Часть четвертая
Решения
16. Предательство
Тема: Рейс «Эйр Шанхай»
Кретины, которые здесь командуют, решили не делиться спутниковой информацией по рейсу «Эйр Шанхай» ни с кем за пределами министерства обороны, утверждая, что тут затронуты жизненные интересы Соединенных Штатов. Из других стран только у Китая, Японии и Бразилии есть спутники, способные увидеть то, что видят наши, и только у китайцев спутник был в точке, откуда было все видно. Так что китайцам все известно. И когда я пошлю это письмо, ты тоже будешь знать, и будешь знать, как этой информацией воспользоваться. Я не люблю смотреть, как большие страны бьют маленькие, если это не моя большая страна. Суди как хочешь.
Самолет «Эйр Шанхай» был сбит зенитной ракетой, выпущенной ИЗ ТАИЛАНДА. Однако компьютерное слежение за передвижениями в этом районе Таиланда показывает, что единственным серьезным кандидатом на доставку ракеты к месту запуска является военный грузовик, начавший движение – обрати внимание – из Китая.
Подробности: грузовик (небольшой белый автомобиль вьетнамской марки типа «Хо») выехал со склада в Гейчжоу (известного как прачечная для отмывания оружия с черного рынка) и пересек вьетнамскую границу между Чинь-Пингом в Китае и Синь-Хо во Вьетнаме. Далее машина пересекла лаосскую границу по перевалу Дед-Тай-Чанг. Проехав Лаос, она въехала в Таиланд возле Та-Ли, но здесь уже съехала с главных дорог. Грузовик проехал достаточно близко от точки запуска (поскольку ракета должна была быть выгружена и доставлена к месту на руках). И вот что: все эти перемещения произошли БОЛЕЕ МЕСЯЦА НАЗАД.
Не знаю, как тебе, а мне, и вообще любому нормальному человеку, кажется, что Китай ищет «провокацию», чтобы ввязаться в войну с Таиландом. Самолет китайской компании, летящий в Бангкок с тайскими пассажирами на борту, сбит над Китаем зенитной ракетой из Таиланда. Китайцы могут выставить дело так, будто тайская армия пытается устроить против них провокацию, хотя на самом деле все наоборот. Сложно, конечно, но китайцы могут показать по спутниковым фотографиям, что ракета запущена из Таиланда. Еще они могут доказать, что без сложных радарных систем наведения это было бы невозможно, а тогда получится, что за этим делом стоит таиландская военщина, хотя мы-то знаем, что тут постаралась военщина китайская. А когда китайцы попросят независимой экспертизы, тут уж можешь не сомневаться: наше любимое правительство, которому бизнес куда дороже чести, подтвердит китайскую версию, а о передвижениях того грузовичка и не пикнет. Америка сохранит милейшие отношения с торговым партнером, а Таиланд сровняют с землей.
Делай, Демосфен, что можешь. Вытащи это на публику, пока наше правительство не напороло мерзостей. Только постарайся сделать это так, чтобы концы не вели ко мне. Тут не потерей работы пахнет; мне всю жизнь смотреть на небо в клеточку.
Когда Сурьявонг зашел к Бобу спросить, не хочет ли он поесть – девятичасовый перекус для дежурных офицеров, – Боб едва не пошел с ним. Есть было надо, и время не хуже всякого другого. Но он вспомнил, что не смотрел почту после письма сестры Карлотты, и потому сказал Сурьявонгу, чтобы тот шел без него, но на всякий случай занял для него место.
Заглянув в почтовый ящик, куда Питер переправил ему письмо Карлотты, он нашел более позднее сообщение от Питера. В нем было письмо от источника Демосфена в службе спутниковой разведки США вместе с собственным Питеровым анализом ситуации. Бобу все стало ясно. Он набрал короткий ответ, развеивая подозрения Питера, и пошел есть.
Сурьявонг и взрослые военные чины – среди них были полевые генералы, вызванные в Бангкок из-за кризиса в верховном командовании, – чему-то громко смеялись. При появлении Боба они замолчали. В обычной ситуации он бы попытался это как-то изменить – то, что у него горе, никак не отменяет факта, что во время кризиса нужен смех, чтобы снять напряжение. Но сейчас тишина была Бобу на руку, и он ею воспользовался.
– Я только что получил информацию от одного источника в разведке, – сказал Боб. – Именно вам надлежит ее услышать. Но если бы к нам присоединился премьер-министр, мы бы сэкономили время на повторном пересказе.
Один генерал начал возмущаться и говорить, что мальчишка-иностранец не может вызывать к себе премьер-министра Таиланда, но Сурьявонг встал и отвесил генералу глубокий поклон. Генерал замолчал.
– Извините, сэр, – произнес Сурьявонг, – но этот мальчик-иностранец – Джулиан Дельфики, чей анализ в последней битве с жукерами принес победу Эндеру.
Конечно, генерал это знал, но Сурьявонг помог ему сохранить лицо.
– Понимаю, – сказал генерал. – Тогда, возможно, премьер не будет оскорблен этим приглашением.
Боб тоже помог Сурьявонгу остудить ситуацию.
– Извините, что я высказался столь неучтиво. Вы имели полное право поставить меня на место. Я только надеюсь, что вы простите мне пренебрежение этикетом. Дело в том, что женщина, заменившая мне мать, летела на этом самолете.
Конечно, генерал и это знал, но у него появилась возможность поклониться и пробормотать соболезнования. Всем было оказано должное уважение и можно было продолжать.
Премьер покинул обед, на котором присутствовали представители китайского правительства, и встал около стены, слушая, как Боб сообщает полученные от Питера сведения о ракете, сбившей китайский самолет.
– Я целый день совещался с министром иностранных дел Китая, – сказал премьер. – Он ничего не сказал о том, что ракета запущена с территории Таиланда.
– Когда китайское правительство будет готово ответить на эту провокацию, – возразил Боб, – они сделают вид, будто только что это обнаружили.
Премьер изменился в лице.
– А это не могли быть индийские агенты, пытающиеся представить сбитый самолет делом рук китайцев?
– Это мог быть кто угодно, – ответил Боб. – Но это были китайцы.
