.
– Ну, еще бы, загадочный брюнет, склонный к уединению, как захватывающе! – Абигайль скорчила гримаску.
– И это тоже, – заверила ее Пенелопа. – Но мы сплетничали о стольких джентльменах, что я могу видеть разницу.
Абигайль отодвинула ветку, преградившую ей путь, размышляя над ответом. Если она признает слишком мало, это только подвигнет сестру докучать ей еще больше, если слишком много… будет даже хуже.
– Одно дело строить предположения о джентльменах, которых мы никогда не встречали, исходя из сплетен и бульварных листков. Мистер Вейн – наш сосед, и он был добр ко мне. Думаю, несправедливо сторониться человека из-за болезни отца и называть его убийцей и вором без всяких доказательств – точно так же, как несправедливо со стороны некоторых людей считать нас честолюбивыми интриганками, мечтающими купить себе титулованных мужей. Я хочу предоставить ему возможность оправдаться, и только – пока он не сделал ничего, что объясняло бы его положение изгоя.
– Все это верно, но, думаю, здесь кроется нечто большее. – Пенелопа чертыхнулась, дернув юбку, зацепившуюся за куст ежевики. – Я ошибаюсь?
Абигайль помедлила, колеблясь.
– Не знаю, но… Я хотела бы разобраться.
В кои-то веки сестра ничего не сказала. Она только одарила Абигайль долгим, испытующим взглядом и кивнула.
Некоторое время девушки шли молча. Абигайль пыталась отслеживать дорогу по мысленной карте, чтобы не заблудиться, но вскоре сдалась. Харт-Хаус остался позади, на востоке. Теоретически Монтроуз-Хилл должен был находиться впереди, на вершине холма, по склону которого они поднимались. Абигайль не представляла, где может быть грот, но, если мистер Вейн обнаружил его, резонно предположить, что сооружение должно располагаться поблизости от его дома. Абигайль попыталась незаметно ускорить шаг, и, против обыкновения, сестра не стала жаловаться на трудности подъема.
– Знаешь, Люси Уолгрейв – болтушка наихудшего сорта, – вдруг начала Пенелопа. – Не думаю, что она сама верит в половину того, что говорит. Я определенно не верю.
Абигайль благодарно улыбнулась:
– Я тоже.
– Вот почему я натравила ее на Джейми.
– Не может быть! – воскликнула Абигайль со смесью ужаса и веселья, но Пенелопа только коварно улыбнулась. – А если подробнее?
– Я упомянула о том, что он готов остепениться. И что ему нравятся игра на фортепиано, поэзия и дамы, которые увлекаются рисованием.
Абигайль не сдержала смешок, когда сестра перечислила все, что обратило бы их брата в бегство.
– Что тебе сделал Джейми?
Пенелопа шумно вздохнула:
– Ничего! Не считая того, что позволил папе купить этот дом и притащить нас сюда на лето, а сам сбегает отсюда при каждом удобном случае. Ты хоть раз видела его, кроме как за обедом? Он проигнорировал бал, никогда не сопровождает нас, когда мы ездим с визитами, и даже отказывается покатать меня на лодке по реке. Он заслужил, чтобы его преследовала эта болтушка и заставляла страдать за его непростительную неучтивость.
– А когда Джейми ездил с визитами? – сказала Абигайль. – В Лондоне он посещает балы только по настоянию мамы. Преследование со стороны женщин, подобных мисс Уолгрейв, вряд ли заставит его изменить поведение, если это то, на что ты рассчитывала.
– Все равно он заслужил наказание, хотя бы потому, что доводит меня до бешенства своим постоянным отсутствием, – проворчала Пенелопа. – Клянусь, он ездит в Лондон украдкой, а если ему можно, то почему нельзя мне?
– Он не ездит. Просто он находит способы развлечься, не навязывая свою компанию другим.
Пенелопа скорчила гримаску, показав ей язык.
– Признайся, Эбби. Ты так же скучала бы, если бы не таинственный мистер Вейн.
– Едва ли таинственный, – произнес знакомый голос.
