Глава 9

Путешествие в телеге для перевозки картофеля, пропахшей сырой землей и овощной гнилью, оказалось не таким уж тягостным, как представлялось Джорджетт в начале пути.

Время пролетело незаметно – во многом благодаря словоохотливости Элси Далримпл, оказавшейся неистощимым кладезем местных легенд и сплетен. Она непрерывно щебетала, то указывая на серебристую гладь видневшегося вдалеке озера, то на извилистую ленту реки, уходившую за горизонт. По словам Элси, именно в районе устья водилась самая вкусная рыба.

Телега то и дело подскакивала на ухабах, и Джорджетт, оберегая от тряски, бережно прижимала котенка к груди. Ее внимание привлек замок, что высился на скале за озером, и Элси поспешила удовлетворить любопытство госпожи. Оказалось, что Килмарти-касл был очень древним, и, как любой древний шотландский замок, он оброс всякого рода легендами и небылицами. Чем ближе они подъезжали к городу, тем больше им встречалось людей, с любопытством взиравших на явно нездешнюю леди, выбравшую столь странный способ передвижения. Забыть про неловкость Джорджетт помогла ее новая горничная рассказом об истории Морега, который, по ее словам, в прошлом был пристанищем контрабандистов.

К тому моменту как Ротвен подвез их к «Синему гусаку», Джорджетт казалось, что она знает о городе все – будто прожила тут всю жизнь. Но если бы она действительно жила в этом городе всю жизнь, то провал в памяти, случившийся у нее, разумеется, не стал бы такой уж большой проблемой. Она бы точно знала, кто такой Маккензи, знала бы, почему не смогла устоять перед желанием выйти за него замуж после часового знакомства.

Впрочем, Джорджетт уже перестала сокрушаться об этом. Что сделано, то сделано. Паники она не испытывала и была полна решимости. Тратить же время попусту не собиралась, так как причин откладывать неизбежное не имелось. Ей следовало добиться признания брака недействительным. И чем быстрее, тем лучше.

Но сначала нужно отыскать новоиспеченного мужа.

Элси первая вылезла из телеги и отряхнула юбку. Выразительный взгляд Джорджетт она попросту проигнорировала. Та деликатно кашлянула и сказала:

– Горничная должна помочь госпоже выйти из экипажа, если поблизости нет слуги.

Элси ее замечание от души позабавило.

– Вот так сказали! – давясь от смеха, воскликнула девушка. – Вам, верно, почудилось, что телега в карету превратилась!

«Пожалуй, Элси в чем-то права», – поразмыслив, решила Джорджетт и, откинув задний борт, соскользнула на землю без посторонней помощи, держа котенка и ридикюль в одной руке, что было не слишком удобно. Что ж, не все сразу… Воспитание горничной требовало времени.

– Рада была повидаться, – обратилась Элси к Джозефу, взявшему на себя роль кучера. – Надеюсь вечером снова тебя увидеть. И не только увидеть, – с многозначительной улыбкой добавила девушка и подмигнула пареньку.

Джозеф густо покраснел. Джорджетт схватила горничную за локоть и оттащила в сторону. Телега тотчас тронулась с места. Решив, что Джозеф отъехал достаточно далеко и не услышит их разговор, Джорджетт строго сказала:

– Воспитанная горничная не позволяет себе говорить такое.

Элси подбоченилась.

– Это еще почему?

– Потому что так нельзя, – заявила Джорджетт. Она переложила котенка из одной руки в другую, мучительно подыскивая аргументы.

Элси скосила взгляд на телегу, только что свернувшую на главную улицу.

– Вы, должно быть, считаете, что я теперь не должна общаться с парнями вроде Джозефа Ротвена, – сказала она, поморщившись. – Но я не понимаю, почему работа горничной должна превратить меня в аристократку. К тому же вчера вечером вы сочли его вполне подходящей компанией для себя.

– Нет-нет… – стараясь не выдать своего смущения, проговорила Джорджетт. – Ты, конечно, вольна водить знакомство с кем пожелаешь. Просто слуги должны более внимательно следить за тем, что говорят на людях. Твои манеры могут бросить тень на твою хозяйку.

– Ну, что-то мне это совсем не нравится… – проворчала Элси, но даже если и хотела что-то добавить к сказанному, то не смогла, потому что громко чихнула, содрогнувшись всем телом.

Джорджетт вздохнула. За последний час Элси чихала уже трижды. Либо она подхватила простуду, что маловероятно, принимая во внимание необычно теплую погоду, либо следовало как можно быстрее избавиться от котенка – то есть вернуть его мяснику. Выходило, что искать придется не только мистера Маккензи.

