Глава 18
К тому времени, когда подтвердилось, что Фиона и Эйлин исчезли из замка, Гэвина охватила страшная ярость. Но как бы он ни был взбешен, он знал, что ему нужна ясная голова. Когда, наконец, к нему привели отца Нила, пришлось держать в узде свои чувства.
Когда священник рассказал о плане Фионы покинуть замок и о своей роли в ее отъезде, Гэвин был просто вне себя от гнева.
— Я могу свернуть вам шею за это, несмотря на то, что вы священник! — гремел Гэвин.
Отец Нил опустил голову:
— Я страшно сожалею, милорд. Никогда не прощу себе, если с леди Фионой случится что-нибудь непоправимое. Или с леди Эйлин.
Гэвин еле сдерживался.
— Убирайтесь с глаз моих, пока я чего-нибудь не натворил, — рявкнул он.
Отец Нил поспешил уйти.
Гэвин глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Слава Богу, рядом были Коннор, Дункан и Эйдан.
— Нам теперь по крайней мере известно, что леди Фиона ушла вместе с телегой с зерном, направлявшейся на север, — сказал Эйдан. — А леди Эйлин вскоре последовала за ней. Так что не так уж трудно будет их найти.
— Но обоз выехал рано утром, — возразил Дункан.
— Телега была тяжело нагружена мешками с зерном, и тащили ее два вола. Небольшой отряд всадников легко догонит ее до темноты.
Гэвин кивнул. Спокойствие Эйдана передалось и ему. Не медля, все трое братьев отправились в конюшню. Лошади уже были оседланы, когда внезапно со сторожевой башни раздался крик.
«Господи, что еще?» — пронеслось у Гэвина в мозгу.
Группа людей, шатаясь, вошла во двор. Их лица были в пыли и грязи, глаза припухли и покраснели.
— На нас напали грабители, милорд, — жалобно произнес один из них. — Они украли зерно, телегу и волов.
— Я ничуть не сомневаюсь, что это был Гилрой и его воровская шайка, — добавил другой.
— А где женщина, которая была с вами? — спросил Гэвин.
— Она следовала за нами всего несколько часов, пока ее не догнала другая леди. Я думаю, дальше они поехали вместе.
— И ты их отпустил? — вскричал Гэвин.
— Наша задача была сопровождать и охранять зерно, милорд.
Коннор схватил Гэвина за руку.
— Может быть, женщинам удалось скрыться, — с надеждой в голосе сказал он.
Гэвин на минуту задумался.
— Нет, если бы они были свободны, то вернулись бы. Боюсь, что сегодня Гилрою досталось гораздо больше, чем телега с зерном.
Гэвин начал ходить кругами, представляя себе, что могло случиться с Фионой и Эйлин. Он был в отчаянии.
— Как ты думаешь, — спросил Эйдан, — Гилрой понимает, какую захватил добычу?
— Конечно, понимает.
— Тогда он запросит за женщин выкуп, — сказал Дункан.
— Может, мы подождем, пока Гилрой свяжется с нами и выдвинет свои требования? — предложил Коннор.
Гэвин провел рукой по волосам. Сидеть и ждать, пока объявится Гилрой? Да никогда!
— Мы все вместе поедем на то место, где было украдено зерно, разделим самых сильных своих людей на четыре группы и разошлем их в четырех направлениях — на север, юг, восток и запад. Каждый из нас возглавит одну команду. Мы прочешем все наши владения, если понадобится. Мы не вернемся, пока не найдем леди Фиону и леди Эйлин.
Трое братьев согласились с лэрдом.
— Мы вернем их. Целыми и невредимыми, — сказал Дункан.
Эйдан занялся экипировкой людей. Гэвин распорядился подготовить лошадей.
Гэвин уже сидел в седле, с нетерпением наблюдая за тем, как его люди готовятся покинуть замок, когда чей-то испуганный голос заставил его опустить глаза.
— В чем дело?
Перед ним стоял Спенсер. Братья переглянулись.
