Глава 19
Игнорировать неудобные правила.
Из тайного списка желаний Оливии Рэтборн
Оливия не собиралась дожидаться Стерлинга. Кроме того, граф уже прислал за ними гондолу. И поскольку она намеревалась убедить его расстаться с картиной лишь с помощью собственного очарования и уговоров, не стоило заставлять его ждать. Она гнала прочь беспокойство, связанное с тем, что ей придется встретиться с графом наедине. В конце концов это ее проблема, и она вполне способна вести переговоры самостоятельно. Оливия хотела стать независимой. Так почему бы не начать с сегодняшнего дня? И все же, где этот треклятый Стерлинг?
Оливия не стала дожидаться его возвращения прошлой ночью и отправилась спать. Впрочем, заснуть ей удалось отнюдь не сразу. Она долго ворочалась в постели, то и дело вскакивая, чтобы приложить ухо к двери, соединяющей их со Стерлингом апартаменты. Она не слышала никакого шума, но каждый раз убеждала себя в том, что Стерлинг давно вернулся, однако понять это помешала слишком толстая дверь. Один раз она даже отперла ее, но в последний момент удержалась от соблазна убедиться, что Стерлинг уже мирно спит в своей постели. А если же он еще не вернулся, Оливии не хотелось знать это наверняка.
Гондола скользила по глади канала, а мимо неторопливо проплывали невероятно красивые дома и дворцы Венеции. Только вот мысли Оливии были далеки от всей этой красоты. Бессонная ночь не прошла даром, и, заснув под утро, она проспала дольше, чем намеревалась. Проснувшись и одевшись для ленча с графом де Сарафини, Оливия вновь постучала в дверь Стерлинга и вновь не получила ответа. Проходившая мимо горничная сообщила, что графа нет в его апартаментах. Она не сказала, ночевал ли он здесь, а Оливия не стала спрашивать.
Ревность отнюдь не добродетель, но в данном случае и не порок тоже. Хотя бы потому, что благодаря ей Оливия наконец поняла, чего хочет на самом деле. Она хотела получить наследство, независимость, возможность самой управлять собственной жизнью, а еще хотела Стерлинга. Так просто. Удивительно, как она не поняла этого раньше.
Секретарь графа вежливо поприветствовал Оливию, а потом проводил в дом. Комната, где она очутилась, была чуть меньше гостиной, в которой она разговаривала с графом вчера, но не менее красива. Потолок был также украшен плафонами, камин сиял позолотой, а высокие стеклянные двери вели на просторную террасу. Над головой сверкала люстра из резного стекла, каких Оливия не видела нигде, кроме Венеции. У одной из стен стояли два стула в стиле рококо. Стол тоже был сервирован для двоих. У другой стены располагался мольберт с картиной Тициан.
Оливия подошла ближе, чтобы разглядеть полотно. Она разбиралась в живописи хуже Стерлинга, но эта картина, без сомнения, являлась творением мастера.
— Удивительно, что краски сохранили свою яркость даже по прошествии четырех веков, — раздался за спиной Оливии голос графа. — Беллини…
— Джованни?
Граф тихо засмеялся.
— Да, Джованни первым понял преимущество масляных красок перед темперой, но Тициан поднял эту технику на невиданные доселе высоты.
— Великолепно, — с улыбкой произнесла Оливия и повернулась к графу.
— Совершенно с вами согласен. — Он подошел к столу, налил бокал вина и подал Оливии. — Однако великолепие этого полотна меркнет перед вашей красотой.
Чуть насмешливо вскинув бровь, Оливия приняла бокал из рук графа.
— Прошлой ночью перед моей красотой мерк ваш дворец.
— Вы меня поймали. — Граф улыбнулся. — Я не слишком оригинален в своих комплиментах, но зато искренен.
Оливия сделала глоток вина и кивнула на стол.
— Вы не ждали, что граф к нам присоединится?
