Глава 5
— Значит, это правда? Ты собираешься оставить эту англичанку здесь как свою любовницу?
Дункан говорил спокойно, но Гэвин уловил в его голосе нотки сомнения. Он тоже испытывал это чувство, но не собирался с кем-либо делиться. Киркленд спустился с помоста и пересек зал. Дункан следовал за ним.
— Леди Фиона много не требует. Я смогу устроить их здесь без особого ущерба для клана.
— Я не уверен, что другие лэрды отнесутся к этому благосклонно, — настаивал Дункан.
— Поскольку я не собираюсь интересоваться их мнением, это не имеет значения.
— Нам необходимо собрать как можно больше хороших людей, так чтобы мы могли побороться за нашего короля. Ты лучше других знаешь, как нелегко было убедить наших сородичей поддержать Роберта. То, что в твоем замке живет англичанка со своим отпрыском, не поможет общему делу.
— Наши союзники медлят в нерешительности, поскольку опасаются, что в случае поражения ко роль Эдуард захватит их земли, лишит их титулов, а потом отрубит всем головы.
— Нельзя же винить человека в том, что он бережет свою голову, — заметил Дункан.
Гэвин усмехнулся:
— Нельзя.
— Не станут ли многие сомневаться в твоей преданности делу, если узнают, что у тебя живет вдова английского барона?
Гэвин упрямо сдвинул брови. Лэрд Маклендон никогда не ждал, что его кузены и прочие опытные люди, которым он доверял больше всего, будут слепо следовать за ним и бояться высказывать свое собственное мнение. Иногда это его раздражало, но чаще он чувствовал, что именно это помогает ему поступать по совести.
— У меня перед леди Фионой долг чести, — сказал он. — Когда мы искали убежище на земле барона Арундела, он нам его предоставил.
— Ты обязан был ее мужу, — возразил Дункан.
— Тебе никогда не приходило в голову, что смерть барона была следствием той помощи, которую он нам оказал?
Дункан нахмурился, обдумывая слова Гэвина.
— Возможно.
— Более чем возможно. — Гэвин посмотрел Дункану прямо в глаза. — Мы поможем вдове барона и его сыну. Маклендоны всегда отдают свои долги. Всегда!
Дункан кивнул, хотя выражение его лица говорило о том, что он не был полностью убежден. Все же Гэвин понял, что их разговор о леди Фионе окончен. Лэрд всегда позволял своим приближенным свобод но высказывать свои колебания, но окончательное решение всегда было за ним. И все принимали это как должное, поскольку знали, что Гэвин всегда ставил благополучие клана выше своего собственного.
Киркленд и Дункан вышли во двор и отправились на тренировочную площадку, завернув по дороге в кузницу. Их обдало жаром, как только они вошли в каменное здание. Здесь огромные мускулистые кузнецы ковали оружие.
Увидев Гэвина, один из кузнецов разогнул спину и вытер пот со лба.
— Мы работаем не покладая рук, милорд.
— Я вижу, вы уже много сделали. — Гэвин взял с рабочего стола кольчугу и остался доволен тем, как крепко скованы звенья. Мало кто из его людей надевал доспехи для боя, но Гэвин знал, что если он сумеет убедить своих воинов сделать это, они будут лучше защищены.
— Я постарался как можно лучше скопировать образец, — сказал кузнец.
— Хорошая работа, — похвалил Гэвин.
— Я не понимаю, зачем тратить на это время и металл, — сказал Дункан и наклонился, чтобы получше рассмотреть изделие.
— Чтобы защитить твои потроха, — отрезал Гэвин.
— Правильно нацеленный наконечник стрелы может пробить любую кольчугу, какими бы крепкими ни были звенья. — Дункан поднял длинный меч с двумя ручками и начал им размахивать. — Вот все, что нужно, дабы отразить врага.
— Тем не менее я хочу, чтобы кольчуги были сделаны, — упрямо сказал Гэвин. — И шлемы тоже.
Дункан пожал плечами:
— Нам больше нужны алебарды, а особенно — боевые мечи с двусторонними лезвиями. Они лучше всего годятся для пикировки.
— У меня здесь целая куча, — сказал кузнец.
Гэвин оглядел мечи и остался доволен их качеством.
— Пусть кто-либо отнесет это в оружейную и пересчитает, сколько у нас всего оружия.
— Все сосчитать? — спросил Дункан.
— Да. Мечи, пики, молоты, шары с шипами, кинжалы, луки, стрелы. В общем, все.