Джорджетт осмотрелась, пытаясь сориентироваться, а заодно отыскать в толпе либо могучего бородача без передних зубов и в окровавленном фартуке, либо другого бородача – с глазами цвета абсента. Справа от них, вверх по стремянке, стоявшей у стены уже знакомого ей дома, поднимался мужчина с гирляндой цветных фонариков, очевидно намереваясь замаскировать ими разбитые окна «Синего гусака». Роста он был примерно того же, что и Маккензи, и борода имелась. Но вскоре он, закончив работу, повернулся к ним лицом, и оказалось, что лицо у него слишком узкое, а глаза ярко-голубые.

Испытав разочарование, Джорджетт пришла к выводу, что Морег, очевидно, гораздо больше, чем ей показалось утром. В городе, наверное, жили несколько тысяч человек, и чуть ли не все мужчины носили мохнатые бороды. Как же найдешь среди них нужного? А если заглядывать в глаза каждому, то придется потратить не один час.

– Готовится какое-то празднование? – спросила Джорджетт, кивнув на фонарики.

– Да сегодня же Белтейн, мисс, – ответил бородач.

– А что такое Белтейн? – Джорджетт никогда не слышала это слово, и звучало оно как-то… по-иностранному. Впрочем, ухо ее уже начало привыкать к местному диалекту, и в устах шотландцев оно странным не звучало.

– Майский праздник, – пояснила Элси и посмотрела на Джорджетт с недоумением. – Вы что, не знаете? Сегодня будут танцы и большой костер. И целующихся парочек будет множество.

Джорджетт поморщилась. Она привыкла избегать подобных мероприятий. Хотя… после вчерашнего она уже не могла это утверждать.

Потянув Элси за руку, Джорджетт устремилась туда, где успела побывать утром. Она помнила запахи и звуки, наполнявшие эту улицу на рассвете, но сейчас там пахло иначе – не жареными пончиками, а жареным мясом. И вместо криков торговцев слышался стук молотков – приготовления к празднованию Белтейна шли полным ходом. «Похоже, после заката здесь начнется такое, что найти Маккензи и мясника не будет никакой возможности. Значит, надо успеть сделать это до захода солнца», – решила Джорджетт.

– Расскажи мне еще что-нибудь о Маккензи, – попросила она горничную.

– А я-то думала, вы на нем крест поставили, – насмешливо ответила Элси.

– Так и есть, – заявила Джорджетт. Но только любопытство не давало ей покоя. Ее просто распирало от желания побольше о нем узнать. – Чтобы побыстрее его найти, я должна кое-что о нем знать. Например… что он собой представляет? Где бывает?

Элси пожала плечами:

– Ну… он красив как дьявол. Уж будьте уверены, немало женщин порадуются тому, что он вам не нужен. – Элси усмехнулась. – Как подумаю о том, что он швырнул мясника в окно… Эх, я бы все отдала – только бы проснуться с ним в одной постели.

– С мясником? – спросила Джорджетт.

– Нет, с Маккензи. – Элси расплылась в улыбке. – После того как у вас с ним все будет кончено, разумеется.

Джорджетт поймала себя на том, что признание Элси ее больно кольнуло. Неужели ревность? И ведь не в первый раз… Она была в полной растерянности от столь неприятного открытия. А впрочем, какое ей дело до того, что Элси пускает по нему слюни? Ей же самой его поцелуи ни к чему, не так ли? Так что надо поскорее от него избавиться.

– И он очень хорошо обращается с женщинами. Ни одна не жаловалась, – продолжала горничная. – Правда, обзаводиться семьей он вроде бы совсем не собирался, пока вы тут не объявились. – Элси наклонилась к хозяйке и доверительным шепотом сообщила: – И еще о нем слухи ходят…

Джорджетт поджала губы. Можно представить, что за слухи ходили о мужчине с таким, как у Маккензи… потенциалом.

Осмотревшись, Элси вновь зашептала:

– Говорят, в юности с ним приключилась трагедия…

– С кем в юности не приключаются трагедии… – Джорджетт пожала плечами, не понимая, почему об этом надо шептаться.

В очередной раз осмотревшись и прикрыв рот ладонью, Элси прошептала на ухо хозяйке:

– Одна девушка забеременела, а Маккензи признал ребенка своим, хотя она и говорила, что отец не он.

Джорджетт остановилась.

– Расскажи поподробнее.

