Глава 15
– Должен признать – я удивлен. – Хью покрутил в руке бокал с бренди.
Себастьян рассеянно улыбнулся – он думал о том, что ему необходимо последовать за Вероникой при первой же возможности. Страшно представить, в каком она состоянии. Наверняка в ярости.
– Удивлен? – засмеялся Джеймс. – Не то слово. Потрясен!
Конечно, Вероника не выглядела рассерженной – она слишком хорошо воспитана и слишком умна, чтобы устроить сцену перед его семьей. Что касается братьев… Что они могут подумать про этот обман? Эту ошибку? Эту неудачу?
– Почему потрясен? Разве ты не предполагал, что Себастьян все же остепенится? – спросил Эдриан.
– Ну, я предполагал. – Хью вздохнул. – Но мне казалось, что ему нравится делать то, что он делает.
Как сказать им правду? И когда? Обман, да еще такой грандиозный. Не видать ему одобрения семьи. А как же тогда наследство? Он солгал про жену, а на Рождество пригласил в свой дом любовницу – подобные поступки уж точно не докажут братьям, что он изменился, скорее наоборот.
Джеймс и Эдриан обменялись взглядами.
– Сожалеешь, Хью? – спросил Джеймс, потягивая бренди.
– О чем? О том, что мой младший брат обошел всю землю в поисках приключений, в то время как все, чего требует моя профессия, это носить судейский парик? – хмыкнул Хью. – Абсолютно не сожалею.
Остальные расхохотались.
– Каждый выбирает свой жизненный путь, и я вполне удовлетворен своим выбором. Что касается Себастьяна… – Хью бросил взгляд на младшего брата.
Себастьян очнулся от задумчивости.
– Меня?
– Ты меня разочаровал. – Хью смотрел на него поверх бокала.
– Разочаровал? – удивился Эдриан. – Неужто выбором жены?
Хью покачал головой:
– Вовсе нет. Она слишком хороша для него.
– Она удивительная, – вмешался Себастьян. – Она умна, как любой мужчина из числа моих знакомых, и намного умнее большинства других, кого я мог бы назвать. – Слова лились потоком. – Она не боится высказывать свое мнение, и ей не важно, чем это может обернуться для нее. Она говорит то, что думает, но я ни разу не видел, чтобы она отнеслась к кому-либо не по-доброму.
Братья уставились на него.
– Она очень верна своей семье, а они непростые люди.
– Чувствуется, что она умеет ладить со всеми, – пробормотал Джеймс.
– Она разумная и практичная, и тем не менее… – Себастьян не договорил, вспомнив, как зажглись у нее глаза, когда она говорила, не предаться ли им любви прямо в Клубе путешественников. – Она сильная, независимая, но… «В глубине души она ранима, но не думаю, что она сама это сознает». Эти слова он вслух не произнес. Сделав глубокий вдох, он закончил: – Мы подходим друг другу во всех отношениях.
– И она красивая, – сказал Джеймс. – Это, конечно, не настолько важно, но с весов не сбросишь.
– Совершенно верно, – кивнул Себастьян. Сегодня вечером в модном, французского фасона, платье синего цвета, отчего ее темные глаза сверкали еще ярче, она была умопомрачительна. Глядя на нее за обедом, он забыл, что она не является его женой, вообще не принадлежит ему.
– Тебе всегда нравились женщины с рыжими волосами, – заметил Хью, поднимая бокал.
– С этой женщиной я хочу быть до конца жизни. Только с ней, – решительно произнес Себастьян. – Я хочу испустить последний вздох, держа ее за руку.
В комнате повисло молчание.
– Она явно хорошо на тебя влияет, – наконец произнес Эдриан.
– Я был прав, – сказал Хью. – Она слишком хороша для тебя.
– Приятно знать, как высоко тебя ценят в собственной семье, – сухо заметил Себастьян.
– Мы очень высоко тебя ценим, – сказал Эдриан, потягивая бренди.
Себастьян недоверчиво взглянул на Хью:
– А как же разочарование во мне?
– Я-то думал, что смогу рассчитывать на тебя, но благодаря тебе я теперь единственный неженатый мужчина в семье, – вздохнул Хью.
Джеймс подавил смешок.
– После того как ты женился, мама удвоит усилия, чтобы женить меня. – Хью грустно вздохнул. – Я – следующий в ее списке.
– В ее списке? – удивился Себастьян.
