И в заключение откровения
…в конце концов, правда выйдет наружу.
Шекспир. «Венецианский купец»
Глава 25
— Развяжи наконец эти проклятые веревки! — потребовал Эдриен.
— Я пытаюсь, — буркнул Макс. — Но дело пойдет быстрее, если ты будешь сидеть спокойно.
Несчастная жена, согнувшись, стояла в темноте, и ее неудержимо рвало. Собственно говоря, в этом не было ничего удивительного. Эдриену приходилось видеть сильных мужчин, в точности так же реагировавших на свое первое убийство. Наконец Макс справился с веревками, связывающими руки, и Эдриен принялся разминать их, восстанавливая чувствительность.
Макс опустился на колени, чтобы развязать веревки на ногах.
— Потрясающий выстрел, — прошептал он.
— Она спасла мне жизнь, — просто сказал Эдриен. Но выстрел действительно был замечательным, даже для него. Он мог бы побиться об заклад, что при обычных обстоятельствах Эви ни за что не сможет его повторить. Но обстоятельства были необычными. Известно, что даже самые обыкновенные люди в особых обстоятельствах демонстрируют необыкновенные способности. А Эви ни сейчас, ни раньше не была обыкновенной.
— Готово.
Эдриен отбросил веревки и рванулся к жене.
— Ты в порядке?
— Да. — Она выпрямилась и взглянула на мужа совершенно измученными глазами. — А как ты?
— Ты спасла мне жизнь. — Он заключил жену в объятия. — Но я скорее зол, чем благодарен. Ты подвергла себя ужасной опасности.
— Уж извини. Но тебе нужна была помощь, и я еще, знаешь ли, не готова стать вдовой. — В ее больных глазах появились веселые огоньки. Точнее, слабый намек на них. — Конечно, богатой вдовой, что, вероятно, уменьшит боль вдовства.
Эдриен прищурился.
— Этого не случится, пока ты не станешь слишком старой, чтобы наслаждаться положением веселой вдовы. Имея в виду это… — Он осторожно взял из безвольно повисшей руки Эвелин пистолет. — Я заберу это, если ты не возражаешь. — Он быстро вытряхнул на ладонь пули. — Не хочу, чтобы меня случайно пристрелили.
Эвелин во все глаза вытаращилась на мужа, а потом начала смеяться. Смех сотрясал ее стройное тело, постепенно переходя в истерику. С трудом успокоившись, она выдавила.
— Мой выстрел случайным не будет.
— Хорошо, что предупредила заранее. — Эдриен с тревогой взглянул на жену. — Ты дрожишь.
— Может быть, ты не заметил, но я только что застрелила своего единственного родственника. — Она посмотрела туда, где люди Макса суетились вокруг тела убитого. — Хотя он был плохим человеком, правда?
— Поскольку он уже убил двух человек, включая собственного отца, думаю, «плохой» — это еще мягко сказано. — Эдриен отдал револьвер и пули подошедшему Максу. Селеста была рядом.
Эви поняла глаза на мужа.
— Нам надо о многом поговорить.
Она даже не знает, насколько права. Эдриен вздохнул.
— Тогда пойдем домой.
— Боюсь, что ничего не получится. — Вперед выступил Макс. — Мисс Дерошетт проводит леди Уоттерстоун домой, а ты поедешь со мной. Есть срочные дела.
— Конечно. — Эдриен улыбнулся жене. — Я скоро буду дома.
— Уж постарайся.
Вскоре после этого дам благополучно отправили домой, а Эдриен и Макс расположились во втором экипаже. Эдриен был и удивлен, и благодарен Максу за то, что он сумел так быстро мобилизовать ресурсы департамента. Но с другой стороны, Эдриен никогда не сомневался в его способностях руководителя.
— Я полагаю, ты узнал от Сэйерса — Хардуэлла больше, чем рассказал жене, — сказал Макс.
Эдриен кивнул.
— Он поступил на службу в департамент под именем Сэйерса, чтобы не возник вопрос о непотизме, пусть даже сэр Джордж к тому времени уже не работал.
Макс сокрушенно вздохнул.
— Мы ведь проверяли. Его документы были в полном порядке.
