Глава 17
Сады Боргезе, Рим
Абигайль подала сестре большие защитные очки в кожаной оправе и помогла ей закрепить их на голове поверх развевающегося белого платка.
— Это так захватывающе, — сказала она, застегивая пряжку. — Хочу, чтоб ты знала: я поставила на тебя двадцать лир у букмекера в кафе при отеле.
— Где это, интересно, ты взяла двадцать лир? Ну правда, Финн, — обратилась Александра к мужчине, склонившемуся над капотом автомобиля. — Достаточно. Все эти люди знатоки своего дела. К тому же тебе давно пора быть у своей собственной машины.
Мистер Берк выпрямился. Выглядел он просто сногсшибательно — высокий, в длинном плаще, развевающемся вокруг его ног, и в остроконечном шлеме, скрывающем высокий лоб. Его собственные очки висели на шее, а на висках поблескивали крошечные капельки пота. Наверняка причиной тому была нестерпимая жара, окутывающая точно шерстяное одеяло. А еще беспокойство. Абигайль догадалась, что мистер Берк был вовсе не рад видеть свою возлюбленную Александру участвующей в гонках и составляющей конкуренцию ему и его обожаемому автомобилю.
Абигайль бросила взгляд на Уильяма Хартли — владельца их автомобиля, племянника покойного лорда Морли. Он тоже стоял рядом, удобно опершись о блестящий металл, и был на целый фут ниже и на целый фут толще своего рыжеволосого соперника. Словом, их даже сравнивать было нельзя.
— Ты уверена, что помнишь маршрут? — неодобрительно спросил Финеас Берк.
— Абсолютно уверена, — ответила Александра. — Вокруг садов, вниз к Колизею и назад мимо садов. Я вчера ездила по этой дороге. К тому же вдоль всего маршрута стоят указатели.
Мистер Берк смотрел на Александру минуту или две, и Абигайль показалось, что воздух между ними завибрировал от напряжения.
— Будь осторожна, — произнес он.
— Ты тоже, — прошептала Александра.
Финеас направился к своему автомобилю и внимательно оглядел его со всех сторон.
Абигайль несколько секунд с нежностью смотрела на Берка, подумав о том, как сильно своим суровым профилем напоминает Уоллингфорда. А еще она настолько остро чувствовала присутствие этого человека, что ни капли не удивилась, услышав за спиной его голос:
— Леди Морли.
На блестящий капот автомобиля Александры упала тень.
Абигайль повернулась:
— Святые небеса! Герцог!
— Уоллингфорд, — воскликнула Александра, — как вы здесь оказались?
Да, действительно, стоял рядом и сердито взирал на них с высоты своего роста посреди жаркого римского утра. На нем был серый костюм и шляпа канотье. Солнце отражалось в его темных глазах, окрашивая их в ярко-голубой цвет.
Абигайль открыла было рот, но не смогла издать ни звука.
— Могли бы мне сообщить, куда вы направляетесь, несносные глупышки, — ворчливо произнес Уоллингфорд.
— Почему это, позвольте спросить? — невозмутимо поинтересовалась Александра.
— Потому что я проснулся четыре дня назад и обнаружил, что оказался единственным постояльцем в этом проклятом замке, так как никто не удосужился сказать мне ни слова.
К Абигайль наконец вернулся дар речи:
— Мне ужасно жаль. Как там козы?
Уоллингфорд посмотрел на нее и процедил сквозь зубы:
— К черту коз. Мне нет до них никакого дела.
— Что за выражения, ваша светлость?! — негодующе воскликнула Александра. — В присутствии мисс Харвуд! Я потрясена и негодую. Кроме того, гонка начинается через… — она взглянула на часы, — через пять минут, и я не могу не заметить, что вы очень мне мешаете.
Уоллингфорд ошеломленно посмотрел на маркизу.
— Вы принимаете участие в гонках?
— Совершенно верно.
Герцог повернулся к Абигайль, и она увидела, как округлились его глаза.
— Вы не можете оставить свою сестру одну в толпе… итальянцев!
— Конечно, не могу. И не оставлю. Мистер Хартли оградит ее от каких бы то ни было посягательств.