Пенелопа взвизгнула, схватив Абигайль за локоть так крепко, что они обе чуть не повалились на землю.
– Милостивый боже, вы хотели напугать нас до смерти? – возмущенно спросила она, резко обернувшись. – Где вы, сэр?
Себастьян вышел из-за буйно цветущего куста.
– На своей собственной земле.
Пенелопа скрестила руки на груди и смерила мужчину взглядом. Абигайль проделала то же самое, хотя – как она надеялась – без нахальства сестры. Мистер Вейн был таким же, как ей запомнилось, – высокий, красивый и серьезный. Его длинный коричневый сюртук скрывал трость, но она догадывалась, что он опирается на нее – его левое плечо было чуть выше правого.
– Неужели? – отозвалась Пенелопа приторным тоном. – Не вижу ограды.
– Я прожил здесь всю жизнь и знаю, где кончается моя земля и начинаются владения вашего отца, – отозвался он. – Полагаю, если бы вы прожили здесь более тридцати лет, тоже не нуждались бы в ограде, чтобы найти границу.
– Ни при каких обстоятельствах не смейте даже предполагать, что я проживу здесь тридцать лет, – буркнула Пенелопа себе под нос. – Вы собираетесь застрелить нас, как нарушительниц?
– Пенелопа, – строго сказала Абигайль, сожалея, что не может встряхнуть сестру. – Это наш сосед, мистер Себастьян Вейн. Мистер Вейн, позвольте представить вам мою дерзкую сестру, мисс Пенелопу Уэстон.
– Я так и думала. – Пенелопа весело ухмыльнулась, придя в хорошее расположение духа. – Приятно познакомиться, мистер Вейн.
– Взаимно, мисс Пенелопа. – Взгляд Себастьяна наконец переместился на Абигайль, и у нее внутри словно что-то вспыхнуло. – Как поживаете, мисс Уэстон?
– Спасибо, хорошо, сэр, – отозвалась она, подавив улыбку. Выходит, он не смог держаться в стороне от леса, как грозился. – Не ожидала встретить вас здесь.
Его губы слегка дрогнули, показывая, что он понял намек.
– Борис убежал и не вернулся. Это из-за него я оказался здесь. Моя экономка балует его, как ребенка, и начала тревожиться, когда он пропустил время кормежки.
– Кто такой Борис? – пожелала знать Пенелопа.
– Мой пес. – Себастьян помедлил в нерешительности, затем коснулся полей шляпы. – Прошу прощения, что прервал вашу прогулку. Всего хорошего, мисс Уэстон. Мисс Пенелопа.
– Подождите! – окликнула его Абигайль, когда он двинулся прочь. – Мы поможем вам, – выпалила она. – Вы были так добры, что помогли мне поймать Майло. Мы у вас в долгу.
– Уверен, что с собакой все в порядке, – сказал Себастьян, глядя на нее своими темными серьезными глазами. – Но спасибо за предложение.
– А что, если он провалился в грот? Или застрял в терновнике? Он мог пострадать. – Абигайль сделала несколько шагов к мистеру Вейну, углубившись в лес. – Теперь я тоже беспокоюсь за него.
Вейн медлил, колеблясь. Его взгляд метнулся к Пенелопе, и Абигайль сделала страшные глаза, чтобы напомнить сестре, что та задолжала ей услугу.
Пенелопа озадаченно моргнула, а затем вскричала:
– Конечно! Мы поможем вам найти собаку. Она маленькая и очаровательная, как Майло?
– Это здоровенный пес, вот такого роста, – отозвался мистер Вейн ровным тоном, подняв руку на уровень своей талии. – Черный.
Пенелопа снова моргнула.
– Такой большой?
– Когда он лает, дамы пугаются до полусмерти, – продолжил он.
– Но он хорошо воспитан и не причинит никому вреда, – вмешалась Абигайль, глядя на Вейна с укором. – Правда?
Себастьян вздохнул. Как обычно, его лицо оставалось бесстрастным, но Абигайль показалось, что в его глазах мелькнуло что-то похожее на смесь веселья и досады.