Снова заговорил обидчивый генерал:
– Откуда вы знаете, если нет подтверждения со спутников?
– Не складывается, чтобы это были индийцы, – ответил Боб. – Две страны, которые могли бы отследить этот грузовик, – Китай и США. Штаты, как все хорошо знают, у китайцев в кармане. Но китайцы знали бы, что это не они пустили ракету, и знали бы, что это не Таиланд, так где же смысл?
– Но Китаю тоже нет смысла это делать, – заметил премьер.
– Сэр, – сказал Боб, – ни в чем из событий последних дней нет смысла. Индия подписывает с Пакистаном пакт о ненападении, и обе страны отводят войска от границы. Пакистан выступает против Ирана. Индия вторгается в Бирму, которая сама по себе никому не нужна, но она стоит между Индией и Таиландом, который действительно нужен. Но наступление Индии тоже бессмысленно – так, Сурьявонг?
Сурьявонг сразу понял, что Боб просит его изложить выводы, чтобы они были произнесены неевропейцем.
– Как мы с Бобом говорили вчера чакри, индийское наступление на Бирму спланировано не просто глупо, а намеренно глупо. У Индии достаточно грамотных и обученных командиров, которые понимают бессмысленность массированного натиска через границу, возникающие трудности с линиями снабжения, представляющими собой идеальную мишень для налетов. Кроме того, такое наступление полностью связывает им руки. И все же они начали наступление именно так.
– Тем лучше для нас, – сказал обидчивый генерал.
– Сэр, – обратился к нему Сурьявонг, – мы не должны забывать, что на них работает Петра Арканян, а мы с Бобом оба знаем, что она никогда бы не подписалась под такой стратегией. Значит, это не их стратегия.
– Какое это имеет отношение к тому самолету? – спросил премьер.
– Самое прямое, – ответил Боб. – Как и к ночному покушению на Сурьявонга и меня. Игра чакри состояла в том, чтобы немедленно втравить Таиланд в войну с Индией. И хотя этот заговор не удался и чакри был разоблачен, мы продолжаем держаться выдумки, будто это была провокация индийцев. Ваша беседа с китайским министром иностранных дел проходит в рамках вашего плана по привлечению Китая к войне с Индией – нет, не говорите мне, пожалуйста, что не можете ни подтвердить, ни опровергнуть подобное суждение. Совершенно ясно, о чем могла быть такая беседа. И я ручаюсь, китаец вам говорит, что они уже группируют войска на границе с Бирмой, чтобы ударить по индийцам внезапно, когда те будут наиболее уязвимы.
Премьер, открывший было рот, ничего не сказал.
– Конечно, именно это они вам и говорят. Но индийцы тоже знают, что китайцы стягивают войска к бирманской границе, и тем не менее продолжают свое наступление, и их войска почти полностью связаны, не имея никакой возможности обороны в случае удара китайцев с севера. Почему? Мы будем притворяться, что индийцы настолько глупы?
Ответил Сурьявонг – ему вдруг стало все ясно:
– У Индии есть пакт о ненападении с Китаем тоже. Они думают, что китайцы стягивают войска для нападения на нас. Что они с индийцами поделят Юго-Восточную Азию.
– Тогда ракета, которую китайцы запустили из Таиланда по собственному самолету над собственной территорией, – медленно сказал премьер, – это предлог прервать переговоры и внезапно начать войну?
– Китайским коварством никого не удивишь, – сказал один из генералов.
– Но это еще не вся картина, – добавил Боб. – Потому что мы пока что не учли Ахилла.
– Он в Индии, – сказал Сурьявонг. – Это он планировал покушение на нас в ту ночь.
– И мы знаем, что это он, – подтвердил Боб, – потому что я там был. Он хотел убить тебя в порядке провокации, но дал добро на эту ночь, потому что тогда мы оба погибли бы при одном взрыве. И мы знаем, что это он стоял за запуском ракеты, потому что она там находилась уже несколько месяцев, готовая к запуску, и сейчас был не лучший момент для провокации. Китайский министр иностранных дел все еще в Бангкоке. Таиланд еще не бросил в бой свои войска, истощая свои стратегические запасы и направляя главные силы на северо-запад. Китайские войска на севере еще не полностью развернуты. Ракета должна была подождать по крайней мере еще несколько дней. Но ее запустили сегодня, потому что Ахилл знал о присутствии Карлотты на том самолете и не мог упустить возможности ее убить.
– Но вы говорите, что это была китайская операция, – возразил премьер, – а Ахилл в Индии.
– Он в Индии, но работает ли он на Индию?
– Вы хотите сказать, что он работает на китайцев? – спросил премьер.
– Ахилл работает на Ахилла, – ответил Сурьявонг. – Но зато теперь картина ясна.
– А мне нет, – упрямо сказал обидчивый генерал.
Сурьявонг охотно объяснил:
– Ахилл подставил Индию с самого начала. Еще в России он, несомненно, использовал русские секретные каналы для установления контактов в Китае. Он обещает китайцам помочь проглотить всю Южную и Юго-Восточную Азию за один присест. Потом он летит в Индию и втравливает ее в бирманскую авантюру, где ее армии предстоит увязнуть. До этой минуты Китай не мог выступить против Индии, потому что индийская армия была сосредоточена на западе и северо-западе, так что, если бы китайские войска двинулись через гималайские перевалы, индийцы бы легко их отбили. А теперь индийская армия увязла далеко от сердца Индии. Если китайцы нападут внезапно и эту армию разгромят, Индия окажется беззащитна. Ей останется только капитулировать. А мы – так, побочное действие. На нас они нападут, чтобы усыпить бдительность индийцев.
– Так они не собираются вторгаться в Таиланд? – спросил премьер.
– Собираются, конечно, – ответил Боб. – Они хотят править от Инда до Меконга. Но главная их цель – индийская армия. Когда она будет уничтожена, китайцев уже ничто не остановит.
– И все это, – недоверчиво произнес обидчивый генерал, – мы выводим из того, что на том самолете летела некая католическая монахиня?
