Глава 8
Эдриен стоял у двери комнаты 327. Возможно, было бы разумнее постучать, а не пользоваться ключом, который ему дал Винсент. По пути сюда Эдриен понял, что если, слава Богу, Эви здесь нет, он будет выглядеть круглым идиотом. Но это тот риск, на который он готов пойти. В конце концов, любое унижение и смущение быстро забудутся. А вот если он потеряет жену, его сердце будет разбито навсегда.
Он долго думал, смог бы он простить ей неблагоразумный поступок, и понимал, что это было бы трудно — очень трудно. Но, с другой стороны, если бы все было наоборот, разве он не стал бы надеяться, что она его простит? И все же он не был до конца уверен, что сможет простить жену.
Эдриен покосился на ключ, который продолжал вертеть в руке. Что же все-таки делать? Постучать или открыть дверь и войти? Правильнее, конечно, постучать. Но драматический эффект от неожиданного появления был намного ближе его теперешнему эмоциональному состоянию. Эдриен не мог думать о правильности и приличиях. Нет, только стремительность и натиск.
Эдриен вставил ключ в замочную скважину и подумал, что предпочел бы вышибить дверь ногой. Только тогда он почувствовал бы удовлетворение.
Открыв дверь, Эдриен вошел в просторную гостиную, обставленную с большим вкусом. Здесь были софа, изящные стулья, камин, небольшой стол у окна и декоративная ширма в углу. Эдриен тихо закрыл за собой дверь, вовсе не уверенный, что сейчас так уж необходимо соблюдать тишину. Впрочем, если хочешь появиться неожиданно, чтобы уличить жену в неверности, следует позаботиться об эффекте внезапности. В центре комнаты стоял сервировочный столик. На нем Эдриен заметил серебряное ведерко со льдом, в котором охлаждалась открытая бутылка шампанского — незаменимый атрибут соблазнения. Из полуоткрытой двери, ведущей в соседнюю комнату, донеслось хихиканье.
Хихиканье? С ним она хихикает? Эдриен не мог припомнить, когда в последний раз слышал хихиканье своей жены, и слышал ли вообще. Ад и проклятие! Он сжал кулаки, подошел к двери и от души пожалел, что не захватил с собой пистолет.
Дверь в спальню распахнулась.
— Прекрасная идея, — засмеялся Рэдингтон. Пятясь, он вышел из спальни в гостиную — обернутый простыней! — взял из ведерка шампанское, повернулся и увидел Эдриена.
Вероятно, какая-то часть мозга Эдриена еще сохранила способность рационально мыслить и адекватно воспринимать действительность. Поэтому он мимоходом удивился тому, что на лице человека за какое-то мгновение может отразиться столько эмоций. Потрясение на физиономии Рэдингтона, слишком красивой, по убеждению Эдриена, уступило место недоверию, которое последовательно сменилось сначала настороженностью, потом любопытством.
— Уоттерстоун, — пробормотал он.
— Рэдингтон, — сквозь зубы процедил Эдриен.
— Я не ожидал встретиться с вами так скоро.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Эдриен.
— Какого черта вы здесь делаете?
— Я пришел за своей женой.
— За вашей женой? — недоуменно переспросил Рэдингтон. — Но почему она захотела, чтобы вы пришли сюда?
— Она вовсе не хотела. Я сам пришел! — воинственно сообщил Эдриен. — Я пришел, чтобы увести отсюда свою жену.
У Рэдингтона от изумления открылся рот. Лишь через несколько секунд он сумел его закрыть и, запинаясь, проблеять:
— Я не-е-е…
— Боже правый, Деррик, не будь идиотом! — воскликнул женский голос из соседней комнаты. Голос принадлежал не Эви! Эдриен почувствовал огромное облегчение, вслед за которым пришло смущение. — Он думает, что ты здесь развлекаешься с леди Уоттерстоун. — В дверях появилась Берил. Она придерживала кое-как завязанную на груди простыню.
Эдриен ткнул пальцем в очень сконфуженного Рэдингтона.
— У него была записка от моей жены, назначившей ему встречу в вашей библиотеке.
Берил повернулась к Рэдингтону и насмешливо прищурилась.