— Это из-за моей матери? — спросил Спенсер, вытирая нос тыльной стороной ладони. — Скажите мне, милорд! Пожалуйста!
— Леди Фиона и леди Эйлин пропали, — сказал Гэвин. — Мы сейчас поедем их искать.
— Но я слышал, как кто-то сказал, что обеим грозит серьезная опасность. Это правда?
Этот вопрос заставил Гэвина напрячься.
— Возможны неприятности, — согласился Гэвин. — Поэтому мы так и спешим.
Спенсер выглядел расстроенным.
— Это моя вина. Я должен был вам все рассказать.
Гнев снова охватил Гэвина, но он сдержался.
— Что ты об этом знаешь, Спенсер?
— Мама послала за мной рано утром, когда еще не рассвело. Она хотела попрощаться. Я просил ее не уезжать, но она настаивала, что это необходимо.
— Она сказала, куда едет?
— Нет. Сказала только, что напишет мне, когда устроится в безопасном месте. — Спенсер был сам не свой. — Мне очень жаль, что я скрыл это от вас, милорд. Простите меня.
Разочарование охватило Гэвина, но не потому, что Спенсер предал мать, а потому, что не получил от мальчика никакой дополнительной информации, которая помогла бы им найти Фиону.
— Никогда не извиняйся за то, что был правдив и честен. Но ты должен запомнить клятву рыцаря — защищать свою леди, даже если леди иногда этого не желает.
Спенсер кивнул, но вид у него был несчастный. К сожалению, у Гэвина не было времени и дальше наставлять и утешать Спенсера.
Он уже собрался выехать из конюшни, но вовремя успел натянуть поводья и остановиться до того, как наехать на что-то под копытами лошади. Все, кто это видел, хором выругались, и Гэвин был полностью согласен с ними. Но когда он рассмотрел, что это за существо перебежало ему дорогу, его раздражение как рукой сняло. Это был верный друг Фионы — лохматый пес. Словно понимая, что он только что избежал гибели, он послушно сел, бешено виляя хвостом.
— Сходите в комнату леди Фионы и принесите какую-нибудь ее вещь, которая сохранила ее запах, — приказал Гэвин.
— Я схожу, — вызвался Спенсер.
— И поторопись! — крикнул Гэвин ему вслед.
Хромота Спенсера была еще более заметна, когда он попытался бежать, но все же мальчик вернулся довольно быстро с голубым шелковым платьем, которое Гэвин сразу же узнал.
Сердце лэрда тревожно сжалось, когда он понял, что Фиона нарочно не взяла с собой его подарок. Но платье поможет им в поисках.
— Давай его сюда, — нетерпеливо сказал Гэвин, протягивая руку за платьем. — Мы доедем до того места, где захватили телегу с зерном, а потом будем надеяться, что пес возьмет след, который приведет нас к Фионе.
— Возможно, это сработает, — скептически заметил Эйдан. — Собаки умеют брать след оленей и кроликов.
— Стоит попытаться, — сказал Гэвин, поспешно скатывая платье в комок и запихивая его в седельную сумку.
Спенсер схватил поводья коня Гэвина.
— Пожалуйста, милорд, могу я поехать с вами?
Это было исключено. Они поскачут во весь опор, и Спенсер будет их только задерживать, но было бы жестоко так грубо убивать надежду в глазах мальчика.
— Мне нужно, чтобы ты остался здесь на тот случай, если женщины вернутся в замок. Сделаешь это для меня?
Хотя было видно, что Спенсер разочарован, он согласно кивнул. Гэвин нагнулся и потрепал его по плечу.
— Мужайся, Спенсер. Я не прекращу поиски, пока твоя мать не найдется.
Фиона и Эйлин сидели в стороне от лагеря и с растущим беспокойством прислушивались к разговору Гилроя со своими людьми.
— Если они начнут драться, надо этим воспользоваться и улизнуть, — пробормотала Эйлин.
— У нас не будет шанса сбежать, если мы не доберемся до своих лошадей. А они на другом конце лагеря, — ответила Фиона.
