Селеста оседлала его и зажала рукой рот. Макс сразу проснулся и приготовился к драке.

— Это я, — сказала она, предупреждая слишком бурную реакцию.

Макс расслабился, и Селеста убрала руку. Даже в предрассветных сумерках она видела, как загорелись его глаза.

— Ты отлично знаешь кто. — Селеста жадно и настойчиво поцеловала мужчину. — Шалунишка.

— Шалунишка? Интересно, кто на кого залез. Не то чтобы я возражал, нет, не думай. — Он довольно ухмыльнулся. — Мне нравится так просыпаться.

— Я здесь не для того, чтобы порадовать тебя.

— Ты уверена? — Макс крепко ухватил Селесту за руки и, перекатившись, подмял по себя. — Совершенно уверена?

Она задрожала. Все же он имеет над ней власть. И департамент здесь ни при чем.

— Да, — сообщила она.

— Твой голос звучит неуверенно, — прошептал Макс, лаская губами ее шею. — Тогда, может быть, стоит мне порадовать тебя?

Селеста тихо застонала.

Макс засмеялся.

— Спорим, что я смогу заставить тебя передумать. Что поставишь?

— О Боже, Макс! — Она ненавидела себя за то, что не сумела справиться с чувственной хрипотцой в голосе и участившимся дыханием… Но это было выше ее сил. — Ты же знаешь, я никогда не держу пари, если уверена, что проиграю.

— Ты меня безумно любишь.

— Ну да. А что?

— Чепуха. Я понимаю, что любая леди, обладающая каплей здравого смысла, должна держаться от тебя подальше. Значит, разума я еще не лишилась. — Она оттолкнул Макса и выбралась из постели. — Надо поговорить.

— Сначала?

Селеста проигнорировала явный намек.

— У меня мало времени.

— А много времени нам и не потребуется. — Макс схватил ее за руку и потянул на кровать. — Тебе же нравится, когда мы голодны, злы и спешим.

— Прекрати! — Она попыталась высвободиться, впрочем, не очень старательно. Макс прав. Ей действительно нравилось, когда он брал ее быстро и сильно. Или она брала его, подталкиваемая голодом, который мог вызвать в ней только он. Он сделал ее ненасытной, заставил постоянно хотеть его, так же сильно, как сам хотел ее. И они были всегда готовы любить друг друга. Даже теперь ощущение его обнаженного тела, к которому она прижималась, оставаясь полностью одетой, вызвало прилив мучительного желания.

— На самом деле ты этого вовсе не хочешь. — Руки Макса уже были под ее одеждой. — Думаю, еще немного, и ты выкрикнешь мое имя…

— Да прекрати же ты! — закричала Селеста. Она вывернулась из его объятий, встала и на всякий случай отошла от кровати подальше. — Я же сказала, что нам надо поговорить. И тебе придется меня выслушать.

— Я ничего не хочу слышать, кроме твоих стонов в пароксизме страсти…

— Макс!

— Ну хорошо. — Он покорно вздохнул. — Говори, что случилось.

— Ты должен что-то сделать.

— Но я же тебе только что предлагал!

— С Эвелин, — выпалила Селеста. — Она оставила лорда У.

— В каком смысле? — Макс сразу насторожился.

— В самом прямом. Она уехала из дома.

— Навсегда?

— Боже мой! Надеюсь, что нет, потому что сейчас она живет со мной.

— Это нехорошо.

— А я что говорю? — Глаза Селесты метали молнии. — Ты обязан что-то с этим сделать.

— Почему я должен что-то с этим делать? — осторожно спросил Макс.

— Потому что все это из-за тебя.

Макс нахмурился.

— И в чем же, по-твоему, моя вина?

— Ну, по правде говоря, здесь не целиком твоя вина, но изрядная доля есть. По крайней мере все началось именно с тебя. — Селеста поставила стул ближе к кровати, но так, чтобы Макс не мог до нее дотянуться, и села. Она никогда не обращала внимания, какой этот стул старый и обшарпанный. Но он всегда бывал прикрыт ее одеждой. — Она мне вчера много чего рассказала — после того, как ворвалась в мой дом с дюжиной саквояжей, чего достаточно только на пару дней, с горничной и еще двумя слугами.

