Глава 11
Вероника задержалась у двери в гостиную и сделала глубокий вдох. Прошло пять дней с тех пор, как Себастьян стремительно покинул ее дом. Пять дней! Целых пять дней! В конце концов, разве она не та женщина, на которой он хотел жениться?
Вообще-то она собиралась дать ему целую неделю, прежде чем взять все в свои руки и найти его. Разумеется, осторожно. Незачем ему знать о ее нетерпении и тем более догадаться о том, как она скучает по нему. Как почти не спит из-за мыслей о нем. Вероника запрещала себе думать, что он может не вернуться совсем, но эта мысль все-таки ее не оставляла. Самое лучшее – это случайная встреча. Но можно нагрянуть с визитом к нему домой – тоже неплохо.
Вероника твердо решила подождать неделю, хотя с каждым днем ожидание становилось все тягостнее. Она допускала, что ей свойственно нетерпение – это одна из ее слабых сторон. Она убивала время, читая и перечитывая все три книги Себастьяна. Сейчас они показались ей даже интереснее, поскольку она лично узнала автора. Ей казалось, что со страниц звучит его голос. Словно Себастьян находится с ней в комнате, рассказывает ей свои истории о путешествиях и приключениях. Она думала, что ей будут сниться эти приключения, но в краткие моменты сна ей снилось то, чего между ними не произошло: его губы у нее на шее, его руки касаются ее тела, жар его кожи, их сплетенные ноги. Она с дрожью отбрасывала назойливые мысли.
Вероника не раз повторяла про себя, что́ она ему скажет. И ни одно из слов не казалось ей подходящим. Показать ему, что она рада видеть его, или достаточно вежливости? Притвориться, что между ними не было размолвки, или продолжить начатый спор? Следует ли ей подождать, пока он не возобновит разговор о женитьбе? Его обвинение в том, что у нее были любовники, все еще мучило ее. Хотя, учитывая ее предложение, винить его в этом она вряд ли могла. Но извинение необходимо. И как только оно от него последует, она тоже извинится, даже если ей не за что извиняться… ну разве что за несдержанный характер.
Несмотря на часы, проведенные в сомнениях и репетиции того, что сказать, а чего не говорить, сейчас, когда он ждет ее в гостиной, она пребывала в растерянности, не знала, с чего начать. И понятия не имела, чего ей ждать. Как предлагать помолвку без согласия на брак? Вероника терпеть не могла лгать… без особой необходимости. Но ничего не добьешься, когда она по одну сторону двери, а он – по другую. Что-то непременно придет ей в голову, невзирая на страх и неуверенность.
Она расправила плечи, распахнула дверь и с любезной, но ничего не значащей улыбкой плавной походкой вошла в гостиную.
Себастьян мерил шагами комнату и на секунду оказался к ней спиной. Настроение у нее поднялось. Так себя не ведет человек, полностью уверенный в своих взглядах. Ее охватило с трудом сдерживаемое желание подойти к нему поближе, провести руками по его широким плечам и поцеловать в затылок.
Вместо этого она самым оживленным тоном, на какой только была способна, сказала:
– Добрый день, Себастьян.
Он повернулся к ней и кивнул. И тоже улыбнулся так же приветливо, как и она.
– Добрый день, Вероника.
– Господи. – Она оглядела его с ног до головы. – Вы ужасно выглядите.
Он скривился.
– Неужели настолько плохо?
– Ну… – Он действительно выглядел усталым, измученным, а под голубыми глазами – мешки. – Да. Очень плохо. – Сердце у нее замерло. Что сказать? Пошутить? – Боже мой, неужели вы больны? Надеюсь, что это не малярия? Или какая-то другая страшная тропическая болезнь? Одна из тех, когда черви-паразиты пролезают сквозь кожу.
Он нахмурился.
– Черви?
– Да. На Амазонке водятся насекомые, проникающие под кожу, где они откладывают яйца. – Она вздрогнула и взмахнула рукой, словно отгоняя отвратительную картину. – А из яиц появляются черви.
– А, черви. – Он засмеялся. – Вижу, вы читали мои книги.
– Просто чтобы чем-то занять время. Они оказались под рукой. Значит, вы не смертельно больны?