Абигайль вновь бросила взгляд на Уильяма Хартли, который робко стоял в стороне, держа в руках шляпу, в то время как рядом с ним топтались без дела механики. Услышав свое имя, он обернулся и водрузил шляпу на голову.
Уоллингфорд перевел взгляд с мистера Хартли на Александру.
— Вы ведь это не всерьез?
— Что ж, тогда присматривайте за ней сами. Хотя я больше беспокоилась бы о том несчастном итальянце, которому придет в голову с ней познакомиться. Мистер Хартли!
— Да, ваша светлость?
— Думаю, пора. Мотор заведен?
— Да, мадам, — ответил один из механиков. — На всех парах. Машина готова рвануть с места.
В этот самый момент раздался громкий хлопок, похожий на выстрел, и Абигайль поняла, что падает на траву вместе с Уоллингфордом, закрывшим ее тяжелым телом.
— О! Убили премьер-министра? — слабо выдохнула Абигайль.
Щека Уоллингфорда была прижата к ее щеке. Он предпочел бы лежать так и дальше, но поднял голову и увидел перед собой резиновую шину автомобиля, а чуть дальше лицо леди Морли.
— Нет, — весело ответила маркиза. — Небольшой взрыв. Ох уж эти бензиновые двигатели.
Абигайль лежала под Уоллингфордом без движения. Он посмотрел на ее смятую шляпу, упавшие на лицо каштановые волосы и в отчаянии спросил:
— С тобой все в порядке?
Она пошевелилась, и Уоллингфорд неохотно откатился в сторону. Несмотря на окружавших их людей и угрозу еще одного взрыва, он искренне наслаждался теплом ее тела, прижатого к нему.
— Взрыв, говорите? Где?
— Думаю, вон там. — Александра показала рукой. — Видите, кровь по всему капоту?
Уоллингфорд посмотрел в указанном направлении. Он всегда считал себя человеком с крепким желудком и нервами, но от вида открывшейся его глазам картины — крови, бинтов, носилок и спешащих на помощь врачей и санитаров — к его горлу подкатила тошнота. Уоллингфорд положил руку на машину Александры и несколько долгих минут изучал собственные пальцы.
— Ух ты! Жуть какая! — воскликнула Абигайль. — Бедняга сильно пострадал?
— Чертовы рукоятки, — посетовала Александра, качая головой. — Эти бензиновые двигатели ужасно неудобны.
Подошел Берк. Его рыжие волосы выбивались из-под шлема подобно языкам пламени.
— Все целы? — Увидев Уоллингфорда, он удивленно вскинул брови. — А ты что тут делаешь, старик?
— То же, что и ты, полагаю. — Герцог кивнул на сестер, белые платья которых слепили глаза. — Ты уверен, что это не опасно?
— Уоллингфорд, старина, если ты сможешь их остановить, я буду тебе благодарен. Лично мне это не под силу.
Подоспели медики с носилками. Они с поразительной ловкостью перебинтовали переломанные конечности и вывихнутую челюсть пострадавшего.
Уоллингфорд попытался подойти поближе к Абигайль, но они с сестрой о чем-то оживленно беседовали, поэтому Берк отозвал его в сторону, чтобы объяснить причину взрыва и описать многочисленные преимущества электрических двигателей. Слушая приятеля, Уоллингфорд смотрел на место взрыва, на десяток автомобилей, выстроившихся в ряд в ожидании старта, на леди Морли в больших очках и белом платке.
— Скажи, с тобой ведь все будет в порядке, не так ли? Мне почему-то кажется, что это мероприятие очень опасно.
— Со мной все будет хорошо. — Берк взглянул на леди Морли. — Но, если честно, хочется, чтобы час уже прошел, и все это закончилось.
Он посмотрел на часы и прошел еще раз вокруг собственного автомобиля:
— Судя по всему, скоро будет дан старт.
Уоллингфорд проследовал за другом и оперся о дверцу автомобиля.
— Могу я что-нибудь для тебя сделать, старик?