— Я думал, это ее дом, — мягко сказал Макс.

— Конечно, он принадлежит ей. Но это мой дом. Я в нем живу. А она в него вторглась. Имеет полное право, — добавила Селеста. — Эвелин — моя лучшая подруга, и мне очень приятно, что она обратилась ко мне, но…

— Но что? — заинтересовался Макс.

— Но ее постоянное присутствие рядом будет крайне неудобным.

— Неудобным? — не понял Макс. — А, ты имеешь в виду, для тебя и меня?

Селеста окинула его сердитым взглядом.

— Речь не только о тебе, Макс.

— Сомневаюсь, — ухмыльнулся тот.

— Моя жизнь не ограничивается тобой, и она в высшей степени усложнится, если Эвелин будет постоянно путаться под ногами. Я высоко ценю уединение. — Она на секунду задумалась и кивнула. — Да, будет очень трудно, практически невозможно ускользнуть из дома вечером, не солгав ей. А я все еще стараюсь избегать лжи.

— Проклятие, об этом я не подумал. — Макс насупился и через пару секунд спросил: — Но, опять-таки, в чем тут моя вина?

— Эвелин вчера мне все рассказала, — вздохнула Селеста. — Она сильно переживала из-за твоего нового поручения, и ее поведение невольно изменилось. Она никак не могла выбросить из головы мысли о новом задании, стала рассеянной и невнимательной, чему, в общем, вряд ли стоит удивляться. Честно говоря, я ничего не заметила, но ведь я знала, что происходит. Как бы то ни было, перемены в ее поведении и случайная встреча с лордом Рэдингтоном в библиотеке лорда Дануэлла натолкнули лорда У. на мысль, что у Эвелин есть любовник.

— Да что ты? — проговорил Макс тоном, который Селеста называла служебным. Холодный, спокойный, не выражающий никаких эмоций. — Странно.

— Не знаю откуда, но лорд У. узнал, что у лорда Рэдингтона свидание с женщиной в номере отеля «Лэнгам».

— Хорошее место, чтобы выпить чаю, — пробормотал Макс.

— Очевидно, не только для этого, — усмехнулась Селеста. — Короче говоря, когда лорд У. ворвался в номер, дама, которую он застал с лордом Рэдингтоном, оказалась вовсе не его женой, а… — Для большего эффекта она сделала паузу. — Это была леди Дануэлл.

Макс расхохотался.

— Хотел бы я посмотреть на это.

Селеста спрятала улыбку.

— Не сомневаюсь, сцена была забавной, только не для ее участников. — Она опять стала серьезной. — В общем, лорд У. повел себя так глупо, что даже не верится. Эвелин, естественно, расстроилась. Более того, она пришла в ярость. Как он смел подумать, что она способна на измену! В общем, у них произошла ужасная ссора. Первая, я думаю, после свадьбы.

— И теперь она живет с тобой.

— Она планирует отремонтировать и перестроить мой дом.

— Ее дом, — усмехнулся Макс.

— Да, да, она владеет домом и платит слугам. Она не хочет его продавать и предпочитает, чтобы в нем жил кто-то, кому она доверяет, а не чужие люди. — Селеста встала и забегала по комнате. — А мне нравится дом, какой он есть. — Она никогда не обращала внимания на его квартиру так же, как и на стул. Обычно здесь ее голову занимали совсем другие мысли. Только теперь, оглядевшись по сторонам, она сумела оценить это типично холостяцкое жилище. Его единственной положительной чертой были большие размеры. — Она весь вечер давала мне указания относительно маляров, штукатуров и прочих строительных и ремонтных рабочих, о которых смогла вспомнить. Я должна позаботиться, чтобы с самого утра нам доставили краску, обои… и что-то еще. — Селеста всплеснула руками. — Она возбужденно говорила, как хорошо нам будет вместе. Мы будем играть в карты и прочие игры, ходить в театр, читать вслух. — Она замолчала, чтобы перевести дух. — Я никогда ее такой не видела. Макс! Я не хочу читать вслух!

— Что, по-твоему, я должен сделать?

