Храни меня, мой талисман

Как это он забыл, что в центре такие пробки?! Последние пару лет Володя почти не выезжал в центр на машине. Да и без машины нечасто. Идти одному в театр или на концерт – глупо, выставки требуют времени.

Да, времени ему не хватает! Страшно занятой человек, нечего сказать! Особенно по вечерам. Иногда ловил себя на том, что тупо сидел у телевизора, не вникая в очередные разборки ментов или мафии, только следил за бегущими на экране фигурами. Катька бы запросто придумала занятие – прогулку по бульварам, вечер старого джаза, клуб какой-нибудь. И выставок в Москве все больше становится – итальянцы, портрет XIX века, шестидесятники. Нужно встряхнуться наконец, перестать убивать время. Может, выкинуть к чертовой матери телевизор? Сейчас не сидел бы в пробке! Неужели нельзя открыть несколько гарантийных мастерских, чтобы человек не тащился в центр из-за любой ерунды?

Выходные с наступлением зимы тоже становятся проблемой. В хорошую погоду можно хотя бы выбраться в парк, Сокольники или Измайлово, подышать запахом травы, отключиться от серой городской суеты. Иногда Володя спускался в полупустое воскресное метро, доезжал до Арбата, оттуда уже пешком – к Зубовской площади и дальше, дальше, до самого Новодевичьего, где всегда стояла или, скорее, лежала примиряющая сонная тишина. Получался довольно приличный маршрут, ноги начинали гудеть, и вместе с простыми человеческими желаниями – поесть, посидеть на скамейке – просыпалось желание что-то изменить в рутине одинаковых бесцветных дней. Может, все-таки заняться переездом, поменять старую тесную квартиру в Текстильщиках? Ха, поменять! Никаких денег не хватит, даже если продать машину! Да и зачем ему другая квартира?

Все три ряда стояли намертво. А если попробовать перестроиться и обойти переулками? Нет, никакой надежды, палец не просунешь. Черт его дернул покупать телевизор сомнительной марки! Теперь возни не оберешься.

Декабрь на дворе, в следующем месяце пятьдесят. Страшно подумать! Похоже, придется устраивать застолье, Ванька уже два раза спрашивал, где празднуем, сыновьи чувства пробудились наконец! Да еще сестра Оля приехала в отпуск, явно ждет случая вручить подарки. Теперь точно не отвертеться! Что-то она зачастила в последнее время, а еще говорят, в Америке трудно получить отпуск. И радостная стала, все время мчится куда-то, на мероприятия ее потянуло – цирк, зоопарк. Может, нашлись старые друзья? Нет, маловероятно, как раз вчера вспоминали. Оказывается, Семен давно умер, через год после Матвея, кажется, диабет осложнился инфарктом или инсультом. Володя вздохнул, вдруг навалилось все сразу – лето, плот, ленивый добродушный Семен в своей лодке, Валя-пеструшка, варенье. Как он был влюблен в Киру, бегал за ней по лесу, держал за руку! Потом сидели с Матвеем и Валей у костра, прятали бутылку… Дела давно минувших дней! Вале, наверное, под семьдесят, круглый год живет с внуками в деревне, Галя с Шуриком уехали к сыну в Германию. Да и Кире уже было бы не меньше шестидесяти, лучше не думать! Нет, никто Ольгу не искал, только бывшая одноклассница Светка Баранова по прозвищу Коза звонила иногда, но сестра ее недолюбливала и всячески избегала расспросов про Америку и свою новую жизнь.

Левый ряд двинулся! И даже показался небольшой просвет впереди, за перекрестком. Володя удачно проскочил между такси и новенькой красной «маздой», страшно подумать, сколько стоит такая игрушка.

Да, Ольга и ему мало рассказывала об американской жизни. Только про Таню Левину. Он не представляет, какая Таня умница, как она прекрасно освоила английский, даже пишет статьи! И дети устроены, муж преподает музыку, они купили уютный дом прямо напротив колледжа. И дальше, как в путеводителе – колледж похож на огромный парк, озеро, лебеди, сказочные вековые платаны. И ни слова о других людях, о собственной жизни!

А куда же сын подевался? Леньку вообще никогда не упоминает, боится травмировать брата, дуреха! Сам Володя тоже не спрашивает, не слишком интересно, вот и все. Никакой особой вины он на племянника не возлагает, их отношения с Катей итак находились на грани, Ленька только ускорил своими ухаживаниями. Нет, неправда! Ленька поступил подло, как себя ни уговаривай! Даже если влюбился в Катьку, сопляк, нечего было лезть. Большого ума не нужно влюбиться в такую женщину.