– Мы выводим это из того факта, – сказал Боб, – что Ахилл управляет развитием событий в Китае, Таиланде и Индии. Он знал, что сестра Карлотта летит этим рейсом, потому что чакри перехватил мое сообщение премьер-министру. Этим концертом дирижирует Ахилл. Он предает всех всем. В конце концов он окажется на вершине новой империи, содержащей более половины всего населения земного шара. Китай, Индия, Бирма, Таиланд, Вьетнам. К этой новой сверхдержаве всем придется приспосабливаться.
– Но Ахилл не правит Китаем, – возразил премьер. – Насколько мы знаем, он никогда не был в Китае.
– Китайцы наверняка думают, что это они используют Ахилла, – ответил Боб. – Но я знаю Ахилла и думаю, что где-то через год китайские лидеры будут либо мертвецами, либо исполнителями его приказов.
– Возможно, – согласился премьер. – Надо мне предупредить китайского министра иностранных дел о той опасности, в которой он находится.
Обидчивый генерал резко встал:
– Вот что получается, когда детишкам дают играть с международными делами! Они думают, что жизнь – это вроде компьютерной игры, где государства возникают и рушатся от щелчка мыши.
– Именно так возникают и рушатся государства, – подтвердил Боб. – Франция в тысяча девятьсот сороковом году. Наполеон, перекраивающий карту Европы и создающий государства, чтобы его братьям было чем править. Победители Первой мировой войны, разрезающие царства и проводящие дурацкие границы, порождающие новые войны. Японское завоевание почти всего западного Тихоокеанского побережья в тысяча девятьсот сорок первом году. Падение советской империи в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. События действительно бывают неожиданными.
– Там действовали великие силы, – не сдавался генерал.
– Капризы Наполеона не были великой силой. И Александр тоже ею не был, когда опрокидывал на своем пути империи. Выход греков к Инду не был неизбежным.
– Я не нуждаюсь в лекции по истории!
Боб хотел было сказать, что как раз наоборот, ему очень не повредило бы послушать, но Сурьявонг затряс головой. Боб понял.
Сурьявонг был прав. Премьер не был до конца убежден, а из генералов пока высказались лишь те, кто был откровенно враждебно настроен к Бобу и Сурьявонгу. Если Боб попрет напролом, в грядущей войне он останется на обочине. А ему надо быть в гуще событий, чтобы получить возможность использовать ударный отряд, который он так тщательно создавал.
– Сэр, – ответил Боб, – я не пытался вам читать лекции. Ничего нового я вам сообщить не мог бы. Я лишь представил вам полученную мною информацию и выводы, которые я из нее сделал. Если выводы неверны, я приношу свои извинения за ваше потерянное время. Если нам предстоит война с Индией, я лишь прошу возможности с честью служить Таиланду, чтобы отблагодарить вашу страну за ее доброту ко мне.
Генерал не успел ничего сказать – а он явно собирался высказать нечто презрительное, – как вмешался премьер:
– Благодарю вас за ваши усилия. Таиланд жив именно потому, что наш народ и наши друзья самоотверженно служат этой маленькой, но прекрасной стране. Конечно, мы в наступающей войне воспользуемся вашими услугами. Я знаю, что вы создали ударный отряд из хорошо обученных тайских солдат различных родов войск. Я прослежу, чтобы ваш отряд был придан командующему, который сможет с толком использовать его – и вас.
Генералам тонко намекнули, что Боб и Сурьявонг находятся под защитой премьера. Любой генерал, который попытается высказаться против их участия в работе, добьется лишь того, что этих ребят подчинят другому генералу. О большем Боб не мог и мечтать.
– А теперь, господа, – сказал премьер, – после приятных пятнадцати минут в вашей компании мне нужно вернуться к китайскому министру иностранных дел, который наверняка гадает о причинах такого грубого нарушения протокола.
Премьер вышел.
Обидчивый генерал и другие, скептически настроенные, вернулись к веселой беседе, которую прервало появление Боба, будто ничего и не было.
Но генерал Фет Нои, командующий тайскими войсками на полуострове Малакка, поманил Боба и Сурьявонга к себе. Сурьявонг пересел к нему, а Боб чуть задержался, чтобы наполнить свою тарелку.
– Значит, у вас есть ударный отряд, – сказал Фет Нои.
– Воздушные, морские и сухопутные силы, – ответил Боб.
– Главный удар индийцев будет на севере, – сказал Фет Нои. – Мои войска будут следить за попытками высадить десант с моря, но это будет больше наблюдение, чем бой. И все же я думаю, что, если ваш ударный отряд будет действовать с юга, менее вероятно, что вас свяжут участием в налетах, организованных командованием северных сил, чья роль будет куда важнее.
Фет Нои ясно понимал, что его войскам досталась в этой войне лишь роль третьего плана, но был намерен воевать, как были намерены Боб и Сурьявонг. Они могли друг другу помочь. Весь остаток ужина Боб и Сурьявонг вели серьезный разговор с Фетом Нои, обсуждая, где на узкой полосе Малакки лучше всего разместить ударный отряд. В конце концов они остались за столом только втроем.
– Сэр, – сказал Боб, – теперь, когда мы одни, я вам должен кое-что сообщить.
– Да?
– Я буду служить верно и выполнять ваши приказы. Но если представится возможность, я использую свой ударный отряд для выполнения одной задачи, которая, строго говоря, не является важной для Таиланда.
– А именно?
– Мой друг, Петра Арканян, находится в заложниках – я даже думаю, что в рабстве, – у Ахилла. Она живет в постоянной смертельной опасности. Когда будет собрана информация, дающая достаточно высокую вероятность успеха, я предприму спасательную операцию в Хайдарабаде.
Фет Нои задумался, и на его лице ничего не выражалось.
– Вы понимаете, что этот самый Ахилл может держать ее именно для того, чтобы заманить вас в ловушку.
– Это возможно, – согласился Боб, – но я не думаю, что это тот случай. Ахилл считает, что может убить кого угодно и где угодно. Ему не нужно ставить на меня капканы. Лежать в засаде – это некоторый признак слабости. Я думаю, что он держит при себе Петру по другим причинам.