— Ждал, но надеялся на обратное. — Де Сарафини налил вина и себе. — Стол был накрыт на троих, но когда мой мажордом сообщил, что вы приехали без сопровождения, я приказал убрать прибор графа. Теперь вы не сомневаетесь в благородстве моих намерений?
Оливия улыбнулась.
— Нисколько.
— Прекрасно. — Граф отпил вина. — Мне послать графу письмо с благодарностью?
— За то, что тот проявил грубость и не явился к вам с визитом?
— За то, что был так любезен, что позволил нам остаться наедине.
— Должна сказать, граф ничего не знал о вашем приглашении. — Оливия пожала плечами. — Так случилось, что сегодня утром мы разминулись.
— И за это я тоже ужасно благодарен провидению. — Де Сарафини изучающе посмотрел на Оливию. Но если вчера его внимание казалось забавным и очаровательным, то сегодня смущало и приводило в замешательство. Он смотрел так, словно прикидывал — годится она для постели или нет и как лучше ее туда завлечь. — Может, вы хотите сначала поесть?
— Сначала?
— Перед тем как поведаете мне свою историю.
Оливия покачала головой.
— Боюсь, я вас не понимаю.
— Рассказ о том, почему вы так хотите получить Тициана. — Он выдвинул стул. — Прошу вас, садитесь.
— Благодарю вас, — с облегчением ответила Оливия. Должно быть, она составила себе неверное мнение об этом человеке. Она села на предложенный ей стул, и граф последовал ее примеру. Спустя мгновение у стола возник слуга с первым блюдом.
— Скажите, леди Рэтборн, — начал граф, — что именно в моем прекрасном городе вы хотели бы увидеть?
Оливия на мгновение задумалась.
— Думаю, все.
— В таком случае вам обязательно нужно задержаться здесь еще на некоторое время, — с улыбкой произнес де Сарафини. — Могу я предложить вам начать осмотр с площади Сан-Марко?
Советы графа о том, что непременно нужно посмотреть в Венеции, сопровождались кратким экскурсом в историю и забавными рассказами о жителях города и его гостях. Галилео, лорд Байрон и Казанова бродили когда-то по его вымощенным булыжником дорожкам. Сегодня граф был столь же обворожителен, как и прежде. Восхитительное угощение сопровождалось захватывающей беседой, которая, в свою очередь, запивалась неприлично большим количеством вина, поэтому к концу ленча Оливия ощущала легкое головокружение.
— А теперь, моя дорогая, — граф откинулся на стуле, скрестил руки на груди и посмотрел на свою гостью, — расскажите мне, зачем вам понадобился мой Тициан. Из ваших слов я понял, что делаете вы это вовсе не для того, чтобы почтить память покойного супруга.
— Вы совершенно правы. — Оливия вздохнула. — Чтобы унаследовать то, что полагается мне по праву, я должна завершить три коллекции моего покойного мужа. Таковы его условия. Одна из таких коллекций — копии картин Беллини, сделанные Тицианом. Коллекция состоит всего из двух картин, одна из которых принадлежит вам. Если я получу ее, коллекция будет считаться завершенной.
— Так-так, — задумчиво протянул граф. — Стало быть, я был прав: ваш муж был не слишком приятным человеком.
— Верно.
— А если вы не выполните его условия?
— Моя жизнь останется такой же, как и до его смерти, — просто ответила Оливия.
Де Сарафини прищурился.
— Вы не были довольны этой жизнью?
— Нет. — Оливия решительно встретила взгляд графа.
— Стало быть, вы хотите купить картину?
— Я могла бы купить ее, если вы предпочитаете деньги. — Оливия положила руки на стол, сцепила пальцы и подалась вперед. — Но я подумала о том, что, возможно, вас заинтересует гораздо большее, нежели денежная стоимость полотна.
— Помимо безграничной благодарности красивой женщины? — Граф понимающе улыбнулся. Оливия смутно ощутила, как что-то коснулось ее ноги под столом, но потом решила, что ей почудилось. — Я подумал о нескольких вещах, которые могли бы меня заинтересовать.