Все-таки полный идиотизм так сидеть! Потому что боишься свободного времени, так и скажи! Потому что сразу накатывают воспоминания – бледное Катино лицо с резко проступившими веснушками, испуганный посиневший Ленька, распахнутая дверь. И потом всю ночь поиски убежавшего Ивана, звонки в милицию и больницы, беспрерывно рыдающая Ольга. Зачем, зачем Катя допустила такую глупость? Если бы еще достойный мужик, способный умный человек, было бы не так обидно. Но двадцатилетний мальчишка, племянник?! Кажется, Ванька их застал в самый пиковый момент, поэтому и сбежал. От одной мысли до сих пор тошнило и начинало стучать в висках! Хоть бы проехать быстрее, только не думать больше, не вспоминать злого мальчишку с чужим ненавидящим взглядом. Почему он злился на обоих родителей, причем особенно на отца? Да потому что в свои двенадцать лет понимал, что именно идиот-отец сломал жизнь всей семье! Зациклился на собственных обидах, ничего не видел, кроме рухнувшей работы! Нет, видел, видел, как она пробивается и побеждает, и от этого еще больше злился. Мужественная красивая девочка, умница, труженица. Ни разу не поддержал, не проводил на переговоры! И ведь к ней наверняка приставали мужики, все эти воры-олигархи в красных пиджаках. Любая другая баба, без сомнения, использовала бы ситуацию и ушла от него, тупого неудачника, к такому мешку с деньгами. А она билась, вкалывала, содержала дом, воспитывала сына, поддерживала его сестру. Неудивительно, что подвернулся Ленька, она просто сломалась от одиночества.

Несчастная Ольга тогда не придумала ничего умнее, чем спровадить сына в Америку. Удивительно, что он согласился. Это Катя, конечно. Катя категорически отказалась видеть Леньку, даже к телефону ни разу не подошла, вот в чем дело! Глупая сестра только недавно рассказала все подробности. Если бы хватило сил разобраться, не спешить с разводом. Лучше бы врезал пару раз наглому мальчишке, чтобы не лез и не творил подлостей!

А как же собственная молодость? Тоже подлость? Упоение, отчаяние, невозможная до дрожи, до обморока близость Киры? Нечего сравнивать – Володя не был родственником Гальперина, даже знаком не был. Все равно похоже! Не зря Матвей вовремя взял за шиворот. Как не хватает Матвея, как рано и несправедливо умирают близкие люди. Может, он бы вправил мозги собственному сыну, не сломалась бы вся жизнь…

Попытался представить лицо Киры и вдруг понял, что не может их различить. Спутанные волосы, веснушки, слезы в пронзительных распахнутых глазах…. Но это же Катька! Одна Катька стояла перед глазами, виновато заглядывала в лицо, прижималась к плечу теплой щекой. И почему он ни разу не задумался, не заметил сходства. Но кто мог вообразить подобное родство?! И еще смеялся над тещей, болван. Интересно, помнила ли Валентина Петровна мать и свое настоящее имя? Во всяком случае, при всех бедах держала уровень катенинской семьи. Чего стоил французский язык в архангельской глуши. Хорошо, что Иван успел ее запомнить, в прошлом году даже ездил на могилу. Абсолютно один поехал, поправил памятник, завез подарки старенькой бабе Дусе. Удивительный получился парень, весь в мать. Теперь вот затевает отцовский юбилей, Катька тоже обожала разные праздники и дни рождения.

Непонятно, где устроить ужин. И приглашать особенно некого. Может быть, Алика Губарева? Мало ребят осталось из их класса – кто-то уехал, кто-то пьет, трое вообще умерли, страшно подумать!

А с Аликом встретились случайно на улице – шикарный мужик, дубленка, часы, иномарка. Сразу захотелось уйти, избежать любых разговоров и расспросов, но Губарев и так все понял.

– Попов, ты что, без работы? Общая проблема – НИИ накрылись, собственный бизнес – штука сложная. Я почти два года потратил, пока раскрутился!

– Да, бизнес – исключительная вещь для физика-теоретика! Может, частный ядерный реактор завести, как думаешь?

Алик одобрительно засмеялся. В принципе, он всегда был приветливым парнем. Веселым приветливым троечником.

– Слушай, Вовка, а хочешь преподавать в техникуме? У меня сестра там заведует, ищет хорошего учителя физики. Ты же у нас был светило! Наверное, и степень есть?

Так что спасибо Губареву! Иначе так бы и продолжал бомбить днями и ночами на еле живом жигуленке. Работать в техникуме оказалось даже интересно, Володя поднял прежнюю литературу, раскопал старые конспекты и лабораторки. Если задуматься, Королев не был особым светилом, просто умело использовал прежние наработки. Начать бы сначала, раскрутить собственную тему! Тот же Сашка Гольдберг в Америке смог, не побоялся. Глупо теперь рассуждать, остается только рассказывать ученикам. Удивительно, но они слушают очень внимательно. А двое самых толковых пацанов сразу после выпуска подались на физфак! Нет, не самая плохая работа оказалась, как ни смешно, не хуже оборонного завода. Деньги, конечно, мизерные, но зато утром можно надеть костюм и галстук, некая видимость статуса.

Как спокойно они явились тогда в лабораторию! Да, наступил 93-й год, уже все рушилось, заказы почти не поступали, и стали задерживать зарплату.

И откуда берутся такие тусклые бесцветные физиономии, вроде видел много раз на совещаниях, а вспомнить невозможно! Нет, одного все-таки вспомнил – бывший парторг инструментального цеха. Еще недавно размышлял сам с собой, куда денутся партийные деятели после отмены КПСС, а никуда они не делись, пожалуйста!

– Здравствуйте, Владимир Иванович. Можете не вставать, у нас очень приватный, можно сказать, домашний разговор. И очень интересная информация! Так вот, Владимир Иванович, для вас, конечно, не секрет, что завод переживает трудные времена. Россия не заинтересована финансировать предприятие союзного масштаба.