— Деррик, неужели ты одновременно встречаешься с несколькими женщинами? Одной недостаточно?
— Я… я… — Судя по физиономии Рэдингтона, он не чувствовал себя невинным.
— Ты получал или не получал записку от леди Уоттерстоун? — требовательно вопросила Берил.
— Я получил записку, — медленно признался он. — Она была без подписи, и когда я увидел в библиотеке леди Уоттерстоун, то подумал… — Настороженно покосившись на Эдриена, он добавил: — Я только на мгновение подумал, что записка может быть от нее.
— Вот как! — В глазах Эдриена мелькнуло странное торжество.
— А я-то думала, что ты стал узнавать мой почерк, — вздохнула Берил. — Записка, глупец ты эдакий, была от меня.
— Вот как! — ухмыльнулся Рэдингтон.
Эдриен вздохнул.
— Похоже, я совершил ошибку, — сказал он со всем достоинством, на какое был способен.
— Вы считаете это обычной ошибкой? — взвизгнул Рэдингтон. Теперь его голос был исполнен праведного негодования.
— Гнев теряет свою эффективность, — сообщила Берил, — когда ты не одет должным образом или вообще раздет. Надень что-нибудь.
Рэдингтон взглянул на нее с изрядным раздражением.
— Позволь тебе напомнить, дорогая, это моя комната.
Берил надменно подняла брови.
— Ладно, ладно, — буркнул он и скрылся в спальне.
Берил скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на Эдриена.
— Должна сказать, вечер оказался интереснее, чем я ожидала.
— Мои извинения. — Голос Эдриена был смущенным и чуть хрипловатым. — Я думал… я полагал…
— Вы думали, что у вашей супруги связь с Дерриком.
— Очевидно, я ошибся и пришел к неправильным выводам. — Эдриен расправил плечи.
— Боже, Эдриен, я не могу себе представить вашу жену на свидании в отеле. Она слишком скучна, чтобы завести любовника.
— Она вовсе не скучна.
— Ну, это кому как, — пробормотала Берил Дануэлл.
— Я тоже не думаю, что она скучна, — подал голос Рэдингтон из соседней комнаты.
Эдриен не обратил на него внимания.
— И она может быть даже очень отчаянной. — Что он говорит? Неужели он действительно доказывает этой нахалке, что его жена может быть неверной? — Возможно, она слишком преданна, но никоим образом не скучна.
— Тем более с Дерриком, — продолжила Берил. — Полагаю, у нее слишком хороший вкус.
— Я все слышу, ты не забыла? — В гостиную вернулся Рэдингтон. Теперь на нем был халат. — Что ты имела в виду, говоря о слишком хорошем вкусе леди Уоттерстоун?
— Мой дорогой, ты восхитителен, и мне очень нравится быть с тобой. Я всего лишь хотела сказать, что леди Уоттерстоун предпочла бы более осмотрительного джентльмена.
— Я — сама осмотрительность! — возмутился Рэдингтон.
— Вряд ли, — усмехнулся Эдриен. — Вечерняя встреча с женщиной в отеле вряд ли является осмотрительной.
— Не мог же я привести ее к себе домой, — выпалил Рэдингтон.
— У Лэнгама подают восхитительный вечерний чай, — с улыбкой сообщила Берил. — Чем не повод зайти?
— Повод хороший, если остаешься в гостиной, где подают чай. Многие ваши знакомые дамы так и поступают. Вас легко могли заметить, когда вы шли не в гостиную, а поднимались наверх. — Эдриен окинул Берил строгим взглядом. — Вы лучше, чем кто-либо другой знаете, как быстро распространяются слухи. Несмотря на ваши разговоры о том, что у вас и лорда Дануэлла разные интересы в жизни, я сомневаюсь, что вы хотели бы сообщить лорду Дануэллу о вашем сегодняшнем спутнике.
Берил поморщилась.
— Разумеется.
— Соглашаясь на подобную встречу, всегда понимаешь, что все может пойти наперекосяк, — добавил Эдриен. Помилуй, Боже, он, кажется, читает ей мораль. С чего бы это?
— О да! — В голосе Берил звучал сарказм. — Кто знает, сколько еще мужей могут сюда вторгнуться?
