Глава 28

Мисс Эмили Кардингтон настигла Лиззи у столика с напитками. Щеки Эмили раскраснелись, а глаза радостно сияли.

– Изумительный бал! – воскликнула она.

Благотворительный вечер в доме Кардингтонов был в самом разгаре. Это мероприятие стояло последним в списке леди Торнборо перед отъездом из Лондона. Сейчас Лиззи прилагала все возможные усилия, пытаясь поддерживать глупую болтовню Эмили, и в то же время думала о своем… Она была счастлива, узнав о чудесном спасении брата, но как никогда опасалась за его жизнь. Эти переполнявшие Лиззи эмоции наводили ее на мысль о побеге. Сейчас же бежать отсюда – как можно дальше от Фредди, от его пристального внимания и бесконечных пересудов светского общества. Ей требовалось время, чтобы поразмыслить и решить, как действовать дальше. Оставалось продержаться всего один вечер. Еще несколько часов – и она будет свободна.

– Я только что танцевала с Джеймсом, – сказала Эмили, возвращая Лиззи к реальности. – Он великолепен.

Эмили взяла Лиззи под руку, отвела ее в сторону от других дам и продолжила беседу в более доверительном тоне.

– А после танца мы вышли на террасу подышать свежим воздухом. Ведь в зале ужасно жарко…

Щеки Эмили залил такой густой румянец, что Лиззи сразу поняла: один лишь свежий ночной воздух не мог произвести такого эффекта на юную леди. Испугавшись, что Эмили может потерять голову и броситься в тот же омут, что когда-то поглотил и ее саму, Лиззи решила предупредить девушку.

– Эмили, я не думаю, что вам с Джеймсом следовало оставаться наедине. Вас ведь могли заметить и бог знает что подумать.

– Правда? – улыбнулась Эмили. – Так я вам сейчас расскажу, кого видели мы, когда были на террасе.

Посмотрев по сторонам и убедившись, что их не могли подслушать, Эмили продолжила:

– Мы видели, как Люсинда и лорд Сомервилл сидели на скамейке в дальнем углу, и там было так темно, что их почти не было видно.

Услышав это, Лиззи оцепенела.

– И что же?..

– О, больше ничего не случилось. Они только разговаривали, но сидели так близко друг к другу… Мы с Джеймсом сразу поняли, что у них очень серьезный разговор. Неужели вы не догадываетесь? Лорд Сомервилл, должно быть, делал ей предложение!

Лиззи не могла в это поверить. Нет, такого не может быть! Нет, только не сегодня. Она почувствовала, как гулко забилось ее сердце.

Эмили же была в таком восторге, что даже тихонько взвизгнула, чем обратила на себя неодобрительные взгляды нескольких дам в возрасте. Она раскрыла веер и начала обмахиваться, чтобы скрыть свое возбуждение. Потом сделала несколько глубоких вдохов и, понизив голос, проговорила:

– Вероятно, они объявят о помолвке сегодня же.

Лиззи и раньше понимала, что такое может случиться. Но сейчас эта новость показалась ей такой неожиданной, что сердце болезненно сжалось.

– Возможно, вы ошибаетесь. То, что они разговаривали, еще не означает…

– Джеймс уверен, что так и есть, – перебила Эмили. – И совсем странной мне показалась его реакция. Кажется, он расстроен.

– Неужели? Что Джеймс может иметь против этой партии?

– Я задаю себе тот же вопрос, – сказала Эмили.

И кажется, я догадываюсь, каков ответ. Если Джеймс попросит моей руки… – Эмили сжала пальцы Лиззи. – Я надеюсь, он это сделает. Как вы полагаете?

Лиззи с трудом сосредоточилась на вопросе Эмили, так как ее мысли были заняты совсем другим. Она неуверенно кивнула:

– Да, конечно.

– Какая вы милая! – Эмили сжала ее руку так сильно, что Лиззи чуть было не пролила пунш.

– И если Джеймс попросит вашей руки – то что же?.. – возобновила разговор Лиззи.

Эмили улыбнулась:

– Джеймс всегда шутит, что лорд Сомервилл – редкостный зануда. Возможно, он не хочет, чтобы Люсинда дала согласие. Ведь после того как мы с Джеймсом поженимся, получится, что лорд Сомервилл будет с ним в родстве.