– Вы его знаете, – сказал Фет Нои, – а я нет. – Он еще минуту помолчал. – Когда я слушал ваши слова насчет Ахилла, его коварства и его планов, я поверил, что события могут развернуться именно так, как вы предсказывали. Чего я не вижу – это каким образом Таиланд может победить при таком повороте событий. Даже будучи предупреждены, мы не можем одолеть китайцев на поле битвы. Линии снабжения китайской армии в Таиланде будут короткими. Почти четверть населения Таиланда имеет китайские корни, и, хотя почти все эти люди – лояльные граждане Таиланда, многие все же считают своей родиной Китай. Недостатка в саботажниках и коллаборационистах у китайцев не будет. Индия таких связей не имеет. Как же мы можем победить?
– Способ только один, – сказал Боб. – Сдаться заранее.
– Как? – переспросил Сурьявонг.
– Премьер-министр Парибатра должен пойти к китайскому министру иностранных дел и заявить, что Таиланд хочет быть союзником Китая. Мы временно ставим почти все свои вооруженные силы под командование Китая для любого использования их против индийского агрессора и снабжать будем не только свои войска, но и войска Китая в пределах наших возможностей. Китайские бизнесмены получают неограниченный доступ к торговле и промышленности Таиланда.
– Но это же позор! – возмутился Сурьявонг.
– Это и был позор, – ответил Боб, – когда Таиланд стал союзником Японии во Второй мировой войне, зато Таиланд уцелел и не был оккупирован японскими войсками. Позор был, когда Таиланд склонился перед европейцами и отдал Франции Камбоджу и Лаос, зато ядро Таиланда осталось свободным. Если Таиланд не упредит удар китайцев и не заключит с ними союз, предоставив им свободу действий, то Китай все равно будет здесь править, но Таиланд полностью утратит свободу и самостоятельность на много лет, если не навсегда.
– Со мной говорит оракул? – спросил Фет Нои.
– С вами говорят страхи вашего собственного сердца, – ответил Боб. – Иногда надо накормить тигра, чтобы он вас не сожрал.
– Таиланд никогда этого не сделает, – заявил Фет Нои.
– Тогда я предложил бы вам подготовиться к бегству и жизни в изгнании, – сказал Боб, – поскольку, когда победит Китай, правящий класс будет уничтожен.
Все поняли, что Боб говорит о завоевании Тайваня. Все правительственные чиновники с семьями, преподаватели, журналисты, писатели, политики и члены их семей были вывезены в лагеря перевоспитания в западной пустыне и приставлены к ручному труду на весь остаток жизни. Никто из них на Тайвань не вернулся. Никому из их детей не было разрешено учиться после достижения четырнадцатилетнего возраста. Метод усмирения Тайваня оказался настолько эффективен, что никаких шансов, что китайцы от него откажутся при новом завоевании, не было.
– Разве не предателем я буду, готовясь к поражению и обеспечивая собственное бегство? – вслух поинтересовался Фет Нои.
– Разве не патриотом вы будете, если спасете хотя бы одного тайского генерала и его семью из когтей завоевателя? – ответил Боб вопросом.
– Значит, наше поражение неминуемо? – спросил Сурьявонг.
– Ты умеешь читать карту, – сказал Боб. – Однако чудеса тоже случаются.
Боб оставил их предаваться мрачным мыслям и вернулся к себе, чтобы написать Питеру о вероятной реакции тайцев.
17. На мосту
Тема: Ради Индии, прошу Вас, не прилетайте на Землю.
Досточтимый Полемарх Чамраджнагар!
По причинам, ясным из прилагаемой статьи, которая будет вскоре мною опубликована, я полностью уверен, что Вы вернетесь на Землю как раз вовремя, чтобы присутствовать при полной сдаче Индии Китаю.
Если бы Ваше возвращение в Индию давало бы хоть какой-то шанс на сохранение ее независимости, Вы бы пошли на любой риск и вернулись бы, несмотря ни на какие советы. И если бы Вы организовали правительство в изгнании и это что-то дало бы Вашей родине, кто бы пытался разубедить Вас?
Но стратегическое положение Индии настолько беззащитно, а воля Китая к завоеванию настолько хорошо известна, что Вы должны знать: оба эти способа действий абсолютно бесполезны.
Ваша отставка с поста Полемарха не имеет силы, пока Вы не вернулись на Землю. Если Вы не сядете на шаттл, а вернетесь в штаб МЗФ, Вы останетесь Полемархом. Вы – единственно возможный Полемарх, который может сохранить Межзвездный Флот. Новый командующий не сможет отличить китайцев, лояльных Флоту, от китайцев, лояльных своей родине, завоевавшей мировое господство. МЗФ не должен сдаться под натиском Ахилла. Вы как Полемарх сможете переместить подозрительных китайцев на безопасные должности, не позволяя им захватить власть. Если Вы вернетесь на Землю, а Ахилл получит влияние на Вашего преемника на посту Полемарха, МЗФ станет орудием завоевателя.
Если Вы останетесь Полемархом, Вас как индийца обвинят в планах отмщения Китаю. Поэтому, чтобы доказать свою беспристрастность и избежать подозрений, Вы должны будете полностью отстраниться от всех земных войн и интриг. Можете положиться на меня и моих союзников в том, что мы будем продолжать сопротивление Ахиллу вопреки всем шансам хотя бы по одной причине: его окончательный триумф означает нашу немедленную смерть.
Останьтесь в космосе и тем дайте человечеству возможность избежать тирании безумца. Взамен я даю обет сделать все, что в моих силах, чтобы освободить Индию от правления Китая и вернуть ей свободу.
Искренне Ваш,
Питер Виггин.
Солдаты отлично знали, кто такая Вирломи. Знали они и то, что за нее назначена награда – за живую или мертвую. Обвинялась она в измене и шпионаже. Но с самого начала, когда она выходила через КПП хайдарабадской базы, простые солдаты ей верили и относились к ней дружелюбно.
– Вы еще услышите, что я шпионка или даже хуже, – сказала она им, – но это неправда. В Хайдарабаде правит вероломный иностранный монстр, и он хочет моей смерти по личным причинам. Помогите мне.
Солдаты, не говоря ни слова, вывели ее, прикрывая от следящих камер, и стали ждать. Когда подъехал пустой грузовик, они его остановили, кто-то заговорил с водителем, а остальные помогли ей забраться в кузов. Грузовик выехал за ворота, и Вирломи вместе с ним.