Обе женщины, вздохнув, посмотрели на два ряда привязанных к деревьям лошадей, до которых невозможно было незаметно добраться, а тем более быстро.
— Может, нам удастся спрятаться в лесу до того, как бандиты схватятся за мечи? — продолжала фантазировать Эйлин. — Они будут так заняты своими распрями, что не сразу обратят внимания на то, что нас нет, и мы этим воспользуемся.
Фиона взглянула на ссорящихся мужчин. Хотя они с жаром обсуждали свои проблемы, она заметила, что некоторые из них не выпускали пленниц из поля зрения.
— Там слишком много зорких глаз. Будем надеяться, что Гилрой удержит своих людей от кровопролития.
Лязг выхваченных из ножен мечей, раздавшийся минутами позже, опроверг высказывание Фионы. Двое стояли с оружием наготове, а Гилрой — напротив.
— Двое на одного? Неужели никто не встанет рядом с ним, — в гневе воскликнула Эйлин.
— Очевидно, никто, — ответила Фиона, и ее охватило страшное предчувствие. Опершись руками о колени, она обхватила голову руками. Думай! Должен же быть выход из этого кошмара!
— Святая дева Мария! — Эйлин быстро перекрестилась и, побледнев, придвинулась ближе к Фионе.
Фиона зажмурилась, но при первых звуках ударов мечей ее глаза непроизвольно открылись.
Фиона пыталась увидеть тех, кто дрался, но люди стояли вокруг них плотным кольцом. Дрались без щитов, что делало поединок еще более смертельным. Гилрой наносил удары справа и слева с невероятной точностью и так же умело отбивался. Один из соперников попятился назад, но следившие за поединком толкнули его обратно в круг.
А Гилрой тем временем расправлялся со вторым человеком. Каждый его удар сопровождался чудовищным рыком, который был таким же мощным, как оружие. Он парировал один удар за другим, потом, отбросив со лба пропитанные потом волосы, стал ждать, от которого из двоих стоявших перед ним противников следует ждать нападения.
А те многозначительно переглянулись между собой.
О Боже, только не это! С бьющимся сердцем Фиона смотрела, как оба соперника одновременно напали на Гилроя. Гилрой поднял обеими руками тяжелый меч высоко над головой и взмахнул им сначала налево, затем направо.
Кровь брызнула во все стороны. Мужчины упали на землю — один держался за живот, другой — за плечо и шею. Смертельно раненных людей оттащи ли в сторону. Яркая красная кровь окрашивала их последний путь.
Фиону чуть было не вырвало. Сколько крови! Но еще более ужасным были какие-то лающие звуки дыхания, вырывавшиеся из горла Гилроя. Видно было, что он выбился из сил. Именно на то и рассчитывал этот презренный червь Магнус. Теперь только Фиона поняла, что все было так и задумано: сначала было разрешено драться этим двоим, притом что это уже был явный риск. Тот, кто убил бы вожака, должен был занять его место.
Магнус знал, что Гилрой лучше всех владеет мечом и может справиться с двумя противниками сразу. Но Эван все же устанет, а это увеличит шансы Магнуса, если он будет биться с измотанным Гилроем.
Фиона заметила, что перед тем, как Магнус вступил в схватку против Гилроя, он бросил плотоядный взгляд на Эйлин. У Фионы пресеклось дыхание.
Это из-за нее их схватили, и они оказались в смертельной опасности. Правда, Фиона не знала, что Эйлин поедет за ней вслед, но вина все равно на ней. Она должна сама отвечать за свои грехи. Эйлин ни в чем не виновата и не заслуживает столь страшной участи.
Фиона не сомневалась, что участь эта будет действительно чудовищной. В свое время она повидала много воинов, чтобы сейчас увидеть такой же жадный блеск в глазах Магнуса и понять, что долго сдерживаемая ярость в конце концов вырвется наружу.
И эта ярость будет направлена против нее и Эйлин. Если Гилрой проиграет этот бой, они с Эйлин обречены.