– У мамы есть список, – усмехнулся Эдриан. – Там в порядке очередности перечислены те, кто должен жениться.
Джеймс засмеялся:
– Это позорный список!
Себастьян переводил взгляд с одного на другого.
– Почему я ничего об этом не слышал?
– Это не секрет, – сказал Эдриан, продолжая потягивать бренди. – Мама с удовольствием о нем говорит. Если ты много отсутствуешь, то многое пропускаешь.
– В списке существует иерархия, – пояснил Хью. – Женщины находятся в начале списка по старшинству, затем мужчины – от старших к младшим. И никогда тот, кто не был женат, не стоит впереди того, кто уже был женат.
– Значит, я находился…
– Ты был в самом начале ее списка, – засмеялся Эдриан. – Но благодаря своему отсутствию ты не мог почувствовать полную силу ее…
– Энергии, – уточнил Джеймс. – Диана называет это энергией.
– Магическая сила? – Себастьян посмотрел на Джеймса.
– Кто знает? – мрачно заметил Джеймс.
– Я не верю этому, – отмахнулся Себастьян.
Хью и Эдриан переглянулись.
– И что, Порция тоже в начале списка? – спросил Себастьян.
– Поэтому-то она и упорхнула, – сказал Эдриан.
– Я всегда подозревал, что Порция намного умнее, чем пытается казаться, – кивнул Джеймс.
– Вот почему мама поехала с ней, – сказал Эдриан. – Такая мелочь, как расстояние, не могла ее удержать. Она наверняка считает, что Италия изобилует женихами.
– Однако из-за маминого отъезда мы смогли приехать сюда, – добавил Хью.
– Я очень рад, что это сыграло вам на руку, – сухо заметил Себастьян.
– И мы рады, что смогли приехать. – Эдриан посмотрел ему прямо в глаза. – Мы так долго не виделись, братец. Нам тебя не хватало.
У Себастьяна в горле образовался ком.
– Да, конечно, мы давно не виделись.
– Но теперь ты дома и, кажется, устроился отлично. – Хью с любовью смотрел на него. – У тебя есть дом и жена. Да ты респектабельный английский джентльмен. – Он улыбнулся. – Кто бы мог подумать?
– Да, действительно… – Себастьян прокашлялся. – Должен вам сказать…
За дверью, ведущей в помещение для слуг, раздался треск, но Себастьян не обратил на это внимания.
– Я хотел сказать…
Треск повторился.
Джеймс посмотрел на дверь:
– По-моему, там что-то случилось.
– Наверное, кухарке не понравились указания твоей жены, – усмехнулся Хью.
– Я уверен, что Вероника вполне способна справиться с любой проблемой, – заметил Эдриан.
– Более чем. – Себастьян сделал глубокий вдох. – Как я говорил…
Грохот раздался в третий раз.
Себастьян вскочил.
– Прошу меня извинить, но, наверное, я должен…
– Управляться со слугами – это дело жены, – предостерег его Хью. – Ей может не понравиться твое вмешательство.
– Но поскольку ты купил дом и нанял слуг до того, как познакомился с ней, возможно, тебе следует появиться, – подумав, сказал Эдриан. – Когда леди неожиданно становится хозяйкой дома, ей необходимо освоиться в новой роли.
– Да, конечно, освоиться необходимо, – пробормотал себе под нос Себастьян. Он отворил дверь, ведущую в коридор на кухню, вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Вероника стояла в нескольких шагах от него, держа перед собой большой поднос и явно намереваясь уронить этот предмет еще раз.
– Что вы делаете? – Он выхватил у нее поднос.
Она насмешливо изогнула бровь.
– Привлекаю ваше внимание.
– Для этого не надо разрушать дом.
– Я не разрушаю дом. Я просто уронила поднос.
– Три раза уронили. – Он поставил поднос на прилавок для подачи еды, который тянулся вдоль всего коридора.
– Если понадобится, я уроню его и в четвертый раз, чтобы вас отвлечь.
– Отвлечь меня? От чего? – Он нахмурился. – Вы подслушивали?
– Вы хотите сказать, что я стояла, припав ухом к двери?
– Нет, ну что вы, я не…
– Я именно это и делала. Господи, Себастьян. – Она скрестила руки на груди. – Вы же не подумали, что я ушла навсегда?
Он сдвинул брови.
– Разве вы не пошли поговорить с кухаркой?