– Мисс Эмили, дорогая… Но почему Джеймса это должно беспокоить? Существуют вещи намного хуже, чем родство с лордом Сомервиллом.

– О, вам, должно быть, лучше знать, ведь он – ваш родственник, – напомнила Эмили и, попросив ее извинить, поспешила навстречу группе юных особ, очевидно, намереваясь поделиться с ними последней новостью о предстоящей свадьбе сестры.

Лиззи пересекла бальный зал и увидела свободное место у стены. Опустившись в кресло и глядя невидящими глазами на кружившиеся пары, она погрузилась в размышления. Действительно ли Джеффри собирается взять в жены Люсинду Кардингтон? Да, конечно. Ведь он всем дал понять, что ухаживает за ней. И объявление о помолвке не было бы неожиданностью. Но тогда откуда в ее душе такая печаль, такое горькое разочарование? Ей не следовало давать волю этим чувствам. Сама она не могла притязать на Джеффри, по крайней мере не сейчас. И уж конечно, не тогда, когда откроется правда. Почему же надежда упрямо не желала покидать ее сердце?

– Дорогая миссис Сомервилл, от кого вы пытаетесь спрятаться в этом углу?

Обернувшись, Лиззи увидела Фредди, человека, чье присутствие не внушало ей ничего, кроме страха и отчаяния.

– Вы избегали меня весь вечер. Я начинаю чувствовать, что вы мной пренебрегаете.

Он протянул ей руку:

– Позволите? Играют вальс. Я знаю, что вы прекрасно его танцуете.

– Интересно, как вы могли об этом узнать?

– Я видел, как вы танцевали на балу у лорда Бошана. Помнится, вы тогда обещали мне один танец.

Теперь она попалась. Ей не выкрутиться. Придется танцевать и быть как можно убедительнее. Она должна справиться, ведь остался всего один вечер.

Лиззи поднялась со своего места и звонко рассмеялась – так всегда смеялась Рия.

– Вы не оставляете мне выбора, сэр. Не пристало леди нарушать свои обещания.

– Никто не сможет упрекнуть вас в том, что вы не являетесь истинной леди. – Фредди одарил ее своей лисьей улыбкой.

Едва подав ему руку, Лиззи вздрогнула, почувствовав прикосновение его пальцев. Когда-то она была влюблена в этого человека и каждый раз вздрагивала от радостного волнения, когда он касался ее руки. Теперь она тоже вздрогнула, но совсем по другой причине. Сердце ей подсказывало, что перед ней опасный хищник и с ним следует быть предельно осторожной.

Фредди вывел ее в центр бального зала, как когда-то во время их балов в Европе, и они начали танцевать. Но Лиззи постоянно отставала от музыки на полшага и дважды, якобы случайно, выбивалась из ритма – в первый раз наступила Фредди на ногу, а во второй – столкнулась с другой парой. Каждый раз она смеялась и извинялась, в то время как Фредди из вежливости ободрял ее и начинал фигуру заново.

Сначала Лиззи боялась, что ее замысел не удастся и она волей-неволей, повинуясь музыке и темпу партнера, плавно закружится по залу – точь-в-точь как раньше. Но сознание того, что каждое па было борьбой за выживание, придавало ей сил.

Фредди вел себя как настоящий джентльмен и старался произвести на нее благоприятное впечатление – будто и впрямь танцевал с Викторией Торнборо. Но все же Лиззи чувствовала его недоверие.

Когда музыка стихла, Фредди поклонился ей и с некоторым раздражением произнес:

– Никогда еще мне так не везло с партнершей. Вы очаровательны.

– Ах, мистер Хайтауэр, вы слишком любезны. Такими комплиментами у вас есть все шансы меня завоевать.

– Не думаю, что вас так просто завоевать. Вы подобны крепости, которую нужно брать приступом, и я собираюсь начать осаду.

Он поднес ее руку к губам, и их глаза встретились. От Фредди веяло холодом и опасностью, хотя на первый взгляд и казалось иначе. Наблюдая за этой сценой, люди вокруг начали перешептываться.

