Глава 14
Горе наклонился вперед и с масленой улыбкой на губах тронул Веру за рукав. «Видишь души, парящие на ветру? Это то, что осталось от детей, умерших до рождения. Они так и будут парить здесь в ожидании матерей до скончания мира».
Вера вздрогнула.
«Как ужасно! Они не виноваты, что так и не увидели света!»
Горе усмехнулся и замахал своим отвратительным хвостом.
«Да, но в Аду нет справедливости. Для них или для твоего возлюбленного».
Вера нахмурилась и столкнула Горе с коня…
«Легенда об Арлекине»
— Вон там, — прошептал Элф. Он почти касался уха Годрика, и тот слышал его прерывистое дыхание. Элф боялся, хотя тщательно скрывал страх. — В том подвале на другой стороне улицы. Видишь?
— Да.
Это была вторая мастерская за ночь. И она была больше первой. Годрик уже освободил шесть девочек из сарая в дальнем конце грязного двора. Это было не так уж сложно, так как сарай охраняли всего два человека, один из которых был сильно пьян.
Теперь же Годрик и Элф лежали на крыше дома напротив подвала.
— Есть другой вход?
Элф уверенно замотал головой:
— Я не видал.
Годрик что-то проворчал. Разбойники выбрали для мастерской отличное место. Дверь подвала располагалась в некоем подобии узкого колодца — любого, кто вознамерится проникнуть внутрь, будет видно издалека. Поэтому если и проникать в подвал, то всем вместе.
Только Годрик никого не брал с собой, предпочитая действовать в одиночку.
Когда Годрик привел к Уинтеру шестерых дрожащих от страха девочек, тот начал настаивать, чтобы Годрик взял с собой больше людей. Однако Годрик не мог заставить себя довериться кому-либо. Не хотел раскрывать инкогнито. К тому же привык работать один. Ведь тогда приходится полагаться только на себя, а не рассчитывать на другого, возможно, не слишком надежного человека.
— Там всего два охранника. — Элф шептал так тихо, что Годрик с трудом разбирал слова.
Годрик посмотрел на мальчика и поразился изяществу его профиля. Что-то вновь всколыхнулось в дальних уголках его сознания. Что-то, что беспокоило его с самой первой встречи с Элфом.
Элф указал подбородком на подвал.
— Видишь? Один у двери и один у выхода на улицу.
— И еще один на крыше, — добавил Годрик.
Элф перевел взгляд на крышу соседнего дома.
— Зоркие у тебя глаза, мистер, — пробурчал он. — И что будешь делать? Ты ведь один.
— Позволь об этом побеспокоиться мне, — прошептал Годрик, вставая на четвереньки. — А ты оставайся здесь и не вмешивайся. Не хочу думать еще и твоей безопасности.
В глазах Элфа вспыхнул мятежный огонь, но Годрик лишь еще больше зауважал его за это.
Мальчишка еще раз посмотрел на охранников и кивнул:
— Тогда удачи.
Годрик улыбнулся:
— Спасибо.
С этими словами он бесшумно двинулся по крыше. Он удалялся от дома с подвалом, перепрыгивая с крыши на крышу. Он действовал очень осторожно и неторопливо. Ему потребовалось целых пятнадцать минут, чтобы сделать крюк и оказаться на крыше соседнего дома позади охранника. Оставалось действовать тихо и хитро. Убить охранника несложно: быстро схватить за волосы, запрокинуть голову и полоснуть лезвием меча по обнаженной шее. Проблема состояла в том, чтобы не дать ему издать ни звука перед смертью.
Охранник упал замертво в полной тишине. Уж Годрик-то знал, как это делается.
Следующим оказался его напарник на улице. Дело усложнялось тем, что он стоял на открытом месте. Он обернулся как раз в тот момент, когда Годрик подкрался к нему сзади. Поэтому пришлось сначала ударить его по горлу и лишь потом убить. Мужчина упал на землю с тихим хрипом. От перелома шеи он будет умирать медленно. Но Годрик был милосерден: быстрый удар коротким мечом в сердце положил конец мучениям бедолаги.
