Глава 16
«Поразительно!» Только этим словом Стерлинг мог описать картину, открывавшуюся его взору.
Он стоял на балконе своего номера в гостинице «Гранд Отель Роял Даниэли». За его спиной слуга распаковывал саквояжи и развешивал вещи в шкафу. А впереди раскинулась лагуна, заполненная лодками всевозможных форм и размеров, которые скорее напоминали сказочные суденышки, непригодные для передвижения по «большой» воде. На противоположной стороне лагуны переливался в лучах полуденного солнца собор Сан-Джорджо Маджоре с его устремляющейся ввысь кампанилой.
Джозайя отправился на поиски дома графа де Сарафини. И уже отсутствовал нескольких часов. У него был адрес, и менеджер отеля пояснил, как добраться до нужного дома, но Стерлинг все равно не был уверен, что молодому человеку удастся его найти. А еще ему ужасно хотелось лично обследовать извилистые, переплетающиеся меж собой улочки Венеции. Если бы Оливия вызвалась помочь, Джозайя был бы только рад этому. Стерлинг улыбнулся. Мальчишка уже проиграл пари, даже если ни он сам, ни Оливия еще не осознавали этого.
Стерлинг готов был поблагодарить того несчастного негодяя в Каире за свое новое отношение к жизни. Нет, он никогда не забудет безжизненные глаза грабителя, устремленные в вечность. Никогда не сможет избавиться от разрушительного сознания того факта, что он — пусть и непреднамеренно — забрал жизнь другого человека. Однако в последующие за несчастным случаем дни Стерлинг начал понимать, что с ним произошло. Он с внезапной отчетливостью осознал, насколько жизнь изменчива и хрупка. Какие бы планы на будущее ни строил человек, как бы ни надеялся на то, что жизнь будет протекать как и прежде, ни в чем нельзя быть уверенным. Жизнь не должна зависеть ни от чего, кроме, возможно, любви.
Ливи когда-то любила его и полюбит снова. Не потому, что он пришел ей на помощь в Египте, не потому, что помогает получить причитающееся ей наследство, и не потому, что любил ее и продолжает любить. Оливия полюбит его потому, что они созданы друг для друга, а жизнь слишком коротка, чтобы совершать ошибки, Ведь их последствия лишают людей шанса стать по-настоящему счастливыми. Так или иначе Стерлинг заставит Оливию понять это.
— Восхитительно, не правда ли? — спросила Оливия, выходя на балкон.
— Картина поражает воображение. — Он улыбнулся.
— Меня впустил слуга, — как бы извиняясь, произнесла Оливия. — Кстати, тебе известно, что между нашими комнатами существует дверь? Хотя она заперта с моей стороны.
— Я прекрасно знаю и о двери, и о том, что она заперта. Мы путешествуем вместе, так что служащие отеля сделали определенные выводы. — Стерлинг пожал плечами. — Я могу переехать в другой номер, если хочешь.
— Нет необходимости. — Оливия помолчала. — Надеюсь, я не слишком навязчива.
— Ты никогда не бываешь навязчивой. — Стерлинг взял ее руку и поднес к губам. — Говорят, Венеция — самый романтичный город на земле.
Оливия рассмеялась, но руки не отняла.
— Я почти не сомневаюсь, что это сказал Казанова.
— И ты права.
— Я подумала, что мы могли бы немного прогуляться. Мы сказали Джозайе, что дождемся его возвращения, но мне не сидится на месте и я не хочу больше ждать.
Стерлинг кивнул.
— Ты читаешь мои мысли. Может, поедим мороженого в кафе «Флориан»?
Оливия удивленно вскинула бровь.
— Ты действительно изучил путеводитель.
— Именно так.
— Мороженое — это чудесно. — Оливия с любопытством посмотрела на Стерлинга. — Мне кажется, путешествие пошло тебе на пользу. Ну не во всем, конечно, — поспешно добавила она. — Но теперь ты совсем не похож на того человека, что пришел ко мне по просьбе моего отца.
— А это хорошо?
На губах Оливии заиграла улыбка, которую Стерлинг видел во сне на протяжении многих лет.
— Очень хорошо.
— Ну и каким же образом я изменился? — Глаза Стерлинга улыбались. Оливия так и не отняла у него руки, он тоже не хотел ее отпускать.
— Когда мы только отправились в это путешествие, ты был угрюмым и слишком серьезным, словно все проблемы мира лежали тяжким бременем на твоих плечах.
— Понятно. — Стерлинг кивнул. — Точное описание слишком уравновешенного, чопорного и скучного человека. Или, вернее, точное описание графа Уайлдвуда.