– Если бы вы узнали, что я был болен, неужели вы бросились бы мне в объятия и заявили о своей вечной любви? – Его глаза смеялись.
«Да!» – едва не вырвалось у нее.
– Нет. – Господи, какое облегчение, что он тоже шутит. – Но я бы послала вам вежливую записку с пожеланием скорейшего выздоровления или, если вам стало хуже, – пышных похорон.
– Человек всегда надеется на пышные похороны, если похорон не избежать.
– Вы можете с уверенностью рассчитывать на мое присутствие.
– О, тогда мне будет легче перенести собственную кончину.
– Так что у вас есть чего ожидать, – мило улыбаясь, сказала она.
– Но это время еще не пришло. – Он тоже улыбнулся. – Я ведь не болен, просто устал. – Он запустил руку в волосы. – В последнее время плохо сплю.
– Неужели? – невинным тоном произнесла она.
– Исключительно ваша вина.
– Странно.
Он сощурился.
– А вы хорошо спите?
– Как младенец, – соврала она. – Стоит голове коснуться подушки, как я засыпаю.
– Не сомневаюсь.
– Я велю принести чаю? А, нет, конечно, вы предпочтете бренди. – Она прошла по комнате и остановилась. – Но возможно, на вашем сне отразилось чрезмерное употребление бренди и других спиртных напитков?
– Весьма вероятно, – пробормотал он.
Она скрыла довольную улыбку и подошла к столику с графином бренди. Если она собирается – Вероника поморщилась – идти на компромисс, то приятно знать, что разлука была так же мучительна для него, как и для нее. Она наполнила ему бокал.
– Я не была уверена, что увижу вас снова, – безразличным тоном заметила она.
– Вы же сказали, чтобы я не вздумал возвращаться.
– А вы сказали, что за вас жаждут выйти десятки женщин.
Он сдвинул брови.
– Я не назвал эту цифру.
Вероника пожала плечами.
– Это подразумевалось. – Она протянула ему бокал. – Почему вы вернулись?
– Неужели вы подумали, что сможете избавиться от меня, отвергнув мое предложение? – Он сделал глоток.
– Я не собиралась от вас избавляться. Если вы помните, я сделала вам свое предложение.
– О, я помню почти каждое слово. – Он помолчал. – Я долго думал о нашем последнем разговоре.
– В самом деле? А я ни секунды об этом не думала.
Он хмыкнул, не веря ей.
– Ну, может, один раз подумала. Может, два. – Наверное, надо покончить с недоговоренностью. Но все-таки еще рано. Лучше подождать и послушать, что он скажет. – И вы пришли к какому-то заключению?
– К нескольким.
– И что?
– Прежде всего примите мои извинения. – Он покачал головой. – Я не должен был выходить из себя.
– Да, не должны были. – Она помолчала. – Вероятно, мне тоже следует извиниться.
– Также я не должен был спрашивать вас о прежних… – он кашлянул, – любовниках.
– Если вы ждете от меня сведений, то вам придется ждать очень долго, – с улыбкой произнесла Вероника. Она не собирается сообщать ему, что у нее не было никаких прежних любовников и вообще никаких мужчин, если не считать покойного мужа.
– Я ничего не жду. – Он пристально посмотрел на нее. – Как вы сказали, это не мое дело.
– Совершенно верно.
– Ничто… подобного рода, что произошло в вашей жизни до того, как я с вами познакомился, меня не касается. И я больше не задам вам вопроса о… о…
– О любовниках? – Это не прозвучало бы так занятно, если бы у нее на самом деле было полно любовников или хоть один. А поскольку ничего такого не было, то это весьма и весьма занятно.
– Да. – Он кивнул. – Ваше прошлое принадлежит вам. А мое – мне.
Она подняла бровь.
– Значит, я не должна задавать вам вопросы о ваших любовных похождениях?
– Ни в коем случае, – твердо заявил он.
– Вам незачем так возмущаться.
– Я не возмущаюсь. Я ни за что на свете не стану обсуждать одну женщину с другой.
– Я не собираюсь узнавать имена. Но не могу себе представить, чтобы во всех тех экзотических местах, где вы побывали, у вас не было экзотических приключений любовного характера, чего вы не написали в своих книгах. Например, с китайской принцессой, или с арабскими танцовщицами, или с дочерьми вождей племен.