Магнус взмахнул мечом над головой Гилроя, но тот в последнюю секунду отклонился влево, и меч со свистом скользнул мимо. Магнус что-то прорычал и повторил маневр, но Гилрой ударил его мечом по колену. Магнус рухнул на землю, изрыгая проклятия.
Гилрой нацелился, чтобы нанести следующий удар, но Магнус откатился вправо и избежал ранения. Потом он вскочил на ноги и начал нападать, неумолимо продвигаясь вперед. Гилрой ловко уклонялся от всех выпадов, но это была защита.
Магнусу явно не хватало изящества, но он с лихвой восполнял этот недостаток грубой силой и решимостью, а его рука, казалось, не уставала.
Магнус попал острием меча в плечо Гилроя и проткнул кожаный нагрудник. Гилрой отскочил, и Фиона увидела, как по его плечу потекла кровь. Это была лишь тонкая струйка, но она подстегнула азарт Магнуса.
Он стал наступать еще напористее. В какой-то момент он ударил по мечу Гилроя снизу вверх. Меч выскользнул из рук Гилроя и отлетел далеко в сторону. Торжествующий крик вырвался из горла Магнуса, и он направил острие своего оружия прямо в лицо Гилроя.
Все замерли. От страха Фиона тихо застонала. Эйлин закрыла лицо обеими руками.
Глаза Магнуса горели огнем от возбуждения. Он сделал очередной выпад вперед, но Гилрой отклонился и выхватил из ножен кинжал. Магнус потерял равновесие и, спотыкаясь, сделал несколько шагов вперед. Гилрой быстро воспользовался своим преимуществом и ударил Магнуса в незащищенную ямку внизу горла, воткнув лезвие оружия по самую рукоятку.
Магнус рухнул на землю, не успев понять, что произошло. Фиона стояла как вкопанная, не в силах оторвать взгляд от бездыханного тела.
Жуткая тишина воцарилась кругом. Алек наклонился над Магнусом, а потом обвел взглядом остальных мужчин и сказал:
— Он мертв.
Плечи Гилроя обмякли, но он быстро пришел в себя и направил острие кинжала на притихших соратников. Громким срывающимся голосом он спросил:
— Есть еще желающие бросить мне вызов в этот прекрасный день?
Бой закончился, а возбуждение, наоборот, началось. Раздался лай собаки, а вслед за этим на поляну внезапно ворвалась группа всадников во главе с Гэвином. Он скатился с лошади и бросился на Гилроя, минуя его людей, которые были так поражены, что не успели выхватить свое оружие.
— Бог свидетель, я насажу твою дурную голову на кол за это преступление! — громовым голосом воскликнул Гэвин.
Гилрой мгновенно обернулся, и граф едва смог уклониться от взмаха его кинжала. Но Гэвин уже был совсем рядом со своим сводным братом. Он схватил его за волосы и дернул назад его голову. Приставив острие меча к горлу Гилроя, Гэвин слегка надавил на оружие, так что выступила кровь.
По выражению лица графа было видно, что он, не задумываясь, отсечет бастарду голову. Но даже за все свои жестокие, преступные дела Гилрой, по мнению Фионы, не заслужил такой участи. Она также была уверена, что настанет день, когда граф пожалеет о своем поступке.
— Нет! — Не понимая, как это могло произойти, Фиона оказалась возле Гэвина и схватила его руку, в которой он держал меч. — Гэвин, пожалуйста, не надо! Пощади его.
— После всего, что он сделал? — в недоумении спросил Гэвин.
— Мы с Эйлин не пострадали.
— Да, — подтвердила Эйлин. — Мы просто напуганы.
— Вы что, обе сошли с ума? Гилрой вас похитил!
— Не совсем так, — возразила Фиона. — Он не разрушал стены и не врывался в замок. Мы попались ему в лесу, и он просто-напросто воспользовался ситуацией.
Гэвин смотрел то на Фиону, то на Эйлин и качал головой.
— Не вижу разницы.
Пожалуй, и Фиона ее не видела, но она настаивала на своем, зная, что необходимо помешать кровопролитию.
