Глава 36
Спустившись к завтраку, Роуленд заметил в комнате множество новых лиц, мужских. Оливия, с удовольствием исполнявшая роль хозяйки, терялась в толпе гостей. Встретив Роуленда радостной улыбкой, она жестом указала ему на буфет, уставленный блюдами с холодным ростбифом, тонко нарезанной ветчиной и языком, яйцами, пирогами с мясом и с почками, а также ломтиками поджаренного хлеба и булочками. Некоторые из мужчин, в их числе и почтенный барон Хайнд, пили эль, другие предпочли кофе, который разливала Оливия из большого серебряного кофейника. «Должно быть, в отцовском доме ей нередко приходилось подавать кофе гостям, – подумал Роуленд, – подобная ловкость движений достигается лишь долгими годами практики».
Наполнив тарелку едой, он уселся за стол рядом с одним из вновь прибывших. Сливочное масло оказалось слишком твердым и не желало намазываться тонким слоем на остывшую булочку. Оставив попытки, Роуленд накрыл широкий пласт масла джемом и отправил булочку в рот. Оливия насмешливо подняла брови, заметив, с какой жадностью он поглощает завтрак. В ответ Роуленд невозмутимо прикончил булочку.
Дождавшись, когда он проглотит последний кусок, Оливия подала ему чашку с кофе и представила его двум новым гостям. Роуленд приветливо кивнул Хайнду, давнему приятелю лорда Моубрея, а барон поздравил его с помолвкой.
– На прошлой неделе ваша матушка обсуждала с моей женой предстоящую свадьбу, – сочувственно заметил лорд Хайнд. – Кажется, торжество состоится в августе в аббатстве Кроутон. А я-то думал, леди Оливия предпочтет отпраздновать свадьбу в родительском доме.
Оливия поспешила предложить чашку кофе Карлоу, который только что вышел к завтраку.
– Едва ли, милорд, – вмешался Карлоу, усаживаясь рядом с пожилым джентльменом. – Дурные воспоминания, – добавил он, понизив голос.
Роуленд подавил желание вышвырнуть негодяя из комнаты. Барон заметно смутился.
– Да, верно, – пробормотал он, прежде чем подняться из-за стола и торопливо откланяться.
– Генри, – вскипела Оливия, когда барон ушел. – Вам не следовало ничего говорить.
Карлоу пожал плечами, отправляя в рот кусок ветчины.
– Не думал, что кто-то нуждается в напоминании о прошлом.
– Уж точно не я, но если остальные о нем забыли, я этому только рада. – Оливия повернулась к Роуленду: – Мистер Девир, не хотите ли прогуляться? Я обещала показать вам замок.
Роуленд согласно кивнул, вставая из-за стола. Оливия поднялась вместе с ним.
– Увидимся за обедом, – обратилась она к гостям, торопливо увлекая Роуленда за собой к дверям, и добавила вполголоса: – Уведите меня отсюда, пока я не придушила своего кузена.
– С радостью, – отозвался Роуленд. – Хотя я охотно оказал бы вам услугу, придушив вашего кузена своими руками.
Оливия покачала головой, улыбаясь уголком рта.
– Вы напрасно меня поощряете.
Роуленд недоуменно выгнул брови, Оливия не выдержала и рассмеялась. Они стремительно удалялись от малой столовой. Роуленд все утро ломал себе голову, как хотя бы ненадолго остаться с Оливией наедине. Он не надеялся, что это окажется так легко.
– Ну, с чего мы начнем?
– Думаю, с крепостной стены. Удобнее всего подняться наверх через разрушенную башню. Так мы не побеспокоим ни моего отца, ни управляющего, да и вороны не попытаются выклевать нам глаза.
– Неужели птицы вправду набрасываются на всякого, кто вторгается в их владения? – Роуленд однажды видел, как излишне настырный посетитель в лондонском Тауэре едва не потерял палец, тыкая в полуприрученных воронов.
– Сомневаюсь. Обычно птиц кормит Кинз, он готов дневать и ночевать в Башне воронов и никогда не жаловался на своих любимцев, но все же лучше обходить их стороной.
Стоило Оливии с Роулендом выйти из дома, как за ними тотчас увязалось несколько щенков, крутившихся неподалеку. Один из них сжимал в зубах длинный лоскуток кожи, в котором Роуленд узнал свою перчатку, вернее, то, что от нее осталось.
Оливия взяла его за руку и потянула к старой каменной лестнице. Выщербленные, стертые за долгие века ступени формой напоминали провислую спину старой клячи. На середине лестницы собаки шумной игривой стайкой прорвались наверх, чуть не повалив Оливию. Роуленд вовремя подхватил ее и, воспользовавшись представившимся случаем, поцеловал, прижимая к стене.
