Глава 10
– Ты рехнулся? – Синклер посмотрел на него как на безумного.
– Вряд ли дело в моем здравом уме, – хмыкнул Себастьян.
– Я хочу быть уверенным, не упустил ли я чего-то. – Синклер полулежал на диване в гостиной с сигарой в руке. – Ты предложил ей брак?
– Да. – Себастьян с бокалом виски в руках уселся рядом в кресло с подголовником и положил ноги на стол. Много плюсов в том, что живешь в доме без женщин. Жена ни за что бы не допустила подобного поведения. Но сейчас не время об этом думать.
– И она сказала «нет»?
Себастьяна передернуло.
– Да, сказала.
Американец засмеялся:
– Дерзкая женщина.
– Да уж.
– Но она хочет стать твоей любовницей? – Синклер выпустил длинную струйку синего дыма.
– Хочет.
– А ты на это не согласился?
– Ну… да.
На лице друга отразилось неприкрытое удивление.
– Какой же ты дурак.
– У меня нет желания заводить любовницу. Я хочу жену.
– Поправь меня, если я не прав, – медленно произнес Синклер. – Тебя не интересовал брак до тех пор, пока ты не познакомился с леди Смитсон.
– Я думал об этом, но признаю, что специально жену я не искал.
Синклер изучающе смотрел на него.
– Тогда выходит, что тебе нужна не жена, а она.
– Вероятно.
– Какая уж тут вероятность, – покачал головой Синклер.
– Хорошо, согласен, что это так. Я хочу ее. – Себастьян ткнул сигарой в сторону друга. – Но я хочу, чтобы моей женой стала она.
Синклер нахмурился.
– Почему?
– Сам не знаю. – Себастьян вздохнул. – Может, я ее люблю?
– Звучит очень убедительно.
– Я знаю, что я ее люблю. Я в этом не сомневаюсь. – Он задумался. – Мне кажется, что когда встретишь ту женщину, какая тебе нужна, женщину, которую любишь, хочешь быть с ней до конца своих дней. А это неизбежно означает брак.
– Я любил многих женщин. – Синклер затянулся сигарой. – Но у меня ни разу не появилось желания жениться.
– Мне кажется, мы по-разному понимаем, что такое любовь.
– Позволь спросить тебя кое о чем. – Синклер подумал немного, прежде чем сказать. – Ты стал бы любить ее больше, если бы она была твоей женой?
– Я чувствую, что завтра буду любить ее больше, чем сегодня, – уверенно заявил Себастьян.
– Замечательно, но меня это не впечатляет, – рассмеялся Синклер.
– Извини. Я увлекся.
– Спрашиваю снова: ты стал бы любить ее больше, если бы она была твоей женой?
– Моя любовь не зависит от того, жена она мне или нет, – высокомерно произнес Себастьян.
– О Господи, – простонал Синклер.
– Отвечаю, нет и еще раз нет. Я не смог бы любить ее больше, даже будь она моей женой. Я уже люблю ее так глубоко, беззаветно и сильно, как только может позволить моя душа.
– Это что, репетиция? – усмехнулся Синклер.
– Возможно. Я сейчас думал о том, что должен был ей сказать. – Себастьян тоже затянулся сигарой. Ему было что сказать. Хотя бы то, что он не мыслит своей дальнейшей жизни без нее. И он не должен был терять самообладание.
– Перед спектаклем полагается репетировать.
– Что я и делаю.
– Повторяю – ты дурак. Как большинство влюбленных. – Синклер покачал головой. – А ты ведь обычно такой умный.
– Я и сейчас умный. – Себастьян выпустил аккуратное кольцо дыма и усмехнулся. – И это докажет мой план.
В глазах Синклера появился интерес.
– У тебя есть план?
– Пока нет. – Себастьян глубокомысленно кивнул. – Но будет.
– Ты затеял все без какого-либо плана?
– Я не видел в этом необходимости.
– А! Потому что ни одна женщина в здравом уме не отвергнет сэра Себастьяна Хэдли-Эттуотера?
– Нет. Не совсем так. – Себастьян скривился. – Но что-то похожее в голове у меня было.