Теперь нельзя было терять ни минуты. Ведь охранник у двери погреба мог в любой момент обнаружить исчезновение товарища и поднять тревогу. Годрику пришлось снова лезть по стене. Его грудь беззвучно вздымалась, а плечи горели, когда он подтягивался на руках. Он пробежал по крыше, потом посмотрел вниз, чтобы определить местоположение третьего охранника, и прыгнул.
Он приземлился как раз на него. Мужчина упал на землю и размозжил голову.
Годрик откатился в сторону и инстинктивно подставил левую руку. Запястье обожгло болью. Годрику стало дурно, и он испугался, что его стошнит прямо здесь.
Он осторожно поднялся, сбежал по ступеням подвала и ударил ногой по двери.
Внутри царила кромешная тьма. Кто-то метнулся к нему, но Годрик был готов к нападению. Он ударил нападающего левым плечом, а потом вонзил меч ему в живот. Незнакомец медленно осел на пол, ошеломленно глядя на свой кровоточащий живот. Судорожно сглотнув, Годрик выдернул меч и огляделся по сторонам. Еще один охранник выронил пистолет и поднял руки.
— Умоляю! Не убивайте меня!
— Боб, — простонал раненый. — Боб!
— Где они? — хрипло спросил Годрик. По его лбу струился пот, и ему пришлось стиснуть зубы в попытке удержаться на ногах. — Где девочки?
— Там, — ответил Боб, указывая рукой на дальний угол подвала.
— Я смертельно ранен, — простонал его товарищ.
— Ты уже покойник, — безразлично ответил Боб.
Годрик не мог связать его одной рукой, поэтому просто ударил по виску рукояткой меча. Боб беззвучно рухнул рядом со своим умирающим товарищем. В глазах у Годрика потемнело, и он тряхнул головой, переступив через охранников. В дальней стене комнаты виднелась еще одна дверь. Годрик глубоко вдохнул, чтобы избавиться от тошноты, и что есть силы ударил по двери ногой и приготовился обороняться.
Но обороняться не пришлось. На него смотрело несколько пар детских глаз, и Годрик вдруг понял, что ему так не давало покоя во внешности Элфа.
Элф был девочкой.
Мэггс с трудом проснулась от того, что кто-то с силой тряс ее за плечо.
— Миледи. Миледи, проснитесь!
— Моулдер? — Мэггс заморгала и сонно посмотрела на дворецкого. Он стоял у ее кровати, наполовину отвернувшись, хотя вся его фигура выражала крайнее беспокойство.
О Господи. Она же обнажена! Мэггс закуталась в одеяло и села.
— Что случилось? Где Годрик?
— Он… — Дворецкий явно пребывал в отчаянии. — Не знаю. Он ранен. Мистер Мейкпис прислал записку. Необходимо, чтобы вы забрали его домой.
— Отвернитесь. — Мэггс уже соскочила с кровати и искала сорочку, лихорадочно раздумывая над тем, какое из платьев сможет надеть самостоятельно. — Вы приказали подать экипаж?
— Да, миледи. — Моулдер отвернулся, как она и просила, но все же беспокойно переминался с ноги на ногу. — Послать за доктором? Вообще-то он не любит докторов. Говорит, что они слишком много болтают. Но если он ранен серьезно, моих умений может не хватить.
У Мэггс не было времени на раздумья.
— Да, пошлите за врачом.
Теперь Мэггс шарила по полу в поисках туфель. Ее глаза застилали глупые слезы, и сердце пульсировало в груди в попытке вырваться на свободу. Туфли закатились под кровать Годрика. Она все еще находилась в его комнате и должна была вернуться в свою, чтобы взять одежду. Это натолкнуло ее на мысль.
— Возьмите его одежду и плащ и отнесите в экипаж. А еще мне нужны по меньшей мере два лакея для сопровождения.
— Да, миледи.
— Что случилось?