Она доверчиво прильнула к нему, губы ее приоткрылись, язык скользнул навстречу его языку, завлекая и дразня. А если задрать ей юбки? Оттолкнет ли она его? Роуленд взялся за край платья Оливии, желая как можно скорее получить ответ на свой вопрос, но в этот миг щенки кубарем скатились с лестницы, едва не сбив его с ног.
– Напомните мне показать вам, куда ведет скрытая за гобеленом дверца в вашей комнате, – сказала Оливия, затем повернулась, взметнув пышными юбками, и бросилась вверх по лестнице.
Взобравшись на вершину разрушенной башни, Роуленд обнаружил, что исшарканные ступени ведут в подобие комнаты. Там, где когда-то было окно, сохранилась каменная плита подоконника, а рядом темнел провал дверного проема, ведущий на крепостную стену.
Оливия стояла, разглядывая лес, который Роуленд видел из окна своей спальни. Возле нее притулился щенок, жующий перчатку, словно корова жвачку.
– Это олений лес, – произнесла Оливия, махнув рукой в сторону деревьев. – Сегодня днем мы пройдем по тропинкам маленькими группами, ведя подсчет молодых оленей. Разглядеть их среди деревьев бывает нелегко, у наших оленей окрас в основном черный или темно-коричневый.
– А я и не знал, что лани бывают черными. – Роуленд, прищурившись, внимательно оглядел лес, пытаясь различить среди деревьев оленей. Казалось, лес замер в неподвижности, лишь верхушки деревьев слабо покачивались на ветру.
– О, встречаются олени самых разных мастей. – Оливия повернулась к нему, опираясь бедром об ограждение. – Светлых легче заметить в лесу, как вы вскоре убедитесь сами. Поэтому они ценятся выше, чем их темные собратья.
Оливия медленно побрела вдоль стены к соседней башне. Ветер, волновавший кроны деревьев, играл ее волосами. Сделав несколько шагов, она бросила искоса взгляд через плечо. Роуленд с тяжелым вздохом последовал за ней.
– Неужели так считается повсюду, а не только в здешних местах?
Ему хотелось догнать Оливию, затащить в какой-нибудь темный уголок и попытаться убедить, что в будущем, каким бы оно ни представлялось ей, они должны быть вместе. Необычайно важно было заставить ее поверить. Однако Роуленд еще не решил, как лучше поступить: поговорить с Оливией или предоставить ей самой прийти к этой мысли.
Оливия встряхнула головой и отвела с лица непослушные золотистые пряди.
– Такие обширные густые леса, как у нас, – в Англии редкость. Светлые олени чаще встречаются на открытой местности. По крайней мере так всегда говорил дедушка.
Она подошла к двери, ведущей в соседнюю башню, и толкнула ее. Внутри помещение оказалось пустым, если не считать большого, набитого соломой тюфяка, покрытого грубым одеялом. На одеяле лежали три взрослых гончих. Ни одна из них не пошевелилась при появлении незваных гостей, даже когда щенок, следовавший за Оливией по пятам, проковылял прямо по их распростертым длинным телам.
– Это Графская башня, – сказала Оливия. – Она единственная примыкает к самому дому. Папины покои расположены прямо под этой лестницей. – Пройдя башню насквозь, Роуленд с Ливи снова вышли на крепостную стену. – Там дальше Башня управляющего, – объяснила Оливия, указывая рукой. – Но нам лучше вернуться назад тем же путем, каким мы пришли. Не хочу беспокоить мистера Ланистера. Только прежде я покажу вам вид, который открывается с этой стороны стены.
– Ради него стоило идти сюда? – Подойдя к краю стены, Роуленд обвел глазами дубраву, простиравшуюся далеко вперед. Бесконечные ряды гигантских деревьев напоминали заколдованный лес из мира легенд и древних преданий.
Оливия, улыбаясь, взяла его за плечи и повернула лицом к внутреннему двору крепости.
– Отсюда дом и парк выглядят особенно красиво. Вдобавок, стоя здесь, удобно наблюдать, как вороны дразнят собак. – Она махнула рукой в сторону лужайки, где несколько щенков носились кругами, а огромная черная птица, то взлетая, то падая вниз, подгоняла их громкими гортанными криками, похожими на хохот. Роуленд не мог бы сказать с уверенностью, за кем гоняются щенки, друг за дружкой или за вороном.
Вдруг резкое карканье заставило Оливию вздрогнуть. Повернувшись, Роуленд увидел ворона на зубчатом крае стены; тот осторожно, бочком подбирался все ближе, похожий на горбатого шута в черном балахоне. Остановившись в нескольких футах поодаль, ворон склонил голову набок, глядя на Роуленда хитрым черным глазом.
Потом подскочил ближе, шурша перьями, и выжидающе пощелкал клювом. Оливия огорченно покачала головой:
– Надо было прихватить с собой немного мяса. Я и забыла, как они любят попрошайничать.