– Да, мисс Уэстон, – сказал Вейн весьма неохотно.
– У вас есть какие-нибудь идеи, где может быть Борис? – Абигайль откинула голову назад, затенив глаза ладонью, чтобы лучше видеть Себастьяна.
– Нет. – Вейн не казался особо обеспокоенным. Он стоял, не сводя глаз с ее лица, словно завороженный.
Абигайль улыбнулась:
– Тогда мы будем просто бродить по лесу, пока не найдем его.
– Отличная мысль, – сказала Пенелопа с заметно меньшим энтузиазмом. Взгляд, которым она наградила Абигайль, не сулил ничего хорошего.
Абигайль повернулась к мистеру Вейну.
– Если он голоден, то должен повернуть назад, верно? – Она двинулась в сторону Монтроуз-Хилла. – Возможно, он уже рядом с домом.
– Возможно, – согласился мистер Вейн, – но дом там. – Он указал налево.
Абигайль без лишних слов изменила направление:
– Что Борис любит? Хлеб или сыр? У меня есть немного в корзинке и еще яблоко.
Себастьян не ответил. Абигайль продолжала идти, напряженно прислушиваясь, пока не разобрала приглушенное проклятие и торопливый звук его шагов, когда он поспешил за ней. Пенелопа, видимо, была где-то позади мистера Вейна.
– Борис любит сыр.
– Отлично! Мы найдем его с помощью приманки. – Она повысила голос. – Борис! Иди сюда! У меня есть сыр!
Вейн бросил на нее удивленный взгляд.
– Он увяжется за вами домой, если вы угостите его сыром.
Абигайль рассмеялась:
– И сразу же сбежит к вам, когда Майло начнет часами изводить его своим лаем.
Себастьян недоверчиво фыркнул.
– Часами?
– Иногда сутками напролет. Как видите, я сбежала из дома, чтобы отдохнуть от этого.
– Значит, вот что привело вас в лес, – промолвил он. – Понятно.
– Майло? – Пенелопа догнала их, нырнув под низкую ветку и обежав большую лужу. – Майло – самое милое создание на свете. И он не ласт целыми днями. – Она метнула хитрый взгляд в мистера Вейна. – Моя сестра намерена найти в этом лесу затерянный грот.
Его взгляд задержался на Абигайль:
– Вот как? Сомневаюсь, что он в том состоянии, чтобы его обследовали дамы.
– Значит, вы знаете, где его искать? – жизнерадостно спросила Пенелопа, словно Абигайль ей этого не говорила. – Как он выглядит?
– Темный и холодный, – сказал он. – Как пещера.
– Пещеры имеют естественное происхождение, – поправила его Абигайль. – А грот специально вырубают в скале для каких-нибудь нужд. Я читала об одном, в Италии, который использовался как купальня.
– Звучит интригующе, – восхитилась Пенелопа.
– Едва ли, – натянуто отозвался мистер Вейн.
– Он мог бы стать нашим убежищем от мамы. Я украду дома бутылку шерри и притащу ее туда, – размечталась Пенелопа.
– Вначале нам нужно найти Бориса, – напомнила ей Абигайль. Она могла легко представить себе, что еще сестра притащит в грот, если они его когда-нибудь найдут.
Пенелопа встретила ее взгляд и усмехнулась.
– Хорошо. Борис, – позвала она умильным голоском, как обычно звала Майло. – Где ты?
Вейн издал звук, похожий на полузадушенный смешок.
– Борис! – Пенелопа двинулась дальше. – Где ты, большой, вредный и голодный пес? У Эбби есть для тебя сыр! – Она продолжала звать собаку, держась спиной к своим спутникам. Абигайль произнесла безмолвную благодарность сестре, хотя та усердно валяла из себя дурочку, добавляя к своим призывам смешные словечки и эпитеты.
– Борис прибежит, если услышит ее? – спросила Абигайль.
Вейн смотрел вслед Пенелопе, исчезнувшей за деревьями.
– Не имею понятия.
– Как вы обычно призываете его?