— А еще высокомерного. Не забывай об этом.
Стерлинг поморщился.
— Ну уж собственного высокомерия я никогда не забуду.
— Хотя, — Оливия улыбнулась, — подозреваю, эта черта твоего характера никуда не делась.
Стерлинг рассмеялся.
— Наверное, ты права.
— А потом на корабле, увозившем нас в Каир, ты… — Оливия задумчиво сдвинула брови. — Не знаю, как это объяснить.
— В самом деле? — Стерлинг вновь поднес ее руку к губам. — Я очень старался быть идеальным попутчиком.
— И тебе это удалось. Так думала почти каждая пассажирка нашего корабля.
— А ты? — Граф заглянул в зеленые глаза Оливии. — Ты тоже так думала?
— Я наслаждалась твоим обществом. Ты был таким обворожительным. — Во взгляде Оливии промелькнула неуверенность, но она по-прежнему не отнимала руки. Воспротивится ли она, если он обнимет ее? — Ты стал очень похож на Стерлинга, которого я знала когда-то.
Граф перевернул руку Оливии и поцеловал ладонь.
— Он тоже был обворожительным?
— Стерлинг, которого я когда-то знала?
Кивнув, он отступил в глубину комнаты. С удовлетворением отметив, что слуга ушел, он медленно заключил Оливию в объятия.
У нее перехватило дыхание.
— Он был невероятно обворожительным. И таким… чудесным.
— А… — Стерлинг посмотрел на Оливию. Попытается ли она его остановить, если он сейчас ее поцелует?
— А потом в Египте… — Оливия судорожно сглотнула.
— И что же? — Наклонив голову, Стерлинг легонько коснулся губами шеи Оливии. — Что же в Египте?
— В Египте… — Оливия еле заметно подалась ему навстречу. — В Египте ты был…
Стерлинг поцеловал чувствительное местечко возле мочки уха.
— И каким же?
— Ты был поглощен какими-то мыслями… — С губ Оливии сорвался еле слышный стон. Такой тихий, что Стерлинг не услышал бы его, если б не покрывал поцелуями ее чудесную шею. — Ты думал о своей матери, и сэре Лоуренсе, и… о Господи… о змеях.
Стерлинг что-то пробормотал. Исходящий от Оливии аромат весны и свежести окутывал его точно вуалью и проникал в душу. На вкус ее кожа была такой же, как и прежде. Она оставляла на губах привкус лета, страсти и благоговения.
— Теперь ты знаешь мою тайну.
— Да, — выдохнула Оливия. — Ты… настороженно относишься к змеям.
— К египетским змеям, — поправил ее Стерлинг. Господи, ну как он умудрился потерять ее? Он крепче прижал к себе Оливию и покрыл ее подбородок легкими, точно прикосновение перышка, поцелуями.
— Именно так.
— У меня есть и другие тайны. — Губы графа коснулись наконец губ Оливии.
— Правда? — Оливия прижала руки к бокам, как если бы хотела обнять Стерлинга, но не позволяла себе.
— М-м-м…
— Да… ну… э… все мы.
— Ах да, твой список.
Вздохнув, Оливия кивнула. Стерлинг крепче прижал женщину к себе и уткнулся в ее шею.
— Каковы же твои тайны, Ливи? Что же там, в твоем списке желаний?
— Мечты о путешествиях и приключениях… — Она тихо застонала и наконец обняла Стерлинга за талию. — И о тебе…
— Ты хотела меня? — Стерлинг улыбнулся, с наслаждением вдыхая аромат, источаемый теплой шелковистой кожей.
Веки Оливии, дрогнув, сомкнулись, и она кивнула.
— Я хотела… чтобы ты… оказался в моей постели…
Стерлинг запечатлел на ее шее нежный поцелуй.
— И?..
— И… — Оливия вздохнула. — Это положило бы конец…
Стерлинг замер.
— Конец чему?
— М-м-м… нашей истории.
— Что? — Стерлинг отстранился и посмотрел на нее. — Что ты хочешь этим сказать? Я не знал, что существует, как ты говоришь, «наша история».
Оливия с мгновение в замешательстве смотрела на Стерлинга, но потом выражение ее глаз стало осмысленным.
— О.
Стерлинг нахмурился.
— «О»? Мне кажется, твое заявление заслуживает более пространного ответа, нежели это невразумительное восклицание.
— Да-да, извини, — ответила Оливия. — Просто мне ничего не пришло в голову.
— Ты хотела разделить со мной постель? Подобно продажной женщине?
Оливия фыркнула.
— Ну конечно, не как продажная женщина.