Мэггс подняла голову и поймала на себе взгляд миссис Сент-Джон. Моулдер неслышно выскользнул из комнаты.
Свекровь Мэггс стояла на пороге спальни с рассыпавшимися по плечам седыми волосами и сжимала у горла полы пеньюара из розового шелка.
— Мэггс? Где Годрик?
— Он… — Внезапно Мэггс растеряла все слова. Она никак не могла придумать, что ответить, чтобы успокоить свекровь и заставить вернуться в постель.
Внезапно она не выдержала. С трудом сдерживаемые слезы полились по щекам.
— Мэггс! — Миссис Сент-Джон подошла к невестке и взяла ее лицо в ладони. — Что случилось? Ты должна мне рассказать.
— Годрик на улице Сент-Джайлз. Я должна забрать его. Он ранен.
Мгновение миссис Сент-Джон просто смотрела на нее, и Мэггс видела каждую морщинку на ее лице. Все горе и разочарование.
Потом миссис Сент-Джон решительно кивнула и поспешно направилась к двери.
— Мне потребуется всего три минуты, не больше. Подожди меня.
Мэггс в замешательстве посмотрела на свекровь.
— Что вы делаете?
Миссис Сент-Джон бросила взгляд через плечо, и Мэггс увидела ее горящие решимостью глаза.
— Я его мать. И я еду с тобой.
С этими словами она развернулась и вышла из спальни.
Заявление свекрови ошеломило Мэггс, но она была слишком взволнована, чтобы отговаривать ее от поездки в Сент-Джайлз. Годрику наверняка не понравится, что мачеха узнала о его тайной жизни, но Мэггс разберется с этой проблемой позже.
Господи, только бы ей действительно пришлось решать эту проблему. Только бы Годрик не умер в эту самую минуту.
Мэггс отерла слезы и сунула ноги в туфли. У нее так мало времени. Каждая частичка ее тела стремилась оказаться рядом с мужем. Мэггс даже не была уверена, что сможет дождаться миссис Сент-Джон.
Однако, когда она спустилась в холл, свекровь уже ждала ее у дверей. Она побледнела и осунулась в ожидании дурных вестей, но сразу же выпрямилась, увидев Мэггс.
Говорить было не о чем. Поэтому они вышли в холод ночи и поспешили к экипажу. До рассвета было еще далеко, поэтому окрестности утопали в кромешной тьме.
Мэггс была рада видеть Оливера и Джонни, стоящих возле экипажа, но когда они с миссис Сент-Джон залезли внутрь, Мэггс обуял страх. Что она будет делать, если Годрик без сознания? Если его нельзя транспортировать?
Только теперь Мэггс узнала это странное и крайне пугающее ощущение в груди. Точно такую же беспомощность и сожаление она испытывала в ту ночь, когда погиб Роджер. Грудь Мэггс сдавило точно обручем, а глаза застлала черная пелена. Она не сможет пережить подобное снова. Не сможет потерять еще одного близкого человека. Мэггс пыталась себе сказать, что Годрик не Роджер. Что он не любовь ее жизни. Но ее сердце, похоже, не видело разницы.
«Я не могу. Я не могу».
— Ты выдержишь. — Голос миссис Сент-Джон прозвучат резче, чем когда-либо.
Пелена перед глазами Мэггс рассеялась, и она смогла разглядеть лицо свекрови. Ее брови были решительно сдвинуты, а мягкость и добродушие уступили место силе, о существовании которой Мэггс даже не догадывалась. И тогда она вспомнила: миссис Сент-Джон тоже ведь потеряла горячо любимого мужа. Познала безграничное горе, но все же продолжала жить.
— Послушай меня, — серьезно произнесла миссис Сент-Джон. — Что бы мы сейчас ни увидели, ты должна быть крепкой, как железо. Он нуждается в тебе, и ты не можешь его разочаровать.
— Да, — Мэггс судорожно кивнула. — Да, конечно.