С тех пор она обращалась за помощью к простым солдатам. Офицеры могли и не поддаться сочувствию или чувству справедливости, могли прислушаться к требованиям дисциплины и амбициям – а у простых солдат таких колебаний не было. Ее перевезли в набитом войсковом поезде и так сытно кормили вынесенной из столовки едой, что Вирломи уже просто не могла больше есть. Ей уступали койку, а сами спали на полу. Никто не пытался ее лапать, и никто ее не выдал.
Она пробиралась на восток, к зоне боев, потому что знала: единственная надежда ее и надежда Петры Арканян – это чтобы Вирломи нашла Боба или Боб нашел ее.
Она знала, где должен быть Боб: создавать трудности Ахиллу где только можно и всеми возможными способами. Поскольку индийская армия выбрала опасную и глупую стратегию массированного натиска, эффективной контрстратегией будут беспокоящие налеты и обрыв линий снабжения. Боб будет там, где обрезать линии снабжения будет труднее всего.
Приближаясь к фронту, Вирломи вспоминала карту. Для быстрой переброски больших масс войск через широкие равнины, где текла Иравади, было два главных маршрута. Северный был проще, но открыт для налетов противника. Южный был труднее, но лучше защищен. Боб будет работать на южном.
Где именно? Были две дороги через горы: из Импалы в Индии и Калемайо в Бирме. Обе шли через узкие долины и пересекали глубокие трещины. Где будет труднее восстановить взорванный мост или обрушенную дорогу? Подходящие места были на обеих дорогах. Но труднее всего было бы восстановить западный маршрут – длинный участок дороги, вырезанный в скалах вдоль края глубокого ущелья, ведущий к мосту через узкий каньон. Боб не будет просто взрывать мост, потому что его не так уж трудно навести снова. Он обрушит дорогу в нескольких местах, чтобы инженеры не могли добраться до восстанавливаемого моста, не проложив сначала новую дорогу.
Здесь Вирломи и стала ждать.
Воду она нашла родниковую, в одном из ответвлений ущелья. Едой с ней поделились проходившие солдаты, и они же сказали ей, что ее разыскивают. Пролетела весть, что Той-Кто-Скрывается нужна еда. И ни один офицер не знал, где ее искать, и наемники Ахилла не появились. Как ни были бедны солдаты, награда за ее голову их не соблазняла. Вирломи гордилась своим народом, хотя и скорбела, что им правит такой человек, как Ахилл.
Она слышала о дерзких налетах на восточной дороге, и движение на западной стало интенсивнее – днем и ночью дрожала земля, Индия сжигала запасы топлива, снабжая армии куда большие, чем нужны были для войны. Вирломи спрашивала солдат, слыхали ли они о тайских рейдерах, которых возглавляет ребенок, и они смеялись. «Двое детей, – говорили они. – Белый и коричневый. Прилетают на вертолетах, взрывают и улетают. Кто попадается на дороге, того убивают. Что видят, уничтожают».
Это ее обеспокоило. Что, если к этому мосту придет не Боб, а второй? Это, конечно, тоже выпускник Боевой школы – Сурьявонг, но сказал ли ему Боб о ее письме? Будет ли он знать, что у нее в голове план базы в Хайдарабаде? Что она знает, где находится Петра?
Но выбора не было. Придется показаться и надеяться на везение.
Шли дни. Вирломи ждала шума вертолетов, которые принесут штурмовой отряд взрывать эту дорогу.
В Боевой школе Сурьявонг никогда не командовал – эту программу прикрыли раньше, чем он дослужился до командной должности. Но он мечтал командовать, изучал, как это надо делать, готовился к этому, и сейчас, командуя теми или иными подразделениями ударного отряда, он наконец понял ужас и восторг этого состояния – когда люди тебя слушают, повинуются тебе, бросаются в бой и рискуют жизнью, потому что верят в тебя. Люди его были так обучены и находчивы, тактика использовалась столь эффективная, что Сурьявонг приводил обратно всех. Раненые были, но убитых не было. Невыполненные задачи бывали, но убитых не было.
– Вот эти невыполненные задачи и зарабатывают тебе доверие, – сказал Боб. – Когда ты видишь, что дело опаснее, чем мы думали, что для достижения цели нужно жертвовать людьми, покажи им, что ты ценишь их жизнь больше сиюминутных целей. Потом, когда у тебя не будет другого выхода, кроме как послать их на смерть, они будут знать, что на этот раз их гибель того стоит. Они знают, что ты не потратишь их, как ребенок, на сласти и мишуру.
Боб оказался прав, чем вряд ли удивил Сурьявонга. Он был не только самый умный, он был ближе всех к Эндеру, был секретным оружием Эндера в армии Драконов, был резервным командующим на Эросе. Конечно, он знал, как вести за собой людей.
А что Сурьявонга удивило – это великодушие Боба. Он создал эти ударные силы, обучил этих людей, заслужил их доверие. Все это время Сурьявонг мало чем ему помогал, а иногда проявлял прямую враждебность. И тем не менее Боб взял Сурьявонга к себе, доверил ему командование, просил солдат показать ему, что они могут. И при этом Боб относился к Сурьявонгу не как к подчиненному или низшему, а, скорее, как к старшему по званию офицеру.
В ответ Сурьявонг никогда не пытался командовать Бобом. Почти по всем вопросам они были согласны; если же это бывало не так, Сурьявонг принимал решение Боба, поддерживал его.
У Боба – Сурьявонг знал это – не было амбиций. Он не хотел быть лучше других, выше других, не стремился к чести и славе.
А на заданиях Сурьявонг узнал еще одно: Бобу неведом страх смерти.
Пусть свистят пули, собственные мины грозят скорым взрывом, но Боб действовал абсолютно бесстрашно, осторожничая лишь для виду. Словно он провоцировал врага выстрелить в него, провоцировал собственные мины взорваться раньше времени.
Смелость это была? Или желание смерти? Может быть, с гибелью сестры Карлотты он лишился желания жить? Слыша его речи, Сурьявонг не мог бы предположить такое. Боб был мрачно устремлен к одной цели: выручить Петру, настолько устремлен, что невозможно было поверить, будто он хочет умереть. Ему было для чего жить. И все же он не показывал страха в бою.