Пошарив в кармане, Роуленд достал платок, развернул его и бросил птице кусок холодного ростбифа. Ворон поймал добычу в воздухе и тотчас взлетел со стены, словно опасался, что Роуленд попытается отнять угощение.
– Я надеялся умаслить этим собак.
Оливия ухмыльнулась во весь рот, будто только что застигла Роуленда на собрании комитета попечительства о неимущих сиротах.
– Давайте-ка уйдем отсюда, пока не прилетели остальные птицы, чтобы потребовать свою долю, – со смехом сказала она. – Вороны всегда знают, где можно поживиться. У них безошибочное, почти сверхъестественное чутье.
Не встретив Арлингтона за завтраком, Марго отправилась на его поиски. Молдон не отставал от нее до самого сада, но когда она задержалась возле конюшни, примкнул к небольшой стайке собак и вместе с ними проскользнул внутрь.
Судя по тому, что в конюшню устремились собаки со всех концов замка, должно быть, пришло время кормежки. Собаки Марго всегда точно знали, когда наполнят их миски, и гончие Арлингтона, похоже, тоже почуяли еду.
Марго медленно побрела вдоль конюшни, раздумывая, куда отправиться дальше. Карлоу как-то упоминал, что кабинет графа расположен в одной из башен. Хотя в день приезда Марго провели по всему замку, покои графа ей не показали.
Она задумчиво обвела глазами башню, примыкавшую к особняку. Как лучше поступить: обратиться за помощью к слугам, рискуя услышать в ответ, что лорд Арлингтон просил его не беспокоить, или же попытаться найти его самой, открывая двери одну за другой, пока не отыщется нужная? Пожалуй, вернее будет взять дело в свои руки. А если поймают, всегда можно сослаться на то, что, мол, заблудилась. В этом и прелесть огромного древнего замка с причудливым лабиринтом залов, коридоров, лестниц и галерей.
Повернувшись, чтобы вернуться в дом, Марго заметила на крепостной стене Роуленда с леди Оливией. Ролли небрежно вскинул руку, приветствуя сестру. Марго помахала в ответ и ускорила шаг. Следовало поторопиться, чтобы, чего доброго, не наткнуться на кого-нибудь из гостей.
Она поспешно пересекла холл. В дальнем углу три служанки разбрасывали песок, а еще две скребли каменный пол маленькими жесткими щетками. Марго проскользнула мимо них в коридор, ведущий в заднюю половину дома. Она и раньше замечала, что в Холиншеде кто-то постоянно трет полы. Неудивительно, если учесть, сколько собак бродило по замку.
Малая столовая, где подавали завтрак, давно опустела, но из бильярдной доносились голоса. Марго осторожно прокралась мимо двери, стараясь не цокать каблуками по каменному полу. Дальше коридор раздваивался. Судя по отдаленному шуму, одна его ветвь вела в кухню. Марго повернула в противоположную сторону. За первой дверью скрывалась комната для прислуги, по счастью, пустая. Марго успела заметить отделанные темным деревом стены и стол, покрытый потертым сукном. Вторая дверь вела в чулан, где хранилось столовое белье. Напротив камина аккуратно выстроился длинный ряд утюгов, а возле единственного окна стоял широкий стол, из-под которого выглядывала бельевая корзина. Последняя дверь оказалась больше и массивнее первых двух. Похоже было, что открыть ее можно лишь усилиями нескольких крепких мужчин.
Повернув ручку, Марго толкнула тяжелую створку. Та легко поддалась, петли даже не скрипнули. За дверью виднелась каменная винтовая лестница, точно такая же, как в разрушенной башне, куда Марго поднималась накануне, осматривая замок.
Она не успела взобраться на самый верх, когда заметила сидевшего за столом Арлингтона. Тот рассеянно покусывал кончик пера, склонившись над толстой книгой для записей. Увидев гостью, он поднял голову от бумаг.
– А вот и вы, – проговорил граф, словно давно поджидал ее. Впрочем, Марго приняла это как должное.
Арлингтон с печальной улыбкой отложил перо.
– Простите, что оставил вас одну сегодня утром. Из Лондона пришло несколько писем, мне пришлось спешно на них ответить. Похоже, как только завершится подсчет оленей, я должен буду незамедлительно вернуться в город.
– Потеряли на бирже все свое состояние?
Арлингтон рассмеялся, жестом приглашая Марго войти. Переступив порог круглого кабинета, она с любопытством огляделась. По другую сторону комнаты виднелась лестница, ведущая наверх. Письменный стол графа помещался между двумя окнами, глубоко утопленными в толстую каменную стену.