«Потому что я знаю – она меня любит». Он знал это так же точно, как то, что его компас всегда указывает на север. Он не мог ошибаться, пусть она этого не сказала. Или была слишком упряма, чтобы это признать. А может, она сама еще этого не поняла.
– Мне кажется, что ты до сих пор играл в эту игру по своим правилам.
Себастьян сощурился.
– По каким таким правилам?
– Светским правилам или, возможно, правилам твоей семьи. Ты старался вести себя как благородный джентльмен.
– Джентльмен не обольщает женщину, на которой хочет жениться.
– Почему нет? – хмыкнул Синклер.
– Не знаю. – Себастьян бросил сердитый взгляд на приятеля. – Мне кажется, что это неправильно.
– Понимаю. – Синклер положил сигару на край пепельницы и взял бокал. – Что ж, мне все ясно в отличие от тебя.
– Тогда будь так любезен и объясни это мне.
– Ты хочешь заслужить уважение братьев. Ты хочешь, чтобы они увидели, каким ответственным, добропорядочным ты стал… таким же, как они.
– Это не имеет отношения к моему наследству, – оборвал его Себастьян.
– Нет, очень даже имеет. – Синклер сделал глоток виски и внимательно посмотрел на друга. – Несмотря на свои взгляды, леди Смитсон весьма подходящая для тебя партия. Ты хочешь, чтобы тебя приняла семья, чтобы ты занял в ней свое место. Вот так я думаю.
– То, что ты сказал, не лишено смысла.
– Скажи-ка мне вот что. – Синклер подался вперед и посмотрел другу в глаза. – О такой жизни, как у тебя, каждый может лишь мечтать. Женщина, которую ты обожаешь, не жаждет выходить замуж, но готова подарить тебе все преимущества брачной жизни. Если бы не твоя семья, ты хотел бы на ней жениться?
– Интересный поворот. – Себастьян задумчиво смотрел на Синклера, попыхивая сигарой. В голове у него роились самые разные мысли. – Мой брак порадовал бы семью. Если бы ты видел, в какое сильное возбуждение пришли сестры от возможности моего брака с Вероникой.
Синклер лишь хмыкнул в ответ.
– Однако… – Себастьян сделал глубокий вдох. – Я не хочу вести ту жизнь, которую вел до сих пор. Но учти – у меня нет на этот счет сожалений. – И поспешил уточнить: – Я получил массу удовольствия.
– Не ты один. – Синклер поднял бокал.
– Правда, еще до возвращения домой я начал подумывать о том, чего же я сейчас хочу от жизни. Не приключений в неизведанных местах и чужих землях, а более спокойного приключения… Как бы это лучше выразить? В общем, дома, домашнего очага и семьи. И брака, в конце концов. Вероника – вот приключение. Мое приключение.
– Значит, она – причина того, что ты больше не против женитьбы.
– Женитьба меня не интересовала. По крайней мере до сего дня. Я не искал жены. Пока не встретил ее. Она все изменила. – Себастьян говорил отрывисто, взгляд у него был решительный. Помолчав, он продолжил: – Если бы я встретил ее десять лет назад среди песков Сахары, когда все, чего я хотел, это бродить по свету, то она стала бы моим приключением. Я тогда же женился бы на ней. – Он улыбнулся. – А сейчас я хочу жениться на ней, даже будь она совершенно неподходящей для брака женщиной. Если мне придется выбирать между моей семьей и Вероникой, я выберу ее.
Американский друг Себастьяна посмотрел на него так, словно не мог поверить в то, что услышал.
– Я хочу, чтобы она стала моей женой, потому что хочу, чтобы она присутствовала в моей жизни всегда. Ни на что другое я не согласен. – Себастьян покачал головой. – Я не питаю иллюзий, что это будет легко, но я готов всю жизнь не только спорить с ней, не соглашаться, но и делить с ней радость и веселье. – Он пожал плечами. – Я хочу держать ее руку, когда буду умирать.
– О Боже! Ты влюбился.
Себастьян засмеялся.
– Я потрясен этим не меньше тебя.