— Просто будь начеку, ладно? Если что-то случится, если она окажется в беде… — Берк внимательно посмотрел на руль, словно проверял, все ли в порядке.
— Сделаю, не сомневайся, — пообещал Уоллингфорд. По толпе пронесся одобрительный гул, когда санитары подняли носилки и унесли раненого. — Собираешься на ней жениться, да? — негромко спросил он.
— Если она согласится. — Финеас Берк смотрел прямо перед собой. Его руки в тускло поблескивающих на солнце кожаных крагах лежали на руле. — А как насчет тебя?
— Если она согласится.
Берк рассмеялся и покачал головой:
— Господи, я больше никогда не буду обращать внимание на газетные объявления.
Водители вновь заняли места в своих автомобилях, двигатели с треском пробудились к жизни.
Уоллингфорд отошел в сторону.
— Удачи, старик.
— И тебе тоже.
Уоллингфорд направился к Абигайль и крепко схватил ее за руку.
— А вы, мисс Харвуд, — произнес он приказным тоном, который она так любила критиковать, — пойдете со мной.
— И куда же это? — Глаза Абигайль сверкнули так, как будто она ожидала приглашения в его спальню.
— Подальше отсюда, — прорычал в ответ Уоллингфорд и увел Абигайль в толпу зрителей.
В воздухе плыл тошнотворный запах выхлопных газов. Гул голосов смолк, а взгляды устремились на судью, сжимающего в руке пистолет и отсчитывающего секунды до старта.
— Какой замечательный пистолет, — прошептала Абигайль на ухо герцогу. — Думаешь, он в самом деле заряжен?
Судья окинул взглядом ряд автомобилей. Казалось, даже воздух застыл в ожидании. Не слышалось ни звука, кроме рева моторов. Не видно было ни единого движения, кроме мерного покачивания головы судьи, пересчитывающего автомобили. Всего в нескольких дюймах от Уоллингфорда дрожала от возбуждения Абигайль в своем благопристойном платье из белого шифона. Ее затянутая в перчатку рука лежала в его ладони.
Из дула пистолета вырвалось облачко дыма, раздался выстрел.
Автомобиль Александры рванулся вперед, поравнялся с машиной Берка и обогнал ее. Концы ее белого платка трепетали за спиной, а лицо озарила широкая улыбка.
— Она впереди! — закричала Абигайль и больно сжала руку Уоллингфорда. — Она впереди! Приподними же меня, чтобы я могла ее увидеть!
Что еще ему оставалось? Уоллингфорд обхватил ее за тонкую талию и поднял.
— Вон они! Она впереди, теперь заворачивает за угол, мистер Берк ее преследует и… О!
— Что такое? — Уоллингфорд не видел ничего за облаком шифона.
— Какой-то водитель потерял управление! Святые небеса! — Абигайль вздрогнула и соскользнула вниз. — Врезался в лоток с фруктами. По-моему, это были бананы.
Уоллингфорд закрыл глаза и вдохнул аромат своей сладкой живой Абигайль, прежде чем она успела со смехом отстраниться.
— Когда они должны финишировать?
— Берк сказал, что примерно через час. — Уоллингфорд ощущал какое-то несвойственное ему головокружение. Вернулась прежняя Абигайль — беззаботная, очаровательная, добровольно идущая к нему в объятия, — словно не было той злосчастной ночи в лодочном сарае. Нет, не может быть, чтобы все оказалось так просто.
А что, если может?
Уоллингфорд взял ее за плечо и повернул лицом к себе.
— Абигайль, я…
— Вот вы где, мисс Харвуд! — Рядом возник дородный мужчина, который маячил возле автомобиля леди Морли перед стартом. Теперь он сунул большие пальцы в карманы жилета. — Леди Морли просила приглядеть за вами во время гонки.
— О, в этом нет необходимости, — весело объявила Абигайль. — Сюда совершенно неожиданно приехал мой близкий друг. — Она потрепала Уоллингфорда по руке. — Он прекрасный компаньон и ни за что не даст меня в обиду. Знаете, он напоминает мне верного пса.
Вскинув брови, джентльмен принялся разглядывать Уоллингфорда, а потом лениво сдвинул шляпу на затылок.