– Свистом. – Он приподнял низкую ветвь, чтобы она могла пройти под ней. – Рано или поздно он вернется домой.
– Вы, должно быть, тревожились, раз пошли искать его. – Абигайль склонила голову набок, украдкой взглянув на Себастьяна. – Я удивилась, встретив вас сегодня. Вы чуть ли не поклялись, что будете держаться подальше от леса.
Губы Вейна насмешливо скривились.
– Неужели? Что-то не припомню. Знаете ли, часть его располагается на моей земле.
Абигайль попыталась вспомнить его точные слова, и на лбу девушки появилась крохотная морщинка. Возможно, мистер Вейн не говорил, что будет сторониться леса, но определенно имел это в виду. Лоб Абигайль разгладился. Она ведь предупредила мистера Вейна, чтобы он держался в стороне от леса если не хочет случайно встретиться с ней. Если он этого не сделал, значит, на самом деле он не намерен избегать ее.
– Вы разделяете нечестивые планы вашей сестры насчет грота, если обнаружите его? – поинтересовался Себастьян.
Абигайль рассмеялась:
– Не думаю, что она искренне заинтересовалась гротом. Пенелопе скучно в Ричмонде. Ее планы отвлечься становятся с каждым днем все более шокирующими и фантастическими, если она не находит для обсуждения что-нибудь более интригующее и скандальное.
Абигайль чувствовала оценивающий взгляд Вейна, задержавшийся на ней на целую минуту.
– Уверен, мисс Пенелопа найдет в Ричмонде скандальную историю, если будет внимательно слушать.
– О, она уже слышала одну про вас, – отозвалась Абигаиль легким тоном.
– Не сомневаюсь, – угрюмо пробормотал Себастьян. Их столько, что есть из чего выбрать.
– Пожалуй.
– Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я предупреждал вас.
Абигайль остановилась и подождала, пока он тоже остановится и повернется к ней лицом.
– Спасибо, но я предпочитаю формировать собственное мнение, а не принимать на веру нелепые выдумки других людей. Как моя сестра и вся наша семья, – добавила она, поскольку Вейн не выглядел впечатленным. – Знаете, вы не единственный, о ком судачат. Если верить лондонским сплетникам, мой отец – выскочка, сделавший состояние за счет темных делишек. А мы с сестрой разбогатевшие простолюдинки, мечтающие выскочить замуж за высокородных джентльменов и готовые ради этого на все. – Абигаиль приподняла брови при виде выражения лица Себастьяна. – Я пойму, если вы пожелаете положить конец нашему знакомству.
Линия губ Вейна медленно разгладилась, из глаз исчезла холодная отстраненность, и он посмотрел на нее почти весело.
– Вас трудно отвадить, мисс Уэстон.
– Наоборот, – возразила она. – Я вполне восприимчива к здравому смыслу и логике. И питаю большую слабость к справедливости. Полагаю, я могла бы извинить практически любое деяние, совершенное родителем в защиту своего ребенка. А вот к светским слухам и сплетням я отношусь с подозрением.
Себастьян молчал, глядя на нее сузившимися глазами. Сердце Абигайль гулко билось о ребра. Издалека доносился голос Пенелопы, все еще призывающей Бориса. Не считая этого, они были одни в лесу, она и мистер Вейн.
– Я никогда не встречал таких, как вы, мисс Уэстон.
– Надеюсь, от этого открытия вам не хочется в ужасе бежать прочь? – Она склонила голову набок, глядя на него с едва заметной улыбкой.
Его взгляд медленно скользнул вниз, отслеживая каждый дюйм ее фигуры, пока Абигайль не покраснела.
– Нет.
– О! Ну… и хорошо, – отозвалась она, с трудом вспомнив, что в точности сказала.
Глаза Вейна, казалось, потемнели.
– Вы бы так не говорили, если бы знали, чего мне хочется от этого открытия.
На этот раз у Абигайль перехватило дыхание, хотя сердце, казалось, билось с удвоенной скоростью.
– Почему? Чего вам хочется?