Миссис Сент-Джон еще раз пристально посмотрела на невестку, а потом кивнула и откинулась на спинку сиденья. Остаток долгого пути они проделали в полном молчании.
Подъездная аллея оказалась слишком узкой, поэтому экипаж вынужден был остановиться довольно далеко от дома. Крепко сжав ручку саквояжа с одеждой Годрика, Мэггс спустилась на землю следом за миссис Сент-Джон. Присутствие Оливера и Джонни, вооруженных пистолетами, ободряло и вселяло уверенность.
Мэггс взглянула на Тома.
— С вами все будет в порядке?
— Да, — угрюмо кивнул кучер и взмахнул парой пистолетов. — Сомневаюсь, что меня кто-нибудь осмелится побеспокоить.
Мэггс кивнула и поспешила вниз по Мейден-лейн к дому. По обе стороны двери висели фонари, и Мэггс так сосредоточила внимание на их спасительном свете, что не заметила высокую фигуру, отделившуюся от стены. Лишь предостерегающий окрик Оливера заставил ее оглядеться.
Капитан Джеймс Тревельон с оскорбительным безразличием поднял руки.
— Неужели вы хотите застрелить солдата его величества, миледи?
— Конечно, нет, — ответила Мэггс и прищурилась. Что делает этот человек рядом с приютом? Она обернулась к свекрови, но та лишь настороженно наблюдала за происходящим. — Но вы должны признать, что с вашей стороны было неразумно пугать вооруженного слугу на Сент-Джайлз.
— Лишняя осторожность никогда не помешает. — Кончики губ драгуна дрогнули, хотя он и не думал улыбаться. — Особенно когда Призрак разгуливает неподалеку каждую ночь.
— Меня это не касается.
— В самом деле? — Капитан Тревельон подошел ближе, несмотря на недовольное ворчание Оливера. — Призрака видели совсем рядом. — Капитан многозначительно посмотрел на дом.
Мэггс втянула носом воздух и высокомерно вздернула подбородок.
— Позвольте пройти.
Бледно-голубые глаза драгуна потемнели.
— Вы глубоко уважаемы всеми, кто вас знает, миледи. И я никогда не поверил бы, что вы покрываете мужа-убийцу, если бы не видел этого собственными глазами.
Мэггс услышала испуганный возглас свекрови за спиной. Она не могла обернуться, чтобы послать ей предупредительный взгляд, потому что уничижающе смотрела на капитана драгунов. Он не стал ходить вокруг да около, а сразу обвинил Годрика в том, что он и есть Призрак Сент-Джайлза. Она не должна показывать страха. Не должна проявлять никаких эмоций.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — произнесла Мэггс, удивившись тому, как спокойно и обыденно звучит ее голос.
— В самом деле? — Драгун осклабился. — Да, ваш муж аристократ, миледи, но не пэр. Рано или поздно я поймаю его в костюме Призрака и прослежу за тем, чтобы его отправили на виселицу.
Подбородок Мэггс непроизвольно дернулся от подобной грубости.
Драгун примирительно развел руками.
— Прошу вас, миледи. В ваших интересах отречься от мистера Сент-Джона, пока его не подвергли бесчестью. Вы можете спокойно удалиться в деревню, и тогда никто не заклеймит вас позором, как жену убийцы.
Мэггс не сдержалась и вздрогнула при звуке последнего слова. Тревельон прав: Годрику доводилось убивать. Он ведь признался ей, что сам не помнит, скольких человек убил, и Мэггс ненавидела это признание. Только это вовсе не означало, что она ненавидит самого Годрика.
— Вы ошибаетесь, — с достойным похвалы спокойствием возразила Мэггс.
Драгун вскинул бровь.
— Ошибаюсь?
Мэггс прошла мимо Тревельона, но внезапно безудержная ослепляющая ярость затмила здравый смысл. Он не имел права говорить подобные вещи о ее муже!
Мэггс резко развернулась, подошла к капитану драгунов и ткнула пальцем ему в грудь.