— Пса, говорите? Послушайте, старина, мне очень знакомо ваше лицо. У вас есть какой-нибудь титул?
Уоллингфорд смерил незнакомца высокомерным взглядом.
— Я герцог Уоллингфорд, старина. А вот вы кто такой?
Джентльмен побледнел и повернулся к Абигайль, словно искал у нее поддержки.
— О, прошу прощения! Это Уильям Хартли, племянник моей сестры. По мужу. Он владелец автомобиля, на котором она участвует в гонках.
Уоллингфорд не сводил взгляда с круглого лица мистера Хартли.
— В таком случае, почему он сам не сел за руль?
— Потому что ему становится дурно. Ведь так, мистер Хартли?
— Вы совершенно правы. — Хартли промокнул лоб носовым платком.
— Понятно, — протянул Уоллингфорд.
— По пути в Рим мистер Хартли заехал навестить нас в замке. Это он уговорил Александру совершить небольшое путешествие. Не так ли, мистер Хартли?
— Мне представилась такая честь, — выдохнул мистер Хартли.
В толпе началось какое-то движение. Раздались гневные крики.
— Что происходит? — Абигайль вытянула шею. — Это драка? О да, драка. Я в Италии уже пять месяцев, а ни разу не видела драки.
Уоллингфорд подошел ближе к Абигайль, закрывая ее собственным телом.
— Не бойтесь, мисс Харвуд, — сказал Хартли. — Мои механики вас защитят.
Абигайль схватила Уоллингфорда за руку и привстала на цыпочки.
— Если это драка, то ты немедленно должен посадить меня на плечо. Не хочу пропустить ни единого удара.
Уоллингфорд был по меньшей мере на полголовы выше стоящих вокруг людей. Он чуть приподнял подбородок, чтобы не наткнуться на длинное страусиное перо, торчащее из чьей-то шляпы, и взглянул на происходящее поверх множества голов.
— Это не драка, — сообщил он, немного расслабившись. — Просто какой-то парень бегает с рулем в руках.
* * *
Шесть часов спустя
— Вот тут я и стоял, мисс Харвуд, пытаясь понять, какой из цилиндров выбрать — три с четвертью дюйма в диаметре или три и три восьмых дюйма. И знаете, как я поступил? — Мистер Хартли поднял средний палец и откинул со лба прядь волос.
Абигайль охнула и приложила палец к губам.
— Вы выбрали три дюйма с четвертью!
— Нет, не угадали.
— Три и три восьмых дюйма?
— Нет, нет, мисс Харвуд. — Мистер Хартли щеголевато улыбнулся.
— Не томите, мистер Хартли! Скажите же наконец.
Хартли постучал себя пальцем по голове.
— Я позвал инженера!
— Не может быть!
— Может. Ваш покорный слуга, мисс Харвуд, знает, когда стоит поделиться своими обязанностями с другим. — Он замолчал и снова откинул со лба волосы, которые то и дело выбивались из-под шляпы. — С вами все в порядке, мисс Харвуд? В течение последних десяти минут ваши глаза бегают из стороны в сторону.
— Уверяю вас, мистер Хартли, со мной все в порядке. Но, похоже, я потеряла свою сестру. — Она кивнула в сторону толпы любителей гонок, собравшихся на «Вилле Боргезе», где был устроен банкет в честь победителя. Пиршество шло своим чередом, и центром его внимания стала Александра, а Абигайль, поднявшаяся утром ни свет ни заря, мечтала лишь о том, чтобы оказаться в собственной спальне и забыться сладким сном.
Она решительно повторяла себе, что неожиданное исчезновение герцога Уоллингфорда, когда пришло время десерта, никак не повлияло на ее настроение и не имело никакого отношения к ее усталости.
— О, леди Морли уехала полчаса назад. — Мистер Хартли похлопал себя по карманам жилета. — Разве она ничего вам не сказала?
— Не сказала. — Сердце Абигайль упало.
— Да, полчаса назад. Я сам нанимал для нее экипаж.
— Очень странно, — удивилась Абигайль. — Полагаю, мне тоже пора возвращаться в отель.