– Это случилось до того, как я приехала в Морег. Но, как мне рассказывали, та девушка бросилась в воду с моста вскоре после этого, а Маккензи вроде как немного тронулся: лез в драку со всеми, кто хоть пальцем его заденет. К нему и подходить боялись. Но по мне – так ничего тут такого нет. На что Бог дал людям кулаки, если не пускать их в дело?

– В Лондоне драться не принято, – сказала Джорджетт, которой становилось плохо от самой мысли, что она могла бы кого-то ударить.

– Ну, может, вам стоит почаще выезжать из Лондона, миледи.

Джорджетт и Элси продолжили путь в молчании. Говорить было вроде бы уже не о чем. Джорджетт, думая о смеющемся красавце, звавшем утром вернуться к нему в постель, пыталась представить его юношей, готовым выместить злость и разочарование на первом попавшемся под руку бедолаге. И ей стало его жаль.

– Он сын графа Килмарти, – вдруг сообщила Элси.

– Сын графа?! – в изумлении воскликнула Джорджетт. Ей трудно было сопоставить мускулистое крепкое тело, которое она имела удовольствие созерцать этим утром, с праздной жизнью аристократа. Да она же приняла его за слугу! Но почему никто не называл его «господин Маккензи»? Или здесь так не принято? – Значит, нам надо искать его в замке? – И зачем они потеряли столько времени на возвращение в город?

Элси в ответ покачала головой:

– Он там не живет. Он не наследник. Поэтому живет в городе. А граф и близко к «Синему гусаку» не подходит. Но Маккензи – другой. С виду даже и не скажешь, что они с графом родня. Он похож на самого простого парня, особенно – с этой косматой бородой.

По крайней мере в части бороды описание Элси вполне соответствовало тому, что помнила о Маккензи Джорджетт.

– Может, пойдем к нему домой? – предложила она.

– Даже не знаю… – Элси в задумчивости посмотрела на солнце. – В это время дня он обычно работает.

Джорджетт уже начинала терять терпение. Разговор с Элси напоминал сеанс у гадалки. Каждая ее реплика открывала что-то новое, не проясняя при этом ровным счетом ничего. Что ни слово – то новые скрытые глубины. Джорджетт вздохнула. Ей было ясно, что Элси рассказала о Маккензи далеко не все, что было ей известно.

– Что у него за профессия? – спросила она, подумав о том, что проще было бы устроить горничной допрос с пристрастием. Под пыткой она сказала бы куда больше.

– Он городской солиситор, – ответила Элси и, повернув голову, кокетливо улыбнулась мужчине, проходившему слева от них. Увы, это был не Маккензи. Борода у него была длиннее и с проседью, но его взгляд на Элси очень напоминал тот, которым смотрел на Джорджетт Маккензи этим утром.

«Опомнись!» – приказала она себе. Маккензи уже мерещился ей в каждом проходящем мимо мужчине, но к главной цели – увидеть его самого – они продвигались прямо-таки черепашьим шагом. Если он работал, значит, джентльменом не являлся, по крайней мере в ее, Джорджетт, понимании. И трудно было поверить, что у человека, сидевшего где-нибудь в кабинете, может быть такое тело. Однако теперь наконец в вопросе о том, где искать Маккензи, наметилось прояснение.

– Почему же ты об этом раньше не сказала?! – возмутилась Джорджетт. – У него должна быть контора, где он принимает посетителей, разве нет?

– Да, он снимает помещение в северной части Морега. И угощает своих клиентов имбирной водой и печеньем. Даже тех, кто виноват. – Элси явно изменилась после встречи с джентльменом, завладевшим ее вниманием. Щеки у горничной раскраснелись, а глаза смотрели мечтательно. – Впрочем, я-то сама не знаю, – добавила она. – Так люди говорят…

– Послушай, Элси… – Джорджетт остановилась, ошеломленная внезапным подозрением. – Ты чего-то недоговариваешь. У тебя с мистером Маккензи… что-то было? Помимо того, что ты подавала ему эль в «Синем гусаке»?

Элси небрежно пожала плечами:

– Ну, было. Раз или два. Когда я была еще на старой работе.

– На старой работе? Ты имеешь в виду «Синий гусак»?

– Нет, еще раньше. – Элси держалась с прежней развязностью, но голос выдавал ее смущение. – Я раньше работала… за «Синим гусаком», в переулке.

Джорджетт испытала настоящее потрясение.