— Это было в твоем треклятом списке?
Оливия скрестила руки на груди.
— Да.
— И что потом?
— Потом… — Она пожала плечами. — А потом ничего.
Стерлинг прищурился.
— Ничего?
— Именно так я только что сказала.
И вдруг на Стерлинга снизошло озарение.
— Ты намеревалась бросить меня? Вычеркнуть из своей жизни?
Оливия упрямо вздернула подбородок.
— Таков был мой план.
Стерлинг стиснул зубы.
— Ты хотела разбить мое сердце, как я разбил твое?
— Ну, я не думала об этом в таком контексте. Я не задумывалась о том, что это как-то затронет твое сердце.
— Прекрасно, — бросил Стерлинг, протянул руку и резко рванул Оливию к себе. Если она всего лишь хочет разделить с ним постель, значит, так тому и быть. Сейчас. — В таком случае мое сердце больше не имеет к этому никакого отношения. Так что можешь вычеркнуть из своего списка один пункт.
Оливия с минуту смотрела Стерлингу в глаза, а потом обвила руками его шею и подставила лицо для поцелуя.
Их губы сомкнулись, и весь гнев Стерлинга мгновенно улетучился. Равно как и все добрые намерения, поднявшие было свои отвратительные головы. Губы женщины приоткрылись, и ее язык вступил в сладостную дуэль с языком мужчины. Волна окатившего Стерлинга желания оказалась столь мощной, что Оливия наверняка тоже почувствовала это.
Объятия были столь крепкими, что Стерлинг ощущал каждый ее вздох. Жар ее тела обжигал кожу, проникая сквозь слой одежды, а его возбуждение было столь велико, что не почувствовать его было невозможно. Рука Стерлинга ласкала спину женщины, а потом спустилась ниже. Он хотел ее, любил ее, и пока этого было достаточно.
Раздался стук в дверь, и Стерлинг поднял голову.
— Да! — рявкнул он.
— Это Джозайя Кадуоллендер, сэр, — раздался голос из-за двери.
Оливия тотчас же высвободилась из объятий Стерлинга и поспешно отошла в сторону, как если бы была благодарна за это неожиданное вторжение. Она пригладила подол платья, отказываясь взглянуть Стерлингу в глаза.
— Я полагаю, ты не хочешь, чтобы он увидел тебя в объятиях другого мужчины, — бросил граф.
— Это было бы неприлично и грубо, — огрызнулась Оливия.
Стерлинг выждал пару мгновений, чтобы взять себя в руки, а потом подошел к двери и рывком распахнул ее.
— Сэр. — На пороге стоял сияющий Джозайя.
Отойдя в сторону, Стерлинг пригласил его в комнату.
— Поразительное место. — Джозайя переступил через порог, и Стерлинг закрыл за ним дверь. — Улицы, вернее, то, что их заменяет, извиваются, делают резкие повороты, каждый раз являя взору путешественника что-то новое и чрезвычайно интересное. Дома кажутся сказочными и словно сложенными из рафинада. Такие причудливые и… — Заметив Оливию, стряпчий замолчал. — Оливия. — Его взгляд перекочевал на графа. — Надеюсь, я вам не помешал?
— Ничуть, — мягко ответил Стерлинг. — Мы как раз обсуждали…
— Венецию, — поспешно вставила Оливия. — Хотели прогуляться по площади в ожидании вашего возвращения.
— Прошу прощения за задержку. — Джозайя покаянно покачал головой. — Даже имея на руках указания менеджера отеля, в этом городе легко заблудиться. К счастью, рано или поздно, в какую бы сторону ни повернул, все равно оказываешься на Большом канале.
— Но вы отыскали дом графа?
— Дворец, — поправил Стерлинга стряпчий. — Весьма впечатляющее сооружение. Никогда не видел ничего подобного.
— И?.. — нетерпеливо спросил Стерлинг, желая, чтобы Джозайя сразу перешел к делу.
— Я доставил ваше письмо, но с самим графом мне поговорить не удалось. Только с его секретарем. — Джозайя достал из кармана сюртука два довольно больших конверта.
— Это для вас. — Один конверт он протянул Стерлингу, а другой — Оливии. — Я дождался, пока секретарь передаст графу ваше письмо, и тот ответил, что будет счастлив встретиться с вами. Сегодня вечером он устраивает торжество в честь выставки семейной коллекции предметов искусства. Граф надеется, что вы примете его приглашение.
— Выставка? — пробормотал Стерлинг. — Это интересно.
Оливия распечатала конверт, достала оттуда сдержанное, официальное приглашение и взглянула на Джозайю.