— Защищая нас, Гилрой, между прочим, убил троих своих людей. Я понимаю, что это не оправдывает других его поступков, но прошу быть справедливым, а не сводить счеты.
Гэвин презрительно фыркнул:
— Эти люди не имели для него никакого значения. Такие, как Гилрой, запросто пойдут на убийство.
— Нет, вы неправы, — возразила Фиона. — Я наблюдала за его лицом, когда он дрался. Гилрой делал лишь то, что было необходимо, но не получал от этого удовольствия. Он не просто грубый негодяй. Мне кажется, ему не чужда честь.
— Тогда пусть умрет благородной смертью, — сказал Гэвин, не скрывая своего гнева. — На конце веревки.
— Нет! — решительно заявила Эйлин. — Если вы это сделаете, я попрошу отца разорвать союз с королем Робертом и отказать ему в своей поддержке.
Гэвин склонил голову набок и пристально посмотрел на Эйлин, не веря своим ушам.
— Не смейте мне угрожать! Графиня Киркленд почтительно преклонит колени в знак глубокого уважении нашего законного короля, — проревел Гэвин.
Эйлин вытянулась во весь свой небольшой рост, вскинула подбородок и посмотрела Гэвину прямо в глаза.
— Мы оба знаем, что я никогда не буду графиней Киркленд, Гэвин Маклендон. Поэтому я спрашиваю: вы хотите сохранить союз между нашими кланами, или готовы выбросить его на помойку? Выбор только за вами.
С этими словами Эйлин повернулась и направилась к своей лошади.
— Жаль, что у тебя не будет шанса затащить эту девушку к себе в постель, — поддразнил Эван. — Она милашка, и могла бы доставить тебе удовольствие.
— Заткнись. — Гэвин дал Гилрою тумака и подтолкнул к двум ожидавшим их воинам. — Не забывай, я все еще могу сделать так, чтобы тебя повесили. Поэтому следи за своим языком, не то я перекину веревку через этот крепкий сук и повешу тебя сам.
Воины лэрда увели Гилроя. Гэвин обратил свое внимание на Фиону.
Выражение его лица было страшным.
Фиона несколько раз пыталась что-то сказать графу, как-то оправдаться, но продолжала молча смотреть на него, словно не зная, какие подобрать слова. А Гэвин, скрестив руки на груди, нетерпеливо ждал.
Она ослушалась его, подвергла себя серьезной опасности, напугала его и заставила искать себя. Он по крайней мере заслужил объяснений, и пусть они будут правдоподобными, черт возьми!
— Не могу поверить, Фиона, — наконец сказал он. — Именно когда я жду, что ты заговоришь, ты молчишь. В чем дело?
— Я благодарна тебе за то, что ты пришел нам на помощь. Я думала, охрана телеги с зерном будет надежным эскортом, но я ошиблась.
Фиона явно избегала смотреть ему в глаза, и Гэвину это не понравилось. Он взял любовницу за подбородок и, повернув ее голову, заставил Фиону смотреть ему прямо в лицо.
— Почему ты от меня сбежала?
Ее глаза наполнились слезами.
— У меня не хватило бы сил покорно стоять рядом, когда ты будешь сочетаться браком с другой женщиной.
— Почему?
Вырвавшись из его рук, Фиона покачала головой:
— Не знаю.
— Почему? — повторил он.
Фиона хотела убежать прочь, но Гэвин схватил ее и опять заглянул ей в глаза.
— Гордость, — наконец пробормотала она, опустив голову. — Гордость заставила меня уехать.
— Только гордость?
Фиона стояла молча, сжав кулаки, но дрожащие губы свидетельствовали о ее терзаниях.
Гэвин думал, она уехала, потому что любит его, так же, как он ее. Неужели он ошибся? Неужели только гордость подсказала ей такой необдуманный выход?
Сегодня он чуть было не потерял Фиону. Он не позволит, чтобы она снова ушла от него. Хотя в себе он не был так уверен.