– Хорошо. – Долговязый Синклер потянулся и встал с кресла.
– Ты куда?
– Мне лучше думается, когда я стою. – Синклер взял из пепельницы отложенную сигару и сделал затяжку. – Я твой ближайший друг, ведь так?
– Конечно.
– И ты сделал бы все, что только можно, лишь бы мне помочь, если бы твоя помощь мне понадобилась. Верно?
– Естественно.
– В таком случае самое меньшее, что я могу для тебя сделать, это помочь тебе добиться руки женщины, которую ты любишь.
– Мне тоже встать и походить по комнате?
– Места мало. К тому же, – Синклер кивнул на бокал Себастьяна, стоящий на столе, – твои самые лучшие планы родятся у тебя, когда ты с виски в одной руке и сигарой в другой.
– Правильно. – Себастьян взял бокал.
– А ты знаешь, что подобным вечерам придет конец, как только ты женишься?
– Боюсь, что так. – Себастьян виновато посмотрел на друга. – И я предвижу, что Вероника в будущем станет моим компаньоном в путешествиях… даже в самых трудных.
– Но сначала ты должен надеть ей на палец кольцо, – кисло заметил Синклер и тяжело вздохнул. – Ты ведь понимаешь, я не из тех, кто устраивает брак своего приятеля. Это идет вразрез с моими убеждениями! Я бы, наоборот, посоветовал ему не жениться.
– Я тебе благодарен от всей души. – Себастьян в знак признательности приподнял бокал с виски, глядя на друга. – В один прекрасный день я также тебе помогу.
– Этот день, дружище, никогда не настанет, – твердо заявил Синклер, расхаживая по комнате. – А теперь давай вернемся к нашему делу.
Себастьян допил виски и задумчиво затянулся сигарой. Ему необходим план действий или по меньшей мере какая-то мысль, но ничего блестящего в голову не приходило. Наверное, надо выпить еще. Наконец Синклер остановился и бросил на него торжествующий взгляд.
– Я придумал.
– Ну?
– Ты ведь знаешь, что мужчины иногда женятся на своих любовницах.
– О чем-то в этом роде я тоже думал.
– Я заметил, что самый лучший способ заставить женщину сделать то, чего ты от нее ждешь, это позволить ей считать, что она получает то, чего хочет сама.
Себастьян уставился на друга.
– Блестящая мысль.
– Знаю. – Американец с видом победителя выпустил кольцо дыма. – Она хочет стать твоей любовницей, так позволь ей это сделать.
– Прости, Вероника, – кротко произнесла Джулия, – но я совсем не понимаю, что тебя так волнует.
– Меня волнует то, что он хочет на мне жениться. – Вероника повысила голос, встала и начала ходить по гостиной Джулии. Усидеть на месте и мирно пить чай она была не в силах.
– Да, ты это сказала. – Джулия в отличие от приятельницы удобно устроилась на диване с чашкой чая в руке. Почему бы ей не быть довольной? Ее жизнь протекала так, как она того пожелала. – Я думаю, что это замечательно.
– Ничего замечательного я не вижу. – Вероника остановилась и сердито посмотрела на Джулию. – Я не хочу выходить замуж.
– И это ты тоже сказала.
– Но ты же мне не веришь! – сердито продолжала Вероника.
– Дорогая, ну конечно, я тебе верю, – ласково произнесла Джулия. – Я просто не совсем уверена, веришь ли ты себе.
– Я уже устала твердить, что предпочитаю быть любовницей, а не женой.
– Да, но это, так сказать, общие рассуждения, – улыбнулась Джулия. – Одно дело – сказать, что ты предпочитаешь стать любовницей, когда никто не делает тебе предложения выйти замуж. Теперь, когда кто-то попросил твоей руки… это совсем другое.
Вероника нахмурилась.
– Не понимаю почему. Какая разница?
– Объясняю. Все дело в выборе. Очень легко говорить, что тебе нравятся яблоки, а не апельсины, когда ты ела исключительно яблоки.
– Глупости, – недовольно фыркнула Вероника.