— Из того, что он сказал, следует, что его поступление на службу было законным, но рекомендации и послужной список — вымышленными. Он обнаружил, что Эви вышла замуж за бывшего главу департамента после того, как начал работать непосредственно на тебя. По словам Сэйерса, его немало развлекал тот факт, что ты ему безоговорочно доверяешь. — Эдриен сжал кулаки. — А после того как случился скандал с отцом по поводу денег, он разработал план получения наследства Эви.
— Разделавшись с тобой?
— Сначала со мной, а потом с ней. План был в общем-то довольно умный. — Эдриен задумался, вспоминая то, что услышал от похитителя. — Он считал, что, украв папку и убив Лэнсбери, а потом меня, заставит всех думать, что целью являлся департамент. Никто никогда не поймет, что всему виной деньги Эви.
— Значит, смерть Лэнсбери…
— …была нужна лишь для того, чтобы создать соответствующее впечатление.
— Ублюдок, — пробормотал Макс.
— Убрав меня с дороги, — продолжил Эдриен, — он выигрывал время. И мог как следует подготовиться к убийству Эви. Он хотел, чтобы ее смерть последовала через несколько месяцев после моей и выглядела как несчастный случай. Приближался день ее рождения, и устранение меня стало для него срочным делом. Он никак не мог придумать, как это осуществить, но, узнав, что я встречаюсь с ней в отеле «Лэнгам», воспользовался подвернувшейся возможностью.
— Он был совсем не так умен, как считал, — хмуро проговорил Макс.
— Самой большой ошибкой была его непоколебимая уверенность в том, что он знает все. Он считал свой план безупречным. — Эдриен встретился взглядом с другом. — Думаю, даже если бы сегодня ему удалось уйти, он все равно не прожил бы долго.
— Он считал, что департамент позволит ему скрыться, дабы избежать разоблачения. — Макс высокомерно усмехнулся. — Ублюдок даже не подумал, что избежать разоблачения намного проще, если угроза устранена, так сказать, физически.
Эдриен кивнул.
— Он не думал, что Эви придет за помощью к тебе. Да и с какой стати? Такой вариант развития событий им даже рассматривался. Он считал, что ты и Эви — любовники.
— Да, я слышал.
— А уж сколько я наслушался язвительных замечаний по этому поводу! Он решил, что отправка ею записки через тебя была игрой. — Он покачал головой. — Негодяй и подумать не мог, что она обученный агент департамента.
— Именно поэтому его не испугало ее появление. — Макс немного помолчал, пытаясь лучше сформулировать свою мысль. — Оглядываясь назад, можно сказать, что его погубило твое решение изъять ее имя из всех записей. — Он криво усмехнулся. — Учитывая ее сегодняшнее поведение, пожалуй, мне надо привлечь к работе в департаменте не тебя, а ее.
— Даже не думай об этом.
Поразмыслив, Эдриен осознал, что во время поединка между женой и ее дальним родственником ни разу не упоминался ни департамент, ни он, Сэр, его глава. Возможно ли, что эта тайна до сих пор жива? Знает ли Эви, что он — Сэр? После всего происшедшего могла ли эта мелочь ускользнуть от нее?
С его стороны будет глупо предполагать, что она все знает, если она не знает, но еще глупее считать, что она ничего не знает, если ей уже все известно. Все-таки надо доиграть игру. Эдриен был вынужден снова признать правоту друга. В такие опасные игры он еще не играл.
И понятия не имел, чем все кончится.
Эдриен несколько секунд стоял в дверях гардеробной, соединяющей их спальни, и наблюдал, как Эви ходит взад-вперед по комнате. Она переоделась в голубое домашнее платье, в котором выглядела особенно соблазнительно. Хороший знак.
Он нерешительно кашлянул.
— Эви?
Ее взгляд метнулся к нему.
— О, Эдриен! — Она бросилась в объятия мужа. — Дорогой, я так испугалась!
— Я тоже. — Он хмыкнул. — Никогда не пугался сильнее, чем сегодня, когда увидел тебя в подвале.
— Ах, ты об этом… — Эвелин несколько секунд молчала, потом вздохнула и решительно высвободилась из объятий мужа. — Я должна тебе кое-что сказать.
Эдриен кивнул:
— Я тоже.
— То, что я хочу тебе сказать, это — признание, если хочешь — исповедь.
