Глава 3
Холли пыталась понять, что хочет от нее этот человек. Но в голове крутились лишь мысли о грядущем несчастье.
Она сунула руку в карман плащами нащупала маленькую зеленую бутылочку, которую нашла на берегу. Жаль, что в ней нет доброго джинна, который унесет ее прочь или заставит исчезнуть этого сурового мужчину. Она читала о джиннах, так же как и о прекрасных принцах, которые спасают попавших в беду девушек, но сегодня ей не повезло с обоими.
Заслышав рядом чьи-то шаги, Холли повернулась на звук.
На чужака, выставив вперед рога, надвигалась Жоржетта, которая решила любой ценой защитить хозяйку. Холли увидела, как коза, чуть привстав на задние ноги, врезалась в мужчину и опрокинула его на землю.
Единственным желанием девушки было убежать и предупредить отца и Пола. Но это не помогло бы. Чужак знает ее имя и, конечно же, знает, где она живет. Что же делать?
«Беги», — торопил ее внутренний голос.
Но она не могла оставить лежащего на земле человека. Ее мягкое сердце запрещало это делать. Вдруг Жоржетта серьезно ранила его? Чужак застонал и потер левую ногу. Его лицо исказила гримаса боли.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила Холли.
Мужчина повернулся к ней. Холли увидела, что он изучает ее, и почувствовала, как краснеет.
— Почему вы это предложили?
— Что именно? — удивленно переспросила она.
— Почему вы хотите помочь мне?
Холли промолчала. Она сама не могла понять, почему не убежала и не рассказала деревенским о чужаке, который был таможенным офицером или кем-то похуже. Они скорее всего избавились бы от него, и ее семья была бы спасена. Корнуольцы не любят властей.
— Не знаю. — Но Холли знала ответ. Она не выносила страданий людей. Это было так же глубоко заложено в нее, как и любовь к семье.
Мужчина попытался встать. Холли услышала резкий вздох и протянула ему руку, которую он, к ее удивлению, взял.
У него на щеке билась жилка, губы плотно сжались, но он все же поднялся на ноги, слегка покачиваясь. Опираясь на Холли, он сделал шаг, другой, пока не добрался до дерева, из-за которого и появился несколькими минутами раньше. Неуверенно держась на ногах, он прислонился к стволу.
Холли почувствовала за спиной какое-то движение. В этот момент Жоржетта, обиженная тем, что на нее не обращают внимания, так поддала рогами, что Холли, сделав по инерции несколько шагов, упала на чужака.
Он обхватил Холли, стараясь удержать, и внезапно ею овладела неизвестная сила — дикая, жаркая и всесильная. Его тело было крепким, и Холли, казалось, приросла к нему.
— Черт побери, — прохрипел он. Его голос теперь не был холодным. В нем бурлили чувства, которые она не могла понять.
К лицу Холли прилила кровь — она стояла, цепляясь за незнакомца, испытывая потребность, которую никогда не чувствовала раньше. Он застонал, и Холли услышала, как из ее груди вырывается ответный стон. Она не должна быть здесь — не хочет быть в его объятиях, но она не могла заставить себя пошевелить даже пальцем, словно потеряла волю и разум.
Он чуть наклонился, и одновременно Холли приподняла голову — их лица оказались рядом. Спаси Господи, но что-то тянуло ее к этому мужчине. «Страх, — сказала она себе. — Только страх».
Она с трудом отодвинулась, чувствуя, как ее охватывают отчаяние и стыд. Из глаз хлынули слезы. Ей хотелось остаться рядом с ним и снова прижаться к нему.
И все же он был чужаком. Из знати да к тому же угрожал всему, что она любит.
Вскрикнув, Холли отшатнулась, но он схватил ее за руку, и она почувствовала себя маленьким зверьком в капкане. Внезапно он отпустил ее и тряхнул головой, будто пытался избавиться от наваждения, которое охватило их обоих.
Холли быстро шагнула в сторону.