– Но если без предупреждения кто-то угощает тебя апельсином… – шаловливый огонек зажегся в глазах Джулии, – и этот кто-то очищает его для тебя и протягивает тебе…
– Джулия!
– И ты вдыхаешь чудесный запах этого плода, похожего на солнечный свет и мед…
– Прекрати!
– И плод такой спелый… Он просто просит, чтобы его съели.
– Я тебя предупреждаю…
Джулия наклонилась вперед.
– И сок течет у тебя между пальцами, и ты не можешь удержаться, чтобы не облизать их. Было бы ужасной глупостью не попробовать этот божественный плод.
Вероника с удивлением взирала на Джулию. Да, несколько недель семейной жизни весьма любопытным образом повлияли на приятельницу.
– Послушай, Вероника, – уже деловым тоном сказала Джулия, – что ты предпочтешь?
– Апельсин, – вырвалось у Вероники.
– Я так и поняла. – Джулия с самодовольным видом откинулась на спинку дивана.
– Джулия, я сказала это в прямом, а не переносном смысле. И я больше вообще-то люблю яблоки.
– Тогда поищи их себе.
– Я и поискала! Я думала, что нашла очень внушительное яблоко. Он и похож на этот плод. У него нечестивая яблочная улыбка, и к тому же на щеках ямочки. Этот человек во всех отношениях – яблоко. И репутация у него… яблока. – Вероника скрестила руки на груди. – Кто мог подумать, что он окажется апельсином?
– Джулия, интересно… – В комнату вошел Харрисон. Увидев жену своего покойного сводного брата, он остановился и приветливо заулыбался. – Вероника, я не знал, что ты здесь. Я рад.
– Здравствуй, Харрисон. – Вероника тоже улыбнулась, но не столь радушно. В последние месяцы у них с Харрисоном наладились отношения благодаря тому, что он обратился к Веронике с просьбой помочь в его ухаживании за Джулией. Он всегда считался слишком уж правильным сводным братом Чарлза, а она – заносчивой вдовой. Теперь же они обрели друг в друге сестру и брата, которых никогда не имели. Хотя отношение Харрисона к тому, что прилично, а что нет, стало не столь категоричным, Веронике не хотелось втягивать его в их с Джулией деликатный разговор.
Харрисон с любопытством взглянул на жену:
– Чем вы занимаетесь?
– Мы просто обмениваемся мнениями, – сказала Вероника.
– Милый, мы говорили о фруктах, – улыбнулась мужу Джулия, а Вероника вдруг почувствовала зависть.
– О фруктах? – удивился он.
– В основном об апельсинах. – Джулия спрятала улыбку. – Твоя сестра обожает спелые апельсины.
– Ничего подобного, – с вызовом откликнулась Вероника. – Я больше люблю яблоки. Я всегда их предпочитала. Яблоки – это то, что я хочу.
– Если только апельсин не окажется уж очень спелым и сладким. – Джулия выразительно посмотрела на Веронику. – Чтобы его легко было очистить.
Вероника прищурилась.
– Яблоки и только яблоки.
– Я лично всегда любил груши, но, по-моему, мне не стоит вникать в суть вашего спора. – Он посмотрел на жену. – Я прав?
– Прав, дорогой, – ответила Джулия. – Тебе будет скучно.
– Я тоже так думаю. – Он подошел к жене, нагнулся и прошептал что-то ей на ухо. Очаровательный румянец залил лицо Джулии. И снова зависть охватила Веронику. Харрисон выпрямился, посмотрел на жену жадным взглядом и повернулся к сестре. – Я оставляю вас выяснять то, что вы обе хотите выяснить.
Джулия проводила мужа взглядом. Довольная улыбка играла у нее на губах.
– Боже мой, Джулия. – Вероника закатила глаза. – На вас с Харрисоном весьма занятно смотреть.
– Да? – Джулия кокетливо засмеялась. – Это чудесно.
– Чудесно? Я бы определила это другим словом, – с резкостью произнесла Вероника и вздохнула. – Прости. Я очень рада, что вы оба счастливы.