— Признание, — повторил он. Возможно, лучше выслушать ее, прежде чем он скажет что-то, о чем впоследствии пожалеет. — Продолжай.
— Понимаешь… — Эвелин прижала руки к груди. Жест был театральным, как у драматической актрисы. Эдриен насторожился. Эви никогда не грешила ни театральностью, ни излишним драматизмом. — Это о сегодняшних событиях.
— Я так и подумал.
— Увидев, как безумец готовится тебя убить, я поняла, что это моя вина.
— Да?
— Я не смогла бы жить в мире с собой, случись с тобой что-то ужасное.
— Это было бы… — Эдриен помедлил, подыскивая нужное слово. — Неудобно.
— Неудобно?! — воскликнула Эви. — Да это было бы ужасно! Чувство вины… Да и твоя мать… — Она содрогнулась. — Хелен превратила бы мою жизнь в ад!
— Этот фактор нельзя не принимать во внимание, ты права. — Его мать? Он едва не погиб, а жена беспокоится о реакции матери?
— Ну, в общем, сейчас это уже не важно. — Эви беззаботно улыбнулась. — Ты жив и нисколько не пострадал.
Эдриен потер лоб.
— У меня до сих пор болит голова, — обиженно пожаловался он.
— У меня вчера тоже болела голова, после того как меня похитили и уронили, — сообщила Эвелин. — Уверяю тебя, все будет в порядке.
— Думаю…
— Ты жив, и это главное. — Она расправила плечи. — А я намерена сохранить тебя в этом состоянии.
— Ты? — не понял Эдриен.
— Ты же должен понимать, что я больше не позволю тебе подвергнуться опасности. — Эвелин горестно вздохнула. — Но боюсь, в будущем нечто подобное может повториться.
Эдриен от удивления раскрыл рот.
— Не понимаю, — признался он.
— Я знаю, бедняжка. — Она улыбнулась, взглянула на мужа с жалостью, как на недоразвитого ребенка, и снова заметалась по комнате. — Это трудно объяснить.
— Просто скажи, что ты хочешь сказать, — проговорил Эдриен. Он говорил громко и довольно резко.
Эвелин удивленно подняла брови.
— Я отношу твое раздражение на счет сегодняшних событий. Понимаю, вчера я чувствовала себя точно так же. Неприятно, когда тебя похищают да еще роняют на пол.
— Мои извинения, — пробормотал он.
— Приняты, — сообщила она и продолжила: — До нашей свадьбы… — Эвелин нахмурилась. — Может быть, ты присядешь, дорогой. Все это может оказаться для тебя большим ударом.
Эдриен скрипнул зубами.
— Предпочитаю стоять.
— Я беспокоюсь о твоей больной голове.
— Ей уже лучше.
— Правда? — Ее глаза удивленно округлились. — Я знаю, что когда меня похитили и уронили…
— Может быть, ты перестанешь все время повторять это? — выкрикнул он.
— Что? — Выражение ее лица было воплощением невинности. — Что меня похитили и уронили?
— Да.
«Потому что это было сделано по моему указанию, неужели не понятно?»
— Это был ужасный случай, и мне неприятно постоянно слышать о нем, — вслух заявил он.
— Бедняжка. Ну хорошо, как скажешь. — Она пожала плечами. — Стой, если чувствуешь себя в силах.
— Со мной все в порядке.
— Я все время пытаюсь сказать, что до нашей свадьбы я была агентом правительственного департамента, который занимался по большей части тайными операциями.
— Да? — Может быть, сейчас самое время сказать ей, что ему это давно известно? Или лучше пока помолчать?
— Я думала, что все это в прошлом, — продолжила Эвелин. — Но теперь поняла, что такое невозможно оставить в прошлом. Сейчас стало известно мое настоящее имя. Раньше его никто не знал благодаря усилиям воистину замечательного человека — отважного, рискового, чуть безрассудного… — Ее глаза мечтательно затуманились. — Он так здорово пишет — зачитаешься! И обладает шармом, перед которым невозможно устоять.
— Ну и?
— Я знаю, что после недавних событий ты чувствуешь уверенность в своей храбрости, и на самом деле я тобой очень горжусь, но ты должен признать, что, если не считать одного приключения и твоих былых подвигов с дамами, ты совершенно обычен и ничуть не оригинален. — Эвелин смотрела на мужа так ласково и жалостливо, что у него непроизвольно сжались кулаки.