– Если бы все было так просто, – со вздохом произнес он, взъерошив рукой густые светлые волосы. Непослушная прядь упала ему на глаза, он рассеянно отбросил ее назад. – Кое-кто хочет сместить премьер-министра.
Марго кивнула. Хотя последние десять лет она провела во Франции, политические сплетни и слухи доходили до нее исправно почти в каждом письме от друзей или родственников из Англии.
– Разве это не любимое развлечение в палате лордов?
Плечи Арлингтона затряслись в беззвучном смехе.
– К несчастью, да. Зачастую игры и интриги подменяют собой государственную политику. Однако мы с вами должны использовать наилучшим образом то немногое время, что у нас осталось.
– Вот как? – многозначительным тоном проговорила Марго. Отступив от стола, она вышла на середину комнаты. Ее туфли бесшумно скользили по мягкому ковру. – Я давно пришла к этой мысли, – усмехнулась она, повернувшись к графу.
Арлингтон вскочил, опрокинув стул. Массивная деревянная спинка ударилась о стену, раздался резкий звук, похожий на выстрел. Граф обогнул стол, Марго отступила на шаг.
– Правда? – воскликнул он, поймав ее за запястье. – А я рассудил, что лучше будет сыграть роль безупречного джентльмена.
В ответ послышался смех Марго, подхваченный гулким эхом.
– Почему вы решили, что мне по вкусу джентльмены? Разве я дала вам повод так думать?
– Нет, черт возьми, – пробормотал граф. Подхватив Марго на руки, он понес ее наверх по лестнице. – Но от манер, привитых воспитанием, не так-то легко избавиться.
Марго пронзила дрожь предвкушения. Этого она ждала с первой минуты, как только прибыла в Холиншед. Таким она хотела видеть Арлингтона. Властным, нетерпеливым, распаленным страстью. Ей нужно было знать, что он желает ее так же исступленно, как и она его.
Большую часть скупо обставленной спальни занимала огромная кровать с темно-зеленым дамастовым пологом на четырех столбиках. Арлингтон швырнул на нее свою ношу. Марго стремительным гибким движением перекатилась на середину ложа, но в следующий миг граф схватил ее за лодыжку и дернул.
Ее туфля с грохотом свалилась на пол. Подтащив Марго к краю кровати, Арлингтон резко задрал ее юбки. Повернув голову, она увидела, как его ладони скользят по ее бедрам, гладя обнаженную кожу. Граф улыбнулся и властно рванул ее к себе. Марго изогнулась, беспомощно болтая ногами в поисках опоры.
Слегка приподняв ее бедра, Арлингтон овладел ею, жадно, грубо, без прелюдий и ласк. Распластанная на кровати, Марго, тяжело дыша, выгнула спину, чувствуя, как желание нарастает и захлестывает ее дурманящей волной.
Арлингтон обрушился на нее всей своей тяжестью. Его руки сдавили на мгновение ее груди и вцепились в плечи, бедра задвигались все быстрее, все яростнее. Он зарылся лицом в волосы Марго, его горячее дыхание обожгло ей шею.
– Ну что, я больше не похож на джентльмена?
Марго лишь кивнула в ответ. Ей хотелось подстегнуть Арлингтона, но успех превзошел самые смелые ее ожидания. Граф был великолепен.
За одним выпадом следовал другой. Протиснув руку к бедрам, Марго коснулась пылающей влажной плоти. Ее пальцы скользнули дальше, лаская и дразня, сомкнулись на жезле Филиппа. Наслаждение нахлынуло клокочущим неудержимым потоком и, подхватив беспомощные сплетенные тела, швырнуло их в кипящую пучину.
У Марго вырвался сдавленный крик. Арлингтон замер, охваченный дрожью блаженства.
– Сюда в любую минуту может войти мой камердинер, – проговорил он несколько долгих мгновений спустя. Его бедра медленно качнулись, пронзая плоть Марго. – Или горничная. Или кто-то из гостей. Интересно, если я заставлю вас закричать громче, все сбегутся? Как, по-вашему?
Марго бессильно обмякла, новая волна наслаждения прокатилась по ее телу. Арлингтон глухо застонал, изливая семя, и, прошептав имя Марго, рухнул на кровать рядом с ней.
Графиня искоса посмотрела на него, чуть повернув голову.
– Мне кажется, вы вовсе не прочь, чтобы нас застали.
Глаза Арлингтона плутовато сверкнули. Лукавая улыбка от уха до уха растянула его губы. Взъерошенные волосы придавали ему особое очарование.
– Откровенно говоря, меня привлекают последствия.
– Скандал?
– Женитьба.
Приподнявшись на локте, Марго одернула юбки. Арлингтон, протянув руку, отвел темную прядь с ее лба и нежно очертил пальцем контур подбородка.
– Боитесь, что игра, затеянная вашим братом и моей дочерью, заставит меня отступиться?