Губы Вейна изогнулись в улыбке, которую нельзя было назвать иначе как обольстительной. Глаза стали темными, как безлунная ночь, и, хотя молодой человек даже не шелохнулся, Абигайль могла поклясться, что каким-то образом он оказался ближе к ней.
– Многое, чего я не могу иметь.
– Как и все мы! – Ей удалось издать нетвердый смешок. – Мне хотелось бы стать блондинкой, как моя сестра. И чтобы мои глаза были любого другого цвета: зеленые, голубые, карие, даже черные.
– Вы не правы, желая все это. Не надо сожалеть, что у вас не белокурые волосы. Такой скучный цвет не отдавал бы вам должного. Вы излучаете страсть и радость, такие же щедрые и теплые, как цвет ваших волос. – Протянув руку, Себастьян дернул за конец ленты, расслабив бант на шляпке Абигайль, а затем сдвинул ее назад, так что она повисла на спине девушки и он смог коснуться ее волос. – И не сожалейте, что у вас не голубые и не карие глаза. – Он дотронулся до щеки Абигайль большим пальцем, не сводя глаз с ее лица. – Они ясные, как небо на рассвете, полные надежды и обещания. Вы совершенно такая, как есть. – Абигайль запрокинула голову, ожидая поцелуя – мечтая о нем, – но Вейн отступил назад, оставив ее потрясенной и растерянной. Она была так сосредоточена на нем, так заворожена его горящим взглядом, что теперь ощущала слабость и неуверенность. – Так мы никогда не найдем Бориса.
– Вы же сказали, что не переживаете за него! – Абигайль кинулась за Вейном вдогонку, поскольку он решительно зашагал вперед, даже не оглянувшись на нее.
– Я – нет, но вы, похоже, переживали.
– О… ну… я не хочу, чтобы он потерялся или пострадал.
– Борис более чем способен найти дорогу домой, – заверил Себастьян. – Он знает этот лес так же хорошо, как любое создание, которое здесь обитает.
– Если вы не переживаете за него, то зачем отправились на поиски? – Вейн шагал так быстро, что Абигайль едва поспевала за ним. Неужели он сожалеет о том, что сказал? Если нет, то как он может прямо-таки убегать от нее?
– Вы попали в точку, мисс Уэстон. Мне следовало сразу же вернуться домой и не мешать вам с сестрой прогуливаться. Простите меня. – Себастьян сверкнул глазами в сторону Абигайль, коснувшись полей шляпы.
– Ничего не скажешь, хорошенькая благодарность, после того как мы предложили помочь вам найти собаку. – Абигайль остановилась, прижав ладонь к боку и тяжело дыша. – Всего хорошего, мистер Вейн.
Себастьян сделал еще несколько шагов, прежде чем остановиться. Мгновение он стоял неподвижно, затем повернулся и направился к ней, не быстро, как раньше, а не спеша. Абигайль не дрогнула, ожидая его со вздернутым подбородком и не отводя глаз, хотя он казался почти сердитым.
– Вы спросили, чего я хочу, – проговорил Себастьян тихо и бесстрастно. – Хорошо. Я хочу снова нормально ходить. Я отдал бы все за две здоровые ноги. – Он поставил левую ногу на пенек. – Вместо этого я имею раздробленное колено, которое ноет на непогоду и подводит меня в самые неожиданные моменты, и я падаю на землю, как самый настоящий калека. Я никогда больше не смогу ходить без трости, танцевать с женщинами, карабкаться на деревья и скакать верхом, как прежде.
Абигайль уставилась на его изувеченное колено, в ужасе приоткрыв рот.
– О…
Вейн прижал палец к ее губам.
– Я также хочу вернуть свою землю. Мой отец продал ее за жалкие гроши, и все окружающие признали, что сделка была законной, хотя в то время он был уже как Безумный шляпник . Я хочу, чтобы могила моей матери находилась на моей территории.
Абигайль ахнула.
– Вы не можете выкупить даже эту часть?
Вейн горько улыбнулся:
– У меня нет таких средств, даже если бы покупатель согласился продать ее мне.