– Это заняло у меня одну минуту. Она прекрасно справляется и даже довольна, что дом полон гостей. Она собирается испечь детям имбирные пряники. – Вероника бросила на Себастьяна одобрительный взгляд. – Вам удалось ее покорить.
– Чем? Тем, что у меня в доме полно народу, или тем, что хорошо ей плачу?
– И этим тоже.
– А что вы такого услышали, из-за чего гремели подносом? – осведомился он.
– Еще бы мне не греметь! Вы ведь уже были готовы во всем признаться вашим братьям?
– Да.
– А вам не кажется, что следовало сначала поговорить со мной?
– Конечно, но разговор как-то сам собой повернулся…
– Вы сказали им, что мы женаты. – Вероника пристально на него смотрела.
– Я ничего не говорил. – Себастьян поморщился. – Это Миранда и Бьянка им сказали.
– Да?
– Я просил их ничего не говорить, – быстро уточнил он.
– Очевидно, я неправильно задала вопрос. – Вероника подозрительно прищурилась. – Почему ваши сестры решили, что мы женаты?
Как ему это объяснить и при этом представить себя в более выгодном свете? Ничего подходящего он не придумал и, сделав глубокий вдох, произнес:
– Они видели нас в театре и нагрянули с визитом на следующий день. Я сказал им, что мы поженимся на Рождество.
– Выходит, это произошло до того, как вы сделали мне предложение?
– Мне и в голову не могло прийти, что вы скажете «нет». – Он с трудом сдерживал негодование. – Я был твердо уверен, что женюсь на Рождество.
– Приношу свои извинения за то, что испортила ваш план, – насмешливо сказала она.
– Ваши извинения приняты, – высокомерно ответил он.
– Но когда они приехали…
– Без приглашения, заметьте.
– …вы им сказали правду.
– Мне казалось, что так будет лучше, – пробурчал он.
– Иногда сказать правду действительно лучше.
– Так вы не сердитесь?
– Как видите – нет. – Она задумчиво на него смотрела. – Кому пришла мысль не говорить остальной семье правду? А также не говорить и мне заодно?
– Это не мое предложение. – Он яростно затряс головой. – Это они придумали. Бьянка в основном. Но я сказал, что это нехорошо.
– И тем не менее?..
Он беспомощно развел руками.
– Не только нехорошо, дорогой, но и не особенно умно. И сколько на это понадобилось времени? Чтобы я узнала о том, что я замужем. Весь обед? – Вероника укоризненно покачала головой. – Вам надлежало сказать мне, что́ вы с вашими сестрами задумали.
Он с трудом выдохнул.
– Да. Или не обманывать всех изначально.
– Возможно. Но поскольку у меня нет братьев и сестер, я не знаю, что надо делать, чтобы они хорошо обо мне думали. А то, что здесь оказалась любовница, в то время как они ожидали увидеть жену, могло их… расстроить.
Он лишь хмыкнул в ответ. А Вероника продолжала:
– План Бьянки вполне мог бы удаться. Однако я давно пришла к выводу, что сказать правду сразу намного легче, чем потом признаваться во лжи.
– Да неужели? – насмешливо фыркнул он.
– Себастьян, сейчас не время для насмешек, – строго произнесла она. – И хотя честность всегда лучше… – Она махнула рукой, не желая больше это обсуждать. – Что сделано, то сделано.
– Что вы хотите этим сказать?
– То, что вы не можете сейчас сказать им правду.
– Не могу? – Себастьян смотрел на нее в полном замешательстве.
– Разумеется.
– Но почему?
– Да потому, что это всех расстроит. И как раз когда все готовятся к Рождеству. – Вероника положила руку ему на плечо. – Вы ведь не так хотели провести свое первое Рождество с семьей после возвращения.
Он внимательно смотрел в ее красивые карие глаза.
– Что такое вы говорите?
– Я говорю о том, что нет нужды до наступления Рождества сообщать им, что мы не женаты. Ваша семья так радуется тому, что вы снова среди них. Наверное, самый лучший подарок, какой только вы могли им подарить, – это Рождество в кругу всех членов семьи. И в вашем новом доме. И с вашей… – она закатила глаза, – с вашей новобрачной.
Он едва мог поверить услышанному.
– С вами?
– Ну, если только у вас нет другой поддельной жены в доме.
Он был не в силах скрыть улыбку.
– Нет, у меня лишь одна.
– Прекрасно. – Она вздохнула. – Учитывая ваш все еще потрясенный и изумленный вид, я скажу больше, чтобы внести ясность: я продолжу этот обман до окончания рождественских праздников.
