19

Катенька спустилась из детской, где она укладывала Юльку, без пяти восемь. Она уже почти придумала, как выпроводить гостя, но этого не понадобилось. Как только она показалась в дверях, Николай Николаевич приложил руку к сердцу и торжественно-виновато объявил:

– Ещё раз прошу прощения за вторжение! Через час с небольшим я снова исчезну из вашей жизни!

– Подождите, - вмешался муж и потянул гостя за рукав, - а на третьей ступеньке что?

Тот обронил ещё один виноватый жест и снова склонился над листом бумаги, по которому Леденцов водил осторожным пальцем.

– Да то же самое, что и на первой! "Осознание", изволите ли видеть.

– А-а-а, - сказал Емельян Павлович и замер на какой-то закорючке с видом пирата, обнаружившего чужой клад.

Катенька решила посмотреть на загадочный документ и встала за плечом мужа. Он уловил движение, не глядя погладил её руку.

Рисунок на бумажке был прост: извилистая линия, напоминающая ступеньки лестницы в Катенькином родном подъезде. Рядом с первой ступенькой мелким, но очень разборчивым почерком отличника-переростка было написано: "Осознание тезы", возле второй - "Обучение тезе". Над третьей Николай Николаевич уже выписывал "Осознание антитезы". Ещё две ступеньки оставались пока без подписи.

– Ничего не понимаю, - сказала честная Катенька. - А что такое "теза"?

– Это, - Леденцов пощёлкал пальцами и подобрал идеальное определение, - что-нибудь.

– Позвольте, - вмешался Николай Николаевич, -я на примере объясню. Ваш супруг, когда он ещё не был вашим супругом, уже был мастером силы. Помните?

Катенька хмуро кивнула. Она так и думала, что вся это чертовщина не закончилась.

– Во-о-от. А потом он поднялся на первую ступеньку, - Романов ткнул в надпись "Осознание тезы". - Он осознал, что является мастером силы.

Слово "осознал" Николай Николаевич подчеркнул в воздухе нешироким жестом.

– Не сам осознал, - сказала Катя, - добрые люди помогли.

– Сердитесь? Напрасно. Раз уж у Емельяна Павловича есть эта способность, лучше о ней знать, чем не знать.

Катенька упрямо покачала головой.

– Тогда на четвёртой, - сказал Леденцов, - должно быть "Обучение антитезе"?

– Позвольте я быстренько закончу ответ вашей супруге. Итак, после осознания своего дара ваш муж стал учиться его использовать. Это вторая ступенька. На третьей он, как вы знаете, понял, что является ещё и мастером сглаза…

Катенька вцепилась в руку мужа. Ей очень не хотелось возвращаться в мир мастеров сглаза и силы. И Леденцова она отпускать не собиралась.

– Вы не беспокойтесь, - Романов опять принял виноватый вид, - прежние способности вашего супруга остались при нём. Просто в ходе столкновения Емельяна Павловича с Андреем Валентиновичем они оба несколько… перенапряглись, что ли? Словом, открыли в себе дополнительные источники. Второе, некоторым образом, дыхание…

Катенька решила, что её роль гостеприимной хозяйки на сегодня можно считать перевыполненной.

– Уходите, - сказала она голосом Снежной Королевы, - такси подождёте во дворе.

– Он же замёрзнет…

– Помолчи. Хорошо. Подождёте здесь. Мой муж пойдёт к ребёнку. С вами останусь я.

Емельян Павлович переглянулся с гостем, и тот вдруг улыбнулся:

– А может, так и лучше. Вы ступайте, а мы пока побеседуем. Вы не против?

Когда они остались одни, Николай Николаевич попросил:

– Не могли бы вы присесть? Неуютно себя чувствую, когда дама стоит, а я сижу.

Катенька осталась стоять над столиком со скрещёнными на груди руками.

– Как знаете. Итак, давайте я расскажу вам, как избавить вашего мужа от всей этой мистической чепухи.

Катя, которая только что собиралась демонстрировать полное безразличие, невольно вздрогнула.

Через полчаса Леденцов не выдержал, бесшумно отворил дверь, на цыпочках спустился и стал подглядывать в щёлочку.

Гость и жена сидели за столиком друг напротив друга и разговаривали.

– Это сработает? - спросила Катя.

– Это всегда срабатывает.

– Но почему тогда, когда они в казино…

– Нужно было пройти ещё две ступени. Ваш супруг тогда ещё не стал "отбойником" и ещё не научился этой способностью пользоваться.

Разговор затих. Емельян Павлович затаился.

– Палыч, - позвала Катенька, - хватит прятаться. Иди сюда, лечить тебя будем.

Леденцов внутренне чертыхнулся, но почувствовал облегчение оттого, что не нужно больше изображать Штирлица. Чуть не бегом он пересёк комнату и глянул на бумагу. На четвёртой ступеньке, как он и предполагал, чёткими бисеринками букв было выведено "Обучение антитезе".

На пятой - размашистыми Катиными каракулями - было написано "Теза + Антитеза".

Надпись перечёркивало несколько жирных чёрных линий.

– Это я ручку сломала, - пояснила Катенька, - пришлось углём рисовать.