Естественно, он не перестал обо всем заботиться. Конечно, тот спокойный, хладнокровный, уравновешенный и самоуверенный Боб, которого знал раньше Сурьявонг, со дня смерти Карлотты стал нетерпеливым и раздражительным. Спокойствие, которое он показывал в бою, перед своими людьми, исчезало, когда он оказывался наедине с Сурьявонгом и Фетом Нои. И любимой мишенью его брани был не Ахилл – о нем он не говорил почти никогда, – а Питер Виггин.
– У него все это было уже месяц назад! И он занимается этими мелочами – убеждает Чамраджнагара не возвращаться на Землю, убеждает Джафара Вахаби не вторгаться в Иран, сообщает об этом мне, но сделать главное, раскрыть всем вероломную стратегию Ахилла – этого он не хочет и мне пишет, чтобы я этого тоже не делал! Какого черта? Если показать индийскому правительству, как планы Ахилла выдают их Китаю, они оттянули бы армию из Бирмы и выстроили оборону от Китая. Могла бы вмешаться Россия. Японский флот угрожал бы китайской морской торговле. Самое меньшее – китайцы поняли бы цену Ахиллу и выбросили бы его за борт, пусть даже продолжая следовать его плану. А он только бубнит: сейчас не время, это слишком рано, еще не надо, поверь мне, я на твоей стороне до самого конца.
Едва ли мягче он отзывался о тайских генералах, ведущих войну. Ведущих к пропасти, по мнению Боба. Здесь Сурьявонгу приходилось с ним соглашаться – весь успех плана зависел от того, чтобы держать тайские силы рассредоточенными, но генералы, добившись господства в воздухе, теперь сосредоточивали армии и аэродромы на переднем крае.
– Я им объяснял, в чем здесь опасность, – говорил Боб, – а они все равно собирают свои силы в одно удобное место.
Фет Нои терпеливо слушал, Сурьявонг тоже прекратил попытки спорить. Боб был прав: эти люди вели себя глупо, и не только по невежеству. Хотя, конечно, потом они скажут: «Но мы же не знали, что Боб был прав!»
У Боба на это всегда был ответ: «Вы же не знали, что я ошибался! Так что надо было быть умнее!»
Единственным изменением в диатрибах Боба было то, что на целую неделю он охрип, а когда голос вернулся, то стал ниже. Для ребенка, который всегда был таким малорослым, даже для своего возраста, половое созревание – если это было оно – наступило определенно рано. А может быть, он просто своим бесконечным ворчанием повредил себе голосовые связки.
Но сейчас, на задании, Боб был молчалив и сосредоточен на ходе боя. Сурьявонг и Боб взошли на вертолеты последними, проверив, что все их люди уже на борту, отсалютовали друг другу и нырнули внутрь. Дверцы закрылись, машины пошли вверх. Они шли на реактивных двигателях над Индийским океаном, сложив лопасти, до самого острова Чедуба – места развертывания. Вертолеты разошлись, набрали высоту, отключили сопла и раскрыли лопасти для вертикальной посадки.
Здесь будут оставлены резервы – люди и вертолеты, чтобы вытащить штурмовую группу в случае отказа техники или непредвиденных осложнений. Боб и Сурьявонг никогда не летали на одном вертолете – чтобы гибель одной машины не обезглавила отряд. И у каждого был запас снаряжения, так что любой из них мог выполнить задачу самостоятельно. Не один раз эта предусмотрительность спасала жизнь людей и позволяла одолевать внезапные трудности – Фет Нои следил, чтобы снаряжения у них всегда хватало, потому что, как он говорил, «средства даются тем командирам, которые умеют их использовать».
Боб и Сурьявонг на месте развертывания были слишком заняты, чтобы разговаривать, но однажды сошлись вместе на несколько секунд, глядя, как группа резерва маскирует вертолеты и прячет их под брезент.
– Знаешь, чего я хочу? – спросил Боб.
– Стать космонавтом, когда вырастешь? – предположил Сурьявонг.
– Наплевать на это задание и полететь на Хайдарабад.
– И нас там убьют, а Петру мы даже не увидим, потому что ее давно вывезли куда-нибудь в Гималаи.
– У меня есть гениальный план, – сказал Боб. – Захватим стадо коров в заложники и пригрозим, что будем убивать их по одной, пока Петру не вернут.
– Слишком рискованно. Эти коровы как ломанутся, так не удержишь. – Но Сурьявонг знал, что невозможность что-нибудь сделать для Петры терзает Боба невыносимо. – Мы это сделаем. Питер ищет источник свежей информации о Хайдарабаде.
– Ага, так же, как он пытается опубликовать планы Ахилла.
Любимая диатриба Боба. Только дело было на задании, и потому Боб был спокоен и говорил с иронией, а не с гневом.
– У меня все готово, – сказал Сурьявонг.
– Увидимся в горах.
Задача была опасной. Противник не мог наблюдать за каждым километром дороги, но научился быстро сосредоточиваться при обнаружении тайских вертолетов, и у отряда все меньше и меньше бывало времени на выполнение задания. А этот пункт почти наверняка будет защищен. Вот почему контингент Боба – четыре из пяти рот – придется бросить на уничтожение защитников и прикрытие группы Сурьявонга, пока она будет закладывать заряды и взрывать дорогу и мост.
Все шло по плану – даже лучше, чем ожидалось, потому что противник, кажется, не знал об их присутствии, когда один солдат махнул рукой:
– Женщина на мосту.
– Гражданская?
– Посмотрите сами, – предложил солдат.
Сурьявонг оставил место закладки зарядов и вылез на мост. Да, там стояла молодая индианка, раскинув руки в стороны.
– Ей сказали, что мост сейчас будет взорван и нам все равно, будет кто-нибудь стоять на нем или нет?
– Сэр, – доложил солдат, – она спрашивает Боба.
– По имени?
– Так точно, сэр.
Сурьявонг снова поглядел на женщину. Очень молода. Одежда грязная и изорванная. Когда-то была военной формой? Местные женщины точно одеваются не так.