— В таком случае я вас провожу.
— В этом нет необходимости.
— Мисс Харвуд! — Мистер Хартли ошеломленно охнул. — Молодая леди, одна, на улицах Рима! Это просто неслыханно.
— Я прекрасно доеду в наемном экипаже.
— Нет, нет. — Мистер Хартли решительно взял Абигайль за локоть. — Я тоже возвращаюсь. Сейчас очень поздно. Я выжат… — Хартли театрально зевнул, — как лимон.
— Мистер Хартли, я вполне способна…
Но тот уже прокладывал путь в толпе, и Абигайль не оставалось ничего другого, как последовать за ним с чувством полного отчаяния. Ну почему чудесно начавшийся вечер заканчивается так плачевно? Абигайль сидела рядом с Уоллингфордом на банкете, и он вел себя совсем как прежде — изредка шутил, делал хитрые замечания. Ей нравилось наблюдать, как осторожно он берет бокал с вином, словно боится раздавить его своими большими руками. Рядом с раскормленным ленивцем мистером Хартли он казался грациозным тигром.
Теперь Уоллингфорд куда-то делся, Александра уехала, и даже мистер Берк отправился чинить свою машину. Так что честь провожать Абигайль в отель «Мажестик» выпала мистеру Хартли. В Лондоне разразился бы настоящий скандал, однако здесь, в толпе ученых и инженеров, казалось, никто и слыхом не слыхивал о приличиях.
Хартли открыл дверь и посторонился, чтобы дать дорогу Абигайль. Служитель «Виллы Боргезе» бросил на них понимающий взгляд.
— Послушайте, мистер Хартли, — предприняла Абигайль еще одну попытку. — Я совсем не уверена, что мы поступаем правильно. Может, нам стоит узнать, куда отправилась моя сестра и…
— Нет, нет! Мы же практически родственники, мисс Харвуд. Эй! — Он поднял руку как раз в тот момент, когда на дороге появился экипаж.
Абигайль возвела глаза к небу.
— Мистер Хартли, нас никак нельзя назвать родственниками и…
Хартли шагнул на дорогу, чтобы перехватить уличного извозчика. Но лошадь повернула в сторону тротуара и замедлила шаг.
— Вот видите, мисс Харвуд, все очень удачно складывается. А лучше всего то, что по пути я смогу закончить историю о цилиндрах.
— Вы хотите сказать, что есть продолжение? — грустно спросила Абигайль.
— Конечно! — Экипаж остановился, и Хартли отошел назад. — Вы еще не слышали, что поведал мне инженер. Прошу вас, дорогая.
Он с поклоном распахнул дверцу экипажа, и оттуда выпрыгнул герцог Уоллингфорд.
— Уоллингфорд! — Абигайль с трудом удержалась, чтобы не броситься ему на шею.
— Добрый вечер, мисс Харвуд! Мистер Хартли. — Уоллингфорд повернулся к Хартли и бросил на него уничижающий взгляд. — Вы куда-то собрались?
— Мистер Хартли любезно предложил проводить меня до отеля, хотя я уверяла его, что в этом нет необходимости. — Абигайль сделала еле заметное ударение на слове «нет».
— Вы очень галантны, — сказал Уоллингфорд. — Но не беспокойтесь: перед тем как уехать, леди Морли попросила меня присмотреть за ее сестрой. Поэтому я вернулся с собственным экипажем.
— С собственным экипажем? — Хартли посмотрел на коляску и кучера.
— Я арендовал его на неделю вместе с кучером. Это гораздо удобнее, чем каждый раз думать, на чем уехать. Так мы едем, мисс Харвуд?
— Послушайте, это в высшей степени неприлично. Кроме того, это ведь я член семьи! — заявил Хартли.
Абигайль печально покачала головой.
— Это правда, Уоллингфорд. Он племянник моей сестры по мужу. Почти брат.
— Все это замечательно, но я выполняю указание леди Морли. К тому же экипаж ждет. Итак, мисс Харвуд?
Уоллингфорд подхватил Абигайль на руки и усадил в экипаж на глазах у раскрывшего рот Хартли. После этого он приказал кучеру:
— Отель «Мажестик», будьте любезны.