– Я нахожу осаду чрезвычайно приятным занятием, – кокетливо улыбнулась Лиззи; в этот момент они уже отошли к стене.

Флирт с Фредди был ей на руку. Люди будут судачить и переглядываться, они узнают прежнюю беззаботную Рию и поверят ей. Фредди так просто у нее не выиграть.

Тут Лиззи заметила, что среди группы джентльменов, наблюдавших за ними, был и Джеффри. Она удивилась, не увидев рядом с ним Люсинды, и почувствовала облегчение. А потом она вдруг увидела, что Джеффри идет к ним с Фредди уверенно и быстро.

– Могу я рассчитывать на следующий танец? – спросил барон; его тон был предельно вежлив, но взгляд, брошенный на Фредди, был полон холодной ярости.

Фредди тотчас же выпустил руку Лиззи.

– В таком случае – в другой раз. – Коротко кивнув Джеффри, он покинул их.

Но барон не повел Лиззи в центр зала. Взяв ее под руку и открыв стеклянную дверь, вывел свою спутницу на террасу.

После душного и жаркого зала, танцев и опасной игры с Фредди прохладный ветерок приносил облегчение и приятно освежал.

– Так мы не идем танцевать? – Лиззи довольно удачно изобразила нетерпение. В груди же у нее бушевал ураган эмоций – ведь Джеффри сейчас находился так близко… Неужели он хотел сообщить ей о своей помолвке? Нет, ее сердце не сможет стойко выдержать еще и этот разговор.

– Рия, вы хоть понимаете, что делаете?

Лиззи посмотрела в лицо барона и с удивлением поняла, что он злился не на Фредди, а на нее. Да, несомненно, она вела себя неподобающим образом. Леди Сомервилл не могла позволить себе флиртовать с таким человеком, как Фредди, и теперь ее ждала очередная лекция о семейном долге и поведении в обществе.

Или Джеффри не чужда ревность? К Лиззи на секунду вернулась глупая надежда. В конце концов, возможно, чувства Джеффри глубже, чем казалось…

Он смотрел на нее, ожидая ответа, и она проговорила:

– Сначала я танцевала с Фредди, а теперь стою на террасе в вашем обществе. Вы удовлетворены?

Джеффри пытался унять свой гнев. Он был уверен, что Рия нуждалась в нем и в его помощи. И он искренне хотел помочь ей. Но как помочь человеку, который полон решимости поступать себе во вред? Он взял Рию за руку и крепко сжал, подавляя желание грубо встряхнуть ее за плечи.

– Я видел вас вместе. Я ведь предупреждал вас, что этот человек опасен. Он охотится на уязвимых и легкоранимых женщин. Очевидно, сейчас он наметил своей целью вас.

– Я хорошо знаю подобных людей, – сказала Лиззи с вызовом во взгляде. – Благодарю вас за заботу, но я способна постоять за себя. Возможно, вам следует вернуться в общество мисс Кардингтон. Кажется, она имеет на вас виды.

– Если у кого-то и есть подобные мысли, так это у леди Кардингтон, но никак не у Люсинды. Она…

Тут Джеффри прервал свою речь, с тревогой отметив про себя, что он допустил бестактность, назвав мисс Кардингтон по имени, что могло быть превратно истолковано как признак их близости. Лиззи также не оставила без внимания его оплошность.

– У Люсинды?.. – переспросила она вопросительно.

– Я хотел сказать, что мисс Кардингтон… Она являет собой пример прекрасной юной леди, покорной желаниям своей матери.

Лиззи внимательно посмотрела на барона; в ее фиалковых глазах отражались огни свечей, горевших на террасе.

– Этого вы хотите от супруги? Покорности?

– Нет! Я даже склоняюсь к мысли, что она не совсем мне подходит.

– В этом не может быть сомнения, – сказала Лиззи с болью в голосе.

Ее слова потрясли Джеффри. И Рия выглядела так, будто только что сама потеряла близкого человека.

– Простите, я не должна была так говорить, – пробормотала она.

