Глава 44
– Я получил весточку из «Трех корон», – блестя глазами, сообщил Лео. Настрой у него был боевой. – Там видели одноглазого англичанина. Он уезжал из гостиницы в компании ирландца. Ребенка, правда, с ними не было.
Боу вскочила со стула и бросилась обнимать брата.
– Наверное, они его где-нибудь спрятали. Мы знаем, куда они направились? Нашу карету уже готовят? Где Деверо?
– Притормози, – сказал ей брат, встряхнув за плечи. – Деверо уже выехал. Как только Сэндисон расплатится с хозяином гостиницы, мы выезжаем.
Гарет пулей влетел в номер. Боу уже успела собрать саквояж.
– Едем, любовь моя, – воскликнул Гарет и, схватив в руку саквояж, другую протянул жене. – Грэнби пустился в бега, но ему от нас не уйти. Еще немного терпения – и с ним будет покончено.
– Как раз терпения мне сейчас и не хватает, – сказала Боу, сбегая по ступеням.
Смех Лео был похож на зычный лай, при звуках которого сидевший на нижней ступеньке кот сорвался с места как ошпаренный.
– Если придется прибегнуть к пытке, ты займешься им первой.
Боу схватила одной рукой лацкан Гарета, другой – Лео.
– Обещайте мне, оба. Обещайте, что мы пойдем на все.
Гарет накрыл ее руку ладонью.
– Ты знаешь, что так и будет, детка. Никто из нас не умеет проигрывать, особенно твой брат. И довольно об этом.
Боу не сопротивлялась, когда Гарет без лишних церемоний запихнул ее в карету. Из окна экипажа она наблюдала, как муж и брат, сдвинув головы – светлую и темную, о чем-то совещались. Удастся им поквитаться с Грэнби или нет, главное уже случилось – друзья забыли прежние обиды.
– Что с тобой? – спросил Гарет, садясь в карету.
– Да так, ничего. – Боу украдкой смахнула набежавшую слезу и улыбнулась. Разве можно передать словами то, что она чувствовала? Ужас и боль и в то же время радость от того, что с враждой покончено. Эти эмоции не уравновешивали друг друга, радость не утоляла печаль, но, глядя на Гарета и Лео, снова ставших друзьями, она не могла не испытывать теплого чувства.
– Лгунья.
– Я никогда не лгу.
Гарет насмешливо приподнял бровь. Боу коснулась его щеки, пригладила пальцем опущенную бровь.
– Спроси у Лео, если мне не веришь.
Гарет поймал ее руку и поцеловал ладонь. Она чувствовала тепло его губ даже через кожу перчатки. Он стащил перчатку с ее руки зубами – палец за пальцем.
– Вот чего мне сейчас совсем не хочется делать, так это разговаривать с твоим братом.
Желание мешалось с чувством вины. Вины перед Джейми и вины перед мужем. Она обещала сделать Гарета счастливым, но до сих пор не принесла ему ничего, кроме неприятностей.
– Отказ от маленьких радостей жизни не вернет нам Джейми быстрее, чем тому суждено быть, – сказал Гарет, расстегивая бриджи. Он завладел ее ртом, проник в него языком. – Потрогай меня, – приказал он, направляя ее руку к пенису.
Она обхватила его ладонью. Гарет с шумом втянул воздух сквозь сомкнутые зубы.
– Я плохая жена, – тихо сказала Боу.
– Нет. Тебя порой заносит, но это нормально.
Боу улыбнулась про себя. Он был к ней, пожалуй, более снисходителен, чем она того заслуживала. Она погладила его по набухшей головке и под шелест льна и шелка плавно опустилась на корточки.
Гарет затаил дыхание. Губы ее, горячие и влажные, сомкнулись вокруг головки. Гарет схватился за сиденье, подавив желание стиснуть в ладонях ее голову. Его захлестнул жар желания, подавляя волю. Губы ее стиснули его так же крепко, как недавно рука, и все поплыло у него перед глазами.
Гарет схватил ее за волосы и попытался оттащить, но она довольно сильно толкнула его в грудь свободной рукой.
– Боу, – простонал он, чувствуя близость развязки.
Она втянула его в рот, еще сильнее стиснув губами головку, провела языком по чувствительному рубчику.
Гарета пробила дрожь. Она медленно отпустила его, лизнув его по всей длине, все еще придерживая рукой у основания. Улыбнувшись ему, она облизнула уголки губ. Гарет достал из кармана носовой платок и протянул ей.
– Для женщины, недавно вышедшей замуж, ты неприлично умела.
Боу безразлично пожала плечами и подняла руки, чтобы заколоть выбившиеся из прически пряди.
– Я быстро учусь, когда мне это нужно. Так всегда было.
Она все еще улыбалась, как нашкодивший ребенок, когда вдруг раздался треск и карета, вздрогнув, накренилась. Гарет успел схватить Боу в объятия за мгновение до того, как в салоне потух свет и пол ушел из-под ног.