Хорошо, что объяснили, а то он не знал про развал Союза. Похоже, инициатива в руках у незнакомца, а экс-парторг только вздыхает. Скорбит, одним словом. И одет соответствующе – кожаный пиджак, галстук с павлинами, начальство новой формации! Лучше бы к зубному врачу сходил, запах изо рта на километр.

– Да, Владимир Иванович, но даже в трудные времена нельзя терять надежды. Вот об этом и речь! В настоящий момент появилась возможность вывести отдельные темы за пределы России.

– Оборонный завод за пределы России?

– Пожалуйста, слушайте внимательнее. Мы говорим конкретно о вашей теме и о вашем личном участии в проекте. Потому, что ваша тема представляет интерес для оборонной политики. Для оборонной политики другой страны. Речь идет о расчете траектории управляемых ракет, это ведь ваша последняя разработка?

Так, теперь понятно. Решили продать его вместе с разработками, пока никто не контролирует. А что, ведь повезло! Хорошая возможность забыть неприятности и отсидеться за рубежом! Народ вокруг разбегается, ищет любые возможности, а эти сами пришли! Нужно только не спешить, поторговаться. Кажется, они всерьез заинтересованы. Можно будет приличную машину купить наконец. И разобраться с обучением Ивана.

– Конечно, мы предварительно ознакомились с вашими документами и темой диссертации, основные данные нам подходят.

Они даже не пытались изобразить, что ожидают его ответа. Сидели и нагло улыбались. Благодетели!

– А какие именно данные?

– Знакомство с конкретным оборудованием, например. Отсутствие родственников неподходящей национальности. Кроме того, как нам известно, у вас значительно ухудшились жилищные условия после развода с женой. Теперь возможно развитие событий в обратную сторону.

Вот сволочи! Заботятся о его жилищных условия! А вчетвером в одной комнате не пробовали? Отец, между прочим, двадцать лет прожил, и никакого развития событий! Хотя, почему никакого? Можно было, например, написать донос на соседа. А теперь, оказывается, еще проще – продали-купили! Что там, кстати, они говорят о родственниках?

– Возможно, я задам некорректный вопрос, но о какой стране идет речь? И что за проблема с родственниками?

– Нет, почему же, ваше право знать. Мы начинаем работать со странами Ближнего Востока, в первую очередь с Сирией.

Экс-парторг вынул из нагрудного кармана кожаный футлярчик с зубочистками, поковырял темный резец и бросил использованную зубочистку в горшок с кактусом. Отросток кактуса Катерина привезла из Израиля, с похорон Миши. Вернее, два отростка – один посадили дома, а другой Володя пристроил на рабочем столе. Чем-то его завораживал живучий пушистый шар с длинными иголками. Да, получается, он удачно не поехал тогда на похороны. Эти бы даже разговаривать не стали!

Да, не поехал. Давился от жадности и униженной гордости. Как же, просить у Катерины на билет! Просто предал дочку Матвея ради обиженного самолюбия. И ведь мог из родительских денег взять, так нет, прятал сберкнижку, идиот, надеялся машину купить. Все превратилось в пыль с обменом денег! А всего через год Иринка с малыми детьми примчалась спасать его сына, буквально из подворотни вытащила, увезла к своим четырем. Вдова в тридцать лет! Хорошо, что Миша дом успел купить. «Деревня роз» – смешное название. Кстати, сколько от этой деревни до Дамаска? Небось, километров пятьдесят или семьдесят? Любая самая простая ракета долетит. Особенно если управляемая.

Посетители раздраженно переглядывались и посматривали на огромные, как будильники, шикарные «ролексы».

– Владимир Иванович, в вашем возрасте нужно лучше оценивать ситуацию. Через три месяца вы рискуете оказаться на улице. В сорок с лишним лет! Вы даже докторской степени не сумели защитить, откуда такие ненужные амбиции? Ни один учебный центр вами не заинтересуется.

Вот гад! У тебя самого какая степень? Два года переподготовки в партийной школе? Но они правы, выбирать не приходится. В конце концов, весь мир торгует оружием! Ни разу не спросил у Иринки, как именно погиб Миша. Случайное попадание? Если верить сводкам, эти восточные козлы лепят куда попало, хотя такую страну, как Израиль, целиком нетрудно накрыть. Вот именно! А иначе кто бы тебя стал покупать с твоими разработками?

– Спасибо за заботу, товарищи! Но с сожалением должен сообщить, что ваша организация недостаточно подготовилась к переговорам.

Все-таки было приятно увидеть, как побагровели наглые рожи. Некий кураж на собственной могиле.

– По поводу диссертации и жилищных условий все верно, но вы недостаточно проработали тему родственников. Дело в том, что дочь моего зятя Матвея Шапиро уже много лет живет в Израиле. Ирина Матвеевна Шапиро-Эпштейн, мать четверых детей. Насколько я понимаю, эта информация перечеркивает ваше предложение?

Машину все-таки купил. Сестра одолжила денег на жигуля пятилетней давности. Тогда еще не было таких страшных пробок, удавалось подработать извозом, особенно ночью. Потом появился спаситель Губарев со своим техникумом. Ничего, все не смертельно, если не задумываться и не вспоминать теплую доверчивую Катьку на своем плече.