– С их женами, – еле слышно уточнил он.
– Что?
– О, нет, ничего… – Он сам не ожидал, что у него это вырвется.
– Себастьян, расскажите!
Он ответил не сразу, видно, прикидывая, разумно ли это, но потом все же решился.
– В некоторых местах есть племена, вожди которых предлагают одну из своих жен гостям. Это жест гостеприимства, – быстро добавил он, словно таким образом подобный подарок делается более приемлемым.
– Какая щедрость с их стороны, – как ни в чем не бывало улыбнулась Вероника.
– Это такой обычай. У них так принято.
– Я понимаю.
– Если вы откажетесь от такого дара, то это будет расценено как оскорбление и обида.
– О, я не сомневаюсь.
Он прищурился.
– О чем вы думаете?
– О том, что жаль, что вы не описали этого в ваших книгах. – И доверительно понизила голос. – Уверена, это увеличило бы спрос на них.
Он едва заметно улыбнулся.
– И еще я подумала: как нам повезло, что у нас в стране нет таких обычаев. – Вероника покачала головой. – Не представляю, чтобы вы с радостью провели вечер… ну, к примеру, с леди Чатли, которая почти такая же дородная, как и ее муж. Правда, она настолько мила, что ее усов можно и не заметить.
Он засмеялся и сделал глоток бренди.
– По своей воле – ни за что.
– И еще я думаю, что очень хотела бы услышать побольше о любовных похождениях сэра Себастьяна Хэдли-Эттуотера. Держу пари – они увлекательны.
– Вероника, вы необычная женщина.
– Да, это так. К тому же неизвестно… – Она посмотрела ему в глаза, забрала у него бокал, сделала большой глоток и вернула. При этом ни на секунду не отвела глаз. – Неизвестно, а вдруг я почерпну что-то познавательное.
– Ну… – Он допил бренди и сделал шаг назад. – Это было бы крайне неуместно.
– Что именно: то, что́ вы расскажете мне о своих любовных подвигах, или сам факт, что я узнаю о них?
– И то и другое.
– Ну вот – вы опять очаровательно старомодны.
– Знаю. – Он покачал головой. – Кажется, вы возрождаете во мне эту черту.
– Замечательно, – озорно улыбнулась она.
– Независимо от того, насколько это замечательно, я не намерен сообщать вам подробности своих интимных встреч.
– Почему нет? – Она приблизилась к нему. – Я всегда думала, что не следует упускать возможности узнать что-то интересное.
– Сомневаюсь. – Он развернулся, пересек комнату и заново наполнил свой бокал бренди. – А вы сменили тему разговора.
– Разве?
– Да, и вы это знаете. Как я говорил, я хорошо обдумал наш спор. – Он подошел к ней.
– Да, вы так сказали.
– И я пришел к решению.
Она затаила дыхание.
– И я тоже.
Он смерил ее пристальным взглядом.
– Мы могли бы достигнуть определенного компромисса.
– Компромисса? Как интересно. – Она покачала головой. – Никогда не любила компромиссов.
– Охотно верю. – Он усмехнулся. – Как и я.
– Однако… – Вероника в душе порадовалась, что не выболтала свою версию, – именно сейчас о компромиссе можно поговорить.
– Вероника, теперь, когда я вас обрел, я не намерен вас потерять. – По его голосу и глазам можно было понять, насколько он решительно настроен.
У нее по телу пробежали мурашки.
– И какого рода компромисс вы имеете в виду? – спросила она, задыхаясь.
– У меня есть дом в деревне – я его недавно купил. Я собирался провести там Рождество наедине со своей новобрачной. – Он многозначительно на нее взглянул. – Но поскольку мои планы не сочетались с вашим нежеланием выходить замуж, то мне нужно было их пересмотреть.
– О! Жизнь полна всевозможных компромиссов, не так ли?
– Согласен, – сказал он. – Раз уж мне не суждено встретить Рождество с женой, то я бы очень хотел, – тут он вздохнул, – быть вместе со своей любовницей.
У Вероники от удивления округлились глаза.
– Вашей… кем?
– Я говорю про вас, Вероника. Я хочу провести Рождество вместе с вами в деревне.
– Рождество?