— Вы никогда не осудите моего мужа, капитан Тревельон, и если вы думаете, что я стану стыдиться своего брака с таким человеком, как Годрик Сент-Джон, значит, вы не поняли ни его, ни меня. Мой муж — самый благородный человек из тех, кого я знаю. Он хороший человек — лучший человек на земле, — и если вы не поняли этого, то вы просто-напросто осел!
Мэггс показалось, будто она заметила удивление на лице капитана драгунов, но она была слишком взволнована, чтобы обернуться.
— Миледи! — крикнул капитан Тревельон ей вслед.
Но Мэггс не обратила на него внимания. Она решительно поднялась по ступеням и постучала в дверь. Ее руки дрожали. Ей хотелось лишь одного: оказаться внутри, увидеть Годрика и убедиться, что он цел и невредим.
«Лучший человек на земле». Мэггс произнесла эти слова в порыве гнева. Но она говорила правду. Да, она любила Роджера, но Годрик рисковал жизнью, спасая совершенно чужих ему людей. Да, иногда он бывал жесток, но ведь он помогал людям. Даже если это ставило под удар его душу.
Дверь отворилась, и на пороге возникла весьма обеспокоенная Изабел Мейкпис. Она посмотрела на Мэггс, а потом перевела взгляд на стоящего за ней человека. В то же самое мгновение ее лицо осветила безмятежная улыбка.
— О, прошу вас проходите, миледи! — громко воскликнула она, словно подобные предрассветные визиты были в порядке вещей. — Капитан Тревельон? Это вы? О, сэр, ваше чувство долга достойно похвалы, но, право, вам лучше отправиться домой. Ведь скоро рассветет. Кроме того, — улыбка Изабел стала еще шире, — не думаю, что одному человеку — даже такому храброму и сильному, как вы, — под силу справиться с шайкой местных разбойников.
Мэггс вошла в холл, сопровождаемая миссис Сент-Джон и лакеями, и Изабел закрыла дверь.
— Он ушел?
— Нет. — Гостеприимная улыбка сошла с лица Изабел, как только капитан драгунов остался за дверью. — Капитан Тревельон невыносимо упрям. Но прошу вас, не стоит об этом беспокоиться. Он охотится за Призраком вот уже два года и до сих пор не поймал его. Подобные неудачи кого угодно сделают упрямцем.
Голос Изабел звучал спокойно и беззаботно, но он не погасил тревоги в груди Мэггс. Капитан Тревельон знал, кто такой Годрик, и как уже заметила хозяйка дома, он отличался чрезвычайным упрямством. Мэггс вздрогнула. Нет, он не отступится просто так.
— Где Годрик? — прервала ее мрачные мысли миссис Сент-Джон.
— Наверху. — Изабел немедленно развернулась, чтобы проводить гостей на второй этаж.
Мэггс последовала за женщинами, боясь взглянуть на свекровь. Интересно, что она обо всем этом думает? Она ведь наверняка не пропустила мимо ушей обвинения драгуна.
Однако мысли об этом тут же покинули Мэггс, когда Изабел постучала в дверь в дальнем конце коридора. Дверь отворилась, и взору присутствующих предстал Годрик, сидящий на краю кровати в рубашке и обтягивающих штанах Призрака. Его лицо было бледно, он осторожно придерживал левую руку, но в остальном выглядел вполне здоровым.
Волна облегчения окатила Мэггс с головы до ног.
Со стула, стоящего рядом с кроватью, поднялась пожилая женщина.
— Благодарю вас, миссис Медина, — произнесла Изабел, провожая женщину до дверей.
Мэггс направилась к Годрику, но была остановлена его грубым тоном.
— Зачем ты привезла ее сюда? — рявкнул он.
Боль в запястье была почти непереносимой. Острой и пульсирующей. Даже сейчас к горлу Годрика продолжала подкатывать тошнота. И все равно он понимал, что разговаривал слишком грубо. Мэггс вздрогнула, отдернула протянутую к нему руку, и ее красивые губы изогнулись в гримасе боли.