Внезапно Джеффри понял, что все еще держит ее за руку. Странно, но он никак не мог заставить себя выпустить ее руку. А она почему-то опустила голову и вздохнула. Джеффри не мог противиться желанию склониться к ее волосам и вдохнуть их запах, чарующий его аромат роз. И в этот самый момент она подняла голову, и ее щека коснулась его щеки. А затем их взгляды встретились. И он понял, что бессилен перед ее чарами, как морской прилив бессилен под влиянием Луны.

Губы ее чуть приоткрылись, и Джеффри не мог больше бороться с доводящим до исступления желанием. Он наклонился и поцеловал Рию.

Миг первого соприкосновения их губ был таким трепетным и пьянящим, что они были не в силах остановиться. Джеффри понял, что хотел этого с самого первого момента их встречи; когда он увидел ее, такую уязвимую и израненную, лежащую без сознания на мостовой, он инстинктивно почувствовал необходимость заботиться о ней – такого он не испытывал раньше по отношению к другим женщинам.

Рия тихо застонала, возможно – в знак протеста, но Джеффри не мог остановиться, а она не пыталась высвободиться. И тут руки ее обвили его шею, и она поцеловала его со всей страстью, крепко прижимаясь к нему.

Но правильно ли это? Ведь он целовал вдову своего брата! И все же Джеффри не мог сдержаться и принялся осыпать поцелуями лицо Рии, зная, что сладость этих поцелуев будет преследовать его вечно.

Наконец он нашел в себе силы остановиться и пробормотал:

– Мы не должны. – Но в его голосе не было уверенности.

Она сделала попытку удержать его:

– Джеффри, умоляю…

– Нет, Рия, – сказал он так отрывисто, что она вздрогнула. Прохладный бриз унес последнее тепло, оставшееся на губах после их поцелуев; самообладание медленно возвращалось к нему. – Вы же знаете, почему мы не можем так поступать.

– Да, понимаю, – сказала она дрожащим голосом, опустив руки. – Представляю, что вы теперь будете думать обо мне.

В эту секунду ему захотелось снова обнять ее и поцеловать так, чтобы выражение раскаяния сменилось желанием, которое он видел минуту назад на ее лице. Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы стоять неподвижно и сохранять между ними дистанцию.

Рия отвернулась и подошла к каменным перилам на неосвещенной части террасы. Джеффри же посмотрел в сторону двери в зал и запоздало подумал о том, что их могли увидеть. Слава Богу, у двери никого не было.

Он последовал за ней к перилам. Они стояли молча, глядя на пейзаж внизу. Полная луна серебряным светом заливала сад, который сегодня был необычайно красив и обманчиво спокоен. Тем временем из бального зала доносились музыка и смех.

Рия дрожала, но Джеффри, не доверяя самому себе, боялся подойти к ней ближе. Он хотел утешить ее, но понимал, что сейчас это невозможно. Они должны держать дистанцию, насколько это возможно.

Его захлестнуло чувство вины. Как же это произошло? Он ведь только попытался предостеречь ее по поводу Фредди Хайтауэра… Но желание прикоснуться к ней стало непреодолимым. Как легко грех находит дорогу в людские души…

– Рия, – ему было больно даже произносить ее имя, – я очень виноват перед вами. Так воспользоваться вашей ранимостью было совершенно непростительно.

– Нет, – ее голос был едва различим, – вы не виноваты. – Она повернулась к нему лицом: – Я сама хотела поцеловать вас. Я хотела…

Она хотела его. И ей не нужно было ничего произносить вслух, ее выразительные глаза были красноречивее любых слов.

Осознав сказанное ею, Джеффри был потрясен до глубины души. Многие женщины мечтали о нем из-за его денег, его титула, его хорошей репутации. Но никогда ранее он не верил, что женщина может хотеть… его самого. Джеффри корил себя, вспоминая прежние слова Рии. «Что вы знаете о любви?» Не так много, по-видимому, если он смог влюбиться в неподходящую женщину в неподходящий момент.

– Рия, мы не можем допустить, чтобы это произошло снова.

Он сам был удивлен резкостью своего голоса, но подумал, что так даже к лучшему, это скорее вернет их к реальности.

Ее голова поникла, лицо помрачнело.

– Это больше не повторится. Завтра я уезжаю в Роузвуд, – и кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем мы встретимся вновь?