– И конечно, чтобы вы остались на Крещение.
– Как мило. – Она помолчала. – Вашей любовницей?
– Если только вы не передумали и решили все же выйти за меня.
– Я не передумала. – Она подозрительно сощурилась. – Правда, я не услышала в этом компромисса, раз вы уступаете моему желанию. Вы чего-то недоговариваете.
– Это положение вещей не является незыблемым, – твердо заявил он. – Если хотите, это скорее пробный опыт.
– Я не уверена, что мне нравится, чтобы на мне ставили опыты, – задумчиво произнесла она. – Ни с чем подобным я никогда прежде не сталкивалась.
– А мне не очень-то нравится иметь любовницу…
– Ну конечно. – Она кивнула. – Трудно отказываться от легионов женщин. Вполне понятно.
– И вам может не понравиться быть любовницей, – сказал он, оставив без внимания ее замечание.
– Сомневаюсь, поскольку это было моим предложением. – Сказав это, она подумала, сколько беспокойств ей это сулит.
– Я всегда старался проявлять терпение – хотя это было нелегко. В отношении вас я, очевидно, оказался нетерпеливым. – Он покачал головой. – Мне претит мысль быть без вас. И я твердо решил провести Рождество с вами. – Их взгляды встретились. – Итак, компромисс? Вы проведете со мной Рождество?
– Себастьян… – Сердце у нее затрепетало, и она улыбнулась. – Это так…
– Пожалуйста, не говорите, что это мило или очаровательно.
– Я собиралась сказать «восхитительно». Совершенно восхитительно.
– Вы ведь понимаете, что не одержали победу. Это компромисс.
– Я прекрасно все понимаю. – Она просияла. – Я буду просто в восторге провести с вами Рождество.
– Замечательно, – хрипло произнес он.
– До Рождества еще почти две недели. Когда мы отправляемся?
– До деревни несколько часов езды из Лондона. Дом был в плохом состоянии, когда я его купил вскоре после возвращения в Англию. Но я нанял слуг и договорился о его переделке. Если бы у меня была жена… – многозначительно закончил он.
– Она смогла бы заняться подобными вещами?
– Она бы проследила за тем, чтобы все было сделано по ее вкусу.
– Ну, сотни женщин с радостью заняли бы это место…
Он возвел глаза к потолку и продолжил:
– Поскольку я не был в доме несколько месяцев, я бы хотел ускорить его переустройство до того, как вы ко мне приедете. – Он помолчал. – Я собираюсь уехать завтра и попросил бы вас присоединиться ко мне через неделю.
– Целая неделя? – вырвалось у нее.
Он усмехнулся.
– Будете скучать без меня?
«Да!»
– У меня будет много дел до отъезда. Мне надо подумать о подарках. А также о рождественских поздравлениях. И еще благотворительные пожертвования…
Он шагнул к ней, обвил рукой талию и притянул к себе. Посмотрев прямо ей в глаза, он повторил:
– Вы будете без меня скучать?
Сердце у нее гулко застучало.
– Вы очень настойчивый человек…
– Так вы будете без меня скучать?
– Да, да, я буду скучать. Я буду думать о вас денно и нощно. И я обещаю считать минуты до того момента, как снова вас увижу. – Она усмехнулась. – Вы довольны?
– Я счастлив.
– А теперь вы не хотите меня отпустить?
– Я еще не решил. – Его взгляд был прикован к ее губам, потом переместился на глаза.
– Если вы не собираетесь меня отпускать, то по крайней мере сделайте что-нибудь.
– А я должен? – Он обхватил ее другой рукой. Она в ответ положила обе ладони ему на грудь. – Что вы предлагаете? – спросил он.
– Что я предлагаю? Господи, Себастьян, – в раздражении произнесла она, – если это я должна быть первой…
Внезапно его губы крепко и требовательно прижались к ее рту. Она приоткрыла губы, и он почувствовал на языке вкус бренди. И еще его охватило ощущение… нового приключения, в котором она тоже принимает участие. Ее руки вцепились в ткань его сюртука. Страсть, безжалостная и долго подавляемая, охватила ее, ноги подкашивались, и она едва могла стоять. От его тела исходил жар. Она таяла, прижимаясь к нему. И хотела, болезненно хотела большего. Хотела его.