Однако заговорила не она, а его мачеха:
— Прошу тебя, не брани Мэггс. Это я настояла на том, чтобы сюда приехать. Ты ранен, и я очень за тебя переживаю.
Годрик открыл было рот, чтобы излить боль и раздражение, но потом взглянул на мачеху. Она стояла перед ним — эта невысокая полная женщина — такая же бесстрашная, как мученица перед римскими львами. Ее подбородок был гордо вздернут, а теплые карие глаза смотрели решительно и вместе с тем печально. И Годрик не смог. Не смог погасить надежду, вспыхнувшую в глубине этих глаз.
А может, он просто слишком устал.
Миссис Сент-Джон не преминула воспользоваться его слабостью.
— Позволь нам помочь тебе, Годрик.
Годрик поджал губы, но в этот момент его руку вновь обожгла боль, и ему уже не было никакого дела до споров и возражений. Ему начало казаться, что он уже не оправится после этого ранения. Он знал, что после переломов люди зачастую становились калеками.
— Что ж, хорошо, — осторожно произнес Годрик, поднимаясь с кровати. Он поймал на себе взгляд Мэггс, и ему показалось, будто он заметил в ее глазах облегчение.
— Нам нужен костоправ, — пробормотала она. — Я спрошу Изабел, нет ли у нее кого-нибудь на примете. А пока можешь переодеться. Я привезла одежду на случай, если мы опять встретимся с капитаном Тревельоном.
Мэггс поставила на кровать саквояж и порывисто вышла из комнаты, оставив мужа наедине с приемной матерью.
— Помочь тебе переодеться? — спросила она.
— Мейкпис поможет, если потребуется, — ответил Годрик и хотел уже отправиться на поиски хозяина дома. Но миссис Сент-Джон подошла к нему и подставила плечо под его здоровую руку.
— Обопрись на меня.
— В этом нет необходимости, — процедил сквозь зубы Годрик.
Миссис Сент-Джон взглянула на него.
— Тогда сделай это для меня. Позволь позаботиться о тебе, Годрик.
И Годрик сдался, ибо это было проще, нежели вступать в бесполезные пререкания. Его приемная мать оказалась сильнее, чем он ожидал, и Годрик озадаченно посмотрел на нее. Почему она делает все это?
Их взгляды встретились, и Годрику показалось, будто она прочитала его мысли.
— Не переживай понапрасну. Ты всегда был очень чувствительным мальчиком. Делал из мухи слона, а потом страшно переживал из-за воображаемых последствий. А теперь просто прими как должное то обстоятельство, что я помогаю тебе передвигаться по коридору.
Годрик тихо засмеялся.
— Хорошо.
В коридоре они увидели Уинтера Мейкписа, прислонившегося к стене. Его темные глаза удивленно остановились на миссис Сент-Джон.
— Мы должны обсудить… кое-что, прежде чем вы уедете.
Годрик посмотрел на миссис Сент-Джон.
— Я спущусь к вам, мадам.
Миссис Сент-Джон поджала губы, но лишь кивнула, не сказав ни слова.
Годрик посмотрел на Уинтера.
— Жена привезла мне чистую одежду.
Они вернулись в комнату, и теперь Мейкпис наблюдал за тем, как Годрик пытается расстегнуть пуговицы на штанах.
— Сегодня вы спасли почти тридцать девочек. Шестерым необходимо провести в постели несколько дней, а остальные чувствуют себя вполне сносно. Только очень хотят есть.
Годрик поморщился, представив, какими отбросами питались девочки, но потом вспомнил о том, что его беспокоило больше всего.
— Элф рассказал вам, где располагается третья мастерская?
— Рассказал. — Уинтер сдвинул брови и помог Годрику освободиться от штанов. — Но боюсь, они сорвутся с места после сегодняшних событий. Они же не идиоты, чтобы сидеть и ждать вашего нападения.
— Верно. — Годрик взял чистые штаны, а потом посмотрел на сильно опухшую руку. Если ее перевязать, то… — Если бы я мог сейчас выйти из дому…
— Даже не думайте! — отрезал Уинтер. — Сначала нужно вылечить руку.