— Не знаю, но ты же глава департамента. Ты все знаешь, все видишь и все можешь. — Она помолчала и добавила: — Пли постарался меня в этом убедить.

— Я попробую, — сдержанно сказал Макс.

— В конце концов, ты же все это начал! Не надо было возвращать ее в департамент.

— У меня были причины.

— Возможно. — Она скрестила руки на груди. — Но ведь Эвелин уже несколько дней не имеет от тебя вестей.

Макс безразлично пожал плечами:

— Не было необходимости. Для нее сейчас нет никаких дел.

Селесте пришла в голову другая мысль, и она торопливо заговорила:

— Тогда ты должен поговорить с ним.

— С кем?

— С лордом У., конечно, с кем же еще.

— Я знаком с лордом Уоттерстоуном. — Макс говорил очень медленно, осторожно подбирая каждое слово. — Но вряд ли у меня есть право давать советы, как управлять своей женой, джентльмену, с которым я только здороваюсь.

— Управлять? — возмутилась Селеста. — Ты наверняка хотел употребить какое-то другое слово.

— Конечно! — с энтузиазмом заявил Макс. — Даже не сомневайся. Я оговорился.

— Я и не сомневаюсь, — протянула Селеста, подозрительно взирая на любовника. — Пойми, я вовсе не предлагаю советовать ему, как управлять ею. Осмелюсь сказать, что Эвелин невозможно управлять, и кому, как не тебе, это знать.

— Эвелин — практичная дама. Уверен, она скоро образумится.

— Максвелл! Она ничего не сделала…

— Или он скоро образумится, — поспешно добавил Макс. — Будет много разговоров, извинений, угодничества и всего такого.

— Ее работа на департамент должна закончиться, и как можно скорее. Тогда она снова станет вести себя как обычно. У ее супруга не будет никаких оснований для подозрений. И мое уединение будет восстановлено.

— Думаю, все скоро закончится.

— Да? Ты уже близок к нахождению папки?

— Она уже почти у меня в руках. Однако я больше не буду руководить действиями Эвелин. Я передаю это Сэру.

Селеста удивленно воззрилась на него.

— Эвелин сказала, что он покинул департамент.

— Он вернулся.

— Проклятие, — пробормотала Селеста.

— Вообще-то я ожидал другой реакции, — удивился Макс.

— Этот человек всегда интриговал Эвелин. Если бы она не решила, что с нее хватит этой жизни…

— Что бы было?

— Ничего. — Селеста покачала головой. — Это всего лишь впечатление. — Она криво усмехнулась. — Есть что-то интригующее и романтичное в человеке, которого знаешь только по письмам. Он может оказаться кем угодно. Достаточно только дать волю воображению и представить…

— Он и тебе иногда отдавал распоряжения. Ты тоже воображала его?

Селеста засмеялась.

— Вот, значит, как! — воскликнул Макс.

— Я всего лишь слабая женщина, Макс. — Селеста пересела на край кровати. — С богатым воображением.

— Если это богатое воображение будет работать только в одном направлении… в том, где нахожусь я… — Он привлек Селесту к себе. — Полагаю, я смогу с этим жить.

Она обняла любовника и прижалась губами к его губам. Жаль все-таки, что невозможно остановить мгновение. Даже самое богатое воображение отступает перед ощущениями, которые дарят его губы, тепло его тела, неповторимый запах. Селеста подумала, что, вероятно, было бы очень приятно каждое утро просыпаться рядом с ним… и отбросила эту мысль.

Неожиданно Макс отстранился.

— Я думал, — важно сообщил он.

— О нет, — насмешливо ахнула Селеста. — Дорогой, только не это!

Макс насмешку проигнорировал.

— Я думал о нашем разговоре во время твоего прошлого визита.

— А о чем мы тогда говорили?

— О том, чтобы сделать из тебя честную женщину.

У Селесты глаза полезли на лоб. На всякий случай она уточнила:

— Ты говоришь о браке?

Он кивнул.

— Мне кажется, здесь нечего обсуждать.

— Я долго думал о твоих словах, — очень серьезно сказал он. — Ты сказала, что не являешься той женщиной, на которой мне следует жениться.