Она посмотрела на него и позвала:
– Сурьявонг!
За его спиной солдаты тихо ахнули от изумления. Откуда эта индианка его знает? Сурьявонг несколько обеспокоился. Солдаты надежны почти во всем, но, если они увидят в этом что-то божественное, жизнь может очень сильно осложниться.
– Я Сурьявонг, – ответил он.
– Ты был в армии Драконов, – сказала она. – И ты работаешь с Бобом.
– Чего ты хочешь? – спросил он резко.
– Я хочу поговорить с тобой наедине, здесь, на мосту.
– Не ходите, сэр! – вмешался один из солдат. – Стрельбы нет, но мы заметили с полдюжины индийских солдат. Вы погибнете, если выйдете.
Что бы сделал Боб?
Сурьявонг вышел на мост – смело, но без всякой спешки. Он ждал выстрела, гадая, что будет сначала – боль, удар или звук. Что быстрее передаст сигнал – слуховой нерв или нервы той части тела, куда ударит пуля? Или снайпер выстрелит в голову и тем снимет вопрос?
Пули не было. Он направился к женщине и остановился, когда она сказала:
– Ближе подходить не надо, иначе они встревожатся и откроют огонь.
– Эти солдаты подчиняются тебе? – спросил Сурьявонг.
– Ты меня еще не узнал? Я Вирломи. Окончила Боевую школу раньше тебя.
Имя это он знал. Но лица узнать не мог бы.
– Когда я там учился, тебя уже не было.
– Девушек в Боевой школе было мало. Я думала, легенда сохранится.
– Я о тебе слышал.
– Здесь я тоже легенда. Мои люди не стреляют, поскольку знают, что я здесь делаю. И я думала, что ты меня узнал, потому что твои солдаты по обоим склонам этой лощины не стреляют в индийских солдат, хотя и обнаружили их.
– Может быть, Боб тебя бы узнал, – сказал Сурьявонг. – На самом деле я слышал твое имя совсем недавно. Это ты ему писала? Из Хайдарабада?
– Я знаю, где Петра.
– Если ее не перевезли.
– У тебя есть источники получше? Я пыталась найти любой способ передать весть Бобу так, чтобы меня не поймали. Наконец я поняла, что компьютерного решения нет. Я должна была принести сведения в собственной голове.
– Так летим с нами.
– Все не так просто, – сказала она. – Если они решат, что я пленница, вам отсюда не уйти. Ручные зенитные ракеты.
– Вот значит как, – произнес Сурьявонг. – Засада. Они знали, что мы сюда летим?
– Нет, они знали, что я здесь. Я ничего не говорила, но они все знали, что Та-Кто-Скрывается находится на этом мосту. И решили, что это место под защитой богов.
– И богам нужны зенитные ракеты?
– Нет, но они нужны людям. Боги защищают мост, а эти люди – меня. Так договоримся вот как. Вы вынимаете заряды и оставляете мост в покое. Отходите, не выполнив задачи. Они увидят, что у меня есть власть заставить врага отойти, не причинив никому вреда. Потом они увидят, как я призываю к себе ваш отлетающий вертолет и вхожу в него по собственной воле. Это единственный способ вам отсюда выбраться. Не то чтобы я это планировала с самого начала, но другого способа я не вижу.
– Терпеть не могу невыполненные задания. – Она не успела возразить, как он рассмеялся. – Не беспокойся, я согласен. План хорош. Если бы здесь был Боб, он бы согласился не думая.
Сурьявонг вернулся к своим людям.
– Нет, это не богиня и не святая. Это Вирломи, выпускница Боевой школы, и у нее есть информация, которая намного ценнее этого моста. Мы отходим.
Солдат задумался, и Сурьявонг видел, что он пытается найти в этих приказах нечто магическое.
– Рядовой, я не зачарован и не заколдован. Эта женщина знает план базы командования индийской армии в Хайдарабаде.
– И зачем бы индианке сообщать его нам? – спросил солдат.
– Потому что хмырь, который командует войной с индийской стороны, держит там пленницу, которая решит исход войны.
Теперь до солдата дошло. Никакой магии не оказалось. Сняв с пояса спутниковую рацию, солдат нажал кнопку отбоя. Все остальные рации завибрировали в определенном ритме.
Тут же группы подрывников стали снимать заряды. Если бы эвакуация была срочная, без снятия мин, код был бы другой. Сурьявонг не хотел, чтобы материал попал в руки индийцам. И он подумал, что было бы лучше, наверное, взять более медленный темп.
– Послушай, надо изобразить, что я загипнотизирован этой женщиной. Это не так, но я хочу сделать вид, чтобы все индийские солдаты думали, будто она мной управляет. Понятно?
– Так точно!
– Значит, я сейчас вернусь к ней, а ты вызовешь Боба и скажешь ему, что по моему приказу отступают все вертолеты, кроме моего, и индийцы увидят их отлет. Потом скажешь слово «Петра». Ясно? Больше не говори ничего, что бы он ни спрашивал. Переговоры могут отслеживать, если не здесь, то в Хайдарабаде. Вопросы есть?
– Нет, сэр!
Сурьявонг отвернулся от солдата, сделал три шага к Вирломи и простерся перед ней ниц.
У него за спиной солдат передал именно то, что Сурьявонг велел.
Почти сразу вертолеты стали подниматься в воздух. Группа Боба уходила.
Сурьявонг встал и вернулся к своим людям. Его рота летела на двух вертолетах.
– Всем грузиться в вертолет с материалами. В другом вертолете останутся только первый и второй пилоты.
Приказание было немедленно выполнено, и через три минуты Сурьявонг стоял на мосту один. Он повернулся и снова поклонился Вирломи, потом медленно подошел к вертолету и ступил на борт.
– Взлетай медленно, – сказал он пилоту, – и медленно пройди мимо женщины посередине моста, дверцей к ней. Оружие на нее не направлять ни в какой момент. Даже тени угрозы быть не должно.
Сурьявонг глядел в окно. Вирломи не подавала знака.
– Поднимись выше, будто мы улетаем, – велел Сурьявонг.
Пилот выполнил приказание.