– Я никогда не думала, что буду так счастлива, – сказала Джулия. – Вот уж не думала, что такое возможно. – И смерила подругу многозначительным взглядом. – И ты тоже могла бы быть такой же счастливой.
– Хотела бы. И могла бы. – Вероника сощурилась. – Но он, чертов дурак, не слишком мне в этом помогает.
– Ну и ну. Какой низкий человек! Он хочет повести себя благородно. Вот животное.
– Твой сарказм неуместен.
– Но ведь сарказм – это твое оружие.
– И я отлично им пользуюсь. Но сейчас это мне не помогает. – Вероника вздохнула. – Не знаю, что делать.
– Ты можешь выйти за него.
Вместо ответа Вероника бросила на Джулию испепеляющий взгляд.
– По-моему, глупо отказываться. – Джулия страдальчески вздохнула. – Я знаю множество женщин – и ты их тоже знаешь, – которые, будучи замужними женщинами, продолжают поступать как им заблагорассудится.
– И они счастливы? Или, может, просто довольны?
– Никто не знает, что происходит в семейной жизни, но те, кого я знаю, вполне счастливы.
– Все же…
– Господи, Вероника Смитсон! Вот уж не думала, что увижу такое… чтобы ты испугалась. – Джулия во все глаза смотрела на нее.
– Глупость какая, – презрительно отмахнулась Вероника. – Я нисколько не испугана.
– Разве?
Вероника на минуту задумалась.
– Ну, я, возможно, немного опасаюсь.
Джулия не спускала с подруги глаз.
– Ну хорошо. Допускаю, что я немного… побаиваюсь. – Вероника усмехнулась. – Себастьян говорит, что я нравлюсь ему такой, какая я есть, но что будет через год, через пять или десять лет, если ему это разонравится? То, что я независимая, свободомыслящая и откровенная? Что, если он поймет, что та женщина, которая нравится ему сейчас, совсем не та, с которой он готов прожить всю жизнь? – Вероника отвернулась и заходила по комнате. – Что, если наша совместная жизнь превратится в непрекращающиеся споры, когда ни один из нас не уступит другому ни на йоту? Что, если он начнет меня ненавидеть? Или я его возненавижу? – Она нервно сжимала и разжимала пальцы. – Джулия, дело не в том, что я не хочу измениться. Я не могу. С Чарлзом все было по-другому. – Вероника остановилась и посмотрела на подругу. – Тогда я не была такой независимой, как сейчас.
– Представляю, – еле слышно произнесла Джулия.
– Я знаю, что этому трудно поверить, но это правда. Учти, я ведь попала сразу из дома отца в дом мужа. До смерти Чарлза я никогда не занималась никакими делами и не принимала серьезных решений. – Вероника покачала головой. – Не думаю, что смогу вернуться в прошлое.
– Но ведь возможен компромисс.
Вероника фыркнула.
– Я никогда не умела этого делать.
– Да, это требует усилий. – Джулия подумала, решилась и спросила: – Ты его любишь?
– Да. Нет. Я не знаю. Может быть. – Была ли это любовь? К Чарлзу она ничего подобного не испытывала. Тогда это было что-то определенное и не вызывало вопросов. То, что она чувствовала к Себастьяну, было неясным и ускользающим, словно что-то, до чего никак не дотянуться. Что-то… необычное. – Может быть, – повторила она.
– Еще одно, чего я никогда не думала увидеть, – засмеялась Джулия. – То, что ты в чем-то не уверена.
– Я рада, что тебе весело.
– Ох, моя милая, я не веселюсь. Нет. Видеть, как ты чего-то боишься и чувствуешь неуверенность… Это меня расстраивает. Это похоже на… – глаза у Джулии сверкнули, – падение героя с пьедестала.
– Это просто нелепо, – улыбнулась Вероника.
– Но я беспокоюсь о тебе.
– Спасибо.
– А теперь давай поиграем в одну из твоих игр, хорошо? – Джулия жестом предложила Веронике сесть с ней рядом на диван.
– Я не хочу играть в игры, – вздохнула Вероника, но все же села. – К тому же в одну из моих игр.