Закончив смеяться, Абигайль обнаружила, что не знает, о чем говорить. Уоллингфорд сидел рядом с ней, невероятно большой, в черном вечернем костюме и белоснежной сорочке, и заполнял собой все свободное пространство экипажа. Всегда с легкостью беседовавшая с герцогом на людях, она вдруг потеряла дар речи, оказавшись с ним наедине в замкнутом пространстве.
Уоллингфорд тоже не делал попыток заговорить. Он сидел совершенно не двигаясь и смотрел в окно.
Отель располагался не слишком далеко. Прошло не более пяти неловких минут, прежде чем коляска замедлила ход, остановилась возле отеля и Уоллингфорд, спрыгнув на землю, подал Абигайль руку.
— Я провожу тебя в номер, — произнес он тоном, не допускающим возражений.
Они поднялись на нужный этаж в современном механическом лифте вместе с лакеем, стоявшим между ними, точно статуя в красной ливрее. Мысленно улыбаясь, Абигайль представляла, что он, должно быть, о них думал. На самом деле Александра поступила крайне безрассудно, оставив ее на попечение Уоллингфорда. Наверное, свидание сестры и мистера Берка — а Абигайль не сомневалась, что это было именно свидание, — оказалось незапланированным и совершенно непредвиденным.
Лифт с лязгом остановился, и лакей открыл решетку. Уоллингфорд пропустил Абигайль вперед, а потом пошел следом за ней по коридору, не произнося ни слова.
— Мы пришли, — нарушила молчание Абигайль и достала из кармана ключ. — Спасибо за то, что спас меня от этого Хартли. Если бы можно было каждую леди освободить от наскучившего собеседника с такой же легкостью!
— Дорогая, — Уоллингфорд посмотрел на нее, и, кажется, его глаза увлажнились, — я должен с тобой поговорить.
От этих слов сердце Абигайль учащенно забилось.
— О нет. Это неприлично. Не знаю, что сказала тебе Александра, но уверена, она не давала тебе указаний провожать меня до постели.
Герцог оперся рукой о дверной косяк прямо возле уха Абигайль.
— А я уверен, что мисс Абигайль Харвуд плевать хотела на мнение окружающих.
Она облизнула губы, которые вдруг стали невероятно сухими.
— А вот тут ты ошибаешься. Я просто ненавижу, когда меня ловят с поличным. Это лишает присутствия духа и…
Со стороны лестницы послышались шаги.
— Решай быстрее, — поторопил Уоллингфорд.
Абигайль судорожно сглотнула, вставила ключ в замочную скважину и толкнула дверь.
Комната утопала в темноте. Абигайль поспешно нащупала выключатель, и помещение залил тусклый желтый свет.
Уоллингфорд снял шляпу и перчатки и положил их на столик рядом с лампой.
— Современное убранство.
— Да, этот отель построили лишь в прошлом году. — Абигайль встала позади стула. — Здесь даже есть водопровод. Такое удовольствие. У тебя здесь тоже номер?
— Да.
— Полагаю, он вдвое больше. Наверняка самый лучший.
— Что-то в этом роде. Хочешь посмотреть? — Уоллингфорд повернулся к ней.
Абигайль с силой вцепилась в спинку стула. Комната была настолько маленькой, что узкие кровати, казалось, стояли очень близко друг к другу.
— Послушай, Уоллингфорд, надеюсь, ты не принял мое дружелюбие за желание возобновить наши… наши…
— Нет, не принял.
Плечи Абигайль опустились, но она сама не знала, от чего именно: от разочарования или облегчения.
— Ну что ж, в таком случае я вынуждена попрощаться и пожелать тебе приятного вечера.
Уоллингфорд оперся плечом о стену и терпеливо посмотрел на Абигайль.
— Я не принял твое дружелюбие за желание, потому что наверняка знаю, что ты чувствуешь. Ибо чувствую то же самое.
— И что же это?
— Я чувствую, что мы принадлежим друг другу. Что нужно немедленно положить конец этому смехотворному отчуждению, продлившемуся целых две недели, пока мы оба не тронулись рассудком.