Абигайль прикусила губу. Ужасно! Какое утешение можно предложить перед лицом такой несправедливости?
Себастьян поставил раненую ногу на землю и сделал шаг к Абигайль. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– И еще я хочу нечто, чего никогда не буду иметь.
Она нервно облизнула губы. Его глаза отследили это движение.
– Что же это?
Вейн снова улыбнулся своей странной улыбкой.
– Неважно. Я покорился судьбе. Кое-что из того, что говорят обо мне в городе, заслуживает доверия. Я не благородный герой.
– Неужели? – Абигайль выгнула брови. – Чему я должна поверить? Что ваш отец сошел с ума и бегал голым по улицам Ричмонда? Что вы убили своего отца? Что ваша собака – оборотень?
– Оборотень? – Себастьян покачал головой. – Этого я еще не слышал. Борис – обычная собака.
– Конечно! Слухи так нелепы. Я не верю половине того, что слышу. – Абигайль поспешила за ним, когда он снова двинулся вперед, но на этот раз с обычной скоростью.
– Некоторым вещам можно верить. Мой отец действительно бегал голым, – сказал он. – Он обычно пробирался через этот лес, даже в город, одетый только в ночную рубашку, если вообще одетый. Он неделями отказывался от ванны и еды, не давал стричь волосы и ногти и выглядел как дикое животное. Я не убивал его, хотя он и молил меня об этом. – Он искоса бросил на нее вызывающий взгляд. – Наверняка вам также говорили, что я тоже схожу с ума. Можете добавить мое доброе имя в список моих безнадежных желаний.
– Вы вовсе не сумасшедший. – Абигайль нахмурилась. – Скорее невыносимый.
– Тогда почему вы все еще разговариваете со мной?
Абигайль проглотила ехидную реплику, вертевшуюся на языке. Мистер Вейн явно пытался отвязаться от нее, но ей не давало покоя, как он смотрел на нее несколько минут назад, когда она спросила, чего он хочет. А когда он коснулся ее лица, она ощутила отклик глубоко внутри себя.
– Потому что вы мне нравитесь, – мягко сказала Абигайль. – Мне нравится разговаривать с вами, даже если вы советуете мне бежать от вас прочь. Вы смотрите на меня, словно…
На этот раз Вейн остановился так резко, что она налетела на него. Инстинктивно она схватилась за его плечо, а его рука обвилась вокруг ее талии. Абигайль замерла, уставившись на него. Его взгляд больше не был жестким и сердитым, потемнев от откровенного желания.
– Словно я желаю вас? – спросил он, не сделав ни малейшей попытки отпустить ее. – Это правда. Я пришел сегодня в лес, потому что хотел видеть вас, хотя и знал, что мне не следует этого делать. Я желаю вас, как мужчина только может желать женщину. И если бы я обладал вами, я показал бы вам намного больше способов согрешить, чем пятьдесят.
При его первых словах глаза Абигайль изумленно расширились, но последняя фраза привела ее в ужас.
– Что? – пискнула она.
– Вы знаете, что я имею в виду, – заметил Себастьян. Его ладонь скользнула вверх, обхватив ее спину. – Брошюру, которую вы купили в магазине миссис Дрисколл.
– Вы прочитали ее?
Он кивнул.
Абигайль безмолвно поклялась убить сестру, которая втянула ее в эту авантюру. Она с самого начала чувствовала, что это добром не кончится.
– Но… но почему вы ее купили? – Она попыталась отвести глаза, но ее мозги – и воля – казалось, испарились.
– Потому что вы очаровали меня, и мне хотелось узнать вас лучше, хотя бы что вы читаете. – Себастьян обвил вокруг пальца прядь волос, выбившуюся из прически Абигайль. – А почему вы купили ее?
Сердце Абигайль бешено забилось. Было так соблазнительно свалить вину на сестру, но последний выпуск оказался таким интригующим…
– Из любопытства, – прошептала она наконец.
Его глаза сверкнули.
– Вот как? Надеюсь, вы удовлетворили свое… любопытство?