— Только два?
— На время путешествия мы немного забыли кое о чем, но факт остается фактом: вы виконтесса Рэтборн, а лорд Стерлинг — граф Уайлдвуд. Поэтому граф де Сарафини почтет за удовольствие пригласить столь высокопоставленных особ на свое торжество. — Джозайя пожал плечами. — Я же простой стряпчий, в котором нет ни капли благородной крови. Неудивительно, что мне не досталось приглашения. — Молодой человек улыбнулся. — Но я уверен, что вполне смогу найти себе развлечение, пока вы наслаждаетесь гостеприимством графа де Сарафини.
Стерлинг улыбнулся в ответ, несмотря на свое мрачное настроение. Энтузиазм молодого стряпчего оказался раздражающе заразным.
— А теперь прошу прощения — я еще не распаковал вещи.
Кивнув, Стерлинг поблагодарил Джозайю за его старания, и тот вскоре ушел.
— Я тоже пойду. — Оливия направилась к двери, однако Стерлинг преградил ей дорогу.
— Это вряд ли. Нам нужно кое-что обсудить.
— Нам нечего обсуждать, — холодно возразила Оливия.
— Я хочу поподробнее узнать о твоем списке желаний.
— Тебя это не должно интересовать.
Стерлинг стиснул зубы.
— Меня интересует все, что касается тебя.
— Я была права. — Оливия прищурилась. — Ты остался таким же высокомерным, как прежде.
Стерлинг не обратил внимания на ее слова.
— На каком месте я стою в твоем списке?
— Это не имеет никакого значения.
— Для меня имеет!
— Что ж, хорошо. — Она гневно сверкнула глазами. — В моем списке ты занимаешь первую строчку!
— Первую? — Стерлинг ошеломленно заморгал. Внутренний голос заметил, что нахождение на первом месте в списке, помогавшем Оливии выжить на протяжении десяти лет несчастливого брака, не так уж плохо. Но Стерлинг заставил его замолчать.
— Стало быть, я первый, с кем ты собиралась разделаться, чтобы продолжать жить дальше?
— Я не собиралась придерживаться определенного порядка. — Оливия усмехнулась. — Я думала, что стану вычеркивать пункты своего списка, как мне заблагорассудится. По мере их возникновения в моей жизни.
И вдруг озарение снизошло на Стерлинга столь неожиданно и отчетливо, что он едва не задохнулся от возмущения.
— На корабле по пути в Египет ты постоянно пыталась затащить меня в свою каюту. Ты хотела меня соблазнить!
— Не слишком успешно, если ты помнишь. Честно говоря, я думала, это будет проще. — Оливия закатила глаза к потолку. — И не надо делать вид, будто ты шокирован. Ведь еще несколько минут назад ты совершенно не возражал, чтобы тебя соблазнили.
— Это другое.
— Почему? Потому что на этот раз инициатива исходила от тебя?
— Да нет! — Стерлинг тряхнул головой, чтобы привести в порядок мысли. — Потому что это не было запланировано. Не было уловкой, призванной помочь тебе раз и навсегда вычеркнуть меня из своей жизни.
Оливия побледнела.
— Я этого не говорила.
— Тебе и не нужно было говорить, потому что твои намерения очевидны. Переспав со мной, ты оставила бы меня в прошлом и пошла дальше своей дорогой.
— Я и так оставила тебя в прошлом. Сделала это давным-давно. И не нужно говорить, что я поступаю неправильно.
— Но ведь так и есть.
— Не понимаю почему, — надменно произнесла Оливия.
— Во-первых, это крайне непристойно…
— Мне все равно.
— А во-вторых, подобное поведение скандально.
— Прекрасно!
— И кроме всего прочего, это… это аморально!
— Ну, да, конечно. Ты считаешь аморальными мои попытки тебя соблазнить. А вот то, что ты пытался соблазнить меня — в порядке вещей.
Стерлинг стиснул зубы.
— Я не это имел в виду.
— Но я поняла твои слова именно так. — Оливия с вызовом вздернула подбородок. — Я заслужила право поступать со своей жизнью по собственному усмотрению. Даже если она непристойна, скандальна и аморальна.
Стерлинг покачал головой.
— Но не втягивай в это меня.
— Именно тебя! А кого же еще, позволь тебя спросить? И потом, когда ты перестанешь испытывать чувство вины за то, что случилось в прошлом, тебе не будет больше места в моей жизни. В моем будущем.
Стерлинг долго смотрел на Оливию в напряженной тишине.
— А в твоем списке есть другие мужчины?
Оливия пожала плечами.