Неожиданно на террасу вышли две весело переговаривающиеся пары, уничтожившие все шансы на продолжение разговора.

– Нам нужно возвращаться, – сказал Джеффри.

Лиззи кивнула.

Они вошли в ярко освещенный бальный зал, не глядя друг на друга. Лиззи думала о том, что барон, вероятно, был рад ее готовности принять единственно верное решение. Он должен был гордиться ее благопристойностью и желанием забыть об этом инциденте. И он, наверное…

– Джеффри, вот ты где!

Барон повернулся и увидел, что к нему приближался Джеймс в сопровождении Фредди Хайтауэра.

– Пойдем с нами, – громко сказал Джеймс. Его лицо раскраснелось от пунша. – Мы хотели выйти на свежий воздух и покурить.

– Похоже, Джеффри только что пришел с террасы, – заметил Хайтауэр с ухмылкой.

Джеффри с трудом сдержал проклятие. Должно быть, Хайтауэр видел их с Рией. Только бы Хайтауэр не видел всего, что произошло на террасе…

– Ну тогда, – безапелляционно заявил Джеймс, – ему придется вернуться туда вместе с нами!

Джеймс явно находился под воздействием выпитого пунша. Он схватил барона за плечо и потащил обратно к стеклянной двери. Джеффри понял, что в данной ситуации сопротивление было бы бесполезным, и подчинился.

Тем временем Хайтауэр вытащил из кармана три сигары.

– Сегодня я угощаю.

Джеффри сначала хотел отказаться, но потом решил поступить вопреки ожиданиям Фредди и взял сигару.

– Что вы с миссис Торнборо делали на террасе? – спросил его Хайтауэр.

– Я предупреждал ее насчет вас, как обычно.

– Какая трогательная братская забота. Однако я думаю, что вы опоздали.

– Как вас понять?

– Джентльмены, я думаю, пришло время рассказать вам одну историю, – сказал Хайтауэр. Он раскурил сигару и сделал затяжку. – Так вот, Рия и Эдвард сбежали из Англии десять лет назад. Никто не видел их с тех пор, и никто ничего о них не слышал.

– Мы это прекрасно знаем, – сказал Джеффри.

– Да, но это только начало моего рассказа. Джентльмены, перед вами очень простая и понятная история… Лет семь назад меня очаровала одна прекрасная юная девушка. Она была белокурым ангелом с удивительными фиалково-голубыми глазами, которые было видно за милю.

Джеффри кивнул. Намек был ясен, – но как это связано с Рией? Семь лет назад она была в Австралии, не так ли? Каждый раз, когда он видел ее с Фредди, он был уверен, что между ними что-то происходило. Но что именно?

– И где же вы познакомились с этой леди? – спросил барон.

– Я увидел ее на прогулке в Гайд-парке одним прекрасным воскресным утром. Она была так красива, что я не мог упустить возможность познакомиться с ней.

– И что же, вы просто подошли к незнакомой девушке?..

– Фредди, это совершенно бестактно, – усмехнулся Джеймс.

– Дама была не против знакомства со мной, – ответил Фредди. – А когда дама не против… – Он еще раз затянулся сигарой и выпустил струю дыма сквозь зубы. – Словом, у нас завязалось знакомство. Когда я сказал, что уезжаю в Европу, она стала умолять меня взять ее с собой.

Джеймс улыбнулся.

– Неужели умоляла?

– Да, умоляла. – Фредди облокотился о перила и уставился на танцующих в зале; казалось, он погрузился в воспоминания о своей поездке. – Мы с ней прекрасно проводили время, разумеется.

Джеффри крепко сжал сигару, не пытаясь скрыть раздражения. Фредди вновь позволял себе говорить пошлости…

– Какое отношение все это имеет к Рие?

– Спокойно, дружище, – с усмешкой сказал Хайтауэр. – Так вот, Рии не было в Англии десять лет. А я провел почти год с женщиной, которая была ее точной копией. С того дня, как мы расстались, я больше не видел ни эту женщину, ни ее так называемого брата, который, кстати, на нее ни капли не похож. А теперь Рия возвращается и говорит вам, что все это время она жила в Австралии. Она сказала, что Эдвард умер два года назад, но, похоже, не сильно скорбит по нему. Я думаю, что он умер значительно раньше, а наша прекрасная Рия занималась не только разведением овец в Австралии.