Абигайль захлестнула жаркая волна, воспламенив кожу от макушки до кончиков ступней. Она опустила глаза, чтобы скрыть свои мысли от его пронизывающего взгляда.
– Да, – пробормотала она с запинкой. – Это было очень познавательно.
– Достаточно, чтобы утолить вашу жажду… знаний?
Он догадался! Судя по веселым ноткам в голосе мистера Вейна, он догадывался, что они с сестрой читают и перечитывают этот выпуск, упиваясь откровенной сценой, которая там описана. Любовник леди Констанс пришел к ней в темноте, завязал ей глаза и рассказал, как касаться собственного тела, чтобы доставить себе наслаждение, пока он будет наблюдать. Абигайль была уверена, что мысли отразились на ее лице, когда она представила во всех деталях, как леди Констанс ласкает себя – и как она сама делала то же самое в уединении своей постели. Только бы он не догадался, что при этом она думала о нем!
– Отчасти, – шепнула она.
Его рука напряглась, обхватив ее талию крепче.
– Перечитайте все снова, – прошептал он, почти касаясь губами ее уха. – Сегодня вечером, в постели. Коснитесь себя руками и проверьте, права ли леди Констанс.
Внезапно в лесу раздался вопль.
– Пенелопа! – ахнула Абигайль.
Мистер Вейн резко выпустил ее из объятий, кинувшись на голос. Абигайль припустила за ним, подхватив юбки, с корзинкой, болтавшейся на согнутой руке, и шляпой, подпрыгивающей на спине. На мгновение ее охватила настоящая паника. Она совсем забыла о сестре, которая чувствовала себя куда естественнее в современном городе, чем в лесу. Пенелопа могла повредить себе что-нибудь или упасть. Но, пробираясь через заросли на крики сестры, Абигайль осознала, что это проклятия, а не призывы о помощи. Она замедлила бег, отстав от мистера Вейна. Для мужчины, который называл себя калекой, он двигался на удивление быстро. Перепрыгнув через поваленное дерево, он исчез за деревьями, лишь слегка прихрамывая. К тому времени, когда Абигайль догнала его, он уже спустился по склону, покрытому опавшими листьями, и помог Пенелопе выбраться из глубокой лужи, полной жидкой грязи. Судя по состоянию ее юбки, Пенелопа упала туда на колени. Она одарила Абигайль испепеляющим взглядом, взбираясь на небольшой холм, с которого, очевидно, и скатилась в лужу.
– Похоже, у собаки больше шансов выжить в этом лесу, чем у меня, – процедила она сквозь зубы.
Абигайль кивнула, обрадованная, что сестра ничего себе не повредила.
– Вы не пострадали, мисс Пенелопа? – осведомился Вейн, поднявшись по склону следом за ней. Его сапоги были в грязи по щиколотку.
Пенелопа мрачно оглядела свою юбку.
– Пострадала, причем весьма существенно. Абигайль придется приносить мне чай с пирожными в течение нескольких дней, пока я буду поправляться. И что-нибудь почитать, пока буду лежать в постели.
– Конечно, – пробормотала Абигайль, догадываясь, какое чтение ее сестра имеет в виду.
Пенелопа перевела взгляд с нее на мистера Вейна и обратно.
– Я иду домой. – Не дожидаясь ответа, она двинулась прочь, широко разведя руками свои грязные юбки и при каждом шаге хлюпая туфлями.
Абигайль помедлила, колеблясь. Жаль, что Пенелопа вскрикнула, прежде чем он успел сказать то, что собирался, но теперь момент упущен. Возможно, он влюблен в леди Саманту и не испытывает к ней, Абигайль, желания. А может, он желает ее, но только так, как любовники леди Констанс: на одну страстную ночь. Наверняка, если бы он чувствовал иначе, он так бы и сказал. А возможно, она просто дурочка.
– Спасибо, что помогли моей сестре, мистер Вейн. Извините, что мы прервали ваши поиски Бориса. Надеюсь, вы скоро найдете его. – Абигайль двинулась прочь, понурив голову.