Оливия отодвинула ногу и улыбнулась в ответ.
— У меня есть для вас предложение, граф.
— Пьетро. — Де Сарафини взял руку Оливии в свою и поднес ее к губам. — Меня зовут Пьетро. Произнесите мое имя.
Оливия ошеломленно смотрела на графа.
— Пьетро?
— Я знал. Оно слетело с ваших губ подобно лепесткам розы, сорванным порывом ветра.
Оливия смотрела на графа, и ее ноги вновь что-то коснулось. Да что же это…
— А вы, cara mia? — Он перевернул руку виконтессы и очень по-итальянски поцеловал ее ладонь. — Вы Оливия. Как плод. Дар богов.
— О, — еле слышно выдохнула она.
Губы графа коснулись ее запястья.
— Эти боги очень щедры.
Господи, да что он себе позволяет? И — Боже праведный! — неужели это его нога ласкает ее под столом? Оливия убрала ногу и попыталась высвободить руку. Граф поднялся со своего стула и заключил ее в объятия.
— Граф! — Если бы она выпила чуть меньше вина, ее возмущение было бы неподдельным. Но сейчас сложившаяся ситуация лишь забавляла Оливию. — Вы знаете, как… как ваше поведение предсказуемо?
Граф замер.
— Что вы хотите этим сказать?
— Мой дорогой Пьетро, в каждом романе, который я когда-то читала, англичанок всегда соблазняют страстные итальянцы, едва только те появляются в их стране. Я была бы удивлена, не попытайтесь вы проделать то же самое со мной.
На губах графа заиграла чувственная улыбка.
— И разочарованы?
— Нет. Оскорблена. — Оливия рассмеялась. — А теперь отпустите меня.
— Но ведь вы хотели мне что-то предложить.
— Так и есть. Но сначала отпустите.
Граф заглянул в глаза Оливии. Судя по всему, он считал, что этот чувственный и невероятно грешный взгляд подействует на нее безотказно.
— Пожалуй, я выдвину встречное предложение.
— Может быть. А сейчас, — в голосе Оливии зазвенела сталь, и она решительно выдержала взгляд графа, — отпустите меня.
Де Сарафини задумался.
— Ну, если вы уверены, что хотите этого…
— Абсолютно уверена.
— Но если вы хотите получить картину… — Граф не закончил фразу, но ему и не нужно было договаривать.
— Я должна позволить вам соблазнить себя?
Де Сарафини улыбнулся.
— Да будет вам, Пьетро. — Оливия осуждающе посмотрела на графа. — Я не настолько глупа и никогда не поверю, что вы отдадите мне произведение искусства, принадлежавшее вашей семье на протяжении веков, лишь за то, что я разделю с вами постель.
Граф прищурился.
— Не верите?
— Конечно, нет.
— Прекрасно. — Он крепче прижал Оливию к себе. — В таком случае вы не будете разочарованы.
— Да отпустите же меня. — Оливия уперлась руками в грудь графа. — Должна сказать, ваши бесчестные намерения меня очень разочаровали.
— Мои намерения? — Граф наклонил голову и легонько укусил Оливию за шею. — И каковы же они?
— Да, Пьетро, каковы твои намерения? — раздался женский голос.
Граф замер, а Оливия, воспользовавшись минутным замешательством, поторопилась высвободиться из его объятий. В дверях, ведущих на террасу, стоял Стерлинг, и, судя по выражению лица, происходящее совсем его не забавляло. Его сопровождала темноволосая красавица, чей голос Оливия только что слышала. Именно с этой женщиной танцевал вчера вечером Стерлинг. И именно у нее он, возможно, провел ночь.
Сдвинув брови, Оливия гневно посмотрела на незнакомку.
— Кто вы?
Красавица вскинула изящно изогнутую бровь, как если бы не могла поверить собственным ушам.