— Ожидается столкновение, милорд? — спросил кузнец.
— Мы всегда должны быть наготове.
Дункан усмехнулся, но кузнец понимающе кивнул. Гэвин оценил, что даже кузнец осознает, что они находятся в серьезной ситуации и надо быть начеку.
— Мне нужно, чтобы ты сделал небольшой меч. Дункан даст тебе размеры, как только мы снимем с мальчика мерку.
Кузнец подался вперед и почтительно прошептал:
— Для английского парня?
Гэвин чуть было не рассмеялся. Хорошо, что безопасность обитателей замка не зависит от секретности: похоже, никто в этих стенах не способен держать язык за зубами.
— Да, для него. Спенсер начнет тренироваться с деревянным мечом, но я думаю, ему скоро понадобится настоящий.
Гэвин заметил, что кузнецу понравилось его предположение, как и рассчитывал Гэвин. Пусть все в замке узнают, что хозяин верит в способности мальчика.
Из кузницы Гэвин и Дункан отправились на площадку. Лязг металла был слышен задолго до их при хода. Пары воинов и стражей замка тренировались во владении мечами, вытаптывая и без того скудную траву.
К ним подошел вспотевший Эйдан.
— Вы к нам присоединитесь?
Вопрос был предназначен для Дункана, но Гэвин решил воспользоваться возможностью потренироваться. Физические упражнения помогут ему немного прочистить мозги.
— Дай мне только что выкованный меч.
— Я буду твоим партнером в поединке, — вызвался Дункан, вынимая из ножен свой меч.
— Нет, сейчас моя очередь, — настаивал Эйдан.
— Как насчет меня? Я справлюсь с вами обоими. — Коннор встал рядом с братьями.
Гэвин улыбнулся. Он не хотел распространяться о причине, почему это трио с таким рвением вызвалось скрестить с ним мечи, вспомнив, как он расправился с ними на утренней тренировке.
— Я начну с Коннора, — сказал Гэвин. — Следующим будет Дункан, а закончу я с Эйданом.
Вокруг уже начали собираться люди, чтобы понаблюдать за боем. К тому времени, как Гэвин снял тартан, уже собралась порядочная толпа.
Дункан бросил Гэвину меч. Тот проверил его баланс и остался доволен тем, как рука чувствует оружие. В последнее время лэрд забросил тренировки, занимаясь политикой, но поскольку назревает война, неразумно терять физическую форму.
Неожиданно Коннор безо всякого предупреждения сделал выпад.
Лязг металла о металл был слышен далеко за пределами площадки. Толпа криками поддерживала соперников. Стали заключать пари. Шум усиливался, но Гэвин не обращал на него внимания, зная, что если отвлечется, то станет более уязвим.
Гэвину потребовалось все его умение концентрироваться, чтобы отражать удары Коннора, которые оказались весьма умелыми. «Черт, я не тренировался всего несколько недель, а ослаб, как девчонка». Стиснув зубы, он постарался вложить в удар всю свою силу. Гэвину удалось увернуться от следующего удара Коннора, но он потерял равновесие и чуть было не упал.
Коннор сделал выпад, но Гэвин, выставив ногу, зацепился ступней за лодыжку Коннора и восстановил равновесие. Коннор, наоборот, его потерял. Воспользовавшись этим, Гэвин налетел на него и приставил острие своего меча к горлу Коннора в то место, где бился пульс.
Коннор бросил меч и поднял вверх руки в знак того, что сдается.
— Твоя очередь, Дункан, — хрипло выкрикнул Гэвин.
Во втором поединке Гэвин почувствовал себя увереннее, тем более что он немного разогрелся в первом, поэтому, прежде чем у Дункана появился шанс настроиться на бой, Гэвин его атаковал. Работая мечом, он наносил удары то справа, то слева, заставляя соперника быстро двигаться, чтобы отбивать удары.
Гэвин рассчитывал, что у Дункана не будет возможности перейти в наступление. Зная, что тот превосходит его в силе, Киркленд понял, что единственный способ победить — контролировать противника. Гэвин продолжал наступать, нанося точные удары. Толпа вокруг них неистовствовала.
— Не сдавайся, Дункан, — крикнул Эйдан. — Он скоро выдохнется!
— И не надейтесь! — крикнул кто-то из зрителей.
— Для старикашки он двигается довольно быстро, — поддразнивал лэрда Дункан. — Но я немного повеселюсь, прежде чем завалю его.
— Да, я быстрый, — насмешливо ответил Гэвин. — И хитрый.