Он был не в состоянии говорить.
— Я поняла, что ты никогда не будешь в безопасности, пока в твоей жизни есть я.
— Уверяю тебя, я вполне способен позаботиться о себе, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
Эвелин продолжала говорить, словно не слыша его:
— В общем, чтобы ты остался живым и здоровым, боюсь, у меня нет выбора. Мне придется покинуть тебя. Навсегда.
— Что? — Нет, она не может говорить серьезно.
— О, дорогой мой! — Эвелин прижала руки к груди. — Не смотри на меня так. Ты разрываешь мне сердце. Поверь, мне так же трудно, как тебе. Хотя… — На ее лице снова появилось мечтательное выражение. — Возможно, в поисках утешения я могу обратиться к Сэру…
— Хватит, это зашло уже слишком далеко, — грозно начал Эдриен.
— Что ты, — усмехнулась Эви. — Я намерена зайти еще дальше. — Ее взгляд неожиданно стал злым. — Когда тебя похитили прямо у меня на глазах…
— Когда меня… — Он замолчал, осознав правду. Эдриена никто не похищал. Похищали Сэра.
Эвелин скрестила руки на груди.
— Когда. Тебя. Похитили.
Проклятие. Впервые в жизни Эдриен растерялся. Что тут скажешь? Поморщившись, он спросил:
— Ты давно знаешь?
— Узнала только сегодня утром. — Она не сводила с мужа холодного взгляда.
— Как узнала?
— Нашла у тебя в столе мои письма.
— Ты залезла ко мне в стол? — Голос Эдриена был полон праведного негодования.
Эвелин ничуть не испугалась.
— Я считала, тебе нечего скрывать.
— Теперь нечего, — тихо проговорил он и поднял на жену виноватый взгляд. — Ты сильно разозлилась?
— Утром я была в бешенстве. Но потом успокоилась и решила, что тебе необходимо преподать урок.
— Понимаю. — Эви казалась вовсе не такой рассерженной, как он опасался. Возможно, все не так плохо. — Тогда ты и придумала свидание в отеле «Лэнгам»?
Она усмехнулась.
— Все шло так хорошо. Но потом тебя похитили. — Она замолчала и тяжело вздохнула. — Самое плохое, что я чувствую свою вину. Нет, все было совсем не так, как накануне, когда ты сам устроил мое похищение…
Эдриен съежился.
— Но ведь нож к твоему горлу приставил мой безумный кузен, перед этим убивший двух человек.
— Это не твоя вина.
— Знаю, но все же… — Ее глаза потемнели, милое личико стало совершенно несчастным.
— Но моя мать действительно была бы очень расстроена.
Эви послала мужу благодарный взгляд.
— Я тоже.
Он сделал шаг ей навстречу.
— Эви…
Она жестом остановила его и отступила.
— Понимаешь, когда я тебя едва не потеряла, весь твой обман предстал передо мной в иной перспективе. Было, знаешь ли, время подумать. Я понимаю, что, учитывая характер деятельности департамента, секретность необходима. Но я совершенно не понимаю, почему она распространилась на меня.
— Когда я встретился с тобой в собственном облике, мне было необходимо, чтобы ты захотела меня — человека с большой семьей, только что полученным титулом и сопровождающими его обязанностями — совершенно обычными. Меня, а не человека, который выведывает информацию, гоняется за преступниками и ведет жизнь, полную тайн и опасностей. — Эдриен подошел ближе. Она внимательно слушала и не отступила. — Тогда я уже был в тебя влюблен.
— Я всегда считала, что мы встретились случайно, это не так?
— Нет. Твое поведение изменилось, и возникли сомнения в твоей верности. Я решил, что это мой шанс.
— Понимаю, — сказала Эвелин. — Вероятно, тогда ты обнаружил, что я просто устала от работы на департамент.
Он молча кивнул.
— Когда ты женился на мне…
— Я сделал это, потому что не мог представить жизни без тебя.
— Если не считать всего, что относится к Сэру и департаменту, ты когда-нибудь мне лгал? — спросила Эвелин, взглянув мужу в глаза.
— Я лгу тебе все время.