— Вы спрашиваете, кто я? Да кто вы такая, чтобы задавать мне подобные вопросы? Кто я! Ха! А вот кто вы?
— Позвольте представить вам виконтессу Рэтборн, — вступил в разговор Стерлинг.
— Мне известно ее имя. — Красавица фыркнула и переключила свое внимание на графа де Сарафини. — Ты не ответил на мой вопрос.
— Вопрос? — Граф невинно пожал плечами. — Какой вопрос, amore mio!
Темноволосая синьора угрожающе прищурилась.
— Каковы твои намерения, Пьетро?
— Мои намерения? — Граф охнул, как если бы его оскорбили сквозящие в голосе женщины подозрения. — Мои намерения вполне благородны. Это все она. — Он осуждающе ткнул пальцем в сторону Оливии. — Она хотела сделать мне непристойное предложение.
— Это ложь! — возмущенно фыркнула Оливия. — Я действительно хотела предложить ему кое-что. Но не то, что вы подумали, и он прекрасно это знает.
— Ха! Свинья, — тряхнув головой, презрительно бросила итальянка.
— Совершенно с вами согласна. — Оливия гневно взглянула на графа.
— Оливия, позволь представить тебе… — Стерлинг подошел к виконтессе и встал рядом с ней. — Перед тобой графиня де Сарафини.
Оливия поморщилась.
— О Боже! Простите.
— За то, что я замужем за свиньей? — Графиня небрежно пожала плечами. — К подобным вещам быстро привыкаешь.
— Я не свинья. — В голосе графа послышалось негодование. — Я… я просто мужчина. И возможно, слабый мужчина. Только посмотри на нее. — Он указал на Оливию. — Она так красива.
— Maiale! — бросила графиня мужу в лицо.
— Алессандра… — начал граф.
— Maiale! — Она двинулась к мужу, выкрикивая что-то на родном языке и отчаянно жестикулируя.
Стерлинг потянул Оливию в сторону, но в этом не было необходимости, ибо супруги уже забыли о присутствии в комнате посторонних людей. Более того, они принялись ругаться еще громче и все ожесточеннее размахивали руками.
— Понятия не имею, что именно они говорят, — прошептала Оливия.
Стерлинг усмехнулся в ответ.
— Но в общих чертах можно представить, о чем речь.
Стерлинг вздохнул.
— Она продолжает обзывать его свиньей — глупой свиньей, если быть точным, — а он настаивает на том, что во всем виновата ты.
— Да как он смеет! — Оливия осеклась. — Ты говоришь по-итальянски?
— Не настолько хорошо, чтобы свободно разговаривать с местными жителями. Но я довольно неплохо владею латынью. — Сдвинув брови, Стерлинг посмотрел на виконтессу. — Оливия, ты пьяна?
— Нет, — нерешительно произнесла Оливия, а потом решительно покачала головой. — Нет. — Она упрямо вздернула подбородок. — Хотя в этом-то и состоял коварный план графа. Где ты был?
— Графиня пригласила меня посмотреть сад, что мы и намеревались сделать. Но почему ты приехала сюда одна? Почему не дождалась меня?
— Я не знала, где ты, и не хотела заставлять графа ждать. — Оливия негодующе фыркнула. — И где, позволь спросить, ты был прошлой ночью? Тоже смотрел сад?
— Ревнуешь? — Стерлинг едва сдержал улыбку.
— Ничуть. И сотри с лица эту самодовольную ухмылку. — Мне просто… — Оливия задумалась, подыскивая нужное слово. — Любопытно. И ты не ответил на мой вопрос.
— Потому что он не стоит того, чтобы на него отвечать. И кстати, я не виделся с графиней после того, как мы уехали вчера с бала. Позволь заметить, что мои подозрения относительно ветреной натуры графа оправдались.
— Ты сказал, что он напоминает тебе брата.
— Разве я оказался не прав?
— Нет необходимости каждый раз меня спасать. — Оливия фыркнула. — Я прекрасно справилась бы сама.