Он наконец поднял голову и спросил:
– Первой для чего?
– Что? – Великий Боже, да она не в состоянии ни о чем другом думать. И к тому же ноги не держат.
Он засмеялся, а она, сделав глубокий вдох, произнесла:
– Ни к чему задаваться. Это не делает вас привлекательным.
– Что поделать – такой уж я самодовольный тип. – Он опять ее поцеловал, на этот раз нежно, едва касаясь губами. Первый поцелуй – страстный, крепкий, а сейчас… это что-то более глубокое и не менее восхитительное. Он наконец поднял голову и с улыбкой сказал: – Я очень наглый. Помните, через одну неделю. – С этими словами он отпустил ее, кивнул на прощание и быстрым шагом вышел из комнаты, оставив ее стоять, уставившись на дверь.
– Одна неделя, – прошептала она.
Вероника без сил опустилась на диван. Тело сладостно трепетало. Господи! Она прижала трясущиеся пальцы к губам, которые хранили тепло его губ. Совсем не похоже на тот краткий поцелуй в театре – поцелуй, полученный им от нее. А этот, сегодняшний, долго живет в памяти женщины и, возможно, в ее сердце. Поцелуй, который не забывается всю жизнь. Да, Себастьян знает, что делает. Так целуют, когда чувствуют глубокую привязанность, может, даже… любовь.
Возможно ли это? Неужели он в нее влюблен? И что важнее, влюблена ли она в него?
Какой странный вопрос. Вероника никогда не проявляла нерешительности. С Чарлзом она не сомневалась в своих чувствах, хотя никогда до того не была влюблена. Желание? Да, скорее тогда это было желанием. С Себастьяном – это любовь, пусть и неуловимая и пока что неопределенная, но в чем она не сомневалась, так это в своем страстном желании. Она хочет его, и в этой страсти нет места ни колебанию, ни нерешительности. Вероятно, она просто повзрослела, приобрела жизненный опыт.
Себастьян не счел, что победила она, а ведь победа осталась за ней. Ей даже не пришлось предлагать ему помолвку как компромисс, хотя к этому еще можно вернуться. Он готов принять ее у себя как любовницу, по крайней мере на Рождество. Себастьян не тот мужчина, который легко сдается. Она добилась своего, а поражение потерпел все-таки он.
Но… Как она сразу не поняла? Он не оставил своего желания вступить с ней в брак – он лишь сменил поле битвы. Лучший способ убедить ее выйти за него – это пригласить на Рождество. И не просто так – в свой дом, чтобы помочь ему все там устроить и обучить новых слуг. Ведь ни один мужчина не умеет как следует заниматься домашним хозяйством. А какая женщина устоит против такого предложения?
Вероника чуть не задохнулась, когда до нее дошел смысл его задумки. Он спланировал соблазнить ее и тем самым заставить стать его женой. Но не такого обольщения хотела она. Ну и ну. О чем он там разглагольствовал? О том, что не обольщают женщину, на которой хотят жениться? А если он не появится в ее постели до тех пор, пока у нее на пальце не будет кольца? О, он умный, коварный, как дьявол.
Совершенно ясно, что он хочет ее не меньше, чем она его. Вероника размышляла, постукивая пальцами по подлокотнику дивана. А что, если она все не так поняла? Она пыталась обольстить его, но безуспешно. Если не считать сегодняшних поцелуев, он сдержан и благопристоен. Но разве от этого она не хочет его даже больше?
А может, оставить мысль обольстить его? Может, попробовать вести себя так же благопристойно? Учитывая то, как он сегодня ее целовал, не займет много времени, чтобы поколебать его решимость. Не быть обольщенной слишком легко – вот ключ к осуществлению этого плана. Поощрять, но не уступать. Сдерживать свое желание до тех пор, пока он не сможет сдерживать своего. В конце концов, мужчины всегда хотят того, чего не могут получить. И поскольку Себастьян нарушил собственное правило не обольщать женщину, на которой намерен жениться, то он точно так же забудет про свадьбу. И примет ее как свою любовницу. Все произойдет именно так, как она изначально предлагала. Она сохранит и независимость, и Себастьяна. Можно съесть пирог два раза.
Только бы не пропал аппетит!