— Ну и что?

— Это чепуха. — Он твердо встретил ее взгляд и не отвел глаза. — Я намерен жениться, на ком хочу.

— Браво, Макс! Я горжусь тобой.

Макс нахмурился.

— Ты специально притворяешься бестолковой?

— Вовсе нет. — Она встала, отыскала халат Макса и бросила ему, после чего отвернулась. Лучше уж ей не смотреть, как он встает и одевается. — Ты сказал, что собираешься жениться на ком хочешь, и я думаю, это замечательно. Возможно, непрактично, но замечательно.

— Я не хочу быть замечательным, — пробормотал Макс у нее за спиной. — Я хочу тебя.

Селеста пожала плечами.

— Ты меня имеешь.

— Не совсем. — Он обнял ее за талию и прижал спиной к себе. — Не в глазах всего остального света. — Он опустил подбородок ей на плечо. — Селеста, прошу тебя, сделай меня счастливейшим из смертных и…

Она засмеялась.

— Не продолжай, Макс.

— Почему нет?

— Потому что сейчас, этим утром, в эту минуту… — Она перевела дыхание. — В общем, сейчас не время и не место.

— Я бы не стал утверждать столь категорично.

— Кроме того, сейчас, в это время и в этом месте, тебе не понравится мой ответ. — Селеста высвободилась из объятий Макса и повернулась, чтобы видеть его глаза.

— Не понравится? — переспросил он.

— Надеюсь, что нет.

— Тебя не привлекаю я или брак?

Немного подумав, она ответила:

— Скажем так: в данный момент я не собираюсь выходить замуж.

— Но это не ответ на мой вопрос! — Макс с откровенным любопытством взирал на стоящую перед ним Селесту. — Неужели ты не хочешь выйти замуж? Иметь семью и детей?

— О, дорогой, но у меня уже есть дети.

Макс усмехнулся.

— Я знаю о тебе все, что надо. Нет у тебя никаких детей.

— Поправка, Макс, — беззаботно сказала Селеста. — Ты знал обо мне все, когда я работала на департамент.

Улыбка сползла с его лица.

— Но мы вместе уже три года… Это мои дети?

Селеста весело засмеялась.

— Думаю, ты бы заметил мою беременность.

— Тогда чьи…

— Мои, — твердо сообщила она. — И больше об этом я ничего не скажу.

Макс молча смотрел на любовницу, не зная, что сказать.

— Лишился дара речи, милый? — Она хихикнула. — Не думала, что увижу тебя в таком состоянии.

— Просто я никогда не думал о тебе как о матери. — Он нахмурился. — И не предполагал, что у тебя есть тайны от меня.

— Тогда мы квиты. Я тоже никогда не думала о тебе как об отце. — Селеста посмотрела в сторону. — Или о муже. Да и о разнице между нами тоже. Я же знаю, что у тебя есть от меня тайны.

Макс долго и задумчиво смотрел на леди, отдавшую ему свое тело, но не подпускающую к душе.

— Возможно, настало время поговорить откровенно? Обо всем?

— Дорогой, ты пытаешься стать голосом разума?

— Очевидно.

Селеста покачала головой.

— Тебе не идет.

— Вот и хорошо. — Макс с облегчением вздохнул. — Мне тоже не нравится эта роль. Она слишком утомительна. — После короткой паузы он добавил: — Но разговор еще не окончен.

— Я и не думала, что он окончен. Хорошего тебе дня, Макс. — Она подошла ближе, поцеловала и сразу же выбежала прочь из комнаты. Он даже не успел ее обнять. Ей надо было вернуться домой до того, как встанут слуги. Да и продолжать этот разговор все равно бесполезно. Когда придет время, она расскажет Максу о своих детях. И возможно, даже подумает о замужестве.

Но понимает это Макс или нет, независимо от его мыслей и намерений, для их брака существует много препятствий. Его семья и друзья ужаснутся, если он объявит о женитьбе на женщине не просто сомнительного происхождения, но еще и актрисе. Селеста не была уверена, что он любит ее достаточно сильно, чтобы справиться с этим.

По правде говоря, она не знала, любит ли он ее вообще.