– Ты уговорила меня поиграть в эту игру, когда я сомневалась, как мне поступить с Харрисоном. Сейчас твоя очередь. Так что все по-честному.
– Честность меня никогда не волновала.
– Знаю. Мы все это знаем. – Джулия смерила Веронику внимательным взглядом. – Скажи, если бы Себастьян вчера поймал тебя на слове и не вернется, как бы ты себя чувствовала?
– Глупо спрашивать такое. – Вероника отмахнулась от вопроса, который тем не менее ее смутил. – Я должна подумать…
– О нет, – твердо заявила Джулия. – Никаких обдумываний в этой игре не разрешается. Ты должна ответить первое, что придет тебе в голову.
Вероника недовольно сдвинула брови.
– Не было таких правил.
– А сейчас есть, – не сдавалась Джулия. – И не забывай – это мой дом и моя игра, поэтому ты обязана играть по моим правилам. На первый вопрос ты не ответила. Тогда отвечай на этот.
– Хорошо. Продолжай.
– Как ты себя почувствовала бы, если бы он поймал тебя на слове, – Джулия наклонилась к подруге, – а потом предложил руку и сердце кому-то еще?
– Ну, я… – У Вероники внутри образовался тяжелый ком. – Я…
– Да?
– Я была бы вне себя. Я возненавидела бы его. Нет, возненавидела бы себя. – Она покачала головой. – Я была бы убита. И это произошло бы по моей вине. – Вероника посмотрела Джулии в глаза. – Я не могу этого допустить.
– Конечно, не допустишь.
– Я должна что-то предпринять.
– Обязательно должна.
Вероника вскочила и начала носиться по комнате с таким видом, будто не могла угнаться за потоком своих мыслей.
– Что-то… что-то… окончательное.
– Да, да!
– Я не могу его потерять! – Но как удержать мужчину, который хочет жениться, а его избранница не желает идти под венец?!
– Нет, нет, ты не должна допустить, чтобы он ушел! – Джулия от волнения тоже вскочила. – Вероника, выходи за него!
– Не говори ерунды! Я не собираюсь выходить за него.
– Ох! – Джулия с удрученным видом опустилась на диван.
– Но ты же сама это сказала всего минуту назад! – вдруг воскликнула Вероника. – Джулия, ты умница!
– Я сказала, чтобы ты вышла за него.
– Джулия, дорогая, ты милая, добрая, замечательная. Мне повезло, что у меня такая подруга, и я безумно рада, что ты вышла за моего брата. – Вероника плюхнулась на диван, взяла Джулию за руку и посмотрела ей в глаза. – Ты ведь говорила про компромисс.
Джулия кивнула.
– Да, говорила.
– Именно так я и поступлю.
– Компромисс? – удивилась Джулия.
– Да. Себастьян хочет иметь жену, а не любовницу. А я не хочу быть его женой, но хочу стать его любовницей. А что находится между женой и любовницей?
– Несчастье?
Вероника рассмеялась.
– Вовсе не несчастье. О, это замечательно. Вероятно, моя самая гениальная мысль. Я стану… – Она выдержала театральную паузу. – Я стану невестой Себастьяна.
Джулия была ошеломлена.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве помолвка не подразумевает последующей свадьбы?
– Да, но в отдаленном, весьма отдаленном будущем. Я могу назвать по крайней мере три пары, которые помолвлены не один год.
– А ты не думаешь, что Себастьян в конце концов будет настаивать на браке?
– Я уверена, что смогу его от этого отговорить. – Вероника хитро усмехнулась. – Я умею очень хорошо… отвлекать. Как только Себастьян сочтет, что я уступила его желаниям, обольстить его будет намного легче. У него будет невеста для общества и любовница для интимной жизни. Конечно, я бы предпочла поступить по-своему, но этот компромисс – прекрасное решение.
– Вероника, – недоверчиво покачала головой Джулия, – нельзя совместить несовместимое: один пирог два раза не съешь.
– О, я смогу, дорогая, и сделаю это, – засмеялась она. – И я подозреваю, что у этого пирога окажется яблочная начинка и аппетитная апельсиновая глазурь.