Низко наклонившись, он бросился вперед и ударил Дункана плечом в живот. Не готовый к такому приему, Дункан крякнул и упал спиной в грязь. Гэвин немедленно наступил ему на запястье, и меч выпал из рук Дункана.
— Следующий! — прокричал Гэвин.
Эйдан начал обходить Гэвина, едва тот поднял меч. Киркленду надо было восстановить дыхание, и он медлил. Эйдан среди братьев был самый методичный — его движения были точны и предсказуемы.
Поэтому Гэвин выбрал тактику выжидания. Он знал, что сейчас раздастся боевой клич, а затем — выпад. Долго ждать не пришлось. Эйдан издал душераздирающий вопль и взмахнул мечом так, что чуть было не снес Гэвину голову. Однако в последний момент Гэвин заблокировал своим мечом движение соперника и с силой отвел меч Эйдана в сторону. От мощного натиска Эйдан со стоном упал на одно колено.
Пот ручьями стекал со лба Гэвина. Он нажимал на меч Эйдана изо всех сил, а потом быстрым движением запястья отбросил его далеко в сторону.
Издав торжествующий вопль, Гэвин воткнул свой меч в землю рядом с ногой Эйдана.
— Еще кто-нибудь хочет рискнуть?
Никто не откликнулся на вызов лэрда. Коннор сплевывал кровь, Дункан потирал живот, Эйдан с трудом поднимался с земли. Зрители подсчитывали выигранные пари и громко обсуждали эпизоды поединков.
Двое молодых парней с трудом вытащили меч Гэвина из грязи. С восхищением в глазах, которого нельзя было не заметить, они почтительно передали его Гэвину. Гэвин почувствовал себя старым. Неужели и он был когда-то юным и таким же впечатлительным?
Эти ребята напомнили ему о мальчике, законном наследнике английского барона, над которым он сегодня согласился взять опеку и принять в свой дом.
«Черт побери, что я на себя взвалил? Чистое безумие!»
— Ты видел сына леди Фионы, когда вы были в их лагере? — спросил он Дункана.
— Мельком. Ничего в нем нет особенного. — Помолчав, Дункан ответил на немой вопрос Гэвина: — Я не заметил в нем недугов, на которые намекала леди Фиона, когда говорила о нем.
— Если повезет, может быть, все не так уж и страшно.
Дункан кивнул:
— Даже если парень не слишком хорош, нам надо укрепить его дух, научить боевым приемам и стратегии, выработать выносливость, закалить его волю и тело.
Гэвин помолчал.
— Думаешь, этого будет достаточно?
— Только Господу подвластны чудеса.
— Да, — согласился Гэвин, но в душе он надеялся именно на чудо. Не для себя, даже не для мальчика, а для его матери. То, с какой надеждой смотрели на Киркленда ее чудесные зеленые глаза, когда она просила о помощи, затронуло в душе какую-то неведомую струну. Лэрду захотелось сделать больше того, о чем просила леди Фиона, или хотя бы ее не разочаровывать.
— Я вот о чем подумал. Если у мальчишки повреждена нога, он не будет испытывать боль, когда станет бросать кинжал. А человек, который умеет метнуть его точно в цель, может представлять реальную угрозу.
— Кинжал? Это не оружие рыцаря! — усмехнулся Дункан и добавил: — Я ударил бы человека по голове чугунной сковородкой, если бы она попалась мне под руку в момент опасности.
Гэвин покачал головой:
— Я всегда говорил, что тебе не хватает подлинного уважения к рыцарству, Дункан.
— И слава Богу. Достаточно иметь рыцаря во главе клана.
— Этот благородный муж сейчас похож на нищего. Я отправлюсь перед ужином к озеру, чтобы смыть грязь. Ты со мной?
— Я приду, как только соберу со зрителей свой выигрыш.
— Ты проиграл бой, Дункан. Тебе следовало бы раздавать долги, а не требовать деньги за зрелище.
Дункан опустил голову, и на мгновение Гэвин решил, что Дункан покраснел, хотя это было абсолютно невозможно. Всем была известна его толстокожесть. Даже самые непристойные анекдоты не вызывали у него почти никакой реакции.
— Ты правильно расслышал, — подмигнул Дункан. — Я действительно сегодня собираю то, что вы играл. Я неукоснительно следую мудрому кредо каждого шотландца, даже когда играю в азартные игры.
— И что это за кредо?
— Никогда не участвуй в пари против своего лэрда.