— Я это понял, когда мы вошли.
Оливия проигнорировала последнее замечание Стерлинга.
— Ты по-прежнему не ответил, где пропадал прошлой ночью.
— Встречался с Джозайей.
— Без меня? — Оливия вопросительно вскинула бровь. — По поводу чего?
— Леди Рэтборн, — перебила Оливию графиня. — Что вы хотели предложить моему супругу?
Оливия перевела взгляд на Стерлинга.
— Да, моя дорогая, — лениво протянул тот, — что ты хотела предложить его светлости?
— В общем… — Оливия глубоко вздохнула. — Если вы отдадите мне своего Тициана и я в случае успеха получу причитающееся мне наследство, я не только верну вам картину, но и отдам в придачу ту, что будет принадлежать мне.
Стерлинг улыбнулся. Графиня с подозрением посмотрела на Оливию.
— Зачем вам это?
— Кроме того, что они помогут мне завладеть наследством… — Оливия пожала плечами. — Эти картины не представляют для меня никакой ценности.
Граф пробормотал что-то по-итальянски, но Оливия ничего не поняла, и, возможно, к лучшему.
— Весьма интересное предложение. — Графиня на мгновение задумалась. — А если вам не повезет?
— Я сразу же верну вам картину. Хотя… — В голосе Оливии зазвенела решимость. — Я намерена одержать победу.
Графиня внимательно посмотрела на гостью.
— Но эти картины бесценны.
— Только не для меня. — Оливия тряхнула головой. — Коллекции моего мужа представляют немалую ценность. Но когда они станут моими, я передам их музеям или продам, чтобы потратить деньги на благотворительность.
Брови графини удивленно взметнулись вверх.
— Вы так сильно его ненавидели?
Оливия не отвела взгляда.
— Да.
Графиня с минуту смотрела на нее, а потом улыбнулась.
— Вы очень мне нравитесь. Потому что напоминаете… меня. — Она решительно кивнула. — Картина ваша.
Граф ошеломленно охнул.
— Ты с ума сошла? О чем ты только думаешь? Тот факт, что ты отдаешь семейную ценность англичанке, ужасен, но отдать картину англичанке, которую мы даже не знаем.
— Именно поэтому я предложил ее светлости посетить вместе со мной британского посла, — мягко вставил Стерлинг.
Графиня бросила на него исполненный восхищения взгляд.
— Он знал, что, как бы ни решился вопрос с картиной, мы наверняка захотим удостовериться, что вы именно те, за кого себя выдаете. — Взгляд графини пробежался по Стерлингу так, как если бы она подразумевала нечто большее. — Это умно, не правда ли?
С губ графа сорвался стон.
— Совершенно с вами согласна, — еле слышно произнесла Оливия. Так вот, значит, что задумал Стерлинг. Она не могла винить его за то, что он оказался гораздо предусмотрительнее нее. Он действительно поступил умно. Оливия благодарно улыбнулась.
Их со Стерлингом взгляды встретились, и у нее перехватило дыхание — таким теплым и глубоким было выражение его глаз. Вот он — мужчина, на которого можно положиться, которому можно доверить свое сердце и будущее.
— Я отдам распоряжение упаковать картину и переправить к вам в отель.
Оливия тряхнула головой, прогоняя наваждение, и посмотрела на графиню.
— Только есть одно условие. Мой покойный супруг хотел, чтобы коллекции носили его имя.
Графиня вскинула бровь.
— Как вы отнесетесь к медной табличке? Очень маленькой, почти незаметной? По-вашему, этого будет достаточно?
— Более чем достаточно, — с облегчением ответила Оливия.
— Но у нас даже не было времени на раздумья, — запротестовал граф.
— Второй Тициан вернется домой, — решительно произнесла графиня. — Только ради одного этого стоило согласиться на предложение виконтессы.
Недовольно надув губы, граф скрестил руки на груди:
— Хорошо. Только на этой табличке должно также стоять имя де Сарафини.
Оливия кивнула.
