Виктор Астафьев
Журналист Георгий Елин, работая над материалом о классике, с ним подружился. И как-то раз Виктор Петрович позвал его составить ему компанию; а шел он в гости к своему приятелю, там же, в красноярской Овсянке…
— Но только, — предупредил Виктор Петрович, — ты при нем плохо о евреях не говори. Он их любит отчего-то.
(Астафьев был, как видно, толерантный человек — и был способен на дружбу с человеком, который любит евреев.)
На астафьевское предупреждение Жора Елин среагировал вполне честно.
— А чего мне плохо о них говорить — я к ним нормально отношусь.
— Да ну! — Астафьев поразился такой концентрации юдофилов в Овсянке и даже задумался.
— Виктор Петрович, — сказал Жора, осторожно ступая на заминированное поле. — Ну смотрите: вот, например, Бакланов… Хороший человек?
— Гришка? — переспросил Астафьев. — Гришка человек золотой!
— Ну вот видите, — сказал Елин. — А ведь он — еврей!
И тут классик, что называется, закрыл тему:
— Гришка такой хороший человек, что даже не еврей!