Как выяснилось, сложность в управлении спирилом вовсе не была связана с его мощностью. Через полчаса мы попросили Миззи увеличить силу водяных сопел, поскольку так они обеспечивали лучшую опору.

Проблема заключалась в том, чтобы удержать равновесие. Попытка устоять на двух струях воды, извергающихся из ног, походила на попытку устоять в полном лягушек котле на концах двух недоваренных макаронин. При этом приходилось постоянно направлять левую руку в сторону воды, иначе мощность пропадала. К счастью, для стабилизации я мог использовать правую руку, к которой было прикреплено ручное сопло, как называла его Миззи. С его помощью я мог выстреливать струей воды, сохраняя равновесие, но мне редко удавалось не перестараться.

Все оказалось не так-то просто. Левую руку с водолучом нужно было все время направлять на воду. Сжимая и разжимая правый кулак, я мог подстраивать силу потока воды из сопел на ногах, а большим пальцем правой руки – регулировать силу ручного сопла. Но мне никак не удавалось удерживать с его помощью равновесие, пока я не запомнил, что струю нужно направлять туда, куда падаешь, – что намного легче было сказать, чем сделать.

Наконец мне удалось стабильно зависнуть метрах в пяти над водой. Я покачивался в воздухе, выстреливая струей из ручного сопла, чтобы не упасть, когда начинал заваливаться назад.

– Отлично! – крикнул снизу Эксель. – Вроде как идешь на гибких ходулях – так, по крайней мере, говорил Сэм.

Хорошо пешеходам с их метафорами…

Я потерял равновесие и рухнул в воду. Раскрыл правый кулак и остановил струи. Вынырнул, отплевался и распластался на поверхности воды. Эксель и Миззи стояли наверху и смотрели на меня.

Падать было не слишком приятно, но я не отчаивался. Мне пришлось несколько недель учиться пользоваться тензорами, прежде чем я ими полностью овладел.

Что-то коснулось моей ноги.

Я понимал, что это, скорее всего, какой-то увлекаемый ленивым течением мусор, но все же инстинктивно подобрал ноги и сжал кулак. Ударившая из ног струя воды швырнула меня назад, словно мотор – быстроходный катер из мяса и костей. Я почти сразу же разжал руку, удивившись, как легко двигаться в воде.

Перевернувшись на живот, я еще раз попробовал включить струю, прибавляя мощность, пока не почувствовал, что двигаюсь с приличной скоростью – примерно так же, как плавала накануне Миззи, давая мне необходимые инструкции.

Удостоверившись, что маска и затычки для носа держатся надежно, я еще прибавил скорость. И хотя мои ноги были направлены назад, меня выбросило из воды, и я полетел над самой поверхностью. Так продолжалось всего несколько секунд, а потом я снова вошел в воду головой вперед.

«Ничего себе», – подумал я, всплывая и вновь с плеском взмывая над водой. Разжав кулак и замедлив скорость, я принял вертикальное положение. Небольшая струя из сопел приподняла меня над водой по пояс. Вокруг меня бурлило пенное кольцо.

Похоже, у меня неплохо получалось. Что, если попробовать еще быстрее? Снова погрузившись в воду, я направил ноги назад и пустил струи на полную мощность, выстрелив вперед, словно торпеда. Я то взмывал над водой, то снова опускался, наслаждаясь скоростью.

Скоростным плаванием я овладел куда быстрее, чем парением в воздухе. Мне было так весело, что я почти забыл, что нахожусь в воде.

Наконец я подплыл к остальным, остановив струи.

– Никогда еще не видела ничего столь забавного, – проговорила Миззи, утирая слезы от смеха.

– Потрясающего, ты хотела сказать? – буркнул я. – Ты что, не видела, как быстро я плавал?

– Ты был похож на морскую свинью, – сказала Миззи.

– Потрясающую морскую свинью?

– Типа того, – снова рассмеялась она.

Рядом с ней улыбался Эксель. Присев, он протянул руку, чтобы помочь мне выбраться из воды, но я включил сопла и взмыл под углом вверх. Мне удалось приземлиться на крышу возле них, не рухнув лицом вниз, хотя пришлось основательно помахать руками.