– Так ты… проститутка? – спросила она осипшим голосом. Ее прошиб холодный пот, а мысли все разом улетучились. Значит, Элси делала… это? С мужчиной, за которым она, Джорджетт, пусть и временно, но замужем?

– Когда-то была, – кивнула Элси. – Да, я была проституткой. Вернее – даже не проституткой. Я просто выходила погулять с теми, кому приглянусь.

– Погулять в темном переулке, – уточнила Джорджетт. – Не самое традиционное место для прогулок с молодыми людьми.

– Не надо так на меня смотреть! – вспылила девушка. – Вы знали об этом вчера, когда предлагали мне должность. И это не так плохо, как вы думаете. Жизнь у меня была прекрасная, пока Маккензи не вмешался.

Джорджетт захлестнул гнев. Она не хотела осуждать Элси, так же как не хотела осуждать себя за то, что пала жертвой неудачного первого брака. И если ее горничная выбрала для себя такой путь, то сделала она это, разумеется, осознанно. Но противостоять искушению и не осудить Маккензи оказалось труднее. Пусть даже он потчевал своих клиентов печеньем и угощал имбирной водой…

– Мистер Маккензи… испытывал потребность пользоваться твоими услугами? – чуть осипшим от возмущения голосом спросила Джорджетт. – Он жестоко с тобой обращался?

Элси округлила глаза.

– О нет, миледи! Вы все неправильно поняли!

– Выходит, он попытался привлечь тебя к ответственности?

– Нет, ничего подобного. – Элси раздраженно взмахнула рукой. – Он помог мне, когда прошлой весной приходский священник подал на меня в суд за непристойное поведение в общественном месте. Мистер Маккензи вступился за меня на суде, и мне не пришлось платить ни пенни. Мистер Маккензи всегда вступается за тех, кому не повезло в жизни. Но он сказал, что не сможет меня защитить, если я снова возьмусь за старое, и устроил меня подавальщицей в «Синий гусак».

Джорджетт испытала огромное облегчение. Ее бросало из одной крайности в другую. Только что она готова была возненавидеть этого Маккензи, посчитав его негодяем, а теперь он в ее глазах вырос чуть ли не до героя. Тревожный симптом… не стоит кормить из рук и ласкать зверя, которого собираешься выпустить на волю.

– Я не стыжусь своего прошлого, – продолжала Элси, провожая хищным взглядом очередного джентльмена. – Мне нравятся мужчины. А им нравится платить мне за доставленное удовольствие.

Джорджетт в недоумении заморгала. Она не понимала, как можно получать удовольствие от совокупления. Ей всегда казалось, что женщина делает это лишь для того, чтобы исполнить супружеский долг. По крайней мере так было в ее браке. Нельзя сказать, что ей совсем не хотелось большего, но, видно, она на это большее не способна.

И вновь Джорджетт почувствовала уже знакомое ускорение пульса – то самое, что заметила, когда, проснувшись, увидела обнаженную грудь мистера Маккензи. А может, она все же способна получать удовольствие в постели? Жаль, что она не проверила это утром…

Котенок зашевелился у нее на груди и жалобно замяукал, не обнаружив при пробуждении желанного материнского соска. Джорджетт ласково погладила пушистый комок. Если не удастся покормить малыша, он умрет. И потому придется сменить приоритеты. Джорджетт осмотрелась, пробежав глазами по вывескам, гадая, где можно попросить немного теплого молока для котенка.

– Нам надо найти еду для котенка, – сообщила она горничной.

– Я и сама не против перекусить, – сказала Элси и похлопала себя по крутому бедру. – Надо держать себя в форме – на случай если работа горничной придется мне не по душе. Но я думала, вы хотите побыстрее найти Маккензи…

– Да, верно, – вздохнув, сказала Джорджетт. После всех этих разговоров с горничной о Маккензи она испытывала смешанные чувства. Похоже, тот человек, которого она искала, был существом куда более противоречивым и сложным, чем ей вначале представлялось. И теперь желание отыскать его окрепло – причем не только потому, что следовало как можно скорее договориться с ним о признании брака недействительным. Ей хотелось извиниться за свое недостойное поведение сегодня утром. Ударить человека по голове ночным горшком – это не вписывалось ни в какие рамки. Кроме того, прекрасно осознавая все непотребство и даже опасность своего желания, она все равно хотела еще раз испытать то волнующее чувство, которое проснулось в ней, когда она увидела его при пробуждении…

– Как только мы поедим, – волнуясь от предвкушения, сказала Джорджетт, – ты покажешь, где находится контора мистера Маккензи.