— Хуже уже не будет, — вздохнул Рэдингтон.
— Да? — криво усмехнулся Эдриен.
— Проклятие, Уоттерстоун! Вы стали напыщенным моралистом. Если таковым вас сделал брак, это еще одна причина избегать его.
— Я счастлив в браке, — высокопарно заявил Эдриен.
— Скажите, Уоттерстоун. — Рэдингтон воззрился на него с откровенным любопытством. — Вы же в свое время и сами были повесой…
— Мое время было не так уж и давно, юноша.
Берил задумчиво улыбнулась.
— Да, совсем недавно. — Она грустно вздохнула. — А кажется, что прошла целая жизнь.
Рэдингтон не отвел глаза.
— Тем более. Несколько лет назад вы вели себя в точности так же, как я.
Берил закашлялась.
— Едва ли, — возмутился Эдриен. — Я никогда не путался с замужними дамами.
— Ну, кто-то же должен, — легко заметил Рэдингтон. — Вот вы, как человек более опытный и знающий, скажите: если встречаться не в отеле, тогда где?
— У моего мужа есть квартира, о которой, по его представлению, я не знаю, — вмешалась Берил.
— Квартира? — задумчиво протянул Рэдингтон. — Какая интересная мысль!
Эдриен встретился глазами с леди Дануэлл.
— Мне очень жаль.
— Да бросьте вы, — отмахнулась она. — А мне нет. Каждый из нас получает от брака то, что хочет. Я, например, получила возможность спать, с кем пожелаю. — Она окинула любовника насмешливым взглядом.
— Вы заслуживаете лучшего, — тихо сказал Эдриен.
— Вряд ли. Но все равно спасибо, что сказали. — Ее глаза на мгновение стали грустными и мудрыми. — Даже имея скандальную репутацию, вы были хорошим человеком, Эдриен. Вы и сейчас таковым остались. Только идиотка станет смотреть на сторону при таком муже. А ваша жена, уверяю вас, далеко не идиотка. У вас определенно нет причин беспокоиться, что она обратит внимание на кого-то вроде Деррика.
— Это еще почему? — обиделся Рэдингтон. — У нее слишком хороший вкус?
— Потому что даже если бы она оказалась дурой и завела интрижку, то с кем-то имеющим лучшую репутацию. — Берил с искренним дружелюбием посмотрела на Эдриена. — С тем, кого никто не заподозрит. С кем-то… безопасным.
Рэдингтон ухмыльнулся, чрезвычайно довольный.
— Я уж точно не безопасный.
— Именно поэтому я здесь, — сказала Берил.
Эдриен нахмурился, напряженно обдумывая услышанное.
— Что значит, по-вашему, безопасный?
— Я имела в виду человека, которому, как и вашей жене, есть что терять. — Она покачала головой. — Хотя я вообще не могу представить ее заводящей интрижку. Она явно по уши влюблена в вас.
— Я тоже так считал, — пробормотал Эдриен.
— Тогда почему вы здесь? — не поняла Берил.
— Почему? — Он досадливо поморщился. Улики? Не было никаких улик, если конечно, отбросить эмоции и включить разум. — Должно быть, всему виной погода.
— При чем тут погода?
— Не знаю, — вздохнул Эдриен. — Кажется, я сложил два и два и получил четырнадцать.
Берил несколько мгновений непонимающе таращилась на собеседника, потом ее лицо прояснилось, и она изумленно ахнула.
— Боже мой, Эдриен, вы влюблены в свою жену.
Рэдингтон фыркнул.
— Ты говоришь чепуху, дорогая. Никто не может быть влюблен в свою жену. — Он сделал паузу и добавил: — В чужую жену — да, но не в свою.
— Вы правы, — вздохнул Эдриен. — Я влюблен в собственную жену.
Рэдингтон с явно выраженной симпатией ахнул.
— Надо же, что может любовь сделать с нами — мужчинами.
Берил окинула любовника скептическим взглядом.
— Тебе-то откуда знать?
— Я много раз был влюблен. Очень много.
— Не стоит путать любовь и похоть, — буркнул Эдриен.