Как просто жилось в детстве – не трусь, не жалей себя, не предавай друзей – вот и все условия победы. Благо достались хорошие мужественные учителя – физрук, потом Матвей. И ведь побеждал, побеждал на любых соревнованиях. И нес знамя. Нес знамя, черт возьми! И отец всю жизнь вкалывал и детей приучал к честному труду, лупил за обман или воровство. А теперь вся страна живет на обмане! Частный бизнес, ларьки, кооперативы. Даже врачам нельзя доверять.

Черт, опять встали! Одни иномарки прут. Как они зарабатывают, откуда такие доходы?

Зачем-то вспомнил собственную защиту. Королев предложил докторский совет, он искренне гордился Володиной работой, потому что сам не ожидал такого совпадения результатов. Ни одного черного шара! Родители сияли как именинники. Отец даже купил новый костюм и сел в первый ряд, хотя никогда раньше не любил выделяться.

Но, главное, Катька, Катька! Почему им не жилось вместе? С самого начала не жилось. Не хватало порядка, обеда, уюта? Но ведь раньше, еще при жизни с родителями, был и обед из трех блюд, и убийственная чистота? Чего же он так мечтал разъехаться?

Недавно достал из шкафа почти забытый потрепанный однотомник Ремарка. Вдруг захотелось вернуться в свой давний мальчишеский восторг – «Три товарища», «На Западном фронте без перемен». Незнакомая невиданная свобода, ром, автомобильные гонки, настоящая мужская дружба. И самое главное – прекрасная женщина, единственная непостижимая женщина, которая вдруг приходит в твой дом и твою жизнь. И потерять ее – значит умереть, задохнуться и умереть. Интересно, героиня «Трех товарищей» Пат наводила порядок в доме? Стирала носки, готовила обед? Или Брет из «Фиесты»? Разве мог прийти в голову такой идиотский вопрос! Пат и доступная домашняя Катька – девчонка, растрепа, болтушка. Никогда не обижалась, всегда первая лезла мириться. «Как я рада вас видеть, дорогой товарищ экзаменатор!» И шить откуда-то научилась, мастерила из ничего мини-юбки, сумки, застежки, даже джинсы для Ваньки! В магазинах пустота, а он в два года в джинсах щеголяет! А волосы у нее сначала были совсем золотистыми, но после родов немного потемнели. Или так казалось из-за новой прически? Вместо детского хвостика стала затягивать гладкий узел, только челка разлеталась, и глаза становились совсем огромными и прозрачными. Чужие люди на улице оборачивались! Да, чужие оборачивались, а он шагал себе впереди, руку не мог подать!

Ушастый романтик Матвей Шапиро, почему ты не объяснил, не рассказал, как узнать, по каким критериям отличить свою единственную женщину?

Почти час на одном месте! Вот сиди теперь, анализируй, времени достаточно. Как будто можно начать все сначала, изменить, исправить!

Конечно, он пытался найти другую женщину, знакомился, с одной даже прожил полгода. Хорошая хозяйка с нормальной фигурой, прекрасно готовила и убирала, не искала московской прописки. По вечерам смотрели телевизор, она рассказывала про покупки и цены, здоровье, проблемы у родственников. В выходные приходили в гости ее подруги с мужьями, подруги деликатно шушукались, мужья хлопали по плечу и наливали по-товарищески, как своему. То есть все было хорошо и нормально, но не покидало чувство мучительной невозможной скуки, просто удавиться хотелось от этой скуки, просто ноги не шли в собственный дом! Она так ничего и не поняла, требовала объяснений, потом, плача, собрала вещи. Осталось постыдное чувство освобождения, и Володя понял, что второй раз на такую попытку не решится никогда.

Кстати, совсем недавно встретил бывшую одноклассницу Милу! В первый момент ужасно растерялся, вспомнил лыжи и стенгазету, почувствовал себя нескладным ушастым мальчишкой…. Но Мила явно обрадовалась встрече, долго восхищалась его моложавым видом и даже принялась кокетничать. Сама она стала солидной полной дамой, муж-полковник много лет работал за границей, единственный сын учился в МГИМО. Семья гэбэшников, понятно без слов, кто еще у нас работал за границей! И отец ее был оттуда же, поэтому и жили в особом красивом доме, не то что его родители. Еще завидовал, дурак!

Не мешало бы сделать ремонт. Все-таки хорошо, что вернулся в старую родительскую квартиру в Текстильщиках, Косино давило на психику до тошноты.

С самого начала переезд в Косино казался временным, случайным. Сестру и Матвея настигла страшная чернобыльская волна, не приходилось выбирать. Катька сначала обрадовалась большой квартире, снова принялась мечтать про второго ребенка. Какой ребенок в таком бардаке – грязь непролазная, до автобуса шагать и шагать.

Вот-вот, родительская мудрость сработала, зачем заводить ребенка в необжитом доме, куда торопиться. Зато размен получился быстрый! Неплохую трехкомнатную квартиру – на две куцые в том же доме, благо в кооперативе нашлись желающие. У кого были силы думать и искать! Развод тоже оформили впопыхах, лишь бы не встречаться, не разговаривать, не обсуждать ее дикую глупую измену. Не верилось, что все происходит в реальности, что жизнь загнала его семью в такую водевильную историю. Той ж осенью Катька махнула свою квартиру на комнату в коммуналке, правда, где-то в центре, а Володя так и остался в прежнем доме, только наклеил новые обои и выложил плиткой ванную комнату. Но все равно не мог привыкнуть, все равно нажимал кнопку лифта на свой прежний шестой этаж и потом, чертыхаясь, спускался пешком на четвертый, в выдраенную до блеска ненавистную пустую квартиру.