– Я этого не ожидал.
– Замечательно. – Она улыбнулась. – Я ненавижу поступать так, как от меня ждут.
Он не долго думая заключил ее в объятия – это получилось легко и естественно. Эта женщина должна постоянно пребывать в его объятиях! Сколько еще ей нужно времени, чтобы это осознать?
– И зачем вы так поступаете?
– Ох, какой трудный вопрос, – сказала она, но при этом не отстранилась. На секунду задумавшись, ответила: – Если бы вы попросили меня притвориться вашей женой до того, как мы сюда приехали, я бы, несомненно, возмутилась и отказалась. И знай я по приезде, что произойдет то, что произошло, я бы на такое не согласилась.
– Когда вы приехали, я представить не мог, что это случится, – поспешил сказать он.
– Я знаю. И это очко в вашу пользу. – Она помолчала. – Конечно, весь день царила суматоха… оживление с приездом ваших родных. Ваша семья очень радушная и доброжелательная. Они показались мне на редкость приятными людьми. – Вероника обвила руками его шею. – Мнение вашей семьи для вас важно – это очевидно. И следовательно, важно для меня.
Он не сводил глаз с ее лица.
– Это так?
– Да. Но вы, по-моему, удивлены?
– Нет, я доволен. – Он сверлил ее взглядом. – И поэтому вы смирились?
– Ну… – она вздохнула, – вы очень милый человек.
– И только?
– И еще… мне нравится, как вы пишете.
– Понимаю. – Он не выпускал ее из рук, ощущая ее тело, теплое, податливое и… немыслимо влекущее. Опустив голову, он коснулся губами изгиба ее шеи. – Что-нибудь еще?
– О! – Она тихо застонала. – Еще… вы известный человек.
– Известность ведь вас не волнует, – прошептал он, задевая дыханием ей кожу.
– Нет… – Глаза у нее были закрыты, голова запрокинута. – Еще… вы можете быть довольно приятным и любезным…
– Мой брат находит, что вы слишком хороши для меня.
Она жар и желание. Она обещание долгожданных будущих восторгов.
– Что-то подобное до меня долетело из-за двери, – прошептала она.
– И он прав. – Себастьян покрывал легкими поцелуями ложбинку у нее на горле.
– Да… – выдохнула она. – Возможно.
Он прижал ее спиной к стене. Его губы спустились ниже и теперь ласкали выпуклости груди в вырезе платья.
– Для жены у этого платья слишком низкий вырез.
Она схватила его за лацканы сюртука.
– Я не жена.
– Ну тогда… слишком высокий для любовницы. – Она пахла цветами и еще чем-то пряным. Этот запах обволакивал его. – Ваша дверь будет снова заперта сегодня ночью?
– Вы заметили? – Слова, еле слышные, слетели с ее губ.
– Заметил. – Одна его рука была у нее на талии, а другая – под подолом юбки.
– Посмотрим. – Она бессильно привалилась к стене. – Я еще не решила.
– Что мне сделать, чтобы убедить вас? – А пальцы тем временем нащупали шелковый чулок.
Она вздрогнула.
– А как же правило не соблазнять женщину, на которой хотите жениться?
– Я женат, как считают все. А мужчине следует обольщать женщину, на которой женат. – Рука продвинулась вверх по ее ноге, и пальцы нашли обнаженную кожу. – Обольщать часто и с большим воодушевлением.
– Вы отдаете себе отчет в том, что кухня всего в двух шагах и в любой момент могут появиться слуги? – Она часто дышала, грудь под его губами поднималась и опускалась. Она возбудилась не меньше, чем он. – Им совершенно ни к чему застать сэра Себастьяна целующего леди Хэдли-Эттуотер. Они будут в ужасе.
– Да, конечно… нам не следует смущать слуг.
– Их трудно будет заменить, – задыхаясь, едва смогла выговорить она.
– И все же я считаю, что человеку дозволено целовать свою любовницу в собственном доме.
– Нельзя получить и то и другое – У нее вырвался глубокий вздох. – И еще говорят: нельзя совместить несовместимое. – Она быстро поцеловала его – так быстро, что он едва успел почувствовать ее губы, – убрала его руку со своей ноги и высвободилась из его объятий. – Вы сами это сказали, дорогой. – Она поправила юбку, пригладила волосы и шаловливо улыбнулась. – До конца Рождества у вас нет никакой любовницы. У вас – жена.