Опять рассмеявшись, Миззи бросила мне полотенце. Я присел на стул, весь дрожа. Уже наступила весна, но воздух еще оставался прохладным. Подав мне чашку горячего чая, Эксель присел рядом и вставил в ухо наушник. Я последовал его примеру.

– Похоже, вода не настолько холодная, как следовало бы, – тихо сказал я. Оказавшись на воздухе, я понял, что в воде теплее, чем вне ее.

– Именно, – кивнул Эксель. – В южных частях Новилона она еще теплее. Есть течения, которые движутся вдоль улиц, неся тропическое тепло круглый год, даже посреди зимы.

– Звучит… – я не договорил.

– Невероятно? – подсказал Эксель.

– Угу, – сказал я. – Впрочем, понимаю, что это глупо, учитывая все остальное…

Эксель кивнул, и какое-то время мы сидели молча. Я жевал бутерброд, который достал из рюкзака.

– Ну что, – спросил Эксель, – на сегодня закончим?

– Не-а, – ответил я, дожевывая бутерброд. – Мы здесь всего час или два. Хочу еще потренироваться. Только отдохну пару минут.

Миззи села и проверила мобильник:

– Вэл сообщает, что Ньютон сейчас в Истборо и не собирается двигаться сюда. Непохоже, что нас вообще заметили.

Кивнув, я задумчиво отхлебнул чая, оказавшегося слаще, чем я привык.

– Нужно по возможности определить ее слабое место.

– Я бы предпочел выяснить слабость Разрушителя, – сказал Эксель. – Он меня пугает.

– Неудивительно.

Я всю неделю думал о Меган, хотя, пожалуй, следовало больше времени посвятить Разрушителю. Почему он вдруг решил уничтожить Хьюстон? А потом, один за другим, еще два города? Что изменилось и почему я ошибся насчет времени, которое требовалось ему, чтобы вновь обрести способность к телепортации?

Достав новый мобильник, я просмотрел оцифрованную версию своих заметок. Он не особо отличался от старого, хотя некоторые усовершенствования Миззи – вроде солнечной батареи на задней крышке – выглядели довольно полезными.

Я остановился на фотографии Разрушителя, сделанной в Хьюстоне всего за несколько дней до того, как он разрушил город. Мне пришлось отдать половину моего двухнедельного пайка другому мальчишке с фабрики за копию этого фото, которое переслал ему друг.

На фотографии Разрушитель сидел посреди городской площади, скрестив ноги и купаясь в лучах солнца. Глаза его были закрыты, лицо обращено к небу. Через несколько дней Хьюстона не стало – что меня потрясло, поскольку я полагал, что он останется императором города на много лет, как Стальное Сердце в Чикаго. Все, что я о нем читал, никак не предвещало такого поворота событий.

Я ошибался насчет него в своих заметках – не в отношении его способностей, но в отношении его мотивов и намерений. Немного подумав, я набрал номер Вэл и нажал кнопку вызова.

– Да? – тихо спросила она.

– Миззи говорит, ты все еще в разведке?

– Угу. Что ты хотел?

– Кто-нибудь замечал Разрушителя, сидящего на солнце? – спросил я. – В смысле – здесь, в городе?

– Не знаю, – ответила Вэл. – О нем ходит множество слухов, но ничего конкретного.

Я посмотрел на сидевшего рядом Экселя. Тот пожал плечами.

– Могу попытаться выяснить больше, если хочешь, – предложил он.

– Спасибо, – сказал я. – Вэл, держи ухо востро, ладно? Похоже, таким образом Разрушитель подзаряжается энергией – именно так он вел себя в других городах, прежде чем их уничтожить. Нам нужно знать, не собирается ли он сделать то же самое и здесь.

– Хорошо. – Вэл отключилась.

– Что-то мы слишком из-за него беспокоимся, – заметила Миззи, которая сидела на краю крыши, лениво бросая в воду обломки кирпича.

– Вполне вероятно, что он попытается расплавить город, Миссури, – негромко усмехнулся по связи Эксель.

– Возможно. Но что насчет Огнемета? – Миззи уставилась на воду, и на лбу у нее собрались морщинки. – Это она убила Сэма. Она проникла в ряды мстителей, предала нас. Она тоже огненный эпик, как и Разрушитель. Почему мы не обсуждаем, как убить ее?