Расставание с сэром Джорджем оказалось гораздо тяжелее, чем думала Фиона. Ему разрешили прийти во внутренний двор, и граф в чистой рубахе и тартане проводил к нему Фиону. Окруженный недоброжелательной толпой шотландцев, готовых при малейшем намеке на опасность обнажить мечи, сэр Джордж держался сохраняя полное достоинство.
— Пять минут, леди Фиона, — тихо сказал Киркленд. — Сэру Джорджу и его людям надо засветло доехать до границы.
Эти слова прозвучали для Фионы почти как угроза, но она не посмела спорить с лэрдом.
Фиона и сэр Джордж подошли друг к другу. Толпа вокруг молча расступилась, и Фиона была благодарна людям, что они позволили им говорить наедине, и не могли слышать, о чем идет речь при прощании.
— Я искренне благодарна за все, что вы для меня делали, сэр Джордж, но настало время нам расстаться. Я освобождаю вас от службы. Храни вас Бог!
— Вы уверены, что хотите остаться здесь?
Фиона прикусила губу, чтобы взять себя в руки.
День сегодня тянулся долго, и у нее было достаточно времени для того, чтобы все обдумать и взвесить. Тем не менее она не хотела, чтобы хоть тень сомнения отразилась на ее лице, иначе сэр Джордж мог отказаться уехать и тем самым подверг бы свою жизнь опасности.
— Это единственный шанс дать Спенсеру то, что он заслуживает.
Плечи сэра Джорджа поникли, и Фиона поняла, что все сказала правильно.
Сэр Джордж преклонил колено.
— Мы еще встретимся, миледи, и уверяю вас — при более благоприятных обстоятельствах.
Фиона проглотила подступившие к горлу слезы. Решимость сэра Джорджа придала ей мужества. Он никогда не предаст интересы Спенсера!
— Молю Бога, чтобы вы оказались правы, друг мой.
Фиона протянула руку, и сэр Джордж поднялся.
Глядя поверх ее плеча, рыцарь остановил свой взгляд на графе Киркленде.
— Если что-нибудь случится плохое с миледи или мальчиком, пока они находятся под вашей опекой, вы ответите передо мной.
Смелость сквозила в каждом слове сэра Джорджа. Фиона обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Гэвина. Он молчал, и Фиона, испугавшись, затаила дыхание. Потом мужчины обменялись понимающими взглядами, и сэр Джордж молча отошел.
С болью в груди Фиона наблюдала за тем, как ее старый друг сел на коня и уехал. Он был для нее постоянной опорой многие годы, и если честно, она почти не надеялась когда-нибудь еще увидеть его.
Сжав губы, Фиона отвернулась, стараясь скрыть волнение и горечь. Она не сломается на глазах любопытствующей толпы незнакомцев, не доставит им удовольствия увидеть ее слезы!
Подойдя к графу, Фиона кивнула в знак того, что готова следовать его приказаниям. Странным образом этот кивок придал ей силы, успокоил, позволил почувствовать себя менее одинокой.
На какой-то момент ей даже захотелось схватить руку лэрда и крепко сжать. Пресвятые угодники! Вот уж когда у всех присутствующих развяжутся языки!
— Скоро подадут ужин, — сказал Киркленд. — Давайте пройдем в большой зал.
— Хорошо, — согласилась Фиона довольно холодно.
Ее тон удивил лэрда. Он довольно долго пристально смотрел на баронессу, потом, учитывая ее титул, пропустил вперед себя. И все же через несколько шагов Гэвин властно схватил ее за локоть.
Фиона судорожно втянула воздух, почувствовав, как от этого прикосновения у нее забилось сердце. Она обернулась, но выражение лица лэрда было непроницаемым. Это нечестно! Ее тело отозвалось так, как еще никогда в жизни, а он будто бы ничего не почувствовал!
Как только они подошли к столу, установленному на помосте, Фиона освободила руку и села, стиснув дрожащие ладони коленями. Она чувствовала себя так, словно сидит у всех на виду совершенно раздетой. Даже разносившие еду слуги не отвлекли присутствовавших за ужином людей, которые откровенно разглядывали английскую баронессу.
«Матерь Божия, похоже, ужин растянется надолго!»
Странным образом, но единственным, кто не обращал на Фиону внимания, был человек, сидевший справа от нее. С бокалом в руке он горячо что-то обсуждал с людьми, расположившимися по левую руку от него. Темами разговора были достоинства различных видов оружия, вопросы тактики ведения боя и неудача в последнем сражении.