Наверное, Ольга все понимала, хотя и не спрашивала, потому что перед отъездом в Штаты предложила брату переехать обратно в старую, еще родительскую квартиру. Конечно, Текстильщики тоже не Арбат, но все-таки ближе к метро, к тому же две комнаты, а не одна. А вместо квартиры в Косино можно, наконец, купить новую машину. Нет, ей никакие деньги не нужны, в Америке прекрасно можно заработать!

Ленька к тому времени уже год как учился в колледже в Пенсильвании. Володя один провожал сестру в Шереметьево-2, было невыносимо смотреть на ее виноватое, постаревшее лицо. Оля ехала якобы в гости к подруге, Тане Левиной, но уже было известно, что Таня добилась для нее разрешения на работу в своей лаборатории, уже подтвердили получение грин-карты. И хотя Ольга почти не появлялась в доме брата после мучительного, спровоцированного ее сыном развода, эта последняя и окончательная, как они оба думали, разлука показалась такой непосильной, что Володя не выдержал и глупо разрыдался прямо на глазах у злых равнодушных ко всему таможенников. Благо, люди вокруг нервничали и спешили, ждали объявления на посадку, и он успел только поспешно обнять сестру и сунуть ей в руки доллары за проданную в Косино квартиру.

В окно машины забарабанили редкие капли мерзкого декабрьского дождя. Город уже украшали к Новому году, 2000-й год, невозможно поверить! Когда-то мальчишкой считал, сколько осталось до нового века – бесконечное число дней! И собственное пятидесятилетие, жуткая бесповоротная старость казались невозможными, как конец света. Наверное, Володины ученики и сейчас так думают про пятидесятилетних и его считают отжившим стариком.

Прямо перед носом дорогу перебегала женщина. В красивой короткой шубке, голова скрыта капюшоном от моросящего полудождя-полуснега. Но и так видно, что молодая и роскошная, сейчас много таких появилось, жена какого-нибудь новоявленного банкира. На обочине теснились два пустых автомобиля, интересно, на что она тянет – «форд» или «мерседес»?

Женщина вдруг остановилась, откинула капюшон и радостно забарабанила по ветровому стеклу. Это была Катя.

Они не виделись восемь лет. Да, она так сразу и сказала – восемь лет, и охнула радостно, будто они – давние друзья и просто живут в разных городах или странах. И тут же распахнула дверцу и уселась, растирая замерзшие руки. Вот сейчас вытаращит глазищи, затараторит про своих ненаглядных учеников… Нет, прежняя Катька только на минуту выглянула из прошлого и тут же обернулась красивой сдержанной женщиной с дорогими часами на тонком запястье. Глуповато было сидеть вот так, рядом, на переднем сиденье его старенького автомобиля, но она все сидела и не пересаживалась в свой «форд» (все же «форд»!). Володя вдруг обрадовался пробке и плохой погоде, хотя совершенно не понимал, как себя вести и что говорить.

– Давай зайдем в кафе, – выручила Катя. – Сто лет не виделись!

Она так же любила все преувеличивать, ведь только выяснили, что не сто, а восемь.

– Может быть, лучше в ресторан? Я сегодня не успел пообедать.

Ни в каком ресторане он уже давным-давно не обедал. Хотя в последнее время мог себе позволить, но не было ни привычки, ни настроения. И сколько сегодня стоит обед в ресторане, еще денег не хватит? Нечего сразу психовать, наверняка там можно кредитной карточкой расплатиться. Хорошо, что заказал наконец карточку, еще думал, что напрасная суета!

– Нет, ресторан это очень долго получится, извини. Дочка должна вернуться из садика.

Да, конечно, у нее есть маленькая дочка, Ольга рассказывала. Как ни странно, сестра снова начала общаться с Катей, хотя именно ее обвиняла когда-то во всех грехах. Невозможно понять этих женщин!

– Ну, в кафе, так в кафе! Полчаса у нас есть?

Она потрясающе выглядела. Те же распахнутые глаза, светлая пушистая челка, наверное, подкрашенная, но все равно жутко стильная. Высокие сапоги с меховой опушкой, безупречные ноги. Да, ноги у нее всегда были ничего.

– А ты прекрасно выглядишь, – улыбнулась она. – Мне Ванька говорил, но я не думала, что настолько! Наверное, никто не дает больше сорока? Признавайся, целая очередь стоит из дам, желающих познакомиться.

– Да, до самого мусоропровода.

– Что до мусоропровода?

– Очередь. От квартиры до мусоропровода. Два пролета.

– Врешь! У нас в доме не было никакого мусоропровода!

Смеялась она так же заразительно, опять показалось, что прежняя Катька сидит напротив, сейчас оближет палец и начнет рассказывать про свой будущий лицей.

– Говорят, у тебя очень удачная школа?

– Тьфу-тьфу! – она постучала костяшками по столу. – Пока получается! Мы с этого года ввели стипендию для малообеспеченных семей, сама не могу поверить!

Рука была совсем молодой, с красивыми ухоженными ногтями. Но обручального кольца не наблюдалось.