Наконец-то Вирломи подняла руки и медленно стала ими перебирать, будто притягивая к себе вертолет.
– Сбавь скорость и медленно снижайся к ней. И без ошибок! Меньше всего мне надо, чтобы ее потоком затянуло в лопасти.
Пилот угрюмо хохотнул и посадил вертолет точно на край моста, достаточно далеко, чтобы Вирломи не была под лопастями, но достаточно близко, чтобы ей надо было сделать всего несколько шагов.
Сурьявонг подбежал к двери и открыл ее.
Вирломи не подошла к вертолету – она протанцевала, сопровождая каждый шаг ритуальными жестами.
Сурьявонг по наитию выскочил из вертолета и простерся перед ней ниц. Когда она подошла ближе, он сказал достаточно громко, чтобы перекрыть грохот винта:
– Шагай по мне!
Она так и сделала, твердо пройдя босыми ногами по его плечам и спине. Сурьявонг не знал, как можно было бы яснее показать индийским солдатам, что Вирломи не только спасла мост, но и подчинила себе этот вертолет.
Она вошла внутрь.
Сурьявонг встал, медленно повернулся и так же медленно влез в вертолет.
Медлительность исчезла в тот миг, когда он оказался внутри. Резко задраив дверь, Сурьявонг закричал:
– А теперь гони что есть духу!
Вертолет взлетел так быстро, что кровь отлила от головы.
– Пристегнись, – велел Сурьявонг Вирломи. Потом, увидев, что она незнакома с внутренним устройством вертолета, он толкнул ее в кресло и сунул ей в руки концы ремня. Она сразу сообразила и пристегнулась, пока Сурьявонг успел сам сесть в кресло и пристегнуться как раз перед тем, как лопасти сложились и включились сопла реактивных двигателей. Вертолет загремел по ущелью, выходя из зоны поражения ручных зенитных ракет.
– Ну ты и устроила мне развлечение, – сказал Сурьявонг.
– Долго вы собирались, – ответила Вирломи. – Я думала, вы по этому мосту нанесете один из первых ударов.
– Мы поняли, что так и будут думать, и потому долго сюда не заявлялись.
– Черт! – с досадой сказала Вирломи. – Надо было мне учесть, что выпускники Боевой школы все решают через задницу.
Боб, увидев женщину на мосту, сразу понял, что это должна быть Вирломи, индийская выпускница Боевой школы, которая откликнулась на его статью о Брисеиде. Оставалось только надеяться, что Сурьявонг просечет ситуацию раньше, чем начнет кого-нибудь убивать. И Суровый не подвел.
Когда группа прибыла на место развертывания, Боб едва поздоровался с Вирломи и тут же начал отдавать приказы.
– База сворачивается. Все летят с нами.
Пока командиры рот выполняли приказания, Боб велел связистам вертолета подключить его к Сети.
– Это же через спутник, – напомнил солдат. – Нас сразу засекут.
– Мы смоемся раньше, чем они успеют.
Только потом он стал давать объяснения Сурьявонгу и Вирломи.
– Снаряжение все готово?
– Мы не полностью заправлены.
– Это я обеспечу, – сказал Боб. – Летим на Хайдарабад.
– Но я же еще даже планы не начертила!
– В полете времени хватит, – ответил Боб. – Когда будем лететь – вместе с тобой, Сурьявонг. Тут ничего не поделаешь – мы оба должны знать план полностью.
– Мы столько ждали, – сказал Сурьявонг. – Зачем теперь такая спешка?
– Две причины, – объяснил Боб. – Как ты думаешь, как скоро дойдет до Ахилла, что наш ударный отряд подобрал индианку, которая ждала нас на мосту? Второе – я хочу заставить Питера Виггина действовать. Начнется дикий хаос, и мы на этой волне проскочим.
– А цель какая? – спросила Вирломи. – Спасти Петру? Убить Ахилла?
– Забрать всех ребят из Боевой школы, которые с нами полетят.
– Они не покинут Индию. И я тоже, быть может, останусь.
– Ошибка в обоих случаях, – сказал Боб. – По моей оценке, недели не пройдет, как китайские войска захватят Нью-Дели и Хайдарабад, да и вообще любой город, который им захочется.
– Китайские? – переспросила Вирломи. – Но ведь у нас с ними вроде…
– Пакт о ненападении? – сказал Боб. – И организовал его Ахилл?
– Он все это время работал на Китай, – объяснил Сурьявонг. – Индийская армия растянута, открыта, истощена и деморализована.
– Но… но если Китай выступит на стороне Таиланда, разве это не то, что вам нужно?
Сурьявонг рассмеялся резко и коротко:
– Китай выступит на стороне Китая. Мы пытались предупредить наш народ, но правительство уверено, что оно сможет договориться с Пекином.
Вирломи все поняла. Обученная в Боевой школе, она умела мыслить точно так же, как Сурьявонг и Боб.
– Вот почему Ахилл не воспользовался планом Петры.
Боб и Сурьявонг засмеялись и переглянулись.
– Вы знали о плане Петры?
– Мы полагали, что есть план получше того, который реализует индийская армия.
– Так у вас есть и план, как остановить Китай?
– Безнадежно, – ответил Боб. – Китай можно было остановить месяц назад, но никто нас не слушал. – Вспомнив Питера, он с трудом подавил приступ гнева. – Самого Ахилла еще можно остановить или хотя бы ослабить. Но наша цель – спасти индийскую группу выпускников Боевой школы от лап китайцев. Наши тайские друзья уже ушли по запланированным маршрутам. Так что, когда мы попадем в Хайдарабад, нам надо будет не только найти Петру, но и предложить бегство всем, кто согласится. Тебя они послушают.
– Увидим, – пожала плечами Вирломи.
– Есть связь с Сетью, – доложил солдат. – Я пока еще не вошел, чтобы не тратить время зря.
– Входи, – велел Боб. – Есть у меня что сказать Питеру Виггину.
«Я иду, Петра. Я тебя вытащу.
А если я дотянусь до Ахилла, на этот раз пощады не будет. На этот раз я не стану полагаться, что кто-то другой его изымет из обращения. Я его убью без обсуждений. И у всех моих людей будет приказ поступить так же».