Она побледнела.
Эдриен придвинулся ближе.
— В прошлый раз, когда ты надела то отвратительное зеленое платье с кремовыми кружевами и спросила, нравится ли оно мне, я солгал.
— Понимаю, — сказала Эвелин. — Продолжай.
— Когда мы отправились на садовую вечеринку к леди Ловетт, я сказал, что с нетерпением ждал ее. — Он опустил голову, как провинившийся школьник. — Я солгал.
Эвелин спрятала улыбку.
— Когда я сказал, что ты можешь тратить сколько угодно денег и я не скажу ни слова… — Он поежился. — Тогда это не было ложью, но сейчас… Ты же должна понимать, что большие денежные суммы…
Она прыснула.
Эдриен подошел еще ближе.
— Я солгал, когда позволил тебе думать, что смогу жить без тебя.
Он был уже в шаге от нее.
— Я обманул тебя, когда заставил поверить, что не считаю свои действия серьезным грехом. Я глубоко сожалею о своем поведении. Ни за что на свете мне не хотелось причинить тебе боль.
— Зачем ты уже сейчас посылал мне письма от имени Сэра? Почему притворился им на маскараде?
— Потому что я дурак, — не задумываясь ответил Эдриен. — Потому что я никак не мог поверить, что такая леди, как ты, может предпочесть меня такому джентльмену, как Сэр.
Эвелин надолго замолчала. Ее взгляд был серьезен и задумчив.
— Знаешь, что сегодня спасает тебя, спасает нас… помимо того факта, что я тебя едва не потеряла?
— Мое сногсшибательное обаяние и абсолютная честность? — с надеждой спросил Эдриен.
— Не совсем. — Она не сводила с мужа внимательных глаз. — С одной стороны, я вела себя не намного лучше тебя в вопросе о своем прошлом.
— Есть такое дело, — тихо проговорил он. Эвелин прищурилась, и он тут же вспомнил, что решил держать язык за зубами.
— С другой стороны, я знаю тебя, Эдриен Хэдли-Эттуотер. Возможно, мне не известны все твои секреты, но я знаю, что ты за человек. — Голос Эви слегка дрожал. В тот момент, когда Эдриен понял, что одержал победу, он поклялся больше никогда не допускать, чтобы ее голос дрожал из-за него. — И я уверена, что хочу прожить остаток своих дней рядом с тобой.
— Ты меня прощаешь? — Он наконец обнял жену.
— За все? — Она лукаво усмехнулась. — Не совсем. Но я позволю тебе загладить свою вину. Можешь заниматься этим всю оставшуюся жизнь.
— Мне это нравится.
— И больше никакой лжи, — твердо сказала Эвелин. — Мы оба будем честны.
— Согласен, — быстро ответил Эдриен и сразу поморщился. — Тогда ты должна знать, что я подумываю вернуться в департамент. Исключительно на временной основе, — поспешно добавил он. — Только на должность советника.
— Говоришь, на временной основе?
— Только так.
— Пожалуй, это будет забавно. — Она подарила мужу блестящую улыбку. — Мы снова будем работать вместе. Ты и я.
— Ты и я???
— Конечно. Я не позволю сделать это без меня. Я нужна тебе, Сэр.
— Ты всегда была нужна мне, дорогая, — серьезно и с немалой торжественностью в голосе проговорил Эдриен. — И всегда будешь нужна. — Он порывисто прижал жену к груди. — Я и дня не смогу прожить без тебя, Эви. Отныне и впредь я хочу, чтобы ты всегда была рядом.
— О, дорогой! — Она смотрела на мужа с откровенной насмешкой. — Кто из вас говорит со мной сейчас?
— А кто тебе больше нравится?
Эвелин расхохоталась.
— Вряд ли это имеет значение. Вы оба мои.
— Навсегда. — Эдриен накрыл губами ее рот и подумал, что жизнь действительно состоит из концов и начал. Он понял, что отныне и до конца своих дней он будет встречать каждый конец, каждое начало и все, что между ними, рядом с женщиной, которую любит. Оторвавшись от ее губ, он прошептал: — Но ты должна признаться, дорогая, ты ничего не имеешь против мужа, имеющего тягу к приключениям?
— Только если это ты, дорогой. Только если это ты.
notes