— Жоржетта, — прошептала она. — Я должна поймать ее.
— Сторожевая коза? — с улыбкой спросил незнакомец. — Неудивительно, что вы обходились без часового. — Веселые нотки совершенно преобразили его голос, и сейчас он звучал сильно и сочно.
— Ей не нравится, когда кто-нибудь стоит рядом со мной, — ответила Холли, дивясь его дружелюбному отношению к агрессивному животному.
Он посмотрел на козу. Жоржетта ответила ему безмятежным взглядом, словно ничего не произошло.
— Я запомню.
Пальцы Холли сжались в кулак. Она все еще не знала, кто он такой, что ему надо и какого рода несчастье он навлечет на ее семью. И все же на мгновение между ними промелькнуло странное ощущение близости и понимания, а с ним пришло какое-то томительное ожидание.
Она испугалась своей реакции на этого человека. Он приблизился к ней. Она чувствовала его чистый душистый запах, видела изящную одежду. Кто бы он ни был, он намного выше ее по положению.
Несмотря на возникшее между ними притяжение и тот мягкий юмор, который сделал их на время равными, незнакомец мог оказаться еще одним Беркли Хафордом, увидевшим в ней миленькую деревенскую простушку, с которой неплохо бы позабавиться. Эта мысль словно ножом резала ее сердце.
Она вспомнила, как сын графа Беркли Хафорд постоянно искал с ней встреч, и те обещания, которые он ей давал. Ей в ту пору только исполнилось шестнадцать, и она была чрезвычайно польщена его вниманием. Она даже поверила, что чуть-чуть влюблена в сына графа, а он в нее. Через несколько дней, после того как Беркли объявил о своей вечной преданности, она услышала о его помолвке с дочерью маркиза. Беркли не обесчестил ее, но не потому, что не пытался.
Тогда она поклялась, что никогда не будет верить так называемым джентльменам. А этот незнакомец явно принадлежал к светскому обществу.
Он держал ее за руку и гладил кулачок, пока она не разжала пальцы. Холли тут же захотелось сжать их опять. Ее ладонь была мозолистой, а не мягкой, как у тех леди, которым стирают и носят воду служанки.
Но он держал ее так нежно. Луна вышла из-за облаков, и Холли рассмотрела его глубоко посаженные серые глаза с темными ресницами. Он наклонился, и губы его прикоснулись к ее губам.
Секунду она отвечала на поцелуй, а потом, ужаснувшись, отвернулась.
— Черт побери, — тихо произнес незнакомец. — Черт побери.
* * *
Джастин был поражен. Он не только до полусмерти напугал девушку, но и воспользовался ее страхом. Раньше он никогда не навязывал своего внимания. Никогда!
— Идите домой, — резко приказал он.
— А мои родные?
— Ничего им не говорите. И, ради Бога, пусть за десять километров обходят то место, где спрятаны бочонки.
— Но…
Его палец на губах заставил ее замолчать. Джастин хотел сказать, чтобы она забыла об этом вечере, но не мог. Она — его единственный шанс добиться цели.
— Встретимся здесь завтра после обеда, — сказал он. — Тогда и поговорим.
Холли помедлила, сомневаясь в честности его намерений.
А он, как ни противно было ему это сделать, пригрозил:
— Мой друг, капитан войск в Полперро, скоро установит здесь посты солдат. Будут арестованы все, кто попробует приблизиться к тайнику или начнет болтать о нашем с вами разговоре.
— Почему же вы не арестовали нас этой ночью? — удивленно спросила Холли.
— Я не собираюсь преследовать вас, вашу семью или любых других, кто хочет заработать себе на жизнь. Мне нужен только Гатуэлл. Вам лучше вернуться домой, прежде чем родные отправятся на поиски.
Холли кивнула и повернулась к козе.
— Не забудьте, что я жду вас завтра днем, — предупредил Джастин.
— Не забуду, — нехотя согласилась она.
— И никому ничего не скажете?
Даже в темноте он почувствовал на себе ее взгляд.