— Нужно найти девочек! — глухо прорычал Годрик. Он обнаружил, что с большим трудом застегивает штаны одной рукой.
— Да, но если вас ранят еще тяжелее или вовсе убьют, легче никому не станет. — Уинтер замялся. — Есть еще кое-что…
Годрик вскинул голову.
— Элф ушел после того, как привел сюда девочек, — сказал Уинтер. — Он был очень взволнован. Очевидно, Ханны, той рыжеволосой девочки, о которой он нам рассказывал, не оказалось среди освобожденных.
— Дьявол. — Годрик гневно посмотрел на руку. — Как думаете, она может попытаться напасть на мастерскую в одиночку?
— Она?
Годрик кивнул:
— Элф — девочка. Не стоило мне брать ее сегодня с собой.
— Вы… мы ничего не знали, — задумчиво протянул Уинтер. — Но она вполне может попытаться освободить свою рыжеволосую подружку самостоятельно.
Еще никогда Годрик не чувствовал себя таким беспомощным. Это просто неправильно. В последний раз его одолевали подобные чувства у постели Клары. Годрик прогнал прочь ужасные воспоминания.
На лице Уинтера отразилось волнение.
— Не думаю, что Элф станет действовать самостоятельно, — произнес он. — Она очень уважительно говорила об охранниках возле мастерских. И не забывайте: даже если она решится на подобную глупость, мастерскую наверняка уже перевезли в другое место.
Годрик кивнул, хотя слова друга послужили слабым утешением. Да, Элф создала себе имидж грубоватого и прагматичного парня, но она не побоялась сообщить о местонахождении мастерских и очень сожалела о том, что отдала негодяям рыжеволосую девочку Ханну.
Господи, только бы она не натворила глупостей.
Годрику необходимо было вылечиться, а потом вернуться в Сент-Джайлз и завершить начатое.
Кто-то тихонько постучал в дверь, прежде чем войти.
В дверном проеме показалась голова Мэггс.
— Экипаж ждет. К тому же уже светает.
Годрик посмотрел на жену, в нерешительности остановившуюся на пороге. Она даже не пыталась подойти ближе, словно опасалась, что ее оттолкнут. Она приехала за ним по первому же зову Уинтера. Не колебалась и не задавала лишних вопросов. А еще раньше легла с ним, Годриком, в постель и делала все, что он от нее требовал. Годрик чувствовал себя слишком разбитым, слишком старым, слишком утомленным, чтобы дать жене все, что ей так необходимо. Ему стоило дать ей свободу, отпустить к более молодому любовнику. Такому, как Роджер.
Он обязан сделать это. Но позже, когда поправится и не будет испытывать такой невыносимой боли. А пока он поблагодарил Мейкписа, накинул плащ и позволил Мэггс взять его под здоровую руку. Позволил принять на хрупкие плечи часть своего веса и спустился с ней по лестнице.
Миссис Сент-Джон ждала их у двери вместе с лакеями Мэггс. Они защищали Годрика и женщин с двух сторон, когда те медленно брели к экипажу. Однако от взгляда Годрика не ускользнула высокая фигура капитана Тревельона, скрывающегося в тени возле дома, и его многозначительный кивок. Это было предупреждение. Тревельон словно говорил: «Я знаю, кто ты. И когда в следующий раз появишься на Сент-Джайлз, виселицы тебе не миновать».
Эти слова капитана звучали в ушах Годрика, будто он прокричал их на всю улицу. И все же сейчас ему не было никакого дела до угроз. Мейкпис прав: ему необходимо вылечиться. Но когда вновь наберется сил, он вернется на Сент-Джайлз, невзирая на присутствие Тревельона, потому что девочек нужно спасти.
Миссис Сент-Джон прервала молчание, лишь когда все трое оказались в экипаже. Она посмотрела на Годрика и спросила:
— И как давно ты Призрак?