Было удивительно, как члены клана свободно выражали свои взгляды. Никто не боялся возражать графу или высказывать свою точку зрения.
Это было необычно. Генри иногда интересовался позицией своих вассалов, но они почти всегда соглашались с его мнением.
Занятая своими мыслями, Фиона не заметила, как слуга поставил между ней и графом поднос с мясом. Ее привлек запах — он был сильным, но никакие специи или приправы не чувствовались. Мясо было отлично прожарено.
Даже слишком.
Украдкой оглядевшись, она увидела, что все едят с большим аппетитом. Она отрезала себе кусочек и положила в рот. Мясо было суховатым, и ей пришлось сделать большой глоток вина, чтобы проглотить его.
— Вам не нравится наша еда?
Фиона подняла глаза и встретила вызывающий взгляд Дункана.
— Очень вкусно, — сказала она, заставив себя положить в рот еще один кусок.
— Разрешите дать вам дружеский совет? — Дункан откинулся на спинку стула, лениво ее разглядывая. — Поработайте над тем, чтобы скрывать свои истинные чувства.
— Или?
— Или вам не удастся выжить.
Боже милостивый! Фиона не сомневалась, что побуждения Киркленда были дружескими, но возникал вопрос — что же скажут те, кто желает ей зла?
Фиона оглядела зал. Отец Нил сидел, низко наклонив голову, и беседовал с человеком в одежде священника. Горничной, Элис, нигде не было видно. «Не забыть убедиться, что ее накормили», — подумала Фиона.
Рядом с Фионой стоял поднос с почти нетронутым хлебом. Как бы ухитриться и вынести его из зала? Это решит сразу две проблемы — она накормит Элис, а самой не придется давиться этим жестким мясом.
Между тем множество слуг сновали по залу, разнося еду и напитки мужчинам и женщинам, сидящим за столами перед помостом. Большинство были в хорошем настроении, переговаривались и смеялись. За одним столом расположились стражники, которые кричали и стучали кружками по столу, требуя еще вина и эля.
В какой-то момент Фиона увидела Спенсера среди молодых сквайров, обслуживающих воинов. Вид у него был испуганный. Он должен был выполнять требования пьяной стражи. У Фионы сжалось сердце при виде неуклюжих движений Спенсера. Зачем его заставляют обслуживать этих дикарей? Это непременно кончится бедой!
Только она об этом подумала, как Спенсер поскользнулся и упал. Инстинктивно он протянул вперед руки, и это уберегло его от того, чтобы не упасть лицом на каменный пол. Но мальчик не удержал железную кружку с элем, и жидкость выплеснулась на сидевших за столом. Раздался взрыв хохота.
Больше всего эля досталось здоровенному воину со страшным шрамом на предплечье.
— Эль наливают в кружку, парень, а не на лицо, — крикнул один из мужчин.
— Дональду давно пора хорошенько помыться, — поддразнил другой, вызвав еще больший хохот.
— Черт возьми, растяпа, будь внимательней, — сказал Дональд и ударил Спенсера по затылку. — Посмей вылить на меня хоть каплю этого хорошего эля, и я пролью твою кровь, щенок!
Зал мгновенно затих. Фиона встала из-за стола, но граф Киркленд предупредил ее:
— Не вмешивайтесь.
— Но, милорд…
— Я сказал, что со Спенсером будут обращаться, как со всеми остальными молодыми сквайрами. Он должен научиться выполнять свои обязанности. И он должен знать, каковы будут последствия в случае неудачи.
— Простите, сэр, — сказал Спенсер.
Фиона слышала, как дрожит голос сына, но его извинения были проигнорированы. Более того, Спенсер еле увернулся от еще одной затрещины злопамятного Дональда, но чудом удержался на ногах.
Сердце Фионы мучительно защемило. Она почувствовала себя бессильной, поскольку не могла предотвратить эти издевательства.
— Если этот олух что-нибудь сделает моему сыну… — начала Фиона, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Он ничего ему не сделает, — прервал ее граф. — Поверьте мне.
Скотина — вот что она хотела сказать. Нет, закричать! Но конечно, не посмела.
Дональд грязно выругался и попытался ударить Спенсера еще раз, но ему это не удалось. Один из сидевших за столом схватил драчуна за руку, а еще двое оттащили его прочь.
Дональд не мог скрыть ярости и разочарования, отчаянно пытаясь вырваться. У Фионы почти пресеклось дыхание. Если мужчины не удержат задиру, Спенсер может серьезно пострадать.