— Не скажу, — произнесла она наконец.
Позволить ей уйти было глупостью, но ему необходимо было обдумать новый план действий.
— Идите, — сказал он.
Холли не стала терять времени на споры. Она подошла к козе, взялась за обрывок веревки и пошла по каменистой тропе. Он смотрел ей вслед, пока она не исчезла из виду, и поднял с земли трость.
Первый раз в жизни его победила коза.
И первый раз в жизни он испытывал сомнения в своих действиях и позволил себе отвлечься на хорошенькую мордашку.
Джастин попытался уговорить себя, что по-прежнему контролирует ситуацию. Но нельзя не признать, он пошел на огромный риск, поверив девушке.
Он знал только одно — ему нужна помощь. Ее помощь. Он должен заставить графа вернуться в Корнуолл, а этого не сделать в одиночку. Граф вряд ли его узнает — они видели друг друга всего несколько минут почти пятнадцать лет назад, но появление чужака заставит его насторожиться. Даже чужака по имени Джон Сэвадж, который имеет все основания быть здесь.
За прошедшие пятнадцать лет Джастину не раз приходилось играть роль Джона Сэваджа, джентльмена-кутилы. Именно у Сэваджа оказались долговые расписки сына графа. Хромоту он объяснял полученной в детстве травмой, хотя на самом деле она появилась после Ватерлоо.
Джастин осторожно перенес тяжесть тела на больную ногу и шагнул вперед. Затем еще раз. Приказав себе не обращать внимания на сильную боль и легкие уколы долго дремавшей совести, он поспешил в гостиницу.
* * *
Чем ближе Холли подходила к дому, тем тяжелее становилось на сердце. Что, если она подвергла опасности свою семью? Что, если он врал, когда говорил, что ищет только лорда Гатуэлла?
Внезапно впереди она увидела брата. Холли никогда раньше ничего не скрывала от него, а сейчас ей придется смолчать о том, что может быть жизненно важно для всех них.
Заметив сестру, Пол быстро подошел к ней.
— Мы беспокоились о тебе, Холли, — с упреком произнес он.
Она подергала за веревку Жоржетту.
— Ей захотелось пожевать травку. Ты же знаешь, какая она бывает упрямая.
— Из нее давно пора сделать жаркое. — Пол не раз испытывал на себе удары рогов Жоржетты.
— Как вы добрались домой?
— Нормально. Тим Бейли дал взятку констеблю.
— А солдаты?
— Скорее всего и им тоже, — фыркнул Пол. — Да не волнуйся. Мы свое дело сделали и больше с этим не связаны. Никакой опасности.
— Лорд Гатуэлл…
— Мы не знаем, что это лорд Гатуэлл, — оборвал ее Пол. — Будь осторожна, когда произносишь его имя.
— У нас достаточно денег, чтобы уехать в Америку?
Пол промолчал, и Холли поняла, что нет. Еще одна ночь контрабанды, а может, две… или три. У нее внутри похолодело от страха.
Корнуольцы так и не привыкли считать контрабанду чем-то предосудительным. Большинство живущих здесь время от времени занимались ею. Бочонки французского коньяка регулярно появлялись на свадьбах и днях рождения, и, судя по веселым смешкам, ни один из них не был обложен налогом. Но на этот раз все могло быть иначе.
Холли рассеянно погладила бутылочку, лежащую в кармане. Вещица была столь же странной, как и тот мужчина, который встретился на скале.
Подойдя к дому, Холли первым делом крепко привязала Жоржетту. Козе довольно приключений за одну ночь. О себе Холли могла сказать это с уверенностью.
Отец ждал ее у дверей. На его лице застыли тревога и раздражение.
— Как мама? — быстро спросила Холли.
— Спит, и тебя в этом благодарить нечего, — ответил он с редким для него сарказмом. — Тебя надо выдать замуж, иначе ты отобьешься от рук.
— Я хочу поехать с вами в Америку, — заспорила Холли.