— Леди Эйлин только что отвергла меня, и довольно твердо. И так громко, что наверняка ее услышали в Лондоне.
Он надеялся вызвать у Фионы улыбку, но она, вздрогнув, отвернулась.
— Эйлин, конечно, расстроена после этого тяжелого испытания. Я уверена, что когда она поговорит с отцом, все уладится.
— Я не женюсь на ней.
Гэвин бросил эти слова словно перчатку сопернику и стал ждать, что скажет Фиона. Будет ли она счастлива, если свадьба с Эйлин не состоится? Достаточно ли этого, чтобы она вернулась?
— Если и не на леди Эйлин, то на какой-нибудь другой благородной шотландке, — глядя в землю, прошептала Фиона. — Мы оба понимаем, что этого хочет твой король, и требует от тебя долг лэрда.
— Есть другие способы исполнить свой долг.
Фиона немного воспрянула. Она взглянула на Гэвина, и он поразился гамме эмоций, которые отразились на ее лице.
— Что ты имеешь в виду?
— Это означает, что я могу служить своему королю и будучи женатым на англичанке, — заявил Гэвин.
Фиона издала сдавленный возглас.
— Ты не можешь на мне жениться, — шепотом произнесла она.
— Почему?
— Почему, почему! Пожалуй, сегодня это — твое самое любимое слово. С ума можно сойти!
Ей даже захотелось топнуть ногой, чтобы быть более убедительной.
А Гэвин не смог скрыть улыбки. Он так сильно любил Фиону, что ему было почти все равно, что ее сердце не так переполнено любовью, как его. Он был уверен, что со временем она полюбит его так же сильно, как и он — ее.
— Что тебя так расстроило? — Улыбка Гэвина стала шире.
— Я не люблю, когда меня поддразнивают, милорд. Это жестоко.
— Прошу прощения. Я не хотел быть жестоким, хотя знаю, что плохо поступил с тобой. Я лишь могу молить Бога, чтобы ты меня простила. — Он нежно поцеловал ее в лоб, а потом в щеку. — Ах, Фиона, мне давно пора признаться, что творится в моем сердце. Я люблю тебя и всегда буду любить!
Она смотрела на него без всякого выражения. Разве не должна женщина радоваться, когда ей признаются в любви?
— Скажи это еще раз, — еле слышно прошептала она.
Гэвин облегченно вздохнул, но не удержался, чтобы не поддразнить ее еще раз:
— Зачем?
— Гэвин!
— Я люблю тебя, Фиона. Я предъявляю свои права на твое сердце и живу с надеждой на то, что придет день, и ты ответишь на мое чувство.
— Правда? Я знаю, ты хочешь меня, но любовь… Ты уверен?
Гэвин прижал любимую к груди так крепко, что ей стало трудно дышать.
— Ты должна знать, почему я чуть было не сошел с ума от беспокойства, когда обнаружил, что тебя нет. Я даже представить себе не мог, что потерял тебя. Но теперь, когда ты вернулась, я не намерен никуда тебя отпускать.
Он обнял ее за талию. Фиона поцеловала его нежно, но страстно.
— Ты сделал меня счастливой, Гэвин! — призналась она.
— Я рад. — Собравшись с силами, чтобы услышать правду, какова бы она ни была, Гэвин снова спросил: — А теперь скажи честно, почему ты от меня сбежала?
Фиона, слегка наморщив лоб, улыбнулась.
— Потому что я люблю тебя, мой дурачок.
Его надежда сбылась! Гэвин, откинув голову, громко расхохотался, потом поднял Фиону на руки и начал кружиться. Графу Киркленду, лэрду Маклендонов, не верилось, что ему привалило такое счастье. Судьба предоставила ему еще один шанс, и он его ни за что не упустит.
— А теперь, моя милая англичаночка, ты окажешь мне честь и станешь моей женой?
— Да, мой шотландский господин, я согласна выйти за вас замуж.
— В таком случае, Фиона, нам пора возвращаться домой и начинать готовиться к свадьбе.