— Это была любовь, — твердо заявил Рэдингтон, после чего беззаботно пожал плечами. — Просто она никогда не длилась долго.
— И тому есть причины, — тихо сказала Берил.
— Ну, мне пора, — спохватился Эдриен. — Еще раз примите мои извинения, господа.
Берил и Рэдингтон обменялись быстрыми взглядами.
— Послушайте, Уоттерстоун, — начал Рэдингтон. — Я думаю, вы согласны, что о нашей сегодняшней встрече никто не должен знать.
— Я буду нем как рыба, даю слово, — сказал Эдриен. Ему даже думать не хотелось, что будет, если о его глупой ревности узнают все. Слухи могут дойти и до Эви. Он бросил еще один взгляд на Берил и ушел.
По пути домой он думал, что в свое время ему очень повезло. Он вовремя понял, что Берил не та женщина, которая ему нужна. Впрочем, и тогда он не давал ей никаких обещаний. Ей нужен был брак, чтобы добиться своих целей. По крайней мере тогда он думал именно так. Удар Рэдингтона, заявившего, что Эдриен когда-то был в точности таким же, как он, попал в цель и доставил немало неприятных ощущений. У него никогда не было иллюзий относительно своего поведения, однако он все же считал, что в погоне за удовольствиями не забывал о принципах.
А его жена ни в коей мере не скучная особа. Наоборот, она самая возбуждающая женщина из всех, которых ему доводилось встречать на своем жизненном пути. Необычная, смелая, привлекающая внимание.
И слишком умная, чтобы связаться с таким человеком, как Рэдингтон. Как он мог так сглупить? Берил совершенно права. Эви никогда не свяжется с человеком, имеющим такую репутацию, как Рэдингтон. Она выберет лучшего кандидата.
Чисто теоретически, конечно. Не то чтобы она уже выбрала кого-то. Не то чтобы она вообще сделала что-то неподобающее. Всему виной его разыгравшееся воображение. Он, Эдриен, сделал из мухи слона. Поднял много шума на пустом месте. И не сумел себя остановить. Значит, надо это сделать немедленно. Сомнения, подстегиваемые ревностью и страхом потерять то, что он ценил больше всего на свете, оказались слишком сильными, чтобы одолеть их с помощью доводов рассудка. Вот он и начал действовать. И показал себя полным идиотом. Может быть, хватит?
Очевидно, нет. Он должен докопаться до истины.
Эдриен ворвался в дом, на ходу бросив шляпу и перчатки дворецкому.
— Леди Уоттерстоун дома?
Дворецкий Стюарт покачал головой:
— Нет, милорд. Кажется, я что-то слышал о послеобеденном чае, но точно…
— Все! — гаркнул Эдриен на растерявшегося слугу. — Больше никаких походов в гости, чтобы выпить чаю.
— Да, милорд.
— У нас и дома есть отличный чай.
— Конечно, милорд, — поспешил добавить дворецкий. — Но поскольку мисс Дерошетт не сопровождает леди Уоттерстоун, думаю, чай здесь ни при чем.
— Прекрасно, — резко проговорил он и направился в сторону гостиной Эви. — Мисс Дерошетт там?
— Да, милорд, — сказал Стюарт ему в спину. Дворецкому очень хотелось последовать за хозяином и выяснить, что привело его светлость в столь дурное расположение духа.
Эдриен распахнул дверь в личную гостиную Эвелин. Мисс Дерошетт испуганно вскочила из-за письменного стола, за которым что-то писала.
— Где она, мисс Дерошетт?
Глаза Селесты изумленно округлились.
— О чем вы, милорд?
— Где моя жена?
— Она собиралась сделать несколько визитов, милорд, потом заехать к модистке, чтобы выбрать какую-то ткань, в книжный магазин…
Потрясение было сильным. Словно в него ударила пуля. Однако на его лице ничего не отразилось. Эдриен умел держать себя в руках.
— В книжный? — тихо и очень спокойно переспросил он. — Эви поехала к Хэтчарду?
Ему следовало все понять с самого начала. Но любовь оказывает пагубное влияние на умственные способности человека.
— Нет, сэр, — испуганно пролепетала Селеста. — К Фенвику и сыновьям.
Пожалуй, он действительно идиот.