— Что еще?
— Я не отступлюсь от тебя, Абигайль, и не позволю твоему ошибочному стремлению к независимости и свободе разрушить счастье, которое мы можем испытать вместе.
— Ты рассуждаешь довольно деспотично.
Уоллингфорд улыбнулся:
— Но ведь тебе нравится моя деспотичность.
— Я считаю эту черту твоего характера оригинальной и бодрящей, как автомобиль мистера Берка, но не желаю жить рядом с этим каждый день. — От созерцания красивой стройной мужской фигуры всего в нескольких футах от нее и его лица, залитого мягким светом электрической лампы, у Абигайль слегка кружилась голова.
— Дорогая, чего ты боишься? — негромко произнес Уоллингфорд. — Думаешь, я подрежу тебе крылья? Но я люблю твои крылья. Я люблю в тебе все. И скорее дам отрезать собственную руку, чем заставлю тебя сидеть в лондонской гостиной и слушать ничтожеств, несущих чушь.
Абигайль закрыла глаза.
— Все это прекрасно, но, по-моему, там, в лодочном сарае, мы уже установили, что совершенно не подходим друг другу. Мы совершенно несовместимы на… физиологическом уровне. А я считаю это самой важной составляющей… — Абигайль потеряла мысль, потому что снова и снова прокручивала в голове слова Уоллингфорда: «Но я люблю твои крылья. Я люблю в тебе все».
До ее слуха донеслись еле слышные шаги Уоллингфорда по новому ковру.
— Моя дорогая, прости меня за грубое поведение в ту ночь. Это было непростительно.
— И ужасно меня разочаровало.
— Когда мы окажемся в постели в следующий раз, клянусь, ты не будешь разочарована.
— Следующего раза не будет.
— Обязательно будет. Открой глаза, Абигайль.
Она открыла глаза и охнула. Уоллингфорд стоял совсем близко — высокий и широкоплечий. Его рука покоилась на спинке стула рядом с ее рукой, глаза, казалось, прожигали насквозь, а тепло его тела пропитывало ее кожу. Он накрыл ее руку своей ладонью.
— Несмотря ни на что, я всегда считал себя объективным человеком, открытым для чего-то нового. И я никогда не считал зазорным учиться на собственных ошибках.
— Я поражена.
— Так вот, во время нашего отчуждения я поставил себе цель научиться кое-каким вещам. — Уоллингфорд наклонился к ее уху и прошептал: — Например, я узнал, где на самом деле находится средоточие женской страсти.
— О… — Абигайль почувствовала, что ее сердце забилось где-то в горле, а желудок скрутило узлом.
— А еще я выучил двадцать шесть различных позиций, в которых до этого места удобнее всего дотрагиваться. — Палец мужчины скользнул по подбородку Абигайль.
— Как… интересно, — выдохнула она.
— И наконец, я уяснил самую важную вещь, которая открывает дорогу к таким глубоким наслаждениям, какие только может испытать смертный. Знаешь, что это, любовь моя?
Губы Уоллингфорда замерли всего в дюйме от лица Абигайль. Она разомкнула губы, смакуя его дыхание, аромат и исходящий от него нестерпимый жар.
— Бергамот? — еле слышно спросила она.
Уоллингфорд коснулся пальцем ее приоткрытых губ.
— Предвкушение.
С этими словами он отстранился от нее и Абигайль, покачнувшись, ухватилась за спинку стула.
— Уоллингфорд, подожди! — крикнула она, но герцог уже направлялся к двери.
В этот самый момент ручка двери повернулась.
— Абигайль, дорогая! — раздался из коридора голос Александры. — Кажется, я забыла ключ.
Уоллингфорд замер.
— Абигайль, ты там? — Ручка двери загромыхала с новой силой. — Ах вот он где. В другом кармане. Ну и рассеянная же я.
Уоллингфорд нырнул под кровать.
Ручка повернулась, и в комнату порывисто вошла Александра.
— Ты здесь? Почему не отвечала?
— Я… я говорила по телефону. Просила прислать горничную, чтобы она помогла мне раздеться.