Джеффри резко отбросил сигару.

– Как вы смеете оскорблять ее! – воскликнул он с нарастающим гневом. Каждый нерв и каждый мускул его тела были напряжены.

Хайтауэр встретил эту вспышку гнева с дерзким самодовольством.

– Я полагаю, вы считаете своим долгом защитить ее честь. И что же вы сделаете? Вызовете меня на дуэль? – насмешливо спросил он. – Так я вам сообщу, что это средство уже было испробовано.

Джеффри схватил Хайтауэра за лацканы сюртука, оттащив его от перил. На лице Фредди промелькнуло выражение испуга, но он тем не менее продолжал:

– Не могу поверить, что вы опустились до насилия, Сомервилл. Или вы уже забыли все, о чем проповедовали, будучи священником?

– Священник, – в ярости ответил Джеффри, – всегда защищает невиновных, защищает то, что правильно.

– Неужели? – спросил Хайтауэр. – Ну тогда, может быть, вам лучше покаяться? Я предполагаю, что черту между правильным и неправильным вы уже переступили.

Джеффри был на волосок от того, чтобы ударить Хайтауэра, когда Джеймс вмешался и стал между ними; по-видимому, их ссора протрезвила его. Он воскликнул:

– Джентльмены, успокойтесь! Вы же не хотите, чтобы здесь собралось все общество…

Джеффри отпустил Хайтауэра и сделал шаг назад, упрекая себя за потерю самообладания и мысленно проклиная Фредди.

Хайтауэр одернул сюртук и поправил галстук.

– Я думал, вы будете более разумны, – сказал он с самодовольной усмешкой.

Джеффри держал себя в руках.

– Я просто хотел дать вам понять, что ваше предположение нелепо, – спокойно ответил он. – Зачем Рие возвращаться в Лондон, никому об этом не сообщив? Должно быть, вы семь лет назад встретили очень похожую на нее леди.

– Очень интересная гипотеза, – кивнул Хайтауэр. – Но если на свете существует девушка, как две капли воды похожая на Рию, то которая же из них эта леди здесь на балу? – Он повернулся к Джеймсу: – Рия – твоя кузина, вы росли вместе. И ты – единственный из нас, кто хорошо ее знал. Скажи, кто эта леди?

Джеймс казался озадаченным.

– Что за странный вопрос?.. Уж наверное, я знаю собственную кузину. Она говорит как Рия, помнит наши глупые детские игры, знает имена всех старых слуг, которые нянчили нас с младенчества.

– А выглядит она также, как Рия? – спросил Хайтауэр.

– Рия была почти девочкой, когда уехала. А сейчас она взрослая женщина.

– То есть она изменилась? – допытывался Хайтауэр.

– Фредди, я не позволю тебе публично намекать, что моя кузина – не та, за кого себя выдает. Это погубит ее репутацию и совершенно уничтожит тетю Торнборо.

– Мне нет никакого дела до вашей всемогущей тетушки, – язвительно проговорил Хайтауэр. – Тем не менее я не собираюсь никому ничего рассказывать. Я выжду некоторое время. И если найду доказательства, что эта девушка – не Рия, то у нас с ней найдется одно незавершенное дело, требующее особого внимания.

В голосе Фредди отчетливо прозвучали зловещие нотки. Сейчас Джеффри вполне мог поверить в истории про смерть жены Хайтауэра и в его причастность к этому ужасному событию.

Мысль о том, что подобный субъект мог как-то угрожать Рие, была гораздо тревожнее предыдущих скабрезных предположений. Никто не имел права угрожать Рие.

Джеффри вышел с террасы, не проронив более ни слова. В поисках Рии он обошел бальный зал и все комнаты. Он должен был поговорить с ней, увидеть ее еще раз. После слов Хайтауэра в голове его роились тревожные мысли, и он должен был успокоить себя, вернуть себе почву под ногами, поговорив с ней.

Но Рии нигде не оказалось.