Снаружи доносились крики и ругань. Карета вновь судорожно вздрогнула, словно ее волочили по земле. Гарет крепко держал Боу и ждал.
Кто-то колотил по карете ногами. Потом снаружи донесся тревожный голос Лео.
– Эй, Сэндисон, Боу, вы как?
– Лучше не бывает! – прокричал в ответ Гарет. – Колеса отлетели?
– Разлетелись в щепки.
– Проклятие, – пробормотала Боу, локтем попав Гарету под ребра в попытке слезть с него.
Гарет, поборов желание выругаться, вернул ее на место.
– Перестань толкаться, детка. Дверь под нами. Мы ничего не сможем сделать, пока не поднимут карету.
Вон что-то говорил кучеру, но слов Гарет не мог разобрать. Оставалось ждать.
Боу раздосадованно вздохнула.
– Лео должен ехать. Мы упустим Грэнби.
– Никуда он не поедет, пока не убедится, что с тобой все в порядке. Думаю, как только они с кучером распрягут коней, Лео поедет за помощью. Боюсь, что Грэнби нам уже не догнать.
Боу недовольно пробурчала что-то, одергивая юбки.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь поправить турнюр. Он мне мешает.
Еще несколько минут бесплодных усилий, и Боу потребовала, чтобы Гарет ей помог. Гарет приподнял ее, поддерживая на руках, пока она пыталась в темноте нащупать ногами опору среди месива подушек, шляп и того, что осталось от ходового механизма.
Натужно сопя, Боу что-то делала со своим нарядом. Подол ее юбки задел щеку Гарета.
– Ага! – радостно воскликнула Боу, и что-то тяжело плюхнулось рядом с ним.
– И что теперь? – спросил Гарет, скользнув ладонями по ее ногам.
Боу прищелкнула языком, словно пыталась успокоить расшалившуюся лошадь. Гарет схватился за ее юбки и подтянулся, встав на колени. Боу вслепую попыталась его оттолкнуть.
Гарет тихо засмеялся.
– У тебя есть лучшее предложение насчет того, как скоротать время? – прошептал он, уже зарывшись головой к ней под юбки.
– Нас могут услышать, – прошипела она в ответ.
– Не услышат, если ты будешь помалкивать, – возразил он, поглаживая голые ноги Боу над чулками. – Ты ведь сможешь не шуметь, любовь моя?
Боу резко втянула ртом воздух. Гарет развел ее ноги шире, язык его скользнул между нежными складками.
Захватив губами чувствительный бугорок, он втянул его в себя. Боу всхлипнула и раздвинула ноги. Она боролась с собой, пытаясь вести себя тихо, и тем самым лишь сильнее его распаляла. Каждый сдавленный стон ее был для него драгоценным подарком.
Гарет ласкал ее до тех пор, пока она, тяжело дыша и вздрагивая, не обмякла в его руках, а затем перевернулся на спину, увлекая ее за собой.
Они лежали, уютно обнявшись, пока ложе их не пришло в движение. С натужным вздохом карета начала приподниматься. Свет проник внутрь, осветив сцену их «оргии».
Гарет расхохотался, а Боу закатила глаза.
– Как бы ужасно ни выглядела моя прическа, твоя выглядит не лучше, уверяю, – сказала она.
Карета крякнула и еще немного приподнялась. Теперь из нее уже можно было выбраться.
– Быстрее, – приказал Вон, – подпирая карету плечом. – Нас надолго не хватит.
Гарет выпихнул Боу и вылез следом. Боу смотрела на развалины экипажа. Без шпилек, она, как могла, привела в порядок волосы, а покончив с прической, отряхнула юбки.
– Полагаю, нам придется ждать, пока кто-нибудь не доставит сюда другой экипаж, – сказала она, недовольно поморщившись. Гарет с трудом подавил желание рассмеяться. Боу лишилась турнюра и шпилек, но королевское достоинство осталось при ней.
– Именно так, – сказал Лео, оседлав коня. Конь под ним беспокойно заплясал и встал на дыбы, но Лео быстро его осадил. – Постараюсь вернуться поскорее.
Не сказав больше ни слова, Лео поскакал прочь.
Форейтор ускакал следом, оставив Сэндисона, Боу и кучера с тремя оставшимися лошадьми дожидаться его возвращения.
Гарет отнес небольшой сундук Боу под цветущую яблоню на обочине дороги. Боу уселась на него, прислонившись к стволу.
Она словно сошла с портрета Фрагонара. Небрежность убора не умаляла ни ее достоинства, ни красоты – наоборот, подчеркивала ее чувственность.
Боу перехватила его взгляд и пригладила волосы.
– В чем дело? – спросила она с озорным блеском в глазах.
– Ничего. Вернее, ничего важного. Просто любуюсь видом. Я хотел бы нарисовать тебя такой, как сейчас.
– Растрепанной и неряшливой?
Гарет покачал головой и присел рядом с ней на влажную землю.
– Лучезарной.