— Я не перечисляла их по именам.
— Да? А по какому же принципу? По титулам? По месту жительства? По социальному положению?
— Большей частью, — Оливия посмотрела Стерлингу в глаза, — по возможности испытать приключение.
— Понятно. Тогда для чего тебе скучный, слишком консервативный и ответственный граф? — Стерлинг прищурился. — Чтобы удовлетворить жажду мести?
— Не говори глупостей. — Оливия возмущенно фыркнула.
— Ты сказала, что так и не простила меня.
Виконтесса поджала губы.
— И тем не менее я никогда не испытывала желания отомстить тебе. Более того, — ее взгляд ожесточился, — я вообще не думала о тебе.
Стерлинг с минуту задумчиво смотрел на женщину, а потом глубоко вздохнул.
— Ты лжешь.
— Ты никогда об этом не узнаешь!
— Уже знаю, — холодно ответил Стерлинг. — Ты включила меня в свой список. Поставила на самую первую строчку. Этот список давал тебе силы жить дальше на протяжении многих лет. И поэтому я могу утверждать, что ты думала обо мне. Много думала.
— Ты высокомерное чудовище! — Оливия вновь двинулась к двери, но на этот раз Стерлинг не остановил ее. Она распахнула дверь, обернулась и спокойно произнесла: — Ты был в моем списке потому… что я считала тебя книгой, которую не дочитала в свое время. Я просто хотела узнать, что же в конце.
Сердце Стерлинга сжалось.
— В таком случае, моя дорогая леди Рэтборн, — он отвесил преувеличенно низкий поклон, — как только вы захотите вычеркнуть эту строчку из вашего списка, я к вашим услугам.
Оливия хотела уже что-то сказать, но закрыла рот и одарила Стерлинга ослепительной улыбкой.
— Я запомню это, милорд. Только у вас больше шансов переспать с египетской змеей, нежели со мной. — С этими словами Оливия кивнула, вышла в коридор и захлопнула за собой дверь.
Стерлинг смотрел ей вслед.
Он есть в ее списке. В ее проклятом списке! Он был для нее всего лишь строчкой, которую легко вычеркнуть! Да, наверное, он заслужил это. Но разве он не прилагал все силы к тому, чтобы исправить свои ошибки? Если не полностью, то хотя бы отчасти?
Это ведь Оливия не хотела говорить о прошлом. Но, судя по всему, до сих пор не желала его простить. А он, Стерлинг, делал все от него зависящее, чтобы завоевать ее сердце. Она все спланировала. Собиралась сначала его соблазнить, а потом вычеркнуть из своей жизни за ненадобностью.
Ну нет, этому не бывать.
Давным-давно пора перестать быть чертовски обаятельным и сговорчивым. Если ему не хочется улыбаться, он больше не станет этого делать. Однако, положа руку на сердце, Стерлинг готов был признать, что действительно получил удовольствие от путешествия в Египет в обществе Оливии, хотя ему пришлось обменять собственную мать на странный погребальный кувшин и спровоцировать выстрелом обрушение потолка, убившего человека. Правда, ему пришлось прилагать усилия к тому, чтобы смягчить последствия собственной ошибки, совершенной много лет назад. Но с другой стороны, — разве это не сработало? Разве не заставило Оливию вновь относиться к нему с доверием?
Он в ее списке! Дьявол. Он значит для нее не больше…
Святые небеса! Стерлинг с силой ударил себя ладонью по лбу. Он в ее списке! Какой же он дурак. Он произнес это всего минуту назад, но не придал значения собственным словам. На протяжении многих лет Оливия держалась за этот список точно утопающий за соломинку. И все это время в списке был он! Ну как он раньше не догадался? Оливия никогда не умела лгать.
Она думала о нем. Она не забыла того, что было между ними. И имя Стерлинга в ее списке означало лишь одно: она хочет быть с ним, так же как и он хочет быть с ней.
На лице Стерлинга заиграла улыбка.
Весьма интересное развитие событий. И все же… улыбка померкла. Оливия не признает этого. Более того, эта чертовка может попытаться доказать свою точку зрения, действительно начав вычеркивать пункты из своего списка. Пункты, в которых упомянуты другие мужчины.
Ну, это ей вряд ли удастся.
А что касается отсутствия для Стерлинга места в ее будущем… Так ведь он и есть ее будущее. А она — его. И еще задолго до окончания этого путешествия Стерлинг заставит ее осознать это.
Однако если она хочет разделить с ним постель, а потом вычеркнуть из своего списка — на лице Стерлинга вновь заиграла улыбка, — ей придется сначала выйти за него замуж.