– Представляешь, даже Ванька сделал одолжение и согласился у нас учиться в последнем классе. Ох, вредный парень! Ты знаешь, он ведь собирался вступить в израильскую армию! Слава богу, без гражданства не принимали. Еле уговорила, что человек с образованием скорее может найти работу в любой стране, в том числе и в Израиле. И принести не меньше пользы. Получила отсрочку на пять лет университета. Три года уже прошли, между прочим.

– Но ты же сама отправляла его туда каждое лето! Чему удивляться.

– Да, попробуй не отправь! Он с четырнадцати лет вкалывал после школы, на дорогу зарабатывал. Совершенно зачарован – и страной, и климатом. Но больше всего, похоже, Иринкиной старшей дочкой. А ты знаешь, что Ира вышла замуж? Ваня его видел, – прекрасный мужик, бывший Мишин однополчанин, кажется, подполковник.

Да, Иринка, преданная подружка. Как они старались, две испуганные пигалицы, ухаживали за умирающей мамой, перестилали грязные простыни. А он не поехал на похороны Миши. Мама бы никогда не простила.

– Да, подполковник. Ваня говорит, после Мишиной гибели он несколько лет ходил в дом, уговаривал, помогал растить малыша, пока уже все дети не сказали, чтобы Иринка соглашалась. Потрясающая страна все-таки! Вдова с четырьмя детьми выходит замуж, и никто не удивляется. У нас на каждого мужика по четыре женщины, скоро гаремы начнут заводить.

– Но ты-то можешь себе позволить выбирать!

– Пробовала, Володенька, маета одна! Понимаешь, в России теперь встречаются только два варианта мужчин – либо он хочет тебя купить и приставить к остальному имуществу, либо сам готов стать ценным имуществом. И все забыли о любви. Володька, как я в тебя была влюблена! Прямо со вступительных экзаменов! Еще бы – шикарный экзаменатор, спортсмен, блондин, два метра росту. Весь химический факультет обошла, комната за комнатой – я же не знала, что ты с физфака. А потом вдруг увидела дома у Иринки, с ума сойти! Ты мне безумно, безумно нравился! Спокойный, уверенный, все у тебя получалось так красиво, любая починка, ремонт. Я всегда на работе хвасталась. Знаешь, смешно вспоминать, я обожала потихоньку смотреть на тебя, просто смотреть. Ты, как у Бунина, – легко дышал! И очень легко двигался, запросто мог перепрыгнуть скамейку на ходу. Не то что я, кулема! А помнишь, как мы пытались ходить на лыжах? Два шага – и все, у меня не было никакого шанса тебя догнать! А потом все кончилось. Потому что ты меня не любил. Жаль, я не сразу поняла! Поэтому я тебя раздражала, поэтому ты вечно сердился…

– Ничего ты не поняла!

– Подожди, не перебивай! Знаешь, я лежала ночью с тобой рядом и думала: Господи, сделай так, чтобы он в меня влюбился! Чтобы он с ума от меня сходил, руки, плечи мне целовал, коленки… Я только у Пушкина читала «всё б эти ножки целовал», а в жизни никогда не знала. А Леня… Он был похож на тебя. Вот что ужасно – очень похож на тебя! Но как будто в специальном улучшенном варианте – добрый, влюбленный, внимательный. И все время рядом – жалеет, помогает. И те же волосы, глаза. Какое-то помутнение сознания! Впрочем, разве ты так сильно огорчился? Разве ты не был рад от меня освободиться? Все, извини, ненужная болтовня! Лучше расскажи, чем ты занимаешься, где работаешь?

Она еще дышала взволнованно, даже показались слезы на глазах. Что он мог сделать, сказать, изменить?

– Преподаю. В техникуме. Вариантов немного, честно говоря. Я ведь вообще остался без работы тогда, в начале девяностых. Потому что наш завод находился в союзном подчинении. А когда Союз развалился, министерства прекратили поставлять заказы, половину лабораторий и цехов закрыли…

Зачем он рассказывает так подробно? Она же из вежливости спросила, чтобы сменить тему. Но все не мог остановиться, еще добавил как идиот:

– Разве Ольга тебе не говорила? Вы ведь стали большими подружками, кажется?

– Преподаешь? Вот отлично! У тебя должно неплохо получаться! Наверное, девчонки до сих пор влюбляются? Я бы точно влюбилась на их месте! Да, кстати про Ольгу. Я хочу тебе рассказать одну вещь, только не проболтайся! Понимаешь, Оля думает, что Кира – ее внучка.

– Кира?!

Ну конечно, она говорила про свою дочь, мог бы сразу сообразить. Она ее назвала Кирой, ничего удивительного.

– Дело в том, что я пять лет назад была в Америке, по работе, а Ольга почему-то решила, что я приезжала встречаться с Леней. И когда родилась Кира, она сразу решила, что это Ленина дочь!

– А где же сам Ленька?

– Разве ты не знаешь? В Таиланде! Совершенно другие времена настали, правда? Он окончил колледж, собирался устроиться на работу в Штатах и вдруг рванул в Таиланд. И теперь не хочет оттуда уезжать! Балдеет от моря и покоя, путешествует, подрабатывает. Вроде на одну зарплату там можно три месяца безбедно жить.

Не помещалось в голове! Значит, Ленька уехал из Штатов? Хорош гусь – мать из-за него все бросила, мучается с чужим языком, работает за копейки! Вот почему она жалуется на одиночество.