— Ничего не имею против.
— Очень хорошо. — Графиня удовлетворенно улыбнулась. — Все остались довольны. Граф рассказал мне о вашей проблеме, леди Рэтборн. Я считаю ваше решение смелым и достойным восхищения. В этом мире женщине не просто действовать решительно. Гораздо проще покориться судьбе, нежели пытаться изменить ее. — Графиня посмотрела на Оливию с восхищением и некоторой завистью.
— Примите мою бесконечную благодарность, графиня.
Граф фыркнул.
— Леди Рэтборн, я не сомневаюсь, что однажды вы тоже окажете мне любезность, — сказала Алессандра с улыбкой, и Оливия поняла, что обрела в ее лице добрую подругу. — Но я попрошу вас кое о чем.
— О чем угодно, графиня.
— Когда придет время возвратить мне картины, привезите с собой этого своего Уайлдвуда. — Графиня склонилась к уху Оливии и прошептала: — Надеюсь, к тому времени вы все же станете его любовницей.
— О, я не… — Оливия замолчала, а потом улыбнулась. — Возможно.
— Не глупите. Таких, как он, мало. И он вас хочет. Мне кажется, вы завладели его сердцем.
— Правда?
Алессандра кивнула.
— Мне это очевидно.
— Благодарю вас. — Оливия улыбнулась. — И еще раз огромное спасибо за картину.
— Не стоит благодарности. Мы с вами похожи. — Она улыбнулась. — Пьетро мой второй муж.
Стерлинг покашлял.
— Нам пора возвращаться в отель.
Они попрощались с супругами де Сарафини, и граф вновь поцеловал руку Оливии. Даже в присутствии жены он сделал это намеренно медленно и с неохотой отпустил гостью. По пути в отель Стерлинг вновь пребывал в задумчивости. Он явно злился на Оливию. Остановившись у дверей своих апартаментов, он подобрал с пола записку и пригласил Оливию войти.
— Если ты собираешься бранить меня…
— И в мыслях не было. — Стерлинг захлопнул дверь, развернул записку и быстро пробежал по ней глазами. После этого он позвал слугу и быстро написал ответ.
— Правда?
— Да. — Стерлинг свернул листок бумаги с ответом. — Я не собирался бранить тебя за то, что ты отправилась на встречу с графом без сопровождения, хотя, должен признаться, поступила ты крайне неразумно.
Оливия глубоко вздохнула.
— Наверное.
— Я также не собираюсь бранить тебя за то, что слишком много выпила. Хотя это тоже крайне неразумно.
Оливия упрямо подбоченилась:
— Я не пьяна.
— Конечно, нет. Но ведь ты признаешь, что выпила больше, чем нужно?
— Вино было очень хорошее, — еле слышно ответила Оливия.
— И я не стану бранить тебя за то, что не посвятила меня в свой план. — Стерлинг выдержал паузу. — Хотя план отличный.
Оливия едва сдержала довольную улыбку.
— Ты правда так считаешь?
— Считаю. Я никогда не ставил под сомнение твои умственные способности. — Раздался стук в дверь. Стерлинг вышел в коридор и вернулся уже без записки.
— Что это было?
— Записка для Джозайи. Ближайший корабль, следующий в Англию, отправляется лишь утром. Я распорядился купить нам билеты.
Оливия удивленно посмотрела на Стерлинга.
— Я думала, мы осмотрим город. Последуем за ветром.
— Теперь ветер дует в другую сторону.
Оливия покачала головой.
— Не понимаю.
— Объясню позже. А теперь нам нужно обсудить то, что следовало обсудить очень давно.
Оливия судорожно сглотнула.
— В самом деле?
— Да. — Стерлинг подошел ближе.
— О чем мы…
— Обо всем. О прошлом. И о будущем.
Оливия взглянула Стерлингу в глаза.
— И прежде всего я должен сказать, — он заключил Оливию в объятия, — что моего имени больше нет в твоем списке.