— До этого еще очень далеко, — устало произнес отец, — а я хочу, чтобы ты была устроена. Дэниел Грей на прошлой неделе просил разрешения зайти к нам. Я сказал, что поговорю с тобой.
— Он же… — Холли чуть было не выпалила «старик», но вовремя остановилась. Дэниел был ровесником отца, имел троих вконец избалованных детей. Его вторая жена умерла при родах два года назад.
— Пусть он и кузнец, но о тебе будет хорошо заботиться, — сказал отец. — Ты едва ли дождешься лорда, который захочет жениться на дочери арендатора.
Он, как поняла Холли, намекал на предательство Беркли Хафорда.
— Знаю, — ответила она, — но, может быть, в Америке все иначе.
— Ты слишком разборчива. У тебя же были весьма неплохие ухажеры. А любовь придет со временем.
— Но вы с мамой…
Отец выглядел постаревшим на много лет. Он женился на женщине выше его по положению — дочери богатого купца. Ее берегли для выгодного замужества, но она сбежала с Джонатаном Гастингсом и была лишена наследства.
— Да. Ради твоей матери я и ищу тебе хорошее замужество. Я не хочу, чтобы ты страдала, как она.
— Я уверена, что она ни о чем не жалеет. — Холли, вспомнила, как в прошлом ее родители часто смеялись, и даже теперь, оставаясь вместе, почти не сводили друг с друга глаз. Ей хотелось найти такую же любовь, а не сдержанную вежливость, которую она видела во многих семьях.
— А я жалею, — с горечью произнес отец, и Холли поняла, как глубоко в нем запрятана боль. Он никогда бы не занялся контрабандой, если бы не верил, что это единственный способ спасти жену.
Сейчас всех поджидает новая беда. И это ее вина. Если бы она послушалась отца…
Холли приподнялась на цыпочки и поцеловала отца в щеку.
— Я люблю тебя, па.
— Иди спать, — строго сказал он, — и подумай о Дэниеле.
— Обязательно, — пообещала она. И честно сдержала обещание. По крайней мере на несколько секунд.
Выполнив долг перед отцом, Холли быстро зажгла лампу и взобралась на чердак. Там она поставила фонарь на стол и достала из кармана зеленую бутылочку.
Она разглядывала ее, поворачивая так и сяк. Удивительно, как эта вещица попала в бочонок с коньяком. Холли перевернула бутылочку, наслаждаясь ее гладкостью. Горлышко было отделано серебром, а зеленое стекло оказалось довольно прозрачным.
Внутри что-то есть!
Холли быстро отвернула крышку и вытряхнула на стол скрученный кожаный лоскуток. Дрожащими руками она развернула его и прочитала:
«Будь собой, и твое желание исполнится. Не лети мотыльком на огонь».
Ее охватило разочарование, Никаких джиннов. Никаких волшебных палочек. Только загадочные слова, которые вызывали больше вопросов, чем давали ответы.
Сегодня днем она встретится с чужаком и выяснит, что он хочет. От семьи ей придется каким-то образом скрыть эту встречу.
Холли еще раз оглядела бутылочку — благодаря отделке серебром за нее, возможно, удастся выручить пару фунтов.
А послание?
Было ли совпадением то, что этой ночью в ее жизни появились бутылочка и незнакомец? Может быть, они связаны друг с другом? Может быть, это знак свыше?
«Будь собой, и твое желание исполнится». Какие у нее желания? Здоровье матери. Хорошее будущее для Пола. А для себя? Любовь. Любовь, которая переживет годы, как пережила время эта зеленая бутылочка.
Холли сжала в руке кожаный лоскуток. Может быть, слова на нем действительно что-то значат.
Но внутренний голос повторял вторую часть послания. «Не лети мотыльком на огонь». Вдруг это предупреждение держаться подальше от незнакомца?
Нет! Она отказывалась даже думать об этом. Бутылочка была добрым знаком — счастливым талисманом. Иначе и быть не может!