– Да, уже года три как уехал! Женился на миленькой китаяночке, родил сына. Хорошенький такой малыш с китайскими глазками и фамилией Шапиро, Оля мне карточки показывала. По-русски они, конечно, не говорят, возвращаться не собираются, вот Ольга и прилепилась к моей Кирюшке. И я решила ее не переубеждать – каждой бабушке нужна внучка, а каждой внучке бабушка, правда? Кира ее обожает, они в цирк вместе ходят.

Вот откуда внезапная любовь сестры к циркам и зоопаркам!

– Знаешь, Володя, а поехали ко мне? Прямо сейчас! Я тебя познакомлю со своей наследницей! Ужасно смешная особа получилась.

Наверное, не надо было ехать, зачем лезть в ее жизнь, нарушать равновесие. Но не удержался, не нашел сил отказаться. Да еще в машине спросил неуклюже:

– Так все-таки, чья она дочь, твоя Кира?

– Моя! Моя дочь, Кира Катенина. Я ведь восстановила настоящую мамину фамилию, Валерия Дмитриевна помогла подтвердить метрики. Здорово, правда?

– Валерия Дмитриевна? Та самая? Она еще жива?

– Конечно, ей только восемьдесят лет. Очаровательная французская старушка. Приняла меня во внучки и уже сейчас мечтает передать Кирке все свои шляпки и бусы. Потому что у ее родной внучки Ани одни сыновья, целых трое мальчишек! А ты не был знаком с Аней? У нее еще очень смешное домашнее имя – Нюля, Кирка так и зовет – тетя Нюля.

Можно было ожидать, что у Кати хорошая квартира, но все равно неприятно заныло под ложечкой, когда увидел уютный старый дом на Садово-Самотечной, три просторные комнаты, прекрасно отделанную кухню, дорогие обои.

– С квартирой мне очень повезло. Я ведь когда из Косино поменялась, здесь была коммуналка, еще две соседки. Но потом одна старушка умерла, и нам с Ваней отдали ее площадь. Оказывается, по закону мать и сын должны жить в раздельных комнатах, представляешь, какой прогресс! Ну вот, а второй соседке я недавно купила однокомнатную квартиру в Химках. Она совершенно счастлива – лес рядом, речка.

Да, Катя прекрасно вписалась в новые правила игры. Впрочем, она и раньше не боялась рисковать, не то что он, старый неудачник.

– Слушай, раз ты не обедал, давай я что-то разогрею, у меня плов потрясающе вкусный получился!

– Неужели ты начала готовить?

– Да, представь себе. Другой возраст, другие интересы. И потом мы же никогда не видели нормальной еды и нормальной кухни – ни я, ни мама, ни баба Дуся. А теперь – одно удовольствие!

Надо признать, он вел себя, как настоящий идиот. Все чего-то цеплялся, ехидничал. Может, от зависти? Нет, он был рад за нее, искренне рад!

Раздались шаги и голоса из прихожей.

– О! Явились! Готовься, сейчас эта артистка заболтает тебя до полусмерти. Она еще и поет! Кстати, совсем неплохо, все гены проявились! Срочно нужно пианино покупать!

Это было просто удивительно видеть! Воистину, все гены проявились – совсем маленькая девочка, но те же огромные широко расставленные глазищи в рыжих точках, та же челка. Четвертое поколение дочерей Катениных!

– Да, глаза еще от прадеда, Дмитрия Ивановича, я видела в Париже его фотографии. У Кирюхи точно такие!

– Могла бы уродиться в отца и получить совсем другие глаза. Есть разное сочетание генов, как известно.

И кто его все время тянул за язык!

– Тогда тем более! – ответила Катя непонятно. – Никаких других сочетаний, как и задумано!

Все-таки это была прежняя Катька, кто еще мог так смеяться, просто чертенята выпрыгивали из глаз! И можно запросто сидеть и смотреть на нее. Спокойно сидеть, будто нет ничего естественнее и привычнее, будто ты не случайный чужой гость в ее нарядном уютном доме.

Между тем няня деликатно удалилась, а дитя явно требовало внимания. И как разговаривают с такими маленькими девочками? Решил протянуть руку:

– Владимир Иванович. Попов.

Девочка тут же приняла игру, тоже серьезно протянула руку и даже ножкой шаркнула:

– Кира Владимировна. Катенина-Попова.

Нет, она не могла быть Владимировной, этого в принципе не могло быть!.. Совпадение?

– Здорово я придумала? – все еще улыбаясь, спросила Катя. – И хорошо звучит, правда? Кира Владимировна, Иван Владимирович. Брат и сестра. Кстати, Ванька уверен, что мы продолжаем тайно встречаться и Кира – твоя дочь. Но тщательно скрывает это от тети Оли. А она от него идею с Ленькиным отцовством! Вот как мы всех обдурили, правда, малыш?

Володя уже совсем ничего не понимал, но это и не имело значения. Она потрясающе смеялась! И казалась совсем девчонкой, очаровательной хитрющей девчонкой-кокеткой, невозможно поверить, что мать двадцатилетнего сына!

– А что это «обдурили»?

– Ничего, не слушай, мама болтает чепуху!

– Чепуха, ха-ха-ха! – запела девочка и попыталась прыгать на одной ножке, но тут же оступилась.