Сделайте же что-нибудь! Фиона хотела вскочить, вцепиться в могучие плечи лэрда и как следует его встряхнуть, а потом накричать на него так громко, насколько хватит сил.
Граф Киркленд явно напрягся — выражение лица Фионы, видимо, напугало его. Он повернулся к Дункану. Они обменялись взглядами, и Дункан кивнул.
— Купание в озере немного охладит пыл Дональда, — крикнул он, вставая. — Поможем ему?
— В озеро его! — подхватил один из вассалов, а за ним закричали еще многие.
— В озеро его! В озеро!
Поднялся страшный шум: все стучали кружками и кричали. Инцидент обернулся чуть ли не праздником. Несколько человек подняли на плечи протестующего Дональда и торжественно вынесли его из зала. За ними следовали хихикающие подавальщицы и несколько молодых сквайров и среди них — улыбающийся Спенсер.
Фиона подняла свой бокал и сделала большой глоток вина. Ей с трудом верилось, что несчастье было предотвращено.
— Я же говорил вам, леди Фиона, что не о чем беспокоиться. Мои люди бывают грубыми, но они знают, что я не потерплю неоправданной жестокости, — сказал граф, прикрыв ладонью руку женщины.
Прикосновение вызвало у Фионы дрожь. Что это вдруг? Не прошел ее испуг из-за Спенсера? Или что-то другое обеспокоило ее?
Лэрд медленно пошевелил пальцами. Фиона ощутила еще большую тревогу. Ей было странно чувствовать, как всегда невозмутимого человека охватывает страсть. Фиона догадывалась, что Киркленд хочет прижать ее к себе.
Она тоже этого хотела. Погладить пальцами широкую грудь лэрда, прикоснуться губами к его рту, а потом толчком просунуть внутрь язык…
Смелость собственных желаний поразила Фиону. Она смотрела на Киркленда, стараясь понять, каким образом он смог вызвать у нее такие эмоции, но не нашла ответа в глубине его голубых глаз. На самом деле Гэвин был так же смущен, как и она.
Довольно! Фиона встала.
— С вашего разрешения, милорд, я ухожу.
Хотя баронесса Арундел сказала это весьма робко, как сделала бы любая хорошо воспитанная и послушная женщина, она не стала ждать одобрения графа. Когда Фиона попыталась пройти мимо, он остановил ее, схватив за руку.
Фиона почувствовала дурноту. Господи, что с ней? Может, это мясо? Или вино?
— Гэвин.
— Что?
— Меня зовут Гэвин, Фиона, — закончил он с нажимом.
Его глаза загорелись страстью, и она поспешно отвернулась.
— Желаю вам хорошего вечера, Гэвин.
Только благодаря многолетней выучке Фионе удалось покинуть зал с прямой спиной и твердой походкой.
Элис встретила ее в их покоях.
— Помочь вам подготовиться ко сну, миледи?
Простые, обыденные слова Элис вывели Фиону из транса. Стараясь не замечать тревоги в глазах горничной, Фиона кивнула, а потом села, предоставив Элис заняться привычными для нее вечерними обязанностями.
Она сняла с Фионы платье и нижнюю юбку и заменила их на полотняную ночную рубашку, которая пережила столько стирок, что стала почти прозрачной. Потом вытащила из волос хозяйки шпильки, расплела косу и стала водить по волосам щеткой, пока они не заблестели словно расплавленное золото. Затем в тазу с водой с лавандовой отдушкой были вымыты лицо, шея и руки, водой из кувшина сполоснут рот.
— Мне остаться с вами, леди Фиона, пока… пока он не придет?
Фиона побледнела. Она понимала, что горничная просто хочет помочь, но занервничала еще больше:
— Наверное, тебе лучше сейчас уйти. Я забыла спросить. Я не видела тебя в главном зале. Ты чего-нибудь ела?
Горничная покачала головой.
— Я не могла проглотить ни кусочка.
— Наверное, нам обеим понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам.
По выражению лица Элис Фиона поняла, что им вряд ли это удастся. Понять горничную было можно — все здесь было совершенно чужое.
Спустя несколько минут Фиона осталась наедине со своими мыслями. Она сидела на стуле, не спуская глаз с двери. Сердце отчаянно билось, руки были холодными как лед.
Она не то чтобы была напугана, но беспокоилась. Очень беспокоилась. Не от того, что не знала или боялась того, что должно произойти после того, как граф Киркленд — Гэвин — переступит порог комнаты.
Напротив. Она нервничала именно оттого, что знала.