Огненный эпик. Я почти не сомневался, что Меган таковой не является, – она была скорее разновидностью эпика-иллюзиониста, – хотя, честно говоря, толком не знал, на что она способна. В образах, которые она создавала, было нечто странное, но я не мог понять, что именно.

– Что вам говорил Проф про нее? – с любопытством спросил я у Миззи и Экселя.

Миззи пожала плечами:

– У меня есть данные, которые собрали о ней мстители, хотя они думали, будто это «он», а не «она». Огненный эпик, создающий вокруг себя ауру из пламени, которая расплавляет пули. Может летать и метать огонь.

На самом деле все это была неправда, о чем Проф наверняка знал. Почему он не рассказал команде, что Меган на самом деле иллюзионистка и не обладает способностью манипулировать огнем? Я лично ничего объяснять не собирался, не зная, почему молчит Проф. К тому же, пока Миззи настроена против Меган, для команды было безопаснее ничего не знать о ее истинной сущности.

– Впрочем, насчет ее слабости там ничего нет, – продолжала Миззи, с надеждой глядя на меня.

– Понятия не имею, в чем ее слабость, – сказал я. – И вообще, она не казалась такой уж плохой, когда была с нами…

– Зато она неплохо вас одурачила, – сочувственно заметила Миззи. – Да-а-а… Наверное, нам повезло, что она не попыталась проделать то же самое с нами. И еще хуже, если бы она сперва с нами подружилась, а потом начала убивать.

Все еще сердито хмурясь, она взяла чашку чая. Я встал, отложив в сторону полотенце. Спирил все еще был пристегнут к моей спине, сопла оставались на голенях, как и перчатки на руках.

– Пойду еще поплаваю. Надо потренироваться.

– Смотри только, чтобы никто тебя не заметил, – сказал Эксель. – Не хотелось бы, чтобы своим дурацким поведением ты разрушил всю репутацию мстителей.

– Пи-и-и, пи-и-и, – по-дельфиньи пропищала Миззи.

– Вот спасибо, – ответил я, изо всех сил стараясь не покраснеть. – Обнадежили, ничего не скажешь.

Вынув из уха наушник, я сунул его в водонепроницаемый карман гидрокостюма, затем надел маску и вставил в нос затычки. Прыгнув в воду, я сделал несколько кругов вокруг крыши. Было здорово! К тому же вряд ли меня могли догнать акулы – настолько быстро я двигался.

Наконец, решив, что у меня получается вполне неплохо, я повернул в сторону открытого водного пространства там, где когда-то располагался Центральный парк. Над водой здесь ничего не торчало – что меня более чем устраивало, поскольку я не рисковал врезаться в какую-нибудь крышу или шпиль под самой поверхностью.

Сжав правую руку почти в кулак, я прибавил скорость и помчался вперед, то выпрыгивая из воды, то вновь в нее погружаясь. То, что сперва казалось захватывающим, вскоре начало утомлять, но я заставлял себя двигаться дальше, зная, что должен в совершенстве овладеть устройством. Нам требовалось преимущество.

Судя по всему, меня защищало силовое поле Профа – я подозревал, что без его помощи моим голове и лицу пришлось бы куда тяжелее от ударов о воду. Преодолев за несколько минут весь парк, я взмыл вертикально вверх над водой и попытался зависнуть метрах в шести над океаном. Почувствовав, что начинаю крениться, я поднял другую руку, удерживая равновесие с помощью небольшого сопла с тыльной стороны правой перчатки.

Я радостно улыбнулся – и тут же, перестаравшись с корректировкой, снова рухнул в воду. Впрочем, к этому я уже привык и знал, что нужно уменьшить мощность и всплывать под углом. Вынырнув, я немного поплавал, довольный, что делаю успехи.

И тут я вспомнил, где нахожусь. Дурацкая вода заставила меня забыть об удовольствии, которое я получал от плавания. Подплыв к едва выступавшей над водой крыше, я взобрался на нее и сел, свесив ноги и собираясь несколько минут отдохнуть.

Мгновение спустя передо мной появилась Регалия.