Еще одна кулема!

– Радость моя, не пора ли тебе ужинать и смотреть мультик? Евгения Федоровна, возьмите Киру, пожалуйста!

Да, ему тоже было пора. Давно пора покинуть этот дом, этот замечательный уют, эту потрясающую женщину…. Но он все продолжал и продолжал сидеть, старый дурак! Оставалось – как Мюнхгаузену – тащить себя за волосы.

– Ну, мне пора. Спасибо! Был рад повидаться, Катя. Очень рад.

– Ты торопишься? Конечно, уже ночь скоро, я тебя оторвала от всех дел!

Кажется, она немного расстроилась. Да, как же, размечтался! Отчего ей расстраиваться? Просто нормальный воспитанный человек, к тому же опытный руководитель. Умеет разговаривать с людьми, чтобы никого не обидеть.

– Володя, ты знаешь… У меня к тебе деловое предложение! Нам бы очень пригодился хороший учитель физики. В десятых-одиннадцатых. Кстати, для учителей с научной степенью в лицее введены высокие оклады.

Ага, пожалела все-таки. Поделом тебе, старый неудачник, лузер несчастный!

– Спасибо, Катя, не стоит. Поздно. Поздно чинить. Эффект Ребиндера! Помнишь? Изменение среды, падение прочности твердых тел… Вот так. Стыдно признаться, но не потянул я, Катенька, изменения среды. Я ведь тогда, в конце восьмидесятых, просто вылетел из университета. Закрыли тему после смерти Королева. Все потерял в один момент, но не хватило сил признаться. И на заводе не удержался, два года левачил, пока случайно в техникум не взяли. И живу до сих пор в родительской квартире, на ремонт мечтаю накопить! А ты говоришь, не любил! Сломался я, дорогая Катенька, давно сломался, потерял форму и прочность, как это ни банально.

– Нет, не зря у нас всегда говорили, что физики узколобые! Формулировки нужно лучше помнить, дорогой учитель! Ты пропустил одно слово! Важное слово, между прочим: об-ра-ти-мо-е! Обратимое влияние окружающей среды! Ничего ведь не пропало на самом деле, ни образование, ни умение работать! Форму он потерял! Ты что, балерина? Я второй год ищу преподавателя со степенью и опытом, а ты мне рассказываешь про Ребиндера! Родителям расскажешь на собрании, они обожают научные термины! Вот, уважаемый Владимир Иванович, моя визитная карточка. Прошу явиться в любой день с девяти до десяти утра для уточнения условий и графика работы.

Володя немного постоял за дверью, повертел в руках аккуратную строгую карточку на двух языках. Молодец, девочка, во всем держит уровень. И почему такая нелепая желтая краска на стенах? Не могут не испортить самый хороший дом! И лифта нет. Тяжело подниматься одной с ребенком, да еще тащить какие-то покупки, продукты. Как забавно и непонятно она смеялась. Вот мы всех и обдурили?

Пробки почти рассосались, но на встречной полосе правый ряд еще стоял. Нужно было как-то сосредоточиться, сложить в голове обрывки фраз.

…лежала и думала… сделай так, чтобы он в меня влюбился! А он дрых рядом, идиот, в том же доме, на той же кровати!

…как у Бунина… легко двигался, запросто мог перепрыгнуть скамейку! Черт возьми, ведь легко двигался! Ведь мог!

…помнишь, как мы пытались ходить на лыжах? …у меня не было никакого шанса тебя догнать!

Да, в том году стояла удачная зима, снег выпал рассыпчатый и совсем не прилипал к лыжам, но она все равно спотыкалась не лучше маленького Ваньки. Волосы выбились из-под круглой шапки с пуговицей на ухе, наверняка сама связала, детский сад на прогулке!

– Катька, ты не топай, ты скользи! Отталкивайся и скользи ногами. Вот кулема!

– Что? Что ты говоришь, я не слышу-у-у!

Смеющиеся глаза в крапинках, щеки совершенно пунцовые, как у снеговика, ноги по колено в сугробе, и когда успела провалиться? Всё б эти ножки целовал…

Идиот! Закомплексованный идиот, опять ничего не понял! Еще мама смеялась: «Каким ты был, таким ты и остался!». Она же сама предложила, сама давала шанс, несмотря ни на что давала шанс! А он встал и ушел!.. О Господи, какой кретин!

Нигде нет разворота! Твою мать, ну почему нигде нет разворота?!

Почти на полной скорости пересек сплошную линию. Встречный ряд испуганно расступился. Ползут, как черепахи! Нет, пошли, пошли наконец!

Ведь еще утром моросило, а сейчас схватил приличный мороз, еле-еле удержал машину на светофоре. И почему не поменял резину?! Ладно, как-нибудь…

Надо что-то сказать…. Что-то очень важное сказать, объяснить! Чтобы она поверила. Снова поверила!

Нужно только сосредоточиться. Как в лагере перед прыжком. Собрать все силы в один главный вдох. И вверх! Вперед и вверх. Как у Бунина. Катька, милая, единственная, все правильно у Бунина! Потому что я еще могу! Могу легко дышать!

Если бы верить в Бога, если бы уметь молиться… Как это говорила мама? Прости и спаси? Спаси и сохрани?

Машина уже летела во весь опор, один поворот до ее дома!

Прости и сохрани… прости и сохрани…