Рука Вероники застыла на ключе в двери между ее комнатой и комнатой Себастьяна. Как ни велико было искушение не запирать дверь между их спальнями, ей нравилась мысль о том, что Себастьян не может получить того, что он безумно хочет. Да он почти соблазнил ее в кухонном коридоре! А она почти что позволила ему это сделать. Разве не этого она добивалась с самого начала? О Господи, она тоже безумно его хочет. Но что-то изменилось. Что-то очень неотчетливое и ускользающее. Она вздохнула, повернула ключ в замке и направилась к кровати. Нет!
Вероника вернулась обратно, выдернула ключ и бросила его в нижний ящик комода, накрыв сверху бельем. Ключ она спрятала, а куда девать искушение? Ведь где лежит ключ, она знает. Но все-таки шарить в ящике темной ночью, когда мечты о Себастьяне затуманивают разум, будет сложнее. Ох уж эти мечты и сны! Они порождают желание находиться в его объятиях, сладкой, ноющей болью отдаются в сердце… Облегчить ее мучения может только он. Ну почему этот чертов упрямец сразу не согласился с ней? Тогда она, без сомнения, в этот самый момент уже лежала бы в его объятиях. А сейчас… Сейчас самое разумное не прыгнуть к нему в постель слишком быстро.
Что с ней случилось? Вероника погасила лампу и улеглась. Мозг отказывался найти ответы на вопросы, которые роились в голове.
Она хотела стать любовницей Себастьяна, а не его женой, потому что стремилась во что бы то ни стало сохранить независимость. Она должна сама управлять своим состоянием и своей жизнью. Умозрительно все это очень хорошо и даже замечательно. Но Порция была права – она многого не учла.
Например, сегодняшний вечер. Разве можно было представить себе такое? Вечер в обществе его сестер после обеда и позже, когда к ним присоединились джентльмены. Она ведь не стала возражать против того, чтобы побыть леди Хэдли-Эттуотер.
Она никогда раньше не находилась среди людей, которые безоговорочно любят друг друга и не стесняются сказать тебе то, что считают для тебя правильным. О, ее отец, тетя и бабушка любили ее, но тетя и бабушка твердо верили в самостоятельность, в то, что надо самой выбирать жизненный путь. Она не могла вспомнить ни одного случая, чтобы они дали ей совет. У них, конечно, имелись твердые убеждения почти по любому поводу, но когда дело касалось того, как Веронике поступить в жизни, они ожидали, что она примет собственное решение. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо попросила их о помощи. Что касается отца, то он тихо и вполне счастливо жил среди своих книг и коллекций – он постоянно что-то собирал. Он тоже предоставлял ей возможность принимать решения самой.
Вероника никогда не думала, что независимая жизнь означает… одиночество. В голове продолжали звучать слова Бьянки об одиночестве, и независимость уже не казалась ей привлекательной. А если Себастьян будет таким же независимым? Если она не хочет быть связанной с одним мужчиной до конца своих дней, то не будет ли Себастьян так же свободен в своих действиях, как и она? Она все продумала относительно собственной свободы и независимости, но ведь маятник качается в обе стороны. Она не подумала о том, что он может ее оставить и ей придется жить своей жизнью без него.
И она не полностью разобралась в характере Себастьяна. Если бы ей пришлось составить перечень тех качеств, которые она хочет видеть в мужчине, то он обладал бы ими всеми. Он – жизнерадостный, добрый и умный. Самонадеянный и одновременно не очень уверенный в себе. И он вовсе не является совершенством, но это и привлекает в нем больше всего.
Он ее любит. Он наговорил о ней своим братьям столько прекрасных слов. Он хочет умереть, держа ее руку в своей. У нее сдавило горло.
Она не могла предугадать, что влюбится в него. Не нужно ей никакой любви! Она не думала, что вновь познает это чувство, и тем не менее это произошло. Смятение и неуверенность, а также тепло поселились у нее в душе.
Вероника перевернулась на бок и обхватила руками подушку. Проклятие! Она не знала, как поступить, с тех пор как встретила Себастьяна. И черт подери, как же неприятно признавать, что Порция была права: свое желание стать любовницей она не продумала должным образом.
Она потеряла счет времени. Не помогли ни сто раз взбитая подушка, ни натянутое на голову одеяло – уснуть она была не в состоянии. Где найти ответы на вопросы, которые крутились в мозгу?
Это их первое Рождество вместе. А вдруг оно станет последним?