— У меня потрясающие новости. Я выхожу замуж! — Александра обняла сестру за талию и принялась кружиться вместе с ней по комнате. — Ну разве не чудесно?
— Еще как чудесно! За мистера Берка, я надеюсь?
— Ну конечно, за мистера Берка! О, я так счастлива! Нет, я просто без ума от радости. — Александра упала на кровать и рассмеялась. — Только подумай: миссис Финеас Берк! Ну разве не чудесно звучит?
Абигайль ошеломленно смотрела на Александру, ноги которой свешивались с постели у самого носа Уоллингфорда.
— Чудесно! — выдавила она.
Александра села.
— Ты будешь подружкой невесты. Мы хотим пожениться как можно быстрее — через несколько дней. Устроим скромное семейное торжество. Ну что, ты готова лечь спать?
— Нет! Вернее, я хотела сказать — да, конечно. — Абигайль помолчала. — А ты?
— Не могу решить. Вообще-то я подумываю о том, чтобы спуститься к управляющему отелем, чтобы обсудить с ним детали. Сможет ли он предоставить нам помещение для торжества в ближайшее время.
— Да, конечно! Сейчас это самое важное, — подбодрила сестру Абигайль.
— Хотя я ужасно устала. — Александра прикрыла рукой рот. — День был поистине сумасшедший. Может, нам все-таки стоит позвать служанку?
— Нет, нет! Я так взволнована, что вряд ли смогу заснуть. Давай спустимся вниз и выпьем шампанского?
Александра ошеломленно посмотрела на сестру.
— Господи, Абигайль! Прямо у всех на виду! О чем ты только думаешь? Попросим, чтобы нам принесли шампанское и бокалы в номер. Останемся в одних ночных рубашках и будем танцевать, как в детстве.
— Хотя знаешь, наверное, я все же устала сильнее, чем мне казалось.
— Неудивительно. У тебя тоже был долгий и насыщенный день. Уоллингфорд проводил тебя до отеля, как я просила?
— Да. Он подоспел как раз вовремя, ибо меня собирался похитить мистер Хартли.
— Уоллингфорд — джентльмен!
— Да. Самый настоящий. Хотя это происшествие пагубно сказалось на моих нервах. Не могла бы ты узнать, нет ли в отеле какого-нибудь успокоительного средства?
— Твои нервы? — Александра засмеялась. — И когда это ты поняла, что они у тебя все-таки есть?
Абигайль приложила руку к сердцу.
— Я говорю серьезно, Александра!
Но та продолжала смеяться.
— Почему бы тебе не позвонить по телефону и не попросить принести лекарство?
— Он… — Абигайль взглянула на телефон. — Он не работает.
— Глупости. Не ты ли мне только что говорила, что звонила и просила прислать горничную? — Александра встала с кровати и подошла к деревянному аппарату, стоящему на столе.
— Нет, не трогай! Меня ударило… током. Наверное, проводка неисправна. — Абигайль в отчаянии посмотрела на кровать.
Александра отскочила от стола.
— О Господи!
— Да! Это очень опасно! Ты должна спуститься и попросить кого-нибудь его починить, пока мы не сгорели заживо в собственных постелях. — Абигайль прикрыла глаза рукой. — Спущусь сама, хотя у меня до сих пор зубы стучат.
— О бедняжка! Я немедленно отправлюсь вниз. Мы просто потребуем, чтобы нас переселили в другой номер. Давай положу тебе на лоб мокрое полотенце?
— Нет! Нет, спасибо. Просто, если тебе не трудно… — Абигайль неопределенно покрутила в воздухе пальцами.
— Да, да. Скоро вернусь. — Александра направилась к двери, сопровождаемая шорохом юбок.
— Не забудь ключ! — напомнила ей сестра.
— Лежит в кармане, — пропела Александра, открывая дверь. Однако прежде чем захлопнуть ее, оглянулась и сказала: — Да, Абигайль, вот еще что…
— Я тебя слушаю.
— Когда Уоллингфорд будет уходить, напомни, чтобы он не забыл взять перчатки и шляпу.