– Мисс Уэстон, – произнес Себастьян негромко, но она сразу остановилась. – Простите меня. – Абигайль медленно повернулась. Его лицо оставалось непроницаемым, но из голоса исчез прежний пыл. – Мне не следовало говорить вам подобные вещи.
Она вспыхнула:
– О! Я тоже вела себя непозволительно.
Уголок его губ приподнялся.
– Все-таки вы удивительная девушка. – Абигайль смущенно заморгала, ощутив вспышку надежды. Вейн медлил, устремив на нее испытующий взгляд. – Вы действительно хотите найти старый грот?
Она кивнула.
На этот раз его губы изогнулись в настоящей, хотя и слабой улыбке. Это было то же выражение, которое так очаровало Абигайль в книжном магазине.
– Тогда давайте встретимся в конце благоуханной аллеи завтра в два часа дня.
Абигайль ахнула:
– Вы покажете мне грот?
– Не хотелось бы подвергать опасности членов вашей семьи, пока вы будете разыскивать его самостоятельно.
Абигайль рассмеялась, и сдержанная улыбка мистера Вейна стала чуть шире. О, он определенно очень красив, когда улыбается.
– До завтра, мисс Уэстон. – Себастьян коснулся полей своей шляпы и все еще улыбался, когда она наконец оторвала от него взгляд и поспешила за сестрой.
Себастьян смотрел Абигайль вслед, пока она не скрылась за деревьями. Он не был уверен, что ему только что преподнесла судьба: шанс на счастье или изощренный способ погубить себя окончательно.
В любом случае он собирался завтра снова увидеться с Абигайль Уэстон и не мог заставить себя сожалеть об этом.
Прихрамывая, Себастьян двинулся назад, к тому месту, где уронил трость. Он мог поклясться, что в воздухе еще пахнет духами. Подняв трость, он приспособил ее к своей изувеченной ноге и направился домой, едва осознавая боль в колене после безумной пробежки по лесу. Приятно было бросить трость и просто бежать, не напрягаясь на каждом шагу в ожидании боли. Расплата наступит позже, а сейчас Вейн чувствовал себя почти как раньше, способным помочь женщине в беде, как и полагается джентльмену.
И это стоило того, учитывая, как смотрела на него Абигайль: с благодарностью и уважением. Что было почти так же приятно, как за пять минут до того, когда в ее взгляде читалась эта возбуждающая смесь желания и смущения. Интересно, станет она перечитывать «Пятьдесят способов согрешить» и делать то, что он ей посоветовал? И кого будет воображать наблюдающим, как она доставляет себе наслаждение…
Себастьян прерывисто вздохнул. Проклятие! Похоже, он неисправимый глупец. Как будто ему недостаточно разочарований, через которые он уже прошел.
На опушке леса, где начинался поросший травой склон, поднимающийся к Монтроуз-Хиллу, он остановился и, вложив пальцы в рот, пронзительно свистнул. Борис был всего лишь удобным предлогом для прогулки. Когда миссис Джонс заметила, что собака еще не вернулась, Себастьян надел шляпу и направился в лес. Попытка избегать Абигайль Уэстон не положила конец его увлечению, наоборот, оно стало сильнее. За несколько дней, пока они не виделись, он чуть не сошел с ума, строя догадки на ее счет. А что, если ее интерес к нему угас, когда до нее дошли слухи, которые ходят о нем? А вдруг ее желание найти грот всего лишь шутка? И долго ли он продержится вдали от нее?
Ответ на все эти вопросы был очевидным: нет.
Спустя несколько минут появился Борис, трусивший навстречу хозяину. Себастьян ласково почесал его за ушами. Пес вымок и вымазался в грязи, что означало, что миссис Джонс запрет его на конюшне, пока он не обсохнет, но его длинный язык радостно свисал из пасти. Вероятно, Борис великолепно провел время, и лучше всего было то, что он не объявился слишком рано и ничему не помешал.
– Молодец, мальчик, – от всей души сказал Себастьян, обращаясь к собаке. – Отлично сработано.