Глава 15
Приезд будущей невесты лэрда Маклендона был встречен с поистине королевскими почестями. Выстроившиеся вдоль улиц жители деревни радостны ми криками приветствовали кортеж. Фиона наблюдала за всем из окна своей комнаты в башне.
Когда процессия въехала в ворота замка, крестьяне разошлись и вернулись к своим обычным занятиям. Фиона отошла от окна и постаралась успокоиться. Теперь уже ничего нельзя поделать. Сбежав накануне от Гэвина, она ушла к себе, с тревогой ожидая сигнала от отца Нила. Она знала, что возможность уехать до того, как приедет невеста графа, была призрачна, но все же у нее еще оставалась надежда.
Твердо решив не заниматься самоедством, Фиона принялась шить рубашку для Спенсера, чтобы как-то отвлечься. К заходу солнца работа была сделана наполовину, но от священника не было никаких известий. Фиона поняла, что ей придется ждать по крайней мере еще день до того, как она сможет покинуть замок.
Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Когда Элис открыла дверь, они увидели на пороге Дункана.
— Граф послал меня пригласить леди Фиону ужинать.
Фиона почувствовала, как у нее внутри все оборвалось. Она слышала, как Элис что-то промямлила в ответ, но Дункан громко повторил приказание лэрда. Она увидела, как напряглась спина горничной, и почувствовала себя виноватой — ведь Элис ни при чем, это касается только ее.
— Боюсь, я сегодня себя неважно чувствую, Дункан. Пожалуйста, передайте графу, что я сожалею, но не смогу прийти на ужин.
Выражение лица Дункана было непроницаемым.
— Вы должны спуститься в большой зал. Если я появлюсь там без вас, боюсь, за вами отправят кого-нибудь другого. И полагаю, что этот другой будет не так вежлив и терпелив.
Что-то дрогнуло в душе Фионы. Она пристально посмотрела на Дункана, но его лицо оставалось непроницательным. Перед мысленным взором Фионы возникла картинка — ее насильно волокут в большой зал.
— Мне нужно время, чтобы одеться, — ответила она наконец.
Дункан кивнул:
— Я подожду, но вам лучше поторопиться, а то наше появление будет всеми замечено.
Фиона закрыла дверь и прислонилась к ней. Стыд — вот что она испытывала. Это было уже слишком. Как она сможет войти в большой зал на глазах у всех и притвориться, что она всего лишь благодарная вдова, которой Гэвин великодушно оказал поддержку в трудный момент ее жизни?
Но судя по всему, придется. До Синклеров наверняка уже дошли слухи о ней. Будет подозрительно, если ее не будет на этом банкете, устроенном в честь их прибытия, особенно если она никого из гостей сегодня не видела.
— Надо поторопиться. Принеси новое голубое шелковое платье, Элис.
Покрой платья, сшитого из шелка, купленного Гэвином для Фионы на ярмарке в качестве подарка, был довольно смелым — с большим прямоугольным декольте, позволявшим приоткрыть грудь, и облегающей юбкой, подчеркивающей все соблазнительные изгибы ее фигуры.
Фиона успела украсить вышивкой вырез платья и рукава, но еще ни разу его не надевала. Она планировала появиться в нем и удивить Гэвина в один из вечеров, надеясь, что он одобрит этот довольно эротический наряд. Тем не менее что-то подсказывало Фионе, что он будет удивлен уже сейчас.
Элис туго зашнуровала корсаж, а Фиона руками разгладила подол юбки. Красивое платье придало ей решимости. Она сидела спокойно, пока Элис укладывала ее волосы в сложную прическу, увенчав ее золотым обручем с покрывалом.
— Вы выглядите, как королева, миледи, — сказала Элис в неподдельном восхищении.
Что ж, это лучше, чем выглядеть как шлюха.
Фиона встала от зеркала и открыла дверь. Дункан ждал ее, и когда она вышла в освещенный факелами коридор, у него от удивления расширились глаза. Благодарная ему за то, что своим восхищением он поднял ей настроение, она взяла его под руку.
Они спустились по лестнице и остановились у входа в большой зал, где царило шумное веселье. Народу было полно — всем хотелось хотя бы мельком взглянуть на будущую невесту графа.
Найти Эйлин Синклер было легко. Она сидела на помосте рядом с Гэвином. Она была молода, у нее был цветущий вид, а блестящие рыжие волосы были распущены и рассыпались по плечам и спине, словно огненная река. При виде девушки сердце Фионы сжалось, но она заставила себя переступить порог зала.
Фиона надеялась, что она и Дункан затеряются в толпе, но они не сделали и нескольких шагов, как на них стали оборачиваться, а разговоры вокруг них затихали. Фиона шла, глядя прямо перед собой, с прямой спиной и вздернутым подбородком.
— Добрый вечер.
Фиона остановилась перед помостом и сделала глубокий грациозный реверанс. Она чувствовала на себе взгляд Эйлин, но сама, сколько смогла, не смотрела в ее сторону.
— Наконец-то, леди Фиона. — Гэвин окинул ее оценивающим взглядом, и Фиона обрадовалась, что рискнула надеть это платье. — Разрешите представить вам лэрда Синклера и его дочь леди Эйлин.
— Миледи, — проворчал лэрд и снова уткнулся в тарелку.
Это было очень похоже на пренебрежение, или близко к тому. Фиона уже больше не могла не смотреть на Эйлин, поэтому, собравшись с силами, подняла голову и встретила взгляд пары живых умных глаз и робкую улыбку на лице.
— Рада познакомиться с вами, леди Фиона, — сказала девушка. — Как хорошо, что за столом будет еще одна женщина. Мужчины не говорят ни о чем, кроме войн и сражений. Будет приятно побеседовать о чем-либо более близком.
Не зная, что на это ответить, Фиона просто улыбнулась. Наступила неловкая пауза, и Фиона с ужасом ждала, как кто-нибудь откроет правду, кто она и каково здесь ее положение. Но никто ничего не сказал. Не ради нее, разумеется, а из уважения к графу. Человеку, которого они поддерживали как своего лэрда и никогда не сделали бы ничего такого, что могло бы опорочить его честь.
— Разрешите, — сказал Дункан и повел Фиону к концу помоста.
Она села, но ее мысли были заняты одним — сколько часов она проведет на коленях, моля Бога о прощении за обман. Успокаивало ее только то, что их отношения с Гэвином уже в прошлом, независимо от того, что сам он думает иначе.
Появление Фионы заставило Гэвина напрячься. Еще неделю назад его вера в то, что она будет вести себя благопристойно при любых обстоятельствах, не вызывала у него сомнений. И все же в последние дни Фиона была в таком эмоциональном смятении, что он понял, что возможно все.
Одна его часть — самая трусливая — желала, чтобы Фиона сорвалась и закатила бы такой грандиозный скандал, что лорд Синклер поседел бы и тут же отказался от соглашения о помолвке.
Но когда Фиона приближалась к помосту, он увидел, с какой грацией и достоинством, подобающей истинной аристократке, она шла. Ей даже удалось приветствовать Эйлин подобием улыбки. А выглядела она прямо-таки потрясающе!
Она стояла перед ним, такая спокойная и гордая, и что-то шевельнулось в груди Гэвина. Ее близость взволновала его так, что ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не потерять над собой контроль. Фиона уже много дней игнорировала его, а сейчас стоит в таком соблазнительном платье, что у него закружилась голова.
Она сделала это нарочно, и он понял почему. Он причинил ей боль, и Фиона хотела показать ему, от чего отказывается, что теряет. Он должен был предвидеть такой поступок. Фиона по характеру боец. Это была одна из многих ее черт, которыми Гэвин восхищался.
Гэвину удалось не выглядеть влюбленным молокососом, когда Фиона садилась к столу. Он заставил себя обратить внимание на ту, что сидела рядом — на свою невесту.
Эйлин явно не имела понятия о действительных отношениях Гэвина и Фионы. Она улыбалась, была в хорошем настроении, робко флиртовала с Гэвином и старалась вовлекать в разговоры сидящих вокруг нее людей, включая Фиону.
Лорд Синклер временами хмурился, по-видимому, подозревая правду, но не собирался ставить под угрозу столь важный для него альянс.
Гэвин поднял свой бокал и посмотрел в конец стола. Одного взгляда на бледное лицо Фионы, ее огромные глаза и напряженное выражение лица было достаточно, чтобы эль показался Гэвину кислым. Ему стало стыдно. Как он мог?
Он всегда гордился своей честностью и прямотой. Поселить молодую жену и любовницу под одной крышей было непорядочно. Это решение было ниже его достоинства и эгоистичным, учитывающим лишь его собственные желания и пренебрегающим желаниями этих двух женщин.
Нет, он не станет подвергать их такому унижению. Он подготовит для Фионы один из своих домов, и у нее будет собственное жилье. Тогда они смогут там встречаться, и все трое сохранят свое достоинство. Возможно, многие аристократы не чувствуют ничего зазорного в том, что держат под одной крышей жену и любовницу, но ему это не подходит.
Гэвин понимал — Фионе потребуется время, чтобы понять это и принять. Но пока она живет на его земле, он за нее отвечает. У него будет достаточно времени, чтобы убедить ее, что этот вариант — не просто лучший, но единственный.
Гэвин посмотрел на пустой бокал, и его губы скривились в ироничной улыбке. Если бы все было так просто!
Фиона провела еще одну бессонную ночь. Дверь была заперта, на тюфяке у ее кровати спала Элис. Предосторожность не была лишней: рано утром раздался стук в дверь, сопровождавшийся тихим голосом, прошептавшим ее имя. Зажав уши, Фиона пресекла попытки Гэвина поговорить с ней, прекрасно зная, чем это могло кончиться.
На следующий день Фиона просидела взаперти до самого вечера, ожидая вестей от отца Нила. Напрасно. Ссылаясь на недомогание, она отказалась спуститься к ужину, но на сей раз за ней никого не послали, и ей не пришлось тащиться в большой зал. Так было лучше. Это уберегло ее от притворства и необходимости видеть Гэвина рядом с его невестой.
Однако на третий день Фиона решила, что ей необходимо прервать свое вынужденное затворничество хотя бы на несколько часов, чтобы не сойти с ума. Она подождала, когда закончится завтрак, и послала Элис узнать, занят ли Гэвин гостями. Только тогда она решилась покинуть свое убежище и незаметно выскользнуть во двор.
В лицо ей ударил порыв холодного ветра, но это взбодрило ее. В надежде на то, что не будет дождя, она быстро пересекла двор в сторону огорода. Но оттуда вдруг донеслись женские голоса, и она замерла. Из-за угла вышла леди Эйлин, окруженная несколькими женщинами.
Надо было где-то скрыться, чтобы избежать встречи с леди Эйлин и ее спутницами. Но Фиона замешкалась, и Эйлин помахала ей рукой.
— Леди Фиона!
Фиона внутренне сжалась, но повернулась и изобразила на лице дружескую улыбку.
— Доброе утро, леди Эйлин.
— Прошу вас, называйте меня просто Эйлин, — сказала девушка и выражение ее лица чем-то напомнило Фионе ее любимого пса Лэдди, когда она чесала у него за ухом.
— Хорошо. А я, как понимаете, Фиона.
Улыбка Эйлин стала еще приветливее.
— Миледи, пойдемте погуляем! Мне сказали, что вы ухаживаете за лекарственными травами. Мне хотелось бы на них посмотреть.
Фиона сдвинула брови. Ну почему эта Эйлин так приветлива? Где ее отвращение к англичанам? Ее недоверие и презрение к врагу? Другие женщины никогда не скрывали свою нелюбовь к ней. Почему Эйлин не такая?
Эйлин действительно отличалась от прочих обитателей замка. Она отослала сопровождающих женщин, и они вдвоем с Фионой пошли в огород. При этом девушка, видимо, не чувствовала, как напряжена Фиона.
Неловкая пауза затянулась, но к Фионе вернулось самообладание, хотя слов по-прежнему она не находила.
Эйлин ничего не замечала. Она весело рассказывала о своем путешествии и о том, что узнала про замок и его обитателей, не замечая, что Фиона молчит.
Эйлин стала прогуливаться по дорожкам вдоль грядок с травами, называя те, которые были ей знакомы. Ее движения были какими-то беспокойными, и это нервировало Фиону. Она уже собралась извиниться и уйти, когда Эйлин сказала:
— Ко мне все добры и гостеприимны, но я надеялась, что у нас с графом будет больше шансов оставаться наедине друг с другом.
— Он занятой человек, — ответила Фиона.
— Я понимаю. И я приветствую его неусыпное чувство долга. — Эйлин наклонилась и, сорвав листок мяты, стала растирать его между пальцами. — Я все же знаю, что могу кое-что узнать, если вы мне в этом поможете.
На Фиону накатила волна паники.
— Что же я могу для вас сделать?
— Полноте, не хитрите, леди Фиона. Вы гостите здесь уже несколько месяцев и наверняка изучили характер лэрда. Что он любит, что не любит. Конечно, хотелось бы это услышать от него самого, но я практичная женщина. Если граф не может проводить со мной больше времени, придется узнавать о нем от других. В конце концов, это мой долг, как его жены, знать, что ему нравится.
Боже милостивый, как же больно! Фионе стало трудно дышать. Невозможно обсуждать эту тему с будущей женой Гэвина! Невозможно!
— Я не совсем понимаю, чего вы хотите от меня.
— Вы вдова. Я надеялась, что вы, как опытная женщина, поделитесь со мной мудрыми советами, которые помогут мне стать хорошей женой. — Эйлин понюхала смятый ароматный листок. — Мой отец говорит, что слово мужа — закон, его желание неоспоримо. Обычно жена не может заставить его что-то сделать. Это правда?
— Нет, — честно ответила Фиона.
— Я тоже так думаю, — улыбнулась Эйлин. — Если подходить по-умному, жена может добиться от мужа всего, что пожелает. Я хочу, чтобы вы помогли мне понять, как правильно вести себя с графом.
Фиона резко подняла голову. Может, это ловушка? Способ заставить ее признаться в своих отношениях — прошлых! — с Гэвином? Но выражение лица Эйлин было открытым, честным. Маска? Или девушка действительно так наивна?
— Боюсь, что не располагаю такими специфическими знаниями. Граф не делится со мной своими секретами, Эйлин.
— Но он такого высокого о вас мнения, и всегда говорит о вас с таким уважением и любовью.
— Он был близким другом моего покойного мужа и поэтому добр ко мне и моему сыну. Ничего более.
Чувствуя, что изменилась в лице, Фиона отвернулась и выдернула из грядки сорняк. Какой бы ни была причина, Эйлин пыталась разговорить Фиону, и скорее всего не пройдет и нескольких дней, молодая женщина узнает правду.
К счастью, это случится, когда Фионы уже не будет в замке, а пока необходимо быстро найти другую тему для беседы.
— Скажите, Эйлин, путешествие сюда было утомительным?
— Не особенно. Но по пути у нас были кое-какие приключения.
— Вот как?
— Да.
Фиона сделала вид, что ей интересно. Эйлин только это и было нужно. Присев на скамейку, она начала рассказывать и в этот момент стала похожа на любую другую молодую женщину — ей нравилось говорить о себе. Фиона порадовалась, что удалось отвлечь Эйлин от расспросов о Гэвине.
Зазвонили к обеду, и Фиона удивилась, как быстро пролетело время, уже наступил полдень. Эйлин обладала врожденным даром рассказчика и к тому же чувством юмора, что было забавно и привлекательно.
— Вы присоединитесь к нам за трапезой? — спросила Эйлин.
— Увы, мне нездоровится все эти дни. Хотелось бы покоя, — ответила Фиона с деланным сожалением. — Я позже выпью немного бульона с хлебом, если почувствую себя лучше.
— О, мне очень жаль это слышать.
Разочарование Эйлин прозвучало искренно, но Фиона почти не обратила на него внимания. Присутствие на обеде означало встречу в большом зале с Гэвином, а она поклялась избегать этого любой ценой.
— Она опять про вас спрашивала, — доложила Элис, ставя перед Фионой поднос с едой.
— Кто?
— Леди Эйлин. Она увидела, что я несу вам еду, и поинтересовалась, не стало ли вам лучше.
Фиона вздохнула. После их встречи накануне утром Эйлин несколько раз справлялась через Элис о здоровье Фионы и спрашивала, не может ли она чем-нибудь помочь.
— У нее доброе сердце, — сказала Фиона. Чувство неловкости из-за обмана, на который она была вынуждена пойти, так сжимало горло Фионы, что она с трудом проглотила маленький кусочек сыра.
— Леди Эйлин не единственная, кто хочет узнать, как вы себя чувствуете. Граф прямо-таки преследует меня.
У Фионы внезапно пересохло в горле, и ей пришлось сделать большой глоток вина. Оттолкнув поднос с едой, она подумала: увидит Гэвина, откроется рана, которая еще не зажила.
— Скажи леди Эйлин, что если она желает, то может присоединиться ко мне на часок.
— Вы в самом деле этого хотите?
— Нет, но я понимаю, что не могу прятаться вечно. Так что разумнее идти на компромисс.
Днем Фиона и Эйлин встретились на террасе, вдали от остальных женщин. Обе пришли со своим рукоделием. Если бы ситуация не была такой абсурдной, Фионе даже понравилось бы общение с Эйлин, что само по себе тоже было загадкой.
Она должна была бы невзлюбить эту юную девушку, которая станет женой Гэвина. Но за весьма короткое время Эйлин удалось заставить Фиону начать уважать ее, беспокоиться о ее будущем и даже — да-да — ревновать.
Ситуация была невыносимой — оставалось надеяться на скорый отъезд. Эйлин, как обычно, болтала без умолку, а Фиона была этому рада, потому что это избавляло ее от необходимости поддерживать беседу. Время пролетело быстро, вынужденный визит пришел к концу, и Фиона начала складывать в корзинку свои принадлежности для шитья.
Лэдди выбрал именно этот момент, чтобы появиться на террасе. Узнав Фиону, пес с радостным лаем бросился к ней.
— Ой, — взвизгнула Эйлин. — Как это грязное животное оказалось здесь?
— Это не грязное животное, — отрезала Фиона. — Это Лэдди.
— Граф позволяет своим собакам бегать по замку? — удивилась Эйлин.
— Только некоторым. — Фиона достала из кармана платья завернутую в тряпку кость из супа, которую Элис еще утром стащила на кухне. Хвост пса завилял со страшной скоростью. Он начал облизываться и повизгивать и успокоился лишь тогда, когда Фиона, приказав псу сидеть, бросила ему кость.
Лэдди, на лету схватив угощение, лег у ног Фионы и принялся с аппетитом лакомиться. Эйлин смотрела на пса с опаской.
— А у нас собак держат на улице.
— У нас обычно тоже.
Эйлин пододвинулась ближе, но Лэдди заворчал и передними лапами придвинул к себе кость.
— Лэдди! Веди себя прилично! — приказала Фиона.
— А он умный, — заметила Эйлин, ничуть не обидевшись на поведение собаки.
— Лэдди первым стал относиться ко мне как друг, когда я приехала сюда жить.
— Преданность всегда ценна, — согласилась Эйлин. — Мы не пускаем своих собак в дом, но я вижу, что это не так уж и плохо. — Эйлин наморщила носик. — И все же я настояла бы, чтобы этого пса помыли.
— Лэдди не очень любит купаться, но за вознаграждение готов пострадать.
— Интересно, такой способ сработает в отношении некоторых вассалов графа? — сказала Эйлин. — Признаюсь, Лэдди не самое дурно пахнущее существо в замке. Слава Богу, граф имеет весьма опрятный внешний вид, чего нельзя сказать о большинстве его людей.
Наблюдение было правильным.
— Может быть, вам удастся с этим справиться.
— Еженедельная ванна для воинов его светлости? — Эйлин рассмеялась. — Пресвятая Дева Мария, вы можете себе представить, как будет встречено такое новшество? Да они наверняка бросят меня в озеро!
— Было бы неплохо, если при этом вы прихватите с собой и парочку воинов.
— Ага. А еще нужно насыпать в воду побольше мыльной стружки!
Фиона от души рассмеялась.
— Я никогда не понимала, почему некоторые люди считают, что могут умереть, если будут слишком часто купаться.
— Печально, но это почти всеобщее мнение.
Обе женщины принялись весело хохотать, но Фиона вдруг стала серьезной, поскольку на террасу пришел отец Нил.
Надеясь на хорошие новости, Фиона быстро попрощалась с Эйлин и повернулась к священнику. Он явно был шокирован, увидев, в каких дружеских отношениях, по-видимому, находятся Эйлин и Фиона. Но голова отца Нила была занята другими мыслями, и он сразу же перешел к цели своего визита.
— Все наконец-то устроилось, — тихо сказал он. — Вы поедете завтра на рассвете.
Фиона замерла, стараясь не выдать своих эмоций. Слова отца Нила были благословением и утешением. Это было именно то, что ей хотелось услышать, и все же она была крайне удивлена, обнаружив, что к чувству огромного облегчения неожиданно примешалось